Поделиться
"Манифесто": устами Кейт Бланшетт глаголет фон Триер
На любой уважающей себя выставке достижений современного искусства обязательно должна быть хотя бы одна видеоинсталляция. Как правило, под нее отводят целое помещение с разъясняющей табличкой у двери, внутри которого - экран и какие-нибудь места для сидения. И вот заходят туда ценители, предварительно прочитав написанное на табличке, и смотрят с умным видом, как голые карлики друг друга разноцветной гуашью мажут. Причем снято это, разумеется, на старую черно-белую пленку.
8 июня в российском прокате стартует "Манифесто" - тоже, по сути, видеоинсталляция. Не столь радикальная и прогрессивная, как в вышеописанном несуществующем (хотя наверняка утверждать нельзя) примере, но фильмом все же ее назвать язык не поворачивается. Изначально это были 12 сценок, показываемых одновременно на 12 экранах, а теперь, в т.н. киноверсии, они все сосуществуют, выстроившись в очередь, на одном.
Во всех фрагментах Кейт Бланшетт, выступая в различных образах, зачитывает с чувством, с толком, с расстановкой манифесты известных культурных деятелей прошлого века: Казимира Малевича, Джима Джармуша, Ларса фон Триера, Андре Бретона и прочих. Вот Кейт Бланшетт в роли безутешной вдовы на похоронах декламирует траурную речь про дадаизм. Или - гвоздь программы - Кейт Бланшетт перевоплощается в чумазого бомжа и, разевая чернозубый рот, вещает о ситуационизме. Замыкает шествие Кейт Бланшетт в роли учительницы младших классов, втолковывающей малышам заветы "Догмы-95".
Если рассматривать каждый фрагмент по отдельности, то местами бывает забавно. Но минуте на 20 наступает передозировка, что грозит неподготовленному зрителю (как минимум необходимо закончить искусствоведский факультет, а по-хорошему - защитить кандидатскую по теме) здоровым и крепким сном. Как бы ни была оскароносная актриса хороша, как бы ни были красочны ее образы, два с лишним часа ее слушать и наблюдать утомительно. К тому же, положа руку на сердце, сами тексты - что в данном случае становится пугающе очевидно - языковым разнообразием не отличаются, и минуте к 40-й сливаются в гомогенную кашу, белый шум из повторяющихся слов "концепция", "искусство", "дерьмо", "художник", "капитализм".
Возможно, лучше бы "Манифесто" оставалось таким, как было задумано, и там, откуда пришло. В оригинальном формате оно и восприниматься должно легче: хочешь - на бомжа гляди, хочешь - на учительницу, а надоест - прямая дорога в буфет за смузи и маффинами, потом, если что, вернешься. И искусство, и раздолье, и напрягаться не надо, чтобы нить не терять. А то как-то слишком точно описывает впечатление цитата из кого-то великого, которая произносится в самом начале: "Я пишу манифест, потому что мне нечего сказать".
2.5