Когда на протяжении двенадцати дней следишь за интригой лучшего фестиваля мира, оставаться бесстрастным довольно сложно: ищешь своих фаворитов, болеешь за них, пытаешься взвесить их шансы. Поэтому преувеличенно эмоциональная реакция на финальный список лауреатов — нормальное явление. Конечно, кто-то рвет на себе волосы, а другие, наоборот, ликуют. Но на 69-м Каннском фестивале случилось нечто уникальное. Жюри ухитрилось проигнорировать буквально все фильмы, ставшие лидерами зрительских и критических симпатий, — и при этом включить в список награжденных пару картин из тех, которые считались худшими.
Престарелый основоположник британского социального реализма Кен Лоуч скоро отметит 80-летие, а после предыдущего фильма «Зал Джимми» и вовсе твердо решил уйти на пенсию…, но передумал. Теперь он неожиданно стал одним из немногих дважды лауреатов «Золотой пальмовой ветви». Первый трофей был ему присужден ровно десять лет назад за «Ветер, который качает вереск», яркую историческую картину о корнях современного ирландского сепаратизма, и это уже рассматривалось как своеобразный приз «по совокупности». Нынешний победитель — драма «Я, Дэниел Блейк» — воспроизводит на чуть обновленном материале сюжет телефильма, снятого Лоучем полвека назад, «Кэти, вернись домой». Это не просто самоповтор, а прилежное копирование, штамповка проверенных временем приемов. И ведь работают, ничего не скажешь.
«Золотая пальмовая ветвь», таким образом, присуждена за старомодную прямолинейную сентиментальность, за социальные манифесты, подменяющие собой художественность как таковую. За последовательную позицию, за благородство, но никак не за кино. К его новейшей истории эта «Пальма» не добавляет ровным счетом ничего.
Этого жюри показалось недостаточно, чтобы выразить свою позицию. За каждым призом читалось одно: «Да, мы не разбираемся в кино, зато мы порядочные люди!» Так в список лауреатов попала, например, корпулентная Жаклин Хосе, сыгравшая чувствительную наркоторговку в тягучем и плоском фильме филиппинца Брильянте Мендосы «Мама Роса». Она признана лучшей актрисой фестиваля. Мужскую актерскую «Пальму» отдали иранцу Шахабу Хоссейни за роль в «Коммивояжере» Асгара Фархади, автора нашумевшего «Развода Надера и Симин». Ему же достался приз за сценарий. Это интересный фильм, заслуживающий отдельного разбора, но пока можно определенно сказать о нем лишь одно: «Разводу» он решительно уступает по всем статьям. За что наградили — аж двумя призами? Очевидно, за гуманистический посыл.
Попал, правда, в призовой лист и румын Кристиан Мунджиу с «Выпускными», безоговорочно превосходной драмой. Да только, будто нарочно, кому-то назло, его приз за режиссуру разделили с Оливье Ассайясом, чей «Персональный покупатель» — воплощенный «фильм бывшего критика»: деланный, искусственный, холодный, претенциозный. С другой стороны, это единственная из награжденных конкурсных лент, в которой есть хотя бы намек на художественный эксперимент и радикализм (и самая провальная в этом ряду).
Приз жюри присудили «Американской малышке». Режиссер этого надуманного и пустого роуд-муви, интеллигентная англичанка Андреа Арнольд (предыдущей ее работой была маньеристская экранизация «Грозового перевала»), пытается заигрывать с молодежью, наполняя фильм модными песнями и так называемым духом времени. Гран-при достался 27-летнему канадцу Ксавье Долану — давно уже не вундеркинд, как его называли поначалу, он остается самым молодым из конкурсантов. «Это всего лишь конец света» — унылая и ординарная мелодрама, истерическая по тону, начисто лишенная присущей Долану иронии и легкости. Поставленная по театральной пьесе история больного СПИДом писателя, приезжающего напоследок попрощаться с родными, буквально напичкана французскими народными звездами: Гаспар Ульель, Леа Сейду, Венсан Кассель, Марион Котийяр и Натали Бай. На показе для прессы ее просто освистали.
Конечно, можно смириться с любыми призами, если их распределение — результат безвыходности: ну не было хорошего кино, что поделать! Однако это не случай Канн-2016, программа которых была признана всеми одной из сильнейших за десятилетия. Нередко случалось, что здесь оставляли без наград лучший конкурсный фильм: это судьба «Догвиля» Триера, «Корпорации «Святые моторы» Каракса, «Гавра» Каурисмяки. Но чтобы таких ненагражденных картин был сразу десяток? Такое впервые.
Джим Джармуш снял, возможно, лучшую картину за всю карьеру — простую и чистую, квинтэссенцию своего поэтического стиля. «Патерсон» не получил ничего. Вообще.
Пол Верхувен в свои 78 лет сделал раскованный, смешной, язвительный, злой фильм, разоблачающий общество потребления, делающий это изысканно и свежо. Сделан фильм во Франции (принято считать, что у французов в Каннах всегда есть право на приз!), и лучшая актриса этой страны Изабель Юппер сыграла потрясающую роль. «Она» не получила ничего. Вообще.
Марен Аде — настоящее открытие фестиваля. Наградив молодую немку за всего-то третий фильм (здесь и женщине давали «Пальму» лишь однажды, и Германию исторически недолюбливают), жюри Канн гарантировано вошло бы в историю. «Тони Эрдманну» публика устраивала овации посреди показа на каждом сеансе. Но и он не получил ничего, кроме утешительного приза жюри критиков ФИПРЕССИ. После такого зрительского триумфа утешение явно слабоватое.
«Сьераневада» Кристи Пую — радикальная и необычная картина, и если бы жюри желало открыть новую страницу в кинематографе, то могло бы наградить его. Хоть чем-то. Но нет, и здесь ничего.
Брюно Дюмон, Педро Альмодовар, братья Дарденн, Пак Чхан Ук сняли неординарные картины, которые достойны этих громких имен уж точно не в меньшей степени, чем «Я, Дэниел Блейк» достоин имени Кена Лоуча. Но их всех последовательно проигнорировали.
Можно было бы придумать с десяток разных решений, за каждым из которых была бы какая-то идея — и каждое было бы осмысленным и концептуальным. Джордж Миллер и его жюри не остановились ни на одном. За их вердиктом читается только одно, детское и упрямое «А мне понравилось!». Возразить нечего. Кроме очевидного желания вообще упразднить этот дурацкий конкурс. Пусть люди приезжают в Канны смотреть фильмы, торговать ими и радоваться всему этому. И перестанут имитировать профессиональную экспертизу в тонких вопросах искусства, регулярно путая талантливое с посредственным, а оригинальное — с подделкой.