Счастливчик Эммет пребывал в перманентном состоянии эйфории. Подготовка к свадьбе шла полным ходом: Розали взяла дело в свои наманикюренные руки и изводила нас бесконечными примерками.

Можно подумать, костюм шафера настолько важен. Но я терпел, молча соглашаясь со всем этим предсвадебным безумием. В конце концов, не мне же досталась эта блондинистая модница-механик. К тому же, простаивая перед зеркалами в широченной примерочной, появилось время подумать, что делать дальше. И если с работой всё, наконец, стало более или менее понятно, то с жизнью личной я, кажется, зашёл в полный и безоговорочный тупик.

Мысли об Изабелле Свон крутились в моей голове с навязчивостью насекомых в жарких тропиках. А выхода из тупиковой одержимости своей бывшей одноклассницей я так и не нашёл.

«Каллен, Каллен, - сокрушался я, вздрагивая от уколов иголками новенькой помощницы старого еврея-портного, - до чего ты докатился… Стоишь как прыщавый юнец в период второй подростковой гиперсексуальности и сходишь с ума».

Чистейшая правда. За столько лет я привык, что женщины сами обращали на меня внимание, и мне не приходилось прикладывать особых усилий, чтобы заполучить любую из них. Проблема состояла в том, что Белла никак не относилась к разряду обычных моих женщин. Она была другой, удивительной, уникальной, особенной. И ещё она была настоящей загадкой, разгадать которую мне было «не по зубам».

Эта странная смесь ангельского и демонического, чистой девственности и адского искушения приводила меня в замешательство. Я не мог понять, кто она на самом деле. Иногда она краснела, как девчонка-старшеклассница на первом свидании, а иногда вела себя как опытная соблазнительница, точно знающая все слабости мужчины. И эта моя неспособность определить её состояние приводила меня в бешенство, заставляя терять рассудок.

В субботу я приехал на полчаса раньше назначенной встречи. Долго сидел в машине на парковке, высматривая её старенький «Жучок». Потом вышел, нетерпеливо наворачивал круги у входа в центр.

К моему глубочайшему удивлению, Белла выбралась из лихо завернувшего на стоянку «мерседеса» с тонированными окнами. Видно было, что она торопилась: взлохмаченная, запыхавшаяся, какая-то дёрганная. Она практически вывалилась из машины, запутавшись каблуком о ремень безопасности. Я едва подавил смех, наблюдая её яростную попытку избавиться от сложного механизма немецкого автопрома. Но то, что произошло потом, заставило меня моим же смехом подавиться: неизвестный водитель изящным жестом передал в приоткрытое окно кружевной лифчик. Лифчик Изабеллы? Судя по тому, как она покраснела, точно её. Как вам это?!

Наша «скромница», спотыкаясь, бежала в сторону входа. А я старался взять себя в руки, чтобы не взорваться, как бомба с часовым механизмом.

Мы довольно долго осматривали злополучный СПА. Тони, его администратор, оказался на редкость сообразительным и работоспособным парнем, знающим своё дело. В очередной раз Изабелла оказалась права: центр действительно имел все шансы на финансовый успех. Я понял это, едва взглянув на данные, которые мне предоставил Санчес. Но упорно всматривался в цифры, делая вид, что изучаю документы. Настоящая причина такой задержки, мисс Свон, рассеянно кружила пальцем по ободку фарфоровой чашки с остывшим чаем, погрузившись в свои недоступные мне мысли. Тони привычно отвешивал ей комплименты, она вяло отшучивалась, не забывая краснеть.

Интересно, кто привёз её сюда? Я не видел лица мужчины, сидящего в «Мерседесе», только слышал его голос с каким-то европейским, кажется, французским акцентом. Не Крис. Голос Барта я бы узнал в любом случае. Или нет? Знаю ли я вообще Криса? Или никогда не знал?

И почему Белла ведёт себя так странно? Если она девушка Криса, то откуда взялся непонятный приятель, возвращающий утром интимные предметы её гардероба?

- Но как же я выберусь отсюда, Тони? – испуганный голосок Изабеллы заставил меня вернуться в реальность.

Вот он мой шанс прояснить хоть что-нибудь!

- Я отвезу вас, мисс Свон.

Размечтался!

Она отшила меня. Неуклюже и изящно одновременно. Мои несчастные попытки вернуть отношения в разряд «Эдвард- Белла» потерпели фиаско. Оказывается, их нет, не было и не будет. Я – начальник, она моя подчинённая. Всё. Давно уже никто так откровенно «не щёлкал» меня по носу.

«Получил, Каллен?» – злился я, рванув сразу на третьей скорости от её дома. Я не смотрел в зеркало заднего вида: слишком больно было покидать её.

Притормозив за поворотом, я припарковался на обочине, чтобы перевести дыхание и успокоиться.

Мимо шли толпы разряженных геев и трансвеститов. Почему-то в тот момент мне так сильно захотелось, чтобы разверзлись небеса и сильный ливень смог притушить пылающие краски искусственных боа и жар возбуждённых от предвкушения тел. Но день был на редкость солнечным, и гей-парад Сиэтла состоялся бы при любой погоде независимо от моего настроения.

А мне ещё, между прочим, предстояло вечером в буквальном смысле «олицетворять» компанию. Я вспомнил о вручении наград и содрогнулся. Выдержать всё это в одиночку? Ну, уж, нет.

- Роуз, - проскулил я в трубку, - помоги!

Видимо, голос мой был настолько жалким, что Розали Хейл согласилась помочь.

Мы с Розали немного опоздали, вечеринка в клубе уже была в самом разгаре. Мне, если честно, было несколько не по себе от такой концентрации геев на квадратный метр. Сначала это сильно напрягало, но потом я немного успокоился, наконец, осознав, что никто не собирается насильно тащить меня в тёмный угол. Я забрался на второй ярус, откуда было видно весь танц-пол. Извивающиеся тела могли бы заворожить кого-угодно, особенно, если абстрагироваться от того, что ты среди толпы геев. Я смотрел на хитросплетения рук и грацию движений, и мне стало казаться, что все они – профессиональные танцоры: так изящно они двигались, словно единый живой организм.

Да уж, Изабелла права. Вряд ли тут были слесари-сантехники…

Я уже с интересом вглядывался в танцующих и вдруг заметил её с каким-то парнем. Она прижималась к нему всем телом. Вот он обнял её и приподнял на сильной доле, она вскинула руки вверх, громко подпевая старой песне из 80-х. Знакомый мотив, где-то я уже его слышал…

Но я не успел припомнить имя исполнительницы: к Изабелле и парню с нелепым, но, безусловно, дорогим стильным «ёжиком» на голове, протиснулся Санчес, пытаясь перекричать орущую музыку и подкрепляя свои слова жестами. Насколько я понял, он звал её с собой. Она кивнула, поцеловала парня в щёку и стала медленно пробираться сквозь толпу вслед за Санчесом. А парень тут же повис на своём соседе, мощном латиноамериканце.

Он гей? У меня отлегло от сердца.

Чёрт, в этот момент я радовался, что у неё есть друг. И его гомосексуальность меня устраивала. И всё равно под ложечкой сосало от странной гнетущей ревности: его она целовала, с ним проводила время и, наверное, делилась секретами…

Роуз тепло приветствовала Изабеллу и даже дала ей лестную характеристику. Оказывается, Белла работала с Хелен. Никогда бы не подумал, что эти двое найдут общий язык. Однако, по словам Розали, Белла была лучшей помощницей её матери. В это верилось легко. В последнее время многочисленные таланты мисс Свон уже не вызывали у меня никакого удивления. Наоборот, я испытал нечто вроде чувства гордости, когда выслушивал о достижениях моей загадочной подчинённой. И я непременно сказал бы ей об этом тем же вечером, но она внезапно исчезла, оставив меня наедине со своими заготовками на тему «я рад, что вы так успешны, мисс Свон».

Мои родственнички не оставили попыток свести меня с кем-нибудь «полезно-достойным», поэтому поставили меня перед фактом, что нужно срочно возвращаться домой, и вести себя прилично с девушкой по имени Танита Такаси, наверняка, дочкой какого-нибудь важного и перспективного делового партнёра компании.

Я честно отработал роль преемника отца, вовремя улыбался, говорил на ничего не значащие темы, играл на рояле и поддерживал беседу о современном искусстве. Танита оказалась симпатичной девушкой. В другое время я бы непременно…

Интересно, как бы она смотрелась в шёлковом кимоно, туго перетянутом большим поясом с завязкой в виде банта, в белых хлопковых чулках со смешными носками, раздвоёнными перемычкой деревянной национальной обуви. Как она называется? Сабо, по-моему. Или нет? А ещё ей бы пошла высокая японская причёска с торчащими деревянными палочками…

Тут я поймал себя на мысли, что рассматривая её красивые восточные формы, я не раздеваю её глазами по привычке, а наоборот, одеваю!

Вот, чёрт! Докатился, Каллен!

Фантазировать о Таните в джакузи сразу расхотелось.

Утро не принесло хороших новостей. Нужно было любой ценой удержать стоимость наших акций, Алан поднял всех по тревоге уже в шесть утра. Его кабинет больше напоминал штаб-квартиру военных действий. Мне казалось, что с меня сошло семь потов, пока длилась вся эта кутерьма. Из-за аврала пришлось перенести все мои встречи, назначенные раньше. С одной стороны это выматывало до ужаса, но с другой я был рад тому, что у меня совсем не осталось времени на скорбную жалость к себе и нытьё о несостоявшейся личной жизни.

«Вот такой и должна быть твоя жизнь, Каллен», - сказал я себе, поздравляя себя с маленькой рабочей победой и провожая из кабинета очередную делегацию с пачкой подписанных договоров.

Но всё снова полетело к чёрту.

В коридоре за столом секретарши сидела неестественно бледная Изабелла Свон, и расширившимися от ужаса глазами смотрела на истекающий кровью палец.

Я мгновенно подбежал к ней и едва успел подхватить на руки, как она покачнулась и упала в обморок.
Не помню, как избавился от посетителей, как положил её на диван и вытащил скрепку из маленького пальчика. Сьюзен принесла из аптечки пластырь, я обработал и заклеил ранку, а потом приподнял худенькое тельце Беллы и усадил к себе на колени. Я качал её как маленького ребёнка, успокаивал, говорил какие-то слова, вдыхал этот сводящий с ума запах спелых яблок и желал только одного: чтобы это длилось вечно.

Внутренний голос кричал о том, чем всё может закончиться, если остановить «прекрасное мгновенье», но я плевать хотел на последствия. Ясно было одно: это та женщина, о которой я хочу заботиться, которую хочу защищать и оберегать. Эту женщину я… люблю?

Она пришла в себя, глубоко и шумно вдохнула, а потом неожиданно провела своим тёплым язычком по мочке моего уха. Это было… Чёрт, да не смогу я описать, что это было и как это было! Хотелось схватить её в охапку и спрятать ото всех. Всё в голове перемешалось, мысли, чувства, ощущения… Я покрепче сжал её в объятьях, но она расцепила пальцы, медленно отнимая каждый, словно сдирала кожу:

- У меня много шрамов, мистер Каллен, но этот я никогда не забуду…

Я тоже.

Никакого Эдварда.

Мистер Каллен.

Вот всё, чего я заслуживаю.

Она снова ушла, оставив меня наедине с тоской о несбывшемся, показав кусочек настоящего счастья, помахав им перед моим носом как морковкой перед глупым, но упрямым ослом.

Я в ярости расшвырял бумаги, лежавшие на столе.

Ну, уж нет! Я так просто не сдамся!

Медленно собрал все раскиданные листы, аккуратно сложил их в стопку, отменил ближайшие встречи.
Думать, уставившись в одну точку в пространстве, оказалось делом сложным. Но вполне возможным. Целый час такого времяпрепровождения привёл к неожиданному результату. Впервые с момента нашей встречи с Изабеллой я знал, что нужно делать.

Я решился. Я сделаю это.

Только в этот раз я сделаю это правильно.

Мобильный разрядился, но это меня не расстроило. Номер, который был мне нужен, я помнил наизусть. Я набрал его со стационарного телефона:

- Здравствуй, красавица, что-то случилось? – знакомый голос раздался в трубке после первых же двух гудков.

- Крис?

- Эдвард…