- Если всё пойдёт так, как мы планируем, то к концу года мы с можем купить их за три цента, - восторженно пропел Алан.

Мэт по-прежнему с нахмуренными бровями качал головой: радужная картинка не казалась ему реальной.

- Что ты об этом думаешь, Эдвард?

Я взял протянутые распечатки, пытаясь сосредоточиться, но стройный порядок цифр не мог отвлечь от старых воспоминаний.

---------------------------------------------------------

Полтора года жизни в Форксе стали сущим адом. Я терпел: Эсме такая размеренная загородная рутина и правда пошла на пользу, ну а я не имел права жаловаться, потому что на это наказание обрёк себя сам.

Больше всего меня угнетало вынужденное одиночество. За годы дружбы с Крисом я привык, что всегда рядом есть крепкое и надёжное плечо друга. Никто не мог заменить мне его. Я довольно сносно общался с ровесниками, меня уважали и боялись: я же был капитаном бейсбольной команды, все девушки сходили по мне с ума. Но что это значит, когда любую радость или неприятность не с кем разделить?

Крис так и не позвонил, не отправил ни одного письма.

Все эти полтора года я ждал, надеялся, что он поймёт, простит, вернётся…

Нет, я не искал себя оправдания, я знал, прошедшего не искупить. То, что я разрушил, уже не собрать, не склеить, не реанимировать. Я продолжал верить…

И верил, и надеялся до тех пор, пока однажды в Сиэтле случайно не встретил его на Пайк-Плейс. Я тогда учился на втором курсе и утром сбежал от очередной цыпочки, которая возомнила, что завтрак в постель – лучший способ приручить мужчину. И наивно расписывала мне своё умение готовить, полагая, что это станет решающим фактором в моём стремлении предложить ей руку и сердце в придачу к моему банковскому счёту. Она просто выскулила особый подарок, непрозрачно намекая, что он должен включать что-то старое, что-то новое и что-то голубое. Полагаю, взаймы она хотела взять мою кредитку, чтобы потом вернуть её девственно чистой.

Я отказался от завтрака, но обещал, что подарок непременно сделаю. Поэтому битый час таскался по Пайк-Плейс в поисках чего-нибудь старого и голубого, типа сапфира, к которому очень подойдёт что-нибудь новое и безумно дорогое от Тиффани в качестве прощального презента для захапущей девицы.

Именно тогда я и заметил его. Он изменился, возмужал, немного загорел. Но это по-прежнему был он, со своей неповторимой манерой чуть склонять голову при разговоре и смешно растопыривать пальцы рук. Рядом с ним стояла девушка, которую он обнимал за плечи, словно хотел закрыть её от всего мира.

Моё сердце ёкнуло, больно пнув рёбра. Я присмотрелся: неужели Китти? Нет, волосы каштановые, лицо сердечком, да и ростом она была много меньше. Стройные ровные ноги, маленькая, но довольно красивая грудь, полные губы, прямой нос, прядка, упрямо спадающая на глаза, которую она то и дело заправляла за ухо, а когда не успевала, это за неё делал Крис, а она жутко смущалась, краснея. Его же этот румянец приводил в восторг – я знал это выражение лица, когда он старается спрятать улыбку. Он смотрел на неё как на чудо, охранял, как антикварную статуэтку, которая может разбиться от неумелого или грубого прикосновения. Я видел, как он слегка поддерживает её, будто боится, что она упадёт и рассыплется.

Вот девчонка споткнулась, подвернув ногу на ровном месте. Но упасть не успела: сильные руки Криса вовремя подхватили её и поставили на землю. Что-то смутно знакомое мелькнуло в моей памяти. Они рассмеялись, она снова покраснела, и спрятала своё лицо у него на груди. Он обнял её, прижимая к себе, чмокнул в макушку.

Сердце защемило, меня раздирали противоречивые чувства. С одной стороны я был безумно рад за Криса: он как никто другой заслуживал счастья, с другой стороны мне было больно от того, что я не могу разделить с ним эту радость. А ещё где-то в глубине души меня давила зависть: несмотря ни на что, он нашёл своё счастье, а я… Что было у меня?

Впервые в своей жизни я пожалел, что никто и никогда не смотрел на меня такими глазами, а ещё хуже было то, что я сам никого не любил.

Одно я знал наверняка: в этот раз я не позволю разрушить отношения, не стану третьим лишним, не помешаю чужому счастью. Буду держаться как можно дальше от Криса и его девушки с пылающими щеками.

- Эдвард? – я и не заметил, как ответил на телефонный звонок, - ты где?

- Сейчас вернусь, Мария, - вздохнул я: бросать женщину тяжело.

И тихо растворился в толпе, стараясь остаться незамеченным.

Бурная сцена прощания, ожидавшая меня в доме моей очередной подружки, не обещала ничего хорошего. По дороге я пытался сочинить более или менее приемлемое оправдание, но слова не вязались друг с другом, а смысл ускользал. Поэтому я не придумал ничего лучше, как с порога заявить:

- Нам надо расстаться.

Странно, но Мария отреагировала довольно спокойно:

- Почему? – деловито поинтересовалась она со смесью удивления и негодования, словно ей отказали в дисконте в любимом бутике.

- Потому что мы не любим друг друга, - честно ответил я.

- Но, Эдди, - меня передёрнуло от такого прозвища, но я смолчал: чего уж там, терпеть осталось недолго, - я же тебя люблю, - она расширила глаза и сложила губы «трубочкой» на последнем слове.

- Нет, Мария, ты меня не любишь, ты меня трахаешь.

«Меня, мой мозг и мою кредитку, - добавил я про себя, - что автоматически переводит наши отношения в товарно-денежные».

И тут же согласился оплатить поездку на СПА-курорт в качестве бонуса за бесскандальный разрыв. Надеюсь, она нашла себе другой объект для брачных домогательств.

Одноразовый секс потерял для меня всякую привлекательность. Я стёр из телефонной книги номера подружек, которые без проблем соглашались скрасить моё одиночество по первому звонку, и с головой погрузился в учёбу и работу. Приятелей мне заменил Мэт, а вечерние развлечения – разбор «полётов» в его кабинете.

---------------------------------------------------------

- Говоришь, за три цента? – Мэт задумчиво потёр виски – верный признак принятия решения.

- Да, - кивнул Алан, - возьмём их медицинские лаборатории и производство, а остальное «сдадим» по частям.

Мэт приподнял одну бровь.

- Мы всего лишь приблизим их неминуемую кончину, - ухмыльнулся Алан, разводя руки и надувая губы, как ребёнок, который оправдывается в детской шалости - разбитое школьное стекло: «Я не виноват».

- Значит, мы их уничтожим, - Мэт нахмурил брови.

«Ничего личного, просто бизнес» - слова, которые позволяют смотреть по утрам в зеркало себе в глаза. Мэт знал это и всегда переживал в такие моменты.

- Или спасём, - я поднялся из-за стола. В моей голове созрел прекрасный план.

Глаза Мэтью засветились:

- Ты понимаешь, сколько там непрофильных активов, Эдвард?

- Я понимаю, что это тысячи людей, которые могут остаться без работы в кризис. Мы должны подумать и о них.

- Что ты предлагаешь?

- Продажу непрофильных с максимально возможным сохранением рабочих мест.

Судьба «Сиэтлз Юнион» была почти предрешена. Нам с Мэтом предстояло ещё побороться с Советом директоров. Следующие три месяца я жил на работе, приезжая домой после полуночи, чтобы немного поспать, а в семь утра я уже корпел над бумагами в своём кабинете.

Расслабиться я смог только после подписания договоров и даже провёл одну ночь с Марией, которая вела себя на удивление пристойно и с ходу заявила, что эта встреча будет считаться моим прощальным подарком.

Реструктуризация «Сиэтлз Юнион» оказалась делом хлопотным. Больше всего от нашей с Мэтом идеи пострадал Эммет: ему пришлось с головой погрузиться в работу. И это перед самой свадьбой. Так что, он рвал и метал, особенно, от мелочёвки, которая выпала и на его нелёгную долю.

Я вздохнул, сидя на общем собрании в конференц-зале «Сиэтлз Юнион», когда Эммет взревел медвежьим голосом, отчитывая начальника отдела маркетинга: компания открыла СПА для геев.

Но каково же было моё удивление, когда в разговор встряла какая-то девчонка, защищая свой проект. Дрожащим голосом она высказывала моему братцу-гомофобу, что «не видела за свою жизнь ни одного гея слесаря-сантехника». Смелая, однако. Я понял, что пора вмешаться, пока Эммет не напугал её до смерти.

Я поднялся с кресла и обомлел.

Длинные каштановые волосы, лицо сердечком и пылающие красные щёки. Девушка Криса!

Она заметила меня и её глаза расширились от удивления. Карие. Знакомые глаза. Длинные ресницы.
Я вспомнил школьный шкафчик.

Свон!

Ну здравствуй, птичка!

И как я её сразу не узнал?

Девчонка с красными от смущения щеками что-то говорила Эммету, а я стоял и смотрел, как трепетали её длинные ресницы, как дрожали губы и как румянец медленно захватывал её тело сантиметр за сантиметром, сползая вниз по длинной лебединой шее, теряясь в ложбинке оформившейся девичьей груди.

Прекрасный лебедь. Мисс Свон.

"У Криса превосходный вкус", - машинально отметил я, а сердце вдруг сжалось от тоски и боли.

Тёмные длинные волосы, чувственный рот, идеальные ноги…

Неужели он выбрал девушку, похожую на Китти?

Правду говорят, что мужчины ищут типаж.

Интересно, она такая же раскованная и пронзительно открытая?

Надо будет к ней присмотреться…

"Хватит, Каллен, - осадил я себя, - притормози!"

Я вздохнул, подавляя на корню желание узнать девчонку поближе. Стоп-кран, выработанный расставанием с Крисом, сработал незамедлительно. Не хотелось повторять своих прошлых ошибок. Я твёрдо вознамерился держаться подальше от его девушек. И слово своё сдержать был обязан.

"И всё же, - въедливая мыслишка царапала край сознания, - чем же она так привлекла его?"

- Подготовьте документы, мисс Свон, вечером я жду вас в своём кабинете.

И я сосредоточился на одной фразе, прокручивая её в голове как мантру:

"Это просто бизнес. Ничего личного…"

Хотя в глубине души я знал, что это не так. Мной двигало желание хоть одним глазком подсмотреть новый мир Криса, узнать его девушку, чтобы понять, изменился ли он.

И как только я осознал это, пришёл к простому и логичному выводу:

стоит убедить себя, что передо мной заурядный образец представительницы слабого пола, я успокоюсь и перестану терроризировать свой мозг.

Но Изабелла Свон удивила меня. Нет, её неуклюжесть и робость, которые я так хорошо помнил со времён школы, никуда не делись. Она по-прежнему спотыкалась на каждом шагу - даже в моём кабинете умудрилась навернуться на ровном месте. Её нечаянное падение рассмешило меня. Я снова вспомнил шкафчик в школьном коридоре и трепещущие ресницы маленькой неприметной девчонки с параллели. Руки привычно подхватили худенькое тельце. И едва она оказалась в моих объятьях, я понял, что держу в руках не школьницу, а взрослую женщину. Её грудь вздымалась при каждом вздохе, соблазняя очертить пальцами плавные изгибы красивого тела. Чувственные полные губы призывно манили ощутить свою сладость, а тихий стон обещал нечто незабываемое.

"Очнись, Каллен! – строго прикрикнул на себя я. - Она – девушка Криса, твоего лучшего друга, пусть и бывшего", - помогло: я судорожно сглотнул, отстраняясь от волшебного аромата, что исходил от её тела.

Вот чёрт! Неужели нам обоим действительно нравятся одни и те же девушки? Я невольно сравнил её с Марией. «Птичка» проигрывала ей по всем статьям. И всё-таки было в ней что-то такое… Загадочное что ли? Или просто странное? Ну не могла двадцатичетырёхлетняя девчонка без степени МВА и многолетнего опыта занимать такую должность . Наверняка она чья-то протеже. Хотя, надо отдать ей должное: мисс Свон уже сейчас была маленькой «акулой», а со временем обещала стать незаменимым сотрудником для компании.

Я поморщился, перебирая папки. На секунду в голове мелькнула шальная мысль послушать Эммета и бросить всё к чёрту, избавиться от непрофильных активов. Но перед глазами тут же возникли личные дела, которые я просматривал днём, и совесть вернула меня в действительность.

Я вздохнул.

Что, Эдвард? Тяжело? А лёгкой жизни никто не обещал…

И мысленно дал себе пинка:

"Какого хрена, Каллен? Ты родился с серебряной ложкой во рту! И жизнь тебе преподнесли даже не на блюдечке, а на большой обеденной тарелке! Психологи говорят, все богатые люди в детстве прошли через ад, страдали от голода, унижения или комплекса неполноценности. Рокфеллер- младший до восьми лет донашивал за сёстрами платья, Форд в шестнадцать сбежал из дома."

На мою же долю выпала одна трудность – забытый богом Форкс.

Я прекратил мысленный скулёж и снова сосредоточился на работе. Изабелла с жаром доказывала справедливость расчётов отдела. Пока речь шла о деле, она вела себя уверенно и профессионально: с лёгкостью вела разговор, наизусть помнила цифры и даты из каждой папки, что мы поочерёдно разбирали. Её покровитель, кто бы он ни был, мог ей гордиться. И, что греха таить, стоило выразить ему огромную благодарность от лица компании.

Но стоило мне только сказать что-нибудь не относящееся к отделу маркетинга, как она смущалась, краснела, начинала заикаться и путаться в словах. Я было подумал, что это разновидность психического расстройства, и уже мысленно перебирал в уме все имена знакомых специалистов, к которым можно было бы обратиться, но…

То, какими глазами она смотрела на меня в такие моменты, не давало мне покоя. Её лицо напоминало лицо ангела – невинное, чистое, искреннее. И этот контраст вводил меня в ступор.

Кто же ты, Изабелла Мари Свон? Ангел, посланный мне для искушения или великая актриса?

Её волосы пахли спелыми яблоками. Странный запах для женщины: я привык к утончённым дорогим ароматам. Косметика, кажется, и вовсе была ей не нужна: идеальная от природы кожа, тёмные ресницы… Или она красилась так умело? Никогда не обращал внимания на женский макияж. Но смотреть на Изабеллу Свон мне было приятно. Особенно на контрасте с моей секретаршей – яркой кричащей искусственной блонди с большой грудью.

Белла была очаровательна в своей невинной красоте.

Невинной?

Ты с ума сошёл, Каллен! Она же девушка Криса! Ни за что не поверю, что Барт смог удержаться!

Тогда, какого чёрта она так смущается?! Что это? Отголоски моего школьного обаяния? Или всё-таки тонкая игра? Я хотел бы знать правила.

Случайно подслушанный на парковке её разговор по телефону окончательно убедил меня, что краснела и заикалась она только при мне. Уверенная в себе сексуальная красотка, игриво вспоминающая вчерашний вечер, проведённый с Крисом, совершенно терялась, когда я смотрел ей в глаза.

Изабелла Свон была настоящей загадкой. Я ходил по тонкому льду: слишком много я размышлял о ней, она практически заняла все мои мысли, что было совершенно недопустимо.

Я сидел в новом кабинете Мэтью Робертса. Перед ним с блокнотом в руках расположилась Лайза Бакли из отдела кадров, тщательно конспектируя каждое его слово. Спорю, что даже пространное рассуждение о рациональности использования человеческих ресурсов она записала полностью. Да уж, Мэт умел обращаться с подчинёнными. Речь шла о Гвен Донован.

Кстати, что я тут делаю? Ах да, я вроде как курирую сектор и мне держать ответ перед Правлением.

- И, Лайза, - Мэт вкрадчивым голосом окликнул её на выходе, она тут же повернулась к нему, придав своему лицу выражение максимальной заинтересованности. – Пожалуйста, сделайте так, чтобы всё это выглядело как повышение, хорошо?

Просьба прозвучала как завуалированный приказ. Она быстро кивнула. Ни один мускул не дрогнул.

"Профессионал", - усмехнулся я.

- Ты хочешь избавиться от Донован? – удивлённо поинтересовался я, когда за Бакли закрылась дверь, - а как же твоя знаменитая политика «старый конь борозды не испортит»? – пошутил я.

- Но и глубоко не вспашет, - со вздохом ответил Мэт, приглаживая седину и ослабляя удушливый галстук. – Коли уж ты решил оставить отдел, нам нужен молодой, энергичный и честолюбивый руководитель.

- Не надо перекладывать на мои плечи ответственность за все судьбы мира, Мэт, - усмехнулся я, - смею тебе напомнить, что приступ филантропии накрыл не меня одного.

Мэт улыбнулся широкой доброй улыбкой, по-отечески сжал моё плечо:

- И всё-таки это была твоя идея, Эдвард, - мягко произнёс он, - и мне нужно, чтобы ты одобрил новую кандидатуру.

Ну да, ну да, конечно. Моё мнение в этом вопросе почти ничего не значило. Но Робертс иногда по привычке вёл себя со мной как с четырнадцатилетним подростком. Я усмехнулся: психологические приёмчики Мэта с каждым годом становились для меня всё прозрачнее. И уже открыл рот, чтобы поделиться своими догадками, но в последний момент передумал и промолчал.

Мэт прищурился, словно читая меня, довольно кивнул головой, снова сжал моё плечо и негромко произнёс, кивая головой:

- Взрослеешь, Эдвард.

В его голосе слышалась гордость, безусловная радость за своего ученика и тихая грусть.

Но времени разбираться с нахлынувшими на моего наставника чувствами, не было. Секретарша открыла дверь, чтобы сообщить о новом посетителе:

- К вам мисс Денали, мистер Робертс.

Я резко вскинул голову, услышав знакомое имя.

- Пусть войдёт, - сказал Мэт. – Ты готов встретиться с новым начальником отдела маркетинга, Эд?

На пороге появилась Таня. Красивая и холодная как всегда, с невозмутимым выражением лица и полным осознанием своего превосходства. Умело пошитый костюм выгодно подчёркивал все её природные достоинства, демонстрируя прелести отличной стройной фигуры. Её глаза остановились на Мэте и лицо озарила заученная отточенная улыбка, она сделала шаг вперёд, протягивая руку:

- Добрый день, мистер Робертс, - промурлыкала она и с грацией дикой кошки двинулась ему навстречу.

- Добрый, мисс Денали, - губы Мэта едва дёрнулись, скрывая улыбку, похоже, Танина манера вести себя, его забавляла. Неужели она и вправду думала, что её чары подействуют на Мэта? – Позвольте представить вам мистера Каллена.

Даже не сказал пару своих дежурных фраз? Хм, очевидно, Мэт решил сбежать с линии огня, откровенно подставляя меня. Интересно.

- Мы знакомы, - просияла Таня, и улыбнулась ещё шире, - здравствуй Эдвард, давно не виделись.