Глава 16. За мной танец

Следующая неделя прошла так же, как и две предыдущие. Единственное отличие заключалось в том, что я теперь постоянно испытывала боль, а Эдвард находился рядом еще реже.

Он, судя по всему, работал над кавер-песней с другой группой. Ну, знаете, с той группой, в которой была Анджела. Это означало, что, когда он не работал или не репетировал с группой, он был рядом с ними. Просто потрясающе.

Из-за этого я проводила с Джейком еще больше времени. Мы сняли нашу сцену на той неделе, все прошло великолепно. Я так стремилась быть Клементиной, а не Изабеллой, что жалела, что мы пересняли не весь фильм, а всего лишь один эпизод.

Джейк и Сэм зашли к нам ночью, чтобы отметить окончание наших с Джейком съемок. Сэм и Роуз сняли их сцены на неделю раньше, так что этот праздник был нашим общим.

На дворе стояла пятничная ночь третьей недели с новым и отдаленным Эдвардом, и все снова собиралось начать изменяться, что опять же застало меня врасплох.

На этой неделе шоу было запланировано на субботу, так что у нас была целая пятничная ночь, чтобы побыть дома.

Эдвард был на репетиции по поводу кавер-песни. Джаспер и Эмметт были в нашей квартире, когда пришли мы с Джейком и Сэмом. Я не была уверена, как теперь мы будем проводить время вместе с Калленами (с теми, кто на самом деле находился сейчас с нами) и с Сэмом и Джейком. Не то чтобы я не думала, что они останутся с нами; просто было странно предположить, что мы будем проводить вместе время. Они были двумя разными частями моей жизни.

Мы смотрели фильм «Охотники за Йети», выбор Сэма, конечно. Кино ужасно, что и делало его замечательным.

Я искренне смеялась, потому что фильм был плох и Эмметт и Сэм комментировали плохое качество фильма. Мне следовало заранее догадаться, что вместе эти двое будут дурачиться.

Я снова сидела на Любовном Мешке, уложив голову Джейка на колени. Роуз и Эм сидели в Берте, Элис и Джаспер – на круглом кресле, а Сэм – на его надежном стуле за столом.

Мы смеялись над тем, как Сэм изображал Йети (что было похоже на его пародию ET, но более глубоким голосом), когда дверь открылась и вошел Эдвард.

За последние несколько недель я уже привыкла к дрожи моих внутренностей, когда он входит в комнату.

Новая реакция моего тела на него. Я инстинктивно восхитилась, когда увидела его – я всегда на него так реагировала, но сейчас начала привыкать игнорировать его, пока он не решит заговорить. Пока у нас было только несколько настоящих моментов, и это всегда была шутка, рассказанная здесь, или история, поведанная там. Все время он был очень изолированным. Ничто не давало мне надежду или счастье, как было раньше.

Я свыклась с тем фактом, что мой Эдвард ушел, и я не имела понятия, как вернуть его. Хотя я никогда не упускала возможности побыть с ним; меня все еще тянуло к нему. Наверное, так будет всегда. Мне хотелось верить, что настоящий он все еще находился внутри него, но я также не ждала от него ничего больше.

Я краем глаза следила за каждым его движением, когда он быстро поздоровался со всеми, пересек комнату и сел на стул рядом с Сэмом, немного позади и левее меня.

Я продолжила глядеть в телевизор, но из-за его присутствия я больше не понимала, что смотрю. Мои пальцы по привычке все еще перебирали волосы Джейкоба, и я всеми силами пыталась сконцентрироваться на чем-нибудь, кроме Эдварда, когда неожиданно я почувствовала это.

Он смотрел на меня. Я слегка наклонила голову и взглянула на него периферическим зрением, чтобы убедиться, пусть я и знала это наверняка.

Он смотрел на меня. Я всерьез занервничала. Я не общалась с ним так давно, что совсем забыла о защите от него. Он не смотрел на меня так внимательно с того дня, как они отправились в турне.

Когда больше не было сил терпеть это, я просто оглянулась. Это было сродни магниту.

Я не ожидала того, что увидела, когда наши взгляды встретились. Его глаза… они были живыми!

Он улыбнулся своей изогнутой улыбкой, и мне потребовались все силы, чтобы не подскочить и не запрыгнуть на него. Запрыгнуть не так, как я обычно хотела. А просто от счастья, потому что я скучала по его улыбке. Я чуть ли уже не поблагодарила его за нее. Его улыбка нашла отражение в его глазах. Он.

Я же просто улыбнулась в ответ, и, наверное, на моем лице отразилось смущение. Я не могла понять, почему он снова смотрел на меня. Я прокрутила в голове все предположения, но так и не смогла обнаружить причину, по которой он неожиданно вернулся.

Всё просто очень быстро.

Джейкоб начал смеяться над чем-то, что я пропустила из-за нашего с Эдвардом момента, и похлопал по моей ноге, пытаясь привлечь внимание к Сэму, который вытворял что-то смешное.

Я видела, как взгляд Эдварда опустился на Джейка и улыбка пропала. Он снова бросил на меня такой быстрый взгляд, что я не успела его поймать, а затем повернулся к Сэму лицом и спиной ко мне. Эдвард машинально засмеялся с остальными, и я попыталась перестать думать о том, почему Эдвард так глядел на Джейка.

Может, у меня начались галлюцинации. Нехорошо.

Джейк все еще что-то говорил мне, а я притворялась, что слушаю его, но мои мысли были сосредоточены на Эдварде. Я продолжала свои попытки вернуть его, но он позволял себе это только на короткие моменты. Это обескураживало.

К концу фильма Эдвард снова взглянул на меня, но я так и не посмотрела на него. Я была уверена, его глаза будут такими же скрытными, как и всегда это было, и ненавидела это. Его взгляд не был живым, так что я обратила все свое внимание на фильм и комментарии Джейка, которые он вставлял каждую минуту.

После окончания потрясающего кинематографического шедевра Элис заставила Джейка, Сэма, Роуз и меня попытаться станцевать танец, который мы учили на уроке Танца и Движений. Нас обучили джайву, и сейчас мы остановились на вальсе.

Элис больше всех поддерживала наши старания с тех пор, как танцы стали основной частью ее музыкального театра, и она хорошо с ними справлялась, в отличие от нас. Я услышала ее восхищенные повизгивания, когда мы с Джейком обходили комнату; она была лучшим чирлидером из нашей четверки непрофессионалов.

Я была такой же неуклюжей, как и всегда, но сейчас я могла протанцевать почти через весь класс без падений. Танцы с партнером сильно помогали. Я никогда не танцевала с Джейкобом в классе – моим партнером был другой Джейк, который «играл за другую команду», если вы понимаете, о чем я. Мы были достаточно хороши, и Роуз с Сэмом сначала спотыкались, но по большей части из-за того, что Сэм решил усилить наклон в середине комбинации, так как Эмметт продолжал напевать: «Наклони ее! Наклони ее! Наклони ее!».

Теперь у Роуз не было никакого шанса, когда эти двое узнали друг друга.

Я засмеялась и вцепилась в Джейка, когда мы с ним попытались подстроиться под темп Розали и Сэма, а затем увернуться от наклона, но вообще вчетвером мы запутались без дающего указания учителя.

Но все были довольны. Эдвард наблюдал из кухни, но я заметила пару раз его неестественную улыбку. И однажды она стала настоящей, когда я приземлилась на Эмметта и Берту, но я не была уверена. Я падала в тот момент.

Прежде, чем все ушли, Эмметт пригласил Сэма и Джейка на их шоу следующей ночью. Все согласились, что это замечательная идея, и казались взволнованными по этому поводу. Эдвард просто кивнул и выдавил фальшивую улыбку, которая так меня раздражала.

Квартира опустела, когда танец окончился; Джейкоб поклонился мне, что заставило меня покраснеть, потому что это была так по-джентльменски. Еще я получила фальшивые объятия от Эдварда, что заставило меня чувствовать себя еще более отдаленной от него, чем когда-либо. Обычно я чувствовала себя так, когда мне приходилось мириться с его фальшивостью после момента с ним настоящим.

Я задержалась в его объятиях немного дольше, чем следовало, и он продолжил смотреть на меня, пока не вышел за дверь в коридор.

***

Следующая ночь принесла с собой шоу с большой кавер-песней. Я была взволнована из-за нее; Майк и все они были превосходными музыкантами, и с голосом Эдварда они, наверное, будут звучать великолепно. Они сказали нам в начале ночи, что перепоют песню Loverboy «Working for the Weekend». Потрясающий выбор, если вы спросите меня.

Я бы была более оживленной, если бы Эдварда днем не подвозила Анджела, чтобы он смог порепетировать с ними перед большим шоу. На шоу он тоже прибыл вместе с ними. Все было отработано достаточно хорошо.

Они приехали после нас, и я была удивлена, когда Эдвард смог отлипнуть от нее, чтобы пообщаться с остальными.

Да, ревность поднялась во мне.

Они все еще никогда не касались друг друга и не флиртовали, что делало все еще хуже. Я чувствовала себя так, словно она заменила меня, это безумие. Если это не было простым развлечением, тогда что же у нее было, чего не было у меня? Почему он снова не мог общаться со мной как прежде? Почему ему так легко проводить время рядом с Анджелой?

Я презрительно усмехнулась и пошла искать Джейка. Он и Сэм приехали с нами на шоу, но я отделилась от них, чтобы успокоиться после появления Эдварда.

Мальчики собирались играть первыми, прежде чем мы услышим кавер-песню. Я стояла на нашем обычном месте в первом ряду вместе с Роуз, Элис, Сэмом, Джейком, Джесс, Майком, Тайлером и, конечно, замечательной Анджелой. Сэм и Джейк стояли позади нас с тех пор, как наша группа стала больше, и Джейк опирался на меня, пока все мы болтали.

Однако я действительно не знала, о чем мы говорили, потому что Эдвард стоял в стороне, поджидая, когда остальные приготовятся. Он сидел на усилителе и смотрел на меня. Его взгляд все еще был скрытным, зеленые глаза были темнее обычного, но я чувствовала, что он смотрит на меня, и это сводило меня с ума.

Я проигнорировала это и вздохнула с облегчением, когда настало время их выступления, так как это значило, что он должен прекратить разглядывания.

Он вышел на сцену и приблизился ко мне, снова глядя на меня, но уже не с такой интенсивностью. Эдвард сладко улыбнулся, вытаскивая телефон из кармана и передавая его мне. Это был странный взгляд, который я никогда раньше не видела. Улыбка была уж слишком ласковой. Она не была фальшивой или ослепляющей. Она была похожа на улыбку, которой хищник пытается соблазнить свою жертву. Однако она была странно притягательной для меня. Должно быть, со мной действительно что-то не так.

Я потянулась и схватила телефон, выполняя долг, так же сладко улыбнувшись в ответ, но мой взгляд оставался твердым, когда я смотрела на него.

Это довольно жалко, но, запихнув его телефон в карман, я почувствовала себя очень особенной и понадеялась, что Анджела заметила это.

Он застал меня врасплох, подмигнув мне, прежде чем быстро повернуться спиной к толпе, чтобы начать шоу.

Я была снова сбита с толку, но откинула эту мысль, когда они начали играть первую песню. Я действительно любила их музыку и позволила себе раствориться в ней. Она была жизнерадостной и веселой, и все в помещении начали танцевать, не заботясь о том, как они выглядели. Я постоянно оборачивалась к Джейку и Сэму: они, казалось, наслаждались по полной, что сделало меня счастливой.

Началась моя любимая песня, и я не знала, собирался ли Эдвард снова удивить меня.

Это была середина их программы (мы знали ее наизусть, конечно), и в течение первых трех песен Эдвард точно не смотрел прямо на меня. Сейчас мне это нравилось, потому что это дарило мне чувство нормальности на последних нескольких шоу. Я могла прикинуться, что ничего не изменилось, даже если это произошло в течение тех тридцати минут, когда они были на сцене.

Затем неожиданно он обратился ко мне.

Это была строчка, которую я пела раньше сотню раз на шоу или под CD, но я поняла, что никогда действительно не вслушивалась в слова до этой ночи.

Он стоял на краю сцены, как обычно наклонившись к толпе. Затем вдруг он оказался прямо передо мной, его зеленые полные жизни глаза нашли мои. Я забыла обо всем на свете, когда он пропел мне:

«Well don't you worry darling,

«Не волнуйся, дорогая,

You’re not helpless if you’re hurting,

Ты не беспомощна, если ты ранишь,

Because love will find a way…»

Потому что любовь найдет дорогу…»

Он кивнул, соглашаясь с последней строчкой, и исчез. Я ужасно покраснела, я чувствовала это. В течение оставшейся программы он ни разу не взглянул на меня снова.

Я старалась вести себя как обычно, но снова и снова проигрывала в голове тот момент и слова песни.

Какого черта он делает?

Я тусовалась с Джейком, Сэмом, Элис и Роуз снаружи, пока Эдвард, Эмметт и Джаспер оставались внутри, общаясь с толпой.

Джейк обнимал меня, как частенько это делал в эти дни; я прислонилась к нему, наслаждаясь тем, что мне не нужно было прикладывать много усилий, чтобы стоять вертикально, как частенько я это делала в эти дни. Прошедший месяц выжал из меня все соки. Последние три недели – особенно, так как кое-кто не мог никак определиться, хочет ли он держаться на расстоянии или нет.

Может, он не осознавал, что делает это. Эдвард был ужасно зациклен на своей идее «найти себя» с этой глупой дистанцией. Но почему тогда нормально проводить время с Анджелой и остальными? Это потому что они тоже музыканты? Общаться с ними нормально, пока во все это вовлечена музыка?

Ух, почему я не справлялась с уроками игры на пианино, на которые меня заставляла ходить моя мама, когда я была маленькой?

Мои нескончаемые мысли были прерваны шепотом Джейка.

- Хм, Беллз, Эдвард Каллен пялится на тебя.

Я задержала дыхание и подняла взгляд. Джейкоб усмехался, потому что не понимал ситуацию. Я бы никогда не рассказала ему о чем-то, что связано с Эдвардом. Он находил это смешным. Я же определенно так не считала.

Эдвард оперся о стену рядом с дверью, «болтая» с Майком и Тайлером, если можно это так назвать. Он даже не смотрел на них. Я взглянула прямо на него, но не в его глаза, а просто на его лицо. Я не хотела знать, что отображается на этот раз в его глазах, для меня это было уже слишком.

Я произнесла губами: «Что?» - и подняла брови.

Он аккуратно наклонил голову и пожал плечами, что означало «ничего».

Я была раздражена. Он выглядел самодовольным и неотразимым, когда делал это, но я все равно была раздражена. Я оглянулась на группу, с которой стояла, но все еще чувствовала, как он смотрит на меня.

Элис заметила наш короткий обмен, быстро схватила меня за локоть и завела меня за угол, чтобы скрыть от наших друзей.

- Колись. – Она собиралась снова повторить попытку.

- Элис, серьезно, у меня все еще нет ничего, в чем бы я могла тебе признаться, так что прекрати делать это! – я перенесла все мое раздражение с Эдварда на нее, но я едва ли почувствовала из-за этого угрызения совести, потому что подобное раздражение было мне не свойственно.

Она вздохнула. – Хорошо, я верю тебе. Наверное, я спрашиваю не того человека… - Она попыталась улизнуть, но теперь настала моя очередь.

Я схватила ее руку и развернула ее ко мне лицом.

- Элис, о чем ты говоришь? – я не хотела, чтобы и она тоже играла со мной в игры.

- Да ладно тебе, Белла, будто мы с Роуз не видели всех тех взглядов, которые Эдвард бросал на тебя всю ночь. Ты, должно быть, сходишь с ума! – она была права.

- Да, правда. Какого черта он делает? Сначала он говорит мне всякую чепуху о том, что я его лучший друг, потом они отправляются в турне, а я должна со всем этим справляться, затем он решает жениться на Тане, а после – вот сюрприз! – это становится худшей идеей… - разглагольствовала я, а она засмеялась над этим маленьким комментарием. – Потом он возвращается и ведет себя так, словно он чертов зомби, и выбрасывает меня из своей жизни почти на три недели, если не считать пару раз, когда он решает – не быть моим другом снова, нет! – поиграть в молчаливую игру, в которой он плавит меня своими глазами по непонятной причине! Что мне приходится делать? Я просто хочу вернуть своего друга назад!

Вау. Полагаю, я все же «раскололась». А это неплохое ощущение.

Улыбка заиграла на ее губах. Я списала это на то, что первая часть моей речи была полна сарказма – черта, которую Элис так ценит во мне, когда я расстроена. Но затем она просто произнесла: - Джейкоб.

Не то, что я ожидала. – Хм… Что?

- Белла, Белла, Белла. Ты не видишь? – теперь она добавила драматические нотки. – Мальчик определенно влюбляется в тебя. Ты должна знать! После всех этих фильмов, моментов на Любовном Мешке, ночей в нашей квартире, Диснейленда…

Я не могла поверить, что она думает, будто Джейкоб интересуется мной. Он был моим сценическим партнером. Моим отвлечением. Моим устойчивым мирком за пределами моего безнадежного мира с Эдвардом. Если это – правда, все разрушится.

- Исключено, - ответила я, больше стараясь остановить поток моих мыслей, чем что-либо еще. Я отказывалась даже принимать эту идею. – Мы просто друзья. Мы молодые, а люди нашего возраста, которые являются друзьями, все время так тусуются, и это не значит ничего ни для кого из них.

Она ухмыльнулась. – Да ладно? Прям как ты и Эдвард, да? Как же все ваше время, проведенное вместе, не значило ничего ни для кого из вас? – произнесла она, выделив слово «вас».

Почему она всегда должна быть права?

Я положила руку на голову, чтобы та не раскололась. – Хорошо, давай просто представим, что Джейкоб, возможно, может быть, совсем немного интересуется мной. – Она с удовлетворением улыбнулась. – Как же это связано с Эдвардом?

- Это называется ревностью, Белла, - она сказала это так, будто говорила с двухлетним ребенком. – Это такая дрянь, но она, к удивлению, работает.

Абсурд. Сначала эта дурацкая теория с влюбленным в меня Джейкобом, потом невероятный разговор о ревнующем Эдварде. – Ладно, Элис, ты не понимаешь.

Сказав это, я ушла, но ее маленькие ножки догнали меня, и она тихо произнесла: - Ты не видишь, как Джейк смотрит на тебя; я бы тоже сошла с ума, если бы знала, что бросила тебя как друга, а ты заменила меня им.

На этом наш разговор закончился, и мы присоединились к нашей маленькой группе; моя голова была заполнена вопросами больше, чем обычно.

После того, как мы присоединились к ребятам, и прежде, чем Эдвард мог снова начать пялиться, Анджела помахала нам, что означало, что пришло время возвращаться и начинать их программу.

Они планировали исполнить песню «Working for the Weekend» последней в их программе, так что Эдвард пока что был им не нужен.

Мы заняли наши места на сцене слева. Так как мы вернулись внутрь поздно, это был лучший выбор, чтобы быть ближе к сцене. Мы никогда не стояли в передних рядах при выступлении их группы, но мы всегда немного подтанцовывали, поддерживая их.

Эдвард сидел на том же самом усилителе, который стоял на сцене справа, из-за чего он оказался прямо напротив нас.

На этот раз я стояла позади нашей группки; могу отметить, что я немного пряталась. Роуз, Элис и Джаспер были спереди. Эмметт стоял рядом со мной, обнимая Роуз; Джейк и Сэм стояли по другую сторону от меня.

Конечно, он снова стал пялиться на меня.

Но я на него не смотрела. Я притворилась, что поглощена музыкой, и каждый раз, когда Джейк наклонялся ко мне и говорил что-то, я хихикала в ответ, прикидываясь, что обращаю на него внимание. Независимо от того, что сказала Элис, мне придется разбираться с проблемами с Джейкобом позже. Мне нужно сосредоточиться на чем-нибудь, а не на прекрасном парне с бронзовыми волосами. На чем-нибудь, чтобы дать Эдварду понять, что он не выиграет, какую бы игру он ни вел. Ревность это или не ревность, но это не честно по отношению ко мне, и я устала вести себя так, будто все в порядке.

Их программа прошла быстро, и прежде, чем я осознала это, Эдвард оторвал от меня взгляд и вышел на сцену, когда они объявили его и кавер-песню. Толпа одичала, это была действительно веселая идея.

Эдвард прекрасно исполнил песню, все слушатели танцевали. Он провел кучу времени на сцене рядом с Анджелой, которая играла на клавишах, и я не могла остановить жгучее чувство в моем желудке каждый раз, когда она подпевала ему в микрофон или когда он игриво толкал ее бедрами.

Песня закончилась, и, несмотря на ситуацию с Анджелой, мне она понравилась. Мы все танцевали и подпевали, Сэм и Джейк даже знали эту песню и пели ее в машине всю дорогу домой, к нашей с Роуз и Элис радости.

Мы уехали с шоу раньше, чем обычно, так как парни уже упаковали все в джип, пока Эдвард пел с другой группой. Когда мы собрались уезжать, Эдвард сел в машину Анджелы, чтобы доехать с ней до дома.

Опять-таки это было невероятно прекрасно.

Моя машина прибыла к дому первой, Джаспер и Эмметт остановились прямо за нами. Все мы поднялись на наш этаж и направились к квартире парней. Мы расположились в гостиной, и Эмметт отдал Сэму и Джейку копию их CD, так как им очень понравилось шоу.

Майк и Тайлер зашли в квартиру через внутренний двор, проскакав по патио и зайдя в стеклянные двери. Анджела, Джесс и Эдвард не слишком сильно отстали от них, но зашли через дверь и направились сразу в гостиную.

Я ощутила толчок, но продолжила слушать Джаспера, пока мы стояли в кухне; он рассказывал нам историю о том, что, когда они были моложе, ему удалось побить Эмметта в одном из их соревнований по рестлингу.

- Чувак, ты точно жульничал и эффективно использовал лестницу! – прокричал Эмметт из их комнаты.

- Не слушай его, я выиграл по-честному, а он все никак не может смириться с этим. – На лице Джаспера появилась самодовольная ухмылка.

- Джаспер. Лестница? – спросила я его. Это не слишком хорошо звучало.

- Ну, да, в конце присутствовала кое-какая лестница. – Он все еще выглядел самодовольным, но немного засомневался.

- Каким образом присутствовала? – спросила Розали.

- Он спихнул меня с нее! – вставил Эмметт. Очевидно, у него слух получше, чем рассчитывал Джаспер.

- Джаспер! – втроем вздохнули мы, а Элис шлепнула его по руке. Подобное было не в стиле Джаспера.

- Что?! Давайте вас загонит в угол такой медведь – посмотрим, как вы отреагируете! Я был ребенком, а он был не намного меньше, когда был маленьким! – его лицо оставалось серьезным, когда он, оправдываясь, повысил голос. Мы все начали смеяться, а Эдвард прошел мимо нас и в кухне сказал это:

- Ты рассказываешь им о том моменте, когда ты позорно столкнул Эмметта с лестницы, а мама чуть не получила инфаркт? – спросил он с ухмылкой.

- Мой парень – монстр, - простонала Элис.

Мы хмыкнули, а Эдвард кинулся на защиту брата. – Нет, Элис, я бы сделал то же самое. Он был беспощаден. Помнишь, когда он разбил то окно моей головой? – у меня случайно вырвался громкий смешок, когда он сказал это. Я просто не могла остановиться. Последние недели я не слишком уж избегала этого, просто чтобы посмотреть, смогу ли я разбудить его.

Он послал мне вопросительный и немного обиженный взгляд, а я – самодовольный. В его глазах промелькнула слабая вспышка, а затем он схватил бутылку воды, за которой шел, и вернулся в гостиную, когда Розали сказала: «Ваша бедная мама», - и разочарованно покачала головой.

- Да, хорошо, что наш отец – опытный врач, - ухмыльнулся Джаспер. Затем он обнял Элис, и мы переместились в гостиную, где уже лежали гитары, готовые к нашему обычно долгому пению.

Все разместились в комнате. Эдвард сидел на диване рядом с Анджелой – прекрасно, как всегда, - Джесс расположилась рядом с ней, а затем сидел Тайлер.

Остальные образовали полукруг рядом с диваном. Я сидела между Джейком и Джаспером и прямо напротив Эдварда.

Сейчас он не пялился на меня, что было облегчением. Он смотрел на гитару, на которой играл. Сегодня мы пели Джейсона Мраза и Джека Джонсона - песни были нежнее обычных. Через некоторое время Джаспер, который был третьим гитаристом, начал петь песню Дэмьена Райса «The Blower’s Daughter».

Это была потрясающая песня, и все сразу же присоединились к нему; Эдвард и Джесс подстроились под мелодию Джаспера.

Но во время песни он снова сделал это со мной. Эдвард не только пялился на меня… он удивил меня своей естественностью.

Всё началось нормально. Мы вместе пели песню:

«And so it is

«И да, все так,

Just like you said it would be,

Как ты сказала:

Life goes easy on me

Жизнь легка для меня

Most of the time.

В основном.

And so it is

Да, это

The shorter story.

Короткая история:

No love, no glory,

Ни любви, ни славы,

No hero in her sky»

Ни героя в ее небе»

Но когда начались следующие строки, взгляд Эдварда обратился на меня, и я почувствовала его так сильно, что не могла противиться желанию моего тела оглянуться. Всё стало еще более значительным из-за строк, к которым мы подобрались:

«I can't take my eyes off of you,

«Я просто не могу отвести глаз от тебя,

I can't take my eyes off you,

Я не могу отвести глаз от тебя,

I can't take my eyes off of you,

Я просто не могу отвести глаз от тебя,

I can't take my eyes off you,

Я не могу отвести глаз от тебя,

I can't take my eyes off you,

Я не могу отвести глаз от тебя,

I can't take my eyes...»

Не могу отвести глаз…»

Я сменила около семи оттенков красного и немедленно прекратила петь, как только он в первый раз пропел мне это. Эдвард пел песню только мне, словно вокруг нас никого не было. Остальные продолжили повторять эту строку шесть раз, но я не слышала их. Единственный, кого я слышала и видела, был Эдвард.

В его глазах пылали чувства.

У меня перехватило дыхание. Я безнадежна. Я была влюблена в него сильнее обычного.

Песня продолжилась, и я оторвала от него взгляд, когда слова стали менее чувственными. Я чувствовала, что он все еще смотрит на меня, но уставилась в пол, пытаясь привести в порядок мое лицо и сердце. Мы все-таки находились в комнате, полной людей.

Задумавшись, краем уха я услышала, что начался второй куплет. Я позволила другим голосам заполнить мою голову, пытаясь отвлечься, но голос Эдварда был самым выделяющимся:

«And so it is

«И да, все так,

Just like you said it should be.

Как ты сказала.

We'll both forget the breeze

Мы оба забудем бриз

Most of the time.

В основном.

And so it is

Да, это

The colder water,

Холодная вода,

The blower's daughter

Дочь трубача,

The pupil in denial»

Отвергнутый ученик»

А потом мне понадобилась вся решимость, чтобы не поднять взгляд, когда песня вернулась к припеву:

«I can't take my eyes off of you,

«Я просто не могу отвести глаз от тебя,

I can't take my eyes off you,

Я не могу отвести глаз от тебя,

I can't take my eyes off of you,

Я просто не могу отвести глаз от тебя,

I can't take my eyes off you,

Я не могу отвести глаз от тебя,

I can't take my eyes off you,

Я не могу отвести глаз от тебя,

I can't take my eyes...»

Не могу отвести глаз…»

Я чувствовала, что его глаза просят меня посмотреть в них, но я не могла. Притяжение вернулось, но я была вынуждена сопротивляться. Его тон и чувства в направленных на меня глазах умоляли посмотреть на него, чуть ли не требуя этого. Это было слишком для меня, мне было необходимо оставаться спокойной. Как он делает это со мной? Почему он делает это со мной?

В оригинале следующие строки исполнялись женщиной, и, конечно, Майк запел смешным фальцетом. Это помогло мне немного отвлечься. Но даже в этом я смогла уловить бархатный голос, взывающий ко мне:

«Did I say that I loathe you?

«Говорила ли я, что тебя ненавижу?

Did I say that I want to

Говорила ли я, что хочу

Leave it all behind?»

Оставить все позади?»

Он так и не прекратил пялиться на меня. Я позволила себе поднять взгляд и посмотрела на низ дивана, где могла видеть только его ноги.

Я боролась с порывом посмотреть с любовью, которую я чувствовала, и сдерживалась, пока мы не дошли до последней части песни.

Я не только слышала усилившийся бархатный голос Эдварда, но и его игру. Он забренчал громче, чем остальные гитаристы, и раздался его вздох. Я сломалась и уставилась в его глаза, когда он начал петь мне:

«I can't take my mind off of you,

«Я просто не могу перестать думать о тебе,

I can't take my mind off you,

Я не могу перестать думать о тебе,

I can't take my mind off of you,

Я просто не могу перестать думать о тебе,

I can't take my mind off you,

Я не могу перестать думать о тебе,

I can't take my mind off you,

Я не могу перестать думать о тебе,

I can't take my mind...

Я не могу перестать думать…

My mind... my mind...»

Думать… думать…»

Он прекратил петь и играть и, кажется, немного запыхался, как и я, но он продолжил испепелять меня изумрудными глазами, пока остальные тихо, как и в оригинале, пропели последнюю строчку:

«'Til I find somebody new».

«Пока я не найду другую».

Я едва ли заметила это, потому что была загипнотизирована моментом, который происходил между мной и Эдвардом. Все вокруг меня, кажется, пели и играли новую песню, но я все еще смотрела на него.

Его лицо было очень серьезным, и я не могла больше выдерживать это. Мои внутренности горели в огне, но это был не огонь ревности, который пылал во мне всю неделю. Моя голова раскалывалась, но не от боли, а от смущения и желания. Мне нужно было уйти оттуда раньше, чем я взорвусь.

Я пробормотала отмазку, словно мне нужно было сходить в нашу квартиру, чтобы кое-что взять, и, спотыкаясь, вылетела из апартаментов, чуть ли не бегом направляясь по коридору. Я забежала в ванную и оперлась ладонями о стойку, уставившись в зеркало.

Мои обычно невероятно каштановые волосы были сильно завиты – спасибо за это Элис, которой теперь нравилось наряжать меня на шоу. Выглядело все довольно мило. Но я смотрела в собственные скучные карие глаза – что-то, что она не могла изменить, - пытаясь выбросить из головы глупые мысли.

Ничего из этого не имело никакого смысла. Я хотела только, чтобы мой друг вернулся. Это всё, что я хотела в течение долгого времени. А не эту дурацкую полу-дружбу, наполненную моментами, которые я вовсе не понимала. Я хотела вернуть настоящую дружбу уже три недели, хотя такое ощущение, что прошло гораздо больше времени.

Но я хотела его еще дольше. Всего его.

Сейчас он был свободен, но еще дальше, чем когда-либо. Еще более недосягаемый, чем в тот первый день, когда я увидела его на улице.

Если бы он действительно что-то хотел от меня, он мог бы просто протянуть руку и взять это. Он должен был знать это! Уже все знали! Ему не нужно было играть со мной в игры, если он действительно хотел меня. Так могло быть. Ревность не была причиной. Элис ошибалась.

Но почему же он так смотрел на меня? Почему он пел те строки сегодня мне таким голосом и с таким выражением глаз?

Я произнесла «уф» и оттолкнулась от стойки, когда поняла, что не обладаю нужными ответами, - теперь только больше вопросов, больше горя и больше тоски по Эдварду, которого я потеряла. Я знала, по крайней мере, кем я была с тем Эдвардом. Тогда я действительно занимала какое-то место в его жизни.

Я прошла в гостиную и включила Дэмьена Райса. Затягивающая музыка.

Я пропустила «The Blower’s Daughter» в страхе, что не смогу это вынести, и села на стул Сэма, положив голову на руки.

Прошло несколько песен, но я не шевелилась. Я просто позволила музыке захватить меня вместе со всей печалью и страстью… чувствами, которые она передавала, но которые никогда не смогу передать я.

Я слышала, как позади меня открылась дверь, и взмолилась, чтобы это был кто-нибудь, но только не он. Мне нужен отдых.

Я не оглянулась, но почувствовала его. Я почувствовала толчок, а затем миллион других эмоций одновременно.

Страх. Надежда. Досада. Злость. Желание. Радость. Теплота. Смущение. Любовь.

Я с трудом сглотнула и подняла голову. Он облокотился на стойку, смотря на меня. Ошеломляя меня.

Мое сердце пропустило больше одного удара, когда я поняла, что это все еще он. Его глаза больше не пылали, но в них была теплота. Я тотчас испугалась, что этот момент скоро закончится, поэтому уставилась в них, чтобы не пропустить ни одного мгновения.

Он очень медленно подошел ко мне, удерживая мой взгляд. Его медленная походка убивала меня.

Подойдя ко мне, он присел так, что его лицо оказалось на одном уровне с моим.

Его глаза теперь были живыми, они искрились. Я застыла на месте.

Он медленно протянул руку и провел ею по моей щеке. Только тогда я заметила, что плакала, а он стирал слезы. Как много раз он будет делать это со мной?

Я видела, как в его глазах искры сменились печалью, а затем вернулись к теплому огоньку. Он встал и протянул руку.

- Потанцуй со мной, - сказал он очень мягко, но это было требование.

- Что? – всё, что я могла произнести, застигнутая врасплох.

Он усмехнулся недоумению, написанному на моем лице. Это было так музыкально и прекрасно, что заставило мое сердце переполниться чувствами.

- Потанцуй со мной, Белла. Ты же знаешь вальс, не так ли? – он улыбнулся и схватил мою руку, заставляя меня подняться со стула.

Эдвард притянул меня к себе – не вплотную, но достаточно.

- Научи меня вальсировать, - сказал он нежным голосом, но все еще приказным тоном. Его лицо оставалось очень серьезным, а глаза – живыми.

- Эдвард, знаешь, это плохая идея. Я могу сделать так, что нас обоих отправят в больницу, - пошутила я. Игривость вернулась ко мне легко. Между нами это было.

Мы улыбнулись, и я опустила взгляд, смеясь над собой, слишком напуганная, чтобы поверить, что это происходит.

Затем он произнес: - Я не позволю этому случиться, - очень серьезно. Я подняла на него взгляд и с нежностью улыбнулась, а он снова повторил: - Научи меня. – Он все еще оставался серьезным.

По стерео заиграла «Amie» [В переводе с английского значит «подруга» или «возлюбленная». – Прим. пер.]. Эта очень прекрасная и эмоциональная песня оставалась всего лишь на заднем плане, пока мы говорили, но сейчас я сфокусировалась на ней и начала двигаться, пытаясь вспомнить, что с ним делать, когда он так смотрит в мои глаза.

Я положила одну руку на его плечо, а он положил руку на мою талию. Мой желудок сделал сальто.

Он поднял наши соединенные руки, чтобы мы оказались в правильной танцевальной позиции.

Медленно я начала двигаться под музыку.

Много времени не понадобилось, чтобы подстроиться к ритму. Я не замечала около минуты, что мне так легко, потому что Эдвард быстро взял на себя ведущую роль.

Конечно, он знал вальс. Конечно.

Я тихо хихикнула от этой мысли, и он спросил: - О чем ты думаешь? – продолжая вести нас в танце по комнате.

- Ты уже знаешь вальс, - обвинила я, взглянув на него с подозрением.

- Может быть, - всё, что он сказал с ухмылкой, а затем крутанул меня. Я ослабила концентрацию и споткнулась о ковер, но он был готов и просто с ухмылкой притянул меня к своей груди.

Музыка изменилась. Та песня закончилась симфонией из самых прекрасный и сердечных нот. Она вздымалась и состояла из страсти и простой красоты.

Я смотрела на него, а он плавил меня взглядом. Я не дышала. Я боялась, так как момент был таким настоящим.

Было такое ощущение, что он вот-вот поцелует меня. По крайней мере, думая о поцелуе с ним, я представляла всё именно так.

Он колебался, но все еще смотрел на меня; наши лица вовсе не были на большом расстоянии друг от друга, но раньше они были ближе.

Его лицо и глаза резко изменились, но он не стал тем ненастоящим Эдвардом, который вернулся из тура. Он все еще был собой. Это больше напоминало умиротворенное выражение. Теплота осталась, и он прислонился лбом к моему лбу и закрыл глаза. Эдвард поднял обе свои руки и мягко погрузил их в мои непослушные волосы.

Он прошептал мне: - Прости меня, Белла. Прости меня за всё.

Ему не нужно было говорить что-то еще, да я и не уверена, что он смог бы что-нибудь сказать, даже если бы попытался… Я знала, потом закончится неловкость и отдаленность.

- Я так сильно скучала по тебе, - только и смогла я выдавить, но этого было достаточно. Мы снова воссоединились, и нам не нужны были слова для общения. Именно так существовали наши взаимоотношения.

Теперь мы просто стояли посередине гостиной, упираясь друг в друга лбами. Он держал глаза закрытыми и кивнул в благодарность за бессловесное принятие его извинений, затем опустил руки ниже и притянул меня в объятия. Настоящие объятия. Объятия Эдварда и Беллы.

Это был самый счастливый момент моей жизни, когда я уверенно обняла его. Мой Эдвард вернулся! Мой лучший друг. Человек, которого я любила больше всех в мире и которого, я думала, потеряла.

Мы вдруг начали смеяться, не размыкая объятий. Уверена, это произошло, просто чтобы наверстать упущенное за все то время, потраченное впустую без смеха.

Мы отстранились и в последний раз посмотрели друг на друга, а затем вернулись к остальным, но ни на мгновение не оставляли друг друга всю ночь, смеясь над вещами, которые, по мнению других, не были смешными.

Всю ночь я провела в экстазе от нашего воссоединения, и, кажется, душевное состояние нашей семьи также улучшилось. Они жили без нас так же долго, как и мы, это было тяжело для всех.

Я была готова к возвращению наших невероятных отношений – это единственная вещь, которая была важна для меня в эту ночь. Мой лучший друг вернулся, и эта мысль занимала весь мой разум. Я даже не заметила, как ушли Джейк и Сэм.

Но я, радуясь возвращению моего Эдварда, умудрилась забыть об одной маленькой проблемке.

Между нами не будет всё по-старому. Этого просто не могло быть. Мы пропустили одну деталь нашей прежней дружбы. Одну очень, очень заметную деталь.

Таню.

Перевод: Alice_Green
Редактура: Inmanejable
If Every Word I Said Could Make You Laugh