Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Великая скорбь
Новый день мы встречали с радостью: яркий диск зондера медленно всходил над полями и дарил тепло. Дружной толпой мы плелись обрабатывать грядки гри и ропши, кукура и подзондерника. Мы не жаловались на тяжёлую долю.
Фантастика, мини.

Отмеченные
Каждый человек рождается с уникальной татуировкой. Когда ты влюбляешься, вне зависимости от обстоятельств, татуировка того, в кого ты влюблён, появляется и на твоём теле. Не так уж просто носить своё сердце на коже. Но, в конце концов, любовь приходит, когда ей заблагорассудится. Неразделённая. Непрошенная. Неопровержимая.

Начни сначала
Он хотел быть самым могущественным человеком на Земле. Но для неё он уже был таким. Любовь. Ожидание. Десятки лет сожалений. Время ничего не меняет... или меняет?

Рояль не помешает
Они встретились в загородном доме его родителей. Что дальше?

Мавка
Иногда с Черноморского побережья можно привезти не только загар и фотографии…

Больно больше не будет
После года отношений Эдвард покидает Беллу, ради своей новой любви, встреченной им в Нью-Йорке. Но через полгода возвращается в Форкс на Рождественские каникулы со своим братом Джаспером. Как забыть своего бывшего, если тебя так тянет к его старшему брату?

Звезда
Под Рождество возможны любые чудеса, и не всегда для этого нужны волшебство и сказочные персонажи. Иногда настоящим чудом оказывается то, что лучше всего тебя понимают не близкие люди, не коллеги и не твои крутые друзья, а простой парень в спортивном костюме.

…и зацвёл папоротник
Год в разлуке и день, нет, даже не день – несколько предрассветных мгновений вместе. Лишь тогда его воспоминания возвращаются, и зеленоватые глаза горят нежностью и любовью. Это длится столетиями, и продолжалось бы до скончания времён, но однажды всё меняется…



А вы знаете?

...что вы можете заказать в нашей Студии Звукозаписи в СТОЛЕ заказов аудио-трейлер для своей истории, или для истории любимого автора?

...что в ЭТОЙ теме можете обсудить с единомышленниками неканоничные направления в сюжете, пейринге и пр.?



Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Самый ожидаемый проект Роберта Паттинсона?
1. The Rover
2. Жизнь
3. Миссия: Черный список
4. Королева пустыни
5. Звездная карта
Всего ответов: 238
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 147
Гостей: 139
Пользователей: 8
CrazyNicky, Катерина15, simonovaxz92, ПуФыСтИк, Fitaminka, Елена3259, lakunat, lauralauraly1
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Все люди

Второй шанс. Глава десятая

2024-3-29
14
0
0
Дом представляется мне единственным местом на свете, где можно зализать все раны и избавиться от всяких мыслей в голове, чтобы постараться ни о чём думать и просто плыть по течению в плане эмоций и чувств, но сегодня я отнюдь не уверен, что он справится с задачей, что я на него возлагаю, и в действительности к тому, что для каждого человека должно являться персональным оазисом спокойствия, подъезжаю лишь спустя несколько долгих часов, отрешённо и эгоистично оставляя автомобиль прямо на основной дороге. Большую их часть я провёл, просто маниакально катаясь по городу, а другой менее значительный по сравнению с первым отрезок в салоне сотовой связи и детском магазине. Я не только не собираюсь обижать Беллу и упрекать её за то, в чём совершенно нет её вины, как и сказал Джасперу, но и купил ей телефон, карусель для детской кроватки с подвешенными к ней слониками, звёздочками, облачками и воздушным шаром и автомобильное кресло для ребёнка, с установкой которого на заднем сидении как раз сейчас и заканчиваю.

Всё остальное я временно размещаю на полках в гараже и, поставив машину на сигнализацию и выключив в нём свет, наконец, захожу в дом. Морально я в полном порядке и не испытываю желания на ком-либо срываться, но, учитывая то, что вернулся я гораздо раньше обычного, Белла непременно спросит, в чём дело, и когда до этого дойдёт, я понятия не имею, как действительно отреагирую на реально первый сторонний вопрос о причинах моего столь преждевременного возвращения с работы. Готов ли я вообще к нему? Нахожусь ли в состоянии отвечать? Не закроюсь ли на воображаемые замки? Смогу ли увидеть друга подобно Джасперу под собственной же крышей? Или даже эти вскользь затронутые мысли совершенно утопичны и в высшей степени бесполезны, и я только зря трачу время, позволяя им разрастаться в своей голове и завоёвывать всё новые и новые участки мозга?

Но, ступая в прихожую, Беллу я нигде не вижу, и моим ориентиром служит лишь звук телевизора в гостиной и идущего по нему какого-то фильма. Я иду на голоса ведущих диалог героев и тихой фоновой музыки, когда боковое зрение цепляется за незначительную щель, образованную не до конца прикрытой дверью в комнату, и движение внутри побуждает меня свернуть с намеченного ранее пути и подойти к ней ближе. Тихо стоя снаружи, как будто почти не дыша, я наблюдаю за Беллой, переодевающей Эйдена, лежащего на её кровати, за крошечными пальчиками, сжимающими в свои кулачки закручивающиеся на концах длинные распущенные волосы, и за телом, склонённом к ребёнку, невольно отмечая ранее не виденные цветастую блузку и оранжевые шорты, и, пожалуй, впервые задумываюсь о том, что, возможно, ему и будет хорошо с другой матерью и с отцом, которого у него сейчас и вовсе нет, но Белла вряд ли сможет чувствовать себя счастливой без Эйдена.

Она улыбается ему совершенно особенно, возвышенно и одухотворённо, и я понимаю, что хочу видеть её такой блаженной, умиротворённой и сияющей как можно чаще. Что должен их отпустить. Конечно, не в страшную и пугающую неизвестность, но наружу, стерев все устные границы, ограниченные площадью заднего двора, и позволив выбираться туда, где я сам бываю каждый день и не представляю, что бы почувствовал, если бы передо мной вдруг вывесили запрещающую выход табличку. Укоренившись в этом решении, я тихонько, чтобы никого не спугнуть, предупредительно ударяю костяшками пальцев по деревянной поверхности и только мгновением позже толкаю дверь вперёд, чтобы она открылась до конца.

- Эдвард? Что вы..?

- Есть желание сменить обстановку и прокатиться?

- Но откуда вы здесь? Разве вы не должны быть на работе?

- Не сейчас. Всё потом, - ещё не готовый разговаривать на больную тему, с твёрдой убеждённостью отклоняю уже третью по счёту вопросительную фразу я, - так что скажешь?

- Думаю, да. Да, хочу.

- Тогда через двадцать минут у входной двери. Тебе этого времени хватит, чтобы собраться? Я возьму чай, воду и фрукты.

- Да, вполне, но... Не у гаража?

- Нет. Машина снаружи. Пришла пора начинать выходить.

******


- Давай я возьму, - Белла находится в шаге от меня, и, открыв правую заднюю дверь автомобиля, я почти касаюсь чёрной ручки кресла, в котором можно и всюду носить ребёнка с собой, когда рука девушки также тянется к нему, в результате чего наши пальцы смыкаются вокруг неё невероятно близко друг к другу.

Я ощущаю себя так, словно из-за желания помочь вторгся в чужое личное пространство, и, видя, как Белла также смущена и, не глядя на меня, пребывает в некотором смятении, застываю в пространстве, пока она, кивнув каким-то своим неизвестным мне мыслям, наконец, не разжимает руку и не позволяет мне вытащить кресло из машины. И без каких бы то ни было вопросов я прекрасно понимаю, что Белла всё ещё несколько в шоке. От того, что среди бела дня я вдруг возник у её двери, когда по идее должен был патрулировать городские улицы и находиться на дежурстве. От того, что моим появлением дело вовсе не ограничилось, и вслед за этим последовало внезапное предложение прогуляться. От того, что в случае поездок в машине Эйден отныне будет в большей безопасности, чем был в единственный до сегодняшнего дня раз, когда я забирал его в тепло, уют, порядок и покой из стерильности больничных стен. От того, что, не сказав за всю дорогу ни слова и не услышав не единой фразы, которая нарушила бы моё молчание и смогла бы меня разговорить, в конечном итоге я привёз нас в парк.

В машине становилось всё невыносимее даже просто дышать из-за будто накатившей на меня несвойственной мне клаустрофобии, и, крепче сжимая ладонь вокруг пластиковой ручки, я чувствую, как на самом деле рад, наконец, выбраться на свежий воздух. Дождавшись, пока Белла возьмёт корзинку с провиантом и свою сумку, я запираю наш транспорт одним нажатием на соответствующую кнопку, и по обычной бетонной тропинке с каждым проходящим мгновением мы углубляемся всё дальше и дальше вглубь моего любимого Форт Трайон парка. Летом в Центральном яблоку особенно негде упасть, но я предпочитаю здешние пейзажи и в другие времена года, потому что здесь всегда можно погулять вдали от толкотни и суеты. А ещё тут невероятно и ошеломляюще красиво. Вересковый сад, декоративный лук, благоухающие пионы, великолепные ирисы и ещё много разных цветов, названия которых я даже не знаю, и всё это в совокупности пахнет просто потрясающе. Не знаю, сколько мы так идём, не встречая ни единой души, но, приблизившись к очередной скамейке в тени деревьев, устраиваемся на ней с креслом с уже еле сопротивляющимся новой порции отдыха Эйденом по правую руку от меня и другими вещами между мной и Беллой. Ему всё сложнее держать свои глаза открытыми, и когда в конце концов чистый и ароматный воздух заканчивает погружать его в сон, смотря прямо перед собой и подставляя своё лицо лучам солнца, пробивающимся сквозь лиственные кроны, она спрашивает меня о насущном:

- Так зачем всё это? Кресло, поездка и этот парк? - указательный палец правой руки снова и снова обводит ободок крышки термоса, наполненной до краёв свежезаваренным зелёным чаем, и, загипнотизированный этим нехитрым повторяющимся движением, я почти теряю нить беседы, настолько уносящим прочь все тревоги и горести оно оказывается.

- Тебе тут не нравится?

- Вовсе нет. Здесь чудесно и замечательно. Но я просто пытаюсь вас понять, а удаётся мне это крайне плохо...

- Я рад, что ты стала смотреть телевизор.

- Эдвард? - попытка сменить тему не увенчалась успехом, и, вытянув руку вдоль спинки скамейки, я перестаю держать всё в себе:

- Просто не хотелось оставаться дома...

- А причина?..

- Ты... - безрассудно и смело констатирую я, поворотом головы налево концентрируя всё своё внимание на Белле, совершающей в точности аналогичное действие и теперь, уверен, видящей лишь моё лицо, а не окружающую растительность, деревья и кустарники.

- В каком смысле я?

- Невелика беда, но меня отстранили. И прежде, чем ты спросишь, нет, я ни в чём тебя не обвиняю. Мне почему-то кажется, что я бы сделал всё это снова.

- Но... мне жаль, - вот из-за этих совсем не новых для меня слов, порядочно успокоившись, я и вообще не хотел поднимать эту тему, заводить неминуемый разговор и уж тем более пускаться в объяснения. Не люблю извинения. От них становится неловко. Зачастую сожалеет совсем не тот, кто совершил ошибку, а тот, кто мудр и любой ценой хочет сохранить межличностные отношения, в чём бы они не заключались, и в итоге снова и снова идёт на уступки, в то время как истинно виноватый вечно выходит сухим из воды. Сейчас мы оба уже достаточно вымокли, и это ещё не конец, о чём мне тоже придётся сказать, но всё-таки от её самобичевания я порядочно устал.

- А вот этого не надо. И вообще давай ты перестанешь извиняться по поводу и без, и, быть может, тогда... Тогда тебе будет проще отказаться от этой фамильярности, - ну, в самом деле сколько ещё можно мне выкать? Так мы никогда не сможем подружиться, а мне... мне бы этого хотелось?

- Хотите, чтобы и я перешла на «ты»?

- Это было бы здорово.

- Ну, я попробую.

- Значит, договорились. Но есть ещё кое-что, что я должен сказать, а ты узнать.

- И что же это?

- К моему шефу приходили из службы опеки после сигнала из больницы, и мне пришлось рассказать всё, как есть. Как по-настоящему обстояло дело, и как твои опекуны тебя вышвырнули. У меня просто не осталось иного выбора, - едва я договариваю это, Белла тут же покрывается крупными мурашками страха, которые я вижу даже на расстоянии в четверть метра, и её паника, передающаяся по воздуху, словно вирус, заставляет меня во вряд ли осознанном жесте протянуть к ней руку, чтобы попытаться успокоить и утешить, - но всё будет в порядке, я обещаю.

- Нет, не будет. Меня вернут обратно. Даже если не им, так в приют, а я не хочу. Это закончится разлукой с Эйденом.

- Да, ничего из этого прямо сейчас я, увы, не могу исключить, но мой шеф пообещал мне сделать всё, что в его силах, чтобы до этого не дошло. У него есть связи, и, послушай, я в любом случае не допущу, чтобы твои права снова кто-нибудь ущемил. Неважно, кто, я не позволю так просто увезти вас двоих из моего дома. Эй, всё будет хорошо, - её правая нога подрагивает всё меньше и меньше, но лишь когда она совсем перестаёт отбивать дробь под нашими ногами, только тогда я понимаю, отчего глаза Беллы стали внезапно широко расширенными и почти напуганными, а она сама словно превратилась в деревянное продолжение лавочки, застыв, будто скульптура или изваяние. Всё дело в моей ладони, незримо для меня чуть сжавшей её обнажённое колено в миг высокого эмоционального напряжения, и, ощущая странное оцепенение, я еле успеваю отдёрнуть руку прочь до того, как оно сковывает моё тело целиком и делает такое визуально простое действие невозможным для претворения его в жизнь. - Я... я не хотел. Прости.

- Да ничего. Всё... всё нормально, - кажется, вполне спокойно откликается Белла, но жест, которым её руки накрывают коленки, в моём понимании является оберегающим, оборонительным и определённо связанным с моими импульсивными действиями и никак не подтверждает её слова. Правда в том, что ничего совершенно не в порядке, но, чтобы стало, и она расслабилась, скинув с себя приобретённую зажатость, я заверяю её в том, что не вызовет никаких сложностей в исполнении:

- Я... Я обещаю, что больше никогда.

- Больше никогда что?

- Я не вторгнусь в твоё личное пространство снова. Тебе не нужно этого бояться. Это вышло непреднамеренно. Случайно… Понимаешь?

- Да. Да, вроде бы да, - сказанное по-прежнему звучит не слишком убедительно и твёрдо, и я передвигаюсь чуть правее, чтобы, признаюсь честно, она почувствовала себя лучше и более-менее комфортно, но моя правая рука, нырнув в карман, всё равно перекладывает металлическую связку в левую руку, и уже та в строго обдуманном и взвешенном движении, а не ввиду сиюминутной прихоти протягивает их Белле.

- Вот, возьми.

- Что это? - её глаза с подозрением взирают на предмет в моей ладони, будто он может укусить, ранить или вдруг взорваться, и мне бы хотелось ничего не пояснять, и чтобы она просто всё поняла сама, но так это не работает и не подействует. Только не в нашем случае. Не в атмосфере несколько сохраняющегося взаимного недоверия.

- А на что это, по-твоему, похоже? Это ключи. От моего дома.

- Я… я не знаю, что должна говорить.

- Совершенно ничего, - качаю головой я, ведь, и правда, ничего от неё не жду и не хочу каких-то особых слов или реакций, которые она считает нужным выдать, - просто возьми их, и точка.

- Но что мне с ними делать?

- Разумеется, использовать по назначению. Я хочу, чтобы, когда мы приедем обратно, ты самостоятельно отперла дверь.

- Это означает, что я…?

- Да, теперь они твои. И улица тоже. Не только задний двор. Отныне и навсегда можешь гулять везде, где только пожелаешь.

- И никаких ограничений?

- Ни единого, - это странно и до безумия нелепо, но когда её тонкие пальцы смыкаются вокруг прохладной связки, я ощущаю себя так, словно освободил заточённого в темнице человека.

Словно Белла была заперта на все замки и долгое время не видела белого света и голубого неба, а я героически вызволил её из плена и даровал ту свободу, которой она была жестоко и насильно лишена.


Источник: https://twilightrussia.ru/forum/37-38196-1
Категория: Все люди | Добавил: vsthem (14.04.2019) | Автор: vsthem
Просмотров: 1834 | Комментарии: 6


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА







Всего комментариев: 6
0
6 Svetlana♥Z   (21.04.2019 22:32) [Материал]
Спасибо за продолжение. очень непросто Эдварду и Белле. Он конечно делает все возможное, чтобы ей было комфортно рядом с ним. Но не всё так просто. Он просто не осознает, что для начала нужно самому хотеть, чтобы кто-то был рядом, а не просто из жалости терпеть чужое присутствие... wink

0
5 pola_gre   (17.04.2019 12:11) [Материал]
Цитата Текст статьи ()
- К моему шефу приходили из службы опеки после сигнала из больницы, и мне пришлось рассказать всё, как есть. Как по-настоящему обстояло дело, и как твои опекуны тебя вышвырнули. У меня просто не осталось иного выбора,

Теперь у опеки тоже не останется иного выбора, кроме как забрать обоих детей, да еще и в разные приюты? Надо срочно жениться или самому становиться опекуном...

Спасибо за продолжение!

0
4 фея2852   (16.04.2019 00:21) [Материал]
Э. прямо таки прогрессирует! Спасибо за главу!

0
3 робокашка   (15.04.2019 22:14) [Материал]
Эдвард смог перешагнуть через себя "старого", это уже шаг к свободе не только для Беллы smile

0
2 ulinka   (15.04.2019 21:42) [Материал]
Спасибо за главу))!!

0
1 оля1977   (15.04.2019 09:30) [Материал]
Спасибо за главу.