Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

В снежной западне
Джеймс знал, что космолетчики мрут чаще мух, но никак не думал, что будет отсчитывать минуты до смерти. Он думал, бах - и его не станет в одно мгновение, без боли и сожалений. Обычно так и погибают герои.
Эх, видать, быть героем ему на роду не прописано.
Мини

Тайна
В один день рушится жизнь семьи: внезапно пропадает отец. Сын начинает расследование, но некоторым тайнам лучше оставаться нераскрытыми…
Мини-детектив.

До последней капли крови
Кровавый орден охотится на сверхъестественных существ. Изабелле Свон придется решить, на чью сторону встать – монстров или людей. А что, если в ее прошлом тоже кроется какая-то непростая тайна?

Забытый праздник
Белла искательница сокровищ, но вот уже не первый раз в ее планы вмешивается нахальный Эдвард Каллен. Теперь им вместе предстоит найти сокровища Санты и возродить забытый праздник. Но не ждет ли их в конце пути и более ценный и волшебный подарок?

Доступ разрешен
Эра новых технологий. Космос, звездная туманность Ориона. Космический корабль с земли захватывает корабль киборгов.
Недавно получившая звание космического капитана, землянка Френсис Нокс, никогда не ожидала, что ей самой предоставится случай увидеть «тех самых» киборгов, и что один из них окажется таким сексуальным...

Это не выбор... Это судьба
Он думал, вечность скучна, но получив после перевоплощения необычный дар, перемещаться во времени, Эдвард и не подозревал, что судьба решила вовлечь его в свои собственные игры.

Отмеченные
Каждый человек рождается с уникальной татуировкой. Когда ты влюбляешься, вне зависимости от обстоятельств, татуировка того, в кого ты влюблён, появляется и на твоём теле. Не так уж просто носить своё сердце на коже. Но, в конце концов, любовь приходит, когда ей заблагорассудится. Неразделённая. Непрошенная. Неопровержимая.

Адреналин
Опьяняющее чувство свободы, когда мчишься с большой скоростью по трассе — словно наркотик, и этот наркотик — адреналин.
Экшен, байки, тестостерон, бои без правил и романтика.



А вы знаете?

... что ЗДЕСЬ можете стать Почтовым голубем, помогающим авторам оповещать читателей о новых главах?



... что победителей всех конкурсов по фанфикшену на TwilightRussia можно увидеть в ЭТОЙ теме?




Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Какие жанры литературы вам ближе?
1. Любовный роман, мелодрама
2. Фантастика, фэнтези, мистика
3. Детектив, военные, экшен
4. Драма, трагедия
5. Юмор, комедия, стеб
6. Сказки, мифы
7. Документальные труды
Всего ответов: 462
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 113
Гостей: 108
Пользователей: 5
Westside, idemina810, Kati_0K, sobolevalena14071973@mail, mistyurinaviktoria
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Все люди

Три месяца, две недели и один день. Глава двадцать пятая

2024-3-29
14
0
0
«Милуоки Бакс» дома победил «Лос-Анджелес Лейкерс», несмотря на трипл-дабл Эммета Маккартни, который набрал двадцать одно очко, собрал двенадцать подборов и отдал одиннадцать передач, и дабл-дабл его партнёра по команде Джаспера Хейла с тридцатью шестью очками, десятью подборами и пятью передачами соответственно. Такой результативностью не смог отличиться Эдвард Каллен, чьи отношения с бросками из трёхочковой зоны, как и с исполнением штрафных, сегодня совершенно не сложились, и таким образом после матча с «Индианой Пэйсерс» это второе подряд поражение команды в нынешней серии выездных игр. Окончательный счёт – 111:104 в пользу «Бакс». Следующую же встречу «Лейкерс» проведёт уже на своей площадке в понедельник, двадцать третьего декабря.

Ведущий спортивных новостей плавно переходит к освещению прочих баскетбольных матчей, состоявшихся сегодня, и остальных событий уже из других видов спорта, но у меня перед глазами по-прежнему стоят фрагменты провальной для меня игры, сопровождавшие репортаж, и всё, о чём я могу думать, это о неуверенности, застывшей в моём взгляде во всех показанных эпизодах, когда мячу после моего броска так и не было суждено оказываться в корзине. Я не обнаружил это чувство только что ввиду увиденного, я испытываю странный страх на протяжении всех этих дней, он вцепился в меня и всё никак не отпускает, и ощущение, что возвращение домой не изменит мою собственную удручающую статистику к лучшему, буквально въедается в душу, заставляя думать о неправильных вещах. Точнее о правильных, но только, возможно, не сейчас. О желаниях, которые не всегда совпадают с реальной ситуацией и обстоятельствами.

Вся наша жизнь – это извечный выбор, а его необходимость так часто подавляет, что это выматывает снова и снова нередко похлеще физической нагрузки, и я опять сбрасываю входящий звонок уже в который раз за последние несколько минут. Мне не хочется отвечать, хотя мы перемещаемся между городами и штатами соперников уже на протяжении девяти дней, сама мысль о том, чтобы предстать вот таким... разбитым, подавленным и унылым, вызывает в горле болезненный ком, и моя рука, ища хоть какое-то утешение, прижимает к себе подушку прямо перед тем, как по двери номера приходится уверенный и громкий стук. Это точно и не Эммет, и не Джаспер, спустившиеся в бар отеля, чтобы немного поиграть в бильярд и развеяться, хотя лично им и не за что себя корить, и остановившиеся в соседнем двухместном номере, в то время как со мной сегодня ночует Пол, также снимающий напряжение после двух проигрышей где-то на первом этаже, да я и не строю особых догадок на этот счёт, а просто нехотя, но вынужденно вытаскиваю себя из постели под монотонное и тягучее бормотание широкоэкранного плоского телевизора на стене напротив двух односпальных кроватей.

- Чарли, - у меня что-то сродни дежавю, уже третьему по счёту за неполные пять месяцев, но сегодня я впускаю его внутрь вполне без промедления и даже предлагаю заглянуть в мини-холодильник с небольшим ассортиментом алкогольной продукции и закусок, - хочешь что-нибудь выпить?

- Так ты здесь живой. Здорово. И нет, я не хочу выпить, - качает он головой, в отличие от прошлого раза вполне дружелюбный и беззлобный, невзирая на то, как мы все и я в том числе показали себя далеко не лучшим образом в позавчерашней и сегодняшней встречах. Наверное, мне всё-таки было бы гораздо проще из-за сохраняющегося напряжения, если и не из-за Изабеллы, то по причине неудач в общем деле, но... мне совершенно не к чему пристать. И не за что зацепиться. А его слова точно не описывают того, что я, пожалуй, думал услышать. - Я буквально на одну минуту. Белла попросила меня тебя проверить.

- Что?..

- Она сказала, что ты ей не отвечаешь. Я не совсем уверен, что именно у вас происходит, но мне показалось, что вы как минимум живёте вместе, поэтому, если тебе вдруг нужно... не знаю, что, но что-то...

- Нет, мы не живём вместе. И мне ничего не нужно. Не знаю, что ещё тебе сказать, - говорю я в смятении и растрёпанных чувствах, тянущих меня в противоположные друг другу стороны, но сам думаю об Изабелле, о том моменте, когда я попросил её сделать то, что в действительности совсем не хотел, чтобы она делала, и о её осторожном и преисполненном переживанием и надрывом, но таком чистом и пронзительном признании в неспособности отпустить... нас. Эти слова... они сломили меня, но вместе с тем и собрали что-то воедино, и я не смог ничего ответить лишь потому, что тогда моё вмиг морально истощившееся тело скоро и резко пересекло незначительное разделяющее нас пространство, взгляд нашёл ожидающие глаза, всматривающиеся в моё лицо, и я... поцеловал её. Так, будто мы больше никогда друг друга не увидим, и даже когда первоначальное несдержанное желание обладать чуть поутихло, сменившись нежным вниманием, а Белла, подняв руки, коснулась ими моих кистей на своих щеках, в нём и во мне всё равно остались частицы всё той же незыблемой потребности, живущей в каждой клеточке моего существа. Но, возможно, с моей стороны это действительно было в некотором роде прощанием… Я схватил сумку и уехал гораздо раньше необходимого, и даже не знаю, осталась ли Изабелла в моём доме, но, возможно, только с ней внутри он действительно похож на то место, куда хочется возвращаться. Куда мне хочется вернуться после этих тягостных дней, чтобы забыться и исцелиться от микроскопических поражений. Если бы ещё доподлинно знать, что будет дальше.

- Мне ничего не надо говорить. Просто ответь моей девочке, когда она снова позвонит, и всё. Это же такая малость, Эдвард, разве нет?

- Ты не... ненавидишь меня? - вдруг спрашиваю я, тихий и желающий закрыться в своей скорлупе, но Чарли лишь опускает руку на моё правое плечо, побуждая меня сесть:

- За что мне тебя ненавидеть?

- Да за всё подряд, - кисти моих рук соединяются друг с другом воедино, и пальцы тесно граничат между собой, но в чём-то я даже приветствую это болезненное сжатие и добровольный дискомфорт. - За развод. За всё то, что сейчас. И за мою особенно сегодняшнюю бесполезность. Я думаю, что устал, Чарли.

- Мы же это уже обсуждали. Устал не ты, а все мы. И никто не был бесполезен. Временные трудности... осложнения... они случаются у всех команд без исключения. Но хочешь, я тебя заменю? На пару-тройку игр? А уж после Рождества будем смотреть, как поступить дальше.

- Я не хочу враждебной атмосферы. А она непременно возникнет, если ты сделаешь это. Остальные... они не поймут. Посчитают, что ты меня выделяешь.

- Но ты мне как сын.

- Я был тебе как сын, - поправляю бывшего тестя я, говоря в принципе явные вещи, с которыми не поспоришь, и мне, правда, не нужно, чтобы он посадил меня на скамейку запасных, исходя из былого родства и того, что когда-то я был вхож в его дом на постоянной основе, и этот добрый жест создал напряжение внутри команды, но Чарли лишь хмурится и смотрит на меня странно неодобрительно:

- Я всё ещё отношусь к тебе именно так, Эдвард. Поэтому, если надумаешь, просто дай мне знать, - и с этим он выходит из номера, но сомкнувшаяся вокруг меня, словно кокон, тишина не длится сильно долго. Лежащий где-то позади, мой телефон снова напоминает о себе, и в этот раз я уже принимаю входящий вызов, отыскивая сотовый буквально на ощупь.

- Да.

- Привет.

- Ты всё ещё у меня дома, так?

- Мне показалось, я… могу остаться. Я ошиблась? - прерывающийся голос и нехарактерное словно заикание заставляют меня чувствовать себя самым последним ублюдком на свете особенно в свете того, что за все эти дни я слышу его… и Беллу в первый раз, а происходит это, отнюдь, не по моей инициативе, и, должно быть, я умею бросать, разрывать связи, за которые визуально цепляюсь вроде бы всеми фибрами души, и делать больно так же эффективно и со всей основательностью, как вообще не считал в своём случае возможным. Теперь мои переживания о том, что меня поглотит расстройство, а Изабелла это непременно различит и, может, даже вдоволь им насладится, кажутся чуть ли не смешными, настолько я закрылся буквально в мгновение ока, что теперь слышу в произносимых словах скорее лишь жёсткость, но никак не горечь и мольбу. Или же я закрылся задолго до этого момента, ещё сразу после… поцелуя, а начинаю осознавать это лишь сейчас? - Ладно… я… Мы уедем до того, как ты вернёшься.

- Мы?

- Здесь моя… мама. Я не хотела быть… одна и… попросила её приехать.

- Мне это совершенно неинтересно, - до того сохраняя непроницаемое молчание, я перебиваю её на полуслове, и значительная часть меня… она довольно сердитая и наполненная агрессией из-за того, что в моём доме без моего на то разрешения находится моя бывшая тёща, но где-то за вызванной этим фактом резкостью прячется не иначе как забота. Желание узнать, как они там вдвоём, что вообще привело Изабеллу к этому спонтанному в моём понимании решению, и становятся ли их отношения менее натянутыми и тревожными, или же общение с Рене лишь делает ситуацию и самочувствие только ещё более нездоровыми и потенциально травматичными внутри. Я только не могу спросить… открыто показать собственную душу и запретить что бы то ни было, когда у меня и так никогда не было особенных прав указывать, а сейчас они отсутствуют и подавно… и когда Изабелла даже не хочет понимать, что больше никогда не будет одна. Что у неё уже есть мой ребёнок… наш сын, и с ним… она просто не должна ощущать одиночества.

- Почему ты так говоришь? Почему… переменился?

- Потому что это нынешний я, - сжав телефон до боли в пальцах и до треска костей, произношу я, вмиг лишаясь остатков внутреннего равновесия, что превращает мой голос в что-то несогласованное, громкое и опасное, - и ему не нужны ни твои звонки, ни чтобы ты присылала отца, ни запоздалое беспокойство, - для переживаний что обо мне, что о моих спортивных достижениях или наоборот об их отсутствии правильное время уже ушло, и, может, вот сейчас Белла потому и молчит в ответ, что ей нечего сказать и возразить. В том или ином виде мы всё это уже проходили, те же разговоры и настроения, и мгновения, когда ни у неё, ни у меня просто не находилось слов, и, признаться честно, жутко уставший, я хочу лишь повесить трубку, оставить всё это в покое и переместиться во времени на месяц-полтора вперёд, чтобы только узнать, что у меня вот-вот родится ребёнок, и я уже так близок к прикосновению к клавише отбоя, когда в моём ухе звучащий на некотором отдалении шорох сменяется тихим, но противостоящим мне голосом:

- Нет, ты не такой. Я видела и вижу тебя настоящего, и настоящий ты… сейчас он просто очень расстроен, и я хочу лишь…

- Думаешь, скажешь мне, что спорт – это ещё не вся моя жизнь, и эти дни тут же забудутся, будто их и не было?

- Раньше всегда забывались… Ты знал и никогда не терял из виду, что в мире есть нечто более важное, чем… работа. Что это в значительной степени лишь… заработок… - я киваю незримо для неё и в такт собственным абсолютно идентичным мыслям, но то давнее положение вещей… оно уже прилично устарело, и ненавидеть это так легко. То, что мы оба помним, как всё было, и ощущаем эту огромную разницу по сравнению с тем, что есть сейчас, и никогда не желаем изменить хоть что-то, что ещё возможно отстроить заново, единовременно друг с другом. Вот что я презираю в нас… и в себе… То, что при всей моей несомненной любви к баскетболу по сути своей исключительно материальная составляющая медленно, но верно, кажется, начинает мне если и не заменять, то уж точно заслонять собой людей и ощущения.

- Я больше не хочу говорить. У меня был тяжёлый день, - сегодня, сейчас… я отдал Белле… этому короткому и непродолжительному разговору всё, что только мог, и внутри у меня нет больше ничего. Звенящая пустота не в счёт. И всё равно по какой-то причине ответная пассивность… где-то в душе или в голодном желудке она зарождает лишь печаль и удушье.

- Тогда… отдыхай. Мы покинем твой дом утром. И благополучно вам добраться, - и прежде, чем я прихожу к мысли, что, несмотря на всю ситуацию, мне, может, не стоит быть таким… невыносимым и мерзким, на линии уже возникают неприятно звучащие и бередящие до спазмов в животе гудки. Перезвонить же я не решаюсь. И, надо сказать, в последнее время это далеко не первая вещь, относительно которой мне кажется крайним неуютным и даже неправильно-невозможным совершать поступки, способные стать окончательными и бесповоротными.

***


- А если эта? Как она тебе?

- Слишком белая, - нахмурившись посреди прохода, я ощущаю на себе изучающий взгляд Элис, слишком пристальный для того, чтобы мне удалось его визуально проигнорировать, даже если бы она не была моей сестрой, но стараюсь не думать о нём сильно много и направляюсь дальше по отделу для новорождённых.

Мы встретились здесь около получаса назад сразу же после того, как, благополучно приземлившись в аэропорту, я сел за руль машины, оставленной на парковке, и приехал в огромный гипермаркет вещей и мебели для дома, но с тех пор совершенно не продвинулись в достижении поставленной цели, и я уже начинаю сомневаться во всей этой затее. Нет, мне, конечно, нужна кроватка, да и не только она, а масса других вещей помимо неё, просто я не знаю, чего именно хочу, и провожу рукой по следующему деревянному экземпляру чисто из любопытства, чем под воздействием некоторой зарождающейся симпатии, когда слышу опечаленный вздох чуть позади. Элис не удаётся замаскировать его под свойственные дыханию обычные звуки, и, как только я оборачиваюсь, она, смотря на меня, выглядит почти виноватой и будто скорбящей, словно у нас с ней кто-то умер.

- Не уверена, что что-то может быть слишком белым, - её плечи поднимаются вверх и опускаются вниз, выдавая неуверенность своей обладательницы в обращении со мной, в то время как кончиками пальцев она прикасается к небольшим мягким игрушкам, свисающим над кроваткой, и те, потревоженные очередным вниманием, начинают забавно колыхаться, - так же, как и слишком тёмным.

- Тогда она просто... белая, - исправляюсь я, соглашаясь с довольно опытном дизайнером в лице своей сестры, знающей всё необходимое о тканях, их разновидностях и вообще существующих оттенках цветов, - что в моём понимании совершенно непрактично. Испачкать её может быть очень легко, а отмыть трудно.

- Хорошо, с этим я, пожалуй, согласна, но что в таком случае не так с предыдущей моделью, которую мы видели? Она ведь серая, если ты помнишь.

- Она обычная.

- Без столика для пеленания или возможностей к трансформации они все будут выглядеть очень простыми.

- Ну, мне это не подходит, - говорю я громче необходимого, что вовсе не полезно, учитывая мой статус и то, как быстро меня могут узнать, и тут же, осмотревшись вокруг, понижаю голос обратно, - я не хочу ничего из того, что ты упомянула, но банальное удобство не должно отменять красивых деталей.

- Ты говоришь прямо как Белла.

- Что? - я замираю, как вкопанный, не дойдя до очередной кроватки, на этот раз бежевого цвета, но по-прежнему неподходящей, и, клянусь, мои глаза мгновенно начинают сканировать окружающее пространство, будто уши услышали вовсе не то, что действительно было сказано, и, хоть это и длится не более пары секунд, я становлюсь как в воду опущенный, потому что всё должно быть совсем не так.

Ни один будущий отец не ходит по детским магазинам со своей сестрой. И не думает о том, как будет выглядеть комната малыша, без своей жены и его матери. И не занимается тем, что обычно делают двое, фактически в одиночку. Но Беллы нет ни со мной, ни здесь, и в то же самое время это та причина, по которой я скорее убиваю собственное время, чем действительно подхожу к делу со всей ответственностью. Мне просто не хочется домой... туда, где я также могу её не обнаружить и резко осознать, что накануне она не бросала слов на ветер. Что они были не просто бессмысленными угрозами и заверениями. Что ответом на мою очередную угнетающую попытку убедить самого себя в отсутствии внутренней зависимости стали лишь честность и правда.

- Извини. Мне… мне не стоило, - я чувствую неловкость, смятение и напряжение и, исходя из того, как, словно сжавшись в комок, на меня смотрит Элис, предполагаю, что это также и про неё, а она тем временем продолжает, - просто я думаю, что ей бы тоже хотелось отыскать что-то красивое.

- Ей ничего не хочется, Элис.

- Да, но если бы...

- Нет никаких «если бы», - я отклоняю это бессмысленное предположение без всякой доброты и понимания, что меня, наверное, просто хотят понять и поговорить со мной начистоту, и чуть отступаю в сторону, чтобы пропустить как раз-таки счастливую беременную парочку, один вид которой словно вставляет мне нож в спину, - а ты совсем её не знаешь, и вообще давай, пожалуйста, оставим эту тему, хорошо? Я не хочу говорить об этом, - или, по крайней мере, не сильно хочу, - я хочу лишь сделать то, зачем мы пришли.

- Послушай, мы ведь можем... ну, отложить это на другой раз. А пока съездить на ёлочный базар. Приобрести нам всем по дереву. Скоро ведь Рождество, но ни у родителей, ни в особенности у тебя совершенно нет соответствующего настроения и атмосферы. Знаешь, необязательно покупать кроватку именно сегодня. Хочешь, я сделаю несколько фото, чтобы ты смог подумать об этом позже?

- Нет, и вообще в этом году мне не до праздников. Мне не нужны ни ёлка, ни подарки, - мой беспощадный и эмоциональный протест заставляет Элис очевидно вздрогнуть, и, одержимый не знающими конца и края терзаниями, я слегка тянусь к ней в извиняющемся движении, на которое она отвечает, сжимая окружность моей левой руки выше запястья, - я знаю, как ты всё это любишь, но я... я просто хочу перемотать остающиеся до конца года дни. Поэтому давай лучше продолжим.

- Уверен?

- Через пару минут, хорошо?

- Всё, что угодно, - не без грусти, но с согласием и пониманием кивает Элис, ещё раз стискивая мою куртку перед уходом, - я буду там, где комоды.

Оставшись наедине с самим собой, я опускаю руку в карман, извлекая из него телефон, экран которого не выдаёт мне ни пропущенных вызовов, ни новых сообщений, и, желая покончить со всем одним махом путём наименьшего сопротивления, импульсивно обращаюсь к проходящей мимо сотруднице магазина, надеясь, что кепка достаточно затрудняет ей обзор моего лица:

- Вы мне не поможете?

- Да, сэр, разумеется.

- Мне нужна кроватка. Без колёсиков, не трансформер, самая обычная, но красивая, стильная и качественная.

- Я думаю, у нас есть то, что вы ищете. Только как вы относитесь к ящикам?

- Честно говоря, я не думал об этом. Можно просто на неё взглянуть?

- Конечно. Пожалуйста, следуйте за мной.

Заручившись моим интересом, девушка приводит меня к кроватке цвета кофе с двумя выдвижными ящиками для хранения с одной стороны и запоминающейся за счёт резьбы по всей длине спинкой и приступает к исполнению своих профессиональных обязанностей через подробный рассказ о характеристиках и прочих параметрах:

- Перед вами особым образом высушенная древесина твёрдых пород со шпоном. Изготовлено и окрашено вручную. Производителем предусмотрено три варианта высоты основания матраса над полом и наличие съёмных боковин, идущих в комплекте с кроваткой в расширенном варианте. В базовой комплектации она поставляется с высокими решётчатыми бортиками, но по мере того, как ребёнок подрастает и перестаёт нуждаться в них, данные элементы как раз-таки и можно заменить на низкие. Кроме того, кроватка «растёт» буквально вместе с малышом: задняя панель отделяется и может служить изголовьем подростковой кровати.

- А цена?

- Четыре тысячи девятьсот за комплектацию со съёмными боковинами и три тысячи сто, если предпочтёте вариант подешевле, без них.

- Мы её берём, - вдруг говорит моя сестра, когда я даже не слышал, как и в какой момент она вернулась обратно ко мне, - и ещё я уверена, что видела у вас комод аналогичной расцветки с семью ящиками, а также шкаф с тремя открытыми полками и четырьмя ящиками. Их тоже оформите, пожалуйста.

- Вам понадобится доставка?

- Да, мы заполним бумаги при оплате.

- Элис... - напоминаю о себе я, как только девушка удаляется, вероятно, в направлении кассы, - вообще-то я только сюда подошёл и пока не решил ничего конкретного.

- То есть она тебе не нравится?

- Нравится, - признаю я, уже невольно представляя, как будет смотреться на ней балдахин из голубой органзы, сшитый Элис, украшенный ею бантом и парой свисающих сердечек из атласа и дожидающийся своего часа, и мне на ум не приходит ни одного обоснованного возражения, кроме разве того, что покупаем мы всё-таки не хлеб, а значит, необходимо всё дважды взвесить и обдумать назревающее решение дольше нескольких секунд. Ему нельзя быть поспешным и скоропалительным. - Это лучшее, что мы видели, у неё интересный цвет, и лаконичный, но не простецкий внешний вид, но, приходя в магазин одежды, ты же не покупаешь первую вещь, что замечаешь на вешалке.

- Нет, но эту кроватку мы берём. Поверь мне. Ты просто не видишь себя со стороны. Кстати, ты ведь помнишь, что это подарок?

- Только на этом всё, - твёрдо говорю я, собираясь, если потребуется, убеждённо стоять на своём и не позволить ей потратить больше того, что мы тогда обсуждали, и с чем я уже согласился, - про что-то сверх договорённости не может быть и речи.

- А если я хочу?

- Элис.

- Ты совсем разучился принимать заботу, братишка.

***


Мистер Каллен, сэр, в этой папке вы найдёте контракт с выбранной вами клиникой, нуждающийся лишь в вашей подписи, и заявление об отказе с новой информацией, которое вам также необходимо подписать, но уже совместно с мисс Свон. В дальнейшем это здорово ускорит процесс окончательного оформления, вам будет достаточно просто позвонить мне и сообщить необходимые данные, касающиеся ребёнка, по телефону, и нам даже не придётся тут же встречаться, чтобы всё завершить. Для вашего удобства цветные стикеры незамедлительно укажут на места для подписей, но прошу вас использовать одну и ту же ручку. Но если вам затруднительно лично встретиться с мисс Свон, дайте мне знать, и я без проблем заберу у вас документы и встречусь с ней сам в начале следующей недели. Хороших вам выходных!

Дежурное пожелание, лишённое какой-либо искренности, сугубо вежливое и ставящее во главу угла исключительно холодную и льстивую субординацию, включённое словно бы на повтор в моей голове после единственного прочтения с листка вложенной в конверт бумаги, ни капли не согревает мою душу, и, остановившись на красный сигнал светофора, я дотягиваюсь до этой сухой и безжизненной записки на пассажирском сидении и, опуская стекло в дверке, почти равнодушный к холоду за окном, выбрасываю дурацкую инструкцию прочь. Знаю, для этого есть мусорки и урны, и то, что я только сделал, совершенно невоспитанно, неуместно и неправильно, но мне плевать. Дурацкая чёрная папка одним своим присутствием и так сводит меня с ума, и как же, наверное, было бы легко ничего с ней делать, а вернуть её адвокату, который и положил документы в мой почтовый ящик и вполне способен закончить всё без моего участия, но я увидел повод, логичный и неоспоримый, сразу после того, как потянул дверку на себя и просмотрел всю накопившуюся почту в свете дорожного фонаря.

Повод, избавивший меня от немедленной необходимости заходить в пустующий и неосвещённый дом, куда у меня совсем не возникло желания идти, когда я свернул на собственную подъездную дорожку уже по кромешной темноте после целого дня ничегонеделания в доме родителей, последовавшего за приобретением мебели и оформлением её доставки. Повод, в итоге приводящий меня к квартире Изабеллы и заставляющий мой палец нажимать на звонок снова и снова из-за достаточно длительного отсутствия движения с той стороны. Неужели для неё уже настолько поздно, что она, возможно, спит? Я хлопаю по карманам, чтобы найти телефон и взглянуть на время, но вспоминаю, что оставил его в машине, а часов на мне сегодня также нет, и только в моей голове возникает мысль попробовать снова, как в тишине общего коридора раздаётся почти оглушающий звук отпираемых замков, и Белла, наконец, появляется в расширяющемся пространстве между дверью и дверной коробкой. В свободных серых штанах, в слишком большой майке такого же цвета, которая... бесспорно, моя, и в торопливо натягиваемой поверх неё тёмно-коричневой кофте с длинными рукавами и на пуговицах.

- Привет. Ты в порядке? Ты долго не открывала. Я тебя разбудил? - слишком много вопросов за одну секунду, но я ничего не могу с собой поделать по причине того, что они вылетают из меня, как пробка из бутылки шампанского в новогоднюю ночь. И уже озвученными дело не ограничивается. - Я войду? - это прозвучало с переживанием в разрез с тем, как я хотел, чтобы всё было, и меня охватывает немыслимо нервозное волнение, ведь Белла по-прежнему держит одну ладонь на ручке, а другой касается дверной коробки, что не внушает мне никаких хороших мыслей и оптимизма.

- Зачем ты здесь, Эдвард? - я ничего не могу прочитать по выражению её глаз, хоть на них и попадает свет с потолка за моей спиной, но, наверное, не будет ошибкой предполагать, что сегодня, да и, быть может, вообще в целом меня здесь не ждали. Однако возникающее колющее стеснение в груди на фоне того, что моё появление, видимо, нежеланно, не освобождает рассудок от осознания того, что после всех моих вчерашних слов и проявленных реакций это, пожалуй, полностью обоснованно.

- Увидеть тебя...

- Вот только не надо мне врать.

- Ладно, - если она хочет честности, то так тому и быть. Меня всё равно чуть ли не колотит от отвращения к самому себе, что мне захотелось ждать повода, чтобы приехать, связанного с чем угодно, лишь бы не с нами двумя, и что, пока он случайно не подвернулся, я даже не думал ей просто... позвонить. А теперь явился и пытаюсь казаться лучше, чем есть. Будто это как-то изменит меня и превратит в того человека, который не боится принять решение и не откладывает этот момент снова и снова. - Мы должны подписать переоформленное заявление. Одной ручкой.

- Заявление?

- Об отказе. Я выбрал клинику, и потому в него потребовалось внести изменения. Потом... надо будет просто добавить... имя.

- А ты... уже подписал?

- Нет... Ещё нет, - Изабелла вдруг поворачивается ко мне спиной и удаляется вглубь своей квартиры, может, расстроенная и терзаемая тем, насколько всё внезапно, в то время как, застывший, я по-прежнему стою на месте, пока не решаюсь, наконец, переступить порог и закрыть за собой входную дверь. Не стоять же мне в самом деле снаружи бесконечно долго и дальше? Чуть погодя, Беллу я нахожу на кухне, стоящую около мойки со скрытым от меня лицом, не испытывая ровным счётом никакого удовольствия от этих пряток и чувствуя нестерпимое желание и намерение сделать всё, что угодно, лишь бы увидеть любимые глаза и вызвать хоть какую-то реакцию. Буквально какую угодно… - Знаешь, сегодня я купил... кроватку. Её оплатила Элис. В качестве… подарка. Мне пришлось принять это и многое другое, потому что… потому что… зачастую я вообще не имею понятия, что делаю, или что надо сделать, или что от меня ждут или хотят. Но всё должно было быть не так. Вот то единственное, что я знаю.

- Думаю, это правда, - тихо, но слышно неожиданно скоро для меня говорит Белла, соглашаясь со мной, что сугубо и целиком приятно, и наконец позволяя мне взглянуть на себя прямо и без препятствий, и я замечаю, что она, также смотря в мою сторону, выглядит как-то иначе... Мягче что ли... Искреннее. Заинтересованной. - У тебя случайно нет... фото?

- Есть... Но только из магазина, - странно нервничая, отвечаю я, - ты хотела бы... взглянуть? - но, отказавшись ждать, мои ноги уже сами приближают меня к ней, и вот так просто и скоро влечение, этот трепет и соблазн уже снова здесь, между нами. Знаю, им лучше не потакать, но я... не могу. Никогда, как следует, не мог.

- Да.

- Тогда я должен спуститься к машине. Телефон остался в ней.

- Я не стану запирать дверь.

Это звучит, как «я буду тебя ждать и дождусь», и я уже направляюсь к выходу из кухни, когда понимаю, что есть ещё кое-что, чего Белла не знает, но заслуживает услышать, но согласно сложившемуся у меня опыту этой вещи, в отличие от другого, отлагательства, возможно, не пережить.

- Белла?

- Да?

- Вчера я говорил с тобой так, потому что мог думать только о том, как сильно хочу сбежать. Куда угодно, лишь бы с тобой и подальше ото всех. Я не знаю, правильно ли это... - ближайшие игры никто не отменял, и мой долг перед командой... я без понятия, как всё будет без меня, и что Чарли скажет остальным, когда ещё вчера в физическом плане со мной всё было абсолютно отлично, а тут я вдруг не появлюсь, но я... я просто хочу отпустить эти мысли хотя бы на время. Даже если впоследствии мне придётся расплачиваться за собственную эгоистичность. Или всё это вообще окажется зря вот прямо здесь и сейчас. Хотя... неважно. Пожалуй, риск может стоить того. Оправдать себя. - Но к черту всё, - я подхожу к Белле, и она оказывается словно в ловушке между моим телом с моей рукой, опускающейся на её шею, и кухонным столом позади, - давай просто уедем. Разберёмся со всем где-нибудь, где нам никто не помешает. Только ты и я вдвоём... - только не отказывайся. Пожалуйста, не надо... Просто увидь, как я прошу тебя, детка. Сейчас мне будет достаточно уже одного этого.



Источник: https://twilightrussia.ru/forum/37-38260-1
Категория: Все люди | Добавил: vsthem (19.01.2020) | Автор: vsthem
Просмотров: 1307 | Комментарии: 4


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА







Всего комментариев: 4
0
4 робокашка   (25.03.2020 15:30) [Материал]
О, боже...Есть такая фраза: "Женщина ищет себе в спутники жизни самого лучшего в мире мужчину, а когда найдёт - планомерно пытается сделать из него тряпку. Так вот, Эдвард был таким мужчиной - он любил, делал для Беллы всё, давал всё и вот что из этого получило - ему плюнули в душу, в жизнь, в сердце. И на мой взгляд, он всё же не стал тряпкой, он раним, занудлив и импульсивен, но он же любит и борется. Да, - со сбоями, да, - уступая, да, - сдаваясь, да, - делая шаги назад, но он не самоустранился с униженным или гордым видом, он помогает по мере своих слабых сил и готовится взвалить на себя ещё большую ответственность! dry

0
2 galina_rouz   (20.01.2020 17:32) [Материал]
А вот интересно Эдвард когда нибудь узнает какая у него мамаша сука????

0
3 vsthem   (21.01.2020 21:27) [Материал]
А почему сука?

0
1 оля1977   (20.01.2020 07:25) [Материал]
Повторятся не хочется о том, что думаю об Эдварде, поэтому, просто , спасибо за продолжение.