Бонус шестой

В последнее время стало очень тяжело контролировать ситуацию, а ещё тяжелее было контролировать самого себя. Я начал побаиваться открывать рот, потому что каждый раз из меня вырывалась какая-то херня, превращающая жизнь в говноворот. Но сегодня я превзошёл себя.

Я видел, что Белла старалась сохранить наши отношения, она даже не ныла по поводу того, каким я стал. Малышка Свон… она всегда меня удивляла, но этого я не мог даже представить. Назовёте меня говнюком? Справедливо. Скажете, что я, безмозглый кретин, должен был пойти за ней или хотя бы позвонить? Вы будете правы. Но я растерялся. Кажется, это был первый раз, когда я не знал, что делать. Я даже забыл, как дышать. Всё, что я мог, так просто смотреть ей вслед, пока она бежала домой, смотреть на закрытую дверь, вдыхать запах её духов в салоне автомобиля и чувствовать тепло от покинутого ею сидения.

Я ехал домой в полной тишине. Клянусь, мне никогда ещё не было так страшно, больно и… противно одновременно. Страшно от того, что я мог остаться снова один, больно – от чувств к Белле, противно – от собственной ничтожности. Я полюбил ее, я боялся её потерять, но я не мог возвращаться к ней снова и снова и продолжать лгать. Нет, я лгал и лгал неоднократно, но никогда мне не приходилось радоваться каждый раз, когда ложь не всплывала наружу. Я буквально впадал в экстаз, когда Белла не могла добраться до сути.

Я наплевательски относился и к ней, и к своей семье. Я съехал по учёбе, съехал в спорте… А всё потому, что мне было противно жить так, как я живу. Мне осточертело видеть довольное лицо директора и его припадочную дочь. А полные раскаяния глаза миссис Дерен? Нет-нет. Это не для меня. Всё, чего я хотел, было закончить год и уехать из Форкса. Каждый раз, запираясь в себе, я думал, что буду делать дальше. И в каждом пункте плана присутствовала Белла. Белла в моём доме, в гамаке на острове, в кресле вице-президента моей компании, за столиком в ресторане, в моей постели…

Казалось, я должен был быть счастлив, она меня любила. Более того, хотела услышать эти слова в ответ… но я не смог. Я постоянно думал, что мне делать с Брауном. Каждую секунду. Нормальный среднестатистический парень думает только о сексе, деньгах, снова о сексе и ещё раз о сексе. Не то что я. Хотя, пардон, сегодня я выдал одну из фраз, которые стоит использовать в компании девушек сомнительной репутации, а не со своей любимой. Попробуем без проникновения… идиот. Чёртов идиот.

Нет, я не трус, я мог признаться в своих чувствах. Я хотел сделать это ещё на ужине, когда у нас гостила Шерри. Для меня было таким счастьем, что она оценила мой выбор. Но признания не получилось, моя идеальная семья не дала мне совершить задуманного. Ещё несколько раз я практически делал это, но что-то останавливало. Видимо, в такие моменты планета начинала вращаться в обратную сторону.

Я рассказал Белле то, о чём никогда не говорил с другими, а, если и говорил, то старался выглядеть победителем во всём и никогда не показывал своих истинных чувств. Да, к чёрту, я вообще не показывал своих чувств, пока не появилась Изабелла Малышка Свон. Всего лишь один человек перевернул и уложил меня на лопатки, но так приятно было быть побеждённым ею.

Я не заезжал за Беллой утром, а попросил Элис делать это. Но вскоре оказалось, что Белла, цитирую, «не хочет доставлять столько хлопот». Каждый день я сидел в машине на школьной парковке, до тех пор, пока последний ученик не заходил в школу. Я исправно ходил на репетиции в чёртов кабинет смерти. И, поскольку, до отчётного концерта оставалась неделя, меня освобождали от многих уроков, в том числе и от биологии. Но какая разница, если я на всех общих уроках сидел с Беллой?

Мы не разговаривали. Наши отношения сделали скачок обратно, в дни полного игнора после заварушки на Белой вечеринке. Я чётко дал понять себе, что сначала доведу до конца все дела с Брауном, а потом объясню всё Белле. Но мысли о том, как бы не стало поздно, одолевали меня всё чаще.

Если я пытался быть с ней вежливым и хоть как-то взаимодействовать на уроках, то Белла полностью закрылась от меня. Она часто пропускала вопросы учителей и выходила в туалет всё чаще. А после каждого её «Можно выйти?» класс начинал ехидно хихикать или в открытую заливаться смехом. Одного взгляда на них с моей стороны хватало, чтобы их рты закрывались, но рано или поздно все заметили, что между нами что-то не так.

А Белла? Она жила в своём маленьком мире, который был не понятен даже мне. Она всюду ходила со своей группой, иногда опиралась на Джейкоба, который в своей «дружеской поддержке» начал заходить слишком далеко, каждый раз ловя мой взгляд.

Перед сном я запирал телефон в ванной в шкафу под горой полотенец, чтобы, не дай Бог, не позвонить Белле. Я знал, что я поступаю неправильно, но ей было бы больнее, если бы она узнала всю правду тогда в машине. Не знаю, в каком мы сейчас статусе. Разрыва не было, но и отношения мы не поддерживаем. Что это? Новая стадия?

Я был так непоследователен в своих действиях. Одновременно желал Беллу и держался от неё подальше. Каждый раз мне хотелось объяснить ситуацию, но я напоминал себе, что уже сделал выбор, хотя даже не знал, в чью пользу. В обеих вариациях я оказывался проигравшим. И, если в одном варианте я игнорировал Беллу и доводил до конца свои дела, я был несчастен, то и во втором, где я рассказывал ей о том, что врал последние месяцы, опять же оставался ни с чем.

Мне нет оправдания.

Я не хотел создавать себе проблем, но, похоже, это у меня выходило лучше всего. Короля Эдварда больше не было. Заправлять черлидерами и издеваться над другими больше не входило в список дел первой необходимости. Возможно, я вырос? Тогда, почему со временем мой мозг только уменьшился?

Я никогда не верил в Бога. Мне всегда казалось, что только люди решают свою судьбу. Каждое сказанное или несказанное слово меняет историю. Раньше я сам писал свою провальную историю, но теперь я отдался на милость Господа. Ему решать, буду я прощён или нет. И считалось ли раскаянием то, что я каждую ночь останавливался неподалёку от дома Беллы и смотрел, как она гасила свет и собиралась спать?

Я знал, что люблю её. Я не хотел, чтобы она страдала.

Она такая красивая, она настоящая. Я любил смотреть, как она спит и, как несёт чепуху. Любил, когда Белла устраивалась у меня под боком и говорила, что заботится обо мне. Я ценил ее и уважал ее мнение. Мне нравилось видеть ее в своём доме, слышать, как она разговаривает о чём-то с Эсми и приветливо улыбается моей семье.

Маленькая скандалистка никогда не упускала шанса поспорить, но никогда не требовала от меня извинений. Я видел её с собой. Я знал, что это она. Я полюбил её.

Осталась одна неделя.

Все мои проблемы будут решены.