Ноги сами понесли меня в середину цветочного ковра, пока я с благоговением любовалась этим волшебным местом, возникшим здесь из ниоткуда. Подбежав к ручейку, я присела на колени. Вода была кристально чистой, а на дне виднелись камушки.

– Это изумительно, – тихо заметил Эдвард.

Он последовал моему примеру и сел рядом со мной. Теперь мы вместе смотрели на сверкающий в солнечном свете прозрачный ручей.

– Да, – согласилась я.

Протянув правую руку, я скользнула пальчиками по поверхности воды. Она оказалась ледяной, и чисто импульсивно я нечаянно плеснула рукой в сторону Эдварда. Украдкой посмотрев на него, я увидела, что он нахмурился. По прекрасному лицу стекало несколько капель.

– Очень мило! – игриво проворчал он.

Я невинно моргнула глазками.

– О, Эдвард, я сожалею.

– Да, ты пожалеешь об этом! – пообещал он.

Он вытянул руку и начал мне мстить, брызгая на меня ледянющую воду небольшими порциями. Капли воды попали на обнаженные участки кожи на руках и лице, и я задрожала.

– Если ты хочешь войны, ты ее получишь! – с улыбкой пригрозила я.

Я собралась атаковать его холодной водой, но он наклонился и нежно обхватил мои запястья, останавливая меня.

– Так нечестно! – пытаясь вырваться, заныла я.

– В любви и на войне все средства хороши! Разве не ты только что объявила войну? – ехидно напомнил он.

– В таком случае, – пробормотала я.

Я кинулась на него, и от неожиданности он упал на спиной на пушистый мох, но так и не отпустил мои руки.

– Напрасно ты так сделала, – самодовольно улыбнулся он. – Я намного сильнее тебя.

– Это ты так думаешь, – упрямо поспорила я, стараясь вырваться его железной хватки. Кого я обманывала? Он был раз в десять сильнее меня.

Он еще раз продемонстрировал свою силу, когда вдруг столкнул меня с себя и, перекатившись, навис надо мной. Я взвизгнула от неожиданности, а он прижал мои руки к земле над головой.

– Что ты там говорила о силе? – поддразнил он. – Кажется, теперь вы в моей власти, принцесса.

Я посмотрела в его светящиеся зеленые глаза. В них горел задорный огонек, они излучали беспечность и были прекрасными. Он был прекрасен. Кривоватая улыбка пухлых губ озаряла все его лицо, что делало и без того идеальные черты совершенными.

– Да, похоже, ты прав... – прошептала я.

Он улыбнулся еще шире, а я, не в силах совладать сама с собой, смотрела на Эдварда, словно завороженная. Солнечный свет создал иллюзию сияния вокруг него, отчего он стал похож на ангела.

Я постаралась аккуратно освободить правую руку, и он охотно отпустил ее. Мне не терпелось коснуться его идеального лица, и я ласково провела рукой по его отточенным скулам. Он на секунду прикрыл глаза, прислоняясь к моей ладони. Когда он снова их открыл, в расправленных изумрудах плясали бесенята.

– Белла? – произнесенное его голосом мое имя прозвучало как музыка.

– Да? – едва дыша, отозвалась я.

Он слегка прищурился, будто обдумывая что-то, и, прежде чем я успела спросить, что у него на уме, неожиданно выпалил:

– Ты не будешь против, если я поцелую тебя прямо сейчас? – промурлыкал он, обдавая своим дыханием мое лицо и лишая меня остатков разума.

О, Господи... Неужели я умерла и попала в рай? Или я спала? Хотя, какая к черту разница? Я просто хотела насладиться этим, пока часы, завершая сказку, снова не пробили двенадцать.

– Я скорее буду против, если ты этого не сделаешь, – поощрила я его.

В ответ он улыбнулся и медленно приблизил свое лицо, непрестанно глядя мне в глаза. Сердце ускорило ритм, когда кончик его носа скользнул по моему, и в предвкушении я закрыла глаза. Затем ощутила прикосновение его мягких нежных губ. Отвечая на поцелуй, я инстинктивно обхватила руками его шею, боясь, что он может внезапно исчезнуть словно дым.

Его руки запутались в моих волосах, и мне захотелось сделать то же самое. Запустив пальцы в его растрепавшиеся шелковистые волосы, я сильнее прижала к себе его лицо. Очевидно, он воспринял это как знак к продолжению и без предупреждения углубил поцелуй. Я задохнулась от неожиданности, почувствовав на языке вкус его свежего мятного дыхания. Я почти умерла в этот момент. Должно быть, я оказалась в раю. Где еще можно испытывать такое изумительное чувство?

Вскоре я почувствовала головокружение, но не сразу поняла, что его причиной является не великолепное умение Эдварда целоваться, а недостаток кислорода.

Я неохотно отстранилась, но он понял, в чем дело, и дал мне возможность отдышаться.

Откинувшись на влажную траву, я попыталась привести дыхание в норму. Он прилег рядом со мной, и я повернулась к нему лицом. Теперь мы смотрели друг на друга. Наши лица разделяла пара дюймов, и я хорошо видела его чудесную улыбку.

Зеленые глаза светились, пока он с восхищением рассматривал меня.

– Вау, Эдвард. Это было... – я замолчала, не зная как описать неповторимые ощущения, которые он смог мне подарить, всего лишь поцеловав.

– Феерично, захватывающе и фантастически? – ухмыльнувшись, предложил он.

– Хм, да. Наверное, примерно так, – согласилась я.

Я придвинулась к нему и уткнулась лицом в его шею. Моя рука блуждала по мускулистой груди, обтянутой серой рубашкой, и он, совершенно расслабившись, закрыл глаза.

Сердце билось быстрее обычного от возбуждения, но в то же время я была в замешательстве. Что означал наш поцелуй? Очевидно, что отношения больше не подходили под категорию дружеских. Было ли это чем-то серьезным, или просто волшебная лужайка так повлияла на Эдварда?
Что ощущала я – мне было ясно. Я определенно испытывала к нему серьезные чувства. Но испытывал ли он то же самое? Возможно, он просто проникся моментом. А еще он, должно быть, все еще злился на меня. Мы ведь так и не помирились после нашей маленькой ссоры.

– Эдвард? – спросила я, нервно теребя его рубашку.

– Да, любимая? – он открыл глаза и посмотрел на меня.

Сердце затрепетало. Он назвал меня любимой?

– Прости за сегодняшнее. За те ужасные слова, которые я наговорила. Я вовсе так не думаю. Ты мне нравишься, очень. Ты должен это знать, – пролепетала я, слегка покраснев.

Он улыбнулся и поцеловал меня в лоб.

– Я знаю. Давай забудем об этом, ты только что очень четко дала понять, что я нравлюсь тебе, – подмигнул он, а я покраснела еще сильнее.

– И ты на меня не сердишься? – чтобы удостовериться, спросила я.

У него вырвался короткий смешок.

– Разве я выгляжу так, будто сержусь на тебя?

Я фыркнула.

– Нет. Ты выглядишь... счастливым.

– Я счастлив. И ты играешь в этом не последнюю роль, любимая, – тихо произнес он.

Вдруг он схватил меня за талию и переложил на себя, крепко обняв. Я вскрикнула от неожиданности, и он ухмыльнулся. Когда сердце снова стало биться в нормальном ритме, я примкнула головой к его груди, слушая ровное и спокойное сердцебиение. Мы так и лежали до тех пор, пока терпение не кончилось, и я оказалась не в состоянии сдерживать мучавшие меня вопросы.

– Могу я кое о чем тебя спросить, Эдвард? – начала я, приподняв голову, чтобы видеть его.

– Все, что угодно, – ответил он, подбадривая меня веселой улыбкой.

Кровь прилила к щекам. Я очень смущалась, но мне необходимо было знать.

– Что ты чувствуешь ко мне? – быстро проговорила я.

Он удивленно приподнял брови.

– Разве это сложный вопрос? Думаю, ты и сама догадываешься.

– Нет... Ну, то есть, ты поцеловал меня... Но я действительно... нравлюсь тебе? – тихо спросила я.

Он закатил глаза.

– Глупенькая девочка. Ты правда хочешь услышать, что я к тебе испытываю?

– Да.

– Я могу напугать тебя, – предупредил он, и его взгляд стал серьезным.

Я нахмурилась.

– Напугать? Почему?

Он ответил вопросом на вопрос.

– Ты хочешь услышать или нет?

– Хочу, – честно ответила я.

– Хорошо, ты сама напросилась, – в последний раз предупредил он.

Я задержала дыхание, ожидая, пока он начнет говорить, и гадая, что же он мог такого сказать, чтобы заставить меня убежать и спрятаться.

– Думаю, я влюбился в тебя еще во время нашего первого разговора на кухне – после того, как я вспылил при тебе. Никогда не верил в любовь с первого взгляда. Считал, что такая нелепость может произойти только в сказках и кино. Но я не могу отрицать, что ты перевернула всю мою душу. После нашего разговора я больше не мог ни о чем другом думать, кроме как о тебе. Твои визиты были для меня словно лучики солнца в дождь. Каждый раз, когда ты приходила в особняк, я искал повод заговорить с тобой.

Он замолчал и глубоко вздохнул. В ответ я лишь обескураженно смотрела на него.

– Итак, отвечая на твой вопрос, скажу, что я никогда раньше не испытывал таких чувств, Белла. То, что было с Таней... не имеет ничего общего с тем, что я почувствовал, как только увидел тебя. Поэтому я и порвал с ней. Наконец-то понял, что на самом деле означает любить.

Я молчала, разглядывая Эдварда.

– Не хочу сбивать тебя с толку. Я понимаю, что мы не так давно знакомы, но это то, что я чувствую. Я солгал тебе, когда сказал, что не знаю, почему веду себя с тобой не так, как с другими. Я с самого начала осознал свои чувства, – уверенно продолжил он, и я видела по его глазам, что он говорит искренне. – Я люблю тебя, Изабелла Свон.

Я замерла и нервно сглотнула. Он меня любит? В последний раз я слышала эти три слова более восьми лет назад и после смерти отца никогда даже в мыслях не предполагала, что кто-нибудь скажет мне их снова. Оказывается, я ошибалась, потому что этот великолепный красивый парень, которого я безумно люблю, только что произнес именно это.

– Белла? Прости, я, наверное... – начал он.

Я приложила палец к его безупречным губам, не давая ему договорить.

– Я тоже люблю тебя, – прошептала я, поддавшись вперед, чтобы наши лица оказались ближе.

Его губы тронула улыбка, и я убрала руку, заменив ее губами. Он ответил мгновенно, жадно впиваясь в них. Ощущения были такими же приятными, как и в первый раз. Не отрываясь от его губ, я издала довольный стон.

Я мысленно прокляла себя, когда у меня снова закончился воздух, и мне пришлось отстраниться. Заметив мое недовольство, он усмехнулся.

– Это так ужасно, что нам необходим воздух, не правда ли, – шутливо спросил он.

Я сердито взглянула на него, но это развеселило его еще больше.

– Ты выглядишь такой миленькой, когда пытаешься разозлиться, – промурлыкал он.

Обхватив мое лицо ладонями, он нежно приблизил его к своему и потянулся к моей шее, мягко касаясь ее губами. Сообразив, что он хочет сделать, я с готовностью приподняла голову, открывая ему доступ. Он покрыл мою шею поцелуями, после чего медленно проложил дорожку из них обратно к моим скулам, заставив дыхание сбиться. Я закрыла глаза, наслаждаясь ощущением его губ на своей чувствительной коже. Он снова опустился вниз, и, достигнув пульсирующей точки, остановился, нежно посасывая кожу.

– Эдвард, – с наслаждением пробормотала я его имя.

Он оторвался от моей шеи.

– Если ты хочешь, чтобы я остановился, то просто скажи.

– Господи, нет, – возразила я и вцепилась в его бронзовые волосы, нагло потянув его обратно и побуждая продолжить начатое.

Он тихо рассмеялся, и его дыхание защекотало мою кожу.

– Хорошо, я понял.

Он продолжил покрывать многочисленными сладкими поцелуями мою разгоряченную кожу, а я изо всех сил старалась не потерять сознание. Когда он остановился (по истечении довольно длительного промежутка времени), я не возражала, так как мне необходимо было восстановить дыхание. Я в бессилии обрушилась на Эдварда, положив голову на его грудь.

– Все еще сомневаешься в моих чувствах? – вдруг шепнул он мне на ухо.

На моем лице возникла глупая улыбка.

– Нет... ни капельки...

– Хорошо, – снова промурлыкал он и быстро коснулся губами точки за моим ухом.

– Но я... должна спросить... Почему я? Почему ты влюбился в меня, Эдвард? Ты не мог найти общий язык почти ни с кем из тех, кто пытался сблизиться с тобой, а меня полюбил сразу. Это нелогично, – нерешительно спросила я. Я не хотела портить момент, но мне необходимо было знать.

Он лениво стал гладить меня по спине. На обдумывание ответа у него ушла минута.

– Я сам точно не уверен... Прежде всего, дело в тебе самой: в твоей внешности, в глазах, которые сразу завладели мной. Помимо этого, я сразу почувствовал, что с тобой что-то происходит. Что у тебя не все в порядке в жизни, – объяснил он, видимо, имея в виду проблемы с моей приемной семьей.

– И потом ты узнал о моей семье и почувствовал жалость ко мне? – вырвалось у меня.

– Нет, не совсем, – тут же возразил он. – Разве что сперва... Мне было очень интересно узнать о тебе больше. Когда я поговорил с тобой на второй день, и ты рассказала о своей приемной семье, я понял, что слишком много людей пытаются усложнить тебе жизнь. Это показалось мне таким несправедливым. Возникло дикое необъяснимое желание сделать твою жизнь хоть на капельку легче.

– То есть все из-за жалости! – укорила я.

Он вздохнул и посмотрел мне в глаза.

– Белла, я уже сказал, это не главная причина. Раньше я не понимал, в чем дело, но теперь, оглядываясь назад... Единственная причина – это то, что в момент, когда я впервые взглянул в твои глаза, мое сердце стало твоим.

– Ты шутишь? Ты орал на меня как ненормальный, – усмехнулась я.

Он скривился, все еще переживая из-за того случая.

– Меня застигли врасплох, и я действовал импульсивно. Я повел себя с тобой так же, как со всеми остальными. Когда Элис заставила меня извиниться, и я поговорил с тобой... Тогда изменилось все.

– Я не понимаю, – прошептала я, дотрагиваясь до его лица и нежно проводя рукой по его щеке.

– Что не понимаешь?

– Просто... Что тебя заинтересовало? Во мне нет совершенно ничего особенного. Я не понимаю, что привлекло твое внимание, – призналась я.

Он задумался на минуту, а я переместила ладонь с его щеки на лоб, разглаживая небольшую складку.

– С таким же успехом ты можешь спросить меня, почему люди влюбляются. Я не знаю, почему, Белла. Я лишь знаю, что я чувствую. Именно поэтому я с самого начала понял, что нужно сблизиться с тобой. Я ничего не хотел так сильно, как узнать тебя лучше.

– Хорошо. Но почему ты никогда не пытался относиться лучше к другим людям? Даже к своим друзьям, – задала я ему практически тот же самый вопрос, который интересовал меня тем вечером в ресторане.

Мои руки рассеянно играли с его волосами, которые переливались на солнце всеми оттенками медного.

Он пожал плечами.

– В основном потому, что мне трудно довериться людям. Когда ты становишься... так сказать, знаменитым, то всем вдруг сразу что-то от тебя нужно. И когда люди мило общаются с тобой, ты уже знаешь, что это неспроста. Почти невозможно различить, нравишься ли ты людям сам по себе или только из-за звездного статуса.

– Не все люди одинаковы, – тихо напомнила я.

Он усмехнулся.

– Да, это одна из тех многих вещей, которым ты меня научила, Белла. Но ты должна понять, что в прошлом мне не раз приходилось разочароваться в людях, которых я считал друзьями. Я помню несколько так называемых «друзей», которые продавали истории о моей личной жизни за моей спиной, и в какой-то момент я... просто сдался. Я не хотел больше напрасно тратить время на людей, которые все равно когда-нибудь предадут.

– Думаю, я поняла, что ты хочешь сказать... Но... ты сделал для меня исключение, потому что я... понравилась тебе? – уточнила я, все еще не в состоянии осознать этот факт.

– Отчасти, – ответил он. – Но еще потому, что у меня хорошее предчувствие на твой счет. Ты кажешься такой доброй, заботливой и бескорыстной. Мачеха и сводная сестра подавали тебе плохой пример, но ты все равно осталась доброжелательной и милой. Ты извинилась передо мной даже после того, как я повел себя как законченная сволочь.

Я застенчиво улыбнулась.

– Наверное, я извинилась, потому что у меня тоже было хорошее предчувствие по поводу тебя.

Он подарил мне свою кривоватую улыбку.

– Правда? Хах.

– Наверное, – уточнила я, дотронувшись указательным пальцем до кончика его носа. У него был такой симпатичный носик. Хотя, раз уж на то пошло, то все в нем было таким.

– О чем ты думаешь? – прервал он процесс моего восхищения.

– О том, что у тебя красивый нос, – выдала я и громко простонала, когда до меня дошло, что я уже в который раз озвучиваю свои мысли, не подвергнув их предварительной цензуре.

Его лицо расплылось в улыбке чеширского кота.

– В тебе красиво все.

Я хихикнула и быстро чмокнула его в губы, после чего снова положила голову к нему на грудь. Он обхватил меня руками и крепко прижал к себе. Солнышко пригревало, и через какое-то время меня начало клонить в сон. Но тут я вспомнила о существовании реального мира и подскочила. Эдвард разжал объятия, с удивлением рассматривая меня своими зелеными глазами. На моем лице застыло выражение ужаса.

– Что случилось? – в непонимании спросил он.

– Нам надо возвращаться, – оторвавшись от его тела, буркнула я.

Он не понял, о чем я, и улыбнулся своей кривоватой улыбкой.

– Нет, не надо, иди ко мне.

Он схватил меня за талию, снова притягивая к себе.

– Нет, Эдвард! Реджина... Мне можно находиться у тебя только по два часа в день! Я должна была вернуться домой три часа назад.