2024-4-23

16

0

0

«Проклятье, Изабелла! Не могла бы ты вести себя потише? Они тебя услышат! - громко шепчу я ей, а потом высовываю голову из коттеджа, чтобы посмотреть, близко ли Алекс и его засранцы. Их ещё не видно, но слышно, в этом можно не сомневаться. Судя по всему, они околачиваются на настиле. Мне нужно срочно увести ее подальше. – Пошли, ну же!»

«Деспот, деееспот, мистер Деспот, уууу! Подожди. Я не могу уйти без моей сууумочки!»

Она наклоняется, чтобы взять сумочку, и падает, пошатнувшись, лицом на стол, откуда отлетает на берберский ковёр. За этим грациозным манёвром следует взрыв сдавленного хохота.

Я вижу, как она пытается подняться, но останавливается, её тело слегка раскачивается. Она чуть не падает обратно на пол.
«Чёрт, Эдваааард. Кажется, у меня течёт кроооовь», - тянет она, подняв руку с ярко-красными брызгами на пальцах.

«Господи!» – я кидаюсь к ней и помогаю встать. Теперь она неудержимо хихикает. Если бы я не был так озабочен тем, чтобы поскорее забрать её отсюда в целости и сохранности, то наверняка начал бы смеяться вместе с ней. Её смех всегда был заразительным.

«Доктор, я буду жить? Говорите всё как есть, начистоту», - она громко икает, продолжая хихикать.

Жаль, что это не я учусь в медицинском институте. Джас в подобных случаях был бы гораздо полезнее. Правда, он в Техасе, знакомит Элис со своей семьёй. Я знаю, он уже готов идти покупать кольцо.

Уфф. Сейчас, конечно, он не так уж необходим. Думаю, этой девушке нужно просто немножко льда на пострадавшее место и сон, чтобы очухаться от того дерьма, которым её накачали.

«Похоже, ты рассекла губу – наверное, об угол стола. Позволь мне доставить тебя наверх, и я позабочусь об этом», - я беру её на руки, а она обнимает меня за шею и прячет лицо у меня на груди. Со всей возможной скоростью я выхожу из коттеджа и пересекаю площадку перед бассейном, направляясь к лифту. Сегодня довольно сильно моросит, поэтому во дворе отеля никого нет, никто на нас не глазеет. Я слышу, как эта банда хулиганов выходит из-за угла в тот момент, когда я,- к счастью, незамеченным - делаю шаг в кабину, но подъём тянется мучительно медленно, лифт ползёт как улитка.

«Ооооох, держу пари, ты позаботишься, - обольстительно шепчет она мне на ухо. – Пожалуйста, позаботься обо мне, Эдвард, - её горячее дыхание, приправленное отчётливым запахом текилы, посылает дрожь вдоль моего позвоночника. – Мне нравилось, когда ты заботился обо мне. *ИК* Помнишь, ты ведь когда-то заботился обо мне, Эдваааард? А я о тебе. Помнишь?»

Её пальцы у меня в волосах. ТРЕВОГА: ПАЛЬЦЫ У МЕНЯ В ВОЛОСАХ! Маленькая соблазнительница. Не сомневаюсь, она прекрасно помнит, как весь мой самоконтроль летел к чёрту, когда она проводила пальцами по моему затылку и нежно царапала мою шею.

«Это были хорошие дни, разве не так? – она вздыхает. – У меня никогда больше не было такого. Я скучаю по нашим хорошим дням».

Она меня убивает. Я всё лето изо всех сил шарахался от неё как от чумы, так было проще игнорировать её стервозность и ехидные реплики, но это не значит, что я готов остаться в стороне и позволить этим мерзавцам обидеть её. Наш пятинедельный роман, закончившийся пару лет назад, оставил впечатляющий след у меня в душе. Никогда не думал, что могу так сильно скучать по кому-то.

Несмотря на то, что я встречался с несколькими девушками – это были партнёрши на одну ночь в колледже или бесстыдные любительницы курортных интрижек… никто из них не выдерживал сравнения с Изабеллой.

И теперь, испытывая на себе её высокомерное отношение, то и дело вызывая пренебрежительное закатывание глаз, я мучаюсь вопросом: существовала ли на самом деле та девушка, с которой у меня произошёл тот короткий летний роман? Или это было только шоу? И есть лишь та чванливая избалованная особа, в которую превратилась Изабелла почти сразу после того, как порвала со мной? Жаль, что я не знаю ответа. И, разумеется, мои собственные поступки ничуть не помогли мне приблизиться к нему.

«Они не давали мне “Ширррррли Теммммплс”, Эдвард. *ИК* - её голос понижается до шёпота, внезапно в нём слышится боль. – Я всё время просила мой любимый напиток, но они продолжали приносить мне другое. Я скучаю по моему «Ширли Темплс». По моим розовым пузырькам и дополнительным вишенкам. А ты скучаешь по моим вишенкам, Эдваааард?»

Я больше не чувствую на своём лице её горячего дыхания с запахом текилы. Вместо этого меня почему-то окружает знакомый аромат кокоса.

И что-то щекочет мой нос… мой замёрзший нос.

Утренний стояк болезненно распирает джинсы… вечно он.

Подождите. Почему, чёрт возьми, я сплю в джинсах?

И моя спина просто РАЗЛАМЫВАЕТСЯ.

Что-то снова щекочет мой нос.

Я пытаюсь отмахнуться от надоедливого источника щекотки и вдруг понимаю, что это волосы – целая копна волос, на самом деле.

Ещё одно дуновение кокосового аромата – и я осознаю, где я и с кем.

Открываю глаза и начинаю воспринимать темноту и холод вокруг… и удовольствие от ощущения невероятного тела в непосредственной близости к моему.

Мы с Беллой лежим не совсем так, как несколько часов назад. Разумеется, это результат наших взаимных попыток согреться. Я обнаруживаю, что она свернулась в клубок лицом ко мне, уткнувшись головой в мою грудь и зарывшись под одеяло. Моя левая рука откинута в сторону и, конечно же, охотно обнимает девушку.

Господи, это просто потрясающее чувство – быть прижатым к ней в темноте.

Это кажется естественным.

Правильным.

Но… ммааааать!..

Я перекатываюсь на спину и понимаю, что сон на твёрдом бетоне состарил моё тело лет на тридцать. Уфф. Вот отстой.

К тому же поворот на спину даёт возможность холодному воздуху проникнуть в тёплый кокон, который мы с Беллой свернули из нашего одеяла.

Я не слышу сверху ни голосов, ни шагов, ни грохота кастрюль и сковородок с кухни, которая находится прямо над винным погребом. Должно быть, ещё нет восьми утра.

Столкнувшись с серьёзной дилеммой, я понимаю, что выбор у меня невелик. Я могу снова повернуться на бок и позволить Белле прижаться ко мне, таким образом не только восстановив наше тёплое гнёздышко, но и вернувшись к снам о том, кем мы с ней были когда-то друг другу. Или могу встать и заняться сорвавшейся вечером инвентаризацией.

Конечно, для второго варианта нужно включить свет… а я пока совсем не хочу будить Беллу.

Только не после того, как мы с ней проговорили до глубокой ночи.

А этот поцелуй?

Проклятье, этот поцелуй был чертовски горячим. Я целовал Викторию всю неделю, и ни одно из этих соприкосновений наших губ не сопровождалось хотя бы приблизительно таким же сильным желанием, как то, что всколыхнулось у меня внутри этой ночью, когда я целовался с Беллой. Хорошо, что она отстранилась первой, потому что я, клянусь, как перед Богом, готов был рывком притянуть её к себе на колени и показать, как сильно скучал все эти годы по ощущению её тела в моих объятьях. Во время нашего разговора понадобилось всё моё самообладание, чтобы не набрасываться на неё снова и снова, демонстрируя, насколько я обезумел от её нового появления в моей жизни.

Наша история так чертовски сложна. Я годами говорил себе, каким ужасным человеком была Изабелла. Это помогало мне лучше спать по ночам после ухода из «Фландерса». Это успокаивало моё самолюбие, уязвлённое отказом, и сердце, измученное всем тем дерьмом, которым этот отказ сопровождался.

Я всегда хотел верить, что хорошее в ней, увиденное мной в начале наших отношений, в конце концов прорвётся сквозь какую-нибудь брешь в её наносном своеволии и затмит его. Что, возможно, она устоит перед своей матерью и друзьями её родителей… и даже перед несколькими стервозными подругами, с которыми она проводила время. Мистер Свон, казалось, был равнодушен и ко мне, и к нам с Беллой как к паре, но её мама со своим отвратительным загородным клубом – вот кто был движущей силой нашего разрыва. Я в этом убеждён.

Мы оба так измучились за несколько недель после нашего принудительного расставания. Было невыносимо больно осознавать, что мы больше не вместе, и, тем не менее, ежедневно видеть Беллу, оказывать услуги ей и её родителям, принося им напитки, полотенца и тому подобное.

Вот почему я сделал то, что сделал. Безрассудным поступком – вероятно, вполне в моём духе, – я попытался облегчить ей уход от меня, от нас… Мне было тошно это делать. Не могу даже отдалённо представить себе, что она почувствовала, увидев это своими собственными глазами…

Хотя выдержать всё, через что прошла Белла после автокатастрофы, могла только сильная личность, эта девушка всё-таки по-прежнему очень ранима. Ночью она хваталась за каждое моё слово. Именно поэтому мне пришлось прекратить разговор на этом месте. Я не готов снова разбить ей сердце. Пока не готов. Мне всё ещё нужно найти наиболее безопасный способ.

Я пытаюсь утихомирить свои мысли, которые, похоже, мечутся в режиме нон-стоп с того момента, как я открыл глаза. Сделав выбор в пользу тепла, я вместо того, чтобы снова подкатиться к Белле и, вероятно, проткнуть её своей эрекцией, которая явно не собирается ослабевать, просто натягиваю одеяло до носа и закрываю глаза, стремясь уснуть ещё хоть на несколько минут, пока реальность дня не окатит меня ведром ледяной воды.

- Ты не спишь? – доносится из темноты её голос.

- О! Нет, не сплю. Но не знал, что и ты проснулась. Извини, если разбудил.

- Нет, строго говоря, меня разбудил не ты. Просто мне стало холодно, когда ты откатился, и я поняла, что ты уже не спишь. А ты знаешь, что разговариваешь во сне?

Я хмыкаю:
- Да, знаю. Мне уже рассказывали об этом. – Боже, прошу тебя, только бы не оказалось, что я в бессознательном состоянии излил ей душу!

- Вообще-то, ты ужасно сердился. Бормотал что-то об отсутствии медицинской подготовки и лифтах, которые ползают как улитки. Это было довольно забавно – думаю, моё хихиканье разбудило тебя, потому что именно тогда ты зашевелился.

Господи. Даже сон не может удержать мои мысли под замком. Почему бы не выложить ей всё как есть, придурок? Дела не могут стать ещё хуже, не так ли?
Вычеркните это... да, ещё как могут. Учитывая события последнего месяца, ничего нельзя отрицать.

- Ну да, возможно, у меня было подсознательное желание работать на ниве здравоохранения или освоить искусство ремонта лифтов, не уверен.

Она наверняка насмешливо закатила глаза – что ещё можно сделать в ответ на подобный бред? Хорошо, что мы всё ещё в темноте и я не могу видеть её реакцию на это неправдоподобное толкование сна.

- Моя спина просто убивает меня. А ты как? – надеюсь, что моя изысканная попытка сменить тему всё-таки уведёт нас от моего ночного бормотания.

- Мм… шея немного затекла. Чтобы согреться, я взяла одну из толстовок, которые ты дал мне вместо подушки, и просунула ноги в рукава.

- Ох, мне так жаль. Ты, должно быть, совсем в ледышку превратилась. Я забыл, что на тебе эти шорты. Вот, тебе хватает одеяла? – я протягиваю руку поверх её маленького тела и пытаюсь укрыть её одеялом, чтобы оно надёжно укутывало её.

- Хватает. Спасибо. Спать рядом с тобой – всё равно что рядом с печкой. Ты хорошо меня грел.

- Да, я всегда сильно разогреваюсь, когда сплю. А уснув одетым в футболку, толстовку и джинсы, я действительно почувствовал себя словно в духовке. Обычно по ночам на мне нет… - я успеваю остановиться за мгновение до признания Белле в том, что сплю почти голым. В одних боксерах… иначе я поджарюсь. Но Белле совершенно не нужно этого слышать. Это может отправить нас прямиком обратно в Конфузград.

- Разве не странно, что Джеймс тебя не искал? Я думала об этом, пока не уснула.

- Нет, он ночует у родителей – сегодня ему предстоит обслуживание воссоединение семьи в Фэйрмонт-Парке в Филадельфии.

- О, но Тори наверняка заволновалась, когда ты не пришёл домой ночью. Извини, если из-за ночёвки рядом со мной ты попадёшь в затруднительное положение. Я имею в виду, ты ведь должен будешь рассказать об этом Тори, и всё такое. Ей, конечно же, не понравится, что ты спал этой ночью рядом с одной из своих официанток на полу в винном погребе.

- Вообще-то, не думаю, что ей есть до этого дело. Тори немного… занята сейчас.

- О. Помолвкой, ты имеешь в виду? Разумеется, это отнимает массу времени и сил.

- Нет, я не об этом. Она просто… эээ… забудь, - я начинаю говорить Белле то, о чём думаю, но боюсь, что это снова поведёт нас в места, отважиться войти в которые мы пока не готовы.

- Что? То есть… я знаю, что мы с тобой с момента моего приезда в город не были близки… и только недавно начали разговаривать друг с другом развёрнутыми предложениями. Но я могу быть хорошей слушательницей… я имею в виду, если ты хочешь… если это тебе нужно.

Слава Богу, темнота в погребе помогает скрыть колебания, которые наверняка отражаются у меня на лице.

Я понимаю, мы пытаемся преодолеть странность того поцелуя и двигаться дальше. Возможно, мне следует позволить ей быть моим другом… уфф. Может ли ситуация стать ещё более запутанной? Тори, Белла, Тори, Белла. Я чувствую себя словно в чёртовой крутящейся кабинке на аттракционе «Tilt-a-Whirl» в «Стране чудес». За последнюю неделю вся моя жизнь перевернулась вверх тормашками.

Мне действительно пригодился бы слушатель. Если бы со мной сейчас была Кэйт, я поступил бы так же – ну, минус поцелуй, конечно.

Вопреки здравому смыслу, я решаю преодолеть себя и высказать всё Белле.

- Вообще-то Тори сказала мне, что хочет остаться на западном побережье. Она очень успешно работает, и я рад за неё, но она обдумывает открытие салона в Калифорнии – а не здесь, на Лонг-Бич Айленде, как мы планировали. Конечно, это ещё не так категорично… она просто застала меня врасплох позавчера вечером, когда упомянула об этом.

- То есть после всего труда, который ты вложил в свой бизнес, она хочет, чтобы ты просто всё бросил? Джеймс рассказал мне о том, что вы, ребята, сделали, чтобы добиться успеха. Чёрт возьми. Разве вы подумываете о том, чтобы уехать из Джерси? То есть, да, конечно, ты мог бы открыть ресторан и бар на западе… но фу…

- Я мог бы, но смысл не в этом. У нас были планы остаться здесь, а она просто лишила меня почвы под ногами – и не только меня, нас. Не говоря уже о том, что мы с Джеймсом вложили ВСЕ наши деньги в этот паб, отель, кейтеринг и B&B, который ещё даже не открыт. Чёрт побери, да брат просто оторвёт мне голову, если я брошу его. Извини… не собирался выпаливать всё это прямо сейчас. Просто я… мне кажется… я… я не знаю. Не обращай на меня внимания. Недосып, холод и боль в спине лишили меня способности связно мыслить. Забудь этот поток сознания.

- О… всё в порядке. Я имею в виду, твои мысли кажутся мне вполне логичными. Но и ты, и Тори желаете друг другу добра, поэтому, я уверена, всё получится.

- Ну да. Надеюсь.

- Хммммм…. вввввввввв, - зубы Беллы начинают стучать, и она перекатывается ближе ко мне, бормоча что-то неразборчивое, но в действительности просто пытаясь зарыться поглубже под одеяло.

И тут я слышу над нами тихие голоса и звуки шагов – кто-то появился на кухне.

Я с усилием встаю с пола и снова укутываю Беллу одеялом. Включив свет, нахожу швабру, стоящую в углу и начинаю стучать по краю опорной стойки возле потолка.

Наверху становится тихо, и я пользуюсь этим, чтобы докричаться до них:
-Эй, ребята, мы внизу! – продолжая при этом стучать шваброй в потолок.

- Кажется, сейчас нас спасут, Чилли Вилли, - я снова поворачиваюсь к кокону из одеяла, лежащему на полу.

- Сссссславвва Бббогггу, - глухо доносится до меня из кокона.

Через минуту из-за двери доносится какой-то шорох, защёлка замка поворачивается, и дверь распахивается.

- Что за… Господи, Э, ты в порядке? – Крэйг, мой шеф-повар, изумлённо смотрит на меня. Потом замечает шевеление под одеялом, и глаза его округляются ещё больше, хотя это казалось невозможным.

- Как… кто это? – шепчет он, показывая пальцем, явно беспокоясь, что у меня было тайное свидание, но не желая говорить об этом вслух.

- Привет, Крэйг.

Мы с ним смотрим на бесформенную кучу, которая вдруг обрела голос, и видим, что Белла опустила одеяло чуть ниже глаз.

- Вас двоих заперли здесь вчера вечером? – спрашивает Крэйг, и его брови приподнимаются, а лицо становится чуть ли не укоризненным.

- Да, дверь захлопнулась, а мобильников у нас не оказалось. К счастью, мы нашли припасённое Кэйти одеяло и толстовки, которые не продали прошлым летом. Если бы не это, у нас были бы серьёзные неприятности, - отвечаю я с уверенностью, которая должна развеять все предположения о не вполне достойном поведении.

- Ну да, давайте выбирайтесь отсюда к чёртовой матери, - он подпирает дверь стопором. Тебе действительно следовало починить эту дверь, Э.

- Знаю, Крэйг. Все мы задним умом крепки. Но теперь я этим займусь, - посмеиваюсь я.

Белла встаёт и стаскивает надетую вместо брюк толстовку со своих восхитительных длинных ног. Господи, помоги мне. Боковым зрением я вижу Крэйга и замечаю, что от этого непреднамеренного стриптиза у шеф-повара глаза лезут на лоб. Он ловит мой взгляд, быстро делает невозмутимое лицо и отступает за дверь, а я, прищурившись, смотрю ему вслед. Наконец Белла надевает свои шлёпанцы, и мы поднимаемся по лестнице. К чёрту инвентаризацию! Сейчас мои приоритеты – горячий душ и тёплая постель.

Я пожимаю руку Крэйгу и Дэйву, благодарю их за любезное спасение и сообщаю, что вернусь для проведения инвентаризации вечером. Белла ждёт меня, придерживая дверь, и мы вместе выходим на парковку.

- Послушай…

- Белла, я…

Мы заговариваем одновременно и останавливаемся, смеясь друг над другом.

- Извини, уступаю даме.

Она улыбается и выдыхает:
- Я просто хотела, во-первых, извиниться, а во-вторых, поблагодарить. Извини ещё раз за мою неуклюжесть, из-за которой мы попали в ловушку

Я качаю головой и улыбаюсь, понимая, что она сделала это не нарочно.

- А поблагодарить я хотела за то, что согласился на разговор… за то, что был честен, рассказывая о фотографии и о том, как мы познакомились. Очень надеюсь, что мы сможем вскоре побеседовать снова. И теперь, когда я знаю, что мы были парой, мне понятны твои чувства – вероятно, общение со мной кажется тебе странным и неловким… но ты… ты мой единственный источник информации, - отважно признаётся она, заправляя за ухо выбившуюся прядку. – Мне важно, чтобы ты знал, что мне не к кому больше за этим обратиться. Я… мне просто необходимо, чтобы ты понимал, как я нуждаюсь в тебе и твоей помощи.

Мой желудок делает сальто, когда я слышу от неё, как сильно ей нужен. Разумеется, она имеет в виду только мою способность в меру своих знаний рассказать ей о её жизни… но в течение пары секунд я позволяю себе думать, что она нуждается во мне и во многих других смыслах.

Я пытаюсь успокоить её:
- Никаких извинений, хорошо? Я здесь. И буду здесь, если тебе понадоблюсь, когда бы это ни случилось. Никуда я не денусь.

Она нерешительно улыбается мне и кивает.
- И ещё одно… этот… эмм… поцелуй. Было совершенно неправильно поставить тебя в такое положение… Обещаю, такого больше не случится. Можем мы просто… забыть об этом? – она произносит слова, но мне кажется, что в глазах её пустота. Она действительно имеет в виду то, что сказала?

И я отвечаю единственно приемлемыми в данных обстоятельствах словами:
- Эй… уже забыто. Танго танцуют вдвоем, а я уже большой мальчик и участвовал в этом вполне добровольно. Так что не стоит беспокоиться. А теперь поезжай домой… поспи немножко. Я собираюсь сделать то же самое, - говорю я, открывая дверцу своей машины.

Забыть этот поцелуй? Скорее всего, не получится. Но что ещё могу я сказать? Я по-прежнему обручён.

- Да. Хорошая мысль. Приятного тебе дня… сна… ну, ты понимаешь, что я хочу сказать, - она усмехается.

- Да, понимаю. Тебе тоже, Белла.

Я еду вслед за её машиной по бульвару, пока не приходится свернуть в одну из боковых улиц. Нажимаю на кнопку клаксона и вижу, как Белла машет мне в ответ.

Мой мобильник вибрирует, а потом издаёт звуковой сигнал о текстовом сообщении:
Только что прибыл с семейством к Эммету. Нам нужно поговорить, дружище. Приготовь кофе, за мной пончики. Гольфа ждать не будем. Слишком много всего накопилось. Буду у тебя через двадцать минут.