Эдвард POV

Первые же аккорды «Welcome to the Jungle»- рингтона на моем телефоне - заставили меня вынырнуть из глубокого сна, но за последние несколько недель я так привык игнорировать эту мелодию, что не соизволил даже оторвать голову от подушки. Я знал, что мне придется за это ответить, когда я вернусь в Форкс в конце лета; а теперь, после того, как Эмметт сказал ей, что я не приеду домой на следующей неделе, отвечать и вовсе придется по всем статьям. Отец Тани обещал мне заплатить деньги за помощь ему этим летом, но я здесь был не только из-за денег, хотя не скрою, возможность пополнить свой счет самостоятельно, без участия в этом моих родителей, меня прельщала; я здесь был еще и для того, чтобы отвлечься и разобраться в сложившейся ситуации. Мне необходимо было перестать думать о Белле иначе, чем как о друге.

Сначала я решил, что женский голос в комнате, отвечающий на звонок, лишь плод моего воображения. Но затем голос вдруг обратилась ко мне, и я поднял голову, когда его обладательница коснулась моего плеча, о чем тут же пожалел, так как голова немедленно отозвалась пульсирующей болью. Я протянул руку, чтобы взять телефон, который она мне протянула; игнорировать звонок уже не имело смысла, раз звонивший все равно знал, что я здесь.

- Алло, - ответил я еще не окрепшим после сна и долгой, предшествующей ему ночи голосом. Я слышал далекие голоса на заднем фоне, но она так и не произнесла ни звука. – Алло. Б…

Но она уже отключилась.

Я зарылся лицом в подушку, испуская громкий стон, и швырнул телефон на пол.

- Дерьмо, дерьмо, дерьмо, ДЕРЬМО! – закричал я неистово, ударяясь лицом о подушку до тех пор, пока моя голова не начала трещать. – Почему ты ответила на мой телефон, Таня?

Я обернулся, чтобы посмотреть на нее, а она склонилась и поцеловала мое плечо.

- Я думала, ты его не слышишь. Прости, милый…

- Не называй. Меня так, - холодно процедил я, садясь на кровати, сгребая с пола свои брюки и натягивая их на себя. В мире существовал лишь один единственный человек, за исключением моей матери, которому я позволял так себя называть. Я не отрывал от нее взгляда, пока застегивал брюки и выражение шока и боли на ее лице заставили меня ощутить укол вины. Я никогда не разговаривал с ней в подобном тоне, но меня терзала мысль о том, что, должно быть, сейчас думает Белла. Я попытался смягчить голос, прежде чем снова заговорил.

- Таня, неужели ты не заметила, что это единственный рингтон, который я избегал несколько недель? Я все еще не был готов к разговору с ней. А теперь, первое, что она услышала, это женский голос, отвечающий на звонок, адресованный мне?

Таня крепче сжала простынь на своей груди, избегая смотреть мне в глаза.
- Так, значит, это была Белла, - проговорила она скорее утвердительно, чем вопросительно. Я кивнул и перевел взгляд на пол, а через секунду услышал, как она встает с кровати. – Я этого не понимаю, Эдвард. Ты говоришь, что любишь эту девушку, но не хочешь с ней разговаривать. Ты проехал две тысячи миль, только для того, чтобы убежать от нее. И если вы двое настолько близкие друзья, женщина, отвечающая по телефону, не должна быть таким уж шоком для нее.

На короткое мгновение я снова встретился с ней взглядом. Она стояла напротив, в одной из моих футболок. Мне не стоило злиться на нее из-за этого, но она намеренно хотела меня ужалить.

- Я не тычу ей этим в лицо, Таня! Для этого я слишком сильно ее уважаю. И я говорил тебе с самого начала, что тут все очень сложно.

- Для чего ты приехал сюда, Эдвард? – неожиданно спросила она, скрещивая руки на груди, и голос ее дрогнул от едва сдерживаемых слез.

Я тяжело вздохнул и развел руками в стороны.

- Я говорил, почему я здесь, Таня. Отношения между мной и Беллой…

- Нет, Эдвард, - оборвала она меня, качая головой. – Почему ты приехал именно сюда? Ко мне.

Я поднялся и размышлял об этом мгновение, а затем снова испустил тяжелый вздох. Конечно, я в точности знал главную причину, по которой поехал сюда, и сейчас, когда я смотрел на Таню, я убедился в правильности решения. Выражение ее лица, когда я покидал Аляску было невыносимым, совсем как то, с каким она смотрела сейчас на меня. Я не хотел видеть такой взгляд на лице Беллы, когда покидал ее.

Таня грустно засмеялась и опустила глаза.
- Все это лишь для того, чтобы забыть о ней, ведь так? – спросила она, и, должно быть, на моем лице она прочла ответ, так как в следующую секунду бессильно опустилась на край кровати.

Я вдруг осознал, что готовился к совершенно иной реакции, которой не могло последовать, потому что я находился не в той комнате и не с той девушкой. Таня не была Беллой, моей взрывоопасной девочкой. Я было заговорил, но Таня затрясла головой.

- Не надо. Я знаю, что ты собираешься сказать, Эдвард. Не стоит. Ты не виноват, что я ввела себя в заблуждение мыслью, что, возможно, ты скучал по мне.

Я подошел, опустился рядом с ней и накрыл рукой ее ладонь, лежащую на колене. Я вдруг осознал, что был настолько эгоистом, что даже не понял, что на самом деле чувствовала Таня. Не было официального разрыва, просто наши чувства увяли. Это была подростковая любовь, первая любовь; но все-таки это была любовь.

- Я скучал по тебе, Таня. Я все время о тебе думал, - проговорил я, пытаясь разуверить ее в том, что она была лишь попыткой отвлечься.

- Я знаю, Эдвард, - мягко ответила Таня и попыталась улыбнуться, переплетая наши пальцы. – Только по-другому, не так, как я скучала по тебе. Твое сердце больше мне не принадлежит.

Свободной рукой она попыталась отвести волосы с моего лба, и я запечатлел на ней нежный поцелуй. Именно поэтому я и влюбился в Таню, когда мне было пятнадцать. Она была, вероятно, самым заботливым и сострадающим человеком, которого мне доводилось встречать, и она оставалась такой, даже когда ей самой было больно.

- Я знаю тебя уже целую вечность, Эдвард, - начала Таня, проводя кончиками пальцев по моей скуле, но взгляд ее глаз изменился. Она смотрела на меня, но, казалось, мыслями была далеко. – В чем-то ты все еще тот же очаровательный двенадцатилетний мальчишка, с которым я встретилась на игровой площадке в тот день, когда Майк Легранж толкнул меня, и я разбила губу. Все смеялись, но только не ты. Не мой Эдвард. Эдвард, которого я любила и люблю. Но в то же время кое-что в тебе изменилось, и думаю, я уже давно об этом знала. Это не ты, дорогой. Все эти беспорядочные связи, куча девчонок. И вот, наконец, появилась девушка, которая завладела твоим сердцем так же, как некогда это сделала я, а ты ее отталкиваешь. Ты потеряешь ее.

Она задержала ладонь на моей щеке, настойчиво вглядываясь в мои глаза. Я накрыл ее своей рукой и покачал головой.

- Я не могу с ней расстаться, Таня. Ты и я, мы оба знаем, что расстояние ничего не меняет. Несправедливо просить ее об этом. Ей всего пятнадцать!

- Нам было столько же, - напомнила Таня, крепко обхватывая мое лицо обеими ладонями. – И если бы существовала хоть какая-то вероятность того, что ты когда-нибудь вернешься ко мне, я бы не смогла представить более подходящей кандидатуры, достойной ожидания. Со мной игры в крутого мачо не пройдут, Эдвард Каллен. Я слишком хорошо тебя знаю. Настолько кардинально люди не меняются, да и актер из тебя некудышный. Ты мог обмануть их, но со мной этот номер не пройдет.

Еще мгновение она удерживала мой взгляд, а затем медленно подалась вперед, запечатлевая легкий поцелуй на моих губах. Он был таким нежным и мягким, совершенно не похожим ни на один из наших прежних поцелуев; но в нем не хватало былой страсти. Она отстранилась, улыбнулась и взъерошила мои волосы.

- Ты должен за нее сражаться, Эдвард. Если ты так сильно ее любишь, то должен понимать, что такую любовь не встретишь на каждом шагу, - сказала она, поглаживая мою щеку, а затем поднялась и поцеловала меня в лоб. – Нужно сказать ей об этом, показать ей это. Но сначала… - она шагнула в сторону, наклонилась, подняла мой телефон и протянула его мне. – Тебе нужно позвонить ей и помириться.

Со вздохом я уставился на телефон.
- Не знаю, Таня. Я не уверен, что она захочет…

Таня театрально уперла руки в бока и поджала губы. Такое поведение было настолько не типично для нее, что я не смог удержаться от смеха.

- Неужели ты собираешься вести себя как чертов трус, Эдвард? Потому что если это так, то ты ее не достоин. И мне бы хотелось верить, что для этого в тебе осталось гораздо больше от моего Эдварда.

Мои глаза едва не выскочили из орбит в тот момент, когда она резко повернулась на каблуках и вылетела из комнаты, но телефон, завибрировавший в моей руке, отвлек мое внимание. Я открыл его и увидел новое сообщение, но вздох сорвался с моих губ, едва я прочитал имя отправителя.

"Какого черта ты с ней творишь, бро? Немедленно тащи свой зад в Форкс, чтобы я мог его хорошенько отпинать!"

Приняв душ и выпив чашку кофе, я принялся мерить шагами свою комнату, то и дело бросая взгляд на телефон. Честно говоря, я понятия не имел, что бы я мог сказать, чтобы наши отношения снова стали прежними. «Привет Белла. Я тут развлекался со своей бывшей девушкой, чтобы выбросить тебя из головы» совсем не тянуло на извинение.

- Если ты будешь просто стоять и пялиться на телефон, придурок, то ни к чему не придешь, - сказал я сам себе, открыл его и набрал номер Беллы.

Голосовая почта.

Я закрыл телефон и тряхнул головой. Я понятия не имел, что сказать ей самой, не говоря уж о бездушном автоответчике. Я бы нисколько не стал осуждать Беллу, если бы это она теперь стала избегать моих звонков. С момента нашей самой первой встречи, не проходило и дня, чтобы мы не общались друг с другом тем или иным способом, а сейчас прошло уже больше трех недель с тех пор, как я разговаривал с ней в последний раз. Она не заслужила такого обращения; она не сделал ничего плохого. Выходило так, что я заставлял страдать каждую дорогую мне женщину. Сначала я причинил боль Белле, потом матери своим сообщением о том, что не приеду домой до конца лета, затем снова Белле, а теперь Тане. Что, черт возьми, со мной происходит? Я опять открыл телефон и начал писать смс. Я хотел, чтобы решение, разговаривать со мной или нет, приняла она.

«Белла, прости за то, что произошло утром… я, правда, думаю, что нам нужно поговорить. Пожалуйста, позвони, когда сможешь. Обещаю, что отвечу».

Я нажал на отправку и уселся на кровать, снова уставившись пустым взглядом на телефон. Лучшего занятия я придумать не смог, так как в тот день родители Тани уехали за город отмечать праздник, и я слышал, как машина Тани выехала со двора тридцатью минутами ранее. И чем дольше я сидел, буравя взглядом темный экран, с нетерпением ожидая, когда он оживет, тем сильнее меня охватывал страх, что Таня была права – я терял Беллу. А ведь я приехал сюда с совершенно противоположной целью.

Жизнь без Беллы была сущим адом. Как бы сильно я ни старался переключить свое внимание на Таню в последние несколько недель, этот факт оставался неизменным. Мне не хватало Беллы. Сколько раз я порывался взять телефон и позвонить ей. Но я знал, что стоит мне только услышать ее голос, как у меня тут же возникнет непреодолимое желание отправиться домой, чтобы увидеть ее. Мое сердце уже разрывалось на части от тоски. Звуки ее голоса вмиг возродили бы те эмоции, которые я так тщательно пытался подавить. И, тем не менее, о том, чтобы потерять ее навсегда, не могло быть и речи.

Каким-то образом вечером я умудрился задремать. Я еще не понял, что произошло, как уже снова был разбужен знакомой мелодией и трепетом в животе, вызванным ею. Я мельком взглянул на время: была почти полночь, и около часа ночи в Форксе. Какого черта она не спала в такое время?

- Белла? – тихо проговорил я в микрофон, но ответом мне стало лишь ее тихое дыхание на другом конце линии. – Белла, я знаю, что ты там, я слышу, как ты кусаешь свою губу.

Наградой моему замечанию послужил едва различимый смех, но она так и не предприняла попытки заговорить. Я не мог припомнить такого случая, когда бы Белла не знала, что сказать, особенно мне. Я называл ее взрывоопасной не спроста. Следующие несколько мгновений тишину нарушало лишь ее дыхание, затем она всхлипнула, и мое сердце разлетелось на миллион осколков. Она плакала… из-за меня.

- Белла, мне так жаль, - начал я, все еще судорожно пытаясь подобрать нужные слова, но плачущие женщины всегда заставляли меня чувствовать себя беспомощным. Ничто так не тяготило душу, как вид или звук женских рыданий. Но это был особый случай. После того вечера на пляже я больше не хотел когда-либо видеть или слышать плач этой девушки снова.

- Что ж, - наконец я услышал ее голос, но он звучал по-другому. Глухо, устало, печально. Этот голос не принадлежал моей Белле. – Ты хотел поговорить. Так говори.

- Белла, сейчас час ночи, ты должна…

- Не смей говорить мне о времени и о том, что я должна быть в постели, - зло выпалила она. Вот теперь я ее узнавал; это была моя Белла. – Тебе повезло, что я вообще звоню тебе. Целый день я боролось с собой. Все думала, чем же я заслужила все это. Эдвард. Ты, мой лучший друг, уехал к черту на кулички и притворился, что меня не существует. Ты игнорировал мои сообщения, мои звонки, от Элис я узнаю, что ты не вернешься до конца лета. Потом я звоню, чтобы спросить тебя об этом, и испытываю невероятное счастье, когда на мой звонок отвечают. Но это был не ты. Скажи мне, Эдвард. За что именно из всего вышеперечисленного ты испытываешь раскаяние? За игнорирование меня? За то, что заставил почувствовать себя последней дрянью? Или за то, что лгал мне?

Я не посмел ее прервать. Она имела полное право бросать обвинения мне в лицо, я заслужил их все до единого. Боль и злость в ее голосе чуть не сломили меня.

- За все, Белла. Я был ослом, я не должен был сваливать на тебя все это таким образом. Мне нужно было кое в чем разобраться, но я никогда тебе не лгал.

- Чушь собачья! – выплюнула она, и каждый звук был пропитан ядом неверия. Я был обескуражен: даже в тот злополучный вечер на пляже ее голос был не так колюч, как сейчас. Все внутри меня сжалось от страха при мысли о том, что я зашел слишком далеко. – Давай-ка уточним. «Хочу повидаться со старыми друзьями» не означает «Я еду на Аляску трахаться со своей бывшей и игнорировать своего лучшего друга». Какого черта она отвечала на твой телефон, лежа в твоей постели? Или прошлой ночью вы были в ее постели?»

- Белла, пожалуйста, прекрати, - взмолился я, потирая переносицу. Она раздраженно выдохнула, но, очевидно, решила выслушать меня. – Таня взяла трубку не нарочно. Я как-то давно говорил тебе, что никогда не стану бросать тебе это в лицо. Но я тебя не обманывал, Белла. Она мой друг, и я не планировал возобновлять с ней любовные отношения. Однако она помогает мне преодолеть некоторые трудности. Мне нужно разобраться в своих мыслях.

- И для этого тебе обязательно нужно было ехать на Аляску? – воскликнула Белла резким шепотом, словно отчаянно пыталась не сорваться на крик, возможно, чтобы не разбудить Чарли. – Что, раз я не сплю с тобой, ты не можешь разобраться в своих мыслях здесь, со мной? Проклятье, Эдвард! Я вовсе не пытаюсь исключить из твоей жизни других друзей. Я знаю, как ты ненавидишь Форкс, но это не причина, чтобы полностью исключить из своей жизни меня. Плевать, если ты будешь трахать ее хоть целое лето! Но когда я звоню, чтобы поговорить со своим лучшим другом, мне абсолютно не хочется, чтобы трубку брала женщина, голос которой еще хрипит после испытанного оргазма! И еще, ты хоть представляешь, как мне было обидно узнать о том, что ты не приедешь домой на следующей неделе, от кого-то другого? Ты развлекаешься с Таней – отлично, плевать. Но проявляй хотя бы элементарную вежливость ко всем, кто ждет тебя, а не только к избранным. Ты дал понять очень четко, кто и что важно для тебя».

- Это не правда, Белла! Не смей даже так думать! – воскликнул я, вскакивая с постели и принимаясь мерить шагами комнату. Ее слова задели меня за живое; она считала, что не важна для меня. Я не знал на кого сердиться: то ли на нее за такое глупое предположение, то ли на себя за то, что невольно спровоцировал его. Но сколько раз я говорил о том, как много она для меня значит? И она смогла так быстро позабыть об этом? – Возможно, я выбрал неправильную тактику поведения, но я знал, что мое решение расстроит тебя. Даже на то, чтобы сказать об этом матери, мне понадобилось две недели. Но никогда не смей даже думать, что ты не важна для меня, Белла. Тебе не нужно заморачиваться моими проблемами, у тебя достаточно и своих собственных. Мне было просто необходимо уехать подальше, иначе бы я сорвался. А это последнее, что бы мне хотелось, чтобы ты увидела.

Она не проронила ни звука, и я подумал, что она, вероятно, заснула. Но вдруг я услышал, как она медленно набрала в легкие воздух и выдохнула так, словно пыталась взять себя в руки.
- Ты сделал мне больно, Эдвард. Не единожды. То, как ты вел себя сразу после выпускного Эмметта, и как ведешь по сей день. У меня есть все основании, чтобы положить трубку прямо сейчас и больше никогда в жизни не разговаривать с тобой., - ответила она пугающе хладнокровно, настолько, что я на миг поверил, что она выполнит свою угрозу. Прошло несколько секунд – самых долгих в моей жизни, - но она так этого и не сделала. – Но я не собираюсь этого делать. Не могу. Я не была бы так расстроена, если бы мне было плевать на тебя, и если бы ты не был так чертовски нужен мне. Мне нужен мой лучший друг Эдвард.

- Прости меня, Белла. Знаю, что был не прав, и клянусь, что заглажу свою вину, когда вернусь, - ответил я серьезно, чувствуя гораздо большее облегчение, чем я заслужил.

- Ну, так, не вынуждай меня прибегать к крайним мерам! Я положу конец нашей дружбе, если ты еще когда-нибудь выкинешь нечто подобное. Я не какая-то тряпка, о которую можно вытирать ноги, - ответила твердо Белла, мгновенно переставая плакать. – А пока что, я люблю тебя, Каллен. И мне и вправду нужно немного поспать. Можем мы завтра поговорить?

Я испустил смешок и снова уселся на кровать.
- Даа, мы можем поговорить завтра. Я тоже тебя люблю, Свон. Хорошего сна.

Белла зевнула на другом конце линии, затем раздался шорох ткани, как если бы она опустила голову на подушку, все еще прижимая телефон к своему уху.

- Только в этот раз возьми трубку.

- Возьму. Обещаю. Спокойной ночи, Беллз, - тихо прошептал я.

- Спокойной ночи, Эдвард, - прошептала она в ответ, и в телефоне раздались короткие гудки.

Я закрыл глаза и растянулся на кровати, но через мгновение вновь их открыл и уставился в потолок. В моем сознании стремительным потоком проносились многочисленные сценарии, по которым мог бы развиваться наш диалог, но не развился. И это давало мне надежду на то, что все действительно будет хорошо. Приняв эту мысль, я решил последовать совету Тани – вернуться и рассказать Белле о своих чувствах. Она должна была знать правду, а я не хотел до конца своей жизни изводить себя бесконечными «а что, если бы?».

Я должен был дать нам шанс.