EPOV

Блять!

Что я наделал?!

Лежа на кровати, я шлепнул себя по лицу. Близился рассвет, и небо, видневшееся сквозь приоткрытые занавески, уже было не черным, а серовато-голубым. Сна ни в одном глазу не было, и шансов на то, что я мог снова заснуть, не наблюдалось.
Я поцеловал своего работника, свою сотрудницу, которой двадцать один год. Я поцеловал Изабеллу. Милую, сладкую Беллу. Позволил своим желаниям заглушить профессиональную этику работодателя, что недопустимо!

С ней.

Мне вдруг захотелось пропустить сквозь пальцы ее каштановые шелковистые волосы и снова притянуть к себе для поцелуя.
Как простого работника, я ее уж точно не воспринимал.
Прошлой ночью я из-за нее, лежа в кровати, сосал свой треклятый палец, вспоминая, как она запустила его в свой теплый влажный ротик, посматривая на меня из-под ресниц, шоколадно-карими глазами. Мои фантазии унесли меня к другим частям ее тела, вызывая у меня страстное желание, узнать, как это было бы – полностью войти в нее.

Это сводило с ума.

Было настоящей пыткой лежать одному в пустой кровати, без нее, невыносимо желая услышать ее нежный смех, когда она оседлает меня. Ее волосы пощекочут кожу моего плеча, когда она наклонится и приникнет к моим губам, полностью отдастся мне.
Изабелла посмотрит на меня, не отрывая взгляда от моих глаз, и медленно опускаясь, будет ласкать руками ту часть моего тела, которая так страстно ее жаждала.
У меня встал, при чем так, что обычный утренний стояк не шел ни в какое сравнение с этим.
Сначала потеплело на сердце, а потом встал член. В таком порядке.

Эти мысли нужно было прекратить. Мог ли я, в самом деле, загнать их в темный уголок, только чтобы они потом вернулись ко мне для радостей в душе? Очень сомнительно. Тем не менее, придется постараться.
По пути с озера обратно в город, я только и мог, что улыбаться ей. Я улыбался и наслаждался ее дисками, которые мне, в самом деле, понравились. Вот только я бы предпочел с ней разговаривать. Я знал, что нам необходимо было поговорить, но не был уверен, что сказать, и что мне хотелось после этого получить, и как бы это повлияло на нее. Каждый раз, как я открывал рот, невидимые ледяные пальцы страха сдавливали мои губы.
Были случаи, когда секретарши были любовницами своих боссов, что обычно становилась практически сразу известно всем в компании, где это происходило. Они потом до конца дней становились посмешищами. Будь я проклят, если допущу, чтобы такое произошло с Беллой.
Она красива, умна, добрая и очень сексуальная, и остроумная, и она ставит на место меня с моим бешеным характером.

Что же я наделал?

Я совершенно точно воспользовался ситуацией! Я такой же гнусный, как Тайлер, мать его, Кроули.
Но, Боже мой, она ответила на мой поцелуй и простонала, когда ее ногти слегка царапнули мою шею, я был готов пригвоздить ее к этому дереву и переплести наши тела. Но не сделал этого. И не знаю как, но черт, как-то я умудрился остановиться и не разорвать все, что мешало моему телу соприкоснуться с ней.
Ей всего двадцать один год, и она такая невероятная, юная и ранимая. А я, тот самый ее босс, пытался облапать ее спустя два месяца, как началась ее работа в фирме. Я - полное и абсолютно дерьмо.
Она простила все мои проступки в прошлом. Думаю, с этим она поступит также. Может, однажды она даже поблагодарит меня за то, что я ликвидировал угрозу ее карьерного роста.

Ты ей должен. Поэтому держи свои грабли подальше от нее, ты, низменный ублюдок. Ты ощутил вкус, но дальше заходить нельзя.

Запрыгнув в джип, я рванул по покрытым лужами улицам к ее белому маленькому дому. Нужно сказать ей это лично.

BPOV

Я стояла с широко открытыми глазами около выставочного стенда, разглядывая все обилие цветов, и, думаю, у меня даже приоткрылся рот. Там были черные, кремовые, белые, лиловые, сапфировые, рубиновые и розоватые сексуальные пояса для чулок. Зачем мне они?
По правде говоря, все происходило из-за того, что ранее, этим днем, на моем крыльце возник Эдвард Каллен. Держа руки в карманах, и не приближаясь ко мне ближе, чем на два метра, он высказал, насколько ему неловко и стыдно за свое вчерашнее поведение. Потом очень четко обозначил, что ничего из этого не последует и выразил надежду, что мы сможем придерживаться профессиональных отношений.

Чертов придурок!

- Я понимаю, Эдвард, - жестко, ответила я тогда и, думаю, он почувствовал какое-то облегчение. Зато мне было не очень легко скрыть боль, разрезавшую сердце, словно ножом.
Еще мне было стыдно.
И поэтому я приехала сюда, в магазин с товарами исключительно для женщин, имевший несколько несоответствующее ему название «Тюльпан». Мне было необходимо выбраться из дома и устроить поход за нижним бельем, например, чтобы на небольшой промежуток времени сбежать от реальности. Может, я хотела позлорадствовать над Эдвардом Калленом, ведь он никогда не увидит меня в чем-то таком. Зато Я буду знать, и Мне будет очень весело каждый раз, как придется наклоняться в офисе. Может, выглядывающие из-под юбки кружева как-то положительно на него повлияют?
Пусть меня слегка раздражал этот тайный замысел, но я была полна решимости.

- Вам чем-нибудь помочь, мисс? – поинтересовалась привлекательная, лет тридцати, продавщица.
Я взглянула на нее, пылая расцветшим румянцем, и, наконец, прохрипела в ответ:

- Да, спасибо, а женщины такое все еще носят? То есть, в повседневной жизни.

- Вы не поверите. Они прибавляют некоторым уверенности в своей женской силе, которая им так нужна. Все эти кружева и чулки годны не только для спальни, - разъяснила она, улыбаясь.
Меня зацепили слова о женской силе. Она пошутила?
Если честно, я устала от этих древних бабушкиных колгот, которые нужно натягивать до самых сисек.
Вчера Эдвард Каллен меня поцеловал, и, казалось, он был уверен в своем решении. Хорошенько так присосался ко мне, прямо около дерева, где нас никто не видел. Но как только мы вернулись к остальным, его дружелюбие затихло, как я и ожидала. Не могли же мы громогласно заявить перед всеми о том, что в лесу обнимались друг с другом, как будто от этого зависела вся наша жизнь! Хотя Анжела вскинула бровь, когда мы пришли последними.
В общем, так как этот ублюдок заявился ко мне с абсолютно бесполезными и крамольными идеями, я собиралась избавиться от его слов, обосновавшихся в моем сердце.
Я люблю этого мужчину, а он мне отказал. Это точно из-за Кейт. Они снова вместе!

Ну, нет!

Не нужно сейчас об этом думать.

- Этот голубой цвет будет прекрасно оттенять кремовый цвет вашей кожи. И если купите черный пояс, тоже не ошибетесь, - подмигнув, продавщица подошла ко мне и обдала запахом своих духов. Она отлично рекламировала свой товар, но я и так уже решила купить голубой, черный, кремовый, лиловый и один пояс в милый горошек с крошечными бантиками на заклепках

- А какие бы вы посоветовали чулки? – спросила я, решив пойти ва-банк и не желая останавливаться на полпути.

- Лучше шелковые. Они приятны на ощупь, дольше выдержат и, по моему личному мнению, лучше смотрятся, - она провела меня к чулкам, где я отобрала пять пар к своим поясам.

- Не забудьте присмотреть себе лифчики, скорее всего, Вам подойдут пуш-ап и шелковые трусики. Все это идеально будет дополнять друг друга.
Все это белье, которое должно укрепить во мне «женскую силу», пробьет основательную брешь в моем скромном бюджете.
Проклятье!
На прошлой неделе в пятницу я пропустила свою смену в ресторане, но, клянусь, я отработаю все на следующей неделе.

- Возьму по одной паре каждого цвета…всего.
И с покупками было покончено. Правда, до этого я потратила еще двести долларов на пару юбок, рубашек и новые туфли на каблуках. Думаю, делая покупки, я подсознательно учитывала вкусы Эдварда Каллена. В голове снова всплыли мои прежние идеи и замыслы.
Все, что я могла сделать, быть при нем неотразимой. Я бы не вынесла потерять последние капли достоинства и самооценки и вернуться к тому неприметному стилю, каким он был в школе. Что-то же должно быть между нами: мною и Эдвардом. Никто не целует другого человека, если совершенно ничего к нему не чувствует.
Я была не более чем влюбленной по уши идиоткой. Как он посмел обнять меня, массажировать и поцеловать так, как меня в жизни никто не целовал, а потом притвориться, что ничего этого не было. Мало того, он считает все это ошибкой!
Моя любовь так просто не затухнет!
Не таким образом!
Придется показать ему, чего он себя лишает.
Утром понедельника мои каблуки цокали по линолеуму на кухне, пока я готовила себе обед. Я пока еще не привыкла к поясу, но шелковые чулки божественно легли на гладкую кожу моих ног. На мне была новая черная юбка, и я «случайно» забыла застегнуть лишнюю пуговичку на лавандовой рубашке. В результате, когда я наклонялась, из выреза виднелась самая верхушка кружев нового лилового лифчика, естественно пуш-ап.

Мои волосы ниспадали мягкими, слегка спутанными волнами, губы покрывал розовый блеск, а моя внутренняя «женская мощь» могла любому надрать задницу.
Тому самому любому, который должен был появиться в поле моего зрения через минут пятнадцать, и да, я была готова и во всеоружии. Паркуя машину, я заметила, что джип Эдварда уже стоял на своем месте. Вот и славненько. Не придется ждать. Взбив волосы, я подхватила свою сумочку и прошла через заднюю дверь в наполненный теплом коридор.
Завернув за угол, я чуть не въехала прямо в этого ублюдка, но мне не слишком-то везло – хорошенько потереться об него не удалось.

- Ой! Прости, Эдвард, - хихикнув, я откинула волосы за плечо. На секунду я возненавидела себя за такое дурацкое поведение. Это совсем не я. Но потом я заметила, как его взгляд застопорился на моей груди, а рот приоткрылся. Через секунду, словно по мановению волшебной палочки, он стал прежним – холодным и недосягаемым.

- Без проблем, Изабелла. Извини, - отвесив резкий кивок, он продолжил идти в сторону комнаты отдыха.
Как только загорелся экран моего компьютера, я открыла почту и, схватив ручку, по привычке начала постукивать ей по нижней губе, затем принялась слегка покусывать ее. Эта странная привычка, покусывания и постукивания, сформировалась у меня за годы усердной учебы по ночам в процессе подготовки к экзаменам в колледже. Но в этот раз меня поглощали мысли о том, как пару дней назад его палец находился там же, где сейчас ручка. Вот, если честно, палец мне его нравился больше. Эти воспоминания погрузили меня в мечты о том, как я дарю ему наслаждение, заглатывая уж совсем не деревянный карандаш, и даже облизывая не солоноватый и теплый палец на руке, а мощный, такой же твердый, с рельефной жилкой …
Вот, интересно, смогла бы я полностью его заглотить? Или не смогла бы? А если постараться?

Белла, сфокусируйся-ка на работе, детка.

Пару раз кашлянув, я кинула ручку на стол, а мои щеки покраснели из-за порхающих в голове образов.
Я надеялась, что он заметит эту мою привычку, покусывания и постукивания, но этого не произошло. На самом деле, я даже не видела его с самого утра, он проскользнул в свой кабинет и больше не выходил. Это было странно, и оттуда не доносилось ни звука, и мне было больно. Я не ожидала, что он будет вести себя так сдержанно.
Мне его не хватало. Мы сейчас даже не сказали друг другу «Доброе утро», а на прошлой неделе он надо мной подшучивал из-за моих музыкальных предпочтений и, обнимая, говорил, что хочет только со мной посещать слушания в суде.
Обед я провела с Анжелой в комнате отдыха, где она смотрела сериал «Молодые и дерзкие». Я подобное не смотрю. Но, чтобы не огорчать Анжелу, пришлось притвориться, что я тоже его смотрю.
Когда подошли три часа дня, я ксерокопировала бумаги в полном одиночестве. Потом вернулась к своему столу и начала сортировать копии. Мы с ним ни разу не столкнулись, он не звал меня к себе в кабинет, черт, он даже не жаловался, что я где-то напортачила.
Как я могу демонстрировать ему, что он теряет, если его вообще нет рядом!
Внезапно вскочив на ноги, полная решимости поговорить с ним, я собрала несколько документов, которые он должен был подписать, и постучала в дверь его кабинета.

- Входите, - послышался его ответ.
Открыв дверь, я заметила, что он сидел за столом и смотрел в бумаги, разложенные перед ним. Эдвард даже не потрудился посмотреть, кто вошел. Я решила, что он догадался.

- Эдвард? – тихо позвала я. В моем предательски задрожавшем голосе явно слышался страх.
Он вздернул голову и уставился на меня своим холодным взглядом. На его лице ни следа эмоций. Камень, а не лицо.

- Чем могу помочь, Изабелла? – мой живот полоснула глухая боль. Сами по себе слова не были жестокими, но его тон буквально разрезал на части. В чем я провинилась? Прикусив губу, чтобы та не задрожала, я перенесла вес с ноги на ногу и опустила взгляд на бумаги в руках.

- Я принесла документы на подпись, сэр.
Хорошо, будь по-твоему!

- Положи их на стол около двери. Я потом подпишу, - он говорил так, будто я была посыльным.

Больно.

Кивнув головой, я убрала волосы за ухо и положила бумаги на стол. Потом промямлила «Спасибо».

- Пожалуйста, - бесстрастно отозвался он.
Собравшись с духом, я осталась стоять на месте, не отрывая от него глаз. Я собиралась спросить, почему он меня игнорировал, но он нанес контрольный удар.

- Еще что-то нужно? – раздраженно спросил он, все тем же ледяным тоном.

- Нет, простите, сэр. Совершенно ничего, - тихо отозвалась я. Моя уверенность была сломлена и понижена до самого низшего уровня.
Выйдя из его кабинета, я тихо прикрыла дверь и гордо прошествовала в туалет, где заперлась, чтобы немного поплакать, потому что больше не могла сдерживаться!

Дерьмо! Этот мужчина мне не подходит! Сколько еще раз я буду из-за него плакать?
Мои глаза покраснели, и я просто не знала, как могла вернуться и продолжить работать, как ни в чем не бывало.

- В последний раз, Изабелла. Это был последний чертов раз, когда ты плакала из-за этого засранца, - пробормотала я сама себе.
Мне потребовалось два глубоких вдоха, один маленький платок, небольшое количество воды, и я вернулась к своему столу, решив выполнять то, что я задумала до конца недели и усердно работать до пяти вечера.

День третий. Среда. Выбор белья: черный пояс с черными чулками.
Вчера мне показалось, что лед, коим был Эдвард Каллен, треснул. Он пялился в вырез моей рубашки, когда я нагнулась поправить ремешок на туфлях. Выпрямившись, я уловила его взгляд на моей груди, который потом оказался на моих губах, а потом он нервно отвел глаза в сторону.
Именно такой стимул и был мне нужен.
Сегодня мои волосы были уложены в высокую прическу со слегка выбивающимися прядями. Я надела очередную юбку, естественно с моим магическим, придающим уверенности бельем и небезызвестными «стриптизерскими» туфлями.

Ничего.

Абсолютно ничего с его стороны. Только раздраженный кивок в качестве приветствия этим утром. Неважно, как сильно я пыталась отрицать свою влюбленность, но я действительно втрескалась в него по уши.

Когда я приехала на фирму этим утром, в воздухе так и парило радостное возбуждение пришедшей пятницы. Анжела пребывала в веселом настроении, мистер Мэйсен в комнате отдыха сыпал остротами, а я, наливая горячий кофе в свою любимую кружку, вежливо слушала их и смеялась, когда было нужно.
Вернувшись к своему месту, я заметила пропущенный звонок от Чарли, поэтому быстро набрала его номер.

- Привет, Беллс! Как дела? – даже по телефону было слышно, что он улыбался.

- У меня нормально, – он никогда не звонил раньше выходных. Интересно, что случилось. – Все хорошо, пап?

- О да, все прекрасно. Я просто хотел узнать, не хочешь ли ты приехать на этой неделе,
повеселимся, я накормлю тебя ужином. Тебе нравится ресторан «Курильня», да?

- Да. Что-то особенное случилось? – спросила я, пытаясь выяснить его истинные причины.

- Не-а, просто решил, что было бы неплохо провести немного времени с дочкой. Мы давно не виделись, с самого лета, но я пойму, если ты не сможешь…

- Нет, пап, я могу, конечно, я приеду на выходных. У меня на самом деле пока нет никаких планов, - я добавила последнюю фразу, чтобы не казаться такой одинокой и жалкой, какой на самом деле была. Лучше говорить, что нет планов, чем признавать, что просто нечем заняться.

Это могло сыграть на руку. Мне действительно было необходимо выбраться куда-нибудь, повидать свой город, поболтать с отцом. Да и сама поездка могла стать волнительной: устремиться по шоссе под звуки Тома Петти и мысленно показывать Эдварду факи по пути.
Итак, с планами было решено. В субботу утром я поеду в Форкс. Не раньше, потому что мне действительно нужно было поработать в пятницу в ресторане, чтобы возместить ущерб в финансах, нанесенный посещением отдела нижнего белья в «Тюльпане». Мы с Чарли тихо побеседуем за стейком. Ну, или я возьму лосось, так как одежда уже стала тесноватой из-за сидячей работы и стресса, нанесенного Эдвардом Калленом. Стресса, от которого меня спасал только шоколад.
В четыре часа дня я ждала, что Эдвард позовет меня к себе для нашего еженедельного ритуала. Он появился в семь минут пятого.

- Изабелла, ты готова? – равнодушно произнес Эдвард.

- Да, - отозвалась я, подхватив со стола блокнот. Умоляю, только не веди себя как засранец!

- Ты назначила встречу с Хэмптонами на следующей неделе? – спросил он, сразу переходя к делам, пока закрывал дверь.

- Да, - я перелистнула пару страниц в блокноте, - следующий вторник, в четыре тридцать дня.
Он занял место за столом, так и подавляя аурой своего авторитета. Я могла поклясться, что он хотел меня испугать. Слегка пискнув про себя, я, тем не менее, выпрямилась, выпятив грудь, и напомнила, что у меня своя сила имеется. Женская сила. Вот только почему она теперь казалась такой скудной?

- Думаю, время подходящее. Это они попросили о такой поздней встрече? – уточнил он, положив щиколотку на колено другой ноги, и сложил руки на животе.

- Нет, их интересовал только день, но вторник - это единственное свободное время.
Казалось, что он пытался найти причину, чтобы упрекнуть меня. Поэтому я скрестила ноги и принялась играть с кончиком ручки губами назло ему.

- Прекрати это делать. Ты как двухлетний ребенок, который тянет в рот, что ни попадя. По-твоему, это гигиенично? – презрительное выражение его лица на корню зарубило всякую надежду на то, что он мог посчитать мои действия интригующими.
Итак, подведем итог.



Почувствовав, как лицо залил румянец, я быстро убрала ручку, чуть не уволившись на месте, но потом, сжав губы, осталась сидеть.
К концу совещания, он слегка выбился из дыхания и покраснел, явно сдерживая в себе какие-то внутренние желания. Я почти умоляла, чтобы он сказал мне что-то обидное. Я бы тогда могла его послать.
Одному Богу известно, сколько раз я так сделаю позже в своих мыслях.
Когда после нашего разговора я подняла лежащие в стороне блокнот с ручкой, пришлось наклониться, и я заметила, что моя новая юбка слегка приподнялась. В этот раз это получилось ненамеренно. Из-под подола виднелись кружева верхней части моих чулок, и я почувствовала странный всплеск возбуждения! Ведь Эдвард, скорее всего, тоже это видел, а потому так и запыхался. И все-таки, никаких других слов или реакции от него не последовало, никаких заминок или взглядов, или комплиментов, или извинений. Только тишина в ответ на мои знаки.
В ту пятницу я шла к своей машине в полном изнеможении. Я старалась так сильно, как только могла, при этом, не демонстрируя полного отчаяния (я так надеялась).
Я пыталась его приструнить или заставить пасть к моим ногам, моля пощады и прощения, или хоть чего-нибудь. Видимо, это все бесполезно. И все последующие попытки приведут к полному провалу.
Думаю, со следующей недели я вернусь к нормальному белью. Сохраню пояса для мужчины, который будет достоин меня в них увидеть.
Да, вроде бы логичный выбор, но сердце с логикой не дружит.

---