Глава 9. Огонь и лед. Часть 3

- Отлично. Теперь ты можешь следить за происходящим там, в то время как я позабочусь о твоей девушке, - сказал Джейкоб, улыбаясь от уха до уха, дразня меня своими мыслями, в которых он представлял очень яркий образ Беллы, лежащей в спальном мешке, наслаждающейся его прикосновениями, прижимающейся к нему, целующей его в шею. Образ был слишком ярким, слишком. В моей груди начало нарастать низкое рычание.

…Не сердись, пиявка… если она проснется, придется все начинать сначала… дай ей поспать…

- Перестань, - пробормотала Белла, ее брови на секунду приподнялись, но, уставшая и сонная, она перестала хмуриться и почти сразу расслабилась.

Как будто я, разбудив ее, заставил сказать эти слова, Джейкоб прищурился и уставился на меня в темноте, обвиняя и одновременно подтверждая, что он видит меня. Мы сверлили друг друга взглядами, а ветер громко завывал. Я почувствовал сильный аромат Сета. Ноздри Джейкоба расширились; он тоже учуял запах.

Мой черный юмор не мог игнорировать абсурдность сложившейся ситуации. Мы оба были совершенно нелепыми существами. Смертельные враги, запертые в палатке, не отрывают друг от друга глаз. Должно быть, что-то промелькнуло на моем лице, потому что Джейкоб дрогнул и еще внимательнее начал рассматривать меня. По какой-то невероятной причине в этот раз я тоже не мог отвести от него взгляд. Он сильно нахмурился, словно пытался запугать меня. Я был очарован. Он что, пытался переиграть меня в гляделки? Мы вполне могли бы устроить спортивный турнир. Я снова услышал Сета: «Эдвард Кален, периметр чист. Я останусь здесь…

У меня не было никакой возможности ответить Сету, но я все равно кивнул по привычке. Мысли Джейкоба опять проникли в мою голову, и я понимал, что не смогу выдержать его взгляд. Я сдался в этой примитивной игре и перевел глаза на верхнее крепление осей палатки, которые начали трястись с новым завыванием ветра. Это было правильное решение. Исключив визуальную действительность, мне гораздо легче было выдержать близость пса к Белле, его мысли и непристойные фантазии.

Мое отступление вызвало ухмылку на лице Джейкоба. Я видел, как он закрыл глаза и откинул голову на одеяло. А потом… дворняга на самом деле начал фантазировать. Я пытался блокировать изображения, но казалось, в этот раз они были намного сильнее. Пытался сосредоточиться на мыслях Сета, но они оставались слишком тихими. Мысли Джейкоба же были настолько громкими, что я не мог отвлечься на сердцебиение Беллы. Паникуя, я осознал, что не могу сконцентрироваться ни на чем, кроме его видений.

Белла была инициатором. Она подползла к нему на коленках с необычным для нее знойным взглядом, одетая в миниатюрное кружевное розовое нижнее белье. Ее нежная грудь в глубоком декольте скользила по его животу, губы прикасались к его коже. Вот она добралась до его рта и, простонав имя пса, прикусила его нижнюю губу. Потянув его за руку, она приложила его ладонь к своей груди…

Мой с трудом сдерживаемый контроль начал давать трещину: - «Пожалуйста! - зашипел я, - Прекрати делать это!»

Я не мог больше справляться с мучениями. Ярость начала волнами окатывать меня. Я боролся за контроль. Мысли метались, тысячи вопросов перемешивались с гневом и отвращением. Отчего он был таким смелым: из-за моего молчания или от того, что Белла сейчас лежала в его руках? Он был возбужден тем, что она, сейчас замерзшая, лежала рядом с ним? Он позволял себе такие мысли, пока она, оказавшись в безвыходной ситуации, лежала так близко? Мне нужно было действовать! Почему я испытывал такие сильные эмоции, словно то, что я видел в мыслях дворняги, происходило на самом деле? Невозможно. Эмоции были вызваны образами?

Я вздрогнул, пытаясь оттолкнуть от себя эти видения.

Он что, не в курсе моей способности перехватывать любые нелепые фантазии? Неужели его присутствие в нашей жизни имеет настолько большое значение, что я обязан терпеть мерзкие, оскорбительные и пошлые выходки? Неужели Белла на самом деле рассчитывает, что я сдержусь и не разорву эту дворнягу на части? Да, она в это верит…

Его мысли продолжали крутиться в моей голове, а отвращение набирало силу. Чтобы восстановить невозмутимость, я возобновил работу по отвлечению внимания, практически заставляя себя сосредоточиться на чем угодно кроме этих видений. Но не мог сделать этого. Я закрыл глаза, пытаясь выкинуть пса прочь.

…что?

- Что? – спросил Джейкоб, не открывая глаз. Его голова лежала поверх ее лица, и весь облик выражал искреннюю невинность.

Он дразнил меня. Хотел заставить отреагировать. Я отвел взгляд и, как ни странно, почувствовал себя довольным. Образ Беллы, мелькавший в его мыслях, сильно отличался от Беллы реальной, той, какую я видел своими глазами, раскрасневшуюся, взволнованную, умоляющую прикоснуться к ней. Он все видел неправильно. Он совсем не знал Беллу. Его мысли были сосредоточены на вторичных вещах: на румянце, глазах, запахе, губах… и все отличалось от настоящего. Вдруг мое удовлетворение от этого ослабло, когда мысли Джейкоба перенеслись к неточной копии Беллы в моих объятиях. Ему было интересно, как все это происходило у нас.

Это должно было порадовать меня, но я уже с трудом мог контролировать свои собственные фантазии. Семь секунд. Я должен дать ему возможность остановиться.

- Как думаешь, ты бы мог контролировать свои мысли? – прошипел я.

- Никто не заставляет тебя их слушать! Убирайся из моей головы, - проворчал он, смутившись.

- Хотелось бы. Ты не представляешь, насколько громкие твои мелкие фантазии. Ты словно кричишь о них, - признался я, надеясь, что позже он не станет использовать это откровение против меня.

…У меня есть возможность по-настоящему показать, что я чувствую… о, это, наверное, неприятно, кровосос… но подожди… ты можешь пока чем-нибудь заняться… ха…

- Я постараюсь воспользоваться этим, - раздраженно прошептал Джейкоб.

…Должно быть, ты сейчас сильно ревнуешь… мы с ней лежим так близко, я знаю, что Белла тоже любит меня… ты ревнуешь, конечно… и поэтому не можешь видеть даже фантазии обо мне с ней… признайся, что ревнуешь.

- Да, - ответил я ему. Моя голова кружилась от правдивости его слов, от истины, с реальностью которой я всегда боролся. Я завидовал ему и в основном по той причине, которой ему никогда не понять. Он был человеком. А я нет.

Да? ...Я знал это. Ты не можешь даже заняться любовью с ней так, как это сделал бы я… Со мной она была бы намного счастливее… Я мог бы любить ее так, как ты не можешь… Тебе остается только завидовать!

- В этом я тебе завидую, - согласился я, сохраняя спокойствие в голосе.

- Я так и понял, - самодовольно пробормотал Джейкоб. – Это слегка уравнивает наши шансы, не так ли? – усмехнулся он.

- Размечтался, - мне хотелось посмеяться. Сейчас я не мог дать Белле всей близости, но позже я смогу сделать это. В своих мечтах я видел Беллу во всей ее красоте. Она не была просто объектом, она была смыслом моего существования. Но ревность по-прежнему бушевала, как бешеный огонь.

…Вот почему она не должна быть с тобой, пиявка… ты не сможешь сделать ее счастливой… и ты знаешь это…

- Ты же понимаешь, что она еще может изменить свое мнение, - поддразнил меня Джейкоб. – Обдумав все, что я с ней могу сделать, и что не можешь ты. По крайней мере, не можешь, не убив ее.

Я наблюдал, как он закрыл глаза, и удовлетворенная ухмылка расползлась по его лицу. Если это была худшей из его насмешек, то я мог пережить это, не разорвав в клочья. К сожалению, он был так сильно прав. И я был бы дураком, если бы пытался игнорировать это. Он мог предложить Белле больше. И она все еще может изменить свое решение…

В этот момент Белла зашевелилась, спровоцировав новый поток фантазий пса.

Белла и Джейкоб отдыхают на пляже в Ла Пуш, и солнечные лучи согревают их. Белла млеет от удовольствия, Джейкоб целует ее шею, ласкает грудь под рубашкой. А она запускает руки в его волосы, стонет в экстазе, когда он яростно целует ее… «О, Белла… ты так красива»…

Я сделал глубокий вдох, чтобы смыть изображение. До этого момента я исчерпал лимит самообладания, и не собирался позволить каким-то глупым фантазиям лишить меня лучшего, что есть в жизни. Контроль!

- Спи давай, Джейкоб, - пробормотал я. – Ты начинаешь действовать мне на нервы.

- Думаю, усну. Я на самом деле очень уютно себя чувствую, - дразнил он, пожимая плечами.

Я снова посмотрел на Беллу. Она выглядела измученной и почти успокоившейся, хоть и продолжала немного хмуриться. Я прищурился и чуть наклонился вперед, желая увидеть больше. Это было лишним, но я убедился в своей правоте. Возможно, она хмурилась от того, что ее голова прикасалась к руке Джейкоба. Я не мог быть уверен, но нашел в себе силы мечтать, что эта ситуация с Джейкобом для нее так же неприятна, как и для меня. Ну может быть чуть менее неприятна, какая-то ее часть все-таки могла наслаждаться компанией Джейкоба Блека…

…Конечно, какое удовольствие она могла получать с ним? …Он не человек, он даже не выглядит счастливым рядом с ней… может он и любит ее, но это не счастливая любовь… он ревнует, когда мы с Беллой смотрим друг на друга, когда он понимает, что мы с ней по-настоящему нравимся друг другу… она улыбается мне по-особому… эта ее улыбка… он вообще видит, как она улыбается мне? Он понимает… или он слепой? И по этой улыбке я вижу, что она любит меня, а он видит это или нет…

Внезапно Джейкоб открыл глаза и посмотрел на меня, как будто только в этот момент осознал, что я все слышу. Казалось, он решил общаться со мной мысленно. В темном углу я тщательно изображал равнодушие, но он знал, что мое внимание обращено к нему.

…Кровосос, я знаю, что ты слушаешь… Хочу знать правду… правду, о которой ты не скажешь ей… конечно, ты, возможно, не сможешь мне ответить на такой слишком серьезный вопрос… но ты должен по крайней мере постараться… как-нибудь… пожалуйста… ну хотя бы подумать над ответом…

Я бросил на него пронзительный взгляд, но это не было предупреждением. Его тон меня смутил. Он не был ядовитым, как обычно, или злым, в его тоне сквозило любопытство. Голос был отчаянно любознательным.

Я должен знать… ну ты хотя бы подумай над тем, что ответить мне…

Он уговаривал меня, - уверен, за его словами скрывался подлинный интерес. В вопросе было что-то особенное, отличавшееся от обычной самоуверенности, то, что я не мог определить. Внезапно я тоже испытал любопытство.

- Может и попробую… - ответил я. Джейкоб сузил глаза, находясь в замешательстве и одновременно удивлении. Чего он надеялся добиться?

- Но будешь ли ты откровенен? – спросил он.

Его тон снова стал неуверенным и уязвимым. Неужели Джейкоб хоть раз решил отодвинуть в сторону злость и неприступность, чтобы попытаться понять меня, наши отношения с Беллой, или узнать, что думаю я о нашей ситуации? Разве у меня когда-нибудь появится такая возможность снова? Я взглянул на Беллу: она спала, без всяких сомнений. Если я стану слишком откровенничать, не наврежу ли себе? Нужно соблюдать осторожность…

- Ты всегда можешь спросить и убедиться, - уклончиво ответил я.

…Ладно… только честно…

- Ну, ты видишь, что творится в моей голове, нравится мне это или нет, позволь сегодня ночью посмотреть, что творится в твоей, - предложил Джейкоб. Выражение его лица стало мягче. - Это было бы справедливо… - добавил он, его слова эхом отозвались в моей голове.

Тон все еще оставался любопытным, но появилось еще что-то другое. Что-то, чего мне не хватало. Я не мог определить, чего. Я чувствовал раздражение из-за внезапно сменившейся интонации, которую не мог расшифровать. Что в его голосе и мыслях ускользало от меня? Что он хотел знать?

- Твоя голова полна вопросов. На какой из них ты хочешь услышать от меня ответ? – выпалил я, готовясь услышать его мысли раньше, чем он заговорит.

Я хочу знать, что ты думаешь обо мне, лежащем здесь с…

- Ревность… она, должно быть, съедает тебя изнутри. Ты не можешь быть настолько уверенным, каким кажешься. Ну, разве что у тебя совсем нет эмоций.

- Конечно, у меня есть эмоции, - я посмотрел на него.

Я знал, что он хотел заставить меня реагировать. Для него снять с меня маску равнялось немедленной победе. Он играл грязно. Что если он намеренно сделал тише мысли, чтобы разрушить мою защиту? Конечно, он не был настолько умен. Он собирался оттолкнуть меня. Разочарование от его решимости уничтожить мою сдержанность вновь одолело меня, и я боролся с собой, стараясь не потерять контроль.

- Прямо сейчас мне так плохо, что я едва могу контролировать свой голос.

…Ааа… ну тогда мы вместе… это даже лучше… это ничего…

Я прервал его.

- Конечно, все было еще хуже, когда она находилась далеко от меня, с тобой, и я не мог видеть ее, - добавил я, сурово посмотрев на пса, демонстрируя уровень своей раздраженности. Откровенно говоря, я был сердит из-за самого себя: как я мог быть настолько слепым, что не увидел его насмешки надо мной?

- Ты думаешь об этом все время? – прошептал Джейкоб… Когда она далеко от меня, я всегда думаю о ней…

- И да, и нет, - спокойно ответил я. – Мой разум работает немного не так, как твой. Я могу думать о многом одновременно. Конечно, это означает, что и о тебе я могу думать постоянно, всегда сомневаться, а не о тебе ли она вспоминает, задумчиво притихнув.

Предполагаешь, что она думает обо мне? Может быть, она иногда, ну… когда она занимается чем-нибудь, и ей не хватает меня, она скучает по мне… даже когда рядом с тобой?

Воспоминание об отчаянном голосе Беллы, когда она пыталась связаться с Джейкобом сразу после моего ухода, затопило меня. Я сжался, чтобы удержаться от вспышки раздражения.

- Да, я предполагаю, что она часто думает о тебе. Чаще, чем мне хотелось бы. Она переживает, что ты несчастен. Но это ты и сам знаешь. И используешь. – Он знал, что мои слова были правдой. Слишком часто он использовал их с Беллой отношения в свою пользу, и я презирал его за это.

Ну я… она не…

- Я должен использовать все, что могу, - ответил он, оправдываясь. - У меня нет твоего преимущества, я не имею в виду, что ты лучше, чем я…

- Преимущества… - пояснил он, - типа того, что ты точно знаешь: она любит тебя.

- Это успокаивает, - согласился я, раздумывая над вчерашним вечером и ее принятием моего предложения. Я боролся с резким скачком настроения, спровоцированном этими мыслями, но легкая ухмылка все же промелькнула на лице, и Джейкоб неправильно истолковал ее.

- Что б ты знал, она тоже любит меня… - сказал он раздраженно. Блек тоскливо посмотрел на лицо Беллы, и это напомнило мне о моем недавнем состоянии. – Она просто не знает об этом.

В его мыслях Белла протягивала к нему руку. Он свято хранил в памяти эти моменты. Это повлияло на меня, настроение изменилось. Как я мог избежать этого? Он был прав в том, что Белла любила Джейкоба. В этом не было никакого сомнения.

- Если ты прав, я могу ей сказать, - тихо предложил я, признавая силу и правду воспоминаний.

Он напрягся, услышав мои слова, и выражение его лица изменилось. Моя неуверенность добавляла ему надежду.

- Тебя это беспокоит? Ты хотел бы знать, что творится в ее голове?

- Да… и нет, опять же. Она предпочитает, чтобы все оставалось как есть. Иногда незнание сводит меня с ума, ну пускай все будет так, раз она довольна. – Это было правдой.

Джейкоб ничего не ответил, но его мысли стали запутанными, когда она принялся размышлять над тем, как это - читать мысли Беллы. Я слушал его, пока новый порыв ветра не сотряс палатку. Я перевел взгляд на Беллу, но теперь она находилась в полной безопасности. Хватит болтать. Я был вынужден признать, что внезапно почувствовал благодарность, когда увидел, как Джейкоб теснее прижал Беллу к себе, заботливо защищая ее от холода. Он не делал это для того, чтобы сильнее задеть меня, он следовал собственным инстинктам.

- Спасибо, - прошептал я. – Может, это прозвучит странно, но я рад, что ты здесь, Джейкоб.

- Ты хочешь сказать: с большим удовольствием убил бы тебя, но рад, что она в тепле, так? – усмехнулся он.

Слушая его, я понимал, что чувствую в его голосе нотки, которых не было раньше. Его взгляд, глаза, выражение лица - все это имело смысл. Джейкоб Блек был всего лишь ребенком. Это я упустил. Ребенок. Теперь я боролся с жалостью к нему, которую вдруг ощутил. Как можно было ревновать и испытывать жалость к одному и тому же человеку?

- Некомфортное у нас перемирие, не правда ли? – ухмыльнулся я, поражаясь собственному цинизму.

В его мыслях росла уверенность:

- Я знал, что ты тоже безумно ревнуешь ее.

- Но я не такой дурак, чтобы кричать об этом на каждом углу, как ты. В твоем случае это бесполезно, - сказал я, не давая ему никаких советов. Он не был способен маскировать свою ревность. Только практика может принести результаты…

- У тебя терпения больше, чем у меня…

- Так и должно быть. У меня было сто лет, чтобы научиться этому. Я сто лет ждал ее.

- Ну и… - черт, это такая чушь - когда ты решил поиграть в «очень терпеливого, хорошего парня»?

С пугающей ясностью я вспомнил образ Беллы, стоящей между нами. Заставил эти воспоминания задержаться в голове, они помогали мне оставаться честным.

- Когда увидел, как больно ей делаю, заставляя выбирать. Обычно я легко контролирую свои переживания. Я могу сгладить эти…- это желание оторвать обросшую голову с плеч - не слишком цивилизованные чувства, которые питаю к тебе практически всегда. Иногда мне кажется, что она видит меня насквозь, но я не уверен… - Однако я не делаю никаких усилий, чтобы скрыть что-то…

- А я думаю, ты просто волнуешься, что если бы ее заставили выбирать, она могла бы выбрать не тебя.

Он говорил в прошедшем времени. Она до сих пор не может выбрать меня, Джейкоб Блек.

- Да, и это тоже меня тревожит, но только чуть-чуть. У нас у всех бывают моменты сомнений. В основном я беспокоюсь, что она навредит себе, пытаясь сбежать на встречу с тобой. После того как я согласился, что рядом с тобой она находится в относительной безопасности – если забыть про мотоцикл, скалы, прыжки с высоты в воду – насколько Белла вообще может быть в безопасности. Лучше не давать ей повода впадать в крайности.

Тут же в мыслях всплыло воспоминание видения Элис – Белла на мотоцикле.

…Почему он вдруг стал таким откровенным со мной… потому что Белла спит…

- Я бы ей сказал, но боюсь, что она не поверит мне…

- Я знаю, - улыбнулся я.