Пролог

– Время – это все, что у нас осталось…
– Время – это то, что нас убивает…
– Время облегчит нашу боль…
– Время сделает только хуже…
– Время исцелит…
– Время превратит нас в прах…
– Время…
– Время…

Война, начатая чокнутым идиотом, полукровкой, который возомнил себя богом, уничтожила мир, который мы знали… Только боль и разруха осталась тем, кто смог выжить в этой кровавой бойне… Я один из тех, кто выжил…

– Авада Кедавра! – голос громкий, подавляющий.
– Нет! Нет! Пожалуйста, нет! – женский крик, разрывающий тишину, причиняющий нестерпимую боль.
– Авада Кедавра! – тихий шепот, последние слова на пороге смерти.
– Мальчишка! Слабак! – смех, от которого кровь стынет в жилах.
– Авада Кедавра! – новая попытка, сознание на грани. Вспышка, темнота, беспомощность.
– Драко! – истеричный вопль где-то вдалеке, во тьме умирающего разума.

Чертов сон! Хреново подсознание! Больше не могу так! Слышите? Я сдаюсь! Я больше не могу так! Не хочу помнить! Прошу, дайте мне забыть этот кошмар! Лучше бы я сдох! Зачем меня вытащили из спасительной тьмы?

– Пей! – тихий, но настойчивый голос пытается пробиться и воззвать к моему разуму. Какой на хрен разум? Меня больше нет! Я умер!
– Давай же, Драко, пей! – мягкий голос, который просит меня. Я не могу ослушаться, глотаю что-то теплое и жутко горькое. Вот же черт! Почему? Я же не хочу жить! Зачем я пью эту гадость?
– Молодец, – тихо, так тихо. Спасительная тьма…

Пламя, бушующий огонь… Ничего больше не существует, кроме этого адского пламени, которое готово поглотить меня… Жар, от которого трескается кожа и кипит кровь… Больно! Больно! Нет!

– Нет! – слышу свой голос, такой далекий и незнакомый, я охрип, а в горле будто тонна песка.
– Живи, Драко! – крик, от которого закладывает уши и раскалывается голова. Но этот голос, – ее голос – он дает мне надежду…
– Нет!
– Да!
– Да! – Я хочу жить! Хочу снова увидеть солнце и небо, хочу вновь почувствовать запах свежескошенной травы, хочу услышать этот мягкий голос, который не давал мне окончательно отказаться от жизни, снова! Я хочу жить! Я буду жить!

– Как он? – вот он, это тот голос, ради которого я вскоре открою глаза. Скоро, скоро. Только не уходи.
– Будет жить, – мужчина, точно мужчина. Он приходит каждый день и всегда дает мне какую-то гадость. Его присутствие означает, что вскоре я снова окажусь в спасительной темноте и тишине.
– Хорошо. – Как же хорошо, когда она рядом. Кто она? Не знаю. Но этот голос спасает меня. – Очень хорошо.



– Бомбарда! – громкий мужской голос разорвал тишину малого обеденного зала.
Полет... Удар… Боль и наступающая тьма… Держаться… Не падать в спасительный омут… Смотри… Давай же…
– Авада Кедавра, – зеленая вспышка и едва слышный из-за шума в голове удар тела об пол.
– Нет! Нет! Пожалуйста, нет! – женщина, такая близкая, такая родная. Надо открыть глаза, открыть закрывающиеся глаза и помочь ей!
– Авада Кедавра! – сжимаю в ослабевших руках палочку и пытаюсь убить, но сил больше нет и желания жить тоже. А боль… она поглощает и утягивает за собой в благодатную темноту.
– Мальчишка! Слабак! – грубый смех, от него хочется заткнуть уши, только бы не слышать. Ублюдок.
– Авада Кедавра! – последний шанс, но где же взять силы, мать вашу? Черт! Черт! Давай же! Но нет, вспышка слишком слаба, только отголосок заклинания, и оно не срабатывает.
– Драко! – последнее слово перед абсолютной тьмой. Я умер.

Открыть глаза… Дыхание такое тяжелое, воздуха мало… Где я? Где я, черт бы вас всех побрал? Знакомый темно-зеленый полог кровати плотно задернут. Вот почему нет воздуха. Протягивает руку и отодвигает в сторону. Вдох. Родной за семь лет запах подземелий. Простыни мокрые от его пота. Неприятно, неудобно. Надо встать.
Холодная вода помогает. Зубы стучат от ледяного пронизывающего холода, но внутри все горит. Долбанный огонь. Его не унять водой, его теперь вообще не укротишь. Сколько времени у меня есть? Час, день, неделя, месяц или, быть может, год? Главное – облегчить боль. Как же тяжело, как же трудно.
Заклинание. Взмах палочкой. Простыни вернулись в прежнее состояние чистоты. Так-то лучше. Я все-таки аристократ и не привык спать на мокрых, сбившихся в кучу простынях.[i] Отлично. Прохладное белье приятно холодит кожу. Надо попытаться уснуть. Было бы неплохо. [i]Я снова ученик Хогвартса. Все вернулось на круги своя, вот только я больше не тот, кем был раньше. Не маленький надменный мальчишка, не грубый нескладный подросток, не возгордившийся Пожиратель Смерти ¬– его-то и нет теперь толком. Оболочка без души. Пустота, которая поглотит любого, кто посмеет сунуться слишком близко. Ему нужно время, чтобы вернуться или не вернуться уже никогда. Время…

Скрип перьев, шуршание пергаментов и монотонный голос Макгонагалл. Все, как когда-то, но совсем не так. Ни летающих записок, ни переглядываний, ни радости от удачного результата. Все осталось прежним, но изменилось до неузнаваемости. И от этих перемен больно, до дрожи больно. Но вернуть прошлое нельзя, а отпустить не получается. И независимо от желания все равно сравниваешь. Как было? Как есть? Что дальше? Вопросы, вопросы – и ни одного ответа. Забавно даже сидеть вот так, на привычном месте, в опостылевшем за семь лет классе трансфигурации, и наблюдать. Рассматривать своих однокурсников и подмечать перемены в каждом из них. Даже смешно, право. Сам Драко Малфой с удивлением смотрит на Долгопупса, который изменился не столько внешне, сколько внутренне. Где же тот мальчишка, над которым он издевался раньше? Мальчишка умер во время войны, остался только молодой мужчина, который видел смерть и сам убивал. Герой войны. Да уж…
А Золотое Трио? Они тоже изменились, хотя это не так уж и заметно на первый взгляд, но Драко знает, чувствует. Уизли. Длинный, худой – такой же, но нет. Изменился взгляд. Глаза стали другими. Может, поумнел, от того и все перемены? Да нет, мозгов все так же мало. Просто слишком много видел для своих лет, слишком многих потерял. Боль меняет людей – уж он-то знает.
Поттер, святой Поттер. Вырос. Все те же всклоченные волосы и зеленные глаза. Вот только руки не лежат на месте, выдавая волнение внешне спокойного хозяина. Глаза опущены к пергаменту, но Малфой знает, что в них. Герой чувствует себя виноватым. Не может простить себе смерть стольких людей. Ему больно, как и всем другим. Больно и, наверное, страшно. Он тоже не знает, чего ждать от жизни. Да и как жить? Где найти новую цель? Опять вопросы. Глупые ненужные вопросы.
Грейнджер. Мозг Золотого Трио. И совесть. А вот у нее в глазах боли нет. И страха тоже нет. Только пустота и абсолютная обреченность. Ей одиноко? Но почему? Как же рыжий? Она не была такой на судебных слушаниях. Там она была живой, несмотря на потери и пережитую войну. А вот теперь – сломанная кукла. Лживые улыбки, пустые слова. Где гребаная зазнайка Грейнджер? Что с ней сталось? Интересно. Надо узнать. Это поможет отвлечься. Лучше так. Главное – не думать о том, что можно прочесть в его серых глазах. Лучше узнать, что скрывается за золотистыми глазами грязнокровки.

Хватит на сегодня. Ему надо отдохнуть, отвлечься. Не возвращаться в сырые, темные и пустые подземелья. Не хочется туда. На улицу? Было бы хорошо, но дождь мешает. Льет как из ведра. Небо тоже плачет, наблюдая за потерянным поколением. Искалеченные, изломанные, изуродованные души. Им всем нужно время. Время и помощь. Вот только, кто поможет? Раны им залечили, а души мало кого интересуют. Да и не придумали еще лекарств, помогающих убивать чувства. Нет чувств – нет человека. А так нельзя, так неправильно, пусть и лучше, легче. Куда идти? Вот даже на такой простой вопрос он не может найти ответ, что уж говорить о других. Книги. В больнице он только ими и спасался. Только они помогали не провалиться в никуда. Не потерять рассудок. Книги и редкие нежеланные посетители. Может, и сейчас помогут? Слишком много он помнит и слишком часто вспоминает. Он же обещал себе, что не будет. Сильный, справится.
Библиотека не изменилась. Все та же пыль и те же книги. Даже противная библиотекарша на месте. Старая карга, когда сдохнет-то уже? Еще его переживет. Кивнул, поздоровался. А она только отвернулась. Вот же тварь, думает, что лучше меня. Да что она знает? А, плевать. Пошло оно все к чертям. Уйти подальше. Забиться в угол. Первая попавшаяся под руку книга. Забавно, но эта книга – магловская. Ну что ж. Плевать. Главное – забыться, а это точно поможет. Он знает, уже проверял. Глаза скользят по строчкам, впитывая в себя новую информацию.

Я о планетах говорить стесняюсь,
Я расскажу, как люди бьются, маясь.
Божок вселенной, человек таков,
Каким и был он испокон веков.
Он лучше б жил чуть-чуть, не озари
Его ты божьей искрой изнутри.
Он эту искру разумом зовет
И с этой искрой скот скотом живет.
Прошу простить, но по своим приемам
Он кажется каким-то насекомым.
Полу летя, полу скача,
Он свиристит, как саранча.
О, если б он сидел в траве покоса
И во все дрязги не совал бы носа!*

О да, то, что надо. Улыбка. Эти слова заставили меня улыбнуться. Забавно написано, а, главное, насколько точно. Мне нравится. Это может сработать. Почитаю немного. Вдруг и вправду маглы не такие безнадежные идиоты, как я думал.

*Иоганн Гете "Фауст"

ФОРУМ
Редактор: Shantanel (стажер бета-клуба)

|| Следующая глава