Fragile - Sting Julio Iglesias

POV Роза

Очередное ночное дежурство без происшествий. Всё вокруг уже погрузилось в ночь. В ноздри бил свежий морозный воздух, под ногами хрустел снег, а в волосах запутывались десятки снежинок. Всё уснуло, чтобы вновь проснуться завтра.

Но внутри меня царил полнейший хаос. Я напоминала себе статую, безжизненного робота, которого забыли запрограммировать на чувства и эмоции. Ну, разве что на боль и омерзение к самой себе.

- Роза, там твой отец приехал, он в своей комнате… - с долей неловкости в голосе сказал Юрий, даря мне взгляд, полный непонимания и сочувствия. - И он… какой-то… в общем…

Я лишь подавила очередной вздох усталости перед тяготами судьбы. Каждый её поворот приносит с собой десятки последствий, да, иногда они положительные, но в моём случае вряд ли.

- Я поняла, Юр. Я сейчас подойду, - ответила я без эмоций в голосе.

Опять монотонный тон, и не единый мускул так и не дрогнул на моём лице - маска стража.

Последствия поворотов судьбы. Я не имею права на слабость, мать бы не простила мне подобного никогда. Она закалила мой характер, именно эта женщина во многом сделала из меня ту, которой я являюсь сейчас. И как же больно от осознания того, что я поняла это так поздно, только после её смерти, только после того, как её не стало, я поняла, насколько сильно я была привязана к этой женщине, и насколько мне тяжело без неё сейчас.

- Роза! – окликнул меня Юрий, когда я отошла от него и места своего дежурства на несколько метров.

Повернувшись на звук его голоса, я тут же встретилась с сочувствующим взглядом друга, который, к сожалению, не приносил с собой даже сотой доли облегчения.

- Нам очень жаль. Правда. Ты же знаешь, что мы всегда тебя поддержим? В любом случае, но мы очень переживаем за тебя. Особенно, Дмитрий, - сказал Юрий, подойдя ко мне практически вплотную. В его глазах пылала обеспокоенность

Дмитрий. Имя мужа отозвалось приятной теплотой в груди. И в то же время заставило себя почувствовать виноватой перед друзьями и близкими. Но чувство безысходности перед виражами судьбы было настолько велико, что порой мне становилось даже страшно, но я ничего не могла с этим поделать. Я даже не могу до сих пор оплакать мать. Вот не могу, и всё! У меня просто нет сил на это, нет эмоций, чтобы прочувствовать горечь потери и выплеснуть её наружу.

-Спасибо, Юр. Правда. Я… я… пойду, - ответила я не без доли смущения в голосе.

Я не привыкла, чтобы меня кто-то жалел. Я не имела право на подобное. Я защитник, несгибаемый и непоколебимый, единственный, кто видит мои истинные эмоции - это Дмитрий, хотя после смерти матери я не показываю своей истинной боли даже ему.

Быстрым шагом, дойдя до комнаты отца, я увидела, что возле неё уже стояли несколько стражей, в их числе был и Дмитрий. Сил разглагольствовать и выяснять причины столпотворения не было. Я и так их прекрасно знала. Пройдя мимо коллег, я зашла в комнату и не смогла подавить вздох, полный усталости и бессилия. Опять пьёт!

За тот месяц, что матери не стало, Эйб превратился из уверенного мужчины в забитого жизнью пьяницу. Его лучшим другом стала бутылка коньяка, виски или даже водки. На всегда гладко выбритом лице проступала двухнедельная щетина, а прежде живые глаза будто омертвели.

Облокотившись о дверной косяк, я с омерзением начала смотреть на эту картину. Я чувствовала несправедливость. Все вокруг страдают, переживают, чувствуют, а я не могу почувствовать ничего! Совсем ничего! И даже алкоголь не приносил с собой никакой разрядки. Что крайне удивило Дмитрия и Лиссу. Когда нам сообщили о гибели моей матери, и я не смогла выразить ничего, кроме отрешённости, впервые в жизни Дмитрий сам налил мне целый граненый стакан прозрачной горячительной жидкости, и я умудрилась выпить его залпом, даже не поморщившись. Словно я выпила не стакан водки, а обыкновенной воды из-под крана.

- О-о-о, привет, Роза, - поприветствовал меня, глядя на меня остекленевшими глазами. – Будешь?

В следующую секунду передо мной уже стояла полная рюмка водки.

- Тебе бухать не надоело? – спросила я спокойно, будто не замечая его невменяемого состояния.

В родных глазах мелькнула ярость. В следующую секунду отец подлетел ко мне, и нас разделяли уже считанные миллиметры. Я понимала, что ещё секунда, и он взорвётся, но у меня тоже не осталось никаких сил терпеть подобные закидоны. Я уже потеряла мать, и меньше всего мне хотелось потерять ещё и отца.

- Да как ты смеешь мне указывать? Я любил её! А ты… - прорычал он, окидывая меня холодным взглядом.

- Что я, Мазур? Что я? Завязывай бухать!

- Что хочу, то и делаю, и как ты смеешь перечить отцу? Не тебе меня судить! Кому угодно, но только не тебе! Я спас твою шкуру и шкуру твоего ненаглядного, а ты…

Внутри меня будто что-то надорвалось. Из меня будто вынули пробку. Всё омерзение, что накопилось внутри, видя подобные картины изо дня в день, выплеснулись в одну секунду.

-Да посмотри на себя! Посмотри, в кого ты превратился? Ты стал алкашом! Всем, блядь, плохо, все страдают! Ты страдаешь, Дмитрий, Лисса, все, мать твою, страдают! Одной мне просто охеренно хорошо! У меня мать умерла, чёрт возьми! Почему я не имею права нажраться, как ты, и уйти в запой? Я тоже хочу проваляться в постели с бутылкой вискаря и провыть, как мне херово! Но почему-то всем это можно! Ты не пробовал подумать о ком- то, кроме себя? Ты даже не удосужился подойти ко мне после похорон и спросить, как я! Но нет же, ты попёрся с каким-то мужиком в бар и нажрался там, и в день похорон я забирала тебя из полицейского участка за драку! - прокричала я, изнемогая от усталости и боли потери близкого человека.

- Роза, - раздались сразу несколько шокированных возгласов.

Но я была на пределе, все те эмоции, что я не выплеснула в начале, выплеснулись сейчас и с удвоенной силой.

- Что Роза?! Задолбало! А ты бухай, сколько влезет, но если бы ты был умным мужиком, то набрался бы смелости и подошёл бы к матери, и признался бы ей, что до сих пор её любишь, возможно, всё было бы совершенно по-другому, но ты же у нас крутой, Эйб Мазур! – воскликнула я и, хлопнув дверью, убежала в сторону своей бывшей комнаты. Глаза застлала пелена из слёз, а внутри образовалась дыра.

* Через десять минут*

Уставшая и измотанная, я сидела на холодном кафеле в ванной, глотала слёзы и с трепетом прижимала к груди единственное напоминание о матери - оберег, который она подарила мне несколько лет тому назад.

- Роза, ты здесь? – раздался за дверью обеспокоенный голос Дмитрия.

- Уйди, - взмолилась я.

Я не хотела, чтобы Дмитрий видел меня такой... убитой.

- Роза, открой дверь, пожалуйста! – попросил муж настойчиво, но с неприкрытой любовью в голосе.

- Нет!

- Роза, иначе я её вышибу! Ты меня знаешь, я не шучу!

Пришлось подчиниться. С трудом поднявшись с пола, еле переставляя ноги, я немного приоткрыла дверь, образовав небольшую щёлочку, и тут же встретилась с парой обеспокоенных, но до безумия родных и любимых карих глаз. Дмитрий же одной рукой ударил по двери, что та полностью раскрылась, а второй с силой притянул меня к себе. Запах родного тела успокаивал, а когда родные губы коснулись лба, то по телу разнеслось живительное тепло.

- Я ждал, когда тебя прорвёт, - ответил он после нескольких минут молчания, прижимая меня к своей груди. – Мы все ждали.

- Почему всё так? Лучше бы я пошла на это чёртово задание! – воскликнула я, прижимаясь к мужу, как можно теснее.

- Не говори ерунды! Просто тебе больно от потери матери, и это нормально, родная. Вот увидишь, это пройдёт, не сразу и не полностью, но потом тебе станет легче, - успокаивающим тоном сказал Дмитрий.

Его голос обволакивал меня, словно шёлк, но внутри всё равно кровоточила рана, нанесённая потерей, и если она и немного затянется, то лишь через несколько месяцев или даже лет.

- Я всегда буду рядом, ты же знаешь, да? – спросил Дмитрий, немного отодвинув меня от себя, взяв моё лицо в свои ладони и заглядывая любящим взглядом в самое сердце и душу.

Я лишь кивнула в ответ на его вопрос, а когда губы мужа коснулись нежно моих, то в мыслях раздался до безумия родной и близкий голос, голос, который, скорее всего, я не услышу больше никогда, но он будет звучать в моём сердце до моего последнего вздоха:

- Я всегда буду любить тебя, Роза…
- А я тебя, мама… - ответила я, надеясь и молясь, чтобы она услышала меня.