Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

У бурных чувств неистовый конец
Эдвард возвращается в Форкс для последнего прощания с Беллой.
Альтернатива Новолуния.

Дневники Дивы
Дорогой дневник, когда он ушел, я оцепенела. Забралась в раковину отрицания и обиды. А сейчас он вернулся, и я согласилась быть его со-звездой в новом бродвейском спектакле. Очевидно, если бы существовала нация тупых людей, я была бы их королевой.

В твоей власти
- Нет, остановись, - хриплый мужской голос раздался так тихо, что я, увлекая импульсами страсти, не сразу ответила. - Я не могу...
- Можешь, - простонала в ответ, разрывая и без того испорченную кофту и отбрасывая ее как можно дальше от себя. Плотнее вжалась в его тело, захрипела от новых ощущений. - Один раз... Никто не узнает... Будь со мной. Сейчас, - выдохнула прямо ему в губы.

Укушенная
- Мне нужно в Форкс, - сдвинула упрямица брови, и Дэрил познал истинность слов бандита, который описал беглянку как тощую, нахальную и упёртую. Она была в точности такая.
Кроссовер Сумеречная Сага / Ходячие мертвецы.

Подарок на Рождество
Девушка шла по тоннелю, указанному на навигаторе. Она следила, чтобы гаджет не замерз, иначе никогда не выберется из снежной ловушки. Впервые за несколько лет в Форкс пришел такой снегопад.
Когда все нормальные люди собирались встречать Рождество, Свон готовилась вершить чужую судьбу.

Пожалуйста, можно остаться?
Последняя проверка. Если Кеннет пройдёт её, Байер позволит ему остаться.
НЦ-17

Кто твой враг?
В маленький городок Затонск прибывает столичный сыщик Яков Штольман в помощь местной полиции в раскрытии весьма загадочного преступления - найден обескровленный труп местной домохозяйки с замысловатой запиской. Вместе с оперативными работником Анной Мироновой Штольман пытается раскрыть это дело. Полицейские, сами того не ведая, ступают на тропинку, усыпанную новыми загадочными жертвами.

Враг мой
Когда Изабелла узнала, что ей суждено стать женой заклятого врага из соседнего королевства, она придумала план, как сорвать ненавистную свадьбу и навсегда избавиться от претендентов на сердце.



А вы знаете?

что в ЭТОЙ теме вольные художники могут получать баллы за свою работу в разделе Фан-арт?



... что попросить о повторной активации главы, закреплении шапки или переносе темы фанфика в раздел "Завершенные" можно в ЭТОЙ теме?




Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Ваша любимая сумеречная актриса? (за исключением Кристен Стюарт)
1. Эшли Грин
2. Никки Рид
3. Дакота Фаннинг
4. Маккензи Фой
5. Элизабет Ризер
Всего ответов: 525
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 153
Гостей: 137
Пользователей: 16
97sabino4ka, Буся1997, 77777Змейка77777, Gal13, Ani, admolympya, Rirysha, simonovaxz92, Nastenka23, Lia_Lia, 1992, mistyurinaviktoria, RinLuv, НР, Nuka, 33224455wer
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Фанфики по другим произведениям

Родовая Магия 3D, или Альтаир Блэк: Cедьмой курс. Глава 33. Последняя

2024-3-29
47
0
0
Pov Блейз Забини.

Первым, кого я увидела, выйдя из камина, был профессор Снейп, в своей неизменной чёрной мантии, с недовольным лицом рассматривающий на просвет объёмистую пузатую реторту, наполовину наполненную вязкой тёмно-бурой жидкостью. Я понятия не имела, чем бы она могла оказаться, да и не особенно интересовалась.
- Здравствуйте, сэр, – сказала я, предварительно негромко кашлянув, чтобы привлечь его внимание. Снейп обернулся и снисходительно кивнул в знак приветствия.
- А, это вы, мисс Блейз, – сказал он таким тоном, словно я была бедной родственницей, в сотый раз явившейся занять у него денег. Прошло уже почти три недели, а он всё ещё сердился на мою выходку с превращением в Дафну и шпионажем. Впрочем, не только за неё, наверное, но и за то, что я осталась в Хогвартсе во время битвы вместо того, чтобы укрыться в Малфой-Маноре вместе с малышнёй. Ну что ж, по крайней мере, я снова «мисс Блейз», а не «мисс Забини» – а значит, он уже близок к тому, чтобы простить меня. Вот только жаль, что это не облегчает моё с ним общение….
- Я… – Я запнулась, не зная, что ещё сказать. Профессор усмехнулся.
- Идите, идите уже, – раздражённо проговорил он, всем своим видом показывая, что он, вообще-то, занят делом, а всякие непутёвые студентки, шатающиеся через его камин в лазарет и обратно так, словно это не кабинет декана, а проходной двор, чудовищно его раздражают. Впрочем, не исключено, что так оно и было. Основной работой Снейпа оставалось зельеварение, даже в теперешние времена. Большинство участников битвы сильно истощили в ней свои магические силы, и теперь нуждались в том, чтобы восстановить их. Наш Мастер Зелий и тут показал свой талант во всей красе, когда всего за неделю изготовил совершенно новое зелье, способствующее скорейшему восстановлению магического потенциала. Его единственный минус был в том, что оно категорически не сочеталось ни с какими другими лекарствами.
Выскочив из кабинета, я на мгновение зажмурилась. Профессор чувствовал себя со мной достаточно свободно – а вот я сама глаза на него лишний раз боялась поднять после той выволочки, что он мне устроил в тот раз, когда я вернулась из Ставки. Глубоко вздохнув, я приказала себе забыть о Снейпе. У меня и без него дел полно. Я уже три часа – подумать страшно! – не видела Гарри. Что с ним за это время могло случиться?! Да всё, что угодно! Сейчас, когда он совсем беспомощен и не в силах себя защитить…
Я сердито одёрнула себя. Ну, вообще-то, если уж откровенно, умом я прекрасно понимала, что за три часа моего отсутствия ничегошеньки с лежащим в бессознательном состоянии Поттером произойти не могло. Особенно под присмотром Альтаира, Гермионы и Рона. Не говоря уже о Драко, который костьми ляжет, но защитит его – от чего бы то ни было. Гарри не могло стать хуже, – продолжала я уговаривать саму себя, пока торопливо шла к лестнице, ведущей из подземелий наверх. По словам целителей, физически Поттер был совершенно здоров – но тем непонятнее было то, что он до сих пор не приходит в себя. Гарри будто застрял в переходном состоянии от обморока к обычному сну – и не мог вырваться оттуда. Нас всячески уверяли, что состояние это не было, – упаси Мерлин! – комой или чем-то в этом роде. Скорее, оно напоминало очарованный сон, вроде того, в который Дамблдор погрузил Сириуса тогда, под Рождество, после его возвращения. Вот только, в отличие от его крёстного, Гарри в сон никто не погружал, он «уснул» сам – а значит, только сам теперь мог и проснуться. Не было никаких известных зелий или чар, способных помочь сейчас моему парню, разбудить его – не помогала даже их с Драко ментальная связь: Вьюжник на все лады пытался докричаться до Гарри, но безрезультатно. Дамблдор, впрочем, не терял оптимизма и не уставал повторять, что всё будет хорошо. Словам директора хотелось верить – но в глубине души всё равно подспудно тлела искра тревоги.
Поначалу Гарри собирались поместить в Мунго, однако, ко всеобщему изумлению, Дамблдор решительно воспротивился. По словам директора, пока ускользнувшие из битвы Упивающиеся бродят на свободе, больница оставалась чересчур публичным местом, и помещать туда юношу, ставшего одной из ключевых причин падения Лорда, было бы верхом неблагоразумия. Авроров, уцелевших в последних событиях, оставалось слишком мало, людей не хватало, и отрывать их от дел, чтобы обеспечить «Золотому Мальчику» надлежащую охрану, не стоило. Особенно если под рукой был другой, более простой выход. Спорить с этим было трудно, да никто особенно и не стремился.
Гарри поместили в гриффиндорской башне, почти не пострадавшей при нападении, как и остальные факультетские общежития. Вот только лежал он, конечно, не в общей спальне седьмого курса, а в комнате Рона, которую тот сам предложил уступить. Не считая Поттера, гриффиндорских семикурсников осталось трое, то есть толпой никак не назовёшь – но, как бы там ни было, для больного отдельная комната всегда удобнее. Поддерживая Дамблдора, мадам Помфри заявила, что находиться в более-менее привычной обстановке, среди родных и друзей и для самого Гарри будет комфортнее – как до, так и после пробуждения. Джаред Поттер, как ближайший родственник, тоже не возражал.
И всё-таки, несмотря на все эти меры, я не могла перестать переживать за своего беспомощного парня каждый раз, когда мне приходилось покидать его, хоть ненадолго. Вот и сейчас я не могла перестать мысленно придумывать всё новые ужасы, которые могли произойти в моё отсутствие. Вдруг в школу пробрались злоумышленники и попытались убить Гарри? Или активировались какие-нибудь скрытые чары, наложенные Волдемортом – дремавшие до поры, а теперь почему-либо ожившие. Или…
«Угу, или невесть с чего случилось землетрясение и гриффиндорская башня рухнула твоему Поттеру на голову! И на все другие части тела!» – язвительно прокомментировал мой собственный внутренний голос. – «И почему всё обязательно должно стать хуже? Может, пора бы уже, чтобы было наоборот?»
Я изо всех сил прикусила губу – одновременно пытаясь и унять растущий страх, и подавить робкую, иррациональную надежду, что вдруг, пока меня не было, в состоянии Гарри произошла долгожданная перемена к лучшему? «Будь это так, Снейп бы мне об этом сказал!» – твёрдо сказала я себе, безжалостно давя её. – «Он, конечно, себе на уме, но не до такой же степени. Мерлин… Пожалуйста, пожалуйста, пусть Гарри поправится!!!»

Со времени битвы за Хогвартс прошло чуть больше двух недель – а если быть точной, две недели, четыре дня и что-то около шести-семи часов. Тёмный Лорд был повержен на рассвете, и с его смертью битву, по большому счету, можно было считать оконченной. Упивающиеся – те, что не были в Зале, – оказались деморализованы тем, что Чёрная Метка внезапно резко поблёкла – ведь многие из них ещё по концу первой войны помнили, что это значит. И по большей части тут же сложили оружие, надеясь на милость победителей. Уцелевшие члены Внутреннего Круга и остальные, кто посмелей, сочли за лучшее отступить и ретироваться. Конечно, их сначала пытались остановить, потом преследовать, – но без особого успеха. Оно и понятно – каждый член Ордена, кто хоть как-то ещё мог держать палочку, и без того был на счету. Дел оказалось невпроворот и без погони за Упивающимися – в первую очередь нужно было заняться ранеными, а также разгрести те завалы, под которыми могли оказаться люди.
Аврорат после налёта Упивающихся понес серьёзные потери, но всё-таки не настолько страшные, как мы опасались поначалу. Конечно, многие авроры были убиты, а другие – подчинены Империусом, но всё же какой-то, и не такой уж маленькой, части удалось спастись. Как выяснилось, Волдеморт и Упивающиеся нанесли быстрый удар ночью, когда и аврорат, и Министерство были почти пусты – а захватить Скримджера им удалось за счёт того, что Лорд заранее ввёл своих людей в окружение министра. Убийство лидера Магического Мира Британии было, конечно, серьёзным результатом, но всё же для окончательной победы этого было недостаточно. Впрочем, думаю, Лорда в первую очередь интересовал Хогвартс, а точнее – возможность избавиться от Поттера и устранить угрозу для себя, которую сулило ему давнее пророчество Трелони. Конечно, оставался вопрос – можно ли считать пророчество исполненным, если убил Волдеморта не Поттер, а Дамблдор? Сомнения эти, полагаю, мучили каждого мало-мальски разумного мага в Британии – однако все старались не высказывать их вслух, чтобы невольно не накликать беду. И всё-таки я не могла перестать то и дело думать об этом.
Между тем жизнь в Магическом Мире потихоньку налаживалась – медленно, но верно.
Сбежавшие Упивающиеся в спешном порядке покидали страну. Некоторых из них ловили авроры, но какой-то части всё-таки удалось сбежать, однако пока ещё о полномасштабном преследовании их нечего было и думать. Слишком многое требовалось сперва восстановить и привести в порядок.
Дамблдор, как глава Визенгамота, был вынужден взять на себя руководство Министерством – хотя бы временно, до появления следующего полноправного министра. Едва только приняв должность, старый маг безапелляционно заявил, что ни в коем случае не останется на ней надолго. Формально он никуда не уходил и с поста директора, однако, благодаря его новым обязанностям, МакГонагалл всё чаще приходилось заменять Дамблдора на его основной работе.
Пост начальника аврората передали Грюму, хотя старик и пытался отказаться. Старый аврор настаивал, что всё ещё способен на большее, чем до конца своих дней сидеть в душном кабинете, перебирая бумажки и распекая молодежь. Однако, как бы он ни хорохорился, факты говорили другое. В битве Грозный Глаз получил ещё несколько ранений, да таких, что чудом остался жив, и с оперативной работой ему волей-неволей пришлось теперь завязывать.
Из всех мест, подвёргшихся нападению Волдеморта и его армии, больше всего, как это ни печально, пострадал именно Хогвартс. Впрочем, это и неудивительно, ведь именно здесь битва была самой жестокой. Когда завалы камней удалось разгрести и оценить ущерб, то выяснилось, что не пострадали от атаки Упивающихся только собственно факультетские общежития, пустовавшие во время битвы. Все остальные помещения – и классы, и залы, и даже кладовые – так или иначе несли на себе следы сражения. Самая тяжёлая участь постигла разрушенное больничное крыло. Большой зал пострадал чуть меньше, однако и он требовал капитальной реставрации. От части коридоров и переходов не осталось и следа, почти нигде в окнах не сохранилось стёкол, большинство статуй и доспехов были разбиты и развеяны в пыль. Почти вся мебель была или полностью уничтожена, или, по меньшей мере, сломана. Однако, к счастью, благодаря магии, невероятно облегчавшей ремонт, все эти потери были нестрашными и легко восполнимыми. Конечно, о том, чтобы вернуть в школу младшие курсы, пока не было и речи, и всё же Хогвартс, конечно, собирались открыть вновь. Разрушенные помещения уже начинали отстраивать заново, стёкла или чинили с помощью Репаро, или заменяли на новые, та же история была и с мебелью. Со статуями дело обстояло сложнее – оживлённые в битве, восстановлению они поддавались плохо, да и далеко не всех их можно было ещё сложить по кускам. Но это тоже было не страшно. Даже без статуй, доспехов и прочего интерьера – да что там, даже без половины старых помещений! – Хогвартс останется Хогвартсом. Но школа не сможет быть школой без профессоров…

Да, с людскими потерями дело обстояло куда страшнее. Только в битве за Хогвартс погибло около ста человек. Вообще-то, по маггловским меркам – не ахти какое великое число, но по меркам немногочисленного Магического Мира чуть ли не критическое. А уж если взглянуть на список погибших, вчитываясь в знакомые имена… Большинство членов Ордена и авроров я знала только в лицо, не связывая образ и имя, так что какая-то часть списка так и осталась для меня безликой. Другая – та, в которой числились убитые профессора и старшекурсники, – казалось, была написана кровью. Профессор Синистра, мадам Трюк, профессор Вектор, преподавательница нумерологии… Исполосованная Сектумсемпрой профессор Стебль осталась в живых чудом – благодаря запасённым Альтаиром и Драко «эликсирам». Поначалу, когда я узнала, что они из себя представляют, я чуть в обморок не упала – к счастью, факторы, предотвращающие опасность для парней, мне были тоже пересказаны немедленно. Кровь единорога спасла в этой битве жизнь не только Люпину.
Другие учителя отделались ранениями, к счастью, не опасными для жизни. Пострадали и многие студенты. Ханну Эббот и Сьюзан Боунс искусали ворвавшиеся уже в самом конце битвы оборотни – как оказалось, Дрей, Алси и Гермиона заперли в зале Наград всё-таки не всех. Майкл Корнер и Роджер Дэвис, пытавшиеся защитить девчонок, были буквально разорваны на куски. Сёстры Патил обе попали под взрывное проклятие невероятной силы, брошенное Алекто Кэрроу. Падма погибла мгновенно. Парвати, едва живую, вытащили из-под обломков уже после окончания битвы, и было пока неясно, выживет ли она. Терри Бут оказался в числе защитников южного крыла, куда пришлась вторая атака дементоров. Несмотря на Патронусы, он и ещё несколько его спутников из-за того, что тварей было слишком много и они наседали на них всей своей мощью, впали в состояние, близкое к коме. Пытаясь отвоевать их тела у подошедших на смену дементорам Упивающихся, погибли несколько авроров, и в их числе – Кингсли Бруствер, только-только успевший к тому времени освободиться от Империуса.

Вообще в той или иной степени в сражении пострадали практически все. Кто-то меньше, кто-то больше, но этого и следовало ожидать. В конце концов, по меркам Магического Мира битва в школе была просто эпического масштаба... Больница Святого Мунго была переполнена – даже несмотря на то, что туда отправляли только наиболее тяжелораненых.
Были и те, кто, несмотря на ранения, обошлись без госпитализации – и я оказалась в их числе. Ну, почти. Мне всё равно приходилось ежедневно приходить на обследование и принимать новую, тщательно выверенную и рассчитанную дозу лекарства – всякий раз разную, в зависимости от результата осмотра. Ну, по правде говоря, со мной не случилось ничего, что наносило бы особенный вред здоровью, хотя приятного в моём состоянии тоже было мало...
Пропущенное проклятие, перенапряжение магических сил и общий пережитый стресс – таков был мой диагноз. А что обиднее всего – проклятие было ерундовое! Ну, подумаешь – выросла шерсть по всему телу! По сравнению с тем, что творилось вокруг... Чушь на уровне первого-второго курса, на которую и внимание-то обращать было смешно… Обычное очищающее зелье решило бы эту проблему в считанные часы. Вот только сложность была том, что из-за этого дурацкого «перенапряжения сил» лекарственные зелья на меня почти не действовали. Чтобы зелье подействовало, как надо, оно должно взаимодействовать с внутренней магией пациента, – а она у меня сейчас была едва ли не на нуле. А ещё хуже было то, что просто ждать полного восстановления силы было небезопасно. За это время проклятие могло «прижиться» – иными словами, моё тело, подсознание и магия могли решить, что это «пушистое» моё состояние – естественное. И вот тогда… Тогда снять чары может оказаться уже невозможно!
По тем же причинам я не могла воспользоваться и свежеизобретённым зельем Снейпа. Слишком велика была вероятность невольно сделать действие проклятия необратимым. Волей-неволей приходилось действовать постепенно, этапами. Сутки я ждала, пока моя сила хоть немного восстановится, а потом отправлялась в Мунго, к целителю Мёрдоку, который занимался моим случаем. После быстрой диагностики он давал мне тщательно отмеренную дозу зелья и следил, какой эффект она даёт. Сверял результаты с предыдущими, успокаивающе похлопывал меня по плечу и говорил, что всё идет хорошо и прогресс налицо, так что скоро я поправлюсь. А я сама не знала, верить ему или нет. То мне казалось, что целитель прав – то, наоборот, что он просто подбадривает меня, а на самом деле нечего не происходит. Впрочем, по прошествии первой недели стало понятно, что дело действительно сдвинулось с мёртвой точки. Так что, хочешь не хочешь, приходилось мучиться ежедневными походами по целителям и считать, что мне ещё повезло, что лечение заняло всего две недели – а не несколько месяцев, или даже лет…
Ну, вообще-то выглядела я пока что жутковато – напоминала какую-то непонятную помесь кошки, белки и обезьяны! Смотреть на себя саму мне было противно, и я старательно избегала зеркал – а на людях вообще появлялась только в наглухо застёгнутой мантии и в капюшоне. Да и перчатки-то сняла только в последние пару дней, когда руки приобрели более-менее человеческий вид. Лицо я всё ещё прятала даже при Драко и Альтаире, даром что те и не думали смеяться. Но всё равно – осознавать, что в кои-то веки я оказалась Пушистой в самом прямом смысле слова, было как-то… смешно и неловко одновременно. Стыдно сказать, но какой-то частью себя я была даже где-то рада тому обстоятельству, что Гарри лежит без сознания и не видит моего плачевного внешнего вида. Хотя на самом деле я бы согласилась хоть голышом пройтись перед всеми, выставляя напоказ последствия проклятия, если бы это могло помочь разбудить моего героя…
Несмотря на то, что ни Министерство, ни пресса не скрывали того, что случилось в школе – уже через неделю в «Пророке» опубликовали целый цикл статей, подробно описывающих как саму битву, так и её последствия, – события, как водится, уже обросли слухами. Ожидая своей очереди на приём к целителю в Мунго, я имела удовольствие слышать, какие версии выдвигают те, кого, как всегда, не устраивает официальная. Больше всего, по обыкновению, доставалось Гарри и тому, что с ним происходит теперь. Я не знала, смеяться или плакать, слушая их.
Одни «знатоки» утверждали, что в Поттера всё-таки попала Авада Лорда и он погиб, однако забрал при этом у Волдеморта остаток силы – благодаря чему Дамблдору и удалось добить последнего. Другие клялись, что Гарри специально оставил своё тело «на растерзание врагу». Покинув его, Поттер, по их словам, вселился в директора, после чего всё-таки убил Волдеморта, чтобы завоевать славу победителя Тёмного Лорда и самому править теперь Магическим Миром. Правда, чем его не устраивало на этот случай собственное тело, бывшее и привычнее, и моложе, они при этом не объясняли. Третьи попросту, без затей утверждали, что Избранный не вынес позора оттого, что не оправдал возложенных на него надежд и не убил Лорда сам, и то ли покончил с собой, то ли навсегда сбежал в мир магглов. Четвертые – очевидно, те, кто прочитал рассказ о последнем поединке трёх магов внимательнее всех, – утверждали, что в тот момент, когда три Авады столкнулись и произошёл взрыв, души всех трёх магов поменялись местами. Почти все они не сомневались, что Волдеморт жив, и именно он-то сейчас и управляет Магическим Миром из тела Дамблдора. Тот факт, что директор вёл себя миролюбиво и никого не торопился склонять к убийству магглов, их ничуть не смущал. Понятно ведь, говорили эти идиоты – он осторожничает и выжидает, хочет укрепить своё положение. Получалось, в таком случае, что сам Дамблдор лежит и ждёт пробуждения в теле Поттера – ну а Гарри не повезло больше всех, и его-то как раз и настигла смерть, причём в теле его заклятого врага. Насколько я могла судить, в наибольшей степени эта версия привлекала тех, кто был чем-то недоволен в действиях нынешней «верховной власти» или просто не любил Дамблдора.
Конечно, всё это было не более чем бредом. Сплетни были отчасти способом проведения досуга, а для тех, кто увлекался всерьёз, находились и доказательства посерьёзней слухов и предположений. Взять хотя бы то, что чары Чёрной Метки окончательно развеялись в момент смерти Лорда. Более чем красноречивым свидетельством этого было её застывшее, едва заметное изображение на руках у Снейпа, Люциуса, Бартемиуса, Беллатрисы… Оно не было похоже даже на обыкновенную татуировку – скорее, просто на рисунок пером или маггловской ручкой, который попытались смыть, но не смогли оттереть до конца – слишком въедливыми оказались чернила. Но самое главное – изображение было мёртвым. Больше Метки не пульсировали, не наливались кровью – вообще никак не давали о себе знать. Точно так же, по словам Северуса, всё было в прошлый раз, когда Лорд исчез после нападения на Поттеров – с той лишь разницей, что тогда Метки побледнели сразу и резко, но после этого дальше всё равно не стремились исчезать. Теперь же они точно так же резко поблёкли после гибели Волдеморта – но после этого ещё и бледнели с каждым днём, выцветая всё сильней. Скоро, хотелось надеяться, они окончательно исчезнут – без следа.
Впрочем, тем, кто присутствовал при последней схватке трёх магов, и такие доказательства были ни к чему. Более чем достаточно было видеть последние взгляды Дамблдора и Лорда, которыми они обменялись в тот момент, когда Смертельное заклятие уже летело в грудь Волдеморта. Никогда в жизни тем, кто был там, не забыть пламенной, обжигающей ненависти, пылавшей в глазах Лорда, – и смеси скорби и жалости во взгляде Дамблдора.

Из остальных моих знакомых хуже всех пришлось, пожалуй, Драко – но не потому, что его ранение было особенно тяжёлым. Просто оно казалось мне ужасно несправедливым. Прошедший через схватку с оборотнями без единой царапины, получивший лишь пару синяков в ожесточённых боях в школьных коридорах, Малфой в конце концов поплатился за собственную удачу. Было бы понятно, и даже, наверное, не очень обидно, если бы Дрей пострадал от рук Упивающихся. Но нет – причиной его состояния был меч Гриффиндора. Проклятая железяка так и не приняла рук слизеринца, даже несмотря на то, что его поступок был как раз поистине гриффиндорским.
Кисти рук Малфоя – там, где они соприкасались со своенравным мечом Годрика – были обожжены чуть ли не до кости. Хуже того, ожоги эти совершенно не поддавались никакому лечению – ни чарам, ни зельям. Даже снова пущенная в ход кровь единорога смогла лишь обезболивать их на несколько дней! По словам Снейпа, который лично занимался лечением крестника, оставалось лишь уповать на то, что со временем, когда они подживут естественным путём, чары артефакта немного ослабнут и зелья всё-таки начнут действовать.
От госпитализации Дрей отказался сам, когда стало ясно, что помочь ему целители не в силах. Родители пытались уговорить его всё-таки лечь в Мунго, но юный лорд Малфой заупрямился. И не последней причиной тому было местонахождение и состояние Поттера. Позволив перевязать пострадавшие конечности, Драко прочно обосновался в гриффиндорской башне, практически расположившись лагерем возле кровати Гарри, и нёс бессменное дежурство возле друга, тщетно пытаясь дотянуться, докричаться до него через мысленную связь. Он не уходил, даже когда рядом с Гарри была я. Честно говоря, поначалу меня это слегка бесило, но постепенно я привыкла не обращать внимания. В конце концов, пока Поттер не проснётся, Драко всё равно не удастся увидеть ничего интереснее, чем то, как я держу Гарри за руку и шепчу ему всякие глупости. Не считая коротких походов в душ дважды в день, из комнаты Малфой уходил только тогда, когда нам с Гермионой и Джинни удавалось уговорить его поспать или прогуляться – но обычно и это бывало ненадолго.
Нет, Драко не склонялся тревожно над постелью Поттера, не брал его за руку, не вслушивался в изменяющийся время от времени ритм дыхания… Во-первых, это была моя роль. Ну а во-вторых, вообразить Малфоя, кудахчущего над кем бы то ни было подобным образом (ну, кроме разве что Альтаира… да и то не факт), – дело немыслимое. Всё-таки, при всех произошедших с ним переменах, Дрей в главном всегда оставался самим собой. Он был сдержан и держался ровно – почти как всегда. Только тревога и беспокойство в его взглядах на Гарри, ну и сам по себе тот факт, что Драко стремился пореже покидать его, выдавали его переживания.
Джинни Дрей, казалось, сознательно избегал. Девушка даже жаловалась мне, что у них давно назрел серьёзный разговор, но она никак не может улучить момент и заставить Драко её выслушать. В последний раз Малфой от неё попросту сбежал – что ему обычно было никак не свойственно. И что я могла ей ответить? Как слизеринка, я понимала Драко, или, по крайней мере, думала, что понимаю, – но не была уверена в том, что это могут понять гриффиндорцы. Впрочем… Гарри, может, и понял бы – но не Джинни. В общем, лично мне казалось, что всё дело было в ранении. Неважно, как оно было получено и что символизировало. Важно то, что оно было – и от него не удавалось избавиться. А это делало Драко не таким, каким она его полюбила – хотя бы в его собственных глазах. Менее достойным, менее совершенным, что ли… В то, что, став калекой, можно было остаться внутри таким же, как раньше, Малфой не верил. Я не разделяла его мнения, однако могла его понять и не торопилась осуждать и переубеждать брата. Драко привык считать себя, в некотором роде, идеалом, и смириться с увечьем ему было трудно. Пусть Снейп и уговаривал крестника не терять надежды, что всё это только временно…
Альтаир, естественно, тоже не покидал их обоих – и Драко, и Гарри. В битве сам он мало пострадал – скорее всего, благодаря прикрытию родителей. Ветроног отделался парой пришедшихся вскользь Режущих заклятий да общим переутомлением – что и понятно. Несмотря на его фамильное зелье для ускоренного восстановления магических сил, в битве нам всем пришлось поколдовать с такой силой и в таком количестве, что даже оно смогло лишь смягчить эффект «выдыхания», но не избавить от него полностью. А в случае Альтаира он усиливался ещё и тем, что Блэк через раз колдовал темномагические заклятия, а они сами по себе, как правило, мощные и в плане прилагаемой магической силы. Так что зелье Снейпа Алси пришлось пить, как и всем.
Впрочем, это его совсем не волновало на фоне своего прочего. Не успела отгреметь битва, как я стала свидетельницей редкого зрелища – внутрисемейной стычки Альтаира с родителями. Алси, не стесняясь, чуть ли не орал на них за то, что они потребовали от Люпина «отсечь» его на самом пороге и не пустить вместе с Драко в Большой зал. Сам Лунатик, виновато поджав хвост, сидел в сторонке с опущенной головой. Зато Бартемиус и Беллатриса проявили удивительное спокойствие – впрочем, как подумалось мне, едва ли они могли не предусмотреть подобной реакции своего сына. Подождав, пока Альтаир не утихнет – хотя бы ненадолго, – Бартемиус чётко и спокойно объяснил ему, что – да, они вполне понимают его возмущение, да, понимают, что он чувствовал, но он, как наследник Рода, должен был во что бы то ни стало остаться в живых – во всяком случае, иметь все условия для этого. Вот и всё. Сказано было настолько безапелляционно, пусть и совершенно спокойным голосом, что даже Альтаир как-то растерянно понурился, явно осознав простую позицию родителей. К счастью, почти сразу же подвернулось другое поле для его деятельности – Ветроног заметил, в каком состоянии его лучший друг, тот самый, о котором он так беспокоился, и тотчас же, махнув рукой на всё остальное, поспешил на помощь и с тех пор почти не отходил от него, проводя рядом практически всё свободное время.

Поднявшись в гриффиндорскую башню, я ожидаемо обнаружила в кресле возле постели Гарри Гермиону – как всегда, с книжкой в руках. Что удивительно – рядом не наблюдалось ни Вьюжника, ни Ветронога. И куда парни делись?
- О, привет, Блейз, – улыбнулась Гермиона, поднимая на меня глаза. Я скинула плащ и повесила его на крючок у двери.
- Привет, Гермиона, – отозвалась я, окидывая взглядом палату. – А где Дрей с Алси? Неужели тебе удалось в кои-то веки выставить Вьюжника вон?
- Угу, – хмыкнула она. – Я ему сказала, что он от сидения в полутёмной комнате стал похож на голодного вампира, так что я боюсь оставаться с ним в одном помещении. Хотя и чушь, но Драко проникся – хотя, думаю, дело всё-таки в его драгоценной внешности, а не в вампиризме. В общем, он всё-таки выперся погулять. Альтаир, естественно, сопровождать пошёл. А Рон отправился к Лаванде.
- Ну что ж, им всем не помешает развеяться, – подытожила я.
- Согласна, – кивнула Гермиона, делая закладку и откладывая книжку на стол. – Рон явно жалеет, что не может проводить с Лавандой побольше времени, но та, хоть и навещает Гарри, всё же не может сидеть здесь столько времени, сколько Рон. Да и, сама понимаешь, само место не лучшим образом подходит для романтических встреч – даже при том, что понимает под романтикой Рон, – Гермиона слегка хихикнула. – А Альтаиру с Драко совсем не повредит как следует подышать свежим воздухом. Хотя, конечно, вы, слизеринцы, надо полагать, менее чувствительны к его отсутствию – натренировались за семь лет в подземельях-то…
Я скорчила «страшную» гримасу и тут же расхохоталась вместе с гриффиндоркой.
- Но тем не менее проветриться не помешает и лучшим представителям Слизерина, – закончила девушка, отсмеявшись.
- Да уж, это им обоим не повредит, да и не только им, – согласилась я, подходя к кровати Поттера и усаживаясь на край.
Выглядел Гарри так себе – бледный, похудевший, на щеках и подбородке заметно отросла щетина, да и общий вид измождённый, несмотря на почти три недели сна. Видно, сон сном, но такое состояние нельзя было назвать здоровым, и это не могло не отразиться и на теле юноши. Наверное, подышать свежим воздухом и ему было бы полезно – как и побыть на солнышке. Жаль, что, пока он без сознания, на улицу его не вытащить. И дело даже не в трудностях – просто игра не стоит свеч, трогать Гарри, пока он не очнулся, может быть опасно. Да и сама проблема не только в недостатке свежего воздуха и солнечного света, но и в элементарном истощении. Даже лёжа без чувств, одними зельями сыт не будешь, сколько бы их в тебя не вливали. Кстати, о зельях…
- Ему уже давали лекарства сегодня? – спросила я. Гермиона кивнула.
- Да, в час, как обычно, – сказала она. – А как твой визит в Мунго?
- Всё в порядке. Целитель Мёрдок сказал, что ещё три приема – и с внешностью всё будет хорошо.
- Ну, это и так видно, – фыркнула Гермиона. – Ты выглядишь уже почти как обычно. Со мной на втором курсе было почти так же, когда я выпила Оборотное с кошачьим волосом.
- Да, спасибо, я в курсе, – хмыкнула я. – Эту историю я слышала от тебя и от Рона с Джинни уже раз тридцать за последние две недели. Наверное, все считают, что она должна меня как-то подбодрить.
- Ну… – гриффиндорка слегка покраснела, но решила, видно, не обращать внимания на нескрываемый сарказм в моём голосе. – Что ещё говорят целители? Как твой потенциал?
- Восстанавливается, куда ж он денется. Мёрдок сказал, что то зелье, которое сварил для всех Снейп, действительно хорошо помогает, так что буду начинать его принимать, как только курс лечения внешности закончится. Конечно, мне всё равно ещё пару недель придётся воздерживаться от заклинаний… Но это уже мелочи. Мерлин, как не терпится дождаться, когда же мне наконец вернут палочку!
- Даже если тебе её сейчас вернут – что ты будешь с ней делать? Ты же даже Люмос наложить не сможешь! – справедливо напомнила мне Гермиона, что, естественно, настроения мне не улучшило.
- Спасибо, что напомнила, – съязвила я. – Просто я привыкла, что могу в любой момент… Да что я говорю, ты и сама всё понимаешь! Так что не прикидывайся!
- Я-то понимаю. Но надо стараться быть объективной, – невозмутимо припечатала грифифндорская староста.
- Я стараюсь, стараюсь, – закатив глаза, ответила я и снова повернулась к Гарри. Мне показалось – или он действительно слегка нахмурился во сне?
Нет, мне не померещилось! Вот снова тень пробежала по его лицу – а потом Гарри глубоко вздохнул, не открывая глаз, и пошевелился, меняя позу. С губ юноши сорвался едва слышный стон – или это был просто громкий вздох? У меня ёкнуло сердце – потом, казалось замерло, и в следующее мгновение застучало как бешеное.
- Гарри! Гарри?! – позвала я, уцепившись за его руку враз похолодевшими пальцами. – Гарри, родной, ты слышишь меня? Ответь! Гарри!
- Блейз, Блейз, успокойся, – Гермиона, тоже подавшаяся вперёд в своём кресле, когда Поттер пошевелился, успокаивающе коснулась моего локтя. – Он всё ещё спит, разве ты не видишь?
- Гарри! Проснись… проснись, прошу тебя! – я не желала сдаваться. Он ведь не просто так хмурился – вдруг он слышал нас?! Вдруг он и сейчас услышит меня… Но увы, движений больше не последовало.
- Блейз… – с сожалением погладила меня по плечу Гермиона, поднявшись и подойдя ко мне вплотную. – Ну ты же помнишь, мадам Помфри ведь говорила, что такое может случится, что он будет шевелиться во сне. И это хорошо, значит, сон не так глубок, и связь души и тела никак не нарушена. Со временем Гарри всё-таки очнется. Наверное, просто ещё рано.
- Я знаю, – с сожалением вздохнула я, продолжая держать его руку, но уже не сдавливая. Мои собственные пальцы понемногу согревались. В душе мешались разочарование и несмелая надежда. Гермиона права, наверное, ещё слишком рано… Но раньше – ещё неделю назад! – с ним ничего подобного не было. Так вдруг это знак, что Гарри потихоньку приходит в себя? Ох, Гарри…
- Просто… мне так его не хватает, – пробормотала я едва слышно. Я не пыталась скрыть своих слов, и даже наоборот – я надеялась, что Гермиона их услышит… но открыто признаваться в своей слабости было всё равно немного стыдно.
- Знаю, – мягко отозвалась Гермиона. – Мне тоже его не хватает.
Я украдкой смахнула выступившие на глазах слёзы и искоса посмотрела на подругу. Она, ободряюще кивнув, ещё раз потрепала меня по плечу и села обратно в своё кресло.
- Как дела у вас с Альтаиром? – спросила я, чтобы отвлечься. Несмотря на ежедневное общение, как-то так получилось, что до сих пор мы как-то не говорили на такие личные темы. Ну, учитывая, что в комнате постоянно присутствовали Драко с Альтаиром, нас как-то и не тянуло. Всё-таки есть вещи, которые девушки не будут обсуждать в присутствии парня, даже если бы ни одна из них и не была в нём не заинтересована. Но сегодня-то они больше не мешали.
- Всё хорошо, – отозвалась Гермиона, мягко улыбнувшись. – Ну, то есть, я не могу сказать, что в последнее время у нас с ним что-то особенное происходит – сама понимаешь, не до того сейчас. Но так – вообще всё хорошо. Я жду не дождусь, когда все эти проблемы закончатся и мы сможем, наконец, снова нормально гулять повсюду. А ещё – я жду лета.
- Ну, лета-то мы все ждём, – усмехнулась я.
- Нет, ты немного не поняла, – Гермиона с улыбкой посмотрела в окно. – Это будет первое лето после Хогвартса – не между, а именно после. Фактически – начало взрослой жизни. Альтаир обещал, что устроит «по случаю» какое-нибудь путешествие. Моё обучение анимагии тоже подходит к концу – думаю, где-то в конце месяца я уже смогу в первый раз превратиться. Понимаешь, всё это, вместе взятое, словно… Ох, даже затрудняюсь объяснить. Это что-то вроде того, как ты прошла холмистую местность, которая за время долгого пути стала тебе привычной, поднялась на последний холм – и видишь перед собой огромную долину, которой не видно конца. По долине текут ручьи и реки, колышутся под ветром леса, в полях виднеются дороги… И ты понимаешь, что теперь ты будешь идти по этой долине, и идти ты можешь настолько разными путями и в таком количестве направлений – ну, на выбор, естественно – что дух захватывает. И ты ненадолго останавливаешься, чтобы решить, куда же именно тебе стоит направиться для начала – и каким именно способом это сделать.
- Красиво же ты умеешь описывать, – задумчиво произнесла я, представляя себе эту долину. – Да, кажется, я понимаю, о чём ты. Пожалуй, мы все стоим сейчас на этом холме и вглядываемся вдаль. Но тебе повезло больше – у тебя есть надёжный проводник. Я Альтаира имею в виду, – пояснила я, поймав недоумённый взгляд девушки.
- Альтаир не проводник, – слегка хмыкнула она. – Он – спутник, верный спутник. Тот, с кем не страшна любая дорога. Хотя, возможно, в некотором плане и проводник, ты права. Но заодно – и бард-попутчик, и эскорт, и советник…
- И конь, – засмеялась я. Гермиона тоже прыснула со смеху, прикрывая глаза рукой.
- Ну, если уж так… Кстати, тебе ведь тоже не приходится бояться – ты никак не пойдёшь по дороге одна, какую бы ты ни выбрала.
Я печально вздохнула и посмотрела на Гарри.
- Поскорей бы он проснулся, – прошептала я. – Знаешь, я немного завидую тебе – ты-то со своим можешь быть, сколько угодно.
- Ну уж не совсем «сколько угодно», – возразила Гермиона. – Я же понимаю, что на друзей ему тоже необходимо выделять время, и не такое уж маленькое. И это мало изменится даже тогда, когда… ну…
Она слегка порозовела, а я понимающе кивнула.
- Да уж… – немного отстранённо проговорила я, снова переводя взгляд на Гарри. Мне чуть ли не впервые подумалось – не «помечталось», а именно подумалось – о собственной свадьбе. Конечно, мы с Гарри ещё оба молоды, но… В конце-то концов, угроза со стороны Волдеморта исчезла – и не на год, не на два, даже не на десять лет, а навсегда! Так какой смысл теперь имеет затягивать со свадьбой? Конечно, я не собиралась требовать от Гарри немедленной церемонии, как только мы, согласно обычаю, в последний раз покинем Хогвартс студентами, переплыв озеро на тех же лодках, на которых когда-то впервые приплыли сюда. Но, с другой стороны… Пожалуй, на следующий год уже стоит завести об этом разговор. Тем более что и родители Гарри, по рассказам Сириуса, поженились примерно в этом же возрасте. Конечно, тогда шла война, и многие люди торопились с этим вопросом, а не только они… Но, в конце концов, это разве не смешно – тянуть с официальным оформлением отношений только потому, что тебе не грозит опасность угодить со дня на день под вражеское заклятие?! Заводить-то сразу детей нас это никак не обязывает! А так приятно будет наконец-то почувствовать себя миссис Поттер…
- Догадываюсь, – прервал мои мечтания голос Гермионы. Я вздрогнула и посмотрела на весело улыбающуюся подругу. – Я вот тоже жду, когда же мне Альтаир хотя бы примерно намекнёт дату, после которой я смогу спокойно назваться миссис Блэк.
- Я что, это вслух сказала?
- Ну, во всяком случае, последнюю фразу, если не считать предыдущего беззвучного шевеления губами, – хмыкнула Гермиона. – О том, как тебе приятно будет наконец-то почувствовать себя…
- Да, я поняла, – поспешно прервала я её, невольно краснея. Хотя это и нельзя было назвать каким-то особым секретом, всё же мне было как-то… неловко.
- Только не говори ему, ладно? – невольно понизила я голос, кивая на Гарри. – Понимаешь, не то чтобы я была какой-то уж особой ревнительницей традиций, но всё-таки… мне хочется услышать от него, если… оно будет, предложение руки и сердца по всем правилам.
- Будет, конечно, – фыркнула Гермиона. – Не переживай. Что вот я подозреваю – так это то, что Альтаир непременно какой-нибудь фокус устроит, когда наконец сочтёт, что пришло время. Ты же знаешь своих приятелей – что один, что другой – лишь бы балаган устроить. Правда, весёлый, этого у них не отнять…
- Вот заметь, Вьюжник – стоит уйти, как нам все косточки перемоют, – с шутливым ехидством произнёс от двери голос Альтаира. Мы дружно обернулись – чтобы обнаружить его, по своей привычке опирающегося плечом на косяк двери и сложившего руки на груди, и Драко, который, коротко фыркнув в ответ, махнул рукой и зашёл в комнату. Вид у Малфоя был на редкость раздражённый – он только что огнём не пыхал, оправдывая своё имя. Я удивлённо уставилась на брата. В таком состоянии я его не видела давно. Раньше, до этого года, довести Драко до белого каления, как сейчас, удавалось только Поттеру. Если бы Гарри не лежал прямо передо мной без чувств, я могла бы поклясться, что и теперь это его рук дело. А может… Сердце в груди у меня снова ёкнуло. Может, это пробудилась их мысленная связь? Я судорожно облизнула губы.
- Драко, что случилось? – мягко спросила Гермиона, опередив меня.
Малфой раздраженно дёрнул завязки плаща, неловко пытаясь удержать тесёмку забинтованными ладонями, зажав её между ними. Завязка упрямо не поддавалась, и я приподнялась было, чтобы помочь брату – но он тут же ожёг меня предостерегающим взглядом. Драко не терпел, когда его беспомощность становилась очевидной, как сейчас. Лорд Малфой должен сам справляться со своим плащом – и никак иначе. Закрыв на мгновение глаза, он глубоко вздохнул – и с ненавистью уставился на непослушный узел. От волны его магии у меня мурашки побежали по коже, тесёмки вдруг полыхнули, будто на них наложили Инсендио. Драко, сердито рыкнув, сорвал с себя плащ и отбросил в угол, как ненужную тряпку. Альтаир ленивым движением руки затушил пламя и тоже вошёл в комнату.
- Так что стряслось? – повторила я вопрос Гермионы, вопросительно переводя взгляд с Дрея на Алси, когда Вьюжник пинком пододвинул к себе стул с высокой спинкой, стоящий у письменного стола Рона, и уселся на него, сложив руки на груди.
- Да ничего, – всё так же раздраженно буркнул он наконец, снова сердито фыркая. – Отец опять достал.
- Что, всё ещё не теряет надежды увезти тебя во Францию? – понимающе спросила Гермиона. Драко ответил тоскливым взглядом и как-то затравленно кивнул.
- Угу, – неохотно отозвался он. – Всё та же песня – «Больница святого Мунго переполнена, персонал и так перегружен работой, заниматься тобой некому… А во Франции к твоим услугам будут лучшие целители на континенте! А если понадобится, вызовем и австралийских, и африканских, и ещё каких-нибудь индокитайских…» Арррррр! Уххх! – Драко зло рыкнул и демонстративно откинулся на спинку стула.
- Извини, а ты не думал, что он, возможно, прав? – спокойно проговорила я. Все эти рыки-крики-вопли меня нисколько не впечатляли. Бояться Дрея я разучилась ещё в незапамятные времена. Зато указать ему крупицу здравого смысла в отцовских доводах, похоже, кроме меня некому.
- То, что ты не хочешь никуда уезжать – ещё не аргумент, – невозмутимо продолжала я, пользуясь тем, что брат от возмущения на момент потерял дар речи. – Может, если целители тобой серьёзно займутся, средство всё-таки отыщется? Только я тебя прошу – не ори сейчас, а подумай головой. Драко, ты же ведь не хочешь остаться с такими руками на всю жизнь.
- Повреждения не становятся со временем хуже, – ответил вместо Дрея Алси, подходя к креслу Гермионы сзади и ласково кладя любимой руки на плечи. Гриффиндорка с удовольствием вскинула голову, потираясь об одну из них щекой. Альтаир нежно взъерошил девушке шевелюру, на несколько мгновений зарывшись в неё лицом, и продолжил:
- А раз так, то хуже не станет, и время работает на нас – рано или поздно мы найдём выход.
- Альтаир, уж от тебя-то такого легкомыслия я не ожидала! – возмущённо заявила я. – Время, оказывается, работает на нас! До каких пор ты собираешься потакать всем сумасбродствам Дрея?!
Альтаир, не отвечая, лишь закатил глаза, а Драко несколько минут сверлил меня возмущённым взглядом и пыхтел, как паровоз, пытаясь «выпустить пар» и при этом на меня не наорать. Наконец ему удалось взять эмоции под контроль. Дёрнув плечами, Драко поморщился и отвёл взгляд.
- И никаким не «сумасбродствам», – как-то неохотно сказал он. – Уж Ветроног-то как раз не дал бы мне рисковать на пустом месте. Неужели ты не понимаешь, что я не просто «не хочу никуда ехать»? Это… Это другое.
- В каком смысле «другое»? Опять что-то, связанное с Родовой Магией?
- Ну… Наверное, да, – как-то не очень уверенно отозвался Драко. – А может, это из-за мысленной связи. Просто… Я даже представить себе не могу, что будет, если я уеду. Не в смысле, что тогда непременно случится что-то ужасное – а… я именно не могу себе этого представить. Как будто это в принципе невозможно. То есть – даже варианта такого нет. Это… Это трудно объяснить. Я просто знаю, что сейчас должен быть здесь. А вот что именно мне это подсказывает – Родовая Сила, или мысленная связь с Поттером, или просто моё собственное упрямство, комплекс или как-вы-там-это-ещё-называете… Не знаю, но мне это, если честно, глубоко фиолетово. Факт остаётся фактом – я никуда не поеду. В Мунго обещали заняться моими руками, как только смогут, да и Северус проводит исследования. И Дамблдор обещал поразмыслить. Честно говоря, почему-то им я верю больше, чем любому консилиуму, который может собрать отец. Наверное, потому, что их интересую я сам, а не деньги Малфоев.
- Дело твоё, – вздохнула я, признавая, что в этом был смысл. – Но, помяни моё слово, Люциус этого так не оставит.
- Знаю, – кисло согласился брат. – Он уже начал давить на семейные чувства. Сначал упирал на здравый смысл, потом на гордость и достоинство, на то, что истинный Малфой не должен заставлять окружающих содрогаться при виде его уродства, и так далее. Сегодня в ход пошли ещё и чувства матери. До чего дойдёт дальше – боюсь и предположить. Если уж отец что-то себе вбил в голову – он не остановится.
- Вся порода такая, – вполголоса пробормотала Гермиона, улыбаясь. – Блэко-Малфоевская…
Дрей её, впрочем, расслышал – и неожиданно улыбнулся в ответ.
- Вот и посмотрим, кто кого, – сказал он, упрямо сверкнув глазами.

В том, что Люциус и не думает отставать от сына, я имела возможность убедиться на следующий день, когда отец попытался воздействовать на него через меня. Малфой-старший подловил меня, когда я в очередной раз возвращалась из Мунго, и предложил пройтись с ним. Отказать я не могла, хоть и понимала, чего он добивается. Странное дело – до этого разговора я была скорее на его стороне, и тоже считала, что Дрею надо бы поехать полечиться. Но стоило Люциусу заговорить со мной о том, что я могла бы попытаться уговорить брата – и во мне волной всколыхнулся протест. Почему он не желает слушать никаких доводов Драко? Ведь тот не маленький мальчик, в конце концов, и вполне можно хотя бы допустить, что у него тоже есть немаловажные причины отказываться. Ведь не дурак же он, в конце концов, чтобы и правда желать остаться с такими руками на всю жизнь. Периодически Дрей шутил на тему «с чего начали, тем и закончили», намекая на то, что их с Гарри дружба началась с почти такой же раны, когда он оттолкнул Поттера от готового взорваться котла. Вот только тогда вылечить это удалось без всяких проблем.
Люциус продолжал что-то говорить о том, что он сможет договориться, пригласить лучших специалистов по ранам, причинённым древними артефактами – но мне почему-то стало противно, и я почти его не слушала. Наконец, наскоро отделавшись от отца обещанием поговорить с Драко на эту тему, я просто сбежала от него. Обещание, по сути, меня ни к чему не обязывало – я обещала поговорить с Драко, и я поговорю, но ведь я не давала слово при этом братишку уговаривать. И потом, вряд ли даже от целой комиссии специалистов будет толк. Древние артефакты необычайно разнообразны, это правда – но вещи Основателей вообще уникальны.
Разговор с Драко, как я и ожидала, никаких новых результатов не дал. Малфой-младший по-прежнему стоял на своём: он никуда не поедет. Я понимала, что Люциус не откажется от попыток уговорить сына. Интересно, что он предпримет, когда поймёт, что моя «попытка» провалилась? Нарцисса, насколько я знаю, тоже уже пыталась. Кто следующий? Северус? Пожалуй, к нему бы Дрей ещё прислушался – вот только сможет ли Малфой-старший убедить самого зельевара?
Как оказалось, планы Люциуса были несколько иными. Потерпев фиаско несколько раз подряд, он, видимо, отчаялся добиться своего уговорами, и решил действовать иначе. Правда, мы узнали об этом гораздо позднее, чем нам хотелось бы…

Через два дня целитель Мёрдок, который занимался моим лечением, сообщил, что результаты диагностики подтверждают: с действием попавшего в меня проклятия удалось, наконец, справиться. Конечно, для того, чтобы это понять, мне и так достаточно было просто посмотреться в зеркало – но всё равно приятно было убедиться, что даже диагностические чары подтверждают полное выздоровление. Оставалось только разобраться с проблемой восстановления моих магических сил – но, как я уже говорила Гермионе, это был только вопрос времени. Конечно, мне придётся принимать зелье, которое изобрёл Северус, но это такие мелочи, что о них и говорить не стоит. Как бы там ни было, с моими ежедневными походами в Мунго было покончено – и это не могло не радовать.
Когда я вернулась из больницы, в кабинете Снейпа меня, к моему величайшему удивлению, встретил не профессор, а Люциус. Сама не знаю, почему, но я сходу насторожилась. Уж я-то, как никто, знала, что отец ничего не делает просто так. Конечно, бояться-то мне было нечего – но позволять использовать себя втёмную? Мысль о том, что он снова взялся плести интриги, была неприятна.
- Блейз, дорогая, – мягко поприветствовал он меня, слегка наклонив голову, когда я вышла из камина и отряхнула мантию. – Вижу, ты уже не прячешь лицо под капюшоном?
- Как видишь, в этом больше нет необходимости, – осторожно ответила я.
- Что говорят целители? – осведомился он. Я в упор посмотрела на него, призвав на помощь всё своё самообладание. На лице отца был вежливый интерес – и я почему-то ясно поняла, что вопрос задан исключительно ради того, чтобы направить разговор в нужное ему русло. Ответ ему и так известен. Интересно, он сам догадался – или просто приплатил Мёрдоку, чтобы тот отправил ему сову или сообщил о результатах моего обследования через камин? Не удивлюсь, если окажется, что тот сделал это ещё до того, как сообщил всё то же самое мне.
- Заклятие снято, – ответила я на его вопрос, продолжая размышлять, что же он затеял? – Мои магические силы ещё не восстановились, но мне теперь не надо пить другие лекарства, и я могу начать пользоваться зельем профессора Снейпа.
- Ну, это прекрасно. Уж в его-то эффективности можно не сомневаться, мы все его пили, – заметил Люциус, пожав плечами. – Я очень рад за тебя, моя девочка. Уверен, скоро ты окончательно поправишься, – он улыбнулся, и на сей раз на лице его было не просто холодное вежливо-безразличное выражение. Улыбка была вполне искренней, как и тёплый взгляд. Я невольно улыбнулась, слегка примиряясь с ситуацией. Конечно, он что-то задумал – но чего ещё от него ждать? Нет, ну в самом деле, это же Люциус Малфой! Человек, который болеет, когда не плетёт заговоры и не строит козни! Хмыкнув, я покачала головой. Что бы он там ни замышлял, вряд ли это что-нибудь ужасное. Скорее всего, он просто изобрёл очередной способ попытаться уговорить Драко уехать во Францию лечить руки. Интересно, что на сей раз?
- Спасибо, папа, – мягко сказала я, нарочито беззаботно встряхнув волосами и усиленно делая вид, что не понимаю настоящую подоплёку этой беседы. – А ты здесь зачем? Неужели меня ждёшь? – я усмехнулась, давая понять, что шучу. Люциус пожал плечами.
- Ну, мне всё равно нужно было поговорить с Северусом, – сказал он. – Но не только. Ты удивишься, но я действительно ждал тебя.
- Вот как? Но… – я была слегка озадачена. – Зачем? Ты ведь знаешь, с уговорами Драко у меня ничего не вышло.
- Я знаю, но не думай, я тебя не виню. Мне ли не знать, каким он бывает упрямым. Нет, речь о другом. Мы с Нарциссой хотели бы… поговорить с вами обоими. Но только поговорить нормально – я имею виду, обстоятельно и серьёзно, и в спокойной обстановке. А не просто перекинуться парой слов при встрече. Нам нужно обсудить будущее нашей семьи, и ты сама понимаешь, как это важно.
- Ну… – я слегка запнулась. Он был отчасти прав – в суматохе последних дней мы виделись с родителями только мельком, перекидываясь парой-тройкой фраз и снова разбегались по своим делам.
- Что же ты предлагаешь? Выйти прогуляться вчетвером? Боюсь, местный пейзаж несколько… утратил живописность, – сказала я, чтобы чуточку оттянуть время и собраться с мыслями.
- Не думаю, что прогулка – это подходящий план, – поджал губы Люциус. – Я скорее думал о семейном ужине. Чтобы заодно и… так сказать, отметить твоё выздоровление.
- Отметить? Семейный ужин? Сейчас? – я едва сдержала смешок. – Извини, – как можно сдержаннее проговорила я, – но мысль устроить семейный праздник, пусть даже скромный, сейчас, в полуразрушенной школе, не кажется мне удачной. А в Манор Драко не согласится уехать. Для него это не ближе Франции – и отчасти он прав.
- Говоря об ужине, я не имел в виду ничего особенного, если тебе так угодно, – раздражённо фыркнул отец, до ужаса напомнив в этот момент Дрея. – Всего лишь обычную вечернюю трапезу, но в кругу семьи. Вы с Драко каждый вечер ужинаете со своими друзьями в гриффиндорской гостиной. Почему бы один раз за три недели вам не изменить этой традиции и не поесть вместо этого с нами, в подземелье? И к тому же нам не придется никого стеснять – мы вполне устроимся в комнате Драко. Один вечер, проведённый с родителями – неужели я слишком многого прошу, Блейз? Нет, конечно, я понимаю, мы не твои родители, но мы растили тебя как свою дочь и всегда любили как родную. И сейчас тоже, так что…
- Я знаю, – поспешно перебила я, понимая, что начинаю теряться под напором и пафосом его речи. – Я знаю, но Драко… Драко может не согласиться. После всех ваших бесед, он…
- Упрямство Драко мне известно, но, я надеюсь, у него хватит воспитания принять приглашение родной матери, – непререкаемым тоном отозвался Люциус. – Хотя… Общение с Поттером не оставило от его манер и камня на камне. И всё-таки я очень надеюсь увидеть вас обоих сегодня вечером, в семь часов в слизеринской гостиной. И Нарцисса тоже. Она может не подавать вида, но она очень тревожится за вас обоих.
- Я… Я спрошу его, – вздохнув, сказала я. Прав был Дрей – он так и думал, что отец попытается сыграть на нашем отношении к матери. Хочется надеяться, что, каков бы ни был план Люциуса, мы сможем противостоять этому, если потребуется. Ведь кто предупреждён – тот вооружён. Ну не отравить же он нас собирается, в самом деле! Смешно, честное слово…
Мне следовало бы помнить, что настоящие слизеринские планы могут быть весьма коварными, а отравление не обязательно предполагает смерть. К тому же многие зелья совсем не обязательно глотать, чтобы заставить их действовать…

Pov Драко Малфоя.

Я проснулся в темноте, один, и долго не мог понять, где нахожусь. Мне снился странный сон, который, к несчастью, выветрился из памяти, стоило мне открыть глаза. Чувствовал я себя не ахти как: голова была тяжёлой, а сознание затуманенным, словно с похмелья. Не скажу, что я был таким уж спецом в вопросах похмелья, но всё-таки пару раз случалось – стоило только вспомнить ту славную историю с «коктейлем из трёх букв». С другой стороны, я не чувствовал тошноты и жажды – а значит, скорее всего, причиной моего состояния было что-то другое. Закрыв глаза, чтобы дать им привыкнуть к темноте, я попытался вспомнить последние события.
Кажется, последнее, что я помнил более-менее отчётливо, – это как Блейз вернулась из больницы и передала мне приглашение от родителей на семейный ужин. Я понимал, что ничего хорошего меня там не ждёт – скорее всего, предки опять начнут промывать мне мозги по поводу необходимости лечения и прочего в том же духе. И теперь уже будут действовать сразу вдвоём, а не по отдельности, как раньше. Ох, чтоб им, как же я устал от этого! Нет, понятно, конечно, что они волнуются. Я ведь даже объяснить толком не могу, почему отказываюсь от поездки. Мои бесконечные «так надо» – это не причины, это клубкопухам на смех! Однако, хочешь не хочешь, а на ужин придётся идти. Лорд Малфой не должен бояться беседы с собственными родителями… К тому же, Блейз действительно была права – отказ обидел бы мать. Помимо того, что я не хотел обижать Нарциссу, я не мог позволить себе дать такое моральное преимущество Люциусу. Я и так не был уверен, что смогу противостоять сразу и матери, и отцу. Впрочем, как бы там ни было, прятаться от них я не собирался. К тому же всегда оставалась слабая (скорее, даже призрачная) надежда, что отец сможет понять, что мой отказ продиктован не простым упрямством. Я просто чувствовал, знал, что нужен здесь. У меня не было рационального объяснения, я просто твёрдо знал, что не могу покинуть Поттера. Да, именно его – не школу, не друзей, и даже не Джинни. Нет – именно Гарри.
«Как знать, может, в откровенной беседе мне всё-таки удастся найти достаточно убедительные слова для родителей?» – подумал я тогда, и эта мысль придала мне сил. Хотя и неохотно, но я всё же уступил просьбе отца и сказал Блейз, что нам всё-таки придётся пойти… а дальше воспоминания словно заволакивало туманом. Наверняка я смогу всё вспомнить, когда немного приду в себя – но пока что память меня подводила.
Открыв глаза, я поморгал, фокусируя своё ночное зрение. Постепенно я начал различать очертания окружающих меня предметов. В комнате, прямо напротив моей кровати, было окно, занавешенное толстыми тёмными шторами, почти не пропускающими внутрь какой-никакой свет с улицы. Я поморгал – даже моего ночного зрения анимага с трудом хватало, чтобы чётко различать предметы. Место было странным. Небольшая, довольно скудно обставленная комнатёнка, непохожая даже на номер в недорогом отеле. Кровать, в которой я лежал, была застелена чистым свежим бельём, источающим лёгкий запах лаванды – очевидно, ею были переложены простыни при хранении. Однако это было единственным, что хоть как-то напоминало попытку придать обстановке комфорт. Прикроватная тумбочка была чистой и пустой – на ней не было даже лампы или подсвечника, или, например, пузырька с каким-нибудь зельем. Кроме кровати и тумбочки, в комнате было несколько стульев грубоватого, казённого вида, и редкостно примитивный стол – четыре тонкие железные ножки и столешница. Тоже, кстати, пустой… Ни намека на шкаф или комод в комнате не было. Своей одежды, за исключением надетой на мне пижамы, я тоже нигде не видел. Больше всего комната, если подумать, напоминала… больничную палату? Ох, если бы только моя голова не была такой тяжёлой!
По привычке я поднял руку к лицу, подсознательно пытаясь стереть туманную пелену со своего разума. Сознание на шаг не поспевало за действиями – только уже касаясь пальцами кожи, я вспомнил, что мои руки должны быть забинтованы, и приготовился ощутить щекой пропитанную мазями ткань бинтов. Вместо этого я ощутил шершавое, царапающее прикосновение рубцов, а в руке появилось неприятное ощущение вдавливания в живую плоть омертвевшей – или, во всяком случае, потерявшей чувствительность. Я отдёрнул руку и уставился на свою ладонь. Никаких бинтов на ней не было. Я поднял вторую – та же история. Мысленно поблагодарив Мерлина за то, что в темноте не могу отчётливо видеть своих жутких ожогов, и Альтаира – за его идею с кровью единорога, которая, по крайней мере, не подпускала ко мне боль, я откинул голову на подушку.
Итак, что мы имеем? Я явно не в Хогвартсе. Что ещё хуже – я даже не в Малфой-Маноре: во-первых, я не ощущал присутствия магии Родового Гнезда, а во-вторых, во всём поместье едва ли нашлась бы хоть одна комната, обставленная подобным образом. Если учесть постоянные уговоры родителей, вывод напрашивается сам собой – я в какой-то клинике во Франции. Потому и руки не перевязаны больше – держу пари, пока я валялся в беспамятстве, меня успели осмотреть здешние целители. Ну, папа, ну, удружил… И как только им с матерью удалось переправить меня через границу в бессознательном состоянии? Хотя нет, это как раз нетрудно представить. Портключом было бы проще всего, но у отца пока нет таких связей, чтобы он мог легко раздобыть легальный трансграничный вариант. Значит, оставалась каминная сеть. Через камин из Хогвартса в Малфой-Манор, по устойчивому соединению, оттуда – в замок тётушки Анабель, а уж оттуда… дальше, куда только душа пожелает.
Я мысленно застонал. В голове у меня понемногу прояснялось, и события вчерашнего вечера проступали в памяти всё отчетливее. По дороге на ужин с родителями я морально готовился снова отбрыкиваться от уговоров, но, к моему удивлению – и, пожалуй, к удивлению Блейз тоже, – о лечении не было сказано ни слова. Поначалу всё вообще шло просто прекрасно – мать расспрашивала нас с сестрой о планах на будущее, отец время от времени с лёгкой усмешкой комментировал ответы, что-то советовал, с чем-то не соглашался… Поначалу я не замечал лёгкого сладковатого запаха, витавшего в воздухе, который не имел ничего общего с запахами поданных блюд. Ну, точнее, может, и замечал – но не ожидал от родителей подвоха с этой стороны. В конце концов, Нарцисса никогда не брезговала ароматерапией, и попытаться немного «облагородить» каким-нибудь ароматом мою скромную школьную комнату было вполне в её духе.
Неладное я заподозрил, когда понял, что мне почему-то всё труднее сосредоточиться на разговоре. Нить его начинала ускользать от меня, и я осознал, что ещё немного, и я начну постыдно клевать носом. Почти машинально я наложил невербальные сканирующие чары на свою тарелку и на бокал, но ничего не обнаружил. Попытавшись убедить себя, что это просто паранойя, я усилием воли стряхнул с себя сонливость – и почти случайно наткнулся взглядом на расфокусированный, почти невменяемый взгляд Блейз. Та словно вообще уже спала с открытыми глазами. Сомнения улетучились. Открыв рот от шока, я удивлённо посмотрел на отца. Его взгляд, в отличие от взгляда сестрёнки, был ясным и цепким, он смотрел на меня внимательно и выжидающе, точно зная, что я уже почти во власти дурмана. «Так вот что он задумал! Понял, что уговоры не помогут, и…» – мысли ворочались в голове медленно и неохотно. Кажется, я пытался ещё что-то сказать, но у меня не очень-то получалось. Потом сознание окончательно затуманилось – и отключилось.
Я помнил лишь смутный, тревожный сон перед пробуждением – но что же мне снилось? Почему-то это казалось важным. Что-то в нём было… Мне вспоминались тревожные крики, какая-то беготня – но в чём было дело, я пока не мог сообразить. Холод, одиночество, отчаяние – странные, чужие чувства, и в то же время близкие и родные. Гарри? Он чувствует себя… покинутым? Я напрягся. Взволнованные голоса-воспоминания из сна звучали в памяти всё отчётливее… и вдруг, словно набатный колокол – крик Гермионы Грейнджер. В голосе девушки проскальзывали панические нотки, каких я не слышал в нём даже в ту ночь, в зале Наград, во время сражения с оборотнями. «Альтаир! Скорее, беги к камину! Зови Дамблдора, мадам Помфри, Снейпа – кого угодно! Нам нужна помощь! Гарри… Кажется, Гарри не дышит!»
Распахнув глаза, я резко сел на постели, чуть не свалившись со своей больничной койки. В голове прояснилось, и мне показалось, что я чуть ли не физически ощущаю, как кусочки мозаики становятся на свои места. Проклятье, так вон оно что! Наша мысленная связь – вот что удерживало Поттера от «шага за грань»! И как только она оказалась ослаблена расстоянием, он… но почему именно связь со мной оказалась так важна?! Я не самый важный для него человек! Есть же Блейз, и Альтаир с Гермионой, и Уизли, и… Я тяжело вздохнул, понимая, что отпираться – пусть и всего лишь перед самим собой – глупо. Никто из них не был ментально связан с «Золотым Мальчиком» – только я. Если поразмыслить, в этом была своя логика. Помимо меня, Гарри был связан ещё и с Волдемортом, пусть и не совсем так же. Что, если именно эта связь – причина его состояния, а вовсе не «магическое переутомление», о котором толковали целители? В конце концов, переутомление и перенапряжение сил после битвы было у всех, недаром крёстному приходилось ежедневно варить по несколько котлов своего нового зелья. Что, если причина долгого сна Поттера была в том, что ментальная связь с Лордом тянула его за собой, следом за Волдемортом, – в небытие? Получается, что вторая связь – со мной – как раз и была тем, что держало его здесь. Одна связь уравновешивала другую! Но теперь расстояние ослабило моё влияние – и, значит, баланс нарушился!
- «О, нет. Нет-нет-нет-нет! Поттер, НЕ СМЕЙ!» – в панике подумал я, направляя мысль к крохотному комочку эмоций в голове – тому, который обозначал Гарри. Я не очень рассчитывал на то, что мои слова дойдут до гриффиндорца, но прекрасно знал, что сильные чувства и эмоции могут усилить связь даже на расстоянии. Пока я не найду способ вернуться, нужно попробовать хоть так…
- «Поттер, ни дна тебе не покрышки, только попробуй умереть, я с тебя лично шкуру спущу! Не смей, слышишь?! Держись! Слышишь, Гарри, держись! Клянусь, я не брошу тебя! Я вернусь – я в лепешку расшибусь, но вернусь! Только НЕ СМЕЙ умирать!»
Облизнув губы, я зашарил взглядом по палате, надеясь, вопреки очевидности, обнаружить тут хоть какую-нибудь одежду – но увы, не нашел ничего. Моей палочки тоже не было видно. К боггартам! – она мне и не нужна, – зло подумал я. Во мне разрасталась холодная, истинно Малфоевская ярость. Понятно, что отец хотел как лучше, но… Так просто я это не оставлю! Ладно, с этим потом – сейчас надо сообразить, как выбраться отсюда и вернуться в Англию. Скандалить и пытаться сделать это официально, скорее всего, бесполезно. Не стоит и пытаться. Родители не для того одурманивали меня и тащили сюда силой, чтобы теперь дать себя уговорить. Значит, остаётся побег.
Спустив ноги с кровати, я зашарил по полу в поисках хоть какой-то обуви. Наконец мне удалось нащупать что-то вроде шлёпанец, вроде тех, какие бывают в отелях. Подошва едва плотнее пары слоев ткани, сверху – тоненькая махровая перемычка. М-да, самое то для прогулки по улицам в начале мая. Хотя, с другой стороны – в январе было бы куда как хуже. Ладно, как только выберусь отсюда, трансфигурирую их во что-нибудь более подходящее…
Очевидно, моего пробуждения сейчас никто не ожидал – иначе в палате при мне обнаружилась бы хотя бы сиделка. А куда скорее – мама, а то и отец. Ну да, Родовая Магия наверняка помогла мне преодолеть действие дурмана раньше, чем предполагалось. Я раздражённо фыркнул. Ну что ей стоило совсем свести его на нет, с самого начала?! Снова негромко рыкнув со злости, я взял себя в руки. Что толку сожалеть о том, чего не случилось? Пора делать ноги…
Аппарировать не стоило и пытаться – на любой уважающей себя больнице должен лежать антиаппарационный барьер. Для проверки я попытался сосредоточиться – и мгновенно ощутил знакомое покалывание, точно такое же, как в Хогвартсе. Что ж, значит, сначала придётся выбраться из клиники.
Стараясь не касаться ничего обожжёнными, незащищёнными бинтами руками, я кое-как открыл дверь и выглянул. Передо мной был длинный, тускло освещённый белый коридор со множеством дверей. В конце его горел яркий свет – очевидно, там находился пост дежурного целителя. Что-то мне подсказывало, что именно там же находился и выход. Я скрипнул зубами: там мне, похоже, не пройти. Придётся поискать что-нибудь вроде чёрного хода…
Другой конец коридора окончился тупиком и окном, выходящим на улицы ночного города. Судя по всему, это был Париж – хотя никаких особенно узнаваемых достопримечательностей отсюда не было видно. Я находился на третьем этаже – высоковато, чтобы прыгать без метлы. Значит, надо будет отыскать путь вниз в обход персонала. Вот когда я пожалел, что у меня нет мантии-невидимки Поттера. Может, использовать Дезиллюминационные чары? Я в них не ас, вообще-то, но, если постараться, то наложить смогу. Днём фокус с ними всё равно не пройдёт, но вот ночью, когда народу в коридорах немного, а свет приглушён… Можно и попытаться.
Молодая и довольно симпатичная целительница, сидящая за столом на посту дежурной, была всецело поглощена чтением какой-то книжонки в розовой обложке с изображением обнявшейся парочки в старинных одеждах. Я едва сдержал смешок. И что только всё женское население Магического Мира находит в этих слащавых любовных романчиках – всех на один манер? Да и не только Магического, вообще-то. Судя по тому, что я видел в маггловских книжных магазинах прошлым летом, их прилавки тоже завалены подобной ерундой. А впрочем, сейчас это увлечение было мне только на руку. Дежурная была так поглощена чтением, что не расслышала моих тихих шагов и не заметила моей фигуры, полностью сливающейся по цвету с больничными стенами. Благословляя про себя мягкие больничные шлёпанцы, так разочаровавшие меня поначалу, я проскользнул мимо поста. Сразу за ним коридор расширялся, переходя в небольшой холл. Двустворчатые двери на лестничную клетку от поста было не видно, и, к счастью, они не запирались. Рядом с ними был вход в лифт – хотя какой смысл иметь лифт в здании, где всего три этажа, я не понимал. Хотя с другой стороны, это же клиника – наверняка здесь полно больных, которым трудно подниматься по лестницам. Вот и сейчас, например, он явно работал. Всё-таки жизнь в любой больнице не замирает по ночам полностью.
Как бы там ни было, сам я лифтом воспользоваться не рискнул. По лестнице у меня было куда больше шансов проскользнуть незамеченным. Я быстро прошмыгнул в двери – и вовремя! Лифт щёлкнул, останавливаясь на этом же этаже, и я услышал, как его створки раскрылись, и в холл вышло несколько человек. Я собирался быстренько сбежать, чтобы не попасться, но тут в окошке двери мелькнули светлые волосы отца, а потом и матери, и я замер на месте. Понимая, что могу поплатиться за своё любопытство, я, тем не менее, прокрался обратно к двери и прислушался.
- Случай очень серьёзный, леди Малфой, – сказал приземистый лысоватый человек в белом халате. Наверняка кто-то из нанятых родителями целителей… Он говорил по-английски, хотя и с лёгким испанским акцентом. Очевидно, он обращался именно к Нарциссе потому, что Чары Кажущейся Смерти всё ещё действовали на отца, и его считали в лучшем случае нашим дальним родственником. Я навострил уши, надеясь, что меня не заметят.
- Первое обследование дало очень мало. Что-то мешает заживлению ожогов, даже естественным путём. У магов регенерация происходит быстрее, но тут она даже не началась. Его раны свежие, будто только что получены.
- Всё это мы знали и без вас, – раздраженно фыркнул Люциус. – Леди Малфой привезла вам своего сына с тем, чтобы вы нашли способ вылечить его – а не рассказывали нам то же самое, что и эти бездарные шарлатаны из больницы святого Мунго!
- При всём уважении, мистер Малфой, – оскорблённо фыркнул целитель, – вы требуете слишком много в чересчур короткий срок. Раны от древних артефактов – вещь малоизученная, и, боюсь, традиционные способы лечения тут неприменимы. Хорошо бы иметь возможность изучить не только раны, но и предмет, который их нанёс.
- Я уже говорил, это невозможно, – отрезал отец. – Артефакт слишком ценен, и его хозяин слишком дорожит им. Впрочем, я уверен, вы и так сделаете всё, чтобы оправдать свою репутацию. Такой профессионал, как вы, не может зависеть от мелких деталей.
- Я бы не назвал их мелкими… – возразил целитель.
С меня было достаточно. Интриги отца ни к чему не привели – как я и подозревал, здешние целители оказались не удачливее английских. Теперь, убедившись в этом, я должен побеспокоиться о том, чтобы выбраться отсюда. Сделав шаг назад, я чуть не оступился, но всё-таки сохранил равновесие. Времени у меня в обрез, да и боль в руках понемногу усиливалась – то утихая и становясь привычной, то снова расцветая огненной вспышкой при неосторожном движении.
Сбежав вниз на два этажа, я заглянул в окошко нижней двери, чтобы оценить обстановку. Здесь, по-видимому, располагался приёмный покой. Коридоры были ярко освещены, и людей тут было не в пример больше, чем наверху. И целители, и пациенты… кажется, спать здесь вовсе не собирались. Конечно, если смотреть объективно, народу было меньше, чем, например, в той же Мунго в дневные часы. И всё-таки даже этого было достаточно, чтобы не оставить мне надежды проскользнуть незамеченным. Слишком много! Проклятье… Нет, вон напротив дверь лаборантской, и там наверняка найдётся какой-нибудь запасной халат или ещё какая спецодежда, но… Клиника явно небольшая. А значит здесь, скорей всего, все друг друга знают, и моё появление в местной униформе привлечёт ещё больше внимания, чем если бы я попытался просто пройти как есть – пациентов-то они вряд ли подробно запоминают, во всяком случае, всех подряд…
Я растерянно огляделся по сторонам. Что же мне делать? Ждать, пока коридоры не опустеют, просто глупо – во-первых, неизвестно, опустеют ли вообще, во-вторых, если родители решили навестить мою палату, то не то что с минуты на минуту, а с секунды на секунду поднимется тревога, и времени уже ни на что не останется…
Мой взгляд упал на окно лестничной площадки. Оно было довольно высоко расположено, и к тому же – узко настолько, что мне было бы проблематично в него протиснуться. А жаль – если бы удалось это сделать, спрыгнуть вниз проблемой бы не стало…
И тут меня как молнией ударило. Ну конечно же! Гениальная идея!
- Алохомора! – прошептал я, направляя руку на окно. То распахнулось бесшумно – за состоянием петель здесь явно хорошо следили. Благословляя идею Альтаира, пришедшую ему в голову больше четырёх с половиной лет назад, я сторожко огляделся – и превратился в лиса.
Мои лапы захолодил каменный пол – ковров на лестничных площадках здесь было всё же не предусмотрено. Впрочем, это не беда – куда хуже оказалось бы без обезболивающего действия крови единорога. Не факт, что в этом случае я вообще бы смог превратиться, а превратился бы – так далеко на израненных и обожжённых лапах не ушёл. Осторожно отступив к самому краю площадки, я подобрался, прикинул траекторию прыжка, приноровился – и, в два прыжка преодолев пространство до наружной стены, взвился вверх, прямо в открытый проём.
Конечно, грациозно пролететь в прыжке прямо сквозь него мне не удалось – я всё-таки не Блейз, и прыгаю в анимагической форме далеко не так хорошо, как она. Но это мне и не надо было – главное, что я смог приземлиться на узком подоконнике и, уцепившись за него, не свалиться обратно. Дальше всё было ещё проще – мне оставалось лишь протиснуться в узкий проём. Специально его, что ли, таким сделали, чтобы всякие вольнолюбивые пациенты не сбегали?
Короткий толчок задних лап, небольшой полёт – и вот я уже приземляюсь на заднем дворе, к счастью, почти не освещённом. Передние лапы от прыжка заныли, несмотря ни на что. Я по одной поднял их и бережно облизал, проверяя, всё ли в порядке. Ну, конечно, «в порядке» говорить тут вообще не приходилось, но, к счастью, основная опора передних лисьих лап приходится всё же на пальцы, а не на анатомический аналог человеческих ладоней. Так что проблема была вполне терпимой.
На мгновение задумавшись, как мне дальше двигаться, я всё же решил остаться лисом – по крайней мере, до тех пор, пока не выберусь с территории. Во-первых, так мои органы чувств намного более чувствительны, и о возможности нежелательной встречи я узнаю загодя. Во-вторых, если кто-то из служащих клиники и решит прогуляться по двору, подышать свежим воздухом – так, увидев мелькнувшего в темноте белого лиса, скорей всего, решит, что привиделось. Ну и в-третьих, если даже не решит, так подумает, что либо зверь в город случайно забежал, либо из зоопарка удрал, либо вообще любимец кого-нибудь из пациентов… В общем, суть в том, что во всех этих случаях тревогу если и поднимут, то совсем не так быстро, как если увидят меня на улице в одной пижаме и шлёпанцах.
На моё счастье, никто мне так и не встретился до самых парадных дверей. Антиаппарационный барьер должен был заканчиваться в худшем случае в паре ярдов от них, так что преодолеть мне оставалось совсем немного. Вот только пространство передо мной было теперь отлично освещено, так что вряд ли я мог надеяться проскользнуть дальше незаметно – моя белая шерсть будет сиять в этом свете, как не знаю что. Дезиллюминационные чары уже успели спасть – возможно, этому поспособствовало и анимагическое превращение. Нет, их, конечно, можно снова наложить, но вот для этого надо превратиться обратно в человека. Тем более что аппарировать в лисьем обличье я всё равно не умею, да и не факт, что такая аппарация вообще возможна для анимагов…
Моё тело овеял прохладный ночной воздух. Да уж, пижама рядом с лисьей шерстью и рядом не стояла… Однако же мне надо торопиться. Тревога будет вот-вот, если уже не поднялась…
- Йоу, я Сириус Блэк, – фыркнул я, вскидывая руку с пальцами, сложенными буквой «V». – Только дементоров не хватает…
Щелчок пальцев – и меня снова окутывают маскировочные чары.
Аппарировать на дальнее расстояние, особенно без палочки – занятие довольно рискованное. Даже при поддержке Родовой Магии риск расщепиться возрастает в десятки раз. Особенно, если при этом пересекать солёную воду. Так что перенестись сразу в Хогсмид или хотя бы в Лондон я не мог. Значит, оставался только замок тетушки Анабель. Наверняка мать уже успела предупредить тётку об их плане, но сейчас ночь, и та, скорее всего, спит. И уж точно никак не ждёт моего появления – по всем расчётам мне ещё пока полагалось видеть десятый сон в своей палате. Что ж, я всё ещё опережаю родителей – пусть и, возможно, всего лишь на несколько минут или даже секунд. Невелико преимущество, но всё же… У меня есть доступ в замок, охранные чары настроены так, чтобы пропускать меня. Я аппарирую в замок, проскользну к камину и перемещусь домой быстрее, чем меня успеют заметить.
В несколько прыжков я оказался на аккуратной дорожке, ведущей к дверям клиники, и метнулся вперёд, к проезжей части, где уже точно не было антиаппарационного барьера. Пробежав несколько ярдов, я выскочил прямо на середину дороги – к счастью, машин не было из-за позднего часа. Я затормозил и обернулся – через стекло двери была видна изумлённо смотрящая в мою сторону привет-ведьма. Судя по всему, она просто не понимала из-за маскировки, кто я – и не кажусь ли ей вообще. Ладно, нельзя терять ни секунды! Кто знает, не появится ли сейчас кто-то порешительней. Отвернувшись и полной грудью вдохнув свежий ночной воздух, я сосредоточился – и аппарировал.

Замок тетушки Анабель встретил меня тишиной и безмолвием. Я оказался в пустынном холле и в первый момент почувствовал только облегчение. Охранные чары всё ещё распознавали меня – иначе прямо от границы имения меня бы отбросило, как бладжер от биты загонщика. И хорошо, если с целыми костями. Сглотнув, я заторопился к гостиной, где находился камин, через который можно было попасть в родной Манор. Ну вот, если теперь всё получится…
- Добрый вечер, Драко Малфой, – мягко произнёс низкий женский голос, когда я вошёл в гостиную. Несмотря на сексуальную интонацию, у меня кровь застыла в жилах на мгновение от этих слов. Это не тётушка – но голос, без сомнения, знакомый. Да уж, в самом деле, глупо было надеяться проскользнуть незамеченным. Я медленно обернулся.
На диване у камина – и как я её сразу не заметил, когда вошёл? – сидела светловолосая девушка, или, лучше сказать, молодая женщина. Её фиалково-аметистовые глаза серьёзно и понимающе смотрели на меня. Я узнал её – Аматисса, старшая сестра Эми и Сафи. Легко поклонившись, я лихорадочно пытался понять, каковы её намерения, и как же мне вести себя с ней? Знает ли она о том, что со мной сделали родители, или же наша встреча – простое совпадение? В это я не верил, откровенно говоря, но…
- Добрый… – почти машинально отозвался я, чтобы выиграть время и собраться с мыслями.
- Или лучше сказать – «Доброй ночи»? – легонько хмыкнув, сказала девушка. – Признаться, я была почти уверена, что ты уже сегодня почтишь этот замок своим визитом. В прошлый раз я лишь мельком ощутила твою силу – но поняла, что против воли тебя не удержат никакие зелья и чары.
- Боюсь, ты слишком высокого обо мне мнения, – хрипло проговорил я и невольно закашлялся. Это тоже дало мне пару секунд. Итак, ей всё известно. Возможно, она даже участвует в этом… этом заговоре, чтоб ему провалиться! Значит, тем более задерживаться не стоит.
- В других обстоятельствах я бы охотно побеседовал, но не сегодня, – быстро сказал я, надеясь, что это прозвучит не слишком грубо. – Прости, я не могу задерживаться… Мне необходимо срочно вернуться в Англию. Это очень важно!
- Я предупреждала леди Нарциссу, что силой пытаться принудить тебя выполнить их волю глупо, пусть это и для твоего же блага. Но разве же она будет слушать «эту наглую девчонку»? – спокойно сказала Аматисса тем же тоном, что и прежде, и я в замешательстве облизнул губы. Она вообще слышала мои слова – или как?
- Ну… спасибо за поддержку, наверное, – пробормотал я. – Ты не против, если я пойду?
- Дай мне ладонь, – решительно, приказным тоном вдруг сказала девушка. Я замер.
- Что, прости?
- Твою ладонь. Всё равно, какую. Я хочу взглянуть на твои ожоги, – спокойно повторила полувейла. Чары на меня не действовали, но было в её голосе что-то, чего я не посмел ослушаться, сам не знаю почему. Никакого проку я в её осмотре не видел, да и задерживаться мне было не с руки… И тем не менее я неуверенно шагнул к ней, протянув родственнице правую руку.
Её прикосновение к тыльной, здоровой стороне моей кисти было на удивление бережным. Сложив свои ладони чашечкой, Аматисса подхватила ими мою руку и поднесла к лицу, рассматривая ожоги. Несмотря на её осторожность, мою ладонь снова пронзила боль, когда я невольно пошевелил пальцами, и я еле сдержался, чтобы не отдёрнуть руку. Некоторое время полувейла рассматривала ожог, оставленный мечом Гриффиндора мне «на память», а потом так же осторожно опустила мою руку и печально посмотрела на меня.
- Мощная магия, – тихо сказала девушка. – Целители в больнице, которых наняла твоя мать, тоже ничего не смогли сделать?
- Ну, не то чтобы у них было много времени… – заметил я, пожимая плечами. Аматисса снова немного подумала, а потом, словно что-то припомнив, одарила меня внимательным взглядом, в котором теплилось что-то вроде надежды.
- Не знаю, поможет ли тебе это, но я вдруг подумала… ммм… Я никогда не была сильна в мифологии, так что не проси меня точно вспомнить, о ком идёт речь… но я точно помню, был миф о герое, которого ранили каким-то особенным, то ли волшебным, то ли божественным оружием – то ли копьём, то ли мечом… И ничто не могло его вылечить. Никакие целители ничего не могли сделать, никакие средства не помогали. Но в конце концов его смогли спасти, когда посыпали рану железом, натёртым с наконечника того самого копья, которое его ранило. Вдруг и тебе поможет тот же метод?
В первый момент во мне вспыхнула надежда, что она права. А вдруг… чем Гриндевальд не шутит…
- Не думаю, – с болью в сердце сказал я, одёрнув себя. – Спасибо, но… причина моих ран – оружие гоблинской работы. Вряд ли с него удастся отколупать хотя бы крупинку, чтобы присыпать мне ожоги.
- Мне жаль, – мягко сказала она, печально кивнув. – Но ты всё-таки подумай об этом.. Вдруг ты найдёшь другой выход…
- Почему тебя это волнует? – спросил я, прищурившись.– И вообще, почему ты мне помогаешь?
Девушка как-то недобро усмехнулась.
- А почему бы и нет? Твоя матушка обращалась со мной, как со шлюхой, которая только и думает о том, как бы залезть в кровать к этому вашему родственничку, который ошивался здесь, как у себя дома! – вдруг зло сказала она. – Откуда мне знать, что это не она напела гадостей обо мне этой старой ведьме, за чьего сыночка я должна была выйти! Как я могу быть уверена, что моя свадьба сорвалась не по её вине? И если она разрушила мои планы – почему бы мне не разрушить её? – Аматисса посмотрела на меня с вызовом, потом как-то резко сникла и вздохнула.
- К тому же, мои сёстры к тебе всегда хорошо относились… – добавила она совсем другим тоном, словно извиняясь за грубость. Я облизнул пересохшие губы. Кажется, Эми и Сафи упоминали о том, что Аматисса не понравилась своей возможной будущей свекрови. Выходит, переубедить ту так и не удалось?
- Так, выходит, твоя помолвка не состоялась? – тихо спросил я. Девушка фыркнула.
- Нет, – отозвалась она. – Это неприятно, конечно, но я не боюсь остаться старой девой. Через месяц я смогу снова выйти в свет. Уверена, от предложений отбоя не будет, как и в прошлом году. Старая карга ещё пожалеет, что сочла меня неподходящей партией для своего отпрыска!
- Уверен, так оно и будет, – мягко сказал я, отступая к камину. К моему замешательству, Аматисса грациозно поднялась следом за мной, одним гибким движением оказываясь рядом.
- Что же, ты так вот просто уйдёшь? – спросила она, снова низким музыкальным голосом. Я сглотнул – мне показалось, что в комнате стало в два раза жарче, чем раньше. На меня же не действуют чары вейл!
- Мне надо спешить, – как-то беспомощно повторил я. Аматисса мягко улыбнулась.
- Ты успеешь, – шепнула она, придвигаясь вплотную, и нежно коснулась моих губ своими. Почти не отдавая себе отчёта в своих действиях, я неожиданно даже для себя самого ответил на поцелуй. Лицо Джинни на мгновение мелькнуло перед глазами – но воспоминание о ней на сей раз не могло меня остановить. Я устал ждать и надеяться. Слишком больно было видеть холод и отчуждение в её глазах – а ведь именно это читалось в них всякий раз, когда наши взгляды встречались. По крайней мере, с тех пор, как мы вернулись из Ставки Лорда. Правда, теперь к ним примешивалась ещё и жалость, но от этого было не легче.
- Не нужно, – выдохнул я, наконец собравшись с силами. Оторвавшись от сладких губ полувейлы, я освободился из её объятий – по правде говоря, не очень-то охотно. И когда она успела обнять меня за плечи – я совершенно этого не заметил!
- На меня не действуют твои чары, – не очень уверенно пробормотал я.
- Тебе никогда не говорили, что женское обаяние – это тоже своего рода магия? Мне не нужно привораживать тебя, – нежно рассмеялась она. – Я не использовала никаких чар, кроме собственной привлекательности.
- Ты очень красива, – сказал я, сглотнув. – Но… Я должен идти. Мне… правда, пора. Спасибо за совет.
- Удачи тебе, – медленно кивнула она и подмигнула мне. – Я постараюсь задержать их, насколько смогу – но на многое не рассчитывай. Вряд ли меня станут слушать.
- Спасибо за всё, – от души улыбнулся я в ответ.

Родной дом встретил меня мраком и тишиной. Выйдя из камина, я не стал блокировать его за собой, лишь слегка стянул защитные Узы Манора, чтоб создать некоторые помехи и чуть задержать преследователей, а заодно и предупредить меня о прибытии «гостей». От отца мне всё равно имение полностью не закрыть. Впрочем, вряд ли я их дождусь. В мои планы не входило задерживаться тут – ну, может, только на пару минут, чтобы захватить какое-нибудь обезболивающее. Меня уже подташнивало от постоянного жжения в ладонях. Я всегда плохо переносил боль, как бы ни старался храбриться.
Почти неслышный хлопок сзади заставил меня обернуться, держа наготове левую руку. Ступефай уже плясал на языке, и я успел остановиться лишь в последнюю минуту, увидев перед собой всего лишь старшину домовых эльфов, Тинки. Рассеяв атакующие чары, я небрежно повёл кистью, зажигая свет – скорее просто для того, чтобы всё-таки реализовать магический импульс, чем потому, что действительно нуждался в освещении. Родовая Магия здесь, в поместье, рядом с её источником, давалась так же легко, как дыхание. Впрочем, руку при этом снова окатила волна боли от неосторожного движения пальцами. Я поморщился и сглотнул, чтобы унять тошноту. Да уж, без обезболивающего определенно не обойтись.
Дома я был в безопасности – даже от родителей, так что мог себе позволить не торопиться. Если я не захочу этого – они в жизни меня отсюда не уведут. Если постараться, они меня даже не найдут, хотя я буду у них под носом. Однако погоня – не единственное, что гнало меня в Хогвартс. И даже не основное. Основным был Гарри.

Едва перекинувшись парой слов с Тинки, я пообещал, что вернусь и займусь домом, как только смогу. И даже не покривил при этом душой, кстати. Другое дело, что возможность такая возникнет ещё нескоро… Почему-то я не сомневался, что Аматисса сделает всё, что в её силах, чтобы задержать моих преследователей. Вот только это отнюдь не означало, что я могу расслабиться и не ждать погони. Если против отца у этой девчонки ещё есть шансы, то Нарцисса-то управится с ней, даже не напрягаясь. Правда, я и мысли не допускал, что мать каким-то образом может быть причастна к тому, что свадьба Аматиссы сорвалась, но... Всё-таки поставить молодую полувейлу на место матушка вполне способна. А посему – ни к чему лишний раз испытывать судьбу. Надо спешить.
- Тинки, принеси мне одежду, – распорядился я. – Неважно, какую – лишь бы что-то, в чём можно нормально на людях появиться.
Эльф радостно закивал, довольный, что может угодить мне, – и снова исчез с лёгким хлопком. Через пару минут старичок вернулся, стискивая ручонками охапку одежды. Я быстро набросил на себя лёгкие брюки, рубашку, мантию и влез в ботинки. Ну что ж, теперь действительно и в Хогвартс можно, не думая, как воспримут твой вид те, кто может тебе встретиться… Я зачерпнул Летучий Порох и швырнул его в камин.
- Хогвартс, кабинет профессора Снейпа!

То ли действие крови единорога успело ослабнуть – я ведь последний раз пил её четыре дня назад, то ли просто обилие магии при перемещении подействовало на мои открытые ожоги не лучшим образом, особенно после моей пробежки по двору клиники – но ощущение в руках было неприятное. В голову невольно, сами собой пришли слова Аматиссы – «рану удалось вылечить, только посыпав её железом, натёртым с того самого оружия, которым она нанесена…»
Мысль, которую я поначалу счёл неудачной, не отпускала меня. Нет, конечно, по большому счёту я был прав, когда сказал, что наковырять, натереть или ещё каким-нибудь образом отколупать от меча Гриффиндора хоть крупинку – дело безнадёжное. Но всё-таки… крупица здравого смысла в совете полувейлы была. Меч Годрика явно обладает собственной волей – а возможно, и чем-то вроде разума. По крайней мере, он достаточно одушевлён для того, чтобы распознать факультетскую принадлежность того, в чьих руках оказался. Дамблдор считал, что эта спрособность передалась мечу от Распределяющей Шляпы, внутри которой он провёл не одно столетие. Хотя, чем гоблины не шутят… И вообще, может, такой талант проявлялся у всех старых вещей Годрика? Большая часть наследия Салазара, вон, тоже так или иначе связана со змеями и способностями змееуста...

Выбравшись из камина в кабинете Снейпа, я оглядел пустую комнату, погружённую в полумрак. Кабинет крёстного был одним из немногих помещений, уцелевших во время битвы – она сюда просто не докатилась. Это, впрочем, не значило, что здесь меньше беспорядка. Каждая рабочая поверхность – стол Снейпа, все стулья и даже комоды и стеллажи – всё было заполнено всевозможными склянками и свертками и с ингредиентами. В ранее погашенных светильниках при моём появлении слабо затеплилось небольшое пламя, реагируя на появление человека.
В мои планы не входило задерживаться тут надолго. Конечно, неплохо было бы предупредить крёстного, что здесь был я, а не какой-то неизвестный злоумышленник – а то, не ровен час, забьёт тревогу, когда поймёт, что в его кабинет кто-то вломился… С другой стороны, если Гарри чуть ли не при смерти, то, скорее всего, Северус по уши занят. Лечебные зелья сами по себе не сварятся. Стоит ли отвлекать его? Хотя опять же, моё появление может его поддержать. Да и потом, написать записку такими руками я всё равно не смогу, а как ещё оставить сообщение – что-то не очень представляю. Махнув рукой, я решил, что, если понадобится, всё объясню Снейпу при встрече. Толкнув плечом дверь, я сдавленно зашипел от боли, прокатившейся по всей руке, когда та не поддалась. М-да, и почему только я не такой шкаф, как, например, тот же Гойл, – которому вообще-то всё равно, заперта дверь или нет: от удара его плеча она и так и так распахнётся? Нет, не то чтобы я сильно расстраивался, что не похож на Грега, но иногда и от его габаритов бывает польза…
- Алохомора, – раздражённо прошипел я, указывая на замок левой рукой и потирая ушибленное плечо тыльной стороной правой ладони. Не сомневаюсь, что, если моё появление из камина и не заставило среагировать сигнальные чары, предупреждающие Снейпа о вторжении в его «уютную норку», то попытка взлома двери просто обязана была это сделать.
А наплевать, – с каким-то ожесточением подумал я. Вряд ли родители смогли уволочь меня из школы без помощи крёстного. Держу пари, рыльце у него в пушку. Так что, дорогой Северус, я ещё выясню степень твоего участия в деле. А пока… Пусть несколько минут твоей нервотрёпки будут моей маленькой местью. Ну а если окажется, что ты ни в чём не виноват, – что ж, новый котёл с какой-нибудь рунической вязью, из тех, что стоят баснословно дорого, или какой-нибудь редкий трактат по зельям послужат тебе утешением. Раздобыть их мне труда не составит.
Да и вообще, голова у меня болела сейчас отнюдь не о Снейпе.

На данный момент меня куда больше занимал Гарри. Я даже не знал, перетащили ли его во временный лазарет, всё ещё использовавшийся вместо разрушенного больничного крыла, или оставили в башне, потому что трогать его в таком состоянии слишком опасно? Выход был только один – попытаться почувствовать его, определить местонахождение при помощи нашей связи. На какой-то момент мне даже стало страшно – я не был уверен, что мысленная связь подействует, и я смогу определить его местонахождение, пока он при смерти. Во-первых, я вообще не мог поручиться, что она всё ещё работает. То ли Поттер в последнее время просто лежал бревном, и ощущать через него мне было просто нечего, то ли я пришёл слишком поздно, и… Мне казалось, что сегодня я потерял слишком много времени, пока мотался между домами и странами, хотя на самом деле прошло немногим больше получаса. Сделав глубокий вдох, я закрыл глаза – и привычно, но с какой-то внутренней неуверенностью, потянулся к Гарри. А точнее – к той пустоте, где раньше так чётко ощущал его присутствие.
Какое-то время никакого отклика я не получал, так что и впрямь начал думать, что ничего не выйдет – а потом ощутил робкий отклик, зыбкий и далёкий, словно танцующий свечной огонёк в ночи. Отогнав непрошеную и не очень-то приятную ассоциацию с болотным фонарником, я потянулся туда, к нему навстречу. Ну же! Неужели это только лишь игра моего воображения? Но нет, вот, опять – будто отклик, слабое мерцание во тьме. Да!
Уцепившись за тоненькую, призрачную нить сознания Поттера, я помчался по коридорам, лишь краем сознания фиксируя свой путь. Упустить колеблющуюся связь было невыносимо страшно. Кто знает, как именно это повлияет на Гарри – вдруг он вообще… Поспешно отогнав дурные мысли, даже не успев их додумать, я тряхнул головой и ещё ускорил шаг.
- «Ты только держись! Слышишь, Поттер? Держись, кому говорю!» – отчаянно и чётко думал я, взбегая по ступенькам. – «Не смей умирать, гриффиндорский идиот! Выдумал тоже – отправляться на тот свет за этим красноглазым выродком! Тебе что его, так не хватает? Ну же, Гарри!…»
Дыхание у меня сбивалось, но я не останавливался. Ощущение присутствия Поттера не пропадало, но вместе с тем я ещё никогда не чувствовал ничего подобного. С одной стороны, я вроде осознавал его местоположение… а с другой – вместо привычного и почти родного сознания гриффиндорца я ощущал лишь холодную сосущую пустоту, в которой он был не более, чем призраком – или даже призраком воспоминания о самом себе. Это было похоже, как если бы блуждающий в потёмках безвременья Гарри уходил всё дальше – не сознавая уже ни прошлого, ни настоящего, забыв даже себя самого…
- «Ты только держись, прошу тебя… Держись! Я уже близко, я сейчас!» – твердил я мысленно, как молитву, не отдавая себе отчёт – его успокаиваю или себя.
Я сам не знал, будет ли от моих уговоров хоть какой-нибудь толк, кроме самоуспокоения. Может, Поттер меня вообще не слышит – только ощущает, как я его, где-то вдалеке. Всего лишь еле различимый шум где-то на границе сознания. Впрочем, как знать, может, даже и простое осознание моего присутствия – просто дружеского присутствия – окажется тем, что удержит Гарри от последнего шага – за край небытия.
Никогда ещё лестница в гриффиндорскую башню не казалась мне такой длинной. И взбрело же красно-золотым в голову взобраться на самый верх со своими помещениями! Теперь понятно, почему они все такие спортивные – поди побегай каждый день по такой лестнице вверх-вниз! Поневоле натренируешься… К тому времени, когда я добрался до верха лестницы, у меня окончательно сбилось дыхание, а в глазах потемнело.
«Интересно, а который вообще час?» – подумал я, доковыляв до площадки перед входом в гриффиндорскую Общую гостиную. Бросив короткий взгляд за окно, я с удивлением увидел светлеющее небо и красную полоску восхода вдалеке, за квиддичным полем. Неужели я пробегал всю ночь? Нет, не может быть! На дорогу ушло не так уж много времени! Всё-таки, перемещения по каминной сети – это один из самых быстрых видов транспорта… А с другой стороны – я ведь не знал, сколько проспал под действием снотворного. Во время побега я как-то не удосужился глянуть на часы. Да и то сказать: мои собственные с запястья исчезли, а глазеть по сторонам в поисках какого-нибудь циферблата мне было недосуг. Конечно, сейчас весна, и светает с каждым днем всё раньше, но…
- Ты входишь, или просто ждёшь кого-нибудь? – поинтересовалась Полная Дама с портрета. При моём появлении она дремала, но засыпать снова, пока я тут торчу, не торопилась. Наверное, не хотела быть второй раз разбуженной, если я всё-таки захочу войти.
- Да, простите, – невпопад пробормотал я, и поспешно исправился: – Драцена Драга.
Называя пароль, я немного смутился, но не подал вида. Драконовое дерево. И кому взбрело в голову назначить сюда именно такой пароль? Юмор в духе директора, чтоб ему лимонной долькой поперхнуться!

Когда я ввалился в гриффиндорскую гостиную – всё ещё запыхавшийся от долгого бега по коридорам и лестницам, – на меня с вопросом, недоверием и даже упрёком уставились пять пар глаз. Альтаир, Гермиона, Рон, Джинни… и, почему-то, Невилл Долгопупс. А он-то тут что забыл? Впрочем, что это я? Этот парень всегда неплохо относился к Гарри. И к тому же, почему бы ему и не быть в собственной гостиной?
- Малфой! Гиппогриф тебя раздери, где тебя носило?! – зарычал Рональд, поднимаясь мне навстречу и угрожающе сжимая кулаки. Я раздражённо фыркнул в ответ. Рыжий, как всегда, в своём репертуаре. Жизнь Гарри висит на волоске, а он лезет с выяснением отношений!
- Долго рассказывать, – ответил я тем не менее, слегка дёрнув плечом. – Любимые родители устроили мне весёлую ночку. А почему вы все здесь, вы что, оставили Поттера одного? В таком состоянии?
- Откуда ты знаешь про его состояние… – начал было Долгопупс, Но его перебила Гермиона.
- С ним там Снейп и мадам Помфри, – сказала она. – Мы не знаем, что случилось – Гарри просто вдруг задрожал, а потом напрягся всем телом, да так, как будто на него Круциатус наложили заодно с Силенцио. А потом он обмяк, и… – она сглотнула, словно боролась со слезами.
- И перестал самостоятельно дышать, – закончил Альтаир, притягивая девушку к себе и обнимая за плечи. – Они уже несколько часов держат его на искусственном дыхании! А Северус сказал, что, если к утру Гарри не начнет дышать сам…
Альтаир тоже замолчал, однако окончание я прочёл в его глазах и без того. По щекам Гермионы прокатилось несколько слёз.
- Понятно, – коротко сказал я, как никогда злясь на отца, который заварил эту кашу. Если Поттер умрёт, я его никогда не прощу. Ведь я же говорил, что не могу уехать, – ну почему, почему он не послушал меня?!
- А где Блейз? – спросил я, только сейчас соображая, что сестрёнки и впрямь что-то не видно. Уж ей-то полагалось бы сидеть возле своего умирающего парня в первую очередь! Может, она осталась при Поттере? Хотя, Гермиона сказала – Снейп выгнал оттуда всех…
- Не знаю, – коротко качнул головой Ветроног. – Я её с вечера не видел, с тех пор, как вы с ней на ужин с родителями пошли.
- Ох, нет… – пробормотал я. Снотворное. Как же я мог забыть! Ведь оно было добавлено в ароматические свечи! Значит, подействовало на нас обоих! Я-то проснулся раньше, но мне помогла моя Родовая Магия. А Блейз… я ведь даже не подумал о ней! Особенно учитывая плачевный уровень её магии – а такое снотворное нельзя даже с натяжкой назвать лекарственным… да повезёт, если она проснется хотя бы к завтрашнему вечеру! И что родители сделали с ней? Бросили здесь, в школе? Или забрали с собой во Францию? Проклятье, ну почему, почему же я не подумал о ней, пока ещё был там?! Может, её преспокойно устроили в замке тётушки, и она и сейчас ещё видит десятый сон... Ну вот что мне стоило спросить у Аматиссы! Но нет, мысль о Блейз тогда мне и в голову не пришла…
С другой стороны… не так уж всё плохо. Это можно использовать, чтобы попытаться расшевелить Поттера. В голове забрезжила идея – может, и бредовая, но при этом достаточно наглая, чтобы сработать. Я решительно двинулся в сторону лестницы, ведущей к мальчишеским спальням.
- Э, Малфой, погоди! А ну стой! – у меня на пути в мгновение ока практически материализовался Уизли. – Там сейчас напряжение – хуже некуда, и только вот тебя ещё там не хватает! Снейп велел, чтоб им не мешали! – сердито рыкнул он, скрестив руки на груди. Я одарил его фирменным взглядом Слизеринского Принца и вздёрнул подбородок.
- Уизли, у меня есть все основания полагать, что состояние Поттера вызвано моим отсутствием! – довольно резко прорычал я сквозь зубы. – Так что чем скорее я окажусь возле него – тем больше у него шансов выжить, ты, придурок! С дороги!
Вообще-то, мы с Роном давно перестали враждовать – но сейчас мне было не до вежливости. Уизли удивлённо заморгал, а потом озадаченно нахмурился, точно никак не мог решить, стоит ли верить моим словам. Я глубоко вздохнул, стараясь держать себя в руках, но в то же время готовясь, если понадобиться, силой отодвинуть рыжего дуралея с дороги. Впрочем, мне не понадобилось самому это делать – Рон внезапно всплеснул руками и отлетел назад на пару ярдов, неловко плюхнувшись на ковёр. За его спиной Альтаир, не вставая с дивана, опустил руку и впился в меня взглядом.
- Давай, Дрей! Быстрей, прошу тебя!
Коротко кивнув, я буквально взлетел по ступенькам – и откуда только силы взялись? За спиной я услышал разом ругань Уизли, ответное презрительное фырканье Альтаира и требующий от обоих успокоиться голос Гермионы, но отвлекаться на всю эту ерунду не стал, а просто рывком распахнул дверь в комнату гриффиндорского старосты и шагнул внутрь.
Картина моим глазам предстала неутешительная – и это ещё мягко говоря. Мадам Помфри с серым от усталости лицом склонялась над распростёртым на кровати телом Поттера. Рукава пижамной куртки парня были закатаны выше локтей, штанины – выше колен, открывая чувствительные энергетические точки и нервные окончания на сгибах конечностей. Целительница водила над ним палочкой, изредка прикасаясь ею к коже юноши тут и там. Лицо Гарри было застывшим, словно смерть уже наложила на него свою костлявую лапу. Грудь Поттера медленно поднималась и опускалась – но не как при обычном дыхании, а повинуясь движениям палочки мадам Помфри.
Северус замер возле изголовья, направив палочку точно в лоб Гарри. Что он пытается сделать – добраться до него при помощи легилименции? Да уж, крёстный доведён до отчаяния, если решился на такие меры, тем более, что они вряд ли эффективны…
- Драко! Где тебя пикси носили! – сердито рыкнул он, даже не поднимая головы – но при этом зная, что это именно я.
- Извини, крёстный. Семейные разборки, – коротко отозвался я.
- Потом, всё потом, – нетерпеливо отмахнулся он и поманил меня свободной рукой.
Мадам Помфри только приветственно кивнула, не прерывая своего занятия. Губы целительницы беспрестанно двигались, шепча какие-то заклятия. Похоже, она то ли слишком устала для невербального колдовства – то ли, наоборот, почти потеряла голос от того, что непрерывно произносила заклинания вслух.
- Его единственный шанс – ваша мысленная связь, – без обиняков и вступлений сказал Снейп, когда я подошёл вплотную к кровати Гарри. – Возьми его за руку и попробуй дотянуться до его сознания. Я пытался с помощью легилименции добиться чего-то подобного, чтобы хотя бы дотянуться до его сознания и позвать его. Но он не слышит. Думаю, чтобы до него докричаться, нужна хоть какая-то эмоциональная близость. Сам понимаешь, я и Поттер – в данном случае это безнадёжно.
- Почему именно мысленная связь? – полюбопытствовал я. – Что с ним вообще?
- Он… как будто заблудился по ту сторону сознания, – медленно отозвался Снейп, задумавшись, словно с трудом мог подобрать слова. – И вместо того, чтобы искать путь обратно, кажется, погружается всё глубже и глубже. Я думаю, что связь с тобой была для него чем-то вроде своеобразного якоря, который удерживал Поттера на месте. Когда ты отдалился, нить связи истончилась – и без неё ему грозит возможность заплутать там навеки. Постарайся нащупать и усилить контакт. Нам нужна путеводная нить, чтобы вытащить его обратно.
Я сглотнул, кивая, и осторожно присел на край кровати с противоположной стороны от мадам Помфри, чтобы не мешать ей. Прикосновение к прохладной и сухой, будто восковой ладони Гарри вызвало уже настоящую вспышку боли, которую я стоически проигнорировал. Сделать ещё пару глотков крови единорога я и потом успею. Объяснение Северуса было далеко не блестящим, но в целом понятным. Ну, надо сделать крёстному скидку: он слишком устал, чтобы ещё и придумывать меткие иносказания.
- «Гарри!» – позвал я мысленно, сосредоточив всю свою волю. – «Эй, ау, Поттер! Ты меня слышишь? Гарри! Да Гарри же, ни дна тебе, ни покрышки!»
Бесполезно. Отклик, если он и был, был настолько слабым, что вполне мог оказаться плодом моего воображения.
Крепче сжав руку Поттера, я, не обращая внимания на боль, переплёл свои пальцы с его. Пожалуй, можно испробовать мой план. Хуже уж точно не будет… Потянувшись мыслью, я скользнул ею вдоль тоненькой связки сознания, всё ещё соединявшей нас.
- «Эй, герой, слышишь – там девушка твоя пропала, а ты тут дрыхнешь…» – как можно более нахальным тоном произнёс я мысленно. – «Все здесь, а её нет. Похитили её, я так думаю. Меня вот тоже похищали, но я-то быстро смылся… А вот за неё не поручусь»…
Я ждал с замиранием сердца – но холодная, застывшая пустота в том месте, где раньше я ощущал сознание гриффиндорца, всё равно, казалось, не изменилась. Я прикусил губу, тщетно пытаясь не дать заползти в душу подступающему отчаянию. Мне вдруг стало не по себе. А вдруг я взял неверный тон? После всего, что с ним было, Поттеру наверняка до смерти надоело, что все ждут от него спасения, что вечно надеются на него…
- «Гарри, ты нам нужен…» – устало позвал его я. Мой мысленный голос прозвучал почти жалобно, и я почувствовал, как горят щёки. Тем не менее, слова были искренними, и я надеялся, что он тоже это почувствует. – «Я понимаю, ты устал делать для всех что-то… Да плевать на всё, отыщем мы Блейз, куда она денется! Я вообще не уверен, что её забрали отсюда. Но даже если и так, всё равно, всё совсем не так уж страшно! Вреда ей родители точно не причинят! Да и удержать её против воли – задачка не из лёгких. Вернётся, глазом моргнуть не успеешь! Ты только… Ты хоть сам вернись, а? Ты нам нужен не ради того, чтобы спасти кого-то! Ты нужен нам сам по себе, Поттер!… М-да, просто не верю, что я говорю это. Учти, проболтаешься – придушу голыми руками!»
И тут – в первый момент мне опять показалось, что мне это чудится, но ощущение нарастало, – пустота дрогнула! Глубоко вздохнув, я постарался очистить свой разум от сомнений и потянулся к сознанию Поттера заново.
- «Гарри», – твёрдо сказал я тоном, и мысли не допускающим, что он может не ответить.
- «Дрей»… – не слышнее далёкого дуновения ветра, но это всё-таки был ответ! Куда более явный, чем слабые отзвуки минуту назад.
- «Поттер!» – чуть не завопил я от переизбытка чувств.
- «Малфой, твои угрозы – это что-то с чем-то… «не смей умирать, а то я тебя придушу…» – гриффиндорец мысленно хмыкнул. Его голос звучал тихо и устало – и в то же время с облегчением, от которого становилось тепло на душе. Он говорил как путник, проделавший долгий и трудный путь, но в конце всё-таки добравшийся до родного порога.
- «Ты бы лучше дышал, чем фыркать…» – пробормотал я, стараясь сдерживаться, чтобы не обрушить на него лавину собственной радости и облегчения. Мне хотелось кричать и петь от радости. Гарри ответил, ответил, он возвращается!
- «Дышать?» – недоумённо переспросил он, и на мгновение, казалось, задумался. И тут мадам Помфри тихо охнула рядом, что вернуло меня к реальности.
В первое мгновение мне показалось, что ничего не произошло – а потом я увидел, как целительница опустила палочку. Грудь Поттера медленно поднялась и опустилась. Потом снова, снова, и снова...
- Не может быть… – прошептал Северус, застыв чёрным изваянием, словно боялся неосторожным движением разрушить иллюзию. Кажется, ни он, ни мадам Помфри после этой жуткой ночи борьбы за жизнь Гарри уже не верили, что парень когда-нибудь снова начнёт дышать сам. Я опять потянулся к сознанию Поттера – и на сей раз это получилось вновь легко и естественно, как дыхание.
- «Гарри, ты как?» – осторожно поинтересовался я. Ответ оказался неожиданным.
Веки лежащего парня затрепетали. Гарри слабо застонал – и открыл глаза.
- «По мне как будто самосвал проехался», – пожаловался он, всё ещё мысленно. – «Причём туда-сюда и несколько раз…»
- «Что по тебе проехалось?» – спросил я, не зная, смеяться мне или плакать. Хотелось сделать и то и другое.
- «Здоровенный маггловский грузовик», – объяснил Поттер, как-то скованно, неловко поводя плечами. – «Ммм… Почему я, Мордред подери, пошевелиться не могу?!» – возмутился он.
- Гарри, дорогой, ох, какое счастье, что ты очнулся, мальчик! Выпей это, пожалуйста, – опомнившаяся первой мадам Помфри уже приложила к губам парня какой-то пузырёк.
С трудом разлепив губы, Гарри судорожно глотнул и едва не поперхнулся. Поттер попытался приподняться – хотя бы оторвать голову от подушки – и мысленно выругался. В его сознании, где ещё минуту назад не было ничего, кроме пустоты, теснились раздражение на собственную слабость, радость и облегчение от того, что он наконец очнулся, недоумение и любопытство от того, что видел вокруг… В общем, целый фейерверк переживаний – хотя я вполне его понимал. Что-то похожее в тот момент ощущал и я сам.
Потянувшись вперёд, я помог Гарри приподнять голову, чтобы он мог выпить зелье без помех. Руку, которой я поддерживал его под затылок, снова обожгло от прикосновения – но сейчас я почти не обратил на это внимания.
- Спасибо, – прохрипел Поттер, осушив пузырёк – судя по всему, это было восстанавливающее. Я позволил ему откинуться назад, на подушку, и слегка отодвинулся. Странное дело – наши руки оставались сплетёнными, но боли в ладони я больше не чувствовал.
- Как вы себя чувствуете, Поттер? – поинтересовался Северус в своей обычной высокомерно-холодной манере – но в его голосе явственно звучали нотки тепла.
- И вы здравствуйте, профессор, – всё ещё хрипло отозвался Гарри. – Не поверите, но я рад вас видеть. Хотя и вижу из рук вон плохо…
- Ты без очков, – мягко объяснил я.
- Какое открытие, – слабо хмыкнул он. – Что со мной такое было – меня что, ранило?
- Ты ничего не помнишь? - спросил я. Поттер покачал головой.
- Смутно, – отозвался он. – Я… бился с Волдемортом? Что произошло?
- Вы одновременно с директором и Тёмным Лордом использовали Аваду Кедавру, Поттер, – спокойно и серьёзно объяснил Снейп. – Три луча столкнулись в воздухе, и ни один не достиг цели. Отдача от вспышки Тёмной магии сказалась на вас сильнее всех, хотя никто не может понять, почему. Возможно, в силу вашей молодости. Последние три недели вы провели между жизнью и смертью, в состоянии, близком к коме.
- И вы всё это время утверждали, что его состояние было не более, чем очарованным сном?! – прорычал я, чувствуя нарастающую злость. Северус слегка преувеличивал – то ли чтобы приструнить Гарри, то ли просто вредничал… смысла ни в том, ни в другом я не видел. Слегка расфокусированный взгляд зелёных глаз остановился на мне, и ради Гарри я постарался взять себя в руки.
- Не делай вид, что нам хоть на минуту удалось обмануть тебя, – отмахнулся крёстный. – Уж ты-то должен был почувствовать разницу.
- Я и чувствовал – и всё ещё чувствую, – процедил я сквозь зубы, стараясь сдержать собственное раздражение. – Просто я бы в любом случае не стал пугать Блейз и остальных. Я… Я верил, что ты всё равно выберешься, – я посмотрел в глаза Поттеру, и он устало улыбнулся мне в ответ.
- Ладно, суть я понял, – пробормотал Гарри, поморщившись. – Выходит, то, что я чувствую себя слабым, как новорождённый котенок – это нормально?
- Абсолютно нормально, – подтвердила мадам Помфри, снова поворачиваясь к Гарри – на сей раз, правда, уже без пузырька в руках. – Мышцы затекли от долгой неподвижности, и, если бы не восстанавливающие зелья, которыми тебя всё время поили, всё могло бы быть значительно хуже. А так – лечебный массаж несколько раз, умеренные физические нагрузки, и всё придет в норму очень быстро.
- Ну, если вы так говорите… – отозвался парень.
Некоторое время он молчал, и по узам я ощущал испытываемое Поттером облегчение. И вдруг Гарри дёрнулся – его словно разряд прошил, как от маггловского электрошока, ну прямо как в кино! Взгляд, только что лучившийся чуть ли не счастьем, наполнился паникой, парень привстал, дико озираясь по сторонам, словно ожидал увидеть где-нибудь в уголке Волдеморта, ожидающего своей очереди, чтобы поболтать с ним. Слов этак на пару… Как оказалось, я был недалёк от истины.
- Что с Волдемортом? Если отдача сильно сказалась только на мне – значит, он жив? Где он? Где все? Что творится в мире вообще? – Гарри буквально зафонтанировал вопросами.
- Поттер, прекратите истерить, – недовольно буркнул Снейп. – Тёмный Лорд побеждён, как ни трудно в это поверить.
- Что? Но как? Кем? – взгляд Поттера метался от Снейпа к мадам Помфри и обратно, потом ко мне, снова к Снейпу…
- Гарри, успокойся, – мягко, но непреклонно сказал я. – Лорда заавадил Дамблдор, после того как ваша тройная отдача отшвырнула его на пол.
- Дамблдор? Но… А как же… как же пророчество? – недоуменно нахмурился Гарри. – Ты уверен, что Волдеморт действительно умер, Дрей? Ведь, согласно пророчеству, убить его могу только я…
- Возможно, вас убедит это, – Северус, казалось, с трудом сдерживал злость, однако задрал манжет и сунул Поттеру под нос руку, демонстрируя практически чистую кожу предплечья, на которой раньше красовалась Чёрная Метка, а теперь оставались лишь слабые красноватые рубцы – точно давно зажившие шрамы. Гарри сощурился, всматриваясь, но долго и внимательно изучать руку профессора не стал.
- Поблёкла, – тихо сказал он. – Но я не понимаю…
- Поговорите с директором, он вам всё объяснит. Думаю, – ядовито проговорил Снейп, опуская и нарочито аккуратно расправляя рукав. – А может, и нет. Может, он решит, что это забавный парадокс, и оставит вас мучиться догадками до конца ваших дней.
- О, ну спасибо, сэр, вы меня очень успокоили, – иронически пробормотал Гарри, тем не менее несколько расслабляясь и откидываясь обратно на подушку. Вид у него был измождённый.
- А где, кстати, он? Дамблдор? – полюбопытствовал я.
- В Министерстве, – ответил Северус. – Он уехал ещё вчера. Как только с Поттером начало твориться неладное, мы отправили ему сову, но ей потребуется время, чтобы добраться до Лондона. Думаю, директор прибудет не раньше утра, вместе с вашим дедом, Поттер. Вот тогда у вас и будет шанс его обо всем расспросить, – добавил он, метнув на Гарри взгляд, яснее ясного говоривший, что, если тот хотя бы попробует продолжить свои расспросы до возвращения директора, ему не поздоровится. Однако гриффиндорец только лишь пожал плечами и посмотрел теперь уже на меня.
- Сколько народу пострадало? – напрямик спросил он. Я прикусил губу.
- Достаточно, – проговорил я. – Но Северус прав, Гарри. Не надо пока больше расспросов. Тебе надо сначала сил набраться.
Однако, если я надеялся утихомирить неугомонного Поттера, то ошибался. Гриффиндорец прикусил губу, а потом посмотрел мне в лицо твёрдым, решительным взглядом.
- Драко, я должен знать, – не допускающим возражений голосом проговорил он.
Я вздохнул и неохотно начал говорить – стараясь избегать взгляда мадам Помфри, которая неодобрительно качала головой и то и дело пыталась меня перебить, пока Северус с тяжёлым вздохом не остановил её.
- Не надо, Поппи, – тихо сказал он. – Мальчишка всё равно узнает, нет смысла скрывать от него.
Гарри едва ли обратил внимание на его слова. Конечно, я вовсе не собирался озвучивать весь список погибших – просто перечислил знакомых. Лицо Поттера по мере моего рассказа снова бледнело, и я почти физически ощущал захлёстывающую его боль. Но, увы, мало чем мог ему помочь…

Pov Гарри Поттера.

Три недели, которые я блуждал во тьме по ту сторону сознания, как ни странно, не показались мне вечностью – хотя этого можно было ожидать. Но там – там – вообще словно бы и не было понятия времени. Я даже не успел толком ни испугаться, ни заскучать. Да и вообще, если уж честно – я слабо осознавал себя тогда. Нет, какие-то внутренние ощущения и переживания у меня ещё сохранялись – но ничего такого, что я смог бы впоследствии хотя бы вспомнить. Видно, моё состояние действительно было похоже на одурманенный сон, – вроде того, какой бывает под действием зелья сна без сновидений, только глубже. Потом, когда Снейп и Драко рассказывали мне свои теории о том, что именно удерживало меня от последнего шага, я с некоторым стыдом вынужден был признаться, что не смогу ни подтвердить их, ни опровергнуть. Находясь «за гранью», я вообще не понимал, что происходит. Воспоминания, если они и появлялись, были смутными, как забытый сон. Я помнил, что мне вроде бы слышались какие-то голоса, но не узнавал их ни тогда, ни позже, думая об этом. С равным успехом это могли быть как голоса моих друзей, пытающихся «разбудить» меня – так и голоса моих родителей, говорящих со мной с той стороны. Всё, что я знал – это то, что в них не было враждебности.

Голос Драко, окликающий меня во мраке, стал первым, который я услышал, узнал и осознал отчётливо, всем своим существом. Позже я думал, что логично было бы предположить, что я должен был бы… как бы потянуться к этому голосу, уцепиться за него, – но я не мог сказать ничего подобного. Просто осознав, что зов Малфоя – это уже не сон, а реальность, я осознал и остальную реальность вместе с ним. Я снова ощутил и своё тело, и окружающий меня мир: например то, что лежу на чём-то мягком – скорее всего, на кровати, – что надо мной раздается громкий шёпот, повторяющий смутно знакомые заклятья, и… И что у меня отчего-то болит грудь, и что мне не хватает воздуха! На какой-то крохотный момент меня охватила паника… и совет Драко – «дыши» – оказался как нельзя кстати. Я целенаправленно втянул в себя воздух – боль удушья тут же отступила, и даже кровь, кажется, быстрее заструилась по моим жилам.

Конечно, я понимал, что рассказ Малфоя о жертвах войны был далеко не полным. Драко назвал лишь те имена, о которых я не мог не поинтересоваться сам. Несомненно, настоящий список жертв был куда больше – однако в кои-то веки я решил прислушаться к Снейпу и не настаивать на том, чтобы узнать всё немедля. Даже того, что я услышал, мне сейчас хватило с лихвой. Профессора… однокурсники… Я закрыл глаза, борясь с навернувшимися слезами. Рука Драко слабо сжала мою руку – и я был как никогда благодарен чувству поддержки и сопереживания, которое текло от него по узам мысленной связи.
Ещё одним, – слабым, но всё же утешением – было то, что Гермиона и Рон остались в живых, также как и Блейз, Сириус, Альтаир, Джинни, да и сам Драко. Правда, по словам Малфоя выходило, что крёстный всё ещё находился на попечении целителей в Мунго, остальные получили мелкие ранения и проклятия – но со всем этим можно справиться. Стыдно признаться, но я где-то в глубине души был даже рад наличию проблем. Они всё ещё требуют решения – так тем более нечего разлёживаться!
На моё несчастье, энтузиазма и целеустрёмленности на данный момент оказалось слишком мало даже для того, чтобы просто подняться с кровати. Напрягая мускулы, отвыкшие от работы за три недели, я умудрился сесть – но это было и всё, что мне удалось. И дело было не столько в упадке сил – они-то как раз возвращались под действием восстанавливающего зелья. Просто моё тело было… как деревянное, причем из какой-то очень твердой и тяжёлой породы дерева.
- «Гриффиндорский дуб. Причем железный», – прокомментировал Дрей, прочитав мои мысли. Несмотря на охватившую меня скорбь, я был благодарен другу за эту попытку отвлечь меня.
- «Гриффиндорский дуб должен быть золотой», – возразил я, хоть и без особенного веселья.
- «О-о, ну да, прости, забыл!» – весело протянул Малфой. – «Ты же у нас «Золотой Мальчик»… Только, знаешь, я никогда не думал, что эти слова надо воспринимать так буквально».
Я чуть наморщил нос в ответ. Терпеть не могу все эти помпезные прозвища – но в устах Драко они звучали иначе, и его подколки не ранили.
- «Может, тебя по-быстрому снова оглушить и переплавить, Поттер?» – развил свою мысль Дрей. – «Состояние можно заработать... Или если Петрификус наложить – можно будет использовать как памятник тебе же».
- «Памятник – это можно, главное, чтоб не на могиле», – невесело хмыкнул я. Мадам Помфри, неодобрительно ворчавшая что-то о нетерпеливых мальчишках, тем временем взяла меня за свободную руку и начала умело массировать её, разгоняя кровь по телу. Пальцы у целительницы были на удивление не по-женски сильными, и от них по руке к плечу начало разливаться приятное тепло. Только сейчас я осознал, что и руки, и ноги у меня холодные, как ледышки.
- А где, кстати, все остальные? – поинтересовался я, чтобы отвлечься от неприятных ощущений, когда целительница начала сгибать и разгибать мою руку в локте. Это было немного больно, зато рука начинала потихоньку слушаться, да и чувствительность возвращалась. И всё-таки это занимало меня лишь отчасти – да оно и неудивительно. Меня начало не на шутку беспокоить то, что Блейз, Альтаира, Гермионы и Рона почему-то всё ещё не видно… Малфой-то был рядом, а вот все остальные где? Не верю, что они беспокоились обо мне меньше, чем он! Мысль, что друзья и любимая тоже могли пострадать, и Дрей просто не решился озвучить это сейчас, была слишком тревожной, чтобы держать её при себе.
- Где Блейз? Альтаир, Гермиона, Рон? Почему их здесь нет? – требовательно спросил я, переводя взгляд с Малфоя на Снейпа.
- Поттер, если вы думаете, что другим людям больше нечем заняться, кроме как кудахтать возле вашей постели… – ядовито начал профессор.
- То ты, в общем-то, совершенно прав, – с каким-то «контръехидством» закончил за своего крёстного Драко. – Мы вшестером всё это время от тебя почти не отходили – Альтаир с Гермионой, Блейз с Джинни, Рон и я. Просто сейчас, когда тебе стало хуже, лечение требовало от мадам Помфри и от Северуса крайней сосредоточенности. Так что всех лишних отсюда просто выставили, чтобы не путались под руками.
- Тогда что здесь делаешь ты? – недоверчиво фыркнул я. Драко в ответ только невозмутимо дернул бровью и ухмыльнулся.
- А я особенный! – нахально отозвался он. Я почувствовал, что против воли слабо улыбаюсь. Малфой есть Малфой, и так будет всегда…
- Спасибо за комментарий, Драко, – сухо сказал Снейп и обратился к мадам Помфри. – Ну что ж, думаю, зелья вам сейчас больше не нужны, Поппи?
Целительница тем временем закончила сгибать и разгибать мою правую руку и собралась взяться за левую. Как она и говорила, массаж действительно возвращал мне силы. Я даже смог – хоть и с усилием – приподнять руку и провести ею по волосам, с некоторым стыдом думая о том, что мне не мешало бы сейчас принять душ.
- Да-да, конечно, Северус… – слегка рассеянно ответила мадам Помфри, разминавшая сейчас уже моё плечо. – Можете собрать свои принадлежности, только оставьте Гарри восстанавливающее зелье…
Профессор кивнул и занялся сортировкой выставленных на письменном столе Рона пузырьков и колбочек.
- Сразу большие физические нагрузки тебе испытывать нельзя, – непреклонным тоном охладила мой пыл мадам Помфри, словно прочитав мои мысли. Впрочем, не думаю, что это было так уж трудно – у меня всё наверняка на лице было написано. – Однако и приковывать тебя к постели смысла я не вижу. Как только я закончу, тебе можно будет попробовать немножко походить – конечно, не без поддержки и осторожно. Мускулы нужно немножко потренировать, чтобы снова прийти в форму. И ещё тебе необходимо начать нормально есть. Впрочем, об этом я позабочусь, и проинструктирую мисс Грейнджер, чтобы она проследила за твоим питанием.
Я кивнул. Целительница удовлетворённо кивнула в ответ и, оставив мою руку, обошла кровать, чтобы подойти с другой стороны и заняться второй. Драко волей-неволей пришлось выпустить мою ладонь и отодвинуться. Я впервые про себя отметил странную шершавость его руки. Снейп, то и дело мрачно посматривающий на нас, видимо, счёл своим долгом снова внести свою лепту в разговор.
- Как твои руки, Драко? – мягко спросил он, когда Малфой уже почти встал с края моей кровати. Я мигом навострил уши и насторожился.
- Твои руки? А что с ними? Ну-ка, покажи! – потребовал я, быстро перехватив Дрея за запястье свободной рукой. Каждое движение давалось мне всё легче, и это внушало надежду. Малфой поморщился и неохотно продемонстрировал мне свободную ладонь.
- Ничего особенно страшного, жить буду, – мрачно буркнул он. Мои очки до сих пор пребывали неизвестно где, так что мне пришлось близоруко сощуриться, чтобы разглядеть хоть что-то. И тем не менее даже так я умудрился увидеть немало.
Обожжённые ладони Драко выглядели ужасно. Воспалённая, красная кожа, покрытая взбугрившимися корками и незаживающими шрамами. Мерлин Великий, да как он вообще мог с такими ожогами голыми руками прикасаться к моим – и при этом не орать от боли? Мельком бросив взгляд на вторую руку, которую Дрей тщетно пытался спрятать, я сглотнул. Горло перехватило от смеси боли и сочувствия.
- Мерлин всемогущий, Дрей! – выдохнул я, когда смог говорить. – Это чем ты так?!
- Лапал феникса Дамблдора. Ему понравилось, и он воспламенился, – буркнул он, вытаскивая руку из моих ещё слабых пальцев. Я нахмурился.
- Опять твои шуточки! – рыкнул я. В самом деле, нашёл время!
- Это мой особый шарм, – отбрил он. – Ладно, ладно, не кипятись. Тебе вредно. Ожоги у меня – от меча Гриффиндора, чтоб ему быть ножом для бумаги!
- Меча Гриффиндора? Но ведь ты знал, что он не принимает слизеринских рук! Зачем ты за него схватился? – недоумевал я.
- Чтобы помешать Макнейру оттяпать башку твоему рыжему приятелю! – рыкнул Малфой. У меня буквально челюсть отвисла от этих слов. Он что, серьезно? Он не пожалел рук, чтобы спасти РОНА???
- Ну не потому же, что искал острых ощущений! – фыркнул Драко.
- Ох, Драко… Ну ты даёшь... – только и выдавил я, качая головой. В ней просто не укладывались все обрушившиеся на меня сегодня новости.
- Как-то это несправедливо, – проговорил я, чуть помолчав. – Хоть ты и слизеринец, но поступок был вполне гриффиндорский. Меч не должен был…
- Ну да, – горько усмехнулся Драко, глядя в сторону. Помолчав, он снова посмотрел на меня и пожал плечами.
- Похоже, моя судьба – жертвовать своими руками ради гриффиндорцев, – заметил он. – Надеюсь, это не значит, что каждый следующий раз будет хуже предыдущего.
- Они что, не заживают? – спросил я на всякий случай, хотя это было и так очевидно. Драко помотал головой. – И что, с этим ничего нельзя сделать? – продолжал допытываться я.
- Ну… Вообще-то, появилась у меня тут одна теория… – протянул слизеринец, – но она подождёт. Надо сначала выяснить, что там всё-таки с Блейз.
- С Блейз? – я похолодел. Мордред подери, он ведь сказал, что с ней всё в порядке! Неизвестно откуда в памяти вдруг всплыл его же голос. «Там девушка твоя пропала…. Похитили её, я так думаю. Меня вот тоже похищали, но я-то быстро смылся… А вот за неё не поручусь». Моё сердце, казалось, пропустило удар, я в упор посмотрел на Малфоя широко распахнутыми в неверии глазами.
- Дрей, – выдохнул я помертвевшими губами. – Что с ней?
Мне буквально не хватало дыхания, а слова комом застряли в горле – но Драко без труда прочитал в моём сознании мучающий меня страх. В глазах Малфоя мелькнули раскаяние пополам с жалостью и тревогой.
- Тихо, ты погоди, главное – не волнуйся, – быстро затараторил он. – Всё совсем не так страшно, как может показаться. Я вообще толком не уверен, что её увезли из Хогвартса. Но даже если и так, ей ничего не грозит – это сделали родители! Они не причинят ей вреда!
- Родители? Дрей, я ничего не понимаю! Может, ты всё-таки объяснишь всё по порядку? – резко спросил я. – Зачем Люциусу и Нарциссе похищать Блейз? И почему ты в этом не уверен?
- Я… Мерлин, это сложно объяснить. В общем, если её и забрали отсюда, то только за компанию со мной – так сказать, чтобы не покидать одну в школе. Изначально целью был я. Ну то есть, родители пытались силой увезти меня – и, можно сказать, даже преуспели в этом. Но это долгая история, да всё это и неважно.
- Но зачем? Зачем им похищать даже одного тебя? – я по-прежнему ничего не понимал.
- Мои руки, – вздохнул он. – Отец вбил себе в голову, что, раз здешние целители бессильны хоть что-нибудь сделать с моими ожогами, – значит, надо привлечь иностранных. А поскольку обстановка у нас в Британии сейчас послевоенная, напряжённая, он решил вывезти меня для лечения во Францию. А я упёрся. Он пытался меня уговорить, мать привлекал, и даже Блейз просил на меня повлиять… Ну и, видимо, в конце концов решил, что ему ничего не осталось, кроме как уволочь меня против моей же воли.
- Ох, ёлки… – прокомментировал я. Да уж, положеньице… с одной стороны, похищение родного сына против его воли – это чудовищная подлость, но, с другой… Люциуса вполне можно понять.
- Так ты думаешь, Блейз они тоже увезли? Но её-то зачем? Или она тоже… Ты же сказал, она не пострадала? – спросил я застывшего в задумчивости Драко – наверное, резче, чем следовало. Малфой вздрогнул, словно мой вопрос испугал его, хотя по узам я не ощущал ничего похожего на страх. Наверное, Дрей просто слишком погрузился в свои мысли.
- С ней всё в порядке. Да, в неё попало проклятие, но ничего серьёзного. На самом деле, вчера мы как раз и собрались с родителями вместе, чтобы… ну, вроде как поздравить её с тем, что она поправилась.
- Что с ней было? – продолжал настаивать я. Если Блейз получила проклятие…
- Да успокойся, в неё попали какие-то ерундовые шуточные чары. Вот, полюбуйся, – отмахнулся Драко, посылая мне мысленную картинку. Я поперхнулся, рассматривая образ-воспоминание. Больше всего это напоминало Гермиону на втором курсе, после того, как она выпила Оборотное зелье с кошачьим волосом. Я не сдержал мысленный смешок.
- М-да, Пушистая… Во всех смыслах. А что, смотрится даже мило… – пробормотал я, тем не менее, понимая, что Блейз должно быть, чувствовала себя ужасно, пока пребывала в таком виде. – Но, если она выздоровела, то зачем Люциусу и Нарциссе забирать её из Хогвартса?
- Скорее всего, чтобы не оставлять одну в школе, – отозвался Малфой. – А может, хотели, чтобы и её целители обследовали лишний раз и убедились, что с ней действительно всё в порядке. Отец никогда не доверял тем, что из Мунго. Он предпочитал частных специалистов.
Не отрываясь от своего занятия, мадам Помфри неодобрительно фыркнула и заставила меня наклониться вперёд. По мере того, как её крепкие пальцы разминали мне плечи и спускались к спине, я чувствовал, как сила и подвижность постепенно возвращаются в моё тело. Мерлин, я искренне надеялся, что вместе с восстанавливающим зельем это поскорее поставит меня на ноги. Мысли о том, где же может сейчас быть Блейз, просто с ума меня сводили.
- А куда её могли отправить? – спросил я, серьезно глядя на Драко. Тот лишь снова пожал плечами.
- Если дело в осмотре – то, скорее всего, в ту же клинику, где был я. Вряд ли её специально поместили в другую. И почему я только не подумал о ней, когда выбирался оттуда?
Он коротко рыкнул, досадуя на свою небрежность. Я поморщился, понимая, что в какой-то момент и сам было начал злиться на него – и строго себя одёрнул.
- А вы ничего не знаете об этом, сэр? – спросил я, повернув голову в сторону Снейпа и в упор глядя на профессора. Тот смерил меня взглядом, холодным, как и всегда, однако почему-то лишённым обычной неприязни.
- Увы, Поттер, – бесстрастно отозвался он. – Я этим вечером был слегка занят. Не говоря уже о ночи. Мне жаль, но ни Люциуса, ни Нарциссу я вчера не видел. Если бы я знал об их планах… – он как-то слегка виновато посмотрел на Малфоя, но тут же поджал губы. – Отчасти их можно понять. Если бы ты так не упрямился, Драко...
- То Гарри мог и умереть, – резко ответил Дрей, рывком поднимаясь с края моей кровати и принимаясь мерить шагами комнату. – Мы не знаем, хватило бы у него сил очнуться, произойди всё это раньше, – сердито сказал он. Снейп несколько секунд молча смотрел на него, а потом неохотно кивнул.
- Может быть, – медленно сказал он. – Однако, как я понимаю, в доме своей французской тётки ты её тоже не искал?
- Нет, – так же неохотно отозвался Драко, кусая губы. – Когда я вернулся, я слишком спешил сюда. Я вообще о Блейз и не вспоминал, пока не увидел, что её нет с остальными в гостиной.
- Погодите, погодите, – вмешался я. – Дрей, ты сказал, что не знаешь точно, что её тоже забрали. То есть, если нам повезёт – она вообще может быть у себя в спальне? Ты и правда так думаешь?
- Я могу сбегать проверить! – встрепенулся Малфой, инстинктивно дёргаясь к двери.
- Погоди! – остановил его я. – Эээ… Ты действительно думаешь, что она там?
- Не знаю, – честно ответил Дрей. – Может быть. Маловероятно, но… Мама бы не согласилась оставить Блейз одну, да ещё так, без всякого предупреждения, – это точно… Вот только я же не знаю точно, как именно обстояли дела. Северус, если ему верить, в план не был посвящён, – Малфой кинул на Снейпа быстрый пронизывающий взгляд, но зельевар спокойно продолжал заниматься своими пузырьками, не обратив на это никакого внимания. – Если Люциус и Нарцисса таились от него, значит, вынуждены были торопиться, чтобы успеть воспользоваться его камином. Перенести даже одного меня без лишнего шума – задача не из самых простых. Перенести нас обоих ещё труднее. И, если времени им не хватало… Мерлин! – он глубоко вздохнул, уселся обратно на край кровати и устало уронил голову на грудь.
- Я просто не знаю, Гарри. Мама всеми силами сопротивлялась бы самой возможности покинуть Блейз, это уж точно. Но случиться могло всякое…
- Не забывайте о снотворном, – вскользь заметил Снейп. – Забрали мисс Блейз или нет, она в любом случае проспит ещё какое-то время.
- Ты думаешь, крёстный? – нахмурился Драко. – Я-то ведь уже проснулся. Нет, я понимаю, мне помогла Родовая Сила, но, всё-таки, не должна же разница быть такой большой!
- Магия мисс Забини сейчас ослаблена, и не восстановится ещё какое-то время, – пожал плечами Снейп. – Моё зелье она даже не начинала ещё принимать, так что её силы настолько малы, что она сейчас почти сквиб – к счастью, временно. Снотворное сродни яду, значит, в отличие от лекарственных зелий, будет действовать сильнее.
- Что вы хотите этим сказать? – спросил я, снова ощущая предательский холодок между лопаток.
- Магическое истощение, – быстро пояснил Драко. – Это не особенно опасно, сила восстановится за пару недель, но пока что Блейз как волшебница почти беспомощна. С одной стороны, лекарственные зелья на неё почти не действовали из-за этого, потому и лечение заняло столько времени. А с другой – снотворные и яды, наоборот, будут на неё действовать сильнее.
- Так она что, может не проснуться вообще? Или… – тревога не проходила, так что я едва ли мог сосредоточиться и вспомнить хотя бы ту малость, что мне была известна о сонных зельях. Ну и, естественно, в результате я заработал два оскорблённых взгляда от этих матёрых зельеваров.
- А я-то думал, Поттер, вы взялись за ум, – прокомментировал Снейп, покачав головой. – И как, интересно, вы собираетесь с такими знаниями сдавать ЖАБА? Или вы думаете, что за ваши подвиги вам всё должны зачесть автоматом? Пора бы уже запомнить, что на зельеварении я всегда буду оценивать ваши знания, а не ваши заслуги!
- Не будь идиотом, Поттер, – фыркнул Драко, бросив чуть укоризненный взгляд на крёстного. – Боггарт с ними, с твоими знаниями зелий – но чуть-чуть головой подумать-то ты можешь! Я бы, по-твоему, реагировал так спокойно на то, что Блейз может быть отравлена?! И потом, родители ведь прекрасно знали о её состоянии! Они бы не стали так рисковать, даже ради меня.
- Ээээ… да, прости, конечно, ты прав, – пробормотал я, смутившись. Странное дело, гневная учительская тирада Снейпа задела меня мало – а вот сарказм Малфоя на сей раз задел. Я ведь действительно должен был понимать всё то, о чём он только что сказал… – Но что тогда с ней будет из-за этого снотворного?
- Да по большому счёту с ней всё должно быть в порядке, – пожал плечами Драко. – Просто снотворное будет на неё действовать сильнее, а значит, и проспит она дольше. Только и всего.
- Не забудьте, что стоит ждать и усиления побочных эффектов, – хмуро напомнил Снейп.
- Э… Побочных эффектов? – переспросил я, хмурясь.
- От любого снотворного у Блейз всегда болит голова, – как-то смущённо отозвался Драко. - И подозреваю, что в этом случае полностью она проснётся далеко не сразу. Какое-то время она будет как одурманенная или пьяная. Ну, ты понимаешь – туго соображать, не осознавать, где сон, а где явь, кто вокруг неё, и что с ней происходит… Всё в таком духе.
- Увы, Поттер, – съехидничал зельевар. – Я понимаю, что идея разбудить свою спящую принцессу поцелуем должна казаться вам очень заманчивой, но на деле, боюсь, всё получится несколько менее красиво, чем в сказках и мечтах. Вы еле двигаетесь и на ногах толком не стоите, а она одурманена так, что не в состоянии толком продрать глаза и сообразить, что, собственно, с ней происходит.
- Ну, может, это не так уж и плохо? – как-то неуверенно проговорил Малфой. – Ну, я имею в виду, к тому времени, как она проснётся, ты тоже немного окрепнешь, и всё такое. Ну. хотя бы приведёшь себя в порядок.
Я кисло кивнул. Моё неугомонное воображение уже подключилось, рисуя движущуюся картинку: я, запинаясь на каждом шагу, шатаясь и спотыкаясь о каждую неровность, ковыляю к кровати, на которой лежит спящая Блейз – и, добравшись, практически обрушиваюсь на неё. Повезёт, если ничего не сломаю ей при этом, – со стыдом подумал я. Почему-то тот факт, что девушка не сможет толком проснуться и осознать моё появление, тревожил меня куда меньше, чем возможность «опозориться» таким вот образом. «Герой гриффиндорский…» – раздражённо подумал я. Драко прав, надо набраться сил и привести себя в порядок, прежде чем бросаться очертя голову в очередную авантюру. Даже такую.
- Гарри? – осторожно позвал меня Драко.
- Ладно, суть я понял, – кивнул я. Просто превосходно. И что мне делать? Несмотря на все доводы, мне хотелось бежать искать Блейз прямо сейчас, сию минуту, – но я вряд ли смогу хотя бы доползти до подземелий, чтобы проверить, не там ли она. Хотя… кто сказал, что мне нужно непременно идти туда самому?
- А ты случайно не знаешь, где мои вещи? – спросил я Драко. – Я имею в виду… особые вещи?
Мантию, помнится, мы бросили на перилах, в холле, а Карта… вроде, у Рона осталась?
- Обе сейчас у Гермионы, – отозвался Малфой, слабо улыбнувшись, когда уловил, что я задумал. – Сходить принести?
- Если не трудно, – кивнул я. – А лучше, позови саму Гермиону, и Рона тоже, если мадам Помфри не возражает, – я бросил вопросительный взгляд на целительницу, которая наконец закончила разбираться с моими плечами и спиной и теперь вытирала руки белой хлопковой салфеткой.
Не успел Драко, кивнув, подняться, как послышался негромкий, но уверенный стук в дверь. К моему удивлению, Снейп, уже убравший большую часть пузырьков в небольшой саквояж, стовший возле стола на стуле, лично направился к двери и приоткрыл её.
- Прошу прощения, профессор… можно узнать новости? Я вам не мешаю? – поинтересовался голос Альтаира. Я встрепенулся, выпрямляясь, и подался вперёд.
- Вот только вы, Блэки, так можете, – фыркнул зельевар. – Сначала сунуться, куда не просили, и только потом осведомиться, а к месту ли вы тут.
- О, простите, – ничуть не смутился Альтаир. – Просто я подумал, что вдруг здесь есть что-то, что нам нужно знать.
Я невольно хихикнул. «Нам»? Он что, уже о себе в королевском стиле говорит? Мы, Ричард Первый, король Англии…
Северус бросил на меня взгляд, который мог бы быть уничтожающим, если бы не притаившаяся в уголках рта улыбка.
- На этот раз вы угадали. Заходите, вы вовремя. А я, с вашего позволения, откланяюсь. У меня найдутся дела поважнее, чем выслушивать ваши подростковые сантименты.
- Я совершеннолетний, – напомнил Альтаир, проскальзывая мимо посторонившегося профессора в комнату. За ним появилась Гермиона. На её лице – как, впрочем, и на лице Алси – были написаны крайнее напряжение и тщательно сдерживаемое волнение.
- Гермиона! – я не смог дольше сдерживаться – слишком рад был её видеть. Девушка охнула и на какое-то мгновение застыла, глядя на меня расширенными от удивления глазами. Но уже в следующий миг…
- Гарри! – буквально взвизгнула она, и, кинувшись вперёд, чуть не задушила меня в объятьях. – Гарри, ох, Гарри, Гарри!… – всхлипывала девушка, уткнувшись лицом мне в плечо. – Ты очнулся! Мерлин великий, как же мы боялись за тебя!
- И я очень рад, что боялись зря! – плюхнулся рядом со мной на постель Альтаир и дружески хлопнул меня по плечу. – Значит, ты был прав, Вьюжник – в тебе дело было?
- В моём отсутствии, – фыркнул Драко. Я улыбнулся, неловко обнимая подругу и поглаживая её спутанные кудри.
- Эй, ну что ты… Со мной всё в порядке, видишь? Всё хорошо, Гермиона…
- Хорошо?! – она отодвинулась, заглядывая мне в лицо. – Гарри, ты был на волосок от смерти! Ты хоть представляешь, как я перепугалась, когда ты у меня на глазах вдруг перестал дышать?!
- Я… Прости, я не хотел тебя пугать, – проговорил я, невесть почему вдруг чувствуя смущение, и опустил взгляд.
- А то нет, ты специально в кому вошёл, – прыснул Альтаир, безуспешно пытаясь сдержаться. – Пошутить захотел…
- Да я сам не знаю, почему так случилось, – попытался объясниться я, тоже невольно улыбаясь. – Я ведь и сам толком не понимал, что произошло со мной. Я тогда вообще ничего не осознавал толком. Хотя, вроде, у тебя были какие-то теории на этот счёт? – я вопросительно посмотрел на Малфоя.
- Потом расскажу, если будет такое желание, – отмахнулся он. Я кивнул. В самом деле, заново погружаться в зыбкий мир воспоминаний и предположений мне тоже сейчас не хотелось. Гермиона, впрочем, почти не обратила на наши переглядки никакого внимания.
- Как ты себя чувствуешь? – спросила она. Я снова улыбнулся и пожал плечами.
- Ну… можно сказать, хорошо. Слабость чудовищная, но мадам Помфри говорит, что это из-за того, что я три недели лежал неподвижно.
- Да, да, так и должно быть, – кивнула девушка, вытирая слёзы. – А что кроме этого? Головокружение, тошнота, или ещё что-нибудь в этом роде?
- Ты что, решила стать целительницей, Гермиона? – хмыкнул я. Уж больно профессионально звучали её вопросы. Та в ответ неопределённо пожала плечами.
- Я думала об этом. Возможно, я попробую – идея мне нравится, – сказала она.
- Серьёзно? – я снова почувствовал, как мои брови поползли вверх. – Я, если честно, спросил просто так…
На лестнице, прерывая нашу беседу, раздался топот. Не нужно было быть гением, чтобы догадаться, что Снейп, проходя через гостиную, успел сообщить последние новости всем, кто там был. Мерлин, да сюда сейчас весь Гриффиндор сбежится!…
- Гарри!
- Гарри! – одновременно выкрикнули два голоса. Рон и Джинни влетели в комнату – и как только Джин умудрилась не отстать от своего длинноногого брата? Следом появились Симус и Невилл, оба слегка смущённые, но всё равно радостно улыбающиеся.
Приветствия были сумбурными и довольно утомительными: меня обнимали, трепали по плечам и макушке и бесконечно расспрашивали до тех пор, пока я не запросил пощады. Всё-таки отвык я от такой активности, что ни говори. Мадам Помфри, подробно рассказав Гермионе, как и когда я должен принимать зелья, а заодно и чем питаться, ушла, напоследок напомнив мне, что потихоньку вставать мне не повредит.


Источник: https://twilightrussia.ru/forum/200-37915-1
Категория: Фанфики по другим произведениям | Добавил: Элен159 (22.09.2018) | Автор: Silver Shadow
Просмотров: 641


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 0


Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]