Pov Блейз Забини.

Башенные часы пробили полночь, и я поняла, что невольно начинаю то и дело бороться с зевотой. Впрочем, ничего удивительного, хоть я и проспала целый день. Делать тут практически нечего, особенно ночью, когда пациенты в большинстве своём спят. Чтобы не будить их, мадам Помфри увела меня, Нарциссу и Гермиону в свой кабинет, расположенный возле палаты. Дверь она оставила открытой, чтобы не пропустить, если что-то вдруг случится.
Несмотря на скуку, меня потихоньку всё сильнее донимало смутное ощущение, что что-то не так. Нет, предчувствие беды, думаю, всех нас в тот момент не оставляло – но это было нечто другое. Словно где-то что-то происходило, что-то неимоверно важное – и в эту самую минуту. Причем не абы с кем, а с дорогими мне людьми. Гарри – или Драко, или Альтаир, а может, Люциус? Или, не приведи Мерлин – все сразу? Может, конечно, всё это была просто блажь, вызванная тем, что уж слишком долго мы чего-то ожидали, и теперь, когда ни отца, ни мальчишек не было на виду, я невольно воображала себе всякие ужасы? Как бы там ни было, мне приходилось каждую минуту бороться с собой, чтобы не вытащить зеркальце и не вызвать через него кого-нибудь из парней, чтобы убедиться, что они в порядке.
Промаявшись некоторое время, я встала со стула, куда меня усадила целительница, прошлась по комнате, посмотрела на просвечивающую сквозь облака луну, снова обошла помещение по кругу… От матери не укрылось моё состояние – думаю, она отчасти его разделяла, что вполне естественно. Впрочем, её самоконтролю я могла только завидовать.
- Блейз, детка, если тебе нечем заняться, может, ты разберёшь этот бардак? – предложила она, указав на груду сваленных в углу каких-то свёртков, коробок и даже сумок. – По большей части всё это перетащили из Хогсмида, когда перевозили тамошний временный лазарет сюда. То, что было необходимо раненым, забрали, а это вот осталось. Нехорошо, чтобы всё это продолжало валяться просто так – вдруг там есть что-нибудь полезное?
- Да, конечно, почему бы и нет? – отозвалась я с некоторым облегчением от того, что нашлось хоть какое-то дело, на которое можно отвлечься.
- Если ты не против, я бы тебе помогла, – поднялась со стула Гермиона. Взглянув на неё, я обнаружила на её лице отражение собственной тревоги. Понимающе кивнув, я улыбнулась, постаравшись сделать это ободряюще. Увы, получилось, кажется, не очень – гриффиндорская староста лишь грустно усмехнулась в ответ.
Ничего особенно полезного мы не обнаружили – так, пару-тройку свёртков с сушёными травами и другими ингредиентами для лекарственных зелий, какие-то пузырьки и склянки без надписей – по виду там были какие-то зелья, предназначенные для атаки, но поручиться за это со стопроцентной уверенностью я не могла. Вместе с Гермионой составив без затей все склянки на раскладной столик, я подумала, что надо бы накрыть его салфеткой или хоть чем-нибудь и отодвинуть в сторонку, чтобы паче чаяния никто не спутал эту непонятную бурду с лекарствами. Однако, как оказалось, главная находка была у меня ещё впереди.
«Находкой» оказалась до поры заваленная свёртками толстая кожаная сумка, которую я тут же узнала – и невольно охнула. Гермиона вздрогнула, оборачиваясь ко мне, Нарцисса встревоженно подалась вперёд.
- Что случилось? – напряжённо спросила она.
- Мерлин, я совсем забыла! – воскликнула я, не в силах перестать нервно хихикать. – Это же… Мерлин Великий, да как же я так?
- Блейз, в чём дело? – строго нахмурилась леди Малфой, однако даже её серьезный вид не мог меня сейчас успокоить.
В самом деле, да как же могло так получиться, что история с Хвостом напрочь вылетела у меня из головы? Ну да, когда я в Хогсмиде столкнулась с Гарри, да и потом, когда наскоро объяснялась с остальными, меня гораздо больше заботило поскорее уверить их, что я Блейз Забини, а не Дафна Гринграсс. Вот и вышло, что я так торопилась объяснить им всю эту историю с нашей милой Упивающейся, что поединок с Хвостом как-то сам собой выпал из моего рассказа. Я попросту кинула сумку где-то в общем зале в «Трёх мётлах», да больше о ней и не вспоминала. Как говорится, с глаз долой – из головы вон. Ну, вообще-то «из сердца», но применительно к моему случаю – именно из головы.
И тут меня осенило. Чары отвлечения внимания! Я ведь сама наложила их на сумку, чтобы в случае чего Упивающиеся не обращали на мою «экипировку» внимания. Вот растяпа! Напрочь забыла, что, стоит выпустить зачарованный этим заклятием предмет из рук, как чары начинают воздействовать и на тебя! Вот почему я забыла и думать о Хвосте, как только скинула сумку в общем зале «Трёх мётел»! Нет, я подспудно-то знала о том, что он в ящике, но всё время находилось что-то, что отвлекало меня от него! Нет, ну какой же дурой надо быть, чтобы пасть жертвой своего же заклинания?! Мысленно костеря себя на чём свет стоит, я поспешно начала расстёгивать толстые, туго затянутые ремешки сумки.
Салазар-Основатель, да ведь я засунула Петтигрю в эту банку почти сутки назад, если не больше! Он там хоть жив ещё? Я, конечно, оставила отверстия для воздуха, но они довольно малы, и плюс к тому – банка лежит в сумке, в которую воздух проникает с трудом! Он же задохнётся, наверное… Да даже если и нет – всё равно, сколько может крыса прожить без пищи и воды? Больше или меньше суток? И насколько в этом отношении различаются настоящие животные и анимаги? Если верить моему собственному опыту – не сильно… Никогда не думала об этом – но, выходит, жаль, что я ничего не понимаю в крысах! Нет, ну не то чтобы кто-то сожалел бы о его смерти, но думать о том, что я угробила какого-никакого, а всё-таки человека, да притом даже не нарочно, а по небрежности, было жутковато.
Ремешки поддались неохотно, но всё-таки поддались. Я осторожно поставила импровизированный аквариум на стол и стянула с него сумку, как стягивают чулок. И… невольно охнула. Прозрачные стеклянные стенки покрывала густая сеть трещин. Казалось, ящик состоит уже не из целого стекла, а из мириадов неизвестно как скреплённых между собой осколков. Впрочем, с одной стороны ёмкость казалась поцелее – зато с другой была будто бы раздроблена в пыль. Саму крысу я разглядела не сразу. Хвост свернулся на дне, нахохлившись и злобно поглядывая на меня через стекло, однако не выглядел ни слабым, ни истощённым, ни тем более умирающим. Разве что шерсть его казалась влажной – да и на стенках, если приглядеться, кое-где виднелись капельки конденсата.
- Что это, во имя Мерлина? – полушёпотом спросила Нарцисса, придвигаясь ко мне и с удивлением разглядывая непонятную ёмкость и её обитателя. Глаза Гермионы расширились, она медленно потянула из кармана волшебную палочку – впрочем, явно не для нападения, а, скорее, так, на всякий случай. Я осторожно потыкала пальцем всё ещё гладкую на ощупь стенку, чтобы испытать её на прочность.
- Вообще-то военнопленный, – пробормотала я, убедившись, что, несмотря на плачевный вид, ящик не собирается разваливаться. Я развернула его так, чтобы к нам теперь была развернута уцелевшая стенка. Здесь стало видно, что изнутри стекло покрывают длинные, глубокие царапины. Они, к счастью, не складывались в буквы, как можно было ожидать: видно, Хвосту некому было передавать послания. Он просто всеми силами пытался выцарапаться на свободу. Я содрогнулась: хвала Салазару, у него ничего не вышло! Но что могло оставить подобные следы на укреплённом магией стекле? Крысиные когти? Сомневаюсь, что они справились бы даже с обычным стеклом! Тогда как?… И тут на ум пришла его серебряная рука, а вернее, в данном виде – лапа. Гарри как-то упоминал, что она сильнее обычной человеческой руки. Видимо, и твёрже тоже… Теперь я наконец осознала в полной мере, в чём причина состояния этого импровизированного аквариума: используя силу своей искусственной конечности, Хвост, очевидно, пытался разбить своё узилище и вырваться на свободу. Чары неразбиваемости под его напором дали-таки слабину, но вот другие охранные заклятия устояли – они-то и удерживали теперь банку в целости.
- Военнопленный? Вот это? – леди Малфой нахмурилась, потом пригляделась внимательнее, и её глаза сощурились.
- А-а, – протянула она, узнав «старого знакомого». – Вот это кто. Не могу сказать, что приятная встреча… Впрочем, – она усмехнулась, – пожалуй, обстоятельства не в его пользу? Тогда это ещё не худший вариант…
- Надо бы открыть, наверное, – проговорила я. – Он там уже сутки, если не больше, без еды и воды…
- Обойдётся, – презрительно сморщилась Гермиона, с отвращением глядя на Хвоста. – Не похоже, что он на последнем издыхании.
- Вот именно, дорогая, – фыркнула Нарцисса, тоже обращаясь ко мне. – Крысы – живучие твари. Они могут жить без воды не меньше недели. А уж без еды и того дольше. Так что ничего с ним не сделается. Надо бы только найти ему клетку понадёжнее.
- Смотрите! – голос Джинни, донёсшийся из палаты, отвлек наше внимание. Мы с Гермионой выскочили из кабинета целительницы первыми, опередив и мадам Помфри, и Нарциссу. Джинни стояла у окна, напряжённо вглядываясь в ночь, но мне и в голову не пришло возмущаться безрассудным поведением девушки.
- Что случилось? – спросила я, мгновенно оказавшись рядом. Вопрос, впрочем, был излишним – стоило лишь бросить один-единственный взгляд вниз, на улицу. В кромешной тьме, перед которой оказалось бессильным даже моё ночное зрение, тут и там полыхали вспышки заклятий.
- Началось, – коротко выдохнула Гермиона. – Альтаир…
Я бросила взгляд на гриффиндорку – её лицо было бледным, но решительным. Стиснув зубы, она прикрыла глаза, но тут же снова открыла их, словно боялась пропустить что-то в развернувшейся внизу битве. Рука девушки опустилась в карман и достала оттуда пару флаконов. Вспышки чар отбрасывали блики от серебряной резьбы их поверхности. Я мгновенно узнала эту резьбу и общий стиль оформления флаконов – они принадлежали Блэкам. Гермиона откупорила один из них и поднесла к губам.
- Мисс Грейнджер, что это у вас? – встревоженно спросила целительница. Гриффиндорка приостановила руку и, посмотрев на мадам Помфри, улыбнулась.
- Ничего страшного, мадам Помфри, не волнуйтесь. Это просто мне Альтаир оставил. Зелье для борьбы с усталостью и зелье для ускоренного восстановления магических сил.
Насчёт второго я и не сомневалась – недаром же Алси всех нас им обеспечил. Оно обычно применялось, когда впереди ожидался долгий и тяжёлый бой, чтобы не оказаться в его середине настолько вымотанным и истощённым, что и Ступефаем уже с ног никого не свалишь. Что до первого – я была уверена, что свою любимую Альтаир снабдил самым сильным из всех, что только мог достать. Надо полагать, теперь по крайней мере до рассвета об усталости Гермионе и вспоминать не придётся.
Гриффиндорка спокойно осушила оба флакона, один за другим, а затем снова на мгновение прикрыла глаза. По её телу прошла волна дрожи.
- Да, сильное средство… – проговорила девушка и в следующий момент снова улыбнулась. – Он знал, что дать. Ну что ж… Пора.
Она повернулась к выходу, но я схватила её за руку.
- Постой! Куда ты?
- А ты что, собралась сидеть здесь и ничего не делать? – огрызнулась Гермиона, рывком освобождая руку и гневно глядя на меня. – Там нужна наша помощь! И кроме того – в этой битве я буду сражаться рядом с Альтаиром!
- И что, ты сейчас собираешься бегать по всему Хогвартсу, ища его? – фыркнула я, старательно загоняя вглубь невольную обиду – мне-то на этот раз так не повезёт – сражаться рядом с любимым…
- И потом – разве он не должен сам за тобой зайти? Сейчас он знает, где тебя искать, а если ты уйдёшь отсюда – что он будет делать? Ты сама-то знаешь, где он сейчас? – продолжила я, пристально глядя на гриффиндорку.
- У него есть способ найти меня, где бы я ни была на территории замка, – негромко ответила она. – И ты это знаешь. Я знаю, где он сейчас должен находиться, и просто сокращу нам обоим путь – пойду навстречу. Блейз, пойми, я должна быть рядом с ним. К тому же все остальные сейчас тоже наверняка там. Гарри, Рон, Драко… Я и их не собираюсь оставлять одних. А ещё одна палочка там сейчас явно не помешает.
- Мы можем встать против Упивающихся, – поддержала подругу Джинни, впервые за всё время подав голос.
- Это верно, но почему-то мне кажется, что специально бегать за ними нам не придётся, – хмыкнула я. – Предлагаю не торопиться. Во-первых, нет доказательств, что они проникли в сам замок. Это, как мне кажется, только первая атака. Мы ведь не знаем, идет ли битва где-нибудь ещё, кроме как там, – я кивнула за окно. – И потом, если что, с нами всегда могут выйти на связь, хотя бы послав Патронуса. Гермиона, я думаю, что Альтаир не замедлит сделать это, если понадобится срочно что-то передать. И, в конце концов… он наверняка считает, что ты здесь, и на основании этого строит свои планы. Уйдя сейчас отсюда, ты можешь все их спутать. Он ведь может поспешить сюда и не проверяя, здесь ли ты или где ещё.
- Ну… Ладно, согласна, – неохотно кивнула Гермиона, поворачиваясь обратно к окну. – Давайте пока тогда посмотрим, как дела будут идти, и, если что – вмешаемся. В конце концов, заклятия можно посылать и отсюда.
В действительности, конечно, принимать активное участие в битве, не выходя из больничной палаты, оказалось далеко не так просто – главным образом ещё и потому, что тьма за окнами царила кромешная, через которую даже я, не превращаясь, всё-таки не видела. Нет, естественно, вспышки от заклятий яснее ясного указывали, где именно находятся сражающиеся, но нам это абсолютно не помогало: не лупить же по всему, что колдует? Попадёшь в своих… Так что до поры до времени нам приходилось оставаться всего лишь сторонними наблюдателями.
Впрочем, справедливости ради, надо сказать, что первое время схватка с этой стороны школы была не особенно активной. Нападавшие, по-видимому, основную атаку сосредоточили где-то возле главного входа, отправив сюда всего лишь несколько человек – наверное, в качестве отвлекающего маневра. Во всяком случае, какое-то время я так и думала…
Тучи на небе постепенно расступались, и в лунном свете видно стало получше, хотя всё равно не то чтобы нам это сильно помогло. Из окон больничного крыла мы видели по большей части только неясные силуэты, да ещё отсветы сражений – сначала во вспышках преобладала красновато-сиреневатая гамма Оглушителей и других атакующих чар, а потом она почему-то резко сменилась льдисто-серебряной, чем-то очень знакомой. Джинни, высунувшаяся из окна рядом со мной, неосознанно поёжилась, и я поняла, что и у меня мурашки идут по коже. Дементоры! – дошло до меня. Вот откуда серебристые вспышки – кто-то из защитников школы использует заклинание Патронуса. И, кажется, далеко не один… Впрочем, у нас, здесь, ощущение было слабым: по-видимому, дементоры либо были слишком далеко от нас, либо их было слишком мало. Напрягая зрение, я вдруг разглядела несколько тёмных фигур, которые быстро пересекли лужайку и удалились в направлении границы школьной территории – однако, судя по походке и характеру движений, это были всё-таки люди. Младшая Уизли тоже их заметила – и напряженно облизала губы.
- А вот и Упивающиеся. Что-то мне подсказывает, что они не отступать собрались, – заметила она. Я медленно кивнула.
- Там боковой выход с территории, – констатировала я вслух всем известный факт. – А защита границ, судя по всему, рухнула. Значит…
- Значит, они приведут подкрепление! – нетерпеливо перебила меня Гермиона, снова доставая из кармана палочку, убранную, чтобы освободить руки для флаконов. – Вот тебе и причина вступить в бой! Надо их остановить!
- Не дури, Гермиона! – фыркнула я. – Ты же вроде умная ведьма! Пока ты доберёшься до лестницы, спустишься и добежишь хоть до какой-нибудь двери на улицу, останавливать будет некого! Или ты прыгать отсюда собралась?
- Должен быть другой путь… – пробормотала гриффиндорка, напряжённо размышляя. – Может, левитировать друг друга из окон?
- Гениально! – съязвила я. – Нет, ты как хочешь, конечно, но вот мне не улыбается висеть тут под окном, как готовая мишень!
- Девочки! – строго одёрнула нас Нарцисса, отворачиваясь от окна. – Прекратите немедленно! Блейз права, Гермиона, самим лезть им под ноги глупо. К тому же нам их всё равно уже не догнать. Зато, как мне кажется, мы можем организовать им тёплую встречу. Идея с левитацией неплоха, надо признать, – усмехнулась она, – вот только объекты для неё надо выбрать… помельче. Блейз, милая, разве среди тех зелий, которые ты только что разбирала, не было атакующих?
- Да там чего только не было… – пробормотала я. – Ты права, ведь можно… Я сейчас!
Бросившись назад, в кабинет мадам Помфри, я выволокла оттуда столик, на который расставляла разобранные зелья. При виде них леди Малфой одобрительно кивнула.
- Поппи, а в вашем арсенале не найдётся средств, которые можно превратить из лекарств в… во что-нибудь, пригодное для сражения? – осведомилась она у мадам Помфри. Та нахмурилась.
- Лекарства должны исцелять, а не калечить! – проворчала целительница, недовольно поджав губы, однако недовольство её было скорее данью профессии, нежели действительно осознанным протестом.
- Ладно, вы правы, – пробормотала она тут же с тяжёлым вздохом. – Если не пожертвовать частью зелий, лечить может оказаться некого, – добавила она и, словно принятое решение придало ей сил, горделиво выпрямилась. – Думаю, я найду то, что нам нужно.
- Отлично, – кивнула Нарцисса. – Джинни, тебе, насколько я помню, нужно по возможности воздерживаться от активности. Будь добра, побудь наблюдателем. Если заметишь, что Упивающиеся возвращаются, предупреди нас. Поппи, несите свои зелья! Блейз, Гермиона – помогите мне. Нужно разобраться, что здесь к чему.
Деловитость леди Малфой оказалась донельзя заразительной. Мы в два счёта рассортировали зелья, за которые я до этого не хотела и приниматься. Потом осторожно, стараясь не потревожить раненых, сдвинули кровати к противоположной стене, поближе к выходу, чтобы удобнее было эвакуировать пациентов в случае необходимости. Как оказалось, эта предосторожность впоследствии спасла не одну жизнь.

Тяжёлый металлический грохот, донёсшийся с улицы, заставил замереть всех, кто находился в тот момент в палате. В первый момент я и предположить не могла, что могло его вызвать. Может, рухнула часть замка? – мелькнула дурацкая мысль, но сердце сжалось. Однако в звуке ясно слышен был лязг металла, а значит, это не грохот от разрушенного каменного строения. Тогда – и эта мысль немногим лучше предыдущей, – выходит, это рухнули боковые ворота?
Лязг повторился – правда, уже не так громко, и моё воображение услужливо нарисовало, как неведомая сила подхватывает упавшую половинку ворот и отбрасывает в сторону, освобождая проход. А потом – словно для того, чтобы доконать нас окончательно – раздался новый звук. Всё приближающийся топот множества тяжёлых ног.
- Мерлин, спаси и помилуй! – охнула Джинни. Её и без того бледное лицо в лунном свете казалось мертвенным, глаза распахнулись чуть ли не в пол-лица от ужаса. Звук её голоса словно разрушил оцепенение, сковавшее меня, и я в два шага пересекла разделяющее нас пространство.
Лунный свет, окончательно освобождённый от облачного покрывала, заливал лужайку и серебрил дальний конец озера. И в этом свете я увидела пять или шесть гигантских фигур с огромными дубинами на плечах, быстро приближающихся со стороны боковых ворот – точнее, того, что от них осталось.
- Великаны… – пробормотала я вмиг пересохшими губами. В душе зародилось что-то, похожее на отчаяние: против этих громил даже самые едкие зелья почти бесполезны. Разве что только те, которые мгновенно испаряются и отравляют на вдохе – но таких у нас, как назло, раз-два и обчёлся. И, что ещё хуже – почти никакие чары их тоже не берут. Даже Хагриду – даром, что он полукровка, – добрый десяток Оглушающих был почти по барабану. А об этих и говорить нечего. Думаю, тут даже Авада не у всякого мага сработает. Моих силёнок на такую точно не хватит…
- М-да, наши пузырьки им – как комариные укусы, – пробормотала Нарцисса, замершая у соседнего окна. – А впрочем, всё равно надо попытаться. Если мы сможем хотя бы ненадолго задержать и отвлечь их, это уже может сильно помочь остальным. А ну-ка, девочки, приготовились! Цельтесь в глаза, нос, в уши – вообще в любые чувствительные части тела. Попадёте в рот – вообще прекрасно… Зелий не жалеть!
В одном моя приёмная матушка оказалась права: даже самые сильные зелья способны были повредить великанам не больше, чем укусы комаров или мелких мошек. Дозы в пузырьках, рассчитанных на человека, для этих гигантов оказались слишком слабыми. Впрочем, кое-чего мы всё же добились: как и говорила леди Малфой, великаны совершенно забыли о своей первоначальной цели, какой бы она ни была, когда из окон больницы на них обрушился настоящий град из жалящих пузырьков. Комариные укусы вещь хоть и неприятная, но терпимая, конечно, – но не тогда, когда вас атакует целый комариный рой. Тут волей-неволей будешь или отмахиваться, или искать укрытие. В первый момент великаны инстинктивно отступили – а мы, воодушевлённые успехом, удвоили старания, тем более что чары левитации позволяли швырять пузырьки с большой дальностью и точностью.
Это нас и погубило. Излишний азарт оказался… действительно лишним. А великаны были не так тупы, как нам думалось. Нет, какое-то время они отступали – до тех самых пор, пока одному из них, тому, что шёл впереди всех, не пришло в голову разобраться с источником неприятностей вместо того, чтобы бежать от него. Великанище был здоровенный, и, по-видимому, умудрённый годами. Когда он, взревев, замахал руками, отмахиваясь от пузырьков, и злобно уставился на наши окна, у меня засосало под ложечкой.
- Доигрались… – вторя моим мыслям, пробормотала Гермиона, с которой я делила окно для атаки. – Да, жаль, что я у Альтаира в своё время не поинтересовалась – может, хотя бы из Тёмной магии что-то на них действует…
Я покосилась на подругу с полуудивлённой-полууважительной усмешкой.
- Ушам своим не верю! Гриффиндорка собралась применять Тёмную магию?
- Нехорошо, конечно, но что поделать, если другая на них не действует? – криво усмехнулась в ответ она. Я невольно усмехнулась в ответ. А вы молодцом, миссис Блэк…
Великан был уже совсем близко. При всём его гигантском росте до окон четвёртого этажа он всё же, к счастью, не доставал – но ему и не было в этом нужды. Я как-то раньше не задумывалась над тем, какие именно помещения расположены на нижних этажах – кажется, какие-то классы, а может, что ещё… к счастью, никаких жилых комнат там, вроде, нет. Но, какими бы они ни были, их стены для нас играли опорную функцию – и именно в стену и был направлен чудовищной силы удар. Не знаю уж, понял ли великан значение этих стен или же просто со злости стал лупить по ближайшему месту к источнику раздражения, куда только смог дотянуться. Впрочем, причина, опять же, сейчас была не столь уж важна – важен был результат. И где только это чудовище раздобыло подходящее дерево для своей дубины? Это ж целый баобаб нужен!
От первого удара пол под нашими ногами затрясся, а стёкла в тех окнах, что ещё оставались закрытыми, задребезжали. От второго с потолка посыпалась крошка.
- Не стойте! – мадам Помфри опомнилась первая. Однако она не атаковала великана – нет, она бросилась к пациентам! Мгновение потребовалось мне, чтобы понять, что целительница права. Мы не сможем остановить разбушевавшееся чудище: у нас попросту нет подходящего оружия. В лучшем случае мы его чуть задержим – и то не факт, ведь его товарищи, видя действия своего лидера, уже спешили к нему на подмогу. Больничному крылу не устоять – а значит, надо как можно быстрее вытащить раненых!
- Авада Кедавра!
Я вздрогнула, услышав произнесённое чётким голосом Непростительное. Самый «мелкий» из подбежавших великанов рухнул, как подкошенный – но и Нарцисса, наславшая проклятие, охнув, привалилась к стене возле своего окна. Я бросилась к ней, но леди Малфой, несмотря на тяжёлое дыхание, жестом дала понять, что в порядке.
- Это тяжелее, чем я думала, – хрипло проговорила она. – Так нам их не одолеть. Учитывая, что это была мелкая особь… А у меня сил на новую Аваду уже нет. Девочки, лучше помогите Поппи… Она права, здание мы вряд ли отстоим…
Слова её, впрочем, оказались излишни. И Гермиона, и Джинни, и двое парней-стажёров из тех, что оставались здесь, но чувствовали себя уже получше, уже занимались тем, что вытаскивали кровати вместе с пациентами в коридор. Я шагнула было вперёд, чтобы помочь, и вдруг меня как ударило – Дамблдор! Он же в отдельной палате! И его оттуда никто не вытаскивал! А она в углу здания, значит, рухнет в первую очередь!
Не колеблясь, я опрометью кинулась к стене, дверь в которой на сей раз не была даже скрыта – ведь внутри находился человек.
- С ума сошла, Блейз! – крикнула Нарцисса, когда пол под ногами задрожал, как при землетрясении от усилий уже нескольких великанов. – Куда тебя несёт?!
- Там Дамблдор! Нельзя его бросить! – крикнула я, теряя равновесие и чудом успевая схватиться за ручку двери. Следующее сотрясение швырнуло меня лицом в стену, и я едва успела выставить вперед свободную руку. В следующее мгновение большая часть окон с оглушительным звоном лопнула, и осколки фонтаном разлетелись в разные стороны. Я, на своё счастье, была слишком далеко, чтобы они причинили мне вред, и к тому же отчасти укрылась в дверном проёме. Нарцисса, скользнув в проём между двух окон, тоже оказалась в безопасности. Остальных успело защитить быстрое «Протего», брошенное то ли мадам Помфри, то ли Гермионой. Однако это было только начало. По стене за спиной Нарциссы быстро поползла трещина, крошка сыпалась с потолка всё сильнее, порой падали всё более крупные камни. Пол ходил ходуном, снизу доносился жуткий грохот всё новых ударов. Быстро оглянувшись, леди Малфой оттолкнулась от стены. Первый её шаг был направлен ко мне, но я непререкаемым жестом указала ей на дверь. Вдвоём мы тут будем только мешать друг другу. Нарцисса заколебалась, но после нового удара поджала губы и, коротко кивнув мне, кинулась на помощь мадам Помфри и остальным.
Времени не просто в обрез, поняла я. Его просто нет! «Надо уходить, и будь что будет! Дамблдор, Мордред подери, всё равно уже не жилец после укуса этой проклятущей змеи!» – верещал где-то в голове голос моей типично слизеринской сущности. Возможно, голосок этот был даже прав. И какая-то часть меня, безусловно, рада была бы пойти у него на поводу и сбежать. Мерлин, я и так уже наворотила достаточно дел, пойдя на поводу у подцепленной от Гарри гриффиндорской безбашенности! Нет смысла снова подставляться…
И тем не менее я колебалась лишь долю мгновения, прежде чем распахнуть дверь палаты и ввалиться внутрь. Воспоминание о том, при каких обстоятельствах я была тут в прошлый раз, заставило меня вспыхнуть и дрожью отозвалось где-то внутри – но ни времени, ни возможности предаваться приятным воспоминаниям у меня сейчас не было. Шум, треск, грохот, гул великаньих ударов, дрожь пола… Очередное сотрясение швырнуло меня вперёд и я больно ударилась бедром о спинку кровати – а в следующее мгновение пол под ногами опасно накренился. Кровать со скрипом проехала вперёд, становясь наискось, бесчувственное тело директора, прикрытое простыней, скатилось к краю постели. Я охнула, запоздало вытаскивая из кармана палочку.
- Вингардиум Левиоса! – приказала я, направляя её на кровать.
Да, выбор заклинания был неудачным – я поняла это почти сразу. Чтобы левитировать что-то, необходимо самой твёрдо стоять на ногах, особенно учитывая то, что удерживать свой объект мне нужно было максимально бережно, дабы не уронить и не потревожить раненого. Нет, ну понятное дело, что с чарами уровня первого курса я справлялась обычно без проблем – но не тогда, когда пол под ногами дрожит и качается, как палуба парусной яхты в шторм. Я дважды чуть не уронила саму кровать, и, в довершение, тело директора теперь болталось, словно тряпичная кукла, на самом краю, грозя вот-вот свалиться на пол. Упёршись спиной в дверь, я поняла, что до сих пор удержать кровать и пациента вместе было ещё полбеды. А вот как протащить всё это через дверь? Ведь надо ещё и держать створку открытой, разделить внимание, а это чревато…
Я не успела закончить даже формулировку самой этой мысли, как трещины, покрывавшие стену, от очередного сокрушительного удара снизу сошлись окончательно, соединив свои причудливые узоры. С потолка и стен посыпались осколки камней, и угол палаты вдруг с треском и грохотом начал медленно проседать вниз. Я не сдержала крика, контроль над чарами улетучился, кровать с лязгом и скрипом рухнула на пол – благо я ещё догадалась не поднимать её высоко… голова Дамблдора от удара свесилась с кровати набок, и директор слабо застонал – однако его голос потонул в царящем вокруг чудовищном шуме. В миллиардный, наверное, раз я вспомнила слова Гарри – что в трудную минуту у него словно бы открывается «второе дыхание», и он начинает соображать и действовать втрое быстрее и лучше, чем в обычной жизни. Не знаю, как ему это удаётся – у меня всё было совсем не так. Я в отчаянии съёжилась у стены, каждую секунду ожидая, что просевший угол здания сейчас начнёт обваливаться, увлекая за собой и нас, или что на нас рухнет кусок потолка… Или что угодно ещё! Я понимала, что надо действовать, и быстро, но словно впала в какой-то ступор, совершенно не в силах даже предположить, как выпутываться. Мыслей в голове словно вообще не осталось, кроме одной: надо что-то делать, а я представления не имею, что.
За окном мелькнула какая-то тень, на мгновение скрыв диск луны – но она пронеслась слишком быстро, чтобы я успела понять, что это было или кто это был. Усилием воли я стряхнула с себя оцепенение и, шатаясь, вцепилась свободной рукой в ручку двери, толкая её от себя. Кажется, с той стороны её придавило не то осколком камня, не то перевёрнутой кроватью – створка отворилась ровно наполовину, и дальше двигаться не желала. В принципе, это не было такой уж большой проблемой – пространства было вполне достаточно, чтобы я смогла и сама протиснуться, и директора вытащить, только не вместе с кроватью.
- Что ж, так даже и проще, – пробормотала я вслух, в последний раз навалившись на дверь всем телом. Мне удалось сдвинуть её ещё на пару дюймов, но, кажется, это был уже абсолютный предел. Сделав несколько глубоких вдохов, чтобы немного успокоить тяжелое дыхание, я обернулась к Дамблдору, снова направляя на него палочку.
- Мобиликорпус!
Вообще-то для транспортировки больного это никак не лучшее заклинание, особенно если учесть почтенный возраст директора и его тяжёлое состояние. Однако в моём положении выбирать не приходилось. Напомнив себе, что лучшее – враг хорошего, я протиснулась в дверь и затащила за собой горизонтально парящего в воздухе пациента. Простыня с него свалилась, под ней он оказался одет в какую-то серую хламиду – что-то среднее между мантией и старинной ночной рубашкой. Впрочем, размышлять об этикете и туалете времени у меня тоже не было. Я мельком оглянулась, бросая взгляд на предстоящий участок пути – и охнула.
Больничного крыла более не существовало. То, что от него осталось, вряд ли подлежало ремонту – если только капитальной реставрации, а то и перестройке. Большая часть потолка и той стены, откуда началась атака, обвалилась. Часть пола тоже оказалась разрушена, так что виден был пустой класс внизу – точнее, то, что от него осталось, ибо он пребывал в ещё более плачевном состоянии. Пол всё ещё ощутимо дрожал, хотя… Мне потребовалось пара минут, чтоб осознать, что великаньи удары, кажется, прекратились. В самом деле – полуразрушенное и лишённое большей части своей опоры больничное крыло, скорее всего, обваливалось уже само по себе, под действием собственного веса. С улицы доносился раздражённый, гневный рёв великанов, мелькали разноцветные вспышки, слышались тяжело рассекающие воздух беспорядочные взмахи дубин и звуки глухих ударов, когда они по чему-нибудь попадали. Я заморгала, всматриваясь. Насколько было видно, великаны изо всех сил отмахивались от новых атакующих. Вокруг них мелькали какие-то тени, но свет луны опять потускнел и видно было из рук вон плохо. И всё же… или мне это только казалось во всеобщей суматохе? Но нет, я могла бы поклясться, что там, по меньшей мере, двое, или даже трое магов верхом на мётлах! Воздушные сражения в Магическом Мире не в ходу, до сих пор это как-то не практиковалось – но почему бы и нет, если подумать? Особенно, если дело приходится иметь с великанами, где скорость имеет ого-го какое значение! Но ведь это невероятно опасно! Великаны не так неповоротливы и глупы, как кажутся, и стоит только зазеваться, и… И потом, что могут трое волшебников против шести этих чудовищ, которые почти нечувствительны к магии?! Это же чистое безумие!
Впрочем, безумцы или нет, но эти вояки меня здорово выручили, отвлекая великанов на себя. Судя по серебристым вспышкам, они применяли даже Патронусов – хотя какой в них тут смысл, я совершенно не могла понять. Разве что отвлечь внимание и создать ещё больший хаос… Как бы там ни было, великаны, временно или даже насовсем, оставили больничное крыло в покое, переключившись на новые мишени для их гнева. Я предельно чётко осознала, что это – мой единственный шанс выбраться отсюда.
Дыру в полу пришлось обходить подальше – камни возле неё казались очень неустойчивыми, и я не рискнула пытаться подойти ближе. Дорогу загромождали исковерканные остовы больничных кроватей и осколки камней, пол был усыпан каменной крошкой и битым стеклом – словом, дорога была не из лёгких, и всё же я медленно продвигалась к цели, таща за собой и спасаемого пациента. О том, в каком состоянии директор будет после такого «спасения», я предпочитала не задумываться. В любом случае, после этого хотя бы остаётся какой-то шанс… Сами большие, двустворчатые двери больничного крыла были разбиты – одна висела на одной петле, вторая, исковерканная, с торчащими острыми щепками, преграждала дорогу. И, как будто этого было мало, подход к дверям преграждали пустые кровати, которые мы же сами туда и сдвинули для удобства эвакуации. Видно, под конец отступления мадам Помфри и её помощники уже так же, как и я, заботились больше о самих пациентах, чем об удобствах.
- Блейз! – крикнул знакомый голос, и над половинкой разбитой двери мелькнуло лицо Гермионы.
- Ну же, давай, ещё немного! – ободряюще закричала она, когда я в очередной раз пошатнулась вместе с полом.
- Ты можешь перехватить его? – крикнула я, с трудом восстанавливая равновесие и подталкивая вперёд бесчувственное тело своего «подопечного». Грейнджер кивнула, с сосредоточенным видом доставая палочку и направляя её на парящего в воздухе Дамблдора.
Кое-как выпихнув тело директора в коридор прямо через разбитую створку, я вздохнула с некоторым облегчением, переводя дух. Ну вот, осталось только самой выбраться – после всего пережитого, это, кажется, уже сущая ерунда.
- Репаро! – с долей ехидства произнес чей-то непередаваемо гнусный голос. Я вскинула взгляд – и чуть не заорала в голос. В дверях кабинета мадам Помфри стоял Хвост с поднятой волшебной палочкой в руках. Я запоздало сообразила, что не обезоружила его, сажая в банку – да и как обезоружить крысу? Анимаги обычно при превращении прячут палочку на теле, и она, вместе с одеждой, становится частью ипостаси. Так что засунуть Хвоста в неразбиваемый ящик казалось достаточно безопасным: превратиться внутри банки он не мог, а значит, добраться до палочки возможности у Петтигрю тоже не было. Однако чары неразбиваемости, как я и предполагалось, развеялись, и теперь его «узилище» запросто могло разбиться. Правда, оставались другие охранные чары, которые не позволяли Хвосту разбить свою банку самому, изнутри. Но это не проблема: при том, что творилось сейчас во всём больничном крыле, и стакана целого здесь не должно было остаться…
Повинуясь заклятию Петтигрю, двери больничного крыла со скрипом зашевелились – и встали на место, складываясь, срастаясь, как было раньше.
- Коллопортус! – послал новое заклятие он. Я охнула. Эти чары мне видеть в действии не приходилось, но я о них читала – запирающее заклятие, которое, предположительно, снять нельзя. Правда, саму дверь оно крепче не делает, так что высадить её всё же можно, – но в данный момент это, пожалуй, несущественно… Я кинулась к запертой теперь двери, минуя кровати, но было уже слишком поздно – тяжёлые дубовые створки монолитом преградили путь. С той стороны донёсся слабый крик и стук – Гермиона и остальные, по-видимому, пытались прийти мне на помощь, но заклятие надёжно удерживало дверь. Дрожа с ног до головы, я обернулась к своему бывшему пленнику.
Сама не знаю, почему этот «триумфальный выход» Петтигрю до такой степени напугал меня. В прошлый раз я с ним вполне справилась, и не было никакой видимой причины, чтобы не смогла справиться снова – и всё-таки внутри у меня всё заледенело от ужаса. Я сжала палочку трясущимися пальцами, неуверенно направляя её на Хвоста. В голове снова металось лишь паническое «что же делать?»… А может, потянуть время?
- Как ты освободился? – спросила я дрогнувшим голосом – и дрожь эта от него не укрылась. Петтигрю зловеще ухмыльнулся.
- Твои чары дышали на ладан, деточка, – хихикнул он. – К тому же в этих стенах слишком много древней магии, магии созидания и исцеления! Когда эти глупые великаны начали ломать здание, их разрушительная мощь ворвалась сюда, произошёл конфликт – и я смог черпать из силы этого противостояния!
- Ну-ну… – пробормотала я, не утратив здравого смысла, несмотря на охвативший меня ужас. Откровенная фальшь его высокопарного заявления покоробила меня – и одновременно дала мне необходимый толчок, чтобы собраться с духом.
- Или же просто на твою банку рухнул кусок потолка, и, поскольку чар неразбиваемости на ней больше нет, расколотил её вдребезги, – проговорила я. – Моя защита удерживала её изнутри, а не снаружи… Странно, что ты уцелел. Хотя, чему тут удивляться – крыса есть крыса.
- О, о, о, послушай только! – окрысился Хвост. – Думаешь, ты одна можешь брать в плен? А вот я думаю, Лорд будет мною доволен, если я приведу ему девку Гарри Поттера!
- Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь! – рыкнула я. Во мне жаркой волной наконец-то всколыхнулся гнев, сметая ледяной ужас. Да кем возомнило себя это ничтожество?! «Привести девку Поттера» – ага, щас! Уже побежала!
- Ступефай! – выкрикнула я, впрочем, понимая, что первую атаку он отобьёт сходу, и поэтому почти без перерыва продолжила, как учил Дамблдор в этом году. – Петрификус Тоталус, Импедимента, Редукто!
Это называлось атакой каскадом. Обрушить лавину заклинаний на защищающегося противника, не дать ему времени опомниться и атаковать в надежде, что хоть одно из заклинаний достигнет цели. Разумеется, убить таким образом нельзя, Авада требует слишком большой магической мощи и сосредоточенности, и использовать её в каскаде могут только по-настоящему могущественные маги, вроде самого Дамблдора. Но даже и без Авады в идеале полагалось подобрать последовательность заклятий так, чтобы отражать каждое из них надо было отдельным способом, а не обыкновенным «Протего». Однако на исполнение такого каскада всё равно нужно было куда больше силы и искусства, чем было в моём распоряжении – ну или побольше времени на его составление. Альтаир, да и Драко тоже, вообще скептически относились к подобному подходу к бою. Алси утверждал, что применять такой каскад, не утрачивая не мощи, ни меткости каждого отдельного заклинания, могут только очень сильные маги, а для нашего уровня каскад станет скорее фейерверком, чем реальной угрозой серьёзному врагу.
- Замена качества количеством – дурной тон, – морщился он. – Лучше влепить в первого же врага Аваду или Круциатус – остальные сами разбегутся. Ну или Сектумсемпру, если уж с Непростительными никак…
Ему легко было говорить – наследнику древнейшего из ныне живущих магических семейств Британии. Увы, я так вести себя не могла – не хватало ни сил, ни духа. Это было осознавать тем неприятней, что, по сути, прав-то был он – на учебных поединках мой каскад, направленный против него, цели никогда не достигал. Альтаир просто останавливал первое заклятие щитом, уворачивался от второго и чётким ударом сбивал третье, после чего переходил в наступление сам, предпочитая мощность скорострельности. Этот «противокаскадный» приём был явно показан ему родителями и отработан с ними – движения Блэка выглядели заученными едва ли не до автоматизма. Драко тоже справлялся с каскадом без проблем, правда, предпочитая не возиться с увёртками, а подловить ритм заклятий противника и внезапно сорвать его контратакой – в большинстве случаев это приводило к дезориентации того и, как следствие – поражению через несколько секунд или, в лучшем случае, уходу в глухую оборону.
Конечно, Хвосту до Альтаира или Драко было очень далеко – дуэлянт из него был откровенно неважный. Но и сейчас своим каскадом я могла в лучшем случае достать, повредить, отвлечь – правда, зато было больше шансов, что хоть одно заклятие точно попадёт в цель. Все чары моего каскада были несложными, элементарными и не требующими много сил, способными именно что всего лишь отвлечь и чуть ослабить противника. Честно говоря, основной расчет я делала на финальное «Редукто», направленное не на самого Хвоста, а на стену рядом с ним. Оно и в самом деле подействовало, но Хвост с крысиной ловкостью уклонился от брызнувших в стороны каменных осколков. В ответ он атаковал меня сам, выкрикивая какие-то заклятия, которых я не разобрала за великаньим рёвом, снова донёсшимся снаружи.
Некоторое время мы обменивались ударами заклятий, постепенно перемещаясь по палате. Я и сама толком не знала, что хочу сделать с ним – снова взять в плен? Да ну его ко всем Гриндевальдам, что мне с ним делать посреди битвы?! Да и на кой он, собственно, вообще нужен-то? Чтобы Сириус с Альтаиром могли порадоваться и осуществить давнюю месть лично? Думается мне, данная идея слегка утратила актуальность на фоне сражения… Конечно, выхода у меня особо и не было, кроме как продолжать отбиваться – ну не сдаваться же самой, в самом-то деле? Вот только мне пока было непонятно, чем закончится эта наша нелепая битва.
Мысль убить Петтигрю мне казалась жутковатой. Конечно, не то чтобы я его жалела или сочувствовала – это вообще относилось не к нему. Битва битвой, но я никогда никого не убивала и начинать не очень-то хотелось. Тем более ради такого ничтожества. И всё-таки не следовало упускать из виду и то, что это ничтожество могло причинить мне серьёзные неприятности – взять хотя бы его намерение оттащить меня к Волдеморту, где бы тот ни был, а я представления не имела, как же всё-таки смогу отбиться в итоге от Хвоста. Невольно всплывала жалость, что я всё-таки не могу действовать так, как лучший друг или названый брат. Те-то бы уж точно не колебались, что один, что другой…
Конец нашему сражению положили посторонние обстоятельства. В пылу схватки мы оба, позабыли о великанской потасовке снаружи. Было как-то не до того, чтобы обращать внимание на то, что именно там у них происходило, так что я не могла бы сказать точно, как же так получилось, что на вроде бы забытое здание внезапно снова обрушился сокрушительный удар. Пол под ногами опять пошатнулся, раздались оглушительный грохот и треск, скрип и лязг, звон осколков стекла и больничной посуды. От очередного удара – случайного или намеренного? – угол здания, тот самый, где находилась незабываемая отдельная палата, с ужасающим звуком, напоминающим то ли стон, то ли предсмертный вздох невиданного чудовища, просел ещё больше – и обрушился, осыпаясь вниз лавиной каменного крошева и увлекая за собой большую часть больничного пола. Мой крик потонул в оглушительном грохоте.
Краем глаза я успела заметить, как Петтигрю прыгнул в сторону, на ходу трансформируясь в крысу. Мерзкое создание скользнуло по обломкам стен и осколкам камней, юркнув в дыру в полу – но не там, где разрушенное здание обрывалось вниз, а там, где под бывшей палатой ещё оставались жалкие останки нижней классной комнаты. Впрочем, ловить предателя мне было недосуг, потому как сама я оказалась в куда худшем положении, чем он.
Когда пол под ногами стал проседать и осыпаться, я отпрянула назад, к уцелевшей ещё пока стене. Я надеялась, что там сохранится хоть небольшой участок пола. Надежда оправдалась – но в истинно буквальном смысле. Возле одной из чудом уцелевших опорных стоек здания действительно сохранился небольшой участок… но и только. Я оказалась практически прижата к стене, и не могла ни спуститься вниз, ни добраться до двери. Здесь, под этой частью палаты, была уже не классная комната, а какой-то из многочисленных залов – так что до пола внизу было почти так же далеко, как до земли. И – как будто этого было мало! – стена, к которой я прижималась, тоже покрылась трещинами и тряслась, готовая вот-вот обвалиться и без всякого постороннего вмешательства. Я лихорадочно озиралась по сторонам, пытаясь придумать, что же мне делать. В принципе, до двери больничного крыла было не так уж далеко, и, если бы я только могла как-то перебраться через обвалившийся участок пола…
Стена за моей спиной задрожала ощутимее, откуда-то снизу снова послышался знакомый скрежещущий стон, с которым обрушился угол здания – только на сей раз чуть тише. Облаком взметнулись пыль и тучи каменного крошева. Я вцепилась пальцами в выступающий камень и зажмурилась, с холодным ужасом чувствуя, как моя шаткая опора теряет остатки устойчивости и всё сильнее накреняется. Откуда-то сбоку послышался свист ветра.
- Давай руку! Блейз, прыгай же!
В первый момент, услышав знакомый голос, я решила, что у меня галлюцинации. Распахнула глаза – и ошеломлённо уставилась во вполне реальное, искажённое гневом и страхом лицо.
- Да прыгай же! – крикнул Поттер. Его крик словно бы заставил мой разум включиться – я осознала, что Гарри завис передо мной верхом на метле и протягивает руку, чтобы подхватить меня. «Откуда он здесь взялся?» – как-то отстранённо подумала я. И в этот момент моя опора окончательно лишилась своего ненадёжного равновесия и начала со скрипом и грохотом заваливаться назад. На всё про всё у меня были лишь доли секунды – и я, абсолютно по-девчоночьи взвизгнув, оттолкнулась и прыгнула вперёд.
Сильные руки подхватили меня и тут же прижали к знакомому телу. Я намертво вцепилась в рубашку Гарри заледеневшими пальцами, снова зажмурившись, и – для верности – уткнувшись лицом в его плечо. Поттер надежно устроил меня у себя на коленях, крепко обнял одной рукой, второй коротко взмахнул, – наверное, подавая кому-то знак, что всё в порядке, – и умело направил метлу вверх, унося меня подальше от поля битвы.
Меня запоздало трясло от пережитого напряжения, и я всё ещё не верила, что всё осталось позади. Ну, наверное, это и вправду далеко ещё не всё, учитывая, что в школе разразилась битва – однако, даст Мерлин, и прыгать по рушащемуся помещению мне больше не придётся. Всхлипнув без слёз, я крепче прижалась к Гарри – и на ум почему-то пришло воспоминание о том, как на нём очень похожим образом висла Чанг во время битвы в Ставке Волдеморта. Как ни странно, это придало мне сил и помогло несколько собраться и прийти в себя. Мысленно твердя себе, что я не такая, как эта размазня-когтевранка, я заставила себя разжать стиснутые, чуть ли не сведённые судорогой пальцы, которыми цеплялась за рубашку Поттера. Вместо этого я обняла его, продолжая прижиматься к парню так крепко, как только могла – но с этим я уже ничего поделать была не в состоянии. Отстраниться было выше моих сил..
Полет наш оказался недолгим: уже через пару минут Гарри приземлился, влетев через арочный проём в открытую галерею четвёртого этажа. Она, хоть и примыкала одним концом к больничному крылу, сама была частью основного здания, а потому от атаки великанов почти не пострадала. Ссадив меня на пол, Поттер спрыгнул с метлы – и грозно надвинулся на меня, да так, что я ошеломлённо отступила на шаг. Зелёные глаза, казалось, метали молнии.
- Это… Это ВОТ ТАКОЕ у вас представление об «относительно безопасном месте»?! – прогремел он. Сама не знаю, почему, но я вдруг нервно хихикнула.
- Ну мы же не знали, что на него нападут великаны! – отозвалась я, с трудом сдерживая идиотские смешки, то и дело грозящие прорваться наружу. Гарри сердито фыркнул.
- «Не знали!» – передразнил он меня, притягивая обратно к себе и снова крепко обнимая. – Да ты хоть представляешь, что бы с тобой было, если б… Мерлин! А остальные?… – юноша, чуть отклонившись назад, тревожно воззрился на меня, но по-настоящему испугаться не успел.
- Блейз! Слава Мерлину, с тобой всё в порядке! Ой, Гарри! – с противоположного конца галереи, от коридора, ведущего в больничное крыло, к нам уже бежали Джинни и Гермиона. – Гарри!
- Блейз, ты перепугала меня до смерти! – воскликнула староста, подбегая к нам. Я неохотно отстранилась от Поттера, поворачиваясь к ней.
- Зачем ты заперла двери? – спросила Гермиона, остановившись рядом и переводя дух.
- Это не я, это Хвост! – возмущённо выпалила я, и в ответ на меня ошеломлённо вытаращились три пары глаз.
- Хвост?! – кажется, гриффиндорцы выпалили это хором.
- А он там ещё откуда? – воскликнула Джинни.
- Ну… Это я его туда притащила… Только я о нём напрочь забыла! – путано пояснила я и нетерпеливо отмахнулась. – Да Мордред с ним, он всё равно смылся опять! Упивающимся больше, Упивающимся меньше…
- Она права, – быстро сориентировалась Гермиона, обращаясь ко всем – и тут же, почти без перехода, насела на Поттера. – Гарри, что происходит? Откуда ты взялся? Они всё-таки напали, да? Как им удалось взломать защиту?
- Никак. Мы их сами впустили, – мрачно бросил парень, кажется, чутко прислушивающийся в этот момент к своим внутренним ощущениям – или, может, к мысленному голосу Драко? Хотелось надеяться, что с братом всё в порядке…
- Что? – переспросила Джинни.
- Скримджер и авроры – никакие не Скримджер и авроры, – пояснил он. – А Волдеморт и Упивающиеся в личинах. В какой-то момент всё было… так близко… Если бы не Драко и не Джаред, я бы тут сейчас не стоял.
Джин тихо ахнула и закрыла рот ладонью. Я похолодела и прикусила губу: думать об опасности, которой он подвёргся, было чересчур страшно. Куда страшнее, чем даже вспоминать о том, что только что испытала сама.
- А с Альтаиром? Что с Альтаиром, он цел? – Гермиона подалась вперёд с таким выражением лица, что мне стало даже не по себе. Казалось, её жизнь зависит от ответа на этот вопрос.
- С ним всё хорошо! – успокаивающе поднял руку Гарри. – Он там, с Драко, – рука парня теперь махнула в сторону окна, – в воздухе… С ними всё хорошо, мы уцелели в той… схватке.
- А вообще пострадавшие есть? – уже немного спокойней продолжила расспросы Гермиона. Гарри вдруг побледнел и, судорожно сглотнув, посмотрел на Джинни. Та тихо охнула, понимая всё без слов. На глаза навернулись слезы – да и у меня замерло сердце.
- Кто? – тихо спросила девушка. – Рон? Или папа? Или…
- Перси, – так же тихо отозвался Поттер, почти до крови кусая губы. Гермиона схватилась за сердце, и я осознала, что невольно повторяю её движение. К горлу подступил комок. Перси. Староста Гриффиндора с первого по третий наши курсы, человек, которого мы все, пусть и не очень хорошо, знали! Мерлин… в это просто невозможно поверить, немыслимо! Нет, разумом я понимала, что сомневаться в словах Поттера глупо – но осознать их оказалось куда тяжелее.
- Как это было? – безжизненно спросила Джинни. Гарри тяжело сглотнул.
- Авада. В схватке. Всё произошло очень быстро. Не думаю, что он успел… понять, что именно произошло, – медленно, словно каждое слово давалось ему с трудом, проговорил он.
- Значит, он хотя бы не мучился… – прошептала Джинни, закрывая глаза. Гермиона, по щекам которой уже струились слёзы, крепко обняла подругу, и Джинни, коротко всхлипнув, уткнулась носом в её плечо. Осознав, что тоже всхлипываю, я тоже положила руку на плечо младшей Уизли в своеобразном полуобъятии, свободной рукой вытирая слёзы.
- Как вам удалось уйти? – спросила Гермиона, когда первый шок немного схлынул. Гарри, стоящий с растерянным видом, точно не знал, сжаться ли ему в самоуничижении или тоже обнять Джинни, утешая её, ещё раз тяжело вздохнул.
- С трудом, – хрипло ответил он. – Что-то вроде ещё одного «жеста отчаяния». Но это долго объяснять, да и это уже неважно. Важно, что Волдеморт здесь, а я пока не могу снова сойтись с ним лицом к лицу – пока жива эта проклятая змея!
- Нагайна? – переспросила я. – Она тут?
- Наверняка, – ответила Гермиона вместо него. – Он ведь обычно держит её при себе, не так ли?
Гарри кивнул в ответ.
- Я уверен, что и сейчас тоже. Во всяком случае, где-то на территории Хогвартса. И её надо найти и убить. Но я… Я должен помочь Драко и Альтаиру, они там вдвоём остались. Мы думали, что сможем только чуть помочь и заняться поиском, но… Положение отчаянное. Надо как-то отвлечь великанов, и….
- Я могу заняться поисками, – выпалила Гермиона. Гарри замер с открытым ртом. Потом фыркнул и покачал головой.
- Ты с ума сошла, – сказал он. – Ты не представляешь, насколько это опасно!
- Чушь! – фыркнула та. – Сейчас везде опасно!
- Но не везде одинаково! Альтаир мне голову свернёт, если из-за меня ты во что-то вляпаешься! – сердито возразил парень.
- А сейчас не угадаешь, где вляпаешься, где нет, – тяжело вздохнула девушка. – Мы думали, что и больничное крыло безопасно – и посмотри, что от него осталось!
Поттер набрал было в грудь воздуху – явно чтобы продолжать спорить, – но Грейнджер невозмутимо припечатала его взглядом.
- Этим всё равно необходимо заняться, Гарри, – твёрдо сказала она. – И потом, у тебя нет выбора. Кроме вас с Альтаиром и Драко, обо всём знаем только Блейз, я и Рон. Где он – одному Мерлину сейчас известно, да и не факт, что, даже если он наткнётся на Нагайну, он сможет что-то с ней сделать. А я знаю поисковые чары, Драко мне их показывал, так что я могу заняться поиском. Гарри, спорить нет времени – это слишком важно!
- Но это опасно, как ты не понимаешь! – судя по страдальческому выражению лица, Гарри был почти в отчаянии.
- Сейчас ВЕЗДЕ опасно! – почти зарычала Гермиона, нервно стискивая ладони в кулаки. – Ох, ладно, давай договоримся так: я найду Рона, и поисками мы займёмся вместе. Такой вариант тебя устроит? Ну же, Гарри! Ты же понимаешь, что никто в стороне не останется!
- Хорошо! – в свою очередь прорычал Поттер и сердито посмотрел на подругу. – Ладно. Только обещай, что не станешь искать её одна – Нагайна и сама по себе опасна. Вон хоть на Дамблдора посмотри. А он, кстати, где? – в глазах юноши мелькнула паника. Я торопливо коснулась ладонью его плеча.
- Всё в порядке, мы его вытащили, – поспешно проговорила я. Гермиона, бросив на меня быстрый взгляд, кивнула.
- Мадам Помфри устроила временный лазарет в одном из здешних классов, – она кивнула головой в сторону коридора, откуда они с Джинни выбежали нам навстречу. – Дамблдор там, вместе с остальными пациентами. Но к делу. Гарри, у тебя есть что-нибудь для наводки? Ну, для поисковых чар?
- Да, – кивнул он, с явной неохотой роясь по карманам.
Странно, но парень больше не протестовал против участия подруги в столь опасном предприятии, и даже не пытался её отговорить или удержать. Конечно, судя по обречённому виду Гарри, особенного счастья он по этому поводу всё равно не испытывал – но похоже, что выбора у него и вправду не было. И потом, если на меня так сильно подействовали доводы Драко, то почему бы Гарри не принять к сведению мои доводы – хотя бы в отношении Гермионы? Никто не останется в стороне в этой войне, и каждый имеет право сражаться за то, во что верит и за тех, кого любит. Да и потом, Гермиона права – опасность всё равно сейчас подстерегает всех нас на каждом шагу. Взять хоть, действительно, эту нашу затею с больничным крылом. Нас целенаправленно поместили в одно из самых безопасных мест в школе – и что в результате? Оно разрушено, а мы чудом уцелели. Ну и наконец, Гермиона – одна из немногих, кто целиком и полностью посвящён в дело, и, скорее всего, её участие в нём было обговорено друзьями не один раз…
- Вот, – сказал Потер, когда его поиски наконец увенчались успехом.
В подставленную ладонь Гермионы упало массивное кольцо с округлым чёрным камнем, расколотым посередине. Я сощурилась, узнавая кольцо Гонтов, которое, если верить Гарри, едва не стоило Дамблдору жизни. Уничтоженный крестраж… Даже сейчас он выглядел как-то… настораживающе. Хотя крестраж не может быть уничтожен отчасти, он либо цел, либо нет – но всё равно в нём до сих пор чувствовалось что-то зловещее, и даже едва ли не потустороннее. Впрочем, совсем слабо, так что, по-видимому, это были всего лишь мои полуподсознательные страхи.
Гарри тем временем, казалось, на минуту заколебался, а потом всё-таки потянулся куда-то назад, изогнувшись весьма странным образом. В первый момент я не поняла, что именно он делает – пока парень с величайшей осторожностью не извлёк откуда-то сзади из-за пояса… самый что ни на есть настоящий меч, с рукоятью, украшенной рубинами. Очень знакомое оружие, если подумать – я не раз видела его в кабинете Дамблдора в стеклянном ящике. Меч Гриффиндора.
- И вот, – повторил Гарри, протягивая его Гермионе. – Знаю-знаю, ты не умеешь с ним обращаться, – тут же сказал он в ответ на её недоуменно-протестующий взгляд. – Да только и я не лучше. Просто, когда ты найдёшь змею, времени связаться со мной может и не быть, а тебе понадобится оружие против неё. Просто так эту тварь не убить, так что…
- А ты как же? Если её найдёшь ты, что ты будешь делать без меча?
- Ну, во-первых, это вообще маловероятно. В смысле, что я её найду. И вообще, я на метле, а змеи не летают. В любом случае, я постараюсь не отрываться от Альтаира и Драко, а у Малфоя есть пузырёк с ядом на крайний случай, Блэк хорошо владеет Авадой… Кстати, имей в виду – сначала Нагайна была снаружи, но что-то мне подсказывает, что она уже в замке. Ползает где-то тут… Дрей думает, что она, наоборот, где-то прячется, но я сомневаюсь. В любом случае, проверьте, и, если она здесь – действуйте.
Последние слова Гарри произнёс буквально через силу, а выражение лица юноши говорило о том, что, будь его воля, он не подпустил бы нас к этой твари и на расстояние полёта дракона.
- А я? Как же я – мне что делать? – спросила я. Что-что, но оставаться в стороне я никак не собиралась.
Поттер вздрогнул, будто его ударили, и на мгновение прикрыл глаза.
- Позаботься о Джинни, – ровно сказал он, но тут рыжеволосая гриффиндорка фыркнула, поднимая голову с плеча подруги. По её лицу текли слезы, но взгляд полыхал.
- Не сходи с ума! – резко, отрывисто бросила она и снова всхлипнула. – Я буду в порядке. Тут и так найдётся, кому дать воды и похлопать по плечу, – Джин небрежно кивнула в сторону коридора, где, по-видимому, временно обосновались спасённые из больничного крыла. – Блейз больше пригодится Гермионе – что бы вы там ни задумали! – закончила она. Я с надеждой посмотрела на Гарри, но он только головой покачал.
- Договаривайтесь сами, – устало выдохнул парень и, посмотрев на меня, снова закрыл на мгновение глаза, словно уговаривая себя смириться. Тем не менее, когда он снова открыл их, во взгляде сквозило что-то, сильно напоминающее отчаяние.
- И будьте осторожней, все вы, – добавил он, окидывая нас всех троих внимательным взглядом. Потом, шагнув вперед, крепко обнял разом обеих гриффиндорок – так, что я даже слегка позавидовала им. Что именно он шепнул на ухо Гермионе, я не расслышала, но Грейнджер коротко кивнула и улыбнулась сквозь набежавшие слёзы. Джинни Гарри просто быстро поцеловал в лоб – и, выпустив девчонок, отступил и повернулся ко мне.
- Береги себя, – сказала я, опережая его, и шагнула к парню, открыто взглянув ему в лицо. Юноша коротко кивнул, быстро обнял меня и крепко поцеловал в губы – коротко, но… уверенно. В этом поцелуе, было казалось, всё: и надежда на будущее, и поддержка, и любовь, и… Своеобразное подтверждение – подтверждение «нас», того что мы вместе, и того, что хоть какие-то «мы» вообще всё ещё есть.
- Постарайся не лезть на рожон, – тихо сказал он, отступая от меня. Я, коротко и невесело хмыкнув, кивнула в ответ.
- Удачи, – сказал Гарри, напоследок снова окинув нас взглядом, и, щёлкнув пальцами, подхватил метлу, буквально прыгнувшую ему в руку. Одним движением, словно просто шагая вперёд, Поттер обернулся к проёму галереи, одновременно вскакивая на метлу, и, не останавливаясь, взмыл в тёмное небо.
- Тебе тоже… – шепнула я ему вслед, отвечая на пожелание удачи. Впрочем, небо опять затягивали тучи, так что проводить любимого взглядом не получилось – его фигура словно просто растворилась во мраке. Резко выдохнув и собравшись с силами, я обернулась к гриффиндоркам.
- Ну? – требовательно спросила я у Грейнджер. – Что нам делать и каков план?
- Ээээ… Я думаю… думаю, сперва нужно отвести Джинни обратно…– не очень уверенно проговорила она. Но младшая Уизли уже освободилась из рук подруги и теперь сердито вытирала слёзы.
- Ну уж нет, не выйдет! – буквально прорычала она. – Я тут не останусь. Я уже стою на ногах! Горе не означает, что надо лежать и хныкать – я сыта этим по горло!
- Не спорь, – покачав головой, сказала я, тронув за локоть собравшуюся уже возразить Гермиону. – Оставь её тут – иначе она с ума сойдёт от всего, что навалилось. Ей надо отвлечься, хоть как-то… делать хоть что-нибудь. Так какой у нас план?
- И вообще, что за корысть убивать эту Лордовскую живность? – поинтересовалась Джинни, с вызовом поднимая голову. Гермиона поджала губы, но, встретив сначала мой взгляд, потом взгляд Джин, сдалась и кивнула.
- Слышала какую-нибудь маггловскую сказку – их таких полно у всех народов, – про бессмертного злодея, чья смерть в яйце, яйцо в ларце, ларец ещё в чём-нибудь, и так далее, и так далее? – спросила она. Джинни, недоуменно переглянувшись со мной, подала плечами.
- Ну, допустим… – неуверенно протянула она. – И что нам это даёт?
- Считай, что змея – это такой «ларец» Волдеморта, – отрезала Гермиона. – Не такой сложный, но…
- То есть… в Нагайне его смерть? – недоверчиво фыркнула Джинни. Я хмыкнула про себя – да уж, звучит довольно смешно. А впрочем… попробуйте-ка объяснить, что такое крестраж, при этом не называя его прямо и не объясняя подробно принцип его действия!
- Ну, не совсем, – тряхнула кудрями Гермиона. – Но суть отдалённо напоминает. В общем, если не убить змею прежде самого Лорда, есть опасность, что он сможет возродиться опять. И что особенно важно – убить её просто так не получится. Нужно нечто очень-очень разрушительное. И не спрашивай меня, почему – нет времени объяснять! Считай, что это такие охранные чары!
- Тогда понятно, – пробормотала Джинни. – Меч Гриффиндора – гоблинское оружие. А Гарри говорил, что у Драко при себе есть яд – подозреваю, имелся в виду яд василиска. А и то, и то другое относится к высшей категории разрушительных веществ и артефактов. Ну, а про Аваду и так понятно – смертоносней не бывает.
- Именно, – подтвердила Гермиона, взвесив в руках меч, и вдруг вопросительно посмотрела на меня. – Блейз… Малфой упоминал, что владеет мечом. А ты?
- Я – нет, – честно отозвалась я. – Ну, то есть, держать-то его я могу, но сражаться – нет. Дрей пытался показать мне пару приёмов, но без тренировки и думать о них нечего. И потом…
- Погоди, погоди, но нам ведь не с фехтовальщиком сражаться! – возразила Гермиона. – А я, в отличие от тебя, вообще не знаю, с какой стороны к нему подступиться!
- Не преувеличивай, – поморщилась я. – Взять меч за рукоять любой идиот может. И вообще, какая, к Мерлиновой бабушке, разница, если умение не нужно? Представь, что это большой нож для резки ингредиентов, только и всего.
- Ну да, – скептически поморщилась Джинни. – Вот только ингредиенты не шипят и не кусаются, когда ты их режешь.
Гермиона выглядела так, словно от одной мысли о том, чтобы резать живое существо, ей было нехорошо, пусть даже речь идёт о Волдемортовой змее. И всё-таки она кивнула, опустив меч остриём вниз и стиснув рукоять.
- Ладно, а что это за кольцо? – спросила Джинни, оценивающе посмотрев на него.
- Это… для поиска, – объяснила гриффиндорка. – Драко изобрёл поисковые чары, как раз для… таких вещей. Правда, я сама их ещё не применяла… Впрочем, попробую.
Результатом поисковых чар, наколдованных Гермионой, оказалась туманная стрелка, указывающая куда-то вниз. Ближайшая лестница, ведущая приблизительно в нужном направлении, располагалась в потайном проходе, неподалеку от больничного крыла, куда мы и направились. К тому времени мадам Помфри с помощью Нарциссы и тех из пациентов, кто худо-бедно стоял на ногах, организовали что-то вроде временного лазарета в одной из близлежащих пустых классных комнат. Конечно, ни об отдельной палате для директора, ни даже о ширмах и думать не приходилось. Тут и кроватей-то не на всех хватало, так что пришлось трансфигурировать недостающие из классных парт. Окна этого класса по сравнению с больничной палатой выходили в другую сторону, в один из бесчисленных внутренних замковых двориков – но из коридора всё ещё можно было услышать глухой рёв разъярённых великанов, доносящийся с улицы. То и дело здание потрясали глухие удары – но они, по-видимому, приходились по большей части на разрушенное крыло, и самому замку ощутимого вреда нанести не могли. Впрочем, это не означало, что последствия схватки снаружи тем и ограничились…
Мы не успели пройти и половину коридора, когда громогласный торжествующий рёв с улицы буквально пригвоздил нас к месту. Сердце – в тысячный, должно быть, раз – зашлось от ужаса. Гарри. Драко. Альтаир…
Что-то тёмное мелькнуло за окнами, чересчур быстро даже для летящего на метле человека – а в следующую минуту одно из дальних окон фонтаном осколков брызнуло внутрь, разлетаясь вдребезги. Тёмное «нечто» влетело внутрь, со странным сухим хрустом впечатавшись в противоположную стену, почти под потолком. Раздался короткий вскрик, «нечто» рухнуло вниз, дёрнулось – и затихло. Мне потребовалось несколько секунд на то, чтобы осознать, что это самое «нечто» – не что иное, как человеческое тело. Причём, хочется надеяться, ещё живое…
Джинни вышла из ступора первой.
- Драко!
Она бросилась вперёд, я кинулась следом, снова запоздало соображая, что светлая макушка, действительно, не может принадлежать никому иному, кроме моего брата. Мы подбежали к нему почти одновременно, разом падая на колени. Я мельком отметила обломки «Молнии», валяющиеся рядом с ним – м-да, кажется, эта метёлка своё отлетала… Так вот откуда был тот сухой хруст! Ну да и соплохвост с ней, лучше уж метла, чем кости Драко! Состояние брата заботило меня куда больше.
Мы перевернули его на спину – и я чуть не заорала, когда Малфой, застонав, неожиданно открыл глаза и, поморщившись, приподнял голову. Мерлин, я-то думала, из него чуть ли не дух вон – а он, оказывается, даже в сознании!
- Мерлин великий! – Джинни, подхватив его под затылок, устроила голову парня у себя на коленях, отводя с его лба растрёпанную челку. – Как ты?
- Ох… – Драко снова застонал, пробуя пошевелиться и приподняться. – На мне, кажется, места живого не осталось… – жалобно пробормотал он.
- Да ты почти в порядке… – с дрожью облегчения выдохнула я, накладывая диагностические чары, усвоенные совсем недавно. – Куча синяков и ушибов, правда, но в целом ничего серьёзного… Салазар-основатель, да как ты ухитрился даже ничего не сломать?
- Как это – ничего? – возмутился Малфой, всё же, хотя и с трудом, садясь. – А моя метла?
- Кажется, именно она и компенсировала силу удара, – заметила Гермиона, которая подскочила почти одновременно с нами, но на колени падать не спешила, равно как и кудахтать над несчастной жертвой великаньего гнева.
- Угу…– недовольно буркнул Драко, попытавшись встать, но тут же застонал и снова сел. Джинни сердито ухватила его за плечо.
- Куда ты дёргаешься, приди в себя! – резко сказала она. Тон не очень-то сочетался с содержащейся в словах заботой, но Дрей не придирался.
- Там ещё с десяток этих тварей! – бросил он, снова дёргаясь, чтобы подняться – и снова со стоном откидываясь назад. – А Альтаир с Гарри против них в воздухе вдвоём остались! Я должен…
- А ты что, научился летать сам, без метлы? – язвительно спросила младшая Уизли. – Что-то я не вижу у тебя крылышек за спиной, фей ты эдакий!
- Отвали, Джин, чего ты от меня хочешь?! – рыкнул он и всё-таки начал медленно вставать, держась за стену. Я, желая помочь, потянула брата за руку – хотя, по чести, за грубость мне хотелось если не пощечину ему отвесить, то хотя бы встряхнуть хорошенько.
- Чтобы ты не валял дурака! – в тон ему рявкнула Джинни, кажется, вовсе не собирающаяся придираться к его тону. – И вообще не понимаю, какой смысл летать вокруг великанов и закидывать их всякой мелочью?! Вы их только ещё больше злите!
- Да, но пока они злятся на нас, они не пойдут рушить остальной замок! – возразил Малфой, нетвёрдо становясь на ноги и всё ещё держась за стенку.
- Да полно, неужели ты полагаешь, что Тёмному Лорду нужен Хогвартс, сровненный с землёй? – мягко спросил откуда-то из-за спины подозрительно знакомый голос. Знакомый… но я никогда в нём раньше не слышала столь мягких, почти дружеских интонаций – да и не я одна, это-то и сбило нас с толку. Ну, хорошо – возможно, не только это, но и то, что состояние каждого из нас, кроме разве что Гермионы, оставляло желать лучшего. Я только-только начала приходить в себя после своих приключений в больничном крыле, Джинни ещё не до конца поправилась после своих злоключений у Лорда, про Драко и говорить не стоило – он на ногах-то стоял с трудом…
Как бы там ни было, не успели мы толком осознать, что именно услышали и кому вообще принадлежал голос, как молнией мелькнуло несколько вспышек. Джинни, вскрикнув, отлетела в угол, Гермиона, даже не охнув, рухнула назад, на спину, застыв, как статуя. «Петрификус Тоталус» – отстранённо фиксировала какая-то крохотная часть моего сознания. Одеревеневшее тело гриффиндорки по инерции проехало по полу несколько шагов и замерло у противоположной стены коридора, словно брошенная, поломанная кукла. Я дёрнулась за палочкой – а в следующее мгновение меня будто прошил разряд тока, скрутив внутренности в узел и превратив мышцы в кисель. Отдача швырнула меня на пол, я проехалась несколько ярдов на спине и врезалась в стену неподалёку от Гермионы. Всё тело словно превратилось в комок ваты, я не могла пошевелить ни единым мускулом – но это было не Парализующее заклятие, а что-то другое. Мои конечности, в принципе, могли двигаться, сгибаться и всё прочее – просто я не могла напрячь их и действовать по своей воле, словно марионетка с обрезанными ниточками.
Драко, оставшийся внезапно в одиночестве, медленно обернулся, всё ещё опираясь одной рукой на стену. С того места, где я оказалась, открывался превосходный обзор. Не то чтобы меня это очень радовало, но всё-таки, стоило представить, что я могла бы вместо этого лежать и созерцать какой-нибудь крохотный пятачок пола и лишь по звукам догадываться, что происходит, – и впору было благодарить судьбу уже за это.
- Опять ты, – хрипло и как-то даже устало проговорил Малфой, смерив взглядом среднего роста мужчину в тёмном одеянии Упивающегося. Его тонкогубый рот изгибался в злорадной ухмылке. Длинное, бледное, кривое лицо в обрамлении спутанных и почему-то мокрых волос просто-таки лучилось торжеством – если, конечно, выражение «лучилось» здесь вообще применимо. Антонин Долохов медленно приближался, крутя между пальцами волшебную палочку и время от времени перебрасывая её из руки в руку. Странное дело, но взгляд Драко эта деревяшка прямо-таки притянула. «Неужели это его палочка?» – подумала я. Антонин коротко хохотнул и демонстративно ткнул ею вперёд, прямо-таки сунув её под нос парню.
- Узнаёшь её, не так ли? – осведомился Упивающийся. – Наверное, думал, что больше не увидишь – а гляди-ка, вовсе нет. Цени мою доброту.
- Да уж, твоя доброта всему Магическому Миру известна… Странно, что ещё памятник тебе не поставили, – проговорил Дрей, сглатывая. Он ощутимо дрожал, и, кажется, ноги до сих пор его почти не держали. По крайней мере, братишка продолжал судорожно цепляться за стену. А где же его вторая палочка, та, которую он взял из хранилища в Малфой-Маноре? Толку от неё чуть, но на беспалочковые чары сил у Драко сейчас едва ли хватит…
- О, я надеюсь, что после победы Лорда за этим дело не станет, – криво ухмыльнулся Антонин. – И мне поставят, и братцам Лестрейнджам, и много кому ещё. Одна беда – ты этого уже не увидишь.
Кривая ухмылка застыла на его лице – а через секунду превратилась в злобный оскал.
- Круцио! – с наслаждением и яростью одновременно выкрикнул он. Парень рухнул на колени, а через мгновение и на бок, как подкошенный, сгибаясь и извиваясь в конвульсиях. Непростительное из его же собственной палочки могло сработать двояко – либо оно должно было быть слабее, чем положено, потому что палочка не желает работать против своего хозяина, либо, наоборот, резонанс может лишь ухудшить положение… Так что же сейчас произошло?!
Антонин качнулся вперёд, словно усиливая напор – и я невольно вскрикнула. Учитывая, что я рта не могла открыть, у меня вышел всего лишь некий странный, задушённо-булькающий звук, но это была такая ерунда! Вопль Драко буквально разрывал барабанные перепонки. Брат, должно быть, сорвал голос в первую же минуту, потому что дальше из его рта вырывались лишь придушенные хрипы. Я затрепыхалась, как могла, хотя и безрезультатно: Антонин очень силён в магии, и преодолеть его чары без палочки нечего было и думать. Не знаю, на что я была в тот момент готова – закрыть Дрея собой или, наоборот, броситься на Упивающегося Смертью с голыми руками? А впрочем, в ту минуту я ненавидела Антонина с такой силой, что у меня запросто хватило бы и сил, и запала, и желания на полноценную Аваду Кедавру!
Однако мечты оставались мечтами. Моя палочка выпала из руки при атаке Антонина, и теперь, бесполезная, валялась среди обломков «Молнии» Драко, словно просто ещё один из прутьев. А без неё нечего было и думать снять заклятие – я не Дрей, не Алси и не Гарри, и не владею Родовой Магией на таком уровне. Как единственная дочь своего отца я имею какую-то слабенькую Родовую защиту, но её с трудом хватает на то, чтобы отводить мелкие сглазы и тому подобные неприятности… Неизвестно, есть ли у Долохова Родовая Магия, но, если даже и нет – одного его опыта и мастерства хватило бы, чтобы свести на нет мои шансы, даже предполагая примерно равный уровень…
- Отпусти его! Прекрати! – голос Джинни, полный отчаяния и боли, кажется, на мгновение отвлёк Антонина. Он изумлённо опустил палочку и обернулся, глядя на слабо пытающуюся приподняться девушку, едва оправившуюся от Оглушающего.
- А эт-то ещё что? – изумлённо проговорил Антонин и тут же расплылся в злорадной ухмылке. – Ой, так это же наша дорогая «мисс ходячий инкубатор». Как самочувствие, Джиневра? – осведомился он. Джин, наконец, с трудом села, лицо её исказилось от боли – видимо, она сильно ударилась при падении.
- Можешь и не надеяться, – выдавила она. – Я избавилась от этой мерзости, которую вы пытались впихнуть в меня! Так что расстрой своего Лорда – нового тела у него не будет!
- Будет-будет, дорогуша, даже не сомневайся, – ехидно ответил Антонин, меряя гриффиндорку презрительным взглядом. Кажется… известие о провале их плана его нисколько и не расстроило?
- Избавилась сейчас, вставим ещё разок, – фыркнул Антонин, пожимая плечами. – Неужели ты думаешь, что мальчишка-Поттер остановит Тёмного Лорда? Теперь, когда наш дорогой старичок Дамби больше не помеха?!
- Да, – прохрипела Джинни. – Остановит. Я верю…
- М-да? – Антонин наклонил голову, оценивающе глядя на девушку, и вдруг как-то странно махнул рукой в совсем несвойственной ему манере.
- Ну и дура, – прозаично сказал он. – Инкарцеро!
Я снова застонала. Нет, конечно, вряд ли стоило рассчитывать на то, что Джинни сможет хоть как-то противостоять Антонину, но всё-таки, пока она была свободна, оставалась хоть какая-то надежда. Теперь же…
Упивающийся снова вернулся к лежащему на полу юноше. Драко, только-только самую малость оправившийся от первого проклятия, слегка приподнялся, однако Антонин пнул его носком ботинка, и парень тяжело свалился на бок, кажется, почти без сознания. Долохов неодобрительно покачал головой.
- Эх, народец нынче хилый! Да, Долгопупсы держались покрепче, – его глаза на пару мгновений закатились, а на губах зазмеилась усмешка, которую можно было бы назвать ностальгической, не будь она столь омерзительной и страшной одновременно. – Что ж, видно, дополнительные тренировки нам не помешают. Энервейт!
Драко вздрогнул, как в маггловском кино вздрагивают пациенты под электрошоком, когда им заново запускают сердце. Приподнявшись на локте, он поднял взгляд на стоящего над ним палача. Тот довольно улыбнулся, но улыбка была ещё страшней усмешки.
- Ну вот, раунд второй, – «одобрительно» кивнул он. – Теперь можно и продолжить. Где мы там остановились? Ах, да – Круцио!
Снова хриплые крики Дрея наполнили коридор, эхом заметавшись под сводами. «Ну где же, Мордред раздери, носит Гарри?!» – промелькнуло у меня в голове. – «Ведь должен же он по мысленной связи почувствовать, что Драко в беде! Да где, разрази их всех боггарт, вообще хоть кого-нибудь носит?! Неужели никому дела нет до того, что тут Упивающиеся разгуливают по школе, как у себя дома!…»
Однако на сей раз проклятие длилось не так долго, и палочку Антонин опустил сам. Как оказалось, ему показалось уместным вставить в свою «тренировку» несколько слов. Драко съёжился, кашляя, и я с ужасом увидела, как губы брата окрашиваются его собственной кровью.
- Твой дорогой дружок Блэк сказал мне однажды, что меня тянет к образованию, – начал Антонин, ходя взад-вперёд, как заправский лектор у доски, и покачивая палочку двумя пальцами. – Знаешь, я думаю, что он был прав. Из меня получится замечательный преподаватель, когда Лорд одержит победу. Возможно, я даже дойду здесь до места директора – кому, как не самому преданному слуге, Лорд может поручить заботу о подрастающем поколении? Право, даже жаль, что ты в любом случае уже заканчиваешь школу. Я бы с удовольствием занялся воспитанием и тебя, и твоего паршивого дружка. Где он, кстати? Отсиживается в Блэк-Холле под чутким присмотром своей матушки? Я ведь знал её, когда-то мы вместе воевали. Спины друг другу прикрывали, можно сказать! Эх, знать бы тогда, что эти подонки предадут Лорда при первой возможности…
Голос Антонина снова налился яростью, а пальцы стиснули палочку так, что та опасно прогнулась, дрожа под их нажимом.
- Трусы, жалкие трусы! И Белла со своим вонючим муженьком, которого явно в детстве мало драли – ха, а я ведь его папашку пришиб здесь три года назад! Поторопился, явно поторопился… И твои родители, которые только и могли пыжиться да подкупать Визенгамот, а сами оказались слабаком и предательницей, подведшими в первом же важном деле! И ты с твоим поганцем-Блэком! Жалкая тварь! Хотел бы я знать, на что ты был бы годен, не будь его? И где бы ты сейчас ползал? А впрочем, невелика между вами разница! Он тоже хорош – якшается со всякой дрянью! – Упивающийся бросил на Гермиону такой взгляд, словно та была заляпана нечистотами. – Блэк! Блэк – и польстился на грязнокровку! Позор всему роду! И куда только Белла смотрела, хотел бы я знать? Думаю, я займусь этой… как там её, Грейнджер? – после того, как закончу с тобой. Я с огромным удовольствием погляжу в лицо Блэковского щенка, показывая ему её оторванную голову! Как ты думаешь, Драко – громко он взвоет? Очень надеюсь, что на всю Шотландию!… Но, увы, это дело будущего – близкого, но ещё не ближайшего. Пока я послушаю твои вопли, а то что-то заболтался.
Антонин остановился и снова замахнулся палочкой на полубессознательного Драко.
- Круци…
- НЕТ!
Конец слова Антонина потонул в звонком крике, а движение палочки осталось незавершённым. Я перевела взгляд на его источник – и впервые в моем сердце снова затеплилась надежда.
С грохотом захлопнув за собой дверь импровизированного лазарета, Нарцисса Малфой в несколько стремительных шагов оказалась перед старым знакомым – и врезала ему по лицу с такой силой, что не самого субтильного сложения Долохов едва не упал на пол – да и упал бы, не окажись в нескольких шагах за ним стена, о которую он и шлёпнулся.
- Не тронь МОЕГО СЫНА! – буквально прошипела Нарцисса сквозь стиснутые зубы, словно разъярённая кошка. Одно неуловимое движение – и в её руке оказалась палочка, которая немедленно была направлена на Упивающегося Смертью.
Впрочем, тот, как ни странно, кажется, даже не испугался. Держась за скулу и нос, Антонин смерил взглядом Нарциссу и, снова ухмыльнувшись, отлепился от стенки.
- На ловца и зверь бежит! Цисси, дорогая, какая встреча! Давно не виделись. Как поживаешь после смерти муженька? Наверное, легче стало – после освобождения-то от этого ничтожества?
Аристократически-бледное лицо Нарциссы порозовело от прилива крови, глаза гневно расширились. Леди Малфой ничего не ответила – если не считать ответом стремительный и едва уловимый взглядом взмах палочки.
Антонин взвыл, хватаясь за лицо. «Дежа вю» – мелькнуло у меня в голове. Точно так же повела себя на нашем пятом курсе Амбридж, когда Альтаир залепил ей Плёточным проклятием. Разница оказалась в том, что Долохов всё же не сгибался пополам, да и, когда он отнял от лица руку, выяснилось, что заклятие рассекло ему лишь щёку. Вряд ли из-за недостатка меткости Нарциссы – скорее всего, это был аналог пощёчины.
- Ты! – страшно выдавил сквозь зубы Антонин. – Вот как сейчас принято начинать дуэль в благородных семьях? Заклятием, которое всеми кодексами признаётся как жест, унижающий противника и демонстрирующий презрение?
Нарцисса смерила его таким же взглядом, каким он минуту назад смотрел на Гермиону.
- От тебя-то не убудет, – саркастично ответила она. Антонин глухо зарычал.
- Кажется, пора отправить тебя на пол к сыночку…
Он взмахнул палочкой, Нарцисса мгновенно поставила Щитовые чары – но заклятия так и не прозвучало. Антонину снова помешали – и снова «старые знакомые».
- Стой! – как кнутом прозвучало по воздуху. Упивающийся резко вскинул голову, уставившись на тех, кто появился в дальнем конце коридора, со стороны бывшего больничного крыла.
- С ума сойти, прямо вечер встреч…
- Жаль, что я не могу назвать эту встречу приятной, – процедила сквозь зубы Беллатриса, не отводя палочку от бывшего соратника. – Цисси, в сторону. Не мешай.
Её сестра не стала спорить, легко отшагнув с «линии огня». Миссис Блэк уверенным шагом приблизилась на расстояние семи-восьми ярдов и замерла, глядя на Антонина. Рядом с ней – правда, не бок о бок, а где-то шага за три-четыре – встал Бартемиус. На его лице была лишь горечь, но палочку наготове держал и он.
- Давно не виделись, Антонин, – сказал он. – Я смотрю, ты своих старых привычек не бросил.
- О да, я вообще человек постоянный, – оскалился Долохов. – В отличие от тебя, Барти-младший. Что, доволен небось, что смог выгодно предать Лорда, открутившись от Азкабана?
- Я не предавал его, – возразил отец Альтаира. – Я участвовал в операциях до самых последних дней войны. А то, что я отказался участвовать в вашей безумной затее с Долгопупсами, было лишь жестом разума. Лорду бы это ничем не помогло, даже если бы вас и не схватили. Ну, а потом… Бартемиус Крауч-младший был отщепенцем в своей семье, и мог принести Тёмному Лорду лишь себя. И он верно служил ему. Но Бартемиус Блэк три года назад имел – и имеет до сих пор – взятые на себя более важные обязательства. Обязательства заботиться о жене и сыне. Кодекс семьи, которая вот уже семнадцать лет как стала моей, гласит, что ни при каких обстоятельствах вассальная клятва не должна ставиться выше благополучия Рода. И этому правилу я твёрдо последовал. Впрочем, откуда тебе знать, что такое кодекс чести…
- Да что ты знаешь о кодексах, – выплюнул Антонин. – Ты считаешь, что вправе судить меня за мои поступки? Ну так знай, что, в отличие от тебя, я был верен Лорду до конца – и остаюсь верен ему! Да, у меня не было какой-то там семьи, о которой я должен был бы преданно заботиться, вылизывая её со всех сторон! Но тебе бы стоило подумать о своей клятве раньше, чем заводить семью! Раньше, чем зариться на фамильное состояние Блэков!
- Состояние Блэков? – презрительно спросила Беллатриса. – Да ты столь туп, что ничем иным не можешь объяснить действия моего мужа? А слова «любовь», «надежда на будущее», «семейное тепло» тебе ничего не говорят? Ты ведь никогда сам не был женат, не так ли? Не видел первых шагов своего сына, не мечтал увидеть его детей – своих внуков, не знал, что значит возвращаться к семейному очагу, а не в безликую комнату гостиницы? Да ты хоть что-нибудь знаешь о жизни – настоящей жизни, Антонин, – или все твои познания исчёрпываются лизоблюдством перед Лордом да желанием пытать всё новых и новых жертв? Тогда, пожалуй, мне тебя жаль. Твоя жизнь пуста и холодна, как озёрный лёд.
- Пожалей лучше себя, Белла! – выкрикнул в ответ Антонин. – Меня – не надо! Может, семьи у меня и не было – однако это не значит, что я не знал женского тепла! Правда, ты права – в последние годы у меня была возможность получить его разве что от магглянок во время наших охотничьих забав! Увы, забавы эти они не переживали – но что поделаешь, это общая беда любого расходного материала!
- Подонок, – лицо Барти скривилось в гримасе отвращения, – какой же ты подонок, Антонин…
- Ох, ох, ох, какие мы нежные! – хрипло расхохотался Упивающийся. – Я сейчас расплачусь! Ты совсем раскис в жениной постельке, Барти! Не стоит на меня так смотреть – о, нет! Ты сам не невинная невеста! Или тебе напомнить те битвы, в которых ты сражался рядом со мной и убивал вместе со мной?
- Не стоит, – горько усмехнулся Бартемиус. – Всех, кого я убил, я убил в бою, а не на «охоте». Я был и остаюсь воином, Антонин – в отличие от тебя. Ты всегда тяготел к работе палача. Что верно, то верно – она тебе подходит, как ни одна другая.
- Заткнись! – глаза Долохова злобно блеснули. – Я – не палач! Я лишь уничтожаю врагов моего Лорда и тех, кто недостоин ступать по этой земле! А вот ты – ты забыл даже не о своей присяге, а о долге перед всеми чистокровными волшебниками! Ты перешёл на сторону грязнокровок и магглолюбцев!
За его спиной, в том самом окне, которое вышиб собой Драко, мелькнула чья-то тень, а потом на подоконник бесшумно ступил… Альтаир. Я даже с усилием моргнула, проверяя, не обманывают ли меня мои глаза – но нет, несмотря на то, что смотреть приходилось лишь краями глаз, ошибиться было невозможно. Взгляд Алси метнулся по всем, находящимся в коридоре, задержался на Гермионе и остановился на Драко. В серых глазах Блэка блеснула дикая ярость. Ветроног, бросив ещё один взгляд на Антонина, плавно, словно кот, опёрся на самый краешек подоконника всеми конечностями и протянул одну ногу вниз, стараясь двигаться всё так же беззвучно.
Я перевела взгляд на старших Блэков и Нарциссу. Все они наверняка заметили Альтаира – не могли не заметить. И в то же время никто из них – и я не могла не восхититься таким самообладанием – ни взглядом, ни жестом не дал понять, что заметил его обходной манёвр.
- Я никогда не был на их стороне и не собираюсь, – бросил в ответ Бартемиус. – Но ты забыл об одном – благодаря действиям Тёмного Лорда погибло огромное количество чистокровных волшебников, а дело чистоты магической крови оказалось невероятно скомпрометировано! Ты полагаешь, что это служит во благо чистокровным? Да от действий твоего ненаглядного Лорда все мы понесли такой ущерб, какой и не снился всем грязнокровкам, вместе взятым!
- Что?! – практически взвыл Антонин. – Да как ты смеешь, ты, жалкий, трусливый, ничтожный предатель! Да ты…
Долохов буквально разразился грязной бранью, выплёскивая её, как кипящий гейзер. Под прикрытием этих гневных тирад Альтаир осторожно ступил на пол, бережно кладя рядом с собой свою метлу и выпрямляясь. Впрочем, он мог бы и не осторожничать – упоённый своим «праведным гневом» Антонин не слышал никого, кроме себя, и, кажется, не видел никого, кроме обидчика своего Лорда. Ветроног быстро, но плавно сделал несколько шагов, оказываясь прямо за спиной Упивающегося футах в пятнадцати от него. Помедлив несколько секунд – словно решая, что делать – Блэк гибко нагнулся, перекладывая палочку из правой руки в левую, и, насколько я поняла – толком видно в этот момент не было – скользнул освободившейся рукой за голенище сапога. Я только сейчас обратила на этот странный факт внимание – отчего-то с самого утра, точнее, с момента моего пробуждения, Алси был уже не в ботинках, а в сапогах – не таких высоких, как те, в которых он явился на достопамятный Хэллоуинский бал-маскарад, а коротких, не доходивших и до колен.
Альтаир всё так же плавно выпрямился, и в руке у него блеснул… кинжал. Небольшой, примерно с вытянутую ладонь длиной, серебряный кинжал. Я даже глазам своим не поверила – а это ещё что за новости? Сколько помню, Альтаир никогда не носил с собой холодного оружия, предпочитая полагаться на магию! И тем не менее, приходилось признать это фактом – изящный, узкий, но при этом, похоже, довольно увесистый для своих размеров клинок вполне профессионально, насколько мне казалось, покоился в пальцах друга.
- …ты вообще ничем не можешь похвастаться! – выкрикнул тем временем Антонин. Его рука, держащая палочку, дрожала от ярости. – Что ты совершил с тех пор, как ушёл от Лорда? Навёл сеть связей в Министерстве? О да, большое дело! Я посмотрю, что станет с твоими связями, когда мы победим! Что ещё? А? Да ничего! Ты прятался в своём доме с тех пор, как вернулся Лорд!
- Странно, отчего же теперь не прячусь, – язвительно ответил Бартемиус. – Кругом идёт бой, где-то в замке и сам Лорд находится, а я не прячусь, стою у всех на виду. Только не говори, что мне негде спрятаться – заклятие Доверия на Блэк-Холле безукоризненно работало все эти три года и продолжает работать.
- Ну… – как ни поразительно, но Долохов, кажется, действительно заколебался. Впрочем, ненадолго – через считанные секунды на его кривом лице снова появилась презрительная ухмылка.
- Ах да, как же я мог забыть… Твой жалкий щенок, втюрившийся в эту грязнокровку, – Антонин дёрнул головой в сторону Гермионы, – решил, как последний гриффиндорский идиот, не бросать её, а подставить свою шкуру под заклятия вместе со своими дружками со «львиного» факультета.А ты, соответственно, вместо того, чтобы вспомнить о долге перед своим новым Родом и уволочь наследничка за ухо в Родовое Гнездо, попёрся на его прикрытие…
Пока Антонин говорил, упиваясь ядом в своих словах, Альтаир аккуратно взял кинжал за лезвие, пошевелил пальцами, перехватывая его поудобнее, и медленно занёс над головой, одновременно изменяя положение ног. Серебро клинка поблёскивало между пальцев Блэка.
- А ведь подумать только, – издевательски ухмыльнулся Антонин, – пока мы тут с тобой лясы точим – кто знает, что могло с ним случиться? Он мог попасть под Аваду, или под великанью дубинку, или пойти на закуску оборотням…
На середине фразы он поперхнулся, резко подавшись вперёд. Но причиной этого было вовсе не желание припугнуть своих врагов. На слове «оборотням» рука Альтаира стремительным движением пошла вперёд, выпуская кинжал. Блеснув ещё раз, напоследок, он мелькнул в воздухе, словно короткая вспышка, и вонзился Антонину прямо между лопаток.
Упивающийся выпрямился – его глаза были расширены от изумления. Было полное впечатление, что он просто не верит в происходящее. На негнущихся, словно у куклы, ногах, он медленно развернулся – чтобы увидеть палочку Альтаира Блэка, направленную ему в грудь.