Pov Гарри Поттера.

Всю дорогу до Хогсмида, которую, к слову сказать, мы с Роном проделали в компании Дамблдора, меня мучили недобрые предчувствия. Сначала я ещё пытался убедить себя, что мне всё чудится, или, возможно, я просто всё-таки улавливаю отголоски чувств Волдеморта, который наверняка радуется скорому исполнению своего плана. Однако это было всего лишь самоуспокоением и мало помогало. Помимо всего прочего, я прекрасно знал, что контакт с разумом этого чудовища сейчас практически полностью исключён благодаря зелью ментальной блокировки, которым меня ещё с утра напоил Снейп. Да я и не испытывал ничего похожего за злобное предвкушение, присущее Тёмному Лорду – лишь свой собственный страх перед битвой, который тщательно (но тщетно) старался побороть. Пугала, собственно, не столько перспектива ещё раз схлестнуться с Упивающимися, сколько осознание того, что у Лорда руки развязаны, тогда как мы всерьёз на него нападать не можем. Нет, конечно, Дамблдор сказал, что в случае крайней необходимости можно и убить Волдеморта (как будто это так просто сделать!) – но все, кто был посвящен в тайну его бессмертия, знали, чем это грозит. Никто не хотел дрожать от страха перед его возвращением ещё тринадцать лет – или больше…
Большинство членов Ордена, входивших в ударную группу, уже собрались в «Трёх мётлах». Рон, извинившись, отошёл поговорить с отцом, Альтаир, перекинувшись словечком с родителями, вышел на улицу подышать свежим воздухом, а я отправился поздороваться с Сириусом, а заодно – с Тонкс и Кингсли. Всего в наш «отряд» входило человек тридцать или около того, большинство – старые знакомые по Ордену, но было и несколько новичков. Наверное, новобранцы из академии авроров, решил я, рассматривая небольшую группку молодёжи. Некоторые из них выглядели чуть ли не моими ровесниками – ну, может, постарше на год-два. Я покачал головой, снова поворачиваясь к крёстному и намереваясь спросить его, с ним ли я буду аппарировать, когда смутно знакомый голос окликнул меня по имени. Хотя, кому я вру? «Смутно знакомый»? Не-е-ет, голос первой любви не забывается!
- Гарри? Гарри Поттер, это ты? – от группки отделилась невысокая девушка с длинными блестящими чёрными волосами и устремилась ко мне. Я не мог её не узнать – да что там, я узнал её, ещё не видя, едва только она ко мне обратилась. За тот год, что мы не виделись, девушка почти не изменилась – разве что стала немного увереннее в себе, и как-то собраннее, даже, пожалуй… жёстче?
- Чжоу? Глазам своим не верю, что ты тут делаешь? – отозвался я, быстро извинившись перед Сириусом и остальными и делая шаг ей навстречу.
- Я теперь член Ордена Феникса, разве ты не знал? – улыбнулась она. Я слегка помрачнел, припомнив, чем окончилось участие Чжоу в «Отряде Дамблдора».
- Вот как, – холодно сказал я, не в силах удержаться от сарказма. – Ты. И кто из твоих подруг с тобой за компанию?
- Никто, – спокойно отозвалась Чжоу. – Я сама по себе. Не ожидал?
- Если честно, нет, – хмыкнул я. – Помня твои школьные привычки…
- Я выросла, – сухо ответила девушка. – Детская беззаботность и привычка болтать с подругами очень быстро и легко излечиваются на войне.
- Тебе пришлось воевать? – уточнил я. Ругаться с ней не хотелось, да и желание поязвить пропало. В конце концов, я давно не держу зла на Чжоу, мы на одной стороне – так почему бы нам не быть друзьями?
- Да, пришлось, – отозвалась она. – Один из филиалов лавки моей матери находился в Косом переулке, и, когда произошло то нападение, пострадал больше всех. Это, к счастью, не единственный её магазин и даже не главное производство, так что само дело пострадало не так сильно, как могло. Просто… Я была там в тот вечер. И видела, что творили Упивающиеся. И… И не просто видела.
Она замолчала, сглотнув, словно боролась с подступающими рыданиями. Я удивлённо поднял брови. Это что-то новенькое. Чжоу Чанг, сдерживающая слёзы? Раньше она, наоборот, не упускала случая поплакать… Почему-то мне вспомнилось, как съязвила по этому поводу Блейз во время нашего достопамятного первого совместного похода в Хогсмид, и я с трудом сдержал улыбку. Чжоу глубоко вздохнула и натянуто улыбнулась мне – впрочем, улыбка её тут же исчезла.
- Извини, мне всё ещё немного тяжело об этом говорить, – сказала она. – В той битве погиб мой… друг.
- Ой, прости, – мигом отреагировал я. – Мне очень жаль, Чжоу, я не знал…
- Ты и не мог знать, – кивнула она. – Всё в порядке, правда, ты ведь не виноват. А вот я… Я именно тогда поклялась себе, что не буду больше плакать. Слезами горю не поможешь. А я… Я лучше сделаю всё, чтобы помочь Ордену в борьбе с этим злом. Может, я при этом и погибну, но хоть приложу руку к его поражению. Думаю… Саймон точно одобрил бы это решение.
- Саймон? Тот друг, что погиб? – уточнил я. Чжоу кивнула.
- Незадолго до этого он предложил мне встречаться, а я сказала, что подумаю, – проговорила она. – Он ведь мне и правда нравился. Только я боялась ошибиться. А теперь… – она вздохнула. – Теперь уже и думать нет смысла.
- Сочувствую, – искренне сказал я, всё ещё чувствуя некоторую неловкость. Окружающих наша беседа явно заинтересовала: я ловил на себе уже, наверное, десятый косой взгляд.
- Э… Чжоу, может, давай присядем? – предложил я. – А то на нас уже весь зал, по-моему, пялится.
- О, да, конечно, – согласилась она.
Усевшись за один из боковых столиков, мы ещё некоторое время поговорили о ней и её решении присоединиться к Ордену. Честно говоря, раньше – да ещё год назад, – я бы ни за что не предположил, что Чжоу Чанг способна измениться настолько, что готова сражаться ради победы над злом. Нет, конечно, она участвовала в ОД, и у неё даже неплохо получалось, и уже тогда она говорила, что хочет бороться с Волдемортом… Но позже, когда я вспоминал её, это казалось мне не более чем бравадой, а участие в ОД – проявлением её интереса ко мне. Ведь говорила же тогда Гермиона, что я нравился Чжоу! Ещё совсем недавно я думал, что моё внимание льстило ей, и что она пыталась сделать из меня этакую смесь подкаблучника и личной жилетки, в которую можно поплакаться. Впрочем, воспоминания о нашей неудачной попытке встречаться теперь лишь навевали улыбку.
Признаться, я был почти уверен, что мы избавимся от назойливого внимания, если уйдём с центра зала – однако часть взглядов присутствующих (в основном молодёжи) всё ещё была прикована к нам, и я несколько нервничал. Особенно меня «зацепил» взгляд довольно симпатичной темнокожей девушки, сидящей в одиночестве через несколько столиков от нас. В её глазах не было обычного для зевак любопытства. От её взгляда у меня аж мурашки побежали по коже – в нём был и гнев, и негодование, и даже обида! Мерлин великий, а этой-то я что сделал? Поёжившись, я невольно отвёл взгляд, а когда поднял его снова, незнакомки уже нигде не было видно. Интересно, кто она такая? Чем-то она напоминала Анджелину Джонсон, может, родственница? И всё-таки такой взгляд – это что-то необычное. Девушка смотрела на нас с Чжоу так, словно имела на меня какие-то права. Интересно, с чего бы?
Чжоу тем временем закончила повествование о том, чему была свидетельницей во время нападения на Косой Переулок, и о смерти своего приятеля Саймона. «Ну надо же», – с некоторой долей иронии подумал я. – «Два года прошло, а её методы не меняются».
В прошлый раз она мне все уши прожужжала Седриком, причинами, по которым они расстались в конце прошлого курса и тем, что он делал, когда встречался с ней. Теперь его место занял этот несчастный парень. Вся разница в том, что на сей раз я вообще не имею о нём никакого понятия. Да и сама Чжоу уже не привлекает меня так, как раньше. К тому же – то ли я повзрослел, то ли из-за наших отношений с Блейз, – но теперь я понимал её куда лучше, чем раньше.
- Да, знаешь, я восхищён твоим… Твоей стойкостью, – мягко сказал я, не желая обижать Чжоу. – Даже не знаю, что было бы со мной, если бы я потерял уже второго любимого человека по вине Волдеморта.
Конечно, я понимал, что на самом деле это – не более чем дежурные фразы. Нет, я и в самом деле плохо представлял себе подобную ситуацию, но… Вникать во всё это, стараться представить и прочувствовать это состояние – сейчас, здесь, перед отправлением на битву, в которой на кону стояли жизни Джинни и Драко? Нет уж, увольте! Невольно ощущая себя слегка виноватым из-за такой чёрствости, я старался, чтобы хотя бы голос мой звучал участливо.
- Ну, то есть, я терял любимых из-за него, но это немножко другое, – заметил я, чтобы потихоньку увести разговор в сторону от её погибшего кавалера и переживаний. – Родителей я вообще не помню… то есть, не помнил очень долго, а Сириус… Ну, ты слышала об этом, наверное. Мне было очень тяжело после его смерти, но, всё-таки, он мой крёстный, а не возлюбленный, и потом – он ведь вернулся.
Я вздохнул и мягко улыбнулся девушке, которая смотрела на меня с кажущимся искренним сочувствием. Неужели Чжоу действительно настолько повзрослела, что способна теперь обращать внимание не только на свои проблемы?
Она тем временем кивнула в ответ на мою сентенцию о родителях и крёстном, причём явно с преувеличенным вниманием. Я, не сдержавшись, хмыкнул. Неужели она снова мной интересуется?
- Терять родных тоже нелегко, – участливо сказала Чжоу и, протянув руку через стол, накрыла мою ладонь своей. Я несколько удивился, но руку не убрал. В этот момент мне почудилось какое-то движение по другую сторону разросшегося цветка в кадке, однако я не придал этому значения. Кажется, там был ещё один столик, и, наверное, за ним просто тоже кто-то сидел. Тем временем Чжоу продолжала успокаивающе-ласково поглаживать мою ладонь, и в конце концов мне стало это немного неприятно. Я отнял руку.
- На нас все смотрят, – заметил я в ответ на её вопросительный взгляд.
- Да, но тебе, наверное, не привыкать к такому вниманию? Так и раньше было, а последние пару лет ты у нас становишься всё популярнее. Я уж почти и забыла, что это такое – быть твоей девушкой. Повышенный интерес к каждому движению… – хмыкнув, заметила она. Я невольно вздрогнул, представив себе реакцию Блейз, если бы она это услышала. Моя Слизеринская Принцесса, да ещё в гневе! Да она бы от соперницы, пусть и мнимой, и мокрого места не оставила бы!
- Но сейчас ты не моя девушка, – поспешно сказал я. Чжоу как-то заинтригованно посмотрела на меня.
- Сейчас – нет, – согласилась она. – А что, у тебя есть кто-то?
- Да, – отозвался я просто. – Блейз Забини, помнишь её?
- За… Гарри, ты смеёшься надо мной! – фыркнула Чжоу, как мне показалось, с некоторым облегчением. – Забини ведь слизеринка, если мне память не изменяет!
- Так и есть. И что? – пожал плечами я. Чжоу одарила меня недоумевающим взглядом.
- Ну… Не знаю, просто, ты и слизеринка – это как-то не вяжется, – заметила она. – Слизеринцы… ведь они же всегда были нашими врагами!
- Чушь! – фыркнул я. – То, что Волдеморт был слизерницем, не означает, что все они плохие! И кстати, вся наша сегодняшняя эскапада затеяна для того, чтобы спасти Драко Малфоя! Почему-то от участия в ней тебя это не удержало!
- О, ну, во-первых, спасти соперника и врага, который по глупости попал в беду – это даже как-то благородно, – возразила девушка. - И потом – разве мы спасаем не Джинни Уизли в первую очередь?
- Обоих, – отрезал я, резко помрачнев. «Благородно», нет, вы только послушайте! Извини, милая, но на рыцаря ты что-то не тянешь…
- И, к слову сказать, Малфой мне не враг, – добавил я. – Ты, может, не знаешь, но мы с ним подружились в этом году. И с Блэком, я имею в виду Альтаира, – тоже.
- Да ну, это ты брось! – рассмеялась Чжоу, словно я сказал что-то забавное. – Ты и Стервятники? Подружились? С чего вдруг? Вы все шесть лет, пока мы учились, чуть ли не глотки друг другу рвали!
- Ну, до такого никогда не доходило! – возразил я, невольно улыбаясь воспоминаниям о нашем детском соперничестве. – Подумаешь, сцепились пару раз…
- Пару раз? Гарри, вы сцеплялись пару раз в неделю – и это ещё мягко сказано! – хмыкнула она. – Бывало, что и пару раз в день!
Я, хмыкнув, согласился. И всё-таки дальнейшая беседа как-то потеряла свою беззаботность, несмотря на то, что у нас было море общих тем. Как ни крути, но Чжоу Чанг для меня была не самым желанным собеседником на свете. К счастью, через какое-то время, когда я уже начинал потихоньку соображать, как бы смыться от неё повежливее, в зале поднялось волнение. Поначалу я даже не понял, что именно происходит, и глазам своим не поверил, когда осознал, что те, чья кровь была в «маячке» у Снейпа, повскакивали с мест! Неужели началось?! Но ведь ещё слишком рано! Хотя, с другой стороны – нам ведь не обязательно дожидаться начала этого жуткого ритуала? Если Снейп решил, что сейчас вытащить Дрея и Джинни из Ставки Лорда получится быстрее и проще, чем непосредственно перед ритуалом – тем лучше для нас.
Подспудно я всё ещё ощущал легкую обиду на Дамблдора за то, что он решительно воспротивился тому, чтобы я входил в число тех, кто дал свою кровь. Впрочем, чувство было мимолётным и почти иррациональным, ведь директор уже объяснял мне, что в случае провала давать в руки Волдеморту хоть одну лишнюю каплю моей крови – верх неблагоразумия. Одно дело та, что теперь течёт и в его жилах, осквернённая и извращённая зельем, возвратившим его к жизни, и совсем другое – моя собственная, чистая и настоящая. Кто знает, как этот монстр ею распорядится… При мысли о разных Тёмных чарах и ритуалах по коже пробегал озноб. Хотя, конечно, это не было единственной причиной, потому что и все остальные, чья кровь была в «маячке», подвергались почти такой же опасности. Главная опасность присутствия именно моей крови была в том, что мы не могли с уверенностью утверждать, что Волдеморт не сможет почувствовать её…

Не знаю, почему, но ощущения от сдвоенной аппарации всегда казались мне до ужаса неприятными – гораздо хуже, чем когда аппарируешь самостоятельно. Если бы меня спросили, в чём конкретно заключается отличие, – я, пожалуй, не смог бы ответить. Да и, положа руку на сердце, в чисто физических ощущениях разницы действительно почти что не было – ну, разве что при парной аппарации надо было помнить о том, чтобы не выпускать руку ведущего… или даже не обязательно руку. В общем, то, за что держишься.
Когда мир вокруг меня обрёл привычную устойчивость, я выпрямился и с любопытством огляделся вокруг. Признаться, размышляя о Ставке Волдеморта, я подсознательно почему-то представлял себе тот самый старый особняк на холме над кладбищем, который видел во время достопамятных событий в конце Турнира Трёх Волшебников. Не знаю, почему, но я почти ожидал очутиться на том же кладбище – ведь недаром позже авроры так и не смогли проверить упомянутый дом. Правда, все всё равно знали, что он там, – и всё-таки, очевидно, какие-никакие, но отвлекающие и отталкивающие чары на нём были. Несмотря на описания Драко, его рассказы о том, что из окна он видел старый и довольно запущенный сад, окруженный каменной оградой (чего не было в доме Реддлов), я невольно обшаривал глазами пространство в поисках знакомых могильных памятников, плит и прочего.
Ничего подобного, впрочем, видно не было. В небе полыхало алое зарево заката, заливая красноватым, угасающим светом старый сад, не похожий ни на один, виденный мной раньше. Ну, то есть, виденный в Магическом Мире. В маггловском я где-то наблюдал похожее зрелище, когда нас возили на экскурсию в начальной школе. Здесь не было ни клумб, ни газонов, ни ухоженных тропинок. Кусты вдоль засыпанных старыми, перегнившими под снегом листьями дорожек, еще хранили вид живых изгородей, но были сплошь увиты каким-то вьюнком, тоже то ли засохшим по зимнему времени, то ли просто ещё не распустившимся вновь. Кое-где сквозь густо разросшийся сорняк пробивались тонкие веточки с разворачивающимися листочками, но вид у них был слабый и болезненный.
Моё внимание, тем не менее, сам сад занимал недолго – куда более занимательным был старинный особняк в глубине парка. По архитектуре он чем-то напоминал Даррен-Холл, вот только сложен был, в противовес тому, из светлого, красновато-жёлтого камня. Ещё одним отличием были окна – небольшие и прямоугольные, никаких изящных полукруглых завершений, или стрельчатых проемов. Лично мне ни его внешний вид, ни какие-либо другие приметы ничего не говорили – и, судя по реакции остальных, им тоже. Да по большому счету, дом выглядел… обыкновенным. Самым что ни на есть обыкновенным. В нем не было ничего особенно зловещего или мрачного. Ничего, что могло бы подсказать, что это – логово затаившегося зла.
Впрочем, особенно долго предаваться созерцанию архитектуры времени у нас не было, если мы не хотели лишиться преимущества от внезапности своего появления. Едва дождавшись прибытия остальных групп, «силы спасения» устремились вперёд.
По негласному уговору с Дамблдором первое время мы с ним держались вместе. Необходимо было дождаться появления Волдеморта, чтобы директор, как и собирался, отвлёк его внимание на себя, а я мог бы заняться поисками крестража. Или, если повезёт, обоих крестражей – и чаши, и змеи. Впрочем, поначалу всё шло как-то даже слишком легко, словно в одном из дешёвых маггловских боевиков.
Наша группа вломилась в здание, не встретив никакого сопротивления. Первые противники стали появляться только тогда, когда авроры и члены Ордена рассыпались по холлу и близлежащим комнатам первого этажа. Завязалась схватка, но, впрочем, Упивающихся было явно меньше, чем наших. Мы с Дамблдором, Сириусом, Тонкс и ещё парой увязавшихся за нами ребят, видимо, молодых авроров или стажёров, стали подниматься по широкой парадной лестнице, ступеньки которой были оформлены полукругом. Нашей целью в данный момент было привлечение внимания – и мы с ней успешно справлялись. На шум и звуки битвы стягивались всё новые и новые Упивающиеся. Похоже, несмотря на то, что в самом ритуале, по словам Снейпа, задействовано было сравнительно немного народу, в поместье находились далеко не только непосредственные участники. То ли это была охрана «на всякий случай», то ли просто ожидали распоряжений, то ли ещё чего…
Сражаться рядом с Сириусом было здорово, хотя, признаться, я нервничал. Слишком свежи в памяти были воспоминания о том, как сражённый проклятием Антонина, он провалился в проклятую Арку. Конечно, здесь никаких арок вообще видно не было, но само осознание того факта, что Антонин где-то тут, поблизости, и что от поединка с ним Сириуса сейчас не удержит никто и ничто, мягко говоря, слегка тревожило. Я начинал видеть в каждой новой фигуре эту чокнутого фанатика, и готов был, кажется, на всё, чтобы только защитить крёстного.
- Гарри, ты помнишь наш уговор? – вдруг как-то отстранённо-спокойно спросил Дамблдор. Я обернулся к директору. На какое-то время мы с ним разделились, но теперь он снова стоял передо мной. Несмотря на жизнерадостно-сиреневую мантию, выглядел Дамблдор весьма внушительно, окруженный аурой силы и магии. Кажется, его Род тоже был не из последних в плане могущества, а директор – его Глава.
- Пора? – спросил я, недоумённо озираясь вокруг. Волдеморта нигде не было видно – но ведь по уговору я не должен был приступать к поискам, пока он не появится! Через шрам я ничего не чувствовал – но это было вполне понятно благодаря выпитому зелью. И директор, и Снейп предполагали, что оказавшись в непосредственной близости от Тёмного Лорда, я снова могу попасть под его влияние. Нет, после событий в Министерстве стало очевидно, что ему не под силу подчинить мою волю и сделать меня своей марионеткой: даже попытка сделать это существенно ослабила его в прошлый раз, принесла невыносимые муки, и в конце концов его просто выкинуло из моего сознания. Так что за сохранность моего «я» мы как раз не волновались. Но даже побочные эффекты в виде непереносимой боли в шраме и возможных психологических контактов были более чем неприятны, а в бою – так и просто смертельно опасны, так что лучше было сделать всё возможное, дабы защититься от них. И поскольку надежды на то, что во мне всё-таки вдруг проснётся талант к окклюменции, не было ни малейшей, Дамблдор и предложил воспользоваться зельем ментальной блокировки. И всё бы ничего, только одно плохо – проклятая микстура не могла выбирать, какие связи должна блокировать, а какие оставить в действии, и просто перекрывала все разом. А это значило, что меня «отрезало» не только от Волдеморта, но и от Малфоя – и даже просто почувствовать, добился ли Снейп своего и смог ли вытащить Дрея с Джин, у меня не было ни малейшего шанса.
- Полагаю, Тёмный Лорд уже близко, – кивнул тем временем директор в ответ на мой вопрос. – Я отвлеку его на себя. Думаю, нам найдётся, что сказать друг другу. Но в любом случае тебе будет лучше не попадаться ему на глаза. Блокировка блокировкой, но ваша связь уникальна, и кто знает, выдержит ли зелье прямое воздействие магии Волдеморта. Так что чем меньше он будет о тебе думать, тем лучше. Понял, Гарри?
- Да, сэр! – отозвался я, салютуя ему палочкой.
После этого нехитрого диалога мы окончательно разделились. Моей задачей было найти место, где должен был проходить ритуал, так как, скорее всего, хотя бы чаша должна была быть там. Ох, велико было искушение позвать через зеркало Малфоя и спросить у него! Останавливало то, что сделать это – означал открыть остальным секрет зеркал, а ещё, возможно, и подставить его. Ну, и плюс ещё тот факт, что окруженный Упивающимися Драко может быть чисто физически лишён возможности ответить.
Плохо было ещё и то, что я даже отдалённо не представлял себе, где же может проходить этот проклятый ритуал. Воображение рисовало что-то вроде большого зала в глубине дома, украшенного тёмными драпировками и атрибутами Тёмных Сил, всякой там их древней символикой и тому подобным. Пожав плечами, я выбрал коридор на втором этаже, который вёл в противоположном от входа направлении. Решив, что он ничуть не хуже любого другого подойдёт для начала поисков, двинул по нему. Естественно, не один – рядом со мной всё ещё оставались Тонкс и пара стажёров, хотя Сириус уже где-то откололся от нашей группы.
Мы проверяли комнату за комнатой, но без каких-либо результатов. Маловероятно, конечно, чтобы то, что мы ищем, было в обыкновенной комнате для гостей – да или в любых других жилых покоях, если на то пошло, – но попасть впросак из-за одного только этого предположения никому не хотелось. Второй этаж оказался практически пуст, не считая парочки Упивающихся, выскочивших нам навстречу, от которых мы, к счастью, отбились без потерь.
Очередной коридор вывел нас на чёрную лестницу, пронизывающую весь дом от подвала до чердака. Поколебавшись, я направился вверх, на третий этаж. В конце концов, проверить подвалы можно будет и позже, а оставлять «на закуску» один-единственный этаж мне казалось глупым. Интерьеры, как и во всём доме, здесь были выдержаны в тёмных тонах, окна закрывали тяжёлые занавески, которые Тонкс с каким-то почти зловредным выражением лица срывала и скидывала на пол. Признаться, я не очень понимал, зачем она это делает – всё равно на улице сгущались сумерки, так что света это мало прибавляло. Вот разве что за такими портьерами легче лёгкого спрятать в засаде хоть дюжину Упивающихся… М-да, кажется, авроресса поняла это куда быстрее меня. Меня же эта «игра в прятки» с неизвестным количеством игроков начинала утомлять. Захватывающий и опасный налёт на логово Волдеморта оборачивался банальным обыском, в котором не было ничего интересного, не считая пары-тройки мелких стычек. И то по большей части я даже палочку толком поднять не успевал, как мои спутники уже укладывали высунувшегося Упивающегося на обе лопатки. Жаль только, у нас не было времени должным образом связать каждого из них, чтобы отправить в тюрьму, где им и место.
В одной из комнат мы нашли лежащего на кровати человека – мне он был незнаком. Сравнительно небольшого роста, полноватый, с холёными, ухоженными руками и лицом… Незнакомец, казалось, спал, однако разбудить его ни у кого из нас не получилось. Не помог даже Энервейт, что было ещё более необычным. В первый момент я подумал, что это ещё один пленник, которого, вероятно, опоили каким-нибудь сонным зельем, хотя я совершенно не имел понятия, зачем. И только когда я заметил украшавший полог кровати орнамент в виде виноградных лоз – а потом, присмотревшись, увидел, что тот же мотив повторяется во всём интерьере комнаты, – до меня, наконец, дошло всё: и что это за комната, и кто этот человек, и что с ним такое. Ведь – голову даю на отсечение! – наверняка именно здесь держали в заточении Драко и Джинни! А этот тип, выходит, – Лавуазье? Наверняка он, это всё объясняет – даже то, что мы никак не можем его разбудить!
- Тонкс, если это Лавуазье, то он тоже здесь пленник! – бросил я, обернувшись к аврорессе, которая безуспешно растирала виски бесчувственному мэтру, пытаясь привести его в сознание. – Я не знаю, что Драко с ним сделал, но наверняка у нас не получится его расшевелить, придётся ждать, пока сам очнётся! Иначе Волдеморт не стал бы звать Снейпа и растолкал бы этого сам!
- Ты прав, – кивнула Тонкс, оставив своё бесполезное занятие. Я быстро ещё раз осмотрел комнату, но не нашёл ничего примечательного. – Но если он пленник, то надо бы забрать его отсюда, – заметила она. Я кивнул.
- Вот что, ребята, займитесь им, – сказал я, обращаясь к ней и к стажёрам, неуверенно переминающимся с ноги на ногу в дверях. – Этажи мы, кажется, осмотрели, дальше я и один справлюсь, а вы давайте вытащите его отсюда и доставьте в Хогсмид. Пока что ему не грозит очнуться, а уж потом Дамблдор решит, что с ним делать.
- Не глупи, Гарри, тебе нельзя идти дальше без прикрытия, – возразила Тонкс, насмешливо фыркнув. – И потом, для его транспортировки столько народу не нужно, хватит и кого-то одного. Дерек, доставь этого на место и охраняй, – командным тоном распорядилась она, обращаясь к одному из стажёров. – А мы пойдём с тобой, Гарри.
Возразить было нечего, да и не очень-то хотелось тратить на это время. Я лишь кивнул и быстрым шагом устремился к двери.
В конце коридора мы спустились по небольшой лесенке из четырёх ступенек – видимо, она вела в другую часть дома. Здесь было куда как пооживлённее. И Упивающихся было больше, и членов Ордена – видимо, они добрались сюда по какой-то другой лестнице. Вскоре остававшийся с нами стажёр отбился в какой-то схватке, потом появились ещё двое, потом и эти отбились… Я уже мало обращал внимания на состав своей группы. Тонкс осталась в одном из коридоров, прикрывая раненую девушку в аврорской мантии, рядом со мной как-то оказался Джаред, но после пары стычек тоже отстал. Несколько раз я замечал поблизости кого-нибудь знакомого – то кого-то из Уизли, то Сириуса (слава Мерлину, он, кажется, в порядке!), то деда. Пересёкся с Блэками, дружно шедшими по коридору каким-то косым клином – наверное, специальное боевое построение… Альтаир приветственно кивнул мне и, ухмыльнувшись, показал три пальца – но в следующий момент на нас снова выскочили Упивающиеся, и в бою меня снова отнесло куда-то в сторону. Потом я заметил Люциуса, даже в бою умудрявшегося выглядеть элегантным и аристократически изящным. Он почти небрежно, слегка рисуясь, отправил в нокаут очередного противника – да ещё с таким видом, будто сделал ему вселенское одолжение, – и, заметив мой взгляд, так по-знакомому вскинул одну бровь…
В какой-то момент рядом со мной оказалась Чжоу. И – вот «странное» дело! – до того, как я оказался рядом, у неё довольно неплохо всё получалось, но, стоило мне появиться поблизости, как девушка начала спотыкаться и пропускать удары, а потом, когда прикрывавшие меня в тот момент двое авроров справились и с её противником, картинно всхлипнула и ухватилась за меня.
- О, Гарри, не знаю, что бы я без тебя делала! – выдохнула девушка мне в ухо. Почти машинально я поддержал её под локоть, занятый размышлениями о том, что до сих пор мы не нашли ничего похожего не то что на зал для ритуалов, но даже хотя бы на лабораторию, в которой могли бы готовиться зелья. И если первый всё-таки мог находиться и где-то в другом месте, то лаборатория тут быть просто обязана! Ведь готовил же где-то свои зелья Лавуазье!
Руки Чжоу вокруг моей шеи стали для меня сюрпризом – как и её тело, прижавшееся ко мне. Никакого удовольствия от этого я, откровенно говоря, не испытал. Напротив, меня затопило что-то вроде возмущения или даже негодования. Она что, совсем ничего не соображает?! Ну хорошо, я допускаю, что мог её заинтересовать (угу, снова…), но чтобы вот так по-идиотски вешаться на меня в разгар схватки?!
- Чжоу, перестань немедленно, что ты делаешь?! – практически зашипел я, чуть ли не переходя на змеиный язык и едва сдерживаясь, чтобы не наорать на зарвавшуюся девицу. – Мы же посреди вражеской территории!
- Ой, прости! – захлопала глазами Чжоу, глядя на меня с преувеличенной наивностью. – Ну… просто я так испугалась, а ты такой сильный, и храбрый, и…
- Прекрати! – рявкнул я, не сдержавшись. – Нашла время! – прорычал я уже тише, решительно снимая её руки со своей шеи и отстраняя девушку от себя. – Если устала или испугалась – так аппарируй обратно, нечего подставляться просто так. У нас сейчас нет времени на… на всё это!
- Но отсюда нельзя аппарировать! – почти всхлипнула Чжоу. Эх, зря я думал, что она изменилась – глаза девушки уже туманились слезами. – И я не доберусь до границ сама! Пожалуйста, Гарри…
- Дамблдор сказал, что аппарировать здесь нельзя только снизу, из подвалов, а на самом доме антиаппарационного барьера нет! – вмешался оказавшийся поблизости Чарли Уизли и заговорщически подмигнул мне.
- Но… но… – Чанг растерянно переводила взгляд с меня на него и обратно. – Но я не умею!
Какую цель она преследовала? Просто хотела меня вернуть? Неужели она так плохо в действительности меня знает? Её поведение могло только раздражать, неужели она не видит этого? И потом, последнее утверждение – явная ложь! Не говоря уже о том, что иначе она бы и начала с этого, а не с «отсюда нельзя аппарировать», Гермиона рассказывала, что тест Чжоу сдавала вместе с ней, хоть и училась на год старше нашей параллели! То ли провалила первую экзаменовку, то ли по возрасту вынуждена была сдавать позже своих однокурсников… Кстати, я ведь даже и не помню, когда у Чжоу день рождения! Хорош был бы из меня кавалер…
- Я умею, – вмешался один из молодых авроров, прислонившийся к стене неподалеку от нас, и, морщась, зажимавший руками рану на бедре. – Кажется, в схватке от меня дальше толку будет мало, так что я могу подбросить тебя до Хогсмида…
- Вот и отлично, заодно сможешь помочь мадам Помфри позаботиться о раненых, – быстро сказал я, чуть ли не силком подтаскивая Чжоу к уже согнувшемуся от боли парню.
- Давай, вытаскивай её отсюда, и сам спасайся, – сказал я ему, подталкивая Чанг вперёд.
- Но… Нет, Гарри, я лучше останусь, я… – запротестовала она. Мерлин, да как же её спровадить-то? Раненый юноша, поймав мой взгляд, крепко уцепился за её руку и, сглотнув, кивнул.
- Чжоу, он же ранен, – серьёзно сказал я, надеясь, что этот детский приём сработает. – Лучше помоги парню, позаботься о нём, ты ведь умеешь!
Прежде, чем она снова успела возразить, я кивнул аврору в ответ и, не дожидаясь, пока они аппарируют прочь, отвернулся и заторопился к двери в противоположном конце комнаты. По правде говоря, я и думать забыл о том, куда она может вести, моей целью было отвязаться от Чжоу и убраться от неё подальше – но стоило переступить порог, как все мысли о моей бывшей девушке разом вылетели у меня из головы. Это было то, что я так долго искал – лаборатория! А в углу – Мерлин великий, да ведь это же просто золотой бонус какой-то! – прикрываясь от меня, как щитом, какой-то старинной книгой с рецептами, скорчился, дрожа, как осиновый лист, маленький полноватый человечек, чьё лицо даже сейчас напоминало крысиную морду. Одна из его рук, вцепившихся в старинный фолиант, сияла полированным серебром.
- Хвост! – выдохнул я, поднимая палочку. Кажется, я в первый раз в жизни был настолько близок к тому, чтобы швырнуть в кого-то Аваду. Сам не знаю, что меня удержало – может, надежда вырвать из него какие-то сведения о чаше или о ритуале, а может, подспудное осознание того, что я – не Блэк, психологической и наследственной устойчивостью к применению Тёмной магии не обладаю, и не хочу рисковать превратиться в такое же чудовище, как Волдеморт и его слуги. Впрочем, если я полагал Петтигрю беспомощным трусом, то ошибался. Нет, конечно, по большому счёту, Хвост слабак и предатель – но ведь было в нём что-то, из-за чего он в своё время был распределён на Гриффиндор. Минутное колебание едва не стоило мне… ну, если не жизни, то, по крайней мере, свободы.
- Круцио! – взвизгнул Петтигрю, ткнув в меня палочкой. Я охнул – тело скрутило невыносимой, всепоглощающей болью, казалось, кости выворачивает из суставов, а мышцы лопаются от напряжения. Давненько мне не приходилось попадать под Пыточное проклятие, и я малость подзабыл, каково это. Сил не было даже закричать, я рухнул на колени, в голове билась только одна мысль – не потерять палочку, любой ценой удержать палочку…
- Экспеллиармус! – звонкий девичий голос прозвучал у меня над головой, отдавшись в ушах музыкой. Боль прекратилась так же резко, как и накатила, оставив после себя опустошающую слабость, которой я поддался всего на несколько секунд.
- Гарри, ты в порядке? – обеспокоенно спросил тот же голос. Интонации были знакомыми, но сам голос – явно нет.
Подняв голову, я увидел пару аврорских стажёров в дверях – коренастого светловолосого парня и смутно знакомую темнокожую девушку. Впрочем, на разговоры и всё остальное времени не было. Даже обезоруженный и загнанный в угол, Хвост всё ещё не сдавался – словно загнанная в угол крыса, которой уже нечего терять, кроме жизни. Девчонка вскрикнула, когда тяжеленная книга, брошенная серебряной рукой предателя, с силой ударила её в грудь, почти сбив с ног. Сам Петтигрю, пригнувшись и по-звериному приглушённо рыча, двинулся на парня, намереваясь ухватить серебряными пальцами за горло и задушить. Я вскочил, поудобнее перехватывая палочку и понимая, что нельзя терять ни минуты.
- Петрификус Тоталус!
Тело Хвоста дёрнулось, сжалось – руки по швам, ноги вместе – и он грузно повалился на бок. Я переглянулся с парнем-стажёром и, поведя плечами, приблизился к поверженному предателю.
- Ты просто не представляешь, Хвост, как я ждал этой встречи, – злорадно проговорил я, ощущая, как по жилам струится чистая, незамутнённая ненависть.
Передо мной лежал человек, предательство которого убило моих родителей и оставило меня сиротой. Человек из-за которого я вырос в семье, для которой значил не больше домового эльфа. Из-за которого Сириус провёл столько лет в Азкабане по ложному обвинению, из-за которого крёстного даже его лучший друг считал предателем и проклинал его всё это время! Тот, благодаря которому возродился Волдеморт! Меня буквально трясло от ярости – пожалуй, самого Антонина в тот момент я не ненавидел с такой силой. И всё-таки… И всё-таки я знал, что не могу, не должен убивать его. Альтаир бы на моём месте наверняка бы уже вылизывался, отмываясь от крови – или что там делают боевые кони? – но, увы или к счастью, я по-прежнему, как когда-то выразился Драко, «погряз в добродетели». Я пощадил его тогда, в Визжащей хижине, и вынужден теперь пощадить снова. Этого мерзавца ждёт суд – и мне впервые жаль, что дементоры больше не служат Министерству! Но, да простит меня Мерлин, говорить я его заставлю!
Наколдовав целую сеть верёвок, прочно опутавших его тело, я снял парализующие чары. Хвост тут же заскулил, нелепо дёргаясь в своих путах, словно надеясь вывернуться. Я ткнул его палочкой.
- Попробуй только подумать о том, чтобы перекинуться в крысу – и я от тебя мокрого места не оставлю, – зло прошипел я. – А сейчас ты мне ответишь на кое-какие вопросы! И… – я задумался на мгновение, заколебавшись. С одной стороны, это Тёмная магия, а с другой – верить ему на слово? Дураков нет!
- Веритас! – решительно сказал я, указывая палочкой ему в сердце. Петтигрю взвыл и с ужасом уставился на меня своими маленькими покрасневшими глазками. Кажется, его трясло от страха и боли, но его эмоциональное состояние меня сейчас заботило в последнюю очередь.
- Когда начнётся ритуал и где он пройдёт? – спросил я, не отводя палочки. – А ну, говори!
- Р-ритуал уже нач-чался, – всхлипнул он. Я похолодел.
- Как начался, что ты несёшь?! Он ведь был назначен на полночь! – воскликнул я. В сузившихся глазёнках Петтигрю мелькнуло что-то похожее на злорадное торжество, несмотря на непрекращающиеся всхлипы боли и скулёж.
- Тёмный Лорд знал, что ваша связь с мальчишкой-Малфоем не оборвана окончательно! – почти выплюнул он. – Он знал, что этот змеёныш передаст тебе время начала ритуала, которое ему скажут! Он намеренно скормил ему ложное время, чтобы ввести тебя в заблуждение! Лорд переиграл вас – и тебя, и ваш чванливый Орден Феникса!
В тот момент я еле сдержался, чтобы не врезать ему как следует – кулаком, без всякого волшебства. На мгновение я закрыл глаза, усмиряя собственную ярость, а потом практически вдавил кончик палочки в его грудь. Если Хвост прав, то надо спешить – но оставался ещё один важный вопрос, который нельзя оставлять без ответа.
- Что ты знаешь о чаше Пенелопы Пуффендуй? Говори! – приказал я. Крохотные глазки Хвоста забегали, он захрипел, но я знал, что заклятие Веритас не убивает, и не убирал палочки, как бы он ни притворялся. Осознав, что номер не пройдёт, Петтигрю снова горестно захныкал.
- З-з-зачем тебе-то она? – пискнул он, и булькнул что-то неразборчивое, когда с кончика моей палочки посыпались искры, вторя моему гневу.
- Л-ладно-ладно, я скажу! – взвизгнул предатель тут же. – Ч-чаша у Тёмного Лорда! Она нужна ему в ритуале! Зелью, в-выпитому из неё, противостоять нельзя!
- Без тебя знаю! – зарычал я. – Где проходит ритуал?! Ну?
- В подземелье! – в панике завопил Хвост. – В основе дома лежит каменное кольцо, старое святилище кого-то там! Оно ещё осталось, вокруг него возведён зал – там и проходит ритуал! Клянусь, я больше ничего не знаю, Гарри, пожалуйста! Ты же добрый мальчик, Гарри… – почти зарыдал он, и я с отвращением отодвинулся, резко убирая палочку. Малфой в своё время упоминал, что лучше заканчивать допрос через Фините Инкантатем, но неприятные побочные эффекты от неправильного завершения – ещё даже и не кара за всё, что сделала эта тварь. Поглощённый переживаниями от того, что услышал, я не обратил внимания на странные движения Хвоста…
- Поттер, берегись!
- Ступефай!
- Ступефай!
Все три крика прозвучали одновременно. Первый принадлежал парню-стажёру, стоящему неподалеку от меня с палочкой наизготовку. Кажется, связав Хвоста, я упустил из виду неимоверную силу его новой серебряной руки – «подарка» Волдеморта за верную службу. Да уж, Петтигрю за время нашего разговора времени не терял – веревки оказались разодраны в клочья, пока я этого не замечал, и смертоносная серебряная кисть метнулась к моему горлу.
Оба заклятия, выпущенные одновременно, достигли своих целей. Первое бросила темнокожая девушка-стажёрка, видимо, уже оправившаяся от удара тяжёлым фолиантом. Петтигрю опрокинулся обратно на спину и, хотя и не был полностью оглушён из-за того, что удар заклятия пришёлся вскользь, оказался, по меньшей мере, дезориентирован. А вот второе было выпущено в меня – Упивающимся, возникшим в дверном проёме напротив, на который никто из нас поначалу почему-то не обратил внимания. Заклятие достигло цели, но благодаря бесчисленным защитным чарам, наложенным на меня Дамблдором и Джаредом Поттером, не причинило мне никакого вреда – только слегка откинуло назад, даже не оглушив. Завязалась схватка, из-за спины новоприбывшего показались ещё две фигуры в плащах и масках…
В пылу схватки краем глаза я заметил, как в одно мгновение опустел верёвочный кокон, большая часть которого всё ещё опутывала Хвоста. Мерзкий крысёныш перевоплотился в свою анимагическую форму! На удачу я швырнул вдогонку улепётывающей крысе пару заклятий, но бой был в самом разгаре и мне некогда было отвлекаться на точное прицеливание, так что ни одно из них цели не достигло. Я мысленно выругался, но на пустые сожаления тоже не было времени.
Если ритуал уже начался, то времени у нас совсем, совсем не осталось! Почему же Снейп так промедлил, почему не активировал маячок сразу?! Ведь если ритуал состоится, то, по крайней мере, для Джинни, всё будет считай что кончено! Или нет? Или есть ещё надежда, что можно будет как-то остановить процесс и спасти её, если действовать быстро? И, как будто этого мало – кто знает, что ещё может означать начало ритуала? Может, Волдеморт будет так занят, что не отреагирует ни на появление Дамблдора, ни на меня? Может, он так и останется в подземелье и будет, так сказать, руководить процессом? И что тогда остаётся? Пожалуй, только одно – спуститься в подземелье и выяснить на месте, что и как. И, если Волдеморт там – попытаться выманить его оттуда, поработав наживкой, и надеяться, что у Драко хватит сил и ума сделать то, чего не смогу сделать я. Ну или что туда же доберётся или сам Дамблдор – словом, любой из тех, кто посвящён в тайну крестражей. Правда, средство уничтожить его с собой есть только у меня – надежно закупоренный и неразбиваемый пузырек с ядом василиска, – но они смогут хотя бы забрать проклятый сосуд с собой, чтобы позже уничтожить его уже в Хогвартсе. Не знаю, к счастью или нет было то, что меч Гриффиндора мы всё-таки решили не брать с собой. Конечно, это было эффективное оружие, но несколько… архаичное. Хотя вот Малфой, думаю, со мной бы не согласился. Ну, впрочем, что с него взять – недаром же он чемпион Магической Британии по фехтованию среди юниоров. Впрочем, если повезёт, и Волдеморта всё-таки не окажется на месте, и я и без меча смогу управиться с крестражем самостоятельно.
Приняв решение, я начал отступать в сторону лестницы, сделав знак своим боевым товарищам следовать за мной. Впрочем, на лестнице нам всё равно пришлось разделиться, так что в подземные ходы я вступил уже в одиночестве. Хотя… это ещё как сказать, «в одиночестве». Кажется, схватка с верхних этажей докатилась и досюда. То и дело на стенах виднелись следы от заклятий, а пару раз я даже замечал обрывки чьих-то тёмных мантий и следы крови. Поначалу мне казалось, что найти нужное место труда не составит – основной коридор был освещён факелами и вел прямо. Однако вскоре из-за одного из поворотов на меня накинулась пара Упивающихся, отбиться от которых в одиночку оказалось делом очень нелёгким. То и дело мне приходилось отступать, уворачиваться, а то и петлять, чтобы сбить их с толку. Словом, через некоторое время я в отчаянии понял, что совсем потерял основной коридор из виду. Хуже того – я, кажется, вообще заблудился в переплетении подземных ходов и теперь очень смутно представлял себе, откуда пришёл и куда теперь идти.
Отчаянно молясь всем, кого только мог припомнить, я отметил место, где находился, огненным крестом заклятия Флагрейт, о котором в своё время узнал от Гермионы. Оставив эту пометку прямо на стене, я зашагал по проходу, который, как мне казалось, вёл в правильном направлении. Вскоре впереди забрезжил свет, и я ускорил шаг, внутри уже посмеиваясь над своими страхами и неуверенностью в себе…
И только что не налетел с разбегу на ещё двух дюжих Упивающихся Смертью, которые о чём-то ожесточенно спорили в коридоре под зажжённым факелом.
Мне едва хватило ума отшатнуться не назад, а в сторону, уходя от проклятия, посланного одним из них. Гриндевальд побери, пространство было слишком узким, чтобы предпринимать хоть какие-то манёвры, да к тому же эти ребята явно не участвовали в потасовке наверху и были свеженькими и бодрыми – в то время как я уже порядком набегался и несколько истощил свои магические силы.
Некоторое время мне ещё удавалось отбиваться, отступать и снова отбиваться, но постепенно я осознал, что, кажется, меня целенаправленно подталкивали в нужную позицию. Один из Упивающихся оказался прямо передо мной с палочкой наизготовку, швыряя проклятия непрерывным потоком, так что, если бы не защитные чары, мне уже пришёл бы конец. И тут до меня дошло, что я не вижу второго. А если это так, то вывод один – он у меня за спиной.
Я сделал единственное, что пришло в голову – бросился на пол, и как раз вовремя. Предназначенное мне проклятие ушло в стену, я перекатился, шарахнул усиленным своей Родовой Магией Ступефаем, не попал и влетел в боковой коридор, прижавшись спиной к стене. Упивающиеся надвигались на меня, выставив палочки. Даже под масками я отчетливо видел их зловещие ухмылки.
- Петрификус Тоталус! Экспеллиармус! – прозвенел ещё один голос, вызывая у меня отчётливое ощущение дежа вю. Один из Упивающихся рухнул на пол, лишённый палочки и возможности двигаться. Девушка-стажёрка, та же самая мулатка, что спасла меня наверху, ввязалась в схватку, с удивительной ловкостью уклоняясь от встречных проклятий. Через мгновение, опомнившись, я сделал то же.
Наконец второй Упивающийся упал следом за первым, а я, развернувшись, ухватил свою спасительницу за руку и дёрнул на себя. Что-то уж слишком часто сегодня пересекались наши пути, и это наводило на подозрения.
- Кто ты? – рыкнул я. – И почему ты всё время идешь за мной?! Зачем ты меня преследуешь?
Девчонка дёрнулась назад, но я держал её запястье крепко, не желая выпускать «добычу», пока не выясню всей правды. К моему удивлению, взглянув на неё сейчас, уже вне горячки схватки, я вспомнил, где её видел раньше – это была та самая, напоминавшая Анджелину Джонсон, девушка, взгляд которой так озадачил меня ещё в «Трёх мётлах». Ну что ж, раз она была там – значит, она, по крайней мере, не из Упивающихся. Странно, но её лицо почему-то казалось мне знакомым – и дело было не только в сходстве с Анджелиной. Кого-то она до боли, до ужаса напоминала… Однако, когда она заговорила, голос оказался совершенно незнакомым – ну, точнее, знакомым только по тем заклятиям, что она выкрикивала сегодня.
- Расслабься, Поттер, что ты дёрганый какой-то?! – довольно развязно бросила она, насмешливо фыркнув. Бравада была отчасти напускной, но я оценил её храбрость и самообладание. – Ну, шла я за тобой, – это что, преступление? Просто Дамблдор велел прикрыть твою задницу, чему тут удивляться?
- Вот как… – я несколько стушевался. В самом деле, что удивительного в том, что директор велел кому-то прикрывать меня? К тому же, надо признать, её вмешательство уже уберегло меня, и не раз…
- Ладно, допустим, но почему он попросил об этом именно тебя?
- Потому что я хороша в защите, – беззастенчиво ухмыльнулась мулатка и, бросив взгляд поверх моего плеча, вдруг ухватила меня за свитер свободной рукой и дёрнула в сторону. – Поберегись!
Непонятное проклятие просвистело у меня над плечом и рассыпалось снопом искр, ударив в каменную кладку. Моя спасительница отпустила меня, и мы вместе, почти синхронно, вскинули палочки, чтобы встретить ещё двух новых Упивающихся (да что ж они все парами-то ходят, прямо вечер свиданий какой-то!), надвигающихся на нас из глубины коридора. Должен признать, было даже приятно знать, что рядом есть человек, на которого можно положиться. Билась девчонка неплохо, она явно уже участвовала раньше в магических схватках, хотя и явно не так уж много. Да уж, если она и стажёрка аврората, то, в лучшем случае, первогодок… Ей отчаянно не хватало опыта, она то и дело пропускала заклятия и останавливалась в неподходящее время, так что прикрывать её приходилось уже мне. Хотя, стоило отдать девчонке должное – и она прикрыла меня несколько раз, да и потом, несмотря на промахи, всё-таки она ни разу не создала по-настоящему опасной ситуации.
И всё-таки было в ней что-то неуловимо знакомое. Знакомое до боли, до зубовного скрежета – но как, откуда? Я был почти уверен, что, несмотря на знакомое лицо, не видел её раньше – всех своих знакомых с тёмным цветом кожи я мог перечислить по пальцам одной руки, и этой девушки среди них не было. И вместе с тем я узнавал каждое её движение, каждый жест, её пластику, походку – и даже резкие, отрывистые интонации, с которыми она выкрикивала боевые заклятия. Но всё же – и это было почти невыносимо! – в общем и целом облик мулатки мне был незнаком, равно как и её голос. Единственное, что я мог предположить – это что я действительно знал её раньше, но потом кто-то наложил на меня чары Забвения, стирая из памяти то, что было связано с ней. Но, во имя Мерлина, кому и зачем это понадобилось?
- Проклятье! – коротко ругнулась она, хватая меня за руку и останавливая, когда мы блокировали чарами проход за собой, перекрыв дорогу очередной группе Упивающихся, а сами оказались перед развилкой.
Один из тоннелей вёл в сторону выхода, а второй уводил вглубь, туда, где, по наводке Хвоста, и должно было располагаться то самое место, где Волдеморт проводил свой ритуал… и где, весьма вероятно, сейчас располагалась и чаша. Моя спутница, кажется, тоже это понимала.
- У тебя мантия с собой? – спросила она. Я захлопал глазами, но через секунду сообразил, что она имеет в виду, должно быть, мантию-невидимку. Ей и об этом известно? Мерлин великий, кажется, эта девчонка действительно неплохо знает меня! Но почему же я никак не могу её вспомнить?
- Так с собой? – пихнув меня в грудь, повторила она. Я запоздало кивнул. Мулатка быстро облизнула губы, что-то прикидывая.
- Значит, так… – пробормотала она. – Я правильно понимаю, ты тут не просто так шатаешься, в этих подземельях? Чаша Пуффендуй… тебе ведь она нужна не просто так? Пока Дамблдор отвлекает Волдеморта, ты здесь, значит, у тебя какая-то задача с ней связана – ты ведь не просто Дрея и Джинни ищешь?
- Я… нет, их должен был уже увести Снейп, – отозвался я, ошеломлённый тем, насколько много, оказывается, о нашей сегодняшней миссии знает эта незнакомка. – Я должен найти эту чашу, это очень важно! Найти и попытаться уничтожить…
- Ясно. Надеюсь, у тебя есть чем? – скептически дёрнула плечами мулатка, хмурясь.
- Да, – кивнул я, поражаясь самому себе. Девчонка стояла близко ко мне – почти вплотную, и… и моё тело отреагировало на эту близость совершенно естественным – и совершенно немыслимым! – образом. Я… Мерлин, да меня прямо как клещами к ней тянуло! Хотелось притянуть к себе стройное тело и поцеловать её немного пухлые губы. Я был уверен, что вкус окажется просто потрясающим… Я тряхнул головой, пытаясь отогнать наваждение. Да что со мной такое?! Как я вообще могу думать такое о полузнакомой девушке – и это не принимая в расчёт то, что в Хогвартсе меня ждёт Блейз?! Моё сознание будто раздвоилось – одна часть только и могла думать о том, чтобы поцеловать прекрасную незнакомку, а вторая билась почти в истерике от невозможности совместить это чувство с элементарной порядочностью и уложить его хоть в какие-то моральные рамки.
- Значит, так, – уверенно сказала тем временем девушка, снова обращая на себя моё внимание. Я поймал себя на том, что пялюсь на её губы, которые она снова в задумчивости облизнула. – Когда мы разделимся, постарайся отделаться от тех, кто пойдёт за тобой. Потом надевай свою невидимую тряпку и дуй вниз – скорее всего, то, что ты ищешь, находится там. Я постараюсь увести Упивающихся в другую сторону – но ты должен понимать, что это даст тебе не больше десяти минут форы, и это в самом лучшем случае.
- Но как же… я не… – запротестовал я, и мулатка в раздражении закатила глаза.
- Избавь меня от своего дурацкого благородства! – воскликнула она. – Шевелись, Гарри!
Она снова сильно толкнула меня в грудь, почти впихивая в нижний проход, сделала шаг назад, а потом замерла и, словно передумав, обернулась ко мне, окинув внимательным взглядом сверху-вниз, поскольку я уже оказался в начале спуска. А потом, прежде чем я успел опомниться, шагнула вперёд, обвила руками мою шею и одарила страстным поцелуем, на который я невольно ответил. Да что там невольно! Я и хотел ответить – и с немалым, приходилось признать, энтузиазмом… Но прежде, чем я успел хоть что-то сообразить или хотя бы просто обнять её в ответ – девушка отстранилась и, пихнув меня назад ещё раз, развернулась к проходу, в котором уже слышались шаги Упивающихся.
Как она и сказала, мы волей-неволей разделились. Я умудрился-таки увести за собой пару Упивающихся, так что на её долю остался только один, а вскоре отделался и от них. Впрочем, в пылу битвы мы проскочили несколько поворотов и разветвлений, так что возвращаться и искать мою спасительницу было почти безнадёжным занятием. Оставалось только надеяться, что она не пострадает…
Своей реакцией на эту незнакомку я был потрясён. А её поцелуй? На сей раз никаких сомнений не было – я определённо целовал её раньше! Ощущения были просто до неприличия знакомыми! Но как же так? Ведь я весь год встречался только с Блейз – и это было моё первое серьёзное чувство! И вообще, я ведь не Малфой, который давно счёт потерял своим связям и какую-нибудь девицу из числа своих бывших мог спокойно и не вспомнить. Но откуда тогда взялась эта знакомая незнакомка, и почему я одновременно и узнаю, и не узнаю её? В голове рождались уже и вовсе безумные теории – вплоть до того, что, возможно, я встречался с ней летом, может быть, в штабе Ордена, а потом нам по каким-то причинам пришлось расстаться? А на меня наложили Обливиэйт, чтобы я забыл и её, и всё, что между нами было, и даже то, что вообще жил летом в штабе? Не-е-ет, что-то мою фантазию куда-то не туда понесло. Вообще-то, в принципе, чары Забвения объясняли всё – и мою реакцию, и «узнавание-неузнавание», и вообще всё остальное… Но кто и как тогда меня заколдовал? И, главное, зачем? Хотя, раз я не помню, вариантов может быть масса. А вдруг даже это вообще по моей просьбе? Скажем, мы с ней поссорились, и… Нет, стоп. Я бы не отступил, и даже в случае ссоры предпочёл бы обо всём помнить. Тогда… Может, это по её инициативе? Что-то случилось, и она хотела избавить меня от тоски по ней? Ну, может, например, она была вынуждена уехать? И думала, что насовсем, – но вот теперь вернулась? А заклятие на меня наложила сама. Или кто-то другой, но по её просьбе. Или… Или, может, мы расстались потому, что она с кем-то другим обручена? В голове не укладывается… Но иначе – почему она с первого взгляда так заинтересовала меня? И откуда это чувство, что я знаю её уже давным-давно? Знаю и… люблю?
Но что было хуже всего – помимо мыслей о мулатке меня мучили и угрызения совести. Я уже вообразил себя влюблённым в эту незнакомку. А как насчёт Блейз? Как же моя Слизеринская Принцесса, которая ждёт меня в Хогвартсе? Не мог же я остыть к ней в одночасье? Да нет, что за бред! И потом, я не сомневался в своих чувствах к Блейз: при одной мысли о моей рыжеволосой слизеринке сердце начинало стучать быстрее, а перед глазами вставал любимый образ. Да и вообще, стоило вспомнить хотя бы только её поцелуи (не говоря уже о большем), как…
Поцелуи… Стоп. Стоооооооооп!
Я замер посреди коридора и коснулся кончиками пальцев своих губ, всё ещё хранивших воспоминание о поцелуе мулатки. Её губы… даже припорошенные пылью коридоров и горечью сражения, они всё равно были сладкими и знакомыми, это были те самые губы, которые я так любил целовать, которые привык целовать! Кусочки мозаики в голове сложились на место, и я, холодея, опустил руки, не веря, что мог быть так слеп – и в то, что она, Гриндевальд побери, пошла на это! Движения, пластика, походка, чтоб её… Да даже внешность! Цвет кожи и волосы были другими – но черты лица! Разрез глаз, форма носа, скул, губ! Блейз! Окаянная слизеринка! Как ей удалось так здорово прикинуться мулаткой? Ах, ну конечно – эти проклятые капсулы изменения внешности, будь они неладны! Наверняка они у неё ещё остались! А чужой голос – да всего лишь зелье для изменения голоса, мы проходили его ещё курсе на третьем, оно же элементарное! Его даже я могу приготовить без усилий! Мерлин великий, просто не верится!... Какой же я идиот! Напридумывал невесть каких романтических историй, даже Обливиэйт приплёл, лишь бы себя оправдать, – а чуть-чуть смекалки приложить ума не хватило! Или, если уж на то пошло, мог бы довериться своей интуиции! Ведь чуял же, ещё в Хогсмиде чуял: что-то там с её взглядом неладно! Ну почему, почему, почему я действительно не попросил Блэка или Крэбба с Гойлом запереть её в слизеринских помещениях, как грозился?!
Мне стало жарко. Я почти задыхался от гнева и негодования. Да как она могла! Провести меня, как ребёнка! И – что самое важное! – где она сейчас? Надо быстро найти её и отправить назад, в Хогвартс! Поговорить можно и потом – о, уж будьте уверены, мисс Забини, я вам выскажу всё, что думаю об этой вашей выходке! Но пока что, сейчас, самое главное – это отыскать тебя и вытащить из этого гадюшника!
Не разбирая дороги, я ринулся по проходу назад, напрочь забыв и о чаше, и об Упивающихся, и даже о самом Волдеморте. Найти Блейз и вытащить её отсюда – эта задача вытеснила все остальные, мне казалось, что я просто на части разорвусь от волнения, если не отыщу её в самое ближайшее время!
Из очередного бокового коридора мне в лицо буквально хлынули клубы острого, едкого дыма, заставив закашляться. Я замахал руками, стараясь разогнать его, но это не помогало, и я закрыл лицо рукавом. Впрочем, и от этого толку было мало. Дым щипал глаза, забивал горло, наполнял лёгкие – я, задыхаясь, начал судорожно стаскивать с себя мантию-невидимку и припоминать пресловутые чары Головного Пузыря. Наложив их и отдышавшись, я ещё раз без особого успеха помахал рукой перед глазами, надеясь разглядеть хоть что-нибудь. За поворотом этого самого коридора, откуда валил дым, – уходящего вниз, под уклон, – метались, причудливо изгибаясь, яркие языки пламени. Вот только пожара тут ещё не хватало! «Хотя, если разобраться, тут и гореть-то вроде как нечему…» – отстранённо подумал я. В груди снова кольнуло, и, забыв о пламени, я отвернулся от пылающего ответвления подземелья и вновь ринулся вперёд, чтобы отыскать свою строптивую девушку.
Однако за очередным поворотом коридора я снова увидел пламя, на сей раз ближе и явственнее, чем раньше. Огонь, казалось, буквально полз по полу, оплавляя устилавший его песок. Он пламенными завитками плёлся по камням – казалось, что горит сам воздух. Огонь прыгал по стенам от факела к факелу, охватывая их целиком – и собственно горючую часть, и деревянную рукоятку, – и языки пламени казались диковинными созданиями из переливающегося бешеного огня. Ящеры, драконы, химеры, крылатые змеи…
Однажды я уже видел такое пламя – хотя, стоп! Даже дважды. Один раз – в тот вечер, когда, вернувшись из Хогсмида, мы с Драко наблюдали, как Снейп «зачищал» здание Обсерватории. И второй – когда мы рядом с домом Сириуса уничтожали медальон способом, предложенным и осуществлённым Альтаиром. Я снова похолодел, несмотря на нестерпимый жар, исходящий от пожарища, когда вспомнил, что рассказывал о нём Блэк. Одни из самых грозных темномагических чар – «Адово Пламя»! Пламя, неостановимое в пределах одного помещения, уничтожающее всё, что попадётся на его пути! Я попятился, припоминая, были ли ещё повороты у тех коридоров, которыми я проходил. Кажется, да, но надо поторопиться… С тем, с какой скоростью огонь движется по пустому каменному коридору (ну, пустому, не считая факелов на стенах и меня самого), промедление вполне может стоить мне сейчас жизни.
Наверное, если бы не чары Головного Пузыря, я бы действительно погиб – попросту бы задохнулся в густом дыму, с удивительной быстротой заволакивающему подземелья. Его количество было просто поразительным, если вспомнить, что гореть здесь могли разве что факелы. Всё новые и новые коридоры оказывались перекрыты огнём – однако, на моё счастье, он поднимался снизу, из глубин подземелий, а я не успел ещё заплутать настолько сильно, чтобы быть не в состоянии выбраться, не спустившись предварительно ниже.

Первое, что меня поразило, когда я вывалился из подземелья вместе с клубами дыма – царившая в доме тишина. Казалось, что во всём особняке не осталось ни единой живой души. Взбежав по лестнице на второй этаж, где, когда я спускался в подвал, кипели самые ожесточённые схватки, я убедился, что и здесь никого нет. Сердце стальным обручем сжала тревога – за Сириуса и Альтаира, за Рона и остальных Уизли, за Тонкс, да даже за Дамблдора! Но больше всего – за Блейз. Я уже готов был закрыть глаза на её выходку, лишь бы найти её живой и невредимой! Ну, по крайней мере, так мне в тот момент казалось…
Наскоро осмотрев второй этаж и часть третьего, я убедился, что здание осталось практически пустым. Если и были ещё тут люди внутри, то они находились в другой его части. Интересно, куда всё-таки все подевались?
Ответ на вопрос я получил, выглянув в окно, выходящее на задний двор – противоположный тому, где мы оказались после прибытия. С этой стороны особняка посадки были совсем уж какими-то жиденькими и ограничивались парой живых изгородей возле заднего крыльца. Дальше тянулся поросший давно некошеной травой луг (Мерлин, я и не думал, что у нас в Англии ещё остались такие места!), пологим откосом спускающийся вниз, к поблёскивающей в последних лучах солнца водной глади обширного пруда или маленького озера. То тут, то там мелькали вспышки заклятий и метались тёмные фигуры. В сгустившихся сумерках отличить Упивающихся от членов Ордена издали было уже практически невозможно.
Сзади меня послышался громкий треск, и волна тёплого, почти горячего воздуха окатиал меня со спины. Я обернулся – и охнул. Противоположный конец коридора – как раз тот, где был выход на лестницу! – полыхал. Огненные чудовища Адова Пламени прыгали по стенам, подбираясь всё ближе ко мне. На мгновение я застыл, не в силах справиться с охватившим меня ужасом, а потом, как всегда в моменты опасности, мой мозг заработал с утроенной быстротой. Я бросился по коридору вперёд и подбежал к окну, находящемуся примерно посередине фасада, как раз над козырьком задней двери. Если вылезти на него, может, получится как-то спуститься? В любом случае, это лучше, чем прыгать со второго этажа… хотя даже решиться на такой прыжок было лучше, чем оставаться на месте. Ведь максимум, что мне грозило бы в этом случае – несколько переломов. Малоприятно, конечно, но практически наверняка несмертельно. А вот это…
Огонь, потрескивая, надвигался как-то даже величественно и словно бы лениво – но неотвратимо. Огненные драконы и химеры, вид которых принимали языки пламени, щерили клыки и тянули вперёд когти, щёлкали крыльями и хвостами – и с каждым движением, с каждым рывком пламя поглощало дюйм за дюймом, и куда быстрее, чем мог бы обычный огонь. Клубящийся дым стремительно ухудшал видимость, но заклинание Головного Пузыря защищало меня от самого страшного – от удушья. Вроде бы где-то я слышал, что из каждых пяти жертв пожаров четыре погибают не от огня, а от дыма…
Я дёрнул задвижку на раме, но она не поддавалась. До кромки огня оставалось шесть ярдов. Пять. Четыре… Потеряв терпение, я дернул заржавленный шпингалет что было силы – но только заработал кровавую ссадину на пальце. Задвижка сидела намертво. Жар пламени уже начинал издали опалять мою кожу, до огня оставалось футов пять-шесть, не больше! Я выхватил палочку. Пытаться залить Адово Пламя при помощи Агуаменти было более чем безнадёжной затеей – но я и не собирался это делать.
- Редукто! – не хотите по-хорошему, пусть будет так!
Оконную раму с треском выворотило, осколки стекла градом посыпались на землю. Не теряя времени, я выпрыгнул в открывшийся оконный проём, на долю секунды опередив кинувшегося ко мне огненного гиппогрифа, устремившегося навстречу свежему воздуху. Чтобы избежать «поцелуя» пламени в спину, я ещё до приземления пригнулся… Крыша оказалась старой и ветхой, покрытой глиняной черепицей, которая уже поросла мхом. Мои ноги заскользили по наклонной, сыроватой поверхности, черепица звякала и трещала – о том, чтобы сохранить хоть подобие равновесия, не могло быть и речи. Да и потом, я понимал, что только скорость падения послужила причиной того, что ветхая крыша не успевала проваливаться под моим весом. Я покатился вниз, словно с горки. Покатый козырёк был сравнительно коротким, так что затормозить и удержаться мне удалось только на самом краю, вцепившись в водосточный жёлоб. Железный, но старый и проржавелый насквозь, он тут же затрещал и опасно накренился, отделяясь от самой крыши. Палочка выскользнула из моих пальцев, но я даже обрадовался этому – цепляться одной рукой было бы ужасно неудобно. Дрожа всем телом от дикой смеси облегчения и напряжения, я рискнул оглянуться и посмотреть вниз. Жёлоб, за который я цеплялся, громко заскрипел, явно готовясь в любую секунду отвалиться. К счастью, падать оказалось невысоко – а если ещё повезёт и получится после приземления уйти в перекат, как меня учили летом близнецы Уизли, то, может, обойдётся даже без серьёзных ушибов… Сделав глубокий вдох, я коленом оттолкнулся от каменной балки, поддерживавшей крышу, и разжал руки.
Встряска при приземлении чуть не лишила сознания, но, на моё счастье, земля тут была мягкая, и я всё-таки ухитрился обойтись без травм. Уйти в перекат мне не удалось – на деле подобный трюк требовал умения, и был куда сложнее, чем в кино, – но я и без того худо-бедно не рассыпался. Отдышавшись, я огляделся. В окнах дома по всему фасаду уже плясали языки пламени, сплетаясь в разнообразные диковинные фигуры, и я невольно подался назад. Конечно, снаружи мне уже не угрожало сгореть вместе с домом, но всё-таки неспроста в тот раз, на каникулах, и Альтаир, и Ремус требовали отойти подальше от огня, а огненные химеры так и взвивались от всей горящей постройки, жаждя добраться хоть до чего-нибудь, что могло гореть. Или до кого-нибудь…
Сейчас мне оставалось только надеяться, что все уже успели покинуть охваченное гибельным пламенем здание. Блейз… Сердце кольнуло мучительным страхом, и я вскочил на ноги, намереваясь броситься искать её. Но тут же в глазах потемнело, а голова мигом закружилась – всё-таки, похоже,, вся эта беготня наперегонки с огнём не прошла для организма бесследно. Сняв чары Головного Пузыря, я глубоко вздохнул, пытаясь снова обрести контроль над своим телом.
Наконец, немного опомнившись, я осознал, что, несмотря на мою «перемену дислокации», бой всё ещё продолжается. Тут же вспомнилось заодно и то, что я умудрился при падении потерять палочку. К счастью, эта беда была поправимой. Я сосредоточился, как учил Дамблдор, стараясь ощутить её. Палочка быстро обнаружилась – она валялась на земле в нескольких футах от меня, но просто так мне бы было очень непросто найти её в сгущающейся темноте. Подобрав своё оружие, я почувствовал себя намного увереннее и огляделся повнимательнее, пытаясь оценить обстановку.
Пологий спуск оказался не таким ровным, как мне казалось из окна, да и изгородей (ну, или того что от них осталось) тоже сохранилось, в общем-то, не совсем уж ничтожное количество. Словом, местность подходила для битвы несколько лучше, чем ровное открытое пространство, оставляя некоторые возможности для укрытия. Сбоку, отдельно от самого поместья, помещался небольшой флигель, куда пожар ещё не добрался. Внутри было темно – но внезапно мне почудились и там ещё какие-то вспышки. Кажется, и во флигеле кто-то ещё сражался – или это просто отражение в окнах вспышек с улицы? Наверное, всё-таки второе…
Я снова заозирался вокруг. Блейз. Надо найти Блейз. Где же она? Да и как распознать её в этой кутерьме? Тут даже не разберёшь, кто друг, а кто враг! От души ругнувшись и продолжая на чём свет стоит костерить проклятое упрямство своей строптивой возлюбленной (всё-таки возлюбленной, чтоб её, никуда не денешься!), я устремился в темноту. Не то чтобы я действительно рассчитывал её найти – скорее меня вела надежда на чудо…