Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Долг и желание / Duty and Desire
Элис, повитуха и травница, больше всего на свете хотела облегчить страдания маленького Питера. Но управляющий поместьем Мейсен имел предубеждение, как против ее незаконнорожденности, так и «колдовской» профессии. Когда врачи Питера признают, что больше ничем не могут помочь мальчику, Джаспер оказывается в ужасном положении и вынужден обратиться за помощью к женщине, чьи способности он презирает.

Там, где может быть дом
Резкие звуки привлекли его внимание. Судорожно вздохнув и сжавшись в предвкушении новой волны боли, Ирви открыл глаза. Мутная марь, заполнявшая теперь мир, пропустила странное существо, смотрящее на него… с сочувствием? Радужные сполохи заполнили горизонт. И своим, пусть ещё не полностью окрепшим, даром, Ирви почувствовал — это его разум. Этого совсем незнакомого существа.

Свет во тьме
Продолжение истории Клауса и Кэролайн семьдесят лет спустя после окончания сериала «Первородные».

Потерянный рай
Эдвард Каллен - вампир, Дин Винчестер - охотник. Первый - странный парень, которого она встретила в Форксе, второй - мужчина из ее прошлого, с которым она прошла через Ад. Кто из них протянет ей руку помощи, когда она окажется в сложной ситуации? New edition - новые главы, альтернативный конец

Реверс
…Леа вспомнила плавно летящие хлопья в мягком свете фонарей. Когда это было? Меньше суток назад. А кажется, что в другой жизни. В той жизни у Леа была работа, дом и любимый муж. Но вот ее ли это была жизнь?..

Некоторые девочки...
Она счастлива в браке и ожидает появления на свет своего первого ребенка - все желания Беллы исполнились. Почему же она так испугана? История не обречена на повторение.
Сиквел фанфика "Искусство после пяти" от команды переводчиков ТР

Колония «Орфей-2». Хроники
XXIII век. Земля необитаема. В поисках лучшей доли люди колонизируют пригодные для жизни планеты, насаждая «огнем и мечом» свой уклад и систему ценностей. «Орфей-2» - одна из колоний Второй Волны Миграции, где у власти стоит не Земное Правительство, а Конгломерат Корпораций

Пираты Карибского моря. В поисках счастья
Прошло пять лет с тех пор, как Уилл Тёрнер отправился переправлять на «Летучем Голландце» мертвых в другой мир. Только один раз в десятилетие он может ступить на землю, чтобы повидать свою возлюбленную и жену – Элизабет. Станет ли она ждать его так долго?



А вы знаете?

...что видеоролик к Вашему фанфику может появиться на главной странице сайта?
Достаточно оставить заявку в этой теме.




... что можете заказать обложку к своей истории в ЭТОЙ теме?



Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Что вы чаще всего делаете на TR?
1. Читаю фанфики
2. Читаю новости
3. Другое
4. Выкладываю свои произведения
5. Зависаю в чате
6. Болтаю во флуде
7. Играю в игры
Всего ответов: 7821
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 144
Гостей: 135
Пользователей: 9
Macrida, анс95, Marysya5731, _Luca_, Izzi-Izabella, SOL6915, SDASHA1962, Боль16, правовед
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Фанфики по другим произведениям

Родовая Магия 3D, или Альтаир Блэк: Cедьмой курс. Глава 15. Через тернии к звёздам. Продолжение

2024-3-29
47
0
0
Pov Драко Малфоя.

Прошедшие выходные выдались для меня совсем невесёлыми. Я и не предполагал, что гриффиндорская компания стала занимать столь важное место в моей жизни. Но без них мне теперь было тоскливо и как-то… недостаточно, как будто мало было отъезда Блейз. Сестрёнка связалась со мной вскоре после похорон, прошедших в субботу, и предупредила, что задержится на пару-тройку дней, может быть, на неделю. Впрочем, я её вполне понимал – меня бы тоже не тянуло обратно в школу, под презрительный взгляд Поттера и его компании. Ну, правду сказать, Гарри в эти дни я видел нечасто, и немудрено – судя по слабым ощущениям, оставшимся от связи между нами, он всё время безвылазно торчал в больнице возле своего крёстного. Поначалу я возлагал надежду на то, что Альтаиру, который тоже продолжал навещать Сириуса, удастся поговорить с Поттером и хоть как-то его вразумить. Но не вышло – на следующий же день после отбытия Блейз Ветроног вернулся из больничного крыла злой и какой-то взъерошенный. Оказалось, что сначала он и Гарри сидели у кровати Сириуса, кидая друг на друга злобные взгляды. Ремус безуспешно попытался выяснить, что случилось, но Поттер даже не захотел с ним разговаривать. Альтаир, видя это, тоже решил не начинать агрессивную дискуссию прямо в больничном крыле и просто молчал. В такой напряжённой атмосфере они просидели до обеда, а после того, как их отправила на него мадам Помфри, Гарри коротко буркнул Ветроногу: «После обеда – ты, перед обедом – я. И не пересекайся со мной больше», и устремился в Большой зал. Было ясно, что нормального разговора в ближайшие дни никак не получится. Хорошо хоть, что обошлось без драки – Альтаир решил не усиливать конфликт и заглядывал к дяде только во вторую половину дня. Вообще-то, что там делать, лично я не очень понимал – сидеть и охранять спящего? Северус, который, как мастер легилименции, периодически проверял состояние пациента, сказал, что восстановление затягивается, видимо, из-за слишком истощённого состояния Сириуса. Хотя, наверное, заняться-то возле него всё-таки было чем – взять хотя бы постоянные вливания укрепляющих зелий и лекарств, разные чистящие и прочие подобные чары… Другое дело, что лично я считал, что с этим вполне успешно справится и целительница. Что же до Гермионы, то она почти что переселилась к нам, проводя ночи в Выручай-комнате, а дни – либо в библиотеке, либо в нашей Общей гостиной, либо гуляя вместе с Альтаиром у замка. Впрочем, Ветроног вообще был рядом с ней неотлучно, не считая тех часов, что он проводил рядом с Сириусом. В это время Гермиона сидела в гостиной, и вид у гриффиндорки был неизменно печальный.
Сначала я думал, что вернуться к прежней жизни – постоянному противостоянию с гриффиндорцами, стычкам с Уизли, да ещё и, как к «новому – хорошо забытому старому» нововведению – молчаливому сопровождению Крэбба и Гойла – будет очень просто. И, на первый взгляд, так оно и было, но… Всегда оставалось это самое «но». Я отвык от этого, и теперь то, что раньше казалось мне естественным, вдруг открылось с неожиданной, и в какой-то степени даже пугающей стороны. Пугающей, потому что я и не предполагал, насколько изменился сам. Теперь же я остро чувствовал это. Как же сильно на меня давило это вернувшееся ощущение войны! Раньше хотя бы всегда рядом со мной был Альтаир, который легко разгонял любую тоску, но теперь у него были – приходилось признать – не менее важные заботы. Нет, я понимал, что он тревожится за любимого дядюшку, что должен защищать Гермиону, у которой, по сути, в замке, кроме Ветронога, не осталось близкого человека… Но мне от этого легче не становилось. Насколько отличалось общество моих громил от весёлого общества Альтаира, Блейз, Гарри! А разговоры с ними, если это можно охарактеризовать столь громким термином? Да они не понимали элементарных вещей! Никаких споров, охотные кивки на всё, что бы я ни сказал… Когда-то это мне льстило, но теперь… Теперь откровенно раздражало, порой даже чересчур. Я стал чураться их общества, и всё больше времени проводил в библиотеке, куда их заманить было практически невозможно (потому как жевать там запрещалось).
В общем, к утру понедельника я решил, что с меня довольно. Я был сыт по горло этими гриффиндорскими обидами и всёрьёз настроился прояснить ситуацию. Первый опыт в этой области я провёл ещё до обеда, в кои-то веки выцепив Поттера в коридоре школы, когда гриффиндорец шёл в Большой зал. Крэбба и Гойла я с собой не взял – во-первых, при них Гарри точно разговаривать не захочет, а во-вторых, я не собрался с ним драться. Впрочем, толку от разговора оказалось мало.
- Поттер! – окликнул я его, догоняя одинокую фигуру в коридоре. Его друзья, видимо, не знали о том, что Гарри уже покинул палату Сириуса, и с ним никого из них не было. Момент удачнее трудно было придумать… – Надо поговорить.
- Нам не о чем говорить, – жёстко отрезал Гарри, не глядя на меня.
- Как раз нет! Слушай, ты можешь внятно объяснить, какого лысого боггарта ты вбил себе в голову, что мы с Блейз – любовники? – резко спросил я, чувствуя, как внутри закипает злость. Гарри презрительно хмыкнул.
- Не строй из себя святого, Малфой, – сказал он с горечью. – Ты всё прекрасно понимаешь. У меня просто открылись глаза, и я увидел вашу слизеринскую кодлу в истинном свете. Прав был Рон, не стоило вам доверять…
- Кретин несчастный, – почти зарычал я. – Слушай, если ты думаешь, что мне доставляет удовольствие бегать за тобой и выспрашивать то, что я, по твоему мнению, и так знаю, то Крэбб и Гойл по сравнению с тобой просто гении!
- Вот и возвращайся к своим дружкам, Малфой, а меня оставь в покое! – почти выкрикнул он.
- Твою мать, Поттер, да неужели у тебя язык отсохнет, если ты скажешь по-человечески, какого Мордреда взбрело тебе в башку?! – рыкнул я. – Что, неужто это так трудно? Во-первых, с чего ты вдруг решил подсматривать за Блейз? Или так беспокоишься, как бы она другому не досталась? А во-вторых, с чего ты взял, что мы с ней спали вместе?
- Во-первых, – процедил Гарри сквозь зубы, сжимая кулаки, – я за ней не подсматривал. Только один раз решил… Надоумили меня.
- Да ну? И кто же это такой добрый оказался? И такой проницательный?
- А тебе какое дело? – горько хмыкнул Гарри. – Птичка на хвосте принесла. А во-вторых… Я видел вас на Карте! Видел! В ту ночь она спала рядом с тобой, в твоей постели! И после этого ты будешь ещё уверять меня, что вы с ней не любовники?!
- Мерлин! Гарри, послушай, ты всё не так понял! – попытался объяснить я, но Поттер в бешенстве просто не слышал меня. Он резко дёрнулся вперёд, и кончик его палочки уперся мне в горло. Я застыл – уж я-то знал, на что способен Гарри в гневе, это вам не Уизел…
- Не смей. Никогда. Больше. Называть. Меня. Гарри! – прорычал он. – И не смей больше показывать мне на глаза свою мерзкую слизеринскую рожу, хорёк! Иначе я тебя так прокляну, что то, что было в конце пятого курса, покажется тебе забавным и милым детским приключением! Ты меня понял? Понял, я спрашиваю?
С его палочки посыпались искры, обжигая мне кожу. Я охнул, отшатываясь от обезумевшего Поттера, и упёрся спиной в стену. Однако Гарри не последовал за мной. Тяжело дыша, он медленно взял себя в руки.
- Я тебя предупредил, Малфой, – хрипло закончил он, опуская палочку. – Держись от меня подальше.
И прежде, чем я успел возразить, попросить его выслушать меня, да и вообще сделать хоть что-то, он развернулся, взметнув полами мантии, и почти бегом устремился к ближайшему короткому проходу, расположенному за гобеленом в паре шагов от нас.
Тяжело вздохнув, я оправил свою мантию и уныло поплёлся в библиотеку. В подземелья идти не хотелось – все наши, кроме Дафны с сестрёнкой и Крэбба с Гойлом, уже разъехались, с Гермионой говорить сейчас было особо не о чем, а Альтаир сразу после обеда отправится в больничное крыло. В общем, уж лучше просто спокойно почитать… Тем более что мне нужно было время и одиночество, чтобы подумать и разобраться во всем.
В какой-то момент во мне проснулась оскорблённая гордость. Да чтобы я, Малфой, упрашивал какого-то несчастного Поттера меня выслушать?! Чтобы я ещё и оправдывался перед ним из-за его собственной идиотской мнительности и легковерия?! В конце концов, я перед ним ни в чём не виноват! А вот нечего подсматривать за собственной девушкой, да ещё неизвестно по чьей наводке! Птичка ему, понимаете ли, куда не надо нагадила! И понимать всё через пень-колоду…
Но стоило мне вспомнить опустошённое, отчаявшееся лицо Блейз и подумать, что будет с ней, если я не добьюсь успеха, и раздуваемая гордыня лопнула, как мыльный пузырь. Сама по себе смерть Диего, конечно, огорчила её, но, выплакавшись и погоревав, она вполне оправилась бы, особенно при поддержке Гарри. Но всё вместе… Думая об этом, я понимал, что как никогда боюсь за неё. Что, если Блейз не выдержит, и натворит каких-нибудь глупостей? Конечно, сестрёнка всегда была разумнее большинства девчонок, но при всём при том она ещё никогда не была настолько влюблена, и её ещё никогда не бросали таким образом, несправедливо обвинив в измене! Вздохнув, я обречённо признал хотя бы перед самим собой, что всё равно сделаю всё, чтобы донести до треклятого упрямца Поттера, покусай его соплохвост, что произошло на самом деле. Оскорблённая гордость где-то в глубине сознания буркнула что-то насчёт того, что можно и не продолжать дружить с ним самому, когда всё закончится, и я подумал, что, по-видимому, на сей раз возразить мне нечего. При воспоминании о его искажённом гневом лице и прижатой к моему горлу палочке, рассыпающей обжигающие искры, во мне поднималась горькая, отчаянно острая обида, от которой, как в детстве, хотелось забраться куда-нибудь подальше и выплакаться, пока никто не видит. Не то чтобы я так часто поступал, но всё же порой бывало.
Как бы там ни было, но, хотя бы ради Блейз, с Поттером придётся объясняться. Вопрос в том, как это сделать, если он даже слушать меня не хочет? Да и сама по себе ситуация не из лёгких. Как мне оправдать себя и Блейз, если он, как он уверен, видел нас с ней вместе? Проклятие, дементора мне в ванну, да как я мог не подумать о том, как выглядит со стороны наше поведение?! Идиот несчастный! Но с другой стороны, откуда я мог знать, что ему приспичит именно в эту ночь проверить по Карте, где Блейз? Раньше-то ведь явно не проверял, иначе бы всё произошло уже давно! Да, хотел бы я узнать, что это за добрый человек такой оказался, что сообщил ему в такой «удачный» момент? Нет, конечно, предположения имеются, но только предположения… О том, где Блейз находилась в тот вечер, знали как минимум все наши семикурсницы… и семикурсники. А скорей всего, и не только они.
Ладно, проблемы надо решать по очереди. Эх, если бы удалось уговорить крёстного попросить у Дамблдора Омут Памяти… Но это безнадёжно – маловероятно, что директор, при всей своей доброте, будет предоставлять свои инструменты студентам, чтобы они решали свои личные проблемы… Хотя стоп. Идея неплоха. То есть, конечно, Дамблдор действительно вряд ли расщедрится, но Альтаир как-то упоминал, что в Блэк-Холле имеется Омут Памяти. Если родители Ветронога согласятся его предоставить ненадолго… Но это значит – опять откладывать. Пока он с ними свяжется, пока уговорит, пока они пришлют – через каминную сеть столь ценные вещи не передают… И это всё только при условии, что Бартемиус и Беллатриса согласятся. Может, есть способы побыстрее?
К примеру, выпить при Поттере веритасерум. Тоже вполне убедительно, на первый взгляд… но, увы, поразмыслив, я пришёл к выводу, что этот вариант тоже и сопряжён с большими трудностями. Во-первых, Министерство следит за каждой каплей, а варить его самому – месяца три, а то и больше, не говоря уже о том, что в школьных лабораториях нет и половины необходимых компонентов. В Маноре, конечно, всегда были нужные ингредиенты, но вот готового зелья после набегов Хвоста на мою лабораторию не осталось, а нового приготовить я не удосужился – руки не доходили, да и нужды не было. А во-вторых, поди убеди Поттера, что это настоящий веритасерум, и что я не выпил перед этим какое-нибудь противоядие…
Значит, этот способ ещё менее подходящ, чем идея с Омутом Памяти Блэков. Что же делать? Что же делать… Может, всё-таки можно что-нибудь придумать с этим зельем? Поттер же неплохо стал соображать в зельеварении, должен суметь отличить веритасерум от подделки. Но где его раздобыть? Конечно, я знал, где при случае купить запрещённое или ограниченное в использовании зелье, но с детства сохранил привычку не доверять купленным средствам. Сколько я себя помнил, все зелья для меня и всей нашей семьи готовил Северус, а позже и я сам, когда подрос и увлёкся зельеварением.
А может, есть всё-таки какой-нибудь способ сварить веритасерум побыстрее? Может, найдутся в Маноре какие-нибудь заготовки, или смеси, которые можно будет использовать, чтобы не ждать три месяца? Пожалуй, надо всё же съездить домой после Рождества, на пару-тройку дней, как я и собирался до ссоры с Поттером. А пока… Пока надо удостовериться, что я ничего не упускаю из рецепта. Я, конечно, вроде бы помню его, но на всякий случай, как и советовал всегда крёстный, лучше лишний раз свериться с первоисточником. Конечно, с Альтаиром я тоже поговорю и попрошу его убедить родителей, но это – вечером. Сейчас его всё равно из больничного крыла не выцепишь.
Мадам Пинс крайне неохотно приняла моё постоянное разрешение на посещение Запретной секции, выданное мне крёстным ещё в начале года. Не сказать, чтобы я часто им пользовался, – только тогда, когда это было действительно необходимо… Например, при подготовке домашней работы по ЗОТИ, или при написании эссе по зельеварению, или при дополнительной работе по трансфигурации… Хм, ну ладно, может, я, и правда, зачастил сюда в этом году. Но всё-таки седьмой курс – это вам не первый, и работы у нас куда сложнее! Не ожидает же библиотекарша, в самом деле, что для них будет достаточно всего лишь тех материалов, которые есть в общем доступе?
Получив нужную книгу, а именно «Способы дознания» за авторством Бертольда Кручека, бывшего одно время одним из лучших следователей аврората, я устроился за одним из своих любимых столов возле узкого окошка между полками и, отыскав раздел «регламентированные способы», посвящённый зельям правдивости, снова прочитал его. Кажется, я всё запомнил верно… Остаётся только определить, что именно у меня есть в наличии. Ну что ж, похоже, вариантов до посещения Манора у меня немного. Придётся пока сидеть и ждать до вечера…
Задумавшись, я листал книгу, не особенно обращая внимание на то, что именно вижу. Раздел «общедоступные способы дознания», включающий в себя беседу, интервью с описанием некоторых простейших психологических приёмов, с помощью которых можно выведать интересующие сведения. Дальше – гипноз… Хм, надо же. А я и не знал, что это разрешённый способ дознания… Хотя, в принципе, его можно применить только с согласия допрашиваемого, иначе он просто не подействует… да и результаты оставляют делать лучшего. Дальше, что ещё? Очные ставки, следственные эксперименты с участием подозреваемого… в общем и целом, практически все немагические способы, не считая Омута Памяти и гипноза. И то насчёт последнего не очень уверен, кажется, им даже магглы владеют…
Регламентированные способы – ну, тут всё понятно. Веритасерум тут практически единственный способ. Ну, есть ещё пара зелий, которые тоже заставляют говорить правду, но они не так эффективны и их куда труднее правильно приготовить, а в таком случае они будут уже небезопасны.
Запретные способы. Любые, относящиеся к Тёмной магии. Ну, тут вообще всё понятно. Империус на допросе бесполезен – ты услышишь не правду, а всего лишь то, что хочешь услышать. Круциатус запрещён из соображений гуманности. А какие ещё есть темномагические чары?
Темномагические?! Мне показалось, что меня с ног до головы окатило ледяной водой, словно кто-то из гриффиндорцев, решив со мной поквитаться, зашвырнул меня на середину озера, туда, где вода не покрыта корочкой льда. Проклятье. Я – идиот. Полный и абсолютный придурок. Ну как я сразу об этом не подумал?! Я, Малфой, Тёмный маг в Салазар знает каком поколении! М-да, похоже, общение с гриффиндорцами сказалось не только на моём внутреннем мире, но и на моей способности рассуждать. Ведь я даже не принимал в расчёт той возможности, что всё это время была у меня, что называется, в кармане! Ну, конечно, меня в некоторой степени извиняет то, что в школе не преподают толком Тёмную магию, но уж меня-то отец ей обучал!
Существует же заклятие Веритас, полузабытое после изобретения более гуманного веритасерума. Чары, направленные в сердце, чтобы заставить человека говорить правду, которым практически невозможно сопротивляться. Конечно, причиняемую ими боль не сравнить с Круциатусом, однако действие проклятия Веритас и не ограничивается только болью, которую в его случае можно перенести. И ничего в этих чарах нет сложного, всего-то и нужно, что палочка и желание узнать правду, не задумываясь о состоянии того, кого допрашиваешь!
Захлопнув книгу, я вскочил и ринулся к выходу, на ходу сунув её в руки возмущенно задохнувшейся мадам Пинс и поспешил прочь, не слушая её раздосадованного шипения. Правил я не нарушил, а то, что ей не нравится, когда студенты торопятся покинуть библиотеку, не значит, что я обязан ползти со скоростью какого-нибудь брюхонога.
Однако, как оказалось, торопился я зря. Поттер, судя по ощущениям, прочно осел в Общей гостиной Гриффиндора, а пароль мне был неизвестен. Более того, его могла не знать и Гермиона – она не появлялась в гриффиндорской башне уже несколько дней, и за это время пароль вполне могли успеть сменить.
Ладно. Придётся подождать. Когда-нибудь он всё-таки выйдет оттуда. В принципе, это мне даже на руку – чем больше времени пройдёт, тем больше шансов, что он остынет. Я устроился в нише с доспехами в коридоре рядом с гриффиндорской башней. Здесь меня было почти не видно – ниша была просторная, а постамент, на котором возвышались латы – довольно широким. Усевшись на него сбоку от «рыцаря», я приготовился ждать хоть весь день, если потребуется, прекрасно зная, что уж на ужин-то Поттеру придётся выйти из гостиной. В общем, мне оставалось только ждать и надеяться.
Моя решимость не рассеялась, хотя, признаться, мне было не по себе от мысли о том, что я собираюсь добровольно подставиться под темномагическое проклятие. Это в любом случае означало боль. Во время обучения мне довелось испытать на себе оба Непростительных (Империус и Круциатус, – ясное дело, не Аваду), и часть других проклятий, но накладывал их отец, и вполсилы, чтобы не причинить вреда. Да и вряд ли даже самый сильный гнев мог заставить Люциуса в полную силу пытать единственного сына. Заклятие Веритас входило в число испытанных мной чар, и я до сих пор помню ощущение вонзившихся в сердце тупых крючьев и иррациональный страх, что, если не ответишь сию минуту или попытаешься солгать, то крючья разойдутся в разные стороны, разрывая сердце в лоскутки. Можно было сколько угодно твердить себе мысленно, что это заклятие не убивает, однако совладать с затаившимся в душе ужасом так и не получилось. И вот теперь я готовился снова, и притом добровольно, испытать на себе эти чары. Мало того, мне ещё придется уговаривать Гарри наложить их на меня!
Но одного я не учёл – того, что Поттер тоже может чувствовать меня, и сделает всё, чтобы избежать нежеланной встречи. Я просидел на месте почти до самого вечера, маясь от скуки и чуть ли не засыпая. Но он так и не появился, и по узам мне почему-то пришло ощущение, что он не сдвинется с места до самого утра. Аппетита у меня не было, хоть на обед я так и не пошёл. Но вот уже и время ужина подошло к концу, а Поттер так и не появился. Я понял, что мой план отнюдь не обязательно должен был увенчаться успехом. В конце концов, надежды мало даже на то, что он вообще станет со мной говорить после утренней перепалки. И потом, он может просто из чистого упрямства отвергнуть моё предложение…
Что ж, похоже, мне нужен союзник, который уговорит его хотя бы выслушать меня. К сожалению, Северус или даже Дамблдор отпадают. Не побегу же я, в самом деле, жаловаться учителям! Можно, в принципе, уговорить кого-то из учеников, но кого? Крэбба и Гойла – бесполезно, Гарри поверит им не больше, чем мне. Альтаир и Гермиона тоже отпадают – вот уж не думал, что верность может сыграть отрицательную сторону… Дафна? Хм, ну, в принципе, это вариант… Но что-то мне подсказывало, что идея неудачна, и, подумав, я нашел несколько аргументов против. Во-первых, она моя бывшая любовница, так что Гарри может счесть её связь со мной достаточной причиной для недоверия. А во-вторых… Рассуждая логически, кто всё же мог быть той самой «птичкой», напевшей Поттеру об «измене»? Маловероятно, что это кто-то из парней, да и причин у них маловато, хотя полностью исключать такую возможность не следует. Конечно, Крэбб с Гойлом слишком толстокожие, чтобы так тонко сыграть на чувствах, но у других, например у Блетчли, вполне хватит проницательности. И всё же куда вероятнее тот вариант, что это девушка. Я бы, правда, скорее поставил на Пенси, чем на Дафну… Но Пенси метила бы в меня. Какой смысл ей объявлять Блейз моей любовницей? Разрыв сестрёнкиных отношений с Поттером, да и даже прекращение нашей с ним дружбы едва ли заставит меня обратить внимание на Паркинсон. А вот если метили в Поттера, тогда… Особенно учитывая, что именно говорила мне Блейз о Дафне в начале года…
Я тряхнул головой. Так, не отвлекаться. Первостепенная задача – Поттер. Виноватых будем искать потом. Итак, слизеринцы в качестве союзников отпадают. Что до других факультетов… В принципе, можно было бы попытаться поговорить с МакМилланом, но мне до смерти не хотелось вмешивать ещё кого-то в наши отношения. И потом, будь Эрни хоть трижды старостой школы, у него нет такого влияния на Поттера, чтобы он мог убедить его поговорить со мной. Нет, тут нужен иной подход…
Решение пришло само по себе. Если нежелательно привлекать кого-то со стороны, остаётся попытаться заручиться поддержкой кого-то из гриффиндорцев, а ещё лучше – кого-то из членов неразлучного трио. Но, увы, Уизел отпадал сразу – с ним договориться не проще, чем с самим Поттером, особенно теперь, когда он упивается чувством собственной «правоты». А Гермиону сейчас слушать на Гриффиндоре станут не больше, чем меня или Альтаира. Стоп! Люпин! Вот кто мне нужен. Не знаю, рассказывал ли ему что-нибудь Гарри о нашей размолвке, но, судя по тому, что к Альтаиру Ремус по этому поводу не подходил – скорее всего, нет. А ему Поттер всё-таки должен доверять в достаточной степени, чтобы согласиться выслушать его просьбу. Вот только, увы, о заклятии Веритас придётся умолчать – кто-кто, а Люпин Тёмную магию не одобряет, даром что является крёстным Альтаира.
На всякий случай ещё раз проверив по узам, я убедился, что Гарри обосновался в Обшей гостиной Гриффиндора надолго, и решил наведаться в больничное крыло прямо сейчас. Заодно и с Ветроногом поговорю… Едва ли теперь мне понадобится Блэковский Омут Памяти, но, с другой стороны, при его наличии можно будет продемонстрировать Поттеру для большей убедительности и мои воспоминания, и воспоминания Альтаира. Да и уговорить гриффиндорца нырнуть в чужую память всё же будет легче, чем добиться согласия на применение Тёмной магии. Пусть даже… хех… ко мне…
Я встал, размял затёкшие ноги и двинулся в сторону больничного крыла. Но, не успел я повернуть за угол, как на меня налетела ещё одна альтернатива. Альтернатива охнула и уставилась на меня возмущёнными голубыми глазами, сузившимися от ярости.
- Ты! – прежде чем я успел хотя бы осознать до конца, с кем столкнулся, мою щёку обожгла пощёчина, а в грудь резко ткнулся крепкий кулачок, толкая меня к стене. Джинни, пылая яростью, казалось, готовилась убить меня на месте. А у меня будто свет зажёгся в голове. Джинни! Если я смогу убедить её… И тут же где-то внутри затрепетала робкая надежда: если я смогу убедить её в том, что вся эта история – это обман, то, может быть, у меня появится шанс с ней…
Не теряя времени, я перехватил её запястья, сжал одной рукой и, невзирая на сопротивление, быстрым шагом потащил её за собой. Джинни вырывалась и упиралась, сил у неё было не так уж и мало для хрупкой девушки, но я всё-таки был сильнее.
- Пусти меня! Пусти меня, Малфой, что ты делаешь?! – Джин, попутно осыпая меня проклятиями, не оставляла попыток вырваться на протяжении всего пути – сначала на один пролёт по лестнице вниз, потом вверх на другую сторону и в коридор седьмого этажа – тот самый, где располагался вход в Выручай-комнату. Впрочем, в саму комнату мне было, в общем-то, не нужно, просто в этот час мало шансов было наткнуться здесь на кого-нибудь из остававшихся в школе студентов или преподавателей. Оставалась вероятность напороться на Филча, но, во-первых, я староста, а во-вторых, сейчас ещё не время отбоя.
- Пусти меня, слышишь, ты, маньяк-недоучка! Куда ты меня тащишь, я никуда с тобой не пойду! Да пусти же меня, ты, тварь слизеринская, ублюдок недоделанный, хорёк облезлый, извращенец! – не унималась она, и я, решив уважить наконец её просьбу, толкнул её к стене и отпустил руки девушки. Впрочем, это совсем не означало, что она оказалась на свободе, потому что я одним шагом оказался вплотную к ней, упёрся руками в стену по обе стороны от неё и практически вдавил её в каменную поверхность.
- Не трогай меня! – в панике крикнула девушка. Джин, кажется, была близка к истерике, её кулачки замолотили по моим плечам, и я еле сдержался, чтобы не поморщиться. Всё-таки, как ни крути, а я не такой шкаф, чтобы спокойно выдерживать подобный натиск, да и Джинни, несмотря на тонкую фигурку и изящное сложение, не обделена силой, недаром же она одна из лучших охотниц в гриффиндорской команде.
Не собираясь больше это терпеть, я крепче прижался к ней и, склонив голову, заткнул ей рот поцелуем. Конечно, глупо было рассчитывать, что она ответит – я скорее опасался укуса. Просто нужно было отвлечь её и привести в чувство.
Нет, кусаться Джинни не стала, как, впрочем, и отвечать. Какое-то время она ещё трепыхалась, пытаясь оттолкнуть меня, но решимость, граничащая с отчаянием, придала мне сил, и я не мог упустить свой последний шанс. Наконец девушка затихла и замерла неподвижной куклой в моих руках. Я помедлил ещё какое-то время. В слезливых дамских романах, которыми порой зачитывались Нарцисса и Блейз, частенько описывалось, как героиня не в состоянии сопротивляться обаянию своего героя, даже будучи смертельно обижена на него, и тает в его объятиях независимо от обстоятельств. А герой обязан сходить с ума от наслаждения, целуя её, даже если делает это против её воли.
Возможно, мы не были героем и героиней друг друга, несмотря ни на какие чувства. Джинни так и не ответила на мой поцелуй, не «растаяла» в моих объятиях, да и я не ощутил особенного удовольствия. Целоваться с ней было всё равно, что тренироваться в этом на каких-нибудь помидорах. (Есть же такие идиоты, которые учатся поцелуям таким дурацким способом! Лично у меня не получилось ничего путного, даже когда я, уже умея целоваться, попробовал так сделать из чистого интереса.)
Её губы вдруг приобрели солёный привкус, а кожа стала влажной, и я отстранился. По щекам Джинни текли слёзы, но глаза не были грустными – они казались злыми и полными отвращения.
- Успокоилась? – спросил я, выгнув бровь с нарочитой наглостью.
- Как я тебя ненавижу, – тихо сказала она. – Ублюдок. Чего ты от меня хочешь?
- Поговорить, – отозвался я, чуть отстраняясь. Голубые глаза удивлённо моргнули, однако я различил промелькнувшее облегчение.
- Нам не о чем разговаривать, – попыталась заупрямиться Джинни, но я мигом развил крошечный успех, достигнутый предыдущей фразой.
- Ошибаешься. Джин, пять минут. Я ведь не столь уж много прошу.
- Я не хочу выслушивать очередную слизеринскую ложь, – выдавила она. Я покачал головой.
- Послушай, ну это уже просто глупо. Джинни…
- Не зови меня так! – вспылила девушка. – Тебе мало того, что ты и твоя подружка разбили сердце Гарри? Теперь вы поспорили ещё и на меня?
- Поспорили? – с невольной язвительностью хмыкнул я. Нет, ну надо же было вообще до такого додуматься… Интересно, это мысль всё той же певчей птички, или обуреваемый ревностью Поттер сам до такого додумался?
- Я не знаю, как у вас там это происходит, но не желаю быть предметом развлечения твоей любовницы! – почти всхлипнула она. Я вздохнул.
- Джинни, – твёрдо сказал я. – Не знаю, кто именно наговорил вам этой чуши, но если кто и разбил сердце Гарри, то только он сам. У меня никогда ничего не было с Блейз. Мы не любовники, и я могу это доказать.
- Оставь свои ухищрения для кого-нибудь другого, Малфой! – выкрикнула Джин, снова попытавшись рвануться прочь.
«Опять истерика», – устало подумал я, поймав её в объятия, и снова поцеловал. Девушка слабо трепыхнулась и опять затихла, отклонившись назад к стене и тяжело опёршись на неё, как только я её выпустил.
- Не целуй меня больше, – тихо и как-то безжизненно сказала она, глядя мимо меня пустыми глазами. – Если посмеешь ещё раз, я тебя убью.
- Джинни, ты слышала меня? – спросил я, схватив её за плечи, и встряхнув. – Я могу доказать, что между мной и Блейз ничего нет!
- Откуда я знаю, что твои доказательства не сфабрикованы? – спросила она, переводя на меня горький, не верящий взгляд. – Извини, но я скорее поверю Гарри.
- Гарри сам не знает, что видел! – воскликнул я. – То, что она спала у меня, боггарт побери, не значит, что она спала со мной! И вообще, моё доказательство не из тех, какие можно сфабриковать. Ты знаешь что-нибудь о заклятии Веритас? – спросил я с замиранием сердца. Если она хотя бы слышала о нём, тогда у меня есть шанс…
- Естественно, знаю, – фыркнула она. – Любимые чары Тёмного Принца?
- Что? А, Риллиан! – вспомнил я. В самом деле, чуть ли не каждый роман, написанный о нём, утверждал, что Тёмный Принц не раз раскрывал заговоры против себя и уличал неверных любовниц именно этими чарами. Надо же, а я и забыл, хотя сам же одевался в его костюм на Хэллоуинский маскарад…
- Но ведь это Тёмная магия, – сказала Джинни, с сомнением глядя на меня. Я помотал головой.
- Они довольно просты. Надо только хотеть узнать правду и указать палочкой на сердце того, кого допрашиваешь. Джин, я… Я хочу, чтобы ты наложила эти чары на меня. Здесь и сейчас.
- Отличная идея, Малфой, – фыркнула она. – Чтобы потом по твоей наводке проверили мою палочку и выперли меня из школы за применение Тёмных Искусств? Конечно, за Веритас не дают пожизненное, как за Непростительные, да и полных семнадцати мне ещё нет, так что в Азкабан меня, скорее всего, не посадят. Но и того, что меня выпрут из Хогвартса, довольно, не так ли?
- Делать мне больше нечего! – простонал я сквозь зубы. Да что же это такое – не гриффиндорцы, а Грюмы какие-то! Во всём подвох ищут! – Я не собираюсь подставлять тебя!
Я вытащил свою палочку из внутреннего кармана мантии и протянул ей.
- Вот, возьми, если тебе так будет проще. Теперь, если что и проверят, то обвинят меня.
- Но ведь это Тёмная магия, – с ещё большим сомнением повторила она, недоверчиво глядя на меня и беря мою палочку трясущимися пальцами. – Ты… Тебе ведь будет больно.
- Это куда менее больно, чем Круциатус, поверь мне, – фыркнул я, отступая, чтобы дать ей свободное пространство. – И уж подавно менее больно, чем выносить твоё презрение и ненависть. Давай. Наложи чары.
- Я… – она колебалась. – Я… думаю… Я начинаю тебе верить. Но…
- Я не хочу, чтобы оставались хоть какие-то «но», Джин, – покачал головой я. – Я не хочу, чтобы были сомнения. Прошу тебя, Джинни. Наложи чары. Ну же!
- Ты… Ты уверен? – тихо спросила она, однако рука её, держащая мою палочку, больше не дрожала. Я кивнул. Джин, закусив губу, направила кончик палочки мне в сердце.
- Веритас!
Я охнул и задохнулся. Ощущение было похожим на то, прежнее, которое я помнил, но вместе с тем было куда сильнее. Крючья, вонзившиеся в сердце, теперь не казались тупыми, а леденящий страх захлестнул сознание. Я почувствовал, что начинаю дрожать, и глубоко вздохнул, успокаиваясь. Я сам хотел этого, напомнил я себе. И у меня нет намерения солгать. Я собираюсь ответить честно на все вопросы.
- Спрашивай, – выдавил я. Джинни смотрела обеспокоенно и осторожно коснулась моего плеча.
- Ты в порядке? – спросила она. Я невольно застонал: ну что за вопрос под Веритасом, чтоб мне провалиться!
- Нет. Но я хочу этого, – поспешно добавил я, схватив её правую руку и удерживая палочку направленной на своё сердце. – Спрашивай, Джинни.
- Хорошо, – кивнула она решительно, поджав губы. – Ты и Блейз Забини – любовники?
- Нет, – ответил я с облегчением. Наконец-то мы добрались до сути дела! Джин чуточку обескураженно заморгала. Кажется, она готова была прервать допрос.
- Спроси в других формах, – поспешно выдавил я. – Чтобы не осталось сомнений.
- Ты когда-нибудь спал с ней? – спросила Джинни. Я судорожно вздохнул.
- Уточни, – попросил я. – Спал или…
- Ты занимался с ней сексом? Любовью? Трахал её? – резко спросила она. Я снова задрожал.
- Нет. Нет. Нет. – Я хорошо понимал, что одного «Нет» было достаточно, но чары заставляли меня отвечать на все вопросы, а холодный ужас внутри ворочался огромным комом с острыми, царапающими внутренности шипами.
- Кто Блейз для тебя?
- Сестра, – выдохнул я.
- Ты обманывал Гарри в чём-нибудь? – прищурилась Джинни, и я снова чуть не застонал.
- Уточни, – попросил я. – В чём-нибудь – это слишком много. Я не помню…
- В отношении своей дружбы?
- Нет, – выдохнул я.
- В отношении её любви?
- Нет.
- В чём-то, что ты рассказывал ему о Родовой Магии?
- Нет, – Я уже чуть не плакал. – Я не обманывал Поттера в этом году. Ну, может, только…
- Что?
- В начале года… Я подлил ему в сок приворотное зелье.
- Что?! – Джинни опешила. – Ты подлил ему приворотное зелье?! Зачем? Для кого?
- Я просто хотел проверить, равнодушен ли он к Блейз! Это было зелье, которое мы все принимали на уроке, с волосками друг друга, нам давал его Снейп. Его действие рассчитано на пять минут… Оно не действует, если ты уже любишь того, чей волос в твоём зелье. Я подлил ему зелье с волосом Блейз, и он никак не показал, что что-то изменилось… Значит, он был уже тогда влюблен в неё… – почти всхлипнул я. Джинни прикусила губу.
- Его чувства к ней могут быть из-за этого зелья?
- Нет! Я же сказал, оно не подействовало!
- Ладно, ладно, – тут же согласилась она. – Хорошо… Тогда как ты объяснишь то, что Гарри видел на Карте Мародёров, что Блейз провела ночь в твоей постели?
- Так и было, но мы не занимались любовью. Ей пришло письмо. Её сводный брат, сын её отчима, погиб в четверг вечером, – ответил я, чувствуя, как дрожь усиливается. – Она знала его, они дружили летом, когда она…
Я сглотнул. Боль становилась сильнее и начинала мешала говорить, но я усилием воли заставил себя продолжать.
- Когда она гостила у них этим летом, и прошлым. Она была очень расстроена. И… Такое и раньше случалось, что она ночевала у меня. Я просто беспокоился за неё. У неё была истерика… Она просто спала в моей кровати, ничего больше! Я даже не ложился вместе с ней, я просто сидел рядом!
- Мерлин… – прошептала Джинни. – У неё брат погиб? А мы…
- Да, – снова сглотнув, подтвердил я. Меня уже всего трясло, и я не мог больше сдерживать дрожь.
- Джин, спрашивай! – взмолился я. Девушка вздрогнула и, тихо охнув, взглянула на меня.
- Фините Инкантатем, – сказала она, опуская палочку.
Мельком я успел ещё удивиться тому, что она знает, как нужно грамотно прекращать действие подобных заклинаний. В принципе, чары бы перестали действовать и в том случае, если бы она просто опустила палочку, но мне тогда пришлось бы хуже. Но даже так от резкого исчезновения боли волной накатило облегчение, смывая заодно и страх, а в висках застучало и потемнело в глазах. Я пошатнулся и в панике зашарил руками, в попытке дотянуться до стены, на которую мог бы опереться…
- Драко! – вскрикнула Джинни, и её прохладная ладошка схватила мою. Я ощутил чуть шершавую, обветренную кожу, и мозоли на ладони, должно быть, от метлы… – Мерлин, Малфой, только не вздумай в обморок падать, слышишь меня? – рявкнула она. Я кивнул.
Зрение включалось урывками, словно передо мной была не реальная жизнь, а серия фотографий – стена, факел, смена ракурса, лицо Джинни, снова стена, но уже другая… Она обхватила меня, поддерживая и сдавленно шипя и ругаясь сквозь зубы. С её помощью я прошёл немного по коридору, не особенно понимая, куда. А что самое главное, я не мог понять, что со мной происходит. Раньше мне не становилось плохо после заклятий, даже после темномагических…
- Отвести бы тебя к мадам Помфри, но, боюсь, ты не дойдёшь до больничного крыла… – пробормотала она.
- Нет, только не туда, – выдавил я, ощущая приступ тошноты.
- Да понимаю я, – огрызнулась она. – Так, не дрейфь, справимся… Кажется, это здесь. А ну-ка…
Джин легонько подтолкнула меня, и я ощутил за спиной прохладную поверхность камня.
- На ногах устоишь? – спросила она.
Я кивнул и, в опровержение своих слов, сразу же покачнулся и потерял равновесие. Джин с тихим ругательством подхватила меня и помогла снова встать, поглаживая при этом по волосам.
- Ну, ну, потерпи немножко, – ласково пробормотала она. – Давай, ты уже большой мальчик… Вот так, постой… Понимаю, тебе хочется присесть, но потом я тебя не подниму…
- Что… ты… – прохрипел я и облизнул губы. – Что ты собираешься делать?
- Найти место, где я смогу тебя выходить, – отозвалась она. – А теперь постой и дай мне сделать то, что нужно.
Я прислонился к стене, отчаянно надеясь, что не упаду ещё раз. Джинни, с опаской оглянувшись на меня, быстро прошла чуть вперёд и, помедлив мгновение, повернула обратно, ещё три шага, потом снова туда. В стене напротив нарисовалась деревянная дверь, украшенная растительным орнаментом. Джин удовлетворённо улыбнулась и повернулась ко мне, а затем поморщилась и решительно ткнула в мою сторону палочкой.
- Легатус! – приказала она. Вот это было зря… моё тело мигом сделалось в несколько раз легче, но попутно ещё хуже закружилась голова, перед глазами всё поплыло, и я рухнул вперёд, едва успев подумать, что, если бы не заклинание, мог бы и её свалить своим весом…

Я пришел в себя, чувствуя, как нежная рука гладит мою ладонь, успокаивающе, и в то же время словно прося очнуться. На губах отчетливо ощущался странный, но приятный привкус – какие-то ягоды, не то черника, не то малина, или что-то ещё в том же духе… Я глубоко вздохнул, понимая, что чувствую себя гораздо лучше, и медленно открыл глаза.
Я лежал на небольшой узкой кушетке в восточном стиле, в просторной комнате, освещённой весело пылающим камином и несколькими свечами в тяжёлых кованых канделябрах. Перед камином была растянута большая белая шкура с длинным мягким мехом, хотя я с трудом мог представить себе животное подходящих размеров и породы.
Возле меня на небольшом пуфике сидела Джинни, держа меня за руку, и смотрела с нежной улыбкой, от которой я успел отвыкнуть за прошедшие дни. «Я сплю?» – была первая мысль. Но очевидно, нет, – я слишком чётко осознавал и себя, и окружающий мир – до мельчайших деталей. Приподнявшись, я оглядел оставшуюся часть комнаты. В изголовье кушетки – небольшой столик, уставленный пузырьками с зельями, часть из которых была пуста. А в углу – вот сюрприз! – настоящая кровать, со столбиками, поддерживающими поднятый полог из кремового материала с золотистыми нитями. Я не взялся бы судить о вкусе и стиле – всё это выглядело естественным и уместным в этой странной комнате, а остальное не имело значения. Покрывало того же цвета было откинуто, словно приглашая прилечь… Я хмыкнул. Кажется, комната определённо приглашала переночевать именно здесь…
- Как ты? – голос Джинни вернул меня к реальности, и я, вздрогнув, обернулся к девушке.
- Я в порядке. Спасибо, – отозвался я, полностью садясь. Тошнота полностью прошла, головокружение отступило, и даже некоторая пустота и слабость – последствия дневного голодания – совсем не ощущались, видимо, благодаря укрепляющим зельям. Несколько откупоренных пузырьков на столике подтверждали мою догадку. Надо же, никогда бы не додумался добавить в укрепляющее зелье ягодный ароматизатор, однако привкус после него во рту был приятным.
- Спасибо, что позаботилась обо мне, – сказал я, накрывая её ладошку, всё ещё лежащую в моей руке, своей ладонью. Джинни смущённо опустила глаза.
- Да не за что… Всё-таки в этом была моя вина…
- Никакой твоей вины ни в чём не было, – твердо возразил я. – Это я настоял на заклятии Веритас, помнишь? Ты просто сделала то, о чём я попросил. И я не жалею, несмотря ни на что, – добавил я, улыбнувшись. Джин ответила на улыбку, но быстро вновь посерьёзнела.
- Знаешь, никогда не думала, что заклятие Веритас может вызвать такой эффект. Тебе было очень больно? – спросила она. Я пожал плечами.
- Круциатус куда больнее, уверяю, – ответил я, повторяя сказанную ещё в коридоре фразу. – Веритас действует не столько за счёт боли… да даже не столько за счёт страха, сколько за… М-м… Просто… Чувствуешь, что не можешь не ответить на вопрос, и не можешь солгать. Не знаю, как это описать…
На самом-то деле описать я как раз не затруднился бы, но пугать девушку ещё и рассказом о впивающихся в сердце железных крючьях совершенно не хотелось. Она и так была достаточно расстроена.
Джинни, слегка прищурившись, посмотрела на меня.
- Ты так говоришь, словно уже испытывал его на себе раньше. И Круциатус тоже. Кто тебя пытал? – спросила она.
- Меня не пытали, – фыркнул я с видом оскорблённого достоинства. – Просто отец считал, что я должен знать на собственном опыте, с чем имею дело, когда обучал меня.
Джинни недоверчиво охнула, широко распахнув глаза, и я недоумённо поднял брови.
- Что? – спросил я.
- Твой отец накладывал на тебя Круциатус? – спросила она таким тоном, словно её подташнивало. – Да он просто псих в таком случае!
- Мой отец – исключительно здравомыслящий человек, – наставительным тоном возразил я. – Лучше получить представление о пыточном проклятии, когда он делает это вполсилы, чем столкнуться нежданно-негаданно, и в полную мощь. Так я хотя бы знаю, чего именно ждать. И, если бы не та практика, я не думаю, что так спокойно перенёс бы Веритас сегодня.
- Это называется «спокойно»? – фыркнула Джин. Я хмыкнул.
- Ну, я ведь не плакал и не умолял тебя прекратить, верно? – сказал я. – А то, что случилось после, это уже несущественно. Так, остаточная реакция.
- То есть это нормальная реакция на заклятие Веритас? Тебе надо было предупредить меня, – мягко упрекнула она. – Я испугалась…
- Ну… – я замялся, но идти на попятный было поздно, да и хотелось во всём разобраться.
- Вообще-то это не совсем та реакция, которую я ожидал, – признался я без особой охоты. Джинни нахмурилась.
- То есть такого не должно было быть? – переспросила она. Я вздохнул и смущённо потупился.
- Ну… нет. На самом деле симптомы должны были быть гораздо слабее и пройти через пару минут сами по себе, безо всяких зелий.
- И почему тогда всё получилось… Вот так? – встревоженно спросила девушка. Её рука в моих напряглась, тонкие пальчики переплелись с моими, и я нежно погладил её руку, пытаясь придать ей немного уверенности.
- Ну, точно не скажу, – осторожно заметил я. – Возможно, я стал более восприимчив к Тёмной Магии из-за своей Родовой Силы, но это кажется мне маловероятным. Всё-таки Малфои – не самый светлый род, мы веками практиковали Тёмные Искусства. Конечно, Родовая Магия против Тёмной не особенно эффективна, но и ослаблять мага никак не должна…
- Тогда что? – спросила Джинни, поёживаясь. Я немного подумал.
- Возможно, всё дело в том, что заклятие было наложено моей собственной палочкой, – неохотно ответил я наконец. – Между магом и его палочкой всегда есть особая связь, и, когда с её же помощью на него накладываются темномагические чары… Это ослабляет. Наверное, так.
- Я думала, что такая связь, наоборот, должна защищать мага в какой-то степени, – недоверчиво покачала головой девушка. – Есть свидетельства, что, когда магов пытали их же палочками, Круциатус получался не таким сильным, как если действовали чужими.
- Ну, это вполне понятно, – заметил я, пожимая плечами. – Трудно себе представить, чтобы кто-то добровольно подставился под Круциатус, да ещё и хотел, чтобы на него наложили это заклятие. Любой маг инстинктивно сопротивляется пыткам, и поэтому палочка по мере возможности ослабляет действие чар. С Веритасом всё не так – я подставился сам, сам вручил тебе палочку и не сопротивлялся действию заклятия. Наоборот, мне нужно было убедить тебя, чтобы ты мне поверила.
- Я верю, – вздохнула Джинни и снова успокаивающе погладила мою ладонь. – Но неужели нельзя было найти более безопасный способ? Например, выпить веритасерум?
- И где бы я его взял? – фыркнул я. – Весь зарегистрированный на строгом контроле Министерства, а глотать купленную неизвестно у кого отраву я не стану ни за какие коврижки.
- Я думала, что уж ты-то можешь сварить всё, что угодно, – поддела меня девушка, лукаво ухмыльнувшись. Я ответил фирменным Малфоевским взглядом.
- Естественно, – отозвался я с легким пренебрежительным смешком, от чего Джинни негромко захихикала. – Но веритасерум варится минимум три месяца, не говоря о том, что за половиной ингредиентов мне пришлось бы ехать домой. И варить его потом где-нибудь у себя в комнате под кроватью, – добавил я, хмыкнув. Хихикание стало явственнее. – Потому что Снейп, конечно, ко мне благосклонен, но даже он за такое по головке не погладит. А мои уши мне ещё дороги. Как память.
Джин рассмеялась в открытую.
- Ладно, с зельем понятно, – кивнула она. – Но всё равно, ведь есть же и другие способы.
- М-м? – я снова выгнул бровь. – И какие же, не просветишь? Может, у вас в Гриффиндоре где-нибудь завалялась парочка Омутов Памяти? Или, скажем, у кого-то из вас открылись врождённые способности к легилименции?
- Нет, но, уверена, мы бы что-нибудь придумали, – возразила Джинни, смутившись.
- Не сомневаюсь, – фыркнул я. – Вот только для начала мне надо было хотя бы убедить вас согласиться меня выслушать. Бесполезно было соваться с объяснениями, не имея возможности доказать, что я говорю правду.
- Наверное, ты прав, – вздохнула она. – Хотя… Погоди, есть идея… Вот будь здесь Блейз, можно было бы проверить её. При условии, что она… Хм, ну, я не знаю, но, наверное… Ты не в курсе, она ещё… эээ… девственница?
- А? – я чуть было чистым воздухом не подавился от такого вопроса. – Салазар-основатель, мне-то откуда знать? – выдавил я, откашлявшись и кое-как восстановив дыхание. – Я к ней под юбку не заглядывал и свечку не держал.
- И она не делилась с тобой своими… хм, эээ… увлечениями?
- Ну, она встречалась с парнями, но до чего конкретно доходила, я не знаю, – отозвался я, пожимая плечами. – Мы говорили, конечно, о её свиданиях, и увлечениях, но… Ну, не знаю, не об этом. Вот ты бы стала рассказывать своим братьям о том, с кем и когда у тебя что-нибудь было?
- С ума сошёл?! – фыркнула она. – Да они пришибли бы и меня и несчастного парня, если б я хоть заикнулась, что у меня что-то с ним было. Рон вон до сих пор рычит, если на меня хоть кто-нибудь посмотрит. Как он Гарри в прошлом году не удушил на месте, не знаю. Хотя, в принципе, думаю, Гарри он бы принял. И то, всё равно не до такой степени, – закончила она, покраснев и опустив глаза. А у меня вдруг загорелось любопытство – а было ли у неё что-нибудь с кем-то? С Поттером-то вряд ли, он утверждал, что дальше поцелуев не заходил. Но она встречалась и с другими парнями, а если вспомнить сцену, которую я застал в коридоре после того, когда выписался из больничного крыла после мнимой смерти отца… Я слабо отдавал себе отчёт в том, что в значительной степени любопытство подогревала ревность.
- Ну вот, – кивнул я, тщательно давя в себе желание спросить напрямую. – Так что, сама понимаешь, Блейз мне не докладывала. Хотя я не стал бы вмешиваться, но всё равно. Вот насчёт Альтаира знаю точно.
- Насчёт него все знают, – усмехнулась Джин. – И насчёт Гермионы тоже – ну, по крайней мере, старшие курсы уж точно. Ой. Гермиона… – девушка закусила губу. – Получается, она ведь тоже ни в чём не виновата!
- Это точно, – саркастично фыркнул я. – Знаешь, скажу прямо – не ожидал такого от вас. Вы же вроде гриффиндорцы, все такие из себя благородные… А выгнали её на раз, да ещё и назвали напоследок «слизеринской подстилкой».
Не успел я договорить эти слова, как уже пожалел об этом. Лицо Джинни сделалось абсолютно несчастным.
- Это Рон, – тихо произнесла она. – Гермиона пыталась уговорить Гарри, говорила, что Блейз не виновата, что она действительно была в твоей комнате, но ничего предосудительного не совершала… Но он и слушать её не захотел, а Рон на всю гостиную заявил, что, если она так влюблена в слизеринского… – она сглотнула, – подонка, что по одному его слову кидается прикрывать любую мерзость, то непонятно, что… что такая слизеринская подстилка вообще делает на Гриффиндоре. Я никогда не видела, чтобы у Гермионы было такое лицо. Её словно кинжалом в грудь ударили… Она заплакала и выбежала из гостиной. И… и никто Рону не возразил…
Джинни судорожно всхлипнула и спрятала лицо в руках.
- Даже я… а ведь я тоже там была и всё это видела! Какой позор…
- Нет, ты не виновата, – поспешил я успокоить её. – Тебе казалось, что всё так и обстоит. Ничего удивительного…
Девушка упрямо помотала головой.
- Это ничего не значит! Даже в этих условиях я должна была хотя бы сказать Рону, что так вести себя нельзя. Драко, где Гермиона сейчас? Что с ней?
- Ты не знаешь? – изумился я.
- Ну… Ходят слухи, что она живёт у вас, в вашей Общей гостиной… Но точно я не знаю.
- В гостиной она часть дня проводит, – отозвался я. – А ночь… Хм, ночь вообще-то обычно как раз здесь.
- Э-э… То есть мы сейчас…
- Да нет, – поспешил успокоить её я, – сейчас точно нет. Ещё несколько часов как минимум пройдёт.
Вообще-то поручиться за это я не мог, но всё моё существо восставало против того, чтобы сейчас покинуть Выручай-комнату. Прости, Ветроног, хоть разок найди для неё и себя другое местечко… ты же наверняка можешь…
- А. Ну, тогда ладно.
- Сейчас с ней Альтаир, – пояснил я, – скорей всего, во всяком случае, если он уже вернулся из больничного крыла. С ней всё в порядке, Джинни, не волнуйся.
- Альтаир… – грустно усмехнулась гриффиндорка. – Встречу – поблагодарю… За то, что помог Гермионе, когда от неё свои же отвернулись. И перед ней извинюсь. И перед Блейз тоже.
- Так ты же вроде её не оскорбляла…
- Ну и что? – вздохнула девушка. – Зато поддержала тех, кто оскорблял.
Мы немного помолчали – с минуту или около того.
- Э… Так как там ты предполагала проверить Блейз? – решил я сменить тему, а точнее, вернуться к незаконченной.
- Ну, если предположить, что она… Что у неё ни с кем ничего не было… – Джинни немного смутилась, а я вдруг, наоборот, успокоился. Её смущение выдавало невинность. Я ободряюще кивнул.
- Ты что, предлагаешь подвергнуть её медицинскому освидетельствованию? – хмыкнул я. – По-моему, это как-то… жестоко.
- А обвинять её Мерлин знает в чём, да ещё после смерти её брата – не жестоко? – парировала девушка. – Мы уже предостаточно дел натворили… Но я не предлагаю её подвергать освидетельствованию. В Запретном лесу полно единорогов. Можно попросить Хагрида помочь, и…
- А, ну да, – протянул я. – Единороги предпочитают женские руки…
- Не вообще женские, а девичьи, – поправила Джин. – Я понимаю, УЗМС не твой любимый предмет, но всё-таки ты мог бы и полистать иногда учебник!
- Угу, – фыркнул я. – Знаешь, пальцы мне тоже дороги, не меньше ушей. Ты хоть видела этот учебник?
- Видела, представь себе, и даже читала, в отличие от кое-кого, – съехидничала Джинни. – Всего-то надо погладить книжку по корешку…
- Ммм, ну-ну, – скривился я. – Моя всё равно так и норовила захлопнуться и отожрать мне всё, что только можно. Бракованная, наверное, попалась. Приходилось с боем открывать на нужной странице и кидаться Петрификусом. Много так не начитаешь…
- Бедный пупсик, – съязвила она, скорчив жалостливую рожицу. Я притворно сверкнул глазами, рывком сдернув её с пуфика и притягивая к себе, на край кушетки.
- Ну всё, договорилась! – сообщил я, прижав её к себе и всё ещё не выпуская её руку, так, что она оказалась заведена ей за спину. – Я тебе ещё за прошлый раз, помнится, не отомстил…
- Вот как? А кто меня в сугроб посадил? – возмутилась девушка, глядя мне в глаза без тени страха. Наши лица разделяли считанные дюймы – так мало, что я почти чувствовал её дыхание на своей коже.
- Сугроб не считается, ты кидалась в меня снежками, – возразил я почему-то слегка охрипшим голосом. Мои ладони сами собой разжались, выпуская её руку, и медленно легли ей на спину. Джинни едва заметно покачала головой.
- Думаешь? – выдохнула она.
- Уверен… – отозвался я, склоняясь к ней.
Вот теперь я готов был верить любовным романам. От одного лишь прикосновения к её губам меня бросило в жар. Её ладони легли мне на плечи, Джинни не отталкивала меня и не замирала в моих руках безжизненной куклой. Её нежные губы приоткрылись навстречу, и несмело шевельнулись в ответ, когда я окончательно накрыл её рот своим. Мерлин, её поцелуи оказались именно такими же сладкими, как я помнил, но воспоминания не шли ни в какое сравнение с реальностью!
Я снова осознал, что никогда не испытывал подобного. Скольких девушек я целовал до нее? Со сколькими переспал? Я с трудом мог припомнить их лица и имена. Почему же так вышло, что я до мельчайших подробностей помнил те два раза, когда целовался с Джинни? Почему я месяцами бредил одним лишь вкусом её губ, мягкостью и шелковистой тяжестью длинных волос под пальцами, легким цветочным ароматом её кожи?
Но прежде, чем я позволил себе забыться и поддаться очарованию её близости, в памяти некстати всплыла недавняя сцена в коридоре: слезы на её щеках и губах, безжизненный, пустой взгляд и тихий, лишённый эмоций голос: «Не целуй меня больше. Если посмеешь ещё раз, я тебя убью». Я отстранился прежде, чем успел попытаться углубить поцелуй, и чуть отодвинулся. Полузакрытые голубые глаза удивлённо распахнулись и с недоумением посмотрели на меня, и внутри у меня что-то дрогнуло, грозя одним махом смести всю мою решимость раз в жизни вести себя порядочно.
- Что? Что-то не так? – спросила Джинни. Я прикрыл глаза, чуть ослабив объятья вокруг неё, и теперь просто поддерживал её за талию.
- Прости, я не должен был… – пробормотал я. Она вспыхнула и напряглась.
- Почему? В чём дело? Это из-за… Из-за того, что я говорила перед вашей дуэлью с Роном?
- И из-за этого тоже, – кивнул я, мысленно ставя галочку против ещё одного пункта в списке причин держаться подальше от Джинни. – И потому что ты грозилась убить меня, если я…
Тонкие пальчики закрыли мне рот, не дав договорить. Девушка улыбнулась и покачала головой.
- Ты не должен извиняться, это мне надо просить прощения, – сказала она. – Не за коридор, потому что я была зла на тебя, и считала, что ты совсем не тот, за кого я тебя принимала. Я рада, что ошиблась…
- Тогда за что же? – тихо спросил я, с трудом узнавая свой голос. Моя решимость трещала по швам, точно тонкая плотина на пути горного потока, готовая вот-вот дать трещину под напором воды.
- За то, что сдалась, даже не начав бороться, – так же тихо отозвалась она и на мгновение опустила взгляд. – Я… Говорят, Гриффиндор – факультет смелых… А я просто испугалась. Испугалась трудностей, которые могут возникнуть. Противостояния с семьёй и их недовольства. Но… Знаешь, Блейз была права.
- Права? В чём?
- Когда вы с Гарри пропали в Башне, а потом вернулись… Мы встретились с ней утром, она шла в больничное крыло, а я… Ну, в общем, мы узнали, что вы вернулись, и что с вами всё будет в порядке… И она сказала мне одну вещь… Она сказала, что, если бы она любила такого человека, как ты, она боролась бы за своё чувство.
Моё сердце подпрыгнуло при слове «любила» и забилось, кажется, так, что удары должны были раздаваться по всей комнате. Неужели… Мысль казалась слишком дикой и невероятной. Как Джинни могла любить меня? Мы ведь и не общались толком… Хотя разве мне самому это помешало?
- Я не знаю, любовь ли это, Драко, – сказала Джин, словно прочитав в моих глазах то, что было на сердце в тот момент. – Но я знаю, что у нас может быть шанс узнать это. Я три месяца убегала от этого шанса… Но больше я не хочу бегать. Я… Я хочу попробовать быть с тобой. Ну… – она вдруг смутилась и, опустив голову, задрожала, напрягаясь. – Если ты хочешь, конечно, – выдавила она. Мне потребовалось несколько томительно долгих секунд, чтобы хоть как-то осознать то, что я сейчас услышал. Мерлин великий, неужели Джинни сказала то, что я так давно мечтал услышать, почти не надеясь, что мечта когда-нибудь сбудется?
- Джинни, – позвал я, но, когда она всё равно не подняла головы, осторожно сам приподнял её за подбородок, заглядывая в полные сомнения и страха глаза, в глубине которых всё ещё сиял тоненький лучик надежды.
- Я должен тебя предупредить, – серьёзно сказал я. На её лице появилось чуть озадаченное выражение. – Если ты решишь дать мне шанс быть с тобой, я тебя уже не отпущу, – продолжил я. – Я совсем не идеал… ну, ты знаешь. Но я… Что бы мне ни пришлось делать – драться с твоими братьями, или до одурения объясняться с твоими родителями, я сделаю это. И это не важно. Важно лишь то, хочешь ли ты быть со мной. Ты… Ты хочешь?
- Да, – ответила она твёрдо и без тени сомнения, снова заставив моё сердце заколотиться в бешеном темпе. Я сглотнул и снова притянул её поближе к себе.
- Знаешь… – мягко сказала она, нежно улыбнувшись мне и не отрывая взгляда от моих губ. – Кажется, там, в коридоре, я была к тебе очень несправедлива…
- Ну, ты пребывала в заблуждении, это тебя извиняет… – пробормотал я, чувствуя в себе небывалое великодушие. Джин покачала головой.
- Не совсем… – отозвалась она. – Думается, я тебе кое-что задолжала. И хотела бы вернуть долг, если ты не против…
- Долг? – не понял я, но не успел толком сформировать свой вопрос, как она потянулась к мне и её мягкие тёплые губы накрыли мои, прильнув к ним в долгом нежном поцелуе.
Все мысли разом вылетели из моей головы. Я ответил на поцелуй – естественно, а кто бы на моем месте не ответил? Это был первый раз, когда она целовала меня сама, по собственному желанию, и я не торопился перехватывать инициативу. Она обняла меня за плечи, прижимаясь теснее, и углубила поцелуй, проникая в рот языком и чуть ли не заставив меня застонать. Обычно я даже в постели редко терял голову настолько, чтобы стонать, но с Джинни всё всегда шло совсем не так, как с другими.
- Это первый, – пробормотала она, отрываясь от меня и заглядывая мне в лицо совершенно опьянённым, шальным взглядом, от которого по плотине моей сдержанности поползла новая трещина. Я приподнял её, стиснув в объятьях, и усадил на свои колени, лицом к себе. Джин резко выдохнула, чуть прикусив губу, и теснее прильнула ко мне. Теперь, чтобы видеть её лицо, мне пришлось слегка запрокинуть голову, но это не было неудобно, просто слегка непривычно. Её губы снова накрыли мои, и, теперь не тратя времени, между ними тут же скользнул язычок, погружаясь глубже. На сей раз я не смог сдержать стон, и с удивлением понял, что он прозвучал в унисон с её собственным. Мои руки скользили по её спине, заставляя ее прогибаться и посылая по всему телу девушки волны дрожи.
Моя ладонь на минуту задержалась на поясе Джинни, я осторожно потянул вверх край её блузки и остановился, безмолвно прося разрешения. Джин неразборчиво пробормотала что-то, не отрываясь от моих губ, и запустила ладонь в мои волосы, одновременно прогнувшись под моей рукой. Я счёл это за поощрение и уже смелее потянул её блузку из-за пояса юбки девушки. Джинни снова что-то простонала, её свободная ладонь, до этого просто поглаживающая мою спину, переместилась, нащупывая узелок галстука. Волей-неволей нам всё же пришлось прерваться – возиться с моим галстуком во время поцелуя было бесполезно. Бросив на него уничтожающий взгляд, словно галстук был неожиданно нагрянувшим в самый интересный момент Снейпом, Джинни нетерпеливо сдёрнула с него зажим, выдернула булавку и стащила с меня уже полуразвязанную зелёно-серебристую ленту. На ней самой была форменная блузка, но без галстука и не застёгнутая на две верхние пуговицы, однако этого показалось мне чудовищно, несправедливо мало. Я потянулся к верхней из застёгнутых пуговиц и, прежде чем коснуться её, замер, бросив на Джин вопросительный взгляд. Она помедлила – всего пару вздохов, во время которых я похолодел, – и кивнула, одарив меня лукавой улыбкой.
Пальцы почему-то плохо слушались, а пуговицы никак не хотели покидать петель. Но наконец её блузка сдалась моему напору, и я снова не сдержал стон. Девушка задрожала, когда мои руки коснулись обнажённой кожи, но не отстранилась, а, наоборот, подалась вперёд. Я чуть приспустил её уже полностью расстегнутую блузку, но не снял её полностью. От аромата её кожи кружилась голова. Джинни поёрзала у меня на коленях, что весьма чувствительно сказалось на моём возбуждении, которое и без того зашкаливало. Она не могла не ощущать упёршейся ей в бедро возбуждённой плоти, однако продолжала смотреть на меня без тени страха, а её тонкие пальчики неторопливо проделывали с пуговицами моей рубашки то же самое, что я сделал с её блузкой.
К своему стыду, я не дотерпел, пока она расстегнет всё до конца. Обвив её тонкую талию одной рукой под расстёгнутой блузкой, я накрыл свободной ладонью упругий холмик её груди, пока ещё скрытый белым кружевным лифчиком. Мерлин, да с любой другой девушкой я бы уже давно отбросил всё церемонии – ещё когда она взялась за мой галстук, если не раньше. Но с Джинни я так не мог, я боялся спугнуть, оттолкнуть её. С одной стороны, я умирал от желания прикоснуться, осыпать её ласками и поцелуями, а с другой – опасался, что каждое новое прикосновение может напугать девушку, или показаться ей чересчур откровенным… Плотина сдержанности трещала, но держалась из последних сил…
Джинни снова не оттолкнула меня, лишь возбуждённо прикусила нижнюю губу, а её дыхание участилось. Я отбросил неуверенность, поглаживая её грудь через тонкое кружево и нащупывая сосок. Она снова задрожала, когда мои пальцы нашли затвердевшую горошинку и начали легонько теребить её сквозь ткань, и с тихим всхлипом уронила голову мне на плечо. Поздно отступать, подумал я, передвинув поудобнее руку, которой обнимал её талию, и притянул к себе девушку так, чтобы получить более удобный доступ к её шее. Склонив голову, я нежно коснулся губами чувствительного местечка в основании шеи, возле ключицы, потом приник легким поцелуем и стал медленно перемещаться выше, не оставляя необласканным ни дюйма её нежной белой кожи. Джинни застонала и чуть откинула голову назад, заодно убрав волосы и давая мне лучший доступ. Добравшись до маленького розового ушка, я прикоснулся поцелуем к ещё одному чувствительному местечку за ним, а потом мягко потянул губами за мочку уха, вырвав у неё ещё один стон. Втянув её в рот, я потеребил языком нежную кожу, и лишь когда Джин снова всхлипнула, выпустил. Нежно подув на влажную кожу, я почувствовал, как девушка снова задрожала, и снова прижался губами к её шейке, пускаясь в обратный путь, постепенно второй рукой перемещая её так, чтобы получить лучший доступ чуть ниже. Девушка давно бросила попытки расстегнуть мою рубашку дальше, её руки снова обвились вокруг моей шеи и зарылись в волосы, поощряюще поглаживая затылок.
Я продолжал рукой ласкать её грудь и теребить затвердевший сосок. Мои губы ласкали её шею, повторяя пройденный путь и спускаясь к ключице. Джинни вновь поёрзала у меня на коленях, бессвязно пробормотав моё имя и что-то вроде «да-а-а», и я понял, что окончательно теряю голову. Если ещё есть хоть крохотная возможность повернуть назад, её надо использовать сейчас, иначе будет поздно.
- Мерлин, Джин, я с ума схожу, – выдохнул я, опаляя жарким дыханием её ключицу. – Прошу тебя, помоги мне остановиться!
- Не хочу!… – дерзко, на выдохе ответила она, снова притягивая мою голову к себе.
- Останови меня, – прошептал я, снова припадая губами к её шее и страстно целуя разгоряченную кожу девушки. – Останови меня, потому что сам я уже не смогу! – шептал я в промежутках между поцелуями.
- Прекрасно… Вот и не останавливайся, – простонала Джинни, откидывая голову и давая мне ещё лучший доступ к её шее. Я обречённо застонал и понял, что пропал.
Болтающаяся блузка Джинни то и дело лезла куда не надо, и это начало немного раздражать. Убрав ладонь с её груди, чем вызвал недовольный протестующий стон, я потянул её за рукав, вынуждая девушку опустить одну руку. Со вторым рукавом пришлось повозиться дольше, но дело того стоило. Блузка упала, а я, притянув Джинни обратно к себе, снова поцеловал её в губы, перемещая руку с её талии на плечи девушки, а второй опять накрывая её грудь. Джин застонала, не разрывая поцелуя, и теснее прильнула ко мне, а я понял, что долго не продержусь. Неохотно отстранившись, я отодвинул её от себя и, тяжело дыша, снял её руки со своей шеи.
- Слезай, а то я сейчас опозорюсь, как девственник на первом свидании, – хрипло пробормотал я. Джинни чуть покраснела и хмыкнула, но безропотно поднялась с моих колен. Я встал следом, глубоко дыша, чтобы унять чрезмерное возбуждение, и, воспользовавшись паузой, окончательно освободился и от своей полурасстёгнутой рубашки. Джин окинула меня возбуждённым взглядом, в котором сквозило восхищение. Мне и раньше доводилось видеть такие взгляды девушек, направленные на меня, но я не придавал им особенного значения – я, боггарт побери, и без того знал, что великолепен. Но взгляд Джинни заставил меня ощутить себя по-иному. Польщённым. Я действительно ей нравился… Шагнув к ней, я взял девушку за руку.
- Джин, если ты хочешь передумать… – начал я и сделал небольшую паузу. В глазах Джинни блеснули искорки гнева, и она возмущённо вскинула голову, чтобы возразить.
- …то уже поздно, – закончил я, притягивая её к себе, и накрыл её рот глубоким поцелуем. Джинни прильнула ко мне всем телом, тоже обнимая меня и отвечая на поцелуй с таким же энтузиазмом.

Джинни, видимо, ожидала, что с кушетки мы переместимся в кровать, но мне почему-то показалась более романтичной растянутая у камина белоснежная шкура. Стоило только представить роскошные огненные волосы Джин на фоне белого меха… Она несколько удивилась, но не возражала. Освобождая друг друга от одежды и попутно время от времени отвлекаясь на жаркие поцелуи и ласки, мы наконец добрались до «пункта назначения» и опустились на мягкий белый мех, приятно ласкающий разгоряченную ласками кожу. Я лёг рядом с ней, стараясь не особенно торопить события, и, заключив в объятья, стал снова целовать девушку и ласкать её грудь, теперь не скрытую кружевным бюстгальтером. Джинни, постанывая, выгибалась под моими руками, снова часто дыша от возбуждения, и восторженно глядя на меня сияющими глазами с расширенными от желания зрачками.
- Джин… – мягко позвал я в промежутке между поцелуями. – Послушай, я должен знать, это у тебя впервые?
- Ох… – застонала она. – Это так важно для тебя?
- Нет, – покачал головой я. – Это важно для тебя. В первый раз всегда больно…
- Оу… – девушка слегка смутилась. – Я и забыла…
- Так ты…
- Да. Ты первый у меня, Драко… – шепнула она, прикусив губу. Я кивнул и погладил её по волосам, в глубине души чувствуя что-то, отдалённо напоминающее раскаяние.
- А ты… ты уверена, что… Что тебе это нужно? – осторожно спросил я, хотя и понимал, что в тысячный раз предлагать ей передумать просто глупо.
- Уверена, – отозвалась Джинни, нежно поглаживая меня по спине. – Я хочу быть твоей! Пожалуйста, Драко…
- Прости, – выдохнул я, крепче сжав её в объятиях. Она удивлённо подняла взгляд.
- За что?
- За то, что даже твоя невинность меня уже не остановит… – я не дал ей ответить, накрыв её рот новым поцелуем, но её довольный стон и без слов сказал мне достаточно.
Её неопытность не была особенно страшной преградой, хотя я и был слегка на взводе. До сих пор я ни разу ещё не был с девственницей, так что в какой-то степени для меня это тоже был первый раз. Понимая, что боли в любом случае не избежать, я знал, что лучшее, что я могу сделать – это помочь ей максимально расслабиться и возбудить настолько, чтобы она забыла и думать о боли. И я сделал это, усилием воли заперев собственное возбуждение и не позволяя ему нарушить мои планы. С бесконечным терпением и нежностью я ласкал и целовал всё её тело, нашептывая, что она прекрасна, и что я в жизни не видел девушки, способной сравниться с ней. Я не лукавил и ни капли не кривил душой. Джинни действительно казалась совершенством – тонкая талия, изящные руки и ноги, и при этом приятно округлые стройные бедра и упругая грудь, для её возраста совсем не маленькая. Поначалу девушка ещё стеснялась под моим откровенным взглядом, но постепенно перестала, когда я словами и делом доказал ей своё восхищение.
Меня слегка позабавило, с каким интересом Джинни рассматривала моё обнажённое тело, тщетно пытаясь скрыть краску смущения, выступившую на щеках. Мне всегда казалось, что для девушки, у которой шесть старших братьев, это не должно быть особенно в новинку, но она объяснила, что одно дело – случайно, мельком увидеть голышом родного брата, и совсем другое – вот так разглядывать обнажённого парня. Впрочем, у нас обоих не было особенного желания вдаваться в подробности, так что я оставил эту тему для лучших времён и вернулся к тому, что было важным на тот момент.
Чувствуя, как ей нравятся мои поцелуи, я не отказывал ей в этом, сжимая её в объятиях и страстно целуя нежные губы девушки, однако это было далеко не единственное оружие в моем арсенале. Нацеловавшись до одурения, я принялся за тщательное, детальное изучение её тела, отыскивая всё новые особо чувствительные местечки. Я осыпал поцелуями её нежную шейку, прокладывая влажную дорожку от уха вниз, к ключице, задерживался там ненадолго, лаская губами и языком чувствительную точку в основании шеи, а потом спускался к груди. Здесь руки и губы действовали вместе, и Джин, не сдерживаясь, стонала от наслаждения. Поглаживая и массируя ладонью её грудь – так, что мои длинные пальцы обхватывали её целиком, – я накрывал ртом нежно-розовый сосок, втягивал его внутрь и принимался теребить и перекатывать его языком, слегка прикусывая, но стараясь ни в коем случае не причинить боли. Джинни дрожала всем телом от возбуждения, обнимая меня за плечи, и протестующе вскидывалась, стоило мне остановиться хоть на мгновение. А я ласкал то одну её грудь, то вторую, потом спускался ниже, целуя белую кожу живота, но намеренно не спускаясь ниже, чтобы не спугнуть нарастающее в ней возбуждение. Правда, время от времени я позволял себе погладить её бедра, но не особенно увлекался этим, не желая спугнуть её.
Конечно, я гордился своей силой воли, но даже она была не беспредельна. Я начал понимать, что рискую сойти с ума, если в скором времени не предприму чего-нибудь и ради собственного удовлетворения. Я приподнялся над ней, заглядывая в глаза девушки, продолжая гладить её грудь, которую незадолго до этого осыпал страстными поцелуями. Джинни тяжело дышала и ответила мне затуманенным, расфокусированным взглядом. Она была готова.
Приподнявшись, я опустился на неё сверху, накрывая своим телом и раздвигая ноги коленями. Девушка не испугалась, лишь самую малость напряглась, но нежный поцелуй быстро успокоил её. Ещё хоть что-то соображая, я наложил контрацептивные чары, чтобы не думать об этом потом. Едва дыша от необходимости сдерживаться, я занял нужную позицию и в последний раз взглянул на неё, спрашивая согласия. Кивок… и все мосты, связывающие нас с прежним миром, с грохотом рухнули.
Джинни не кричала и не плакала, когда я овладел ею, легко преодолев хрупкую преграду её невинности – она лишь один раз вскрикнула на вдохе, и стиснула мои плечи так, что остались синяки. Я замер, давая ей привыкнуть, хотя Салазар знает, чего мне это стоило. Направляемый каким-то шестым чувством, я снова начал целовать и ласкать её, помогая девушке расслабиться. Джин негромко постанывала, но не отталкивала меня, охотно отвечала на поцелуи и принимала ласки. Я рискнул немного пошевелиться внутри неё, потом снова, снова и снова. Первые толчки вызвали у неё новую вспышку боли, однако постепенно, по мере того, как Джинни привыкала ко мне и чуточку расслаблялась, боль отступала, освобождая дорогу наслаждению…
Мой самоконтроль полетел ко всем Волдемортам, Гриндевальдам и прочим нелюдям, когда она подалась бёдрами мне навстречу и простонала моё имя. Плотина, сдерживающая горный поток, рухнула, и чистая, незамутнённая страсть понеслась по моим жилам, сметая сдержанность и сводя с ума. Джин снова вцепилась мне в плечи, с равной страстью отвечая на каждое моё движение в ней, что-то выстанывая, наслаждение нарастало стремительно и неотвратимо…
- Драко! – выкрикнула она, невероятно широко распахнув глаза и выгнувшись всем телом, а в следующий момент её тело затрепетало, достигнув вершины. Для меня тоже это оказалось последней каплей.
- Джин! Джинни! Я люблю тебя! – застонал я, не отдавая толком себе отчёта в том, что говорю, и только зная, что слова были искренними.
Я задрожал, изливаясь внутри, вжимаясь в неё, и упал на её тело, содрогаясь в последних спазмах наслаждения. Джинни тяжело дышала, обвивая меня руками и ногами. Несколько минут в комнате царила полная тишина, прерываемая только нашим обоюдным тяжёлым дыханием. Наконец, более-менее опомнившись, я приподнялся, опираясь локтями об пол по разные стороны её головы, и упёрся в пол и коленями, чтобы облегчить обессиленной девушке вес своего тела. Джинни недовольно застонала, и лишь чуточку пошевелилась, продолжая обвиваться вокруг меня всем телом.
- Как ты? – выдохнул я, отводя прядь намокших от пота волос с её лба. Голубые глаза открылись и взглянули на меня с непередаваемым выражением, от которого у меня разом потеплело на душе. В нём не было разочарования, или хуже того – обвинения. Она смотрела восхищённо и… с любовью? Как мне хотелось поверить, что это именно так!
- Это было… потрясающе, – отозвалась она. – Я… Я не думала, что это может быть настолько… восхитительно.
Я нежно поцеловал её и, прижав к себе, перекатился, чтобы лечь рядом. Джинни прижалась ко мне, водя пальчиком по моей груди и вырисовывая на ней невидимые узоры. А я лежал и с удивлением осознавал, что то, что я сейчас испытываю, ничуть не похоже на просто банальное удовлетворение после хорошего секса. Нет, секс был просто потрясающий, но дело тут было совсем не в том, как именно всё происходило. Я понимал, что был бы отнюдь не против, если бы это повторялось снова и снова, хоть на протяжении всей моей жизни. Я был… счастлив.


Источник: https://twilightrussia.ru/forum/200-37915-1
Категория: Фанфики по другим произведениям | Добавил: Элен159 (07.08.2018) | Автор: Silver Shadow
Просмотров: 659


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 0


Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]