Pov Драко Малфоя.

- Альтаир! Гарри! – я метнулся вперёд, пытаясь подхватить падающего Ветронога, и, естественно, только упустил из-за этого возможность подхватить тоже рухнувшего без чувств Поттера. К счастью, оба повалились в снег, что исключало любую возможность травмы. Всё же я быстро перевернул на спину обоих, чтобы их вес не приходился на их же грудные клетки, мешая нормальному дыханию, после чего осторожно подошёл к нашему пленнику. Уизли стоял как столб, зажав рот руками, и ошалело таращился на него же, да так, словно увидел не то что привидение, а привидение какого-нибудь… морщерогого кизляка, про которых всё время толкует их ненормальная подружка Лавгуд. Пару раз я столкнулся в ней в их компании, и только для того, чтобы окончательно увериться, что она точно чокнутая… Хотя, должен признать, впервые в жизни я полностью понимал рыжего гриффиндорца.
Перед нами на снегу лежал не кто иной, как Сириус. Невольно я поначалу даже не поверил своим глазам и присел, внимательно вглядываясь в его лицо. Но нет – ошибки тут быть не могло. Несмотря на осунувшееся небритое лицо с парой полузаживших свежих шрамов, запавшие глаза и щёки, освещаемые красноватыми отблесками пожара, не узнать знакомое лицо было невозможно. Ради полной уверенности я всё же осторожно коснулся пальцами его лица, провёл по щеке, скуле, лбу и напоследок по волосам, после чего поднёс свою руку к носу и медленно, глубоко вдохнул запах. На задворках сознания мелькнула мысль о том, что «нюх-тест» мы с Блейз так и не успели ещё провести…
Последние сомнения исчезли – если это только не был Упивающийся Смертью под действием Оборотного зелья, это был не кто иной, как Сириус Блэк. Мой и Альтаира двоюродный дядя, считавшийся погибшим более полутора лет назад. Есть от чего прийти в ступор… а то и сознание потерять. Так, и что же делать теперь? Стоп, Драко, спокойно. Первое – может быть так, чтобы Сириус действительно стал Упивающимся?
Нет. Ни за что. Кто угодно, но только не он! В этом даже сомнения быть не может. И тем не менее – вот он, оглушённый, в одежде Упивающегося и только что пытавшийся убить своего крестника. Итог? Только один.
- Империус… – прошептал я, глядя на Сириуса. Сердце кольнуло болью. Страшно даже представить, что пришлось ему перенести в плену Волдеморта. А как он туда попал, ясно – Лестрейнджи. Они же тоже ему родственники – троюродные братья. Теперь понятно, куда они в Министерстве забирались и что там делали. Ладно, с этим позже. А сейчас… Я обернулся и, прищурившись, посмотрел по сторонам. Бой, насколько я мог судить, ещё не кончился, однако Упивающихся, похоже, теснили, а со стороны Хогвартса виднелись приближающиеся фигуры – видно, Блейз с Гермионой и младшекурсники добрались-таки до замка, и к нам спешит подмога. И всё-таки нам нельзя здесь оставаться, да ещё и с тремя бесчувственными телами на руках, особенно если одно из этих тел принадлежит Гарри Поттеру.
- Так, Уизли, не стой столбом, давай, помоги мне! – прикрикнул я на рыжего гриффиндорца, всё это время продолжавшего ошарашенно таращиться на Сириуса и что-то невнятно бормотать себе под нос. Рональд захлопал глазами.
- А что нам делать? – тупо спросил он.
- Перетащить всех в безопасное место! И сообщить обо всём Дамблдору. А ещё, до выяснения всех обстоятельств…
Я направил на Сириуса волшебную палочку и проговорил «Инкарцеро». Его опутала густая сеть, точно так же, как Гарри в Выручай-комнате. Хм, пожалуй, мне надо поработать над этим заклинанием – что-то у меня получается слишком много верёвок… А впрочем, кашу маслом не испортишь. Зато больше уверенности, что пленник не удерёт. А и удрать, и вообще повести себя неадекватно запросто может – неизвестно, какие приказы ему могли отдать на подобный случай. Я подобрал волшебные палочки обоих Блэков, валявшиеся на снегу рядом с ними, и сунул их себе в карман.
- Сможешь призвать волшебную палочку Гарри? – спросил я Рональда. Как ни печально признавать, без него мне сейчас не обойтись. Нет, можно, конечно, попробовать привести в чувство Альтаира… Но что-то подсказывает мне, что это – плохая идея. Вот уж кто точно поведёт себя неадекватно, так это он, особенно учитывая то, что пять минут назад он едва не прихлопнул любимого дядю Сектумсемпрой. Как бы срыва не было – только этого мне сейчас и не хватало!
- Угу, – кивнул Рон, поднимая свою и бормоча «Акцио волшебная палочка Гарри Поттера».
- Ладно… – пробормотал я, переводя взгляд с Альтаира на Гарри и обратно. – Давай перетащим их куда-нибудь в безопасное место. Вот только куда? До школы – слишком опасно. Может, в магазин твоих братьев?
- Не думаю, что там сейчас открыто, а вламываться к Фреду и Джорджу – себе дороже, – возразил Рон. – Там у них такие охранные чары, что вот тут действительно твоё заклятие после дуэли лёгкой шуточкой покажется… Повезёт, если ноги унесём.
- Ладно, тогда, может, оттащим обратно в «Три Метлы»? Там сейчас никого…
- Там небезопасно, кто знает, что придёт в голову Упивающимся? И потом, они нас могут увидеть, и мы окажемся в ещё большем дерьме, чем были…
- Тоже верно… Проклятье, Уизли, надо что-то придумать!
- Может, Визжащая хижина? – предложил он. Я замер на мгновение. Ну конечно же! И как мне самому это в голову не пришло?
- Отличная идея! Так и поступим.
- Малфой, ты не простудился? Что-то у тебя жар, наверное… – хмыкнул рыжий. – Ты признал, что у меня бывают отличные идеи?
- Только в этом вопросе, – помрачнев, отозвался я. Боггарт побери, и что на меня нашло, в самом деле? – Ладно, Хижина так Хижина, но как мы туда попадём? Она ведь заколочена, а если мы будем вскрывать дверь, это привлечёт внимание…
- Ну… есть подземный ход, но он ведёт от Хогвартса… – неуверенно пробормотал Рональд. Я фыркнул.
- Блестящая идея! Оттащить их почти к самой школе, чтобы потом через подземный ход тащить обратно! – саркастически заметил я. – И кто из нас дурак после этого? Хотя… Гриндевальд побери, мы с тобой оба хороши! – выругался я, когда меня вдруг осенило, и от простоты решения я чуть не рассмеялся. Усилием воли я сдержал истеричный смешок.
- Два идиота, – проворчал я. Рон непонимающе нахмурился.
- Что ты надумал? – спросил он.
- Ты забыл – мы уже почти неделю как имеем право аппарировать! – отозвался я, подтягивая Гарри к Альтаиру и намертво схватывая их обоих за запястья. – Давай, Уизли, не стой! Хватай Сириуса и держись за меня, чтобы нас не раскидало невесть куда! И держись, смотри, крепче, не потеряй его! Вести буду я – мы там чаще вас бывали…
- Ладно… – кивнул он, хлопая глазами, однако последовал моим указаниям и, одной рукой вцепившись в Блэка, второй изо всех сил стиснул мою руку у локтя. Я поморщился от боли, но, как ни странно, не от отвращения. А ведь раньше меня передёргивало от одного его вида.
Знакомые ощущения аппарации нахлынули на меня, когда я сосредоточился и впервые в жизни направился в бывшее убежище Мародёров, а теперь – Стервятников… скажем так, не своими ногами. Темнота и давление окружили нас со всех сторон, пространство сжалось, и я только изо всех сил цеплялся за Альтаира и Гарри, думая лишь о том, чтобы не потерять ни того, ни другого. Наконец раздался громкий хлопок, и нас всем скопом выкинуло в обычное состояние. Я не удержался и рухнул на всё ещё лежащего без чувств Гарри, порадовавшись, что он без сознания и не ощущает боли – я довольно чувствительно въехал ему локтем в живот при приземлении.
Выпустив руки своих друзей, я поднялся и огляделся. Мы с Ветроногом и Пушистой не были тут уже довольно давно, и когда-то вновь приведённая нами в порядок комната успела запылиться, но, тем не менее, сохранила большую часть своего уюта. Я одобрительно кивнул и повернулся посмотреть, чем занят мой невольный напарник.
Оба Блэка, как и Гарри, всё ещё были без сознания. Рон, пыхтя, поднял пленника и, крякнув, затащил его на кровать. Сняв с себя мантию, я свернул её наподобие импровизированной подушки и подложил её под головы Гарри и Альтаира – деревянный пол по сравнению со снегом, увы, прискорбно жёсток. Убедившись, что с ними пока всё более-менее в порядке, я подошёл к отдувающемуся Рону.
- Может, приведём их в сознание? – предложил он, отдышавшись. Я покачал головой.
- Нет. Они могут сорваться, причём оба. Родовая Магия в этом отношении очень опасна, – сказал я и кивнул на бесчувственного Сириуса. – Сначала давай разберёмся с ним.
- Не могу поверить, что Сириус пытался убить Гарри… То, что он вообще здесь, что он выбрался – настоящее чудо, но это… – Уизли покачал головой. Я кивнул, хмурясь.
- А в том, что пытался убить, как раз, увы, чуда нет, – тяжело проговорил я. – Я на девяносто девять процентов уверен, что тут не обошлось без Империуса. Кстати, ну-ка…
Я склонился к Сириусу и, сдвинув верёвки, подтянул его левый рукав. Мантия у него была из грубой материи, напоминающей мешковину тёмно-коричневого, а не чёрного цвета, как мне показалось начале. Обнажив его руку, я пристально осмотрел чистую кожу предплечья. На ней не было ни малейшего следа каких бы то ни было татуировок и знаков. Я облегчённо улыбнулся и, снова затянув верёвки, выпрямился. Рон испытующе смотрел на меня.
- Метки нет, – сказал я. – Значит, о статусе Упивающегося речь не идёт. Сомневаюсь, что это Оборотное зелье – для него потребовались бы волосы Сириуса, а зачем месяц возиться с зельем в этой ситуации, когда есть «готовый вариант»? Куда проще наложить Империус… К тому же есть с полдюжины зелий, которые я могу назвать сходу, и все могут воздействовать таким образом, чтобы против воли заставить человека делать что-то, что нужно другому… Да и комплексный вариант тоже возможен.
- Думаешь, он под Империусом? – с надеждой спросил Рон. Я уверенно кивнул.
- Практически нет сомнений. Империус или зелье подвластья, а может, и то и другое… Давай-ка проверю.
Вытащив палочку, я наложил диагностические чары, потом чары проверки… и тут меня довольно чувствительно шибануло отдачей, когда второе заклятие отскочило и довольно чувствительно обожгло мне нервные окончания. Я, охнув, отшатнулся.
- Ау! Ничего себе… Это верный признак того, что на нём Империус, и довольно мощный… – пробормотал я и повернулся к Рону. – Значит так, Уизли, давай, дуй обратно в Хогсмид, или лучше в школу, найди Дамблдора и тащи его сюда. Империус, судя по всему, на Блэка накладывал сам Волдеморт, лично, а значит, я его пробить не смогу. Как простому магу мне силёнок не хватит, а Родовая тут не поможет.
- В смысле… А что, Фините не подействует? – ошеломлённо пробормотал он.
- Уи-и-изли! – простонал я. – Это же Непростительное! Фините Инкантатем тут поможет, как мёртвому припарки! И вообще преодолеть такое заклятие способен только более могущественный маг, чем тот, кто его наложил, а у нас из таковых только Дамблдор. Так что дуй за ним, давай!
- А… А ты…
- Я присмотрю за Сириусом, а заодно разбужу Гарри с Альтаиром и попытаюсь втолковать им, что к чему. В крайнем случае, если сорвутся, по очереди я сумею их удержать. Надеюсь. Вот что, если увидишь Снейпа, его тоже приведи! Почему-то я уверен, что просто одним Империусом дело не обошлось, придётся ещё и с зельями разбираться… А парням может потребоваться успокоительное. Скажи это Снейпу.
- Эээ… Ладно, – согласился Рональд, хоть и нехотя. Протянув мне палочку Гарри, он как-то странно посмотрел на меня и, прикусив губу, замялся, словно не решаясь мне что-то сказать. Я вопросительно выгнул бровь.
- Ну что ещё?
- Я… Нет, ничего, – тряхнул головой рыжий. – Я пойду. А… Ты думаешь, Дамблдор в школе? Или здесь, в Хогсмиде?
- Не имею понятия. Если Гермиона добралась до места, то, наверное, уже здесь. По крайней мере, часть учителей точно уже здесь, мы же видели их перед тем, как аппарировать. Давай, Уизли, не стой! Теряем время!
Рон кивнул и с громким хлопком аппарировал. Я поёжился. Пора бы разбудить друзей, наверное? Но я почему-то медлил. А что, если я ошибся? Что, если отдачу вызвали какие-нибудь неизвестные мне охранные чары? Конечно, маловероятно, но и такой вариант исключать не стоит…
Вздохнув, я приблизился к пленнику и, проверив и закрепив путы ещё раз, направил на него палочку.
- Энервейт! – приказал я. Веки Сириуса затрепетали, и открылись пустые, бессмысленные серые глаза. Зрачок напоминал точку, и я как-то отстранённо подумал, что едва ли он вообще что-нибудь видит. Тело пленника дёрнулось, но, видно, он сразу ощутил, что путы не скинуть. Еще пару раз шевельнувшись, он затих. Я прикусил губу. Почему-то заговорить с ним казалось страшным. Чтобы выиграть чуточку времени, я отступил, озираясь по сторонам в тщетной попытке придумать, что бы такого мне могло понадобиться сделать прямо сейчас? Не найдя ничего, я неохотно снова повернулся к Сириусу… и обалдело замер. Глаза больше не были пустыми. В них на мгновение мелькнуло замешательство, а потом – горечь и тоска.
- Я знаю тебя… – прохрипел пленник едва слышным и каким-то тусклым, безжизненным голосом. – Ты… Драко Малфой…
- Ты узнаёшь меня? – уточнил я осторожно, но Сириус не ответил. Он словно вообще меня не услышал.
- Убей… – прошептал он. Я даже приоткрыл рот от неожиданности.
- Что?
- Убей меня… прошу… – снова с усилием выдавил Блэк, откидывая голову на пыльное покрывало. – Я не могу больше служить ему… Но Тёмный Лорд жертву… не отпустит… Если в тебе ещё осталась… хоть капля… человечности… ради былой дружбы, ради Альтаира, убей меня, умоляю…
- Успокойся, всё в порядке, – вздохнул я с невероятным облегчением. Теперь всё ясно. Сириус считает, что я стал слугой Волдеморта. А раз просит убить…
- Убей меня! – резко закричал он, дёргаясь в своих путах, да так, что я всёрьёз забеспокоился, что веревки не выдержат. Не было печали! А ведь мне ещё двоих успокаивать…
- Тише! Всё в порядке, ты с друзьями, тебя никто не тронет! – попытался я утихомирить разошедшегося Сириуса, но тот явно не слышал меня.
Он бился в своих путах и рычал что-то и вовсе нечленораздельное. А я, внезапно вспомнив, что Сириус – анимаг, забеспокоился уже не на шутку – если он превратится в пса, верёвки, рассчитанные на человека, могут его и не удержать, и тогда… Прежде, чем я до конца осознал, что делаю, я вскинул палочку.
- Ступефай! – извивающееся тело на постели дёрнулось и обмякло. Я осторожно наклонился к нему и пощупал пульс. Хвала небесам, кажется, всё в порядке…
Ладно, зато стало ясно, что моё предположение верно, и он под Империусом. А его просьба убить его – это, видимо, момент просветления, какие бывают у тех, кто долгое время находится под чарами подвластья – будь то Империус или зелье. М-да, не сказать, что первая встреча после долгой разлуки прошла удачно, но всё же я узнал, что хотел… Что ж, пожалуй, пора заняться Альтаиром и Гарри.
Я вздохнул и направился к лежавшим на полу парням. Присев на корточки рядом с ними, я на несколько мгновений задумался, решая, с кого лучше начать. Наконец, решив, что Гарри и характером поспокойней, и Родовой обладает не такой мощной, как Альтаир, я выбрал его. Осторожно вытащив из кармана его палочку и опустил её на пол возле его правой руки, я поправил сбившиеся на бок очки Поттера, и, снова достав собственную палочку, направил её на него и прошептал «Энервейт». Гарри застонал, зашевелился, помотал головой и повёл плечами и, наконец, подняв левую руку, потёр лицо и открыл глаза.
- Дрей, – выдохнул он, увидев меня. – Что случилось? Меня зацепило? Чем?
- Всё в порядке, ты просто был без сознания, – осторожно отозвался я. – Как ты?
- Голова трещит… – пожаловался Гарри, порываясь сесть, но я мягко удержал его. Мне никак не казалась удачной идея позволить ему увидеть Сириуса сейчас, пока Поттер ещё не пришёл в себя окончательно и не вспомнил всё, что произошло.
- Погоди, не торопись, – сказал я. Гарри нахмурился.
- Мне… Проклятье, мне такой кошмар привиделся… – пробормотал он. – Как будто… Тьфу, даже вспоминать не хочу!
- Может, лучше всё же припомнишь? – снова осторожно спросил я. Гарри, однако, мигом насторожился и вскинулся.
- Малфой… Это не сон, да? – тихо спросил он, и глаза его расширились от напряжения. Я понял, что Поттер балансирует на волоске, удерживая контроль, и взял его за руку, чтобы помочь.
- Смотря что ты имеешь в виду, – ответил я.
- Сириус… – прошептал Гарри одними губами. – Это он, да? – его взгляд скользнул мне за спину, и Поттер всё же сел. Я сильнее стиснул его руку, удерживая Родовую Силу, однако Гарри, кажется, не так уж сильно и нуждался в этом. Через нашу связь я чувствовал в нём даже не ужас, не страх, не боль, а… опустошение. Как будто все эмоции вымерли на мгновение. Однако в следующую минуту он закрыл глаза и прижался лбом к моему плечу, и вот тогда – тогда узы связи между нами полыхнули такой болью, что я с трудом удержался, чтобы не рухнуть на пол самому. Какое там удержать силу – я чуть не потерял собственный контроль, и только каким-то чудом сумел не выпустить магию на свободу. Стены хижины затряслись. С потолка посыпались остатки штукатурки…
- Гарри… – выдавил я. – Гарри, не надо! Ты не знаешь…
- Я не верю, – шепнул он, а затем повторил громче, и я различил слёзы в его голосе: – Мерлин, я не верю в это! Сириус… Он здесь… И он пытался меня убить! Мерлин Великий, Драко, скажи мне, что я сплю! Пожалуйста! Это не может быть правдой!!! Не может быть… – последняя фраза утонула в потоке слёз. Я окаменел на мгновение в замешательстве. С одной стороны, это хорошо в его состоянии: слёзы – это альтернативный выход эмоциям, и теперь срыв магии ему больше не угрожает. А с другой стороны… Нет, я прекрасно понимал его, но абсолютно растерялся, что мне самому-то делать. Я и девушек-то утешать не большой специалист, а уж парней… В конце концов, я неловко потрепал его по плечу, успокаивая. Никакого эффекта это, однако, не возымело, и я решил попробовать зайти с другой стороны.
- Эй, Поттер, прекрати разводить сырость и послушай, что я скажу, – сказал я, мягко отстраняя Гарри и заставив его посмотреть мне в лицо.
Слёзы катились по его щекам, на лице были боль и шок, неверие, ужас… Я мысленно попытался представить себе, что было бы со мной, попытайся меня убить мой отец или хотя бы Северус. М-да, я б тоже, наверное, не поверил… Но ведь всё не так просто, надо объяснить ему, что происходит, вот только он сейчас едва ли способен услышать… Я встряхнул Гарри за плечи.
- Эй, Гарри, послушай! Послушай меня! – почти выкрикнул я. – Посмотри на меня!
Полные слёз глаза моргнули и посмотрели на меня со смесью отчаяния и безнадёжной усталости.
- Что бы он ни сделал, он действовал не по своей воле! – убеждённо сказал я. Гарри всхлипнул, но глаза его были осмысленными, не как в истерике, и он чуть отодвинулся от меня.
- Он… Даже если его принуждали, он бы не стал… Только если… если сам…
- Империусу очень мало кто может сопротивляться. А если его использовать вкупе с зельем подвластья, так и вообще никто, – пояснил я. Гарри замер, кажется, боясь даже дышать, и посмотрел на меня. Слёзы всё ещё катились по его лицу, но в глазах затеплилась робкая надежда. Когда он заговорил, голос его дрожал.
- Ты… Ты думаешь, он… под Империусом? – спросил Поттер. Я кивнул, стараясь держаться максимально спокойно. Хотя я отнюдь не был уверен, что то, что я скажу, понравится Гарри.
- Я уверен в этом. Я наложил диагностические чары, а когда попытался просканировать, меня так двинуло отдачей, что до сих пор потряхивает, – я содрогнулся. – Не иначе как от самого Волдеморта заклятие, плюс ещё наверняка зелье подвластья, чтоб не трепыхался. И… Я разбудил его, до того как привести тебя в чувство. Симптомы у него были вполне типичные для Империуса – суженные зрачки, бессмысленный, отсутствующий взгляд… в общем, весь набор. А потом настал «момент просветления», и он…
- Что он? – Поттер смотрел на меня, не отрываясь, жадно впитывая каждое слово.
- Он узнал меня. И… сказал, что не может больше служить моему господину. Видно, подумал, что я – как отец, служу Тёмному Лорду. Сказал, что Лорд жертву не отпустит, а ещё… Он просил… просил меня убить его в память о былой дружбе, если во мне осталась ещё хоть капля человечности.
- И ты… – Гарри вдруг задохнулся и с ужасом посмотрел на лежащее на кровати тело, а потом на меня. – Ты его…
Я возмущённо вскинулся.
- Поттер, ты что, с Гремучей Ивы навернулся? – рассерженно спросил я. – По-твоему, я стал бы его убивать?!
- Мерлин, прости, Драко, – плечи Гарри опустились. – Я не соображаю, что несу…
- Вот именно. Ну сам подумай, – я презрительно фыркнул. – Я – Малфой, откуда во мне хоть капля человечности?
Незамысловатая шутка всё равно возымела воздействие. Гарри фыркнул и, вытерев глаза, снова посмотрел на меня.
- А… А мы с тобой можем снять с него заклятия? – спросил он. Голос его всё ещё дрожал, но надежда уже сияла в глазах буйным светом. Я покачал головой.
- Непростительные – единственные заклятия, против которых Родовая Магия бессильна, – отозвался я. – А как простые маги мы с тобой Волдеморту не ровня. Хотя… Ты – возможно, но ты не знаешь заклятий освобождения. И я… Я, честно говоря, их тоже не знаю. Ну, то есть, формулу-то я знаю, но понятия не имею, как её правильно применять…
- Тогда… Как же? – немного обескураженно проговорил он, озираясь по сторонам.
- Я послал Рона за Дамблдором. И за Снейпом. Директор наверняка может снять Империус. Он более могущественный маг, чем Волдеморт, тот даже сам признаёт это. Ну и Снейп с зельями довершат начатое, – пояснил я. Гарри недоверчиво посмотрел на меня.
- Ты сказал «Рон»? – хмыкнул он. Слёзы его просохли, хотя он и дрожал всем телом. Нашарив палочку, Гарри ещё раз повел плечами и медленно поднялся на ноги. Я последовал его примеру, попутно подобрав свою мантию.
- Я оговорился, – сказал я, не встречаясь с ним взглядом и накладывая на плащ очищающие заклятия. – Стресс, аффект… Я хотел сказать «Уизел».
- А-а, – кивнул Гарри. – Да. Конечно, так и есть.
Мерзавец, да он ни единому слову не поверил! Я задохнулся от возмущения, но ничего не сказал, увидев, что Гарри приближается к лежащему Сириусу. Остановившись над ним и всё ещё дрожа, Поттер несколько минут стоял, не двигаясь.
- Дрей, – позвал он наконец. Я подошёл к нему.
- Что?
- Ты… А что, если ты ошибаешься? – спросил он. – Если он всё-таки… переметнулся?
- Ты так этого хочешь? – спросил я. Гарри зябко поёжился, содрогнувшись.
- Да я даже думать об этом не могу! – признался он. – Я… это как… Как если бы на сторону Волдеморта перешёл сам Дамблдор. Немыслимо. Больно. Страшно…
- Знаешь, мне кажется, что особых причин для паники нет, – сказал я нарочито будничным тоном. – И, по-моему, я догадываюсь, как именно всё произошло.
- Что именно? Ты о чём? – спросил Гарри.
- Ну… – я повернулся к заколоченному окну и, подойдя, выглянул в щель между досками. Вспышек заклятий больше не было видно – судя по всему, бой закончился. И зачем только он был нужен?
- Держу пари, книга, такая, как в школе, существует не в единственном экземпляре, – продолжил я. – И потом, мало ли откуда может Тёмный Лорд брать информацию… То же самое про эту арку могло быть написано где-то ещё. В общем, думаю, или он, или кто-то из Упивающихся нашли это и решили использовать в своих целях. Они знали, что для тебя значит Сириус, и… И иллюзия его перехода на сторону Волдеморта должна была сломать тебя. Не знаю, что именно они задумывали… наверное, не рассчитывали, что он попадётся, и мы поймём, что это Империус…
- Но кто мог его отыскать там, за Аркой и вытащить оттуда?
- Лестрейнджи, – ответил я. – Они ему тоже родственники, и не столь уж отдалённые. Северус как раз говорил, что они проникли на тщательно охраняемую Министерством территорию, чуть ли не в само Министерство, и пропадали там какое-то время… Видно, как раз в Отделе Тайн. Выход из пространства за Аркой, правда, должен быть где-то в другом месте, не там же, где вход…
- Но и не очень далеко, иначе свёрнутое пространство за Аркой могло лопнуть, как мыльный пузырь, – вздохнув, добавил Гарри. – Я прочёл в той книге, – пояснил он в ответ на мой недоуменный взгляд. – Думаю, выход был там же, где-нибудь на территории Отдела Тайн. И держу пари, никто не подозревал, что это именно он…
- Да, думаю, ты прав, – согласился я. – Лестрейнджи пробрались в Отдел Тайн, вошли в Арку, нашли там Сириуса благодаря родственной связи и вытащили оттуда. Поскольку Лабиринт-По-Ту-Сторону подавляет волю и разум того, кто не защищён, он последовал за ними. А когда они выбрались, на него тут же наложили Империус… а может, ещё в лабиринте, ведь магия там работает, раз можно использовать заклинание направления. Или они сразу напоили его зельем подвластья и увели с собой в таком виде… Впрочем, это уже детали.
Я вздохнул и обернулся к Альтаиру, который всё ещё лежал на полу без сознания.
- Так, Гарри, помоги-ка мне, – я кивнул в сторону Ветронога. Гарри вздрогнул, увидев его – до сих пор он не отрывал взгляда сначала от меня, потом от Сириуса и не замечал ничего и никого вокруг.
- Что с ним?
- То же, что и с тобой, – я мрачно хмыкнул и пожал плечами. – Увидел Сириуса и вошёл в шок до потери сознания. Мне может понадобиться твоя помощь, Гарри. Как бы не было срыва – Блэки, конечно, менее подвержены ему, но сейчас этого… может и не хватить.
- Но что я могу сделать? – растерянно спросил Гарри. – Я даже своей-то Родовой силой полностью не владею…
- Зато ты можешь удержать его от резких движений. В прямом смысле слова. А что до Родовой, тут я постараюсь справиться.
- Хорошо, – кивнул Поттер. На его лице появилась сосредоточенность. – Мне надо его просто держать?
- Не совсем, быть готовым схватить и не выпускать. Готов?
- Да, – ответил гриффиндорец, присаживаясь рядом с Альтаиром и коротко разминая свои руки.
- Хорошо… Энервейт!
Веки Ветронога дрогнули, дыхание участилось, и он открыл глаза – цветом точь-в-точь как у Сириуса, только выражение осмысленней.
- Драко? Гарри? Где я? И… что случилось?
- Ты в Визжащей хижине, – ответил я. – Бой закончился.
- Но почему я здесь?
- Что ты помнишь? – спросил я вместо ответа. Альтаир нахмурился.
- Долохов удрал, его спутник напал на Гарри, мы с ним справились, а потом… потом…
Он судорожно сглотнул.
- Наверное, меня зацепило заклятием, создающим галлюцинации… Вьюжник… Ты не поверишь, мне привиделось, что тот Упивающийся, которого мы оглушили – Сириус!
Я вздохнул и переглянулся с Гарри, настороженно смотревшего на лежащего Альтаира.
- Видишь ли, в чём всё дело… Это была не галлюцинация.
Взгляд моего лучшего друга стал поражённым. Затем в нём отразилось безумное волнение, почти сразу сменившееся сомнением – явно в моём рассудке. Я снова вздохнул и, подсунув руку ему под плечи, осторожно помог сесть, после чего указал на постель.
- Вон она, твоя галлюцинация. Без сознания, правда, но зато почти невредимая.
Альтаир вскочил так резко, что я не успел среагировать и сам от толчка чуть не опрокинулся на пол. Секундой позже мы и Гарри тоже оказались на ногах, а Поттер даже схватил его за плечо, но Альтаир, казалось, и не заметил этого, жадно впитывая глазами представшее ему зрелище. Затем осторожно сделал шаг, другой… И внезапно резко отвернулся, схватившись за голову.
- Дрей… Я не могу… Это действительно правда? Меня не обманывают?
- Ты считаешь, что я стал бы так тебя обманывать? – возмутился я. Ветроног замотал головой.
- Нет, что ты! Я имел в виду… это не может быть Упивающийся Смертью под Оборотным?
- Вряд ли. Во-первых, смысла нет, во-вторых… – я глянул на часы. – С момента начала боя прошло уже больше часа. А в бою нет времени на то, чтобы пить оборотку. Нет, Альтаир. Это Сириус. Наш с тобой двоюродный дядя.
Альтаир моргнул, набрал в грудь воздуха и неожиданно согнулся пополам, с диким стоном хватаясь за волосы.
- НЕТ! Что я наделал! Драко! – он схватил меня за рубашку и впился взглядом в мои глаза. – Он… я его не задел? Умоляю, скажи, что не задел!
- Если бы задел, он был бы уже мёртв, – я отвечал, стараясь говорить как можно мягче и успокаивающе, но по расширившимся в ужасе зрачкам Альтаира сообразил, что сформулировано сообщение, мягко говоря, на данный момент неудачно… Особенно упоминание последнего слова. – Успокойся. Ты промазал. Слышишь, Альтаир? Промазал!
- Мерлин! – Ветроног резко выпустил ткань из пальцев и, пошатнувшись, отступил назад, с трудом сохраняя равновесие. – Драко, я в жизни не был так рад промаху… Но… Что он теперь обо мне подумает?
Я возвёл глаза к потолку.
- Во-первых, под этим капюшоном его бы мать родная не узнала, не то что ты. А во-вторых, он под Империусом, который ещё снимать надо. Так что, повторяю… Успокойся.
Альтаир медленно повернулся к кровати и снова окинул взглядом Сириуса.
- Под Империусом?
- Да. Я уверен.
- Но почему он тогда в таком виде, словно его в Азкабане держали?
- Потому что… – я вздохнул, но пытаться скрыть очевидный факт было бы глупо. – Потому что он враг Упивающимся и Волдеморту, и я сомневаюсь, что они могли отказать себе в удовольствии… пытать его.
Альтаир стиснул руки в кулаки, из горла вырвался стон боли, но ничем больше, к счастью, он своего напряжения не выдал, если не считать судорожного, частого дыхания. Я положил ему руку на плечо, помогая удержать контроль. Он, не глядя, положил свою ладонь на мою и крепко сжал.
Внизу раздался громкий хлопок, а потом ещё и ещё один. Лестница заскрипела под чьими-то торопливыми шагами, и мы втроём синхронно вскинули палочки, оборачиваясь к дверям и готовясь отразить нападение. В комнату стремительно вошёл Дамблдор, за ним едва поспевал Уизли. Последним и, в отличие от остальных, неторопливо, вошёл встревоженный Северус, который, увидев меня, с облегчением улыбнулся. Я ободряюще улыбнулся в ответ, но Гарри с Альтаиром и не думали опускать палочки.
- Поттер, Блэк, прекратите этот балаган, – холодно сказал Снейп. – Или вы нам просто не доверяете своего драгоценного крёстного дробь дядюшку?
Альтаир перевёл свою палочку из атакующего жеста в защитный. Палочка Гарри дрогнула, но не опустилась.
- Откуда я знаю, что вы – это вы? – спросил он. – Профессор Дамблдор, какое ваше любимое варенье?
Я фыркнул. Интересно, а сам-то он откуда знает ответ? И знает ли?
- Малиновое, Гарри, и я рад, что ты не забыл наш прошлогодний разговор перед поездкой в Нору, – отозвался Дамблдор. – И не нужно сарказма, Северус, мальчики поступили абсолютно правильно.
- Да, да, – отмахнулся крёстный. – Естественно. Давайте лучше взглянем на… пленника.
Оба профессора тут же занялись Сириусом, а мы с Гарри и Альтаиром отошли к Рону и все вчетвером внимательно стали наблюдать за их действиями. Дамблдор какое-то время водил руками вокруг головы пленника, то и дело касаясь его висков, и словно ощупывал что-то, что мог чувствовать он один. Северус стоял молча, вперив взгляд в Сириуса, и я хорошо понимал – да что там, я чувствовал, как он использует легилименцию.
- Что скажешь, Северус? – спросил наконец директор, выпрямляясь и вопросительно глядя на Снейпа.
- Его воля и чувства определённо подавлены, и уже довольно длительное время, как мне кажется, – отозвался тот. – В его сознании есть следы борьбы, и, кроме того, следы пыток… Боюсь даже представить себе, через что ему пришлось пройти в ставке Лорда.
- Определённо, так. Думаю, Драко, безусловно, прав – здесь мы имеем комплексное воздействие зелья подвластья и Империуса. У тебя ведь имеется противоядие к этому зелью? – спросил Дамблддор. Снейп кивнул.
- Да, к счастью. Ученики варили его в начале октября, и, несмотря на то, что образец Поттера практически взорвался, а образец Драко, благодаря его… хм, «геройству» закончен не был… – Северус с сарказмом выделил слово «геройство», но я лишь ухмыльнулся в ответ на его мрачный взгляд.
- К счастью, у меня имеются превосходные готовые зелья, сваренные мисс Забини и мисс Грейнджер. Необходимо провести исследования, анализ его крови, включить в зелья некоторые модификации…
- Сколько это займёт? – поинтересовался Дамблдор.
- Полагаю, не менее трёх часов, если начать немедленно. Драко, мне потребуется ассистент.
Я было кивнул, но тут Гарри почти что инстинктивно вцепился в мою руку, словно в попытке удержать. Его расширенные зелёные глаза не отрывались от Блэка, однако губы дрожали, и он на моих глазах прикусил губу так, что кожа побелела. Заморгав, я вдруг осознал, что просто не могу сейчас оставить Поттера на произвол судьбы, в компании бесчувственного чурбана Уизли. Да и Альтаир… Конечно, если он не сорвался сразу, то вряд ли этот риск остаётся. Но всё же… Я беспомощно посмотрел на крёстного, взглядом умоляя его обойтись без меня. К счастью, всё это не укрылось от внимания Дамблдора.
- Я думаю, Северус, в этот раз будет лучше, если Драко останется с нами, – мягко сказал он. – Я уверен, тебе прекрасно могут ассистировать мисс Грейнджер и мисс Забини, тем более что именно их зелья ты собираешься использовать.
- Хм, – поджал губы Северус, однако под моим взглядом он быстро сдался. – Как вам будет угодно, – мрачно сказал он и снова повернулся к бессознательному Блэку. – Мне потребуется его кровь для анализа и, возможно, его волосы для противоядия.
Директор кивнул. Наколдовав из воздуха небольшой пузырёк, Снейп вытащил серебряный кинжал откуда-то из складок мантии и, безжалостно надрезав подушечку большого пальца Сириуса, подождал, пока крохотный сосуд не наполнился больше чем наполовину. Я не очень понял, кто из двоих профессоров наложил невербальное Асклепио – то ли сам Снейп, то ли всё-таки Дамблдор, но ранка затянулась, стоило крёстному отнять пузырек и заткнуть его пробкой. Тем же кинжалом Северус срезал небольшую прядь волос пленника и, перевязав её наколдованной бечёвкой, сунул в карман вместе с пузырьком. Мы, все четверо, как зачарованные наблюдали за его действиями.
- Ну что ж, полагаю, нам всем лучше будет теперь переместиться в Хогвартс, – предложил Дамблдор, когда Снейп, вытерев кончик кинжала о мантию Блэка, спрятал его на место.
- Профессор, простите, но вы полагаете, это разумно? – засомневался я. – Всё-таки Империус на него ещё действует, да и пройдёт какое-то время, пока будет готово противоядие от зелья подвластья…
- Уверяю, Драко, это вполне безопасно, – сказал директор, одобрительно кивнув – видимо, моей бдительности. – К тому же защитные чары школы помогут немного ослабить ментальную связь Сириуса с Лордом Волдемортом через зелье и заклятие, наложенное на него. К тому же, уж прости, но я уже не так молод, и предпочёл бы заняться Империусом в спокойной обстановке, а не в сомнительной безопасности этой хижины.

В Хогвартс мы добрались через старый подземный ход, ведущий прямиком к корням Гремучей ивы. Мы четверо возглавляли процессию, за нами следовали носилки с Блэком, которые левитировал Снейп, шагающий за ними, и замыкал шествие Дамблдор, который по пути обновлял и восстанавливал охранные чары, лежащие на проходе. Когда впереди замаячил слабый свет, Гарри выдвинулся вперёд и, высунувшись из отверстия, нажал на отлично известный всей нашей компании вырост, обезвреживая Иву.
На подходе к школе мы разделились – Снейп, передав носилки директору, отправился в лабораторию, а Уизли Дамблдор отослал найти Гермиону и отправить её на помощь профессору зельеварения. Но этому внезапно воспротивился Альтаир, неожиданно заявивший, что он тоже хотел бы помочь профессору с зельем.
- Иначе от меня всё равно пока проку не будет, – пояснил он, – а я хотел бы помочь Сириусу, чем смогу, и сейчас. И… профессор Дамблдор, мне всё равно надо найти Гермиону. Разрешите, я сделаю это и помогу профессору Снейпу?
Последнее заявление не успевший ещё уйти Снейп встретил скептической кислой ухмылкой и уничтожающим взглядом в мою сторону, однако я, ни капли не смутившись, ответил ему лучезарно-невинным взглядом. Профессор закатил глаза, однако от меня не укрылась тень улыбки, проскользнувшая по его лицу.
- Хорошо, Альтаир, – согласно кивнул Дамблдор. – Иди.
Просиявший Ветроног вежливо поклонился и вихрем умчался в ночь – даже в человеческом обличье его бег был быстр и лёгок. Отпросился и Рон, чтобы найти Джинни и убедиться, что с ней тоже всё в порядке. А мы двинулись дальше. Честно говоря, я думал, что Дамблдор предпочтёт отнести Сириуса в свой кабинет или в кабинет защиты от Тёмных Искусств – всё-таки там было меньше народу, особенно учитывая, что из Хогсмида вот-вот начнут прибывать пострадавшие – а в то, что в той бойне никто не пострадал, я не верил. Однако директор прямым ходом отправился в больничное крыло. Мы с Гарри едва поспевали за его широким шагом, нам приходилось чуть ли не бежать.
Мадам Помфри хлопотала возле шкафчика с зельями, когда мы вошли. Целительница уже была хорошо осведомлена о том, что произошло в деревне, и теперь готовила всевозможные снадобья, которые могли понадобиться пострадавшим. После недолгого разговора с Дамблдором вполголоса, из которого мы услышали лишь неразборчивый шёпот, Помфри кивнула и быстрым шагом пересекла палату. Я с удивлением наблюдал, как, прикоснувшись к стене в дальнем конце помещения, она прошептала несколько слов, и под её ладонью камень вдруг начал изменяться, и из-под него проступила гладкая, полированная деревянная поверхность. Казалось, это и не камень, а лёд, который тает, оплывает с освобождающейся деревянной двери. Через пару минут мадам Помфри удовлетворённо кивнула и открыла потайную дверь, жестом приглашая Дамблдора внутрь. Директор вошёл, носилки с пленником поплыли за ним, а мы с Гарри, переглянувшись, поторопились следом.
Однако директор остановил нас на пороге, не впустив внутрь. За его спиной я только и успел разглядеть небольшую отдельную палату с одной-единственной кроватью, белыми стенами и широкими окнами.
- Будет лучше, если вы пока останетесь здесь, – тихо сказал нам Дамблдор. – Мне придётся разбудить его, чтобы можно было снять Империус, и это может оказаться опасно, особенно если он придёт в сильное эмоциональное возбуждение при виде Гарри. И уж прости, Гарри, но твоя связь с Тёмным Лордом, – он кинул быстрый взгляд на шрам Поттера, – тоже нисколько не облегчит его положения.
- Но вы же сказали, что Волдеморт закрывается от меня сам теперь! – возразил Гарри, однако за его словами крылся некоторый страх. Директор кивнул.
- Так и есть, но при столь тесном соседстве, да ещё и усиленные эмоциональной связью, подобные чары могут повести себя непредсказуемо. В самом деле, Гарри, я очень хорошо понимаю твое стремление быть рядом с крёстным, но прошу тебя лишь немного потерпеть, – участливо проговорил Дамблдор. Поттер вздохнул. Он выглядел несчастным и обескураженным, и я мягко коснулся его плеча.
- Пойдём, Гарри, – сказал я твёрдо. – Ты ему сейчас ничем не поможешь, только можешь навредить. Пошли, мы подождём снаружи.
- Я… – он кинул на меня неуверенный взгляд, а потом медленно, словно нехотя, кивнул. – Ладно, вы правы. Мы… Можно, мы посидим вон там? – он указал на выстроенные вдоль противоположной стены стулья. Директор кивнул.
- Ну конечно, – сказал он, уже поворачиваясь, чтобы войти внутрь палаты. Мадам Помфри внутри тоже ненадолго задержалась – она вскоре вышла и, одарив нас обоих ласковой улыбкой, занялась нашими собственными ранами, о которых мы в суматохе и забыли. Вылечив мою ногу (ничего особенно страшного, просто поймал создающее судороги заклятие, вот и свело мышцы) и залечив порезы и ушибы, целительница переключилась на Гарри, которому тоже досталось не очень сильно – она чуть-чуть поводила палочкой над его левым плечом, что-то бормоча, потом наложила пару укрепляющих и заживляющих заклятий на рёбра, и наконец, так же, как и мне, обработала порезы и ушибы. Выдав нам напоследок по стакану подогретого укрепляющего зелья, целительница вернулась к себе, а мы, осушив стаканы и отправив их в мойку, направились к стульям у стены и расположились на них.
Некоторое время мы сидели молча, погружённые в свои мысли. Я испытывал двойственные чувства. С одной стороны это была радость за Гарри и облегчение от того, что теперь для моей тётушки отпала необходимость лезть непонятно куда и неизвестно за чем – то ли за спасением кузена, то ли за собственной погибелью. А с другой… С другой стороны я чувствовал некоторое разочарование. Подумать только, кто нас опередил в спасении родственника! Парочка отборных Упивающихся!
Однако воспоминания о Лестрейнджах навели меня на другие размышления. Зачем Упивающиеся напали на Хогсмид? Что они хотели? Чего добивались, совершая вылазку под носом у Дамблдора? Неужели… неужели они хотели убить Гарри? Но они даже не могли со стопроцентной уверенностью знать, что он вообще будет там – его могли оставить на отработку, он сам мог не пойти по каким-то своим причинам, он вообще мог уже вернуться в школу к тому времени, как они появились! И потом – Волдеморт всегда заявлял, что намерен расправиться с Поттером лично. Уже передумал? Или действовать руками своей марионетки он посчитал тем же самым, что и действовать самому? Как-то сомнительно…
Или же Сириус должен был каким-то образом потерять свой капюшон и показаться на глаза Гарри? Что, если та Авада была кинута для отвода глаз? Был расчёт на то, что Гарри увернётся, или что его прикроет каким-нибудь образом один из нас… Что я и сделал, собственно. Держу пари, Волдеморт рассчитывал, что Поттер просто ударит чем-нибудь в ответ, и при падении с Сириуса слетит его куколь. Он не думал, что Сириус и сам может оказаться в наших руках…
А с другой стороны, Антонин сбежал от нас, практически бросив его на произвол судьбы. Может, они как раз и предполагали заслать его к нам? Но чего ради? Тёмный Лорд не мог не знать, что в Хогвартсе найдётся кому снять его заклятия… А может, это просто часть большого плана? Но какого? И почему тогда Северус ничего не знал о готовящейся вылазке? И смогут ли профессора определить, если на Сириусе лежат и другие заклятия, в том числе и какие-нибудь дремлющие? Уверен, Дамблдор, естественно, подумал об этом, но всё-таки, на всякий случай, может, стоит высказать ему свои соображения? Ох, голова идёт кругом…
Гарри, похоже, ни о чём таком не думал. Он сидел, закрыв глаза и откинувшись на спинку стула, а головой касаясь стены. По лицу его блуждала лёгкая полуулыбка, однако он не позволял себе улыбаться в открытую, словно боясь разрешить себе поверить в то, что его надежды сбываются. Однако через некоторое время его лицо помрачнело и приобрело странное сосредоточенно-сердитое выражение. Я заинтересовался.
- О чём ты думаешь? – спросил я. По связи до меня доходили только какие-то обрывки ощущений, хотя я не мог не признать того, что за последнее время она становилась всё сильнее и сильнее. Если так пойдёт и дальше, кто знает, к чему это приведёт? Может, мы вообще сможем общаться телепатически?
- Оу, – выдохнул Поттер, вздрогнув. Я хмыкнул.
- Забыл, что я рядом?
- Просто задумался, – улыбнулся Гарри, но улыбка вышла невесёлая. Я вопросительно поднял бровь.
- Не поделишься?
- Не знаю, – честно отозвался он. – Понимаешь, всё так сложно…
- Да ладно. Не хочешь – не говори… – пожал плечами я, отворачиваясь и тщетно пытаясь подавить глупую, ненужную обиду. Неужели после всего произошедшего Гарри мне всё ещё не доверяет?
- Драко… – тихо сказал он после некоторого молчания. Я обернулся. Гарри всё так же сидел, откинувшись на спинку, а его глаза задумчиво смотрели вдаль. – Скажи, ты когда-нибудь слышал о… – он запнулся на мгновение и глубоко вздохнул, словно на что-то решаясь. – О крестражах?
- Как? – повторил я. – Крестражи? Хм… – да уж, и правда, «хм». Нет, слово определённо знакомое, вот только где я с ним сталкивался?
- Это что – артефакты какие-нибудь? – уточнил я. Память потихоньку оживала.
- Ну, типа того, – отозвался Гарри, снова вздыхая. Я поморщился.
- Что-то определённо знакомое, – заметил я. – Кажется, я где-то об этом читал. Погоди, дай припомнить… Крестражи, крестражи… Кажется, это древнеегипетская штука какая-то, нет?
- Древнеегипетская? – повторил Гарри и заморгал. – Вроде нет… Хотя я вообще-то не знаю, откуда взялось само понятие… Ты уверен, что древнеегипетская?
- Ну, дай подумать… – нахмурился я. – Так, если мне память не изменяет, то и правда египетская выдумка. Что-то связанное с тем, чтобы привязать свою душу к постороннему объекту, да?
- Ну… почти, – кивнул Гарри.
- Ну да, тогда я помню, – кивнул я. В самом деле, кажется, я читал что-то похожее в Маноре этим летом, пока сидел там, принимая свою Родовую Силу. Вот только разве упомнишь каждый артефакт или каждое заклятие, о котором довелось прочесть? И всё же там была какая-то история, связанная с этим, которая меня заинтересовала… Дай Мерлин памяти… А тебе, кстати, оно зачем? Задание по защите? – спросил я, чтобы выиграть время и успеть вспомнить побольше. Гарри хмыкнул и пожал плечами.
- Что-то вроде того, – кивнул он. Я фыркнул.
- Поттер, ответ «что-то вроде того» обычно означает «и близко нет, но мне будет проще, если ты будешь так думать. Тем более ты сам это предположил», – заметил я. Он тоже фыркнул и улыбнулся.
- Извини. На самом деле ты не так уж далёк от истины, это действительно связано с защитой, только… Не совсем так, как ты думаешь. Это не задание, это… – он запнулся и смущённо замолчал.
Та-а-ак. А вот это уже интересно. Я прищурился. Всего пара мгновений – и до меня дошло. Это не было похоже на мгновенное озарение, или на долгие, с трудом вымученные выводы. Это было просто похоже на осознание давно известного факта. Я склонил голову и испытующе посмотрел на него.
- Волдеморт? – спросил я. – Это – то, за счёт чего он выбился в «Лорды»? То, что поддерживает его? Крестраж?
Гарри не ответил, точнее, ответил не сразу. Он молчал так долго, что я уж подумал, что он и вовсе не собирается отвечать, однако Поттер в конце концов посмотрел мне в лицо и кивнул.
- Да, – сказал он. – По крайней мере, так думает Дамблдор, и я ему верю. Думаю, он прав. Только это не «крестраж», это «крестражи». Во множественном числе. Если верить Дамблдору, их шесть штук. Точнее, было шесть. Два мы с ним уничтожили.
- Уничтожили? Салазар-основатель! – вырвалось у меня невольно, но я не обратил внимания, уж слишком был потрясён. – Как? Когда вы успели?
- Один – ещё давно. Помнишь… Да нет, ты, наверное, и не знаешь… В общем, помнишь наш второй курс? Ну, всю эту жуткую историю с Тайной Комнатой?
- Ещё бы! Такое забудешь… – хмыкнул я. – Все считали тебя Наследником Слизерина.
- Ну, не совсем все, – в тон мне отозвался Гарри. – Мы, например, подозревали тебя… Точнее, сомневались между тобой и Альтаиром – за последний вариант был Рон. Но потом ты сказал, что не знаешь, кто Наследник, и что помог бы ему, если бы знал, и…
- Погоди, погоди, когда это я такое говорил? – опешил я. – И вообще, с чего я стал бы с тобой откровенничать? Мы ведь тогда только и делали, что ругались и дрались!
- Ну… – Гарри смутился и, покраснев, опустил глаза. – Понимаешь, ты… Как бы это сказать… В общем, ты не знал, что это был я.
- То есть как не знал? – переспросил я. – Ты что, опоил меня чем-то, что ли? Что-то я такого не помню, да и не взял бы я тогда от тебя ничего…
- Да ничем я никого не опаивал! – отозвался он. – Хотя… ну… В принципе, только если самого себя. И Рона с Гермионой. Вот уж ей действительно досталось, хотя, учитывая, что зелье готовила она, можно сказать, «сама виновата»…
- Ничего не понимаю, – заметил я, нахмурившись и испытующе глядя на него.
- Мы… Понимаешь, мы действительно подозревали тебя, – начал объяснять Гарри. – Но мы понимали, что ты не станешь с нами вообще разговаривать, и уж подавно говорить о таких вещах. Вот мы и решили, что, раз ты не захочешь поговорить с нами, значит, нам надо притвориться кем-то, с кем ты разговаривать будешь. В общем, мы… Точнее, Гермиона сварила Оборотное зелье, и мы с Роном на час притворились Крэббом и Гойлом.
- Тьфу ты! – Я откинулся на спинку стула, не зная, смеяться мне или сердиться. Конечно, мы ещё тогда же пришли к выводу, что всё примерно так и произошло, вот только абсолютно ошиблись с предположением, для чего именно это понадобилось гриффиндорцам. Внезапно мне пришло в голову, что должен был чувствовать Гарри, притворяясь Крэббом или Гойлом, и меня разобрал смех.
- Мерлин, Гарри! – прыснул я, не сдержавшись. – Это было на Рождественских каникулах, верно?
- Да, – удивлённо кивнул Поттер. – А откуда ты знаешь?
- Крэбба и Гойла в чулане мы обнаружили в тот же вечер, – пояснил я, всё ещё трясясь от смеха. – Они рассказали, что обнаружили себя там после того, как наелись в холле пирожных. А потом Гермиона чуть ли не на месяц загремела в больничное крыло. Мы ради интереса прокрались туда под мантией-невидимкой. Скажи, кем же миссис Блэк… будущая миссис Блэк пыталась притвориться? Помнится, лицо у неё было откровенно… кошачье.
Гарри фыркнул и улыбнулся, погружаясь в воспоминания.
- Понимаешь, она тоже хотела пойти с нами, и для этого стащила волос с мантии Миллисенты Буллстроуд… Но он оказался кошачьим.
- Ох, ёлки-иголки! – прыснул я, окончательно переставая сдерживать смех, воскресив в памяти описание того, что увидела под мантией-невидимкой Блейз. – М-да, не повезло капитально, – заметил я, отсмеявшись. – Ну разве можно так, даже не сравнить волос с волосами той, у кого их тащишь! Ладно, а у вас, выходит, всё получилось?
- Ну… да, – кивнул Поттер. – Вроде как. Хотя мы чуть не заблудились, но нам на счастье встретился ты, и мы все прошли в вашу гостиную.
Я хмыкнул. Подумать только, да если б я знал, кого веду!
- Ну а потом мы стали заводить разговор о том, кто на всех нападает, – продолжил Гарри, – и ты сказал что-то в том роде, что какая жалость, что все думают, что это я, а на самом деле ты даже понятия не имеешь, кто это. Не помнишь?
- Нет, – я покачал головой, с сожалением пожав плечами. – Прости. Если бы я помнил каждый разговор с Крэббом и Гойлом… Мы все тогда довольно часто об этом болтали. Ты ведь наверняка не можешь по датам пересказать, о чём вы с Гермионой и Уизли говорили в тот или иной день?
- Ну да, – кивнул Гарри, смущённо улыбнувшись. – В общем, после того разговора, сомнений не осталось в том, что ни ты сам, ни твои друзья тут ни при чём. А потом выяснилось, что во всем, как всегда, виноват Волдеморт.
- Ну да, я слышал какие-то слухи о том, что якобы у него был дневник, и через него он управлял… Постой… Джинни? – я выпрямился, и меня пронзил резкий и мгновенный ужас, который, впрочем, так же быстро схлынул. – Но… ведь теперь-то всё нормально?
- Да, – кивнул Поттер, но его глаза вдруг сверкнули, и я ощутил вспышку его злости, долетевшую по узам. – Странно, что ты ничего не знал, Малфой. Ведь именно твой отец подсунул этот дневник в котёл Джинни, когда мы встретились с вами в Косом переулке!
- Мой отец? – у меня упало сердце.
В самом деле, именно после той истории отец лишился места в Совете Попечителей и даже временно стал персоной нон-грата в Министерстве, впрочем, там-то он всё уладил очень быстро… Но я понятия не имел тогда о деталях его плана, знал только, что папа каким-то образом пытался скомпрометировать Артура Уизли и всю его семейку заодно. Это был один из немногих планов Люциуса, окончившихся неудачей.
- Я не знал, – тихо сказал я, ненавидя то, как беспомощно и почти жалобно это прозвучало. Гарри ещё пару минут прожигал меня взглядом, но потом глубоко вздохнул и, успокаиваясь, покачал головой.
- Я понимаю, – сказал он. – Просто, вспоминая такие моменты, как-то… трудно смириться с тем, что всё в прошлом, и что обстоятельства изменились.
- Да, – кивнул я, не зная, что тут ещё сказать, и решил попробовать увести разговор в другую сторону. – Значит, Волдеморт управлял Джинни через дневник? Но ведь он тогда ещё даже не вернулся, как же так?
- Дневник был одним из крестражей. Это и защита, и оружие, – ответил Гарри. – В дневнике была заключена частица его души.
- Что, буквально? Не просто слова, шедшие от сердца, но и…
- Слова… – фыркнул Гарри. – Да слов там, считай, и не было. Тетрадка казалась чистой. В ней можно было писать что угодно, и чернила исчезали, как будто впитывались в бумагу. А потом неизвестно откуда появлялся ответ. От очень искреннего и дружелюбного молодого человека, который был старостой Слизерина пятьдесят лет назад. По имени Том Марволо Реддл.
- Проклятье! – вырвалось у меня. А перед глазами вдруг всплыло воспоминание – тонкая чёрная книжечка с пустыми страницами, пронумерованными по датам. Кожаная обложка, довольно дешёвого качества, слегка пожелтевшая бумага… но откуда? Разве я мог её видеть? Я напряг память…
- День Святого Валентина… – пробормотал я.
- Что? – переспросил Гарри с удивлением.
- День Святого Валентина! Тебе прислали музыкальную валентинку, а ты так торопился сбежать от неё, что у тебя лопнула сумка, и из неё высыпалось всё, что там было! – торопливо затараторил я, боясь спугнуть вернувшееся воспоминание. – И среди прочего там был пустой дневник! Я поднял его и хотел посмотреть, что в нём, но он оказался чистым! Мерлин, я помню это!
- Да, это он и был, – кивнул Гарри, невесело усмехаясь.
- Но как он оказался у тебя, если был у Джинни?
С возрастающим любопытством я слушал подлинную историю о похождениях Гарри на втором курсе. То, что было мне известно до сих пор, оказалось, к моему разочарованию, всего лишь верхушкой айсберга, которую позволили узнать общественности Дамблдор и прочие вовлечённые в эту историю люди. Нет, отца я понимал – он не видел смысла посвящать в опасные детали своего плана своего двенадцатилетнего сына, оберегая семейный покой. Да и Дамблдора, если подумать, тоже понимал – он заботился о вверенных его попечению студентах. И всё-таки, как ни крути, не самое лучшее в мире ощущение – понимать, что тебя пять лет держали в неведении.
Усилием воли я затолкал неприятные мысли вглубь сознания и постарался сосредоточиться на сути рассказа и на упомянутом крестраже. Теперь, когда со слов Гарри я понял суть этого явления, строки древнего манускрипта, в которые я бездумно вчитывался летом в Маноре, стали отчётливее проступать в моей памяти. Я молчал, не перебивая его, пока Гарри, вглядываясь невидящими глазами куда-то вперёд, за окно, рассказывал о том, как понял, где скрыт вход в Тайную Комнату, как проник туда, и что ждало его там. Я не перебивал его, когда Гарри, почти не сознавая, наверное, кому и что он говорит, рассказывал мне о прошлогодних уроках Дамблдора. О прошлом Волдеморта, которому он сам стал свидетелем благодаря директорскому Омуту памяти. О догадках относительно того, что именно представляют собой эти крестражи.
Что я мог сказать взамен? Зачем он вообще спросил меня? На что рассчитывал? Или… или я просто по своей слизеринской привычке ищу расчёт там, где его нет? Может, это просто выражение доверия? Гриффиндорцы! Ну почему с ними так сложно, хотя у них самих всё так обманчиво просто? Обманчиво, потому что это был не просто рассказ. Гарри в очередной раз доверил мне свою жизнь, и даже куда больше, чем жизнь. Свою надежду на жизнь дальше, на то что у него, у всех нас ещё будет жизнь после Волдеморта. И что вообще будет какое-нибудь «после». Всё, что было в моих силах сделать в ответ – рассказать ему то, что мне удалось вспомнить, и надеяться, что это хоть как-то поможет…
Когда Гарри замолчал, всё ещё глядя за окно на тёмное ночное небо, а я в полумраке не освещённой ничем больничной палаты едва видел его лицо, мы долго сидели молча, вслушиваясь в невнятное, едва различимое бормотание Дамблдора, доносившееся из-за закрытой деревянной двери. Странно, но пострадавших в сражении в Хогсмиде сюда до сих пор не привели, хотя мне казалось, что рассказ Поттера длился не один час. А потом я заговорил, сам не узнав своего охрипшего голоса.
- Я могу рассказать всё это Альтаиру и Блейз? Мне бы не хотелось иметь какие-то тайны от них. Тем более такие серьёзные.
- Ну… – замялся Гарри, но, подумав, кивнул. – Да, только возьми с них слово, что дальше эти сведения не продвинутся. Ты же понимаешь – узнай Волдеморт хоть мельком, хоть намёком, что его секрет больше не его, и тогда…
- Да уж понятно, – с сухим смешком согласился я. – Можешь не волноваться, они не дураки. Да и я всё объясню. Просто тут ещё вот что… Альтаир может дать какой-нибудь дельный совет. Ты же знаешь, в Тёмной магии он разбирается лучше любого из нас.
- Он знает о том, что такое крестражи?
- Наверняка. Впрочем, знаю и я – теперь вспомнил. Читал этим летом, у нас в Маноре очень крупное собрание трудов по Тёмной магии, – медленно проговорил я. – Многие мои предки, должно быть, в силу своей связи со Слизерином, интересовались ею. Про эти… штуки есть подробная информация.
- И что, это действительно Египет? – немного отстранённо поинтересовался Поттер. Я кивнул.
- Там всё началось. Один из жрецов – только не спрашивай, когда именно, я не очень запомнил эпоху и фараона, – в общем, верховный жрец, бывший очень одарённым магом, просто… занялся исследованиями духовной магии. Именно его исследования привели к появлению легилименции, кстати. Но это другое. Ты слышал, что египтяне верили, будто у каждого человека не одна душа, а штук пять, если я правильно помню?
- Нет, не слышал, – покачал головой Гарри.
- Они полагали, что одна или две из этих душ могут выходить из тела во время сна, а к утру, когда человек просыпается, они возвращаются обратно. Именно поэтому египтяне боялись изображать человека при жизни, а если уж делали что-то вроде портрета или статуи, то оставляли часть работы недоделанной, чтобы душа не перепутала его с настоящим телом. Ну, там, например, не доделывали глаз у статуи, а что касается живописи, так вообще рисовали только в профиль.
- Этот экскурс в историю Египта имеет отношение к делу?
- Да, и непосредственное. Тот самый жрец решил проверить, а может ли одна из его душ вселиться не в его изображение, а во что-то другое? В какой-нибудь посторонний объект. Он долго работал над этим, проводил исследования, и, по легенде, добился успеха.
- Создал крестраж? – уточнил Гарри. Я неопределенно пожал плечами.
- Ну, тогда это ещё не носило такого названия. Да и не было в полном смысле слова крестражем. Иными словами, тогда это ему не помогло. О его опытах узнал фараон, разгневался за богохульство, или как уж там у них это правильно называлось, и… – я поморщился. – Этого незадачливого экспериментатора схватили, судили и приговорили к смертной казни. А в Египте, надо сказать, казнь казни была рознь, и, соответственно, за разные преступления и казни полагались разные. Ну а поскольку религия у них имела первостепенное значение, то и преступления хуже богохульства не существовало… В общем, жреца приговорили к «хондаи». Это одна из самых страшных казней, изобретённых в Египте. Его мумифицировали заживо, естественно, не вынимая внутренних органов, как было положено. Просто набальзамировали, обернули этими их… бинтами, засунули в саркофаг, да ещё и заперли для верности.
- И что, его крестраж ему не помог?
- Тогда – нет, – хмыкнул я. – Его похоронили, поставили на его саркофаге соответствующие знаки, и все постепенно забыли о нём – он остался не более чем строчкой упоминания в хрониках жрецов, для устрашения алчущих запретных знаний. Однако его работы сохранились среди магов, хотя и считались запретными ещё очень долгое время. Ну а потом кто-то принялся за них всёрьёз… В общем, именно они легли в основу того, что теперь приняло вид крестражей. Известно несколько магов, которые ими пользовались, только я точно не помню, кто именно, и чем всё закончилось. Если хочешь, уточню на каникулах.
- Угу, – кивнул Гарри. – Кстати, а насчёт того жреца… Ты сказал, что это ему не помогло тогда. Что ты имел в виду?
- Ну… Понимаешь, я не очень уверен, что речь идёт именно об этом… Тут можно строить только догадки… В общем, в начале, ну может, чуть позже, где-то в перво половине этого века, как я понял, ту самую гробницу раскопали какие-то маггловские археологи. Ну и… Магглы, особенно учёные, в проклятия и прочее не верят, ты же знаешь. Они открыли саркофаг, да ещё и покопались в том, что его окружало. И обнаружили в результате некий… предмет, который ненароком и… активировали.
- Погоди, но как они смогли активировать крестраж? Ведь это же просто якорь, удерживающий душу в мире! Иначе Волдеморт вернулся бы уже тогда, когда Джинни использовала дневник! Волдеморт, а не шестнадцатилетний Том Реддл.
- Ну, во-первых, ты не знаешь, как повёл бы себя дух Волдеморта, если бы Том Реддл возродился полноценно, забрав жизнь у Джинни до конца, и обрёл плоть. Ты ведь помешал ему. Кто знает, может, душа воссоединилась бы со своей частью. Во-вторых, не забывай, у жреца это был ещё не полноценный крестраж, а лишь его, как бы сказать… прототип. Насколько я знаю, магглы с результатом своих действий тогда так и не справились, и сладить с этой мумией удалось только отряду авроров, которые вмешались только тогда, когда история приобрела угрожающий размах. И то после серьёзных исследований и долгой охоты. Шуму было…
- Это что, тоже написано в той книге? – с сомнением полюбопытствовал Поттер.
- В семейных библиотечных анналах, – отозвался я. – Я же сказал, меня заинтересовала эта история, а в книге была пометка, что что-то связанное с ней есть ещё и в хрониках библиотеки.
- А это… Это что такое – хроники библиотеки? – нахмурился Гарри.
- Мерлин, Поттер, ты вообще в каких трущобах вырос? – возмутился я. – В каждой уважающей себя частной библиотеке имеется приличный том хроник, где хозяин указывает, кто, когда и зачем обращался к нему за той или иной книгой из его собрания. Это нужно как раз для таких случаев. Чтобы можно было легко найти, какие новые исследования и выводы были сделаны в результате. Понятно?
- Понятно, – покладисто согласился Гарри, и в полумраке палаты мне показалось, что он, возможно, покраснел. По крайней мере, через связь мне передалось его смущение…

Через некоторое время в больничное крыло наконец-то начали доставлять пострадавших из Хогсмида – множественные ожоги, кое у кого были переломы и раны, другие пострадали от вредоносных заклятий. Оставив дальнейший разговор на потом, мы с Гарри вызвались помогать мадам Помфри, и вплоть до глубокой ночи я смешивал лекарственные зелья и поил ими тех, кто в этом нуждался, а Поттер без устали накладывал исцеляющие чары и подбадривал раненых, как мог. Естественно, мы были не обязаны это делать, но я хорошо понимал, что вытащить Гарри из больничного крыла, пока неясно, что там с Сириусом – затея безнадёжная, а то и опасная. Не говоря уже о том, что Альтаир, когда освободится, примчится в первую или, в крайнем случае, во вторую очередь именно сюда. Да и мне Сириус тоже был совсем, совсем не чужой… Наконец, где-то ближе к полуночи, мы напоили снотворным последнего пациента и установили вокруг всех кроватей ширмы с наложенными чарами неслышимости, чтобы наши разговоры не мешали отдыху спящих, а заодно и чтобы нас самих не могли подслушать.
Утомлённые, но с чувством выполненного долга, мы уселись обратно на стулья и, переглянувшись, синхронно улыбнулись друг другу. Дверь отдельной палаты всё ещё оставалась закрытой, и, если прислушаться, оттуда по-прежнему доносилось бормотание Дамблдора.
- Что-то он там долго… – заметил я.
- Угу, – кивнул Гарри. – И Снейп затянул со своими исследованиями. Обещал, часа три займёт, а уже шестой час как возится…
- Ну, мало ли что он там нашёл в его крови, – пожал плечами я. – В конце концов…
Я запнулся, вовсе неуверенный в том, насколько целесообразно будет рассказывать Гарри о моих сомнениях по поводу Блэка. Гарри испытующе смотрел на меня, и я хорошо понимал, что, сказавши «А», должен буду сказать и «Б», и лихорадочно попытался придумать, как бы сделать это поделикатнее. Однако скрип двери избавил меня от такой необходимости.
Дамблдор, казалось, похудевший на десяток фунтов за несколько часов, серый от усталости, вышел из палаты, аккуратно прикрыв дверь за собой. На какой-то момент я даже испугался, что она сейчас опять сольётся со стеной, но, видимо, чары работали так, что этого не происходило, если в палате кто-то был. Мы оба мигом вскочили навстречу директору, и он приветственно кивнул.
- Гарри, Драко, я так и думал, что найду вас всё ещё здесь, – сказал он, но по его тону невозможно было определить, доволен или огорчён он этим фактом.
- Профессор, как Сириус? – встревоженно спросил Гарри.
- Не лучшим образом, Гарри, – вздохнул Дамблдор. – Он несколько месяцев находился в плену у Упивающихся, постоянно под действием зелья подвластья и периодически под Империусом. Его заставляли совершать ужасные вещи. Убийства и пытки невинных магглов, и даже нескольких магов.
- Но ведь… Он же действовал под Империусом, он не виноват! – воскликнул Гарри.
- Естественно, и я волнуюсь вовсе не об обвинениях, которые могут выдвинуть. Но подумай о его собственном психическом состоянии? Сириус сильный и отважный человек, которого сломали и заставили делать то, что ему ненавистно, что для него абсолютно неприемлемо! К тому же, похоже, что на него время от времени накладывали Империус с двух сторон – не только Тёмный Лорд, но и, думается мне, Антонин, или другие Упивающиеся Смертью. А тебе известно, к чему может привести совместное использование этого проклятия, даже если приказы не противоречат друг другу…
- Сумасшествие, – выдохнул я. Гарри побледнел – да и я, кажется, тоже.
- Вы… Вы думаете, он… обезумел?
- Нет, Гарри, не думаю, – покачал головой Дамблдор. – Он очень расстроен, ему плохо, он в смятении, а кроме того, стыдится своей, как ему кажется, слабости из-за того, что поддался чарам… Он не приходит в себя, но даже во сне его сознание мучается от этого, и от чувства вины…
- Да любой бы поддался! – горячо воскликнул Гарри. – Да он… Да он самый сильный человек из всех, кого я знаю, да он… – Поттер захлебнулся слезами и, замолчав, отвернулся, чтобы скрыть их и справиться с собой. Конечно, ни меня, ни Дамблдора это не обмануло, но мы решили уважать право Гарри на попытку взять себя в руки.
- Никому, конечно, и в голову не придёт в чём-то обвинять Сириуса, – мягко сказал директор, обращаясь к затылку Поттера. – Я лишь сказал, что таково на данный момент его внутреннее состояние, и к тому же его всё ещё удерживает под контролем зелье подвластья, хотя я и ослабил его настолько, насколько это было в моих силах.
- Профессор, а разве не опасно оставлять его одного в таком состоянии? – спросил я. Дамблдор покачал головой.
- Сейчас я погрузил его в сон, так что какое-то время это будет вполне безопасно, а потом, надеюсь, Северус закончит с анализом, и мы сможем применить зелье освобождения, – ответил он. – Но, боюсь, даже тогда ему какое-то время придётся оставаться на попечении нашей целительницы.
- Его пытали? – уже в четвёртый или пятый раз высказал свою догадку я. Директор кивнул.
- Боюсь, что да. Мало кто из Упивающихся был посвящён в его тайну, но и тех, кто знал о нём, оказалось более чем достаточно. Долохов, Лестрейнджи, сам Тёмный Лорд, ещё несколько человек… В его сознании я нашел следы перенесённой боли и унижений, которым его подвергали в те минуты, когда он не был им нужен на какой-нибудь операции, которые в последнее время немного участились, если вы заметили.
- Но ведь он поправится? – с надеждой спросил Гарри, поворачиваясь к нам и снимая очки, чтобы протереть их полой своего свитера. Я прикусил губу, но потом всё-таки решился задать мучающий меня вопрос.
- Скажите, профессор Дамблдор, а вы не думаете, что… Что на нём могут быть ещё какие-нибудь заклятия? Я имею в виду, какие-нибудь вредоносные и разрушительные, но дремлющие чары? Которые активируются в какой-нибудь особый момент? Мне кажется, он как-то слишком легко попался к нам в руки, и… Подобная ловушка могла бы быть вполне в духе Волдеморта, – закончил я, поведя плечами. Гарри уставился на меня широко распахнутыми глазами.
- Ты в самом деле так думаешь? – спросил он, и голос его дрогнул. Я чуть виновато посмотрел на него.
- Мне кажется, что нельзя исключать такую возможность, – осторожно ответил я. Гарри умоляюще посмотрел на директора. Дамблдор задумчиво смотрел на меня.
- Боюсь, Драко, что ты можешь оказаться прав, – наконец сказал он. – Дремлющие чары действительно могли бы оказаться проблемой. Правда, я ничего не обнаружил при исследовании, но, в конце концов, в ставке Тёмного Лорда немало Упивающихся, владеющих Родовой Магией, а созданные ею заклятия обнаружить гораздо труднее… И, как я понял из мыслей Сириуса, как минимум трое из тех, кто мог создать подобные чары, знали о его тайне и принимали участие в пытках и измывательствах над ним.
- Даже такие чары можно обнаружить, если создать Родовую Триаду, – предложил я. Трое магов из разных родов, объединившиеся ради достижения общей цели, действительно способны на многое, но, увы, это очень неустойчивая единица, способная работать исключительно в спокойной обстановке и при очень высокой сосредоточенности. Директор кинул на меня внимательный взгляд через свои очки-половинки, после чего некоторое время размышлял.
- Возможно, – согласился он. – Но для неё необходимо участие трёх магов, полностью владеющих Родовой Силой. Гарри, как ведомый, помочь нам, увы, не сможет. И я не думаю, что мы в этом вопросе вообще можем положиться на кого-то из студентов, у молодых магов слишком мало опыта в обращении с силой Рода, даже у тебя, Драко. К несчастью, больше никто из профессоров не владеет Родовой Магией.
- Вообще никто? – расстроенно переспросил Гарри. – Ну, может, мы могли бы пригласить кого-то из Ордена?
- Ждать опасно, – возразил я, кусая губы. – Профессор Дамблдор, а… А если попросить о помощи профессора Джареда Поттера? Он, конечно… эээ… – я запнулся, чтобы не ляпнуть что-нибудь неприличное, вроде «полная задница» или «высокомерный урод», и несколько секунд подбирал менее энергичное выражение. – Ну, я хочу сказать, он невысокого мнения о Гарри, но при этом вроде не поддерживает Волдеморта, и, вероятно, не откажется поспособствовать разрушить его планы? И потом, Блэк чистокровный, хотя и… ну, его семейство почти всё училось в Слизерине, но сам-то он гриффиндорец… Поттер-старший может отнестись к нему… благосклонно.
- Возможно, Драко, – согласился Дамблдор с задумчивым видом. – В свое время Джаред не возражал против дружбы Джеймса и Сириуса… Думаю, его присутствия в замке Лорд Волдеморт как раз не учёл. Ну что ж… Тогда нам всё же придется взять тебя третьим – думаю, с задачей фокусировки энергии ты вполне справишься. Гарри, не будешь ли ты так добр сходить и позвать сюда профессора Поттера? Передай ему, что я прошу его оказать мне любезность и прибыть сюда, а суть дела я изложу ему сам. А я тем временем постараюсь просветить Драко относительно того, чем нам предстоит заняться в случае согласия Джареда.
- Я? – изумился Гарри. – Вы думаете, профессор станет меня хотя бы слушать? Да он меня на порог не пустит!
- Ну, Гарри, я уверен, ты недооцениваешь свои силы, – улыбнулся директор. – К тому же ты просто выполнишь поручение, в этом нет ничего предосудительного. Ну же, вспомни о девизе своего факультета!
- Храбрость, – проворчал Поттер. – Ммм… Ну хорошо, тогда я пойду схожу за профессором. Только если он меня по стенке размажет за то, что я его бужу среди ночи, это будет уже не храбрость, а глупость…
- Пф! – хмыкнул я. – Недаром говорил великий и мудрый Салазар-Основатель – одно не сильно отличается от другого…
Гарри возмущённо сверкнул глазами, но моя полушутка подействовала, и он слегка расслабился.
- Гад слизеринский, – беззлобно пробормотал он, ответив на мою улыбку, и, глубоко вздохнув, направился к выходу.

Pov Гарри Поттера.

В этот час коридоры Хогвартса были уже пустынны, но я не боялся налететь на кого-нибудь из учителей, учитывая то, что выполнял поручение самого Дамблдора. Впрочем, до апартаментов, где проживал Джаред Поттер, расположенных неподалеку от директорского кабинета, я добрался довольно быстро, использовав пару коротких проходов. Остановившись перед дверью – обычной, не закрытой портретом, – я в нерешительности медлил, на все лады мысленно твердя слово «храбрость». Моя бешеная эйфория по поводу возвращения Сириуса несколько улеглась, её пригасила тревога за состояние крёстного, беспокойство о его психике, жалость к нему из-за того, что он перенёс, и бешеный гнев на Упивающихся и их Лорда. Я получил ещё один повод для личной, персональной ненависти и мести красноглазому выродку, повод почти такой же весомый, как убийство моих родителей.
А ещё меня тревожили слова Драко о том, что Сириус, на его взгляд, как-то слишком легко дался нам в руки. В самом деле, трудно было поверить в то, что Тёмный Лорд так запросто выпустил из рук птичку, на поимку которой у него ушло столько времени и сил. И что ещё более странно – я не ощущал никаких его эмоций, которые порой доходили до меня через шрам, несмотря на то, что Волдеморт теперь, вроде как, закрывался от меня сам. Будь поимка Сириуса его планом – он был бы доволен тем, что всё получилось как надо. А если это произошло случайно, вопреки его желанию, то Волдеморт должен бы гневаться, не так ли? Но ничего подобного я не чувствовал – не было даже обычного лёгкого покалывания в шраме, и это немного нервировало.
Моргнув, чтобы отогнать непрошеные раздумья, я поднял руку и постучал. Хвала Мерлину, Джаред Поттер ещё не ложился – из-под его двери пробивалась полоска света. Впрочем, как оказалось, я всё-таки не слишком угадал: профессор открыл дверь в халате, надетом поверх тёмно-бордовой пижамы, и заморгал, увидев меня.
- Ты?! – рыкнул он. Я сглотнул и, собрав всё свое мужество, выпалил:
- Простите за беспокойство, меня прислал за вами профессор Дамблдор, сэр!
Кажется, это подействовало. Мой так называемый дед нахмурился, но гневно-презрительное выражение на его лице сменилось озадаченно-удивлённым.
- Что нужно от меня Дамблдору в такой час? – поинтересовался он. Я быстро облизнул губы, припоминая точное выражение директора.
- Он просил меня передать вам, что он просит вас оказать ему любезность и прибыть в больничное крыло. А там суть просьбы он изложит вам сам, – проговорил я. Старший Поттер нахмурился ещё сильнее.
- Дамблдор в больничном крыле? Неужели пострадал в этой заварушке в деревне? – поинтересовался он, отходя от двери и одевая вместо комнатных тапочек ботинки. Остальную одежду он оставил как есть.
- С профессором Дамблдором всё в полном порядке, сэр, – отозвался я, не отваживаясь переступить порог. – Дело касается одного из пациентов.
- Хм. Вот уж не знаю, какой от меня толк в лечении, – буркнул тот, всё же снимая халат и надевая поверх пижамы мантию. Вытащив из кармана палочку, он протер её полой брошенного на кресло халата и, не убирая обратно, обернулся ко мне.
- Ну что ж, веди, мальчишка, – приказал он. Я стиснул зубы, напомнив себе, что это необходимо для безопасности Сириуса.
- Идёмте, – процедил я в лучшей Малфоевской манере и заторопился по коридору в направлении больничного крыла.
Искушение пойти длинной дорогой, чтобы помучить противного старикашку, пыхтящего за моей спиной, было велико. Джаред изо всех сил пыжился не отстать от меня, но возраст всё же брал своё, а я меня жгло нетерпение, и я, как ни старался, мог лишь на пару минут придержать свой шаг, а потом снова мчался вперёд. Именно нетерпение в конечном итоге и сыграло главенствующую роль в том, что я всё-таки повёл его через короткие ходы, и мы достигли больничного крыла за считанные минуты. Я пропустил его вперёд, придержав для него дверь. Отдуваясь и пыхтя как паровоз, даром что телосложением он был довольно сухощавый и жилистый, старший Поттер ввалился внутрь.
Дамблдора и Малфоя в палате уже не было, зато была мадам Помфри, а вместе с ней – Блейз с Гермионой и Альтаиром. И только тут я осознал, что всё это время меня не отпускало напряжение, тревога за судьбу девушек, пока я не убедился собственными глазами, что обе целы и невредимы. Мадам Помфри быстро повела Джареда Поттера в отдельную палату – я краем сознания отметил, что судя по нашей связи, Малфой тоже там, а значит, там и директор. А ещё Снейп, судя по тому, что Альтаир и Гермиона здесь.
Лампы, зажжённые ещё тогда, когда начали поступать пострадавшие, теперь были чуть притушены, но света было достаточно, чтобы видеть, как сверкнули облегчением и радостью глаза Блейз при виде меня, как ободряюще улыбнулась мне Гермиона и как вскинул руку в приветственном жесте Альтаир. Кивнув ему и ответив на улыбку подруги, я заключил в объятия свою девушку, которая, быстрыми шагами преодолев разделяющее нас пространство, крепко прижалась ко мне, обнимая за талию и кладя голову мне на плечо.
- Ты в порядке? – спросила Блейз.
- Да, – кивнул я. – Со мной всё хорошо.
- Хорошо… – умиротворённо эхом отозвалась она и крепче прижалась ко мне.
- Угу, – отозвался я, уткнувшись лицом в её невообразимо приятно пахнущие, шелковистые золотисто-рыжие волосы. От них пахло какими-то тропическими фруктами, но не слишком сладко, а наоборот, дразняще и притягательно.
- А как вы добрались? – спросил я через некоторое время. Блейз в ответ неразборчиво пробормотала мне в плечо что-то, подозрительно напоминающее какое-то ругательство.
- Что, что-то пошло не так? – тревожно встрепенулся я.
- Да успокойся, всё было нормально, – отозвалась Гермиона. – Подумаешь, ну потрясло немного… Так некоторые подняли такой визг, что аж уши заложило, – и она выразительно посмотрела на Блейз, которая, покраснев, спрятала лицо на моём плече, снова буркнув что-то непонятное. Я с трудом сдержал недоверчивый смешок. Гермиона, с таким ехидством поддразнивающая кого-то? Немыслимо!
- В каком смысле «потрясло»? – спросил я, ободряюще поглаживая свою девушку по спине и волосам.
- Потолок начал заваливаться, – беззаботно пожала плечами Гермиона. – Но не волнуйся, мы с Джинни вовремя среагировали, так что никто не пострадал.
- Как же, никто, – фыркнула Блейз, наконец, справившись с собой. – А мои нервы?
- Нервы тоже надо закалять, – хмыкнула моя подруга. – А если серьёзно, всё было не так уж и страшно, просто мы все боялись за вас, за тех, кто остался, а когда затрещал и стал сыпаться потолок, кто-то крикнул «Упивающиеся!», и поднялась паника.
- Понятно, – кивнул я, продолжая обнимать Блейз. – А где Рон?
- Он с Джинни, – откликнулся Альтаир. – В вашей башне.
- Откуда ты знаешь? – удивлённо спросил я.
- Карта, Гарри, – утомлённо ответил слизеринец. – Забыл, что у нас есть такая же?
- Ах да, – я мотнул головой и смущённо улыбнулся. – Конечно.
Я потянул Блейз к тому же ряду стульев, где сначала сидели мы с Драко, а теперь устроились в обнимку Альтаир с Гермионой, и, усевшись, притянул её к себе за талию. В принципе, сидеть так – во всяком случае, ей, – было не очень удобно, но Блейз не сопротивлялась, и я немного расслабился.
- Гарри, – позвала она негромко. Я вопросительно посмотрел на неё. – Как ты себя чувствуешь?
- Нормально. Мадам Помфри меня уже вылечила, так что…
- Я не это имею в виду, – покачала головой Блейз. – А Сириуса. Я, когда услышала, кого вы… обнаружили, поначалу ушам своим не поверила…
- А. Ну да, конечно… Понимаю. Я тоже не поверил, – печальная усмешка скользнула по моим губам. – А теперь… Да ничего, Блейз. Терпимо. Просто… больно. Как подумаю, что ему пришлось пережить…
Мои руки невольно сжались, но я сразу же расслабил их, чтобы ненароком не причинить боль девушке. Блейз молча прижалась ко мне, а потом потёрлась виском о моё плечо и свободной рукой взяла меня за руку. Я благодарно уткнулся лицом в её волосы и снова вдохнул их запах.
- Я понимаю тебя, Гарри, – послышался голос Альтаира. – Только, извини – живая очередь. Долохова я сам прибью, когда возможность представится.
- Прибивай, – отозвался я с коротким смешком. – Мне и Волдеморта хватит.
Блейз вздрогнула и прижалась ко мне ещё теснее. Я успокаивающе погладил её по спине.
- С зельем всё в порядке?
- Да, в полном, – ответил Альтаир. – Если не считать того, что Северус ворчал без умолку, пока его варил, – слизеринец слегка хихикнул, – впрочем, вари пару лет назад я зелье для тебя, тоже бы, наверное, не больно радовался…
- Нашёл что сравнивать, – фыркнул я, – так, как Снейп с Мародёрами враждовал… Вся наша былая вражда и рядом не стояла.
- Тем более, – согласно хмыкнул Альтаир. – Тем более… Ну да ладно, сейчас всё это, я надеюсь, дела давно минувших лет, как говорится… Остались лишь тени. Я очень надеюсь, что с Сириусом всё будет в порядке. Я даже предлагал использовать магию Крови, чтобы побыстрее привести его в порядок, но Дамблдор решительно воспротивился.
- А что это за магия Крови? – заинтересованно спросил я. – И почему Дамблдор отказался?
- Потому что наш дражайший директор, как выяснилось, трясётся при упоминании о Тёмной магии, – раздражённо фыркнул Блэк. – Ну, то есть… В общем, магия Крови – это древний темномагический способ лечения и снятия проклятий. Помнишь, как я на пятом курсе тебе шрамы с руки убрал? Это она и была. Северус рассказал, что было схвачено несколько Упивающихся, ну я и предложил пустить парочку на… лечение. А Дамблдор! Уставился на меня так, словно я заявил, что всё это время шпионил на Волдеморта, брови сдвинул, очками своими засверкал и требовательно так говорит: «Альтаир, я огорчён тем, что ты знаешь эту магию, хотя и не удивлён этому. Но чтобы я больше не слышал в стенах Хогвартса таких предложений!»
Альтаир издал неопределённый звук, долженствовавший, по-видимому, выразить крайнее презрение к такому решению.
- Понятно, – хмыкнул я, вспоминая свои ощущения двухлетней давности – тёмный коридор, мерцающий свет факелов, тёплые пальцы Блэка, держащие мою руку, его шёпот незнакомых мне заклинаний и немного тянущее ощущение на тыльной стороне ладони, откуда, как выяснилось через пару минут, исчезали один за другим мои шрамы. Вспомнив, как выглядел Сириус, я невольно стиснул зубы. Нет, конечно, люди – не крысы, да и, если исходить из того, что говорил тогда Блэк, «малой кровью» дело бы не обошлось, да и не по мне это, принципиально, и всё же… Какая-то часть меня не могла не сожалеть о том, что Дамблдор отказался от быстрого способа помочь Сириусу.
Блейз, словно почувствовав моё состояние, подняла голову и нежно коснулась губами моего виска.
- С ним всё будет в порядке, Гарри, – тихо сказала она. – Я уверена, Дамблдор и Снейп сделают всё, чтобы вылечить его и… привести в норму.
- Угу, – отозвался я, мягко целуя её в макушку и немного помолчал. – Знаешь, когда я только увидел его там, в Хогсмиде… Ну, когда увидел его лицо под маской, и понял, что он только что пытался меня убить… Я ужасно не хотел в это верить. Такое предательство – это… Это ужасно, это куда хуже, чем была для меня его смерть. Знать, что он жив и… принял сторону Волдеморта… Мне ещё никогда раньше не было так больно…
- Мерлин, Гарри, – тихо выдохнула она, крепче сжав мою руку в своей и поглаживая тыльную сторону ладони большим пальцем. Я успокаивающе сжал её ладошку.
- Да теперь-то всё в порядке, – сказал я. – Мы его вытащим. Кстати, что-то они там опять долго возятся… Ты так не думаешь?
- Не знаю, – пожала плечами Блейз. – Я ведь понятия не имею, сколько это должно занимать времени…
- Всё зависит от того, какие заклятия на него могли быть наложены, – сумрачно проговорил Альтаир. – Есть и такие, которые могут больше часа непрерывно сниматься… Но они редкие, и, теоретически, в данном случае их использование было бы бессмысленным. Хотя…
Разговор как-то сам по себе сошёл на нет, и мы просто сидели, обнявшись – я с Блейз, Альтаир с Гермионой – и ждали, ждали и ждали… Блейз, как мне показалось, задремала, прильнув ко мне, но я не стал будить её, понимая, что девушка вымоталась за этот сумасшедший вечер. Странно, но сам я никакой сонливости не ощущал, хотя шёл уже второй час ночи.

Наконец деревянная дверь скрипнула, и послышались шаги. Я вздрогнул и дёрнулся было встать, чуть не забыв про Блейз. Альтаир вообще сразу же вскочил на ноги и пошатнулся – и неудивительно, после долгого сидения в одной позе ноги не могли не затечь. Гермиона тоже встрепенулась, а Блейз, резко проснувшись, вздрогнула и, захлопав глазами, отстранилась от меня, озираясь по сторонам. Где-то в глубине души я ощутил смущение, что разбудил её, но внимание моё приковывал к себе вышедший из палаты Снейп, за которым следовал Дамблдор, усталый, с посеревшим лицом, но держащийся твёрдо и уверенно. Замыкали процессию Драко – тоже утомлённый, бледный, с залёгшими под глазами тенями, и Джаред Поттер, тяжело дышащий и опирающийся на плечо Малфоя, которого это, очевидно, вовсе не радовало, но в присутствии директора и декана Драко не пытался возражать. Мадам Помфри, по всей видимости, осталась в палате. Я вскочил, устремляясь навстречу Дамблдору.
- Профессор! Я… – я запнулся, не зная, как задать раздиравшие меня вопросы так, чтобы это не прозвучало полнейшей грубостью. Но меня избавил от этого затруднения Альтаир, взволнованно спросивший в лоб:
- Ну как он? Э-э… сэр?
Да, за такое обращение Снейп бы меня двенадцатичасовой отработкой наградил. Но Дамблдор, к счастью, прекрасно понял нас обоих.
- Всё в порядке, мальчики, – улыбнулся он. – Теперь в порядке. Должен признать, если бы не предостережение Драко, всё могло кончиться куда плачевнее…
- На нём лежали какие-то чары? – спросил я.
- Увы, – кивнул Дамблдор. – К счастью, нам удалось их обнаружить и снять. Впрочем, я всё равно не думаю, что это был план Лорда Волдеморта, скорее, разумная предосторожность, в которой ему не откажешь. Чары предусматривали, что при виде меня или любого другого члена Ордена Феникса Сириус должен был сделать всё, чтобы убить его.
- Это что, что-то вроде гипноза? – уточнил я. Дамблдор кивнул.
- Да, что-то вроде этого. Мы избавили его от чар, но борьба и само по себе истощение отняли у Сириуса много сил. Ему необходим отдых.
- Профессор, – почти взмолился я. – Прошу вас, можно мне его увидеть? Хоть на минутку!
- Мне тоже! – немедленно воскликнул Альтаир. – Умоляю, профессор! Клянусь, звука не пророню!
- Поттер, Блэк, вы ведёте себя как дети, – съязвил Снейп. Впрочем, насмешка зельевара не была особенно злой, да и сам Снейп казался чем-то довольным. Может, на него так подействовало беспомощное состояние Сириуса? Я представил себе собственную реакцию пару лет назад, если б увидел обессиленного, заколдованного подобным образом, израненного и запытанного Малфоя… И содрогнулся. Я бы не стал злорадствовать в таком положении, но это я. И потом, я никогда не ненавидел Драко с такой силой, как Снейп – Сириуса. В конце концов, нам хватило пары месяцев, чтобы подружиться, забыв про вражду, а Снейп и Сириус работали на Орден вместе почти год, и тем не менее… Хотя они почти не виделись, это тоже стоит учесть…
- Ну что ты, Северус, – мягко укорил его Дамблдор. – Беспокойство Гарри и Альтаира вполне понятно. Да, вы можете зайти, но пообещайте мне, что вы не станете его будить. Мы погрузили его в сон, так как его сознание измучено переживаниями и борьбой с зельями и заклятиями Лорда Волдеморта. Встреча с вами – это ещё одно потрясение, хоть и радостное. Ему необходимо время окрепнуть и прийти в себя. Ты обещаешь мне это, Гарри? И ты, Альтаир? – и директор строго посмотрел сначала на меня, а потом на слизеринца из-под своих очков внимательным взглядом пронзительно-голубых глаз. Я, сглотнув, кивнул, как и Блэк, который, кажется, вообще это сделал, не дожидаясь окончания вопроса.
- Ну вот и хорошо, – согласился Дамблдор.
Кажется, он говорил что-то ещё, обращаясь к остальным, но я уже не слышал. Моё внимание всецело приковала к себе приоткрытая дверь. Я едва обратил внимание на пристальный взгляд Малфоя, которым он провожал меня, пока я шёл к двери, и, наконец, потянув дверь на себя, я бок о бок с Альтаиром вошёл в небольшую комнатку с двумя стрельчатыми окнами, за которыми сейчас расстилалось тёмное звёздное небо. Обстановка ничем не отличалась от обычной больничной палаты – кровать, передвижной столик, что-то вроде комода в углу, для хранения белья и бинтов, пара стульев… Мадам Помфри, стоящая возле стола и смешивающая что-то, по запаху напоминающее восстанавливающее и укрепляющее зелье, неодобрительно посмотрела на нас, но я сделал умоляющие глазки и всем своим видом выразил готовность вести себя просто ангельски хорошо. Какую физиономию состроил Альтаир, я не видел, но не сомневался, что тоже умильную – уж я-то знал, на что он в этом плане способен, навидался на пятом курсе. Целительница неохотно кивнула, и я, придвинув к кровати крёстного один из стульев, уселся на него и только теперь позволил себе взглянуть на Сириуса. Переодетый в больничную пижаму, чистый, – видно, благодаря очищающим заклинаниям, – он всё равно выглядел истощённым и измучённым, почти как после Азкабана. Сглотнув, я подумал, что, видимо, за два или три месяца плена у Волдеморта ему досталось больше, чем за все двенадцать лет несправедливого заключения в Азкабане. Альтаир встал у стены и, откинувшись на неё спиной, глядел на Сириуса, не отрываясь. Я подумал, что такой взгляд я до того видел у него очень редко. Собственно, только один раз и припоминался – совсем недавно, когда Альтаир после регистрации говорил Драко, что за него на мантикору пойдёт. Сейчас в серых глазах слизеринца, в точности напоминающих глаза самого Сириуса, читалась та же чистейшая смесь боли за друга, тепла сердца и отчаянное желание помочь всем, чем только можно… Я сглотнув, увидев отражение собственных чувств, и снова повернулся к Сириусу. И вновь при первом же взгляде на него в голове всплыли всякие ужасы, через которые ему, возможно, пришлось пройти в плену у Волдеморта. Сам того не понимая, я накрыл своей рукой его руку и опомнился, лишь когда мадам Помфри за моей спиной рассерженно засопела. Однако когда я попытался убрать ладонь, пальцы Сириуса резко дёрнулись и стиснули мою руку. Я вскинул глаза – нет, он по-прежнему спал, однако при этом я не мог убрать ладонь, не потревожив его. Пожав плечами, я привстал, отодвинул стул в сторону, присел возле кровати и, склонив голову на её край, устроился с относительным удобством. Конечно, этого было мало, и завтра у меня будет ныть каждая мышца, если я засну в таком положении, но никакие силы не смогли бы заставить меня сейчас сдвинуться с места.
Поискав на всякий случай при помощи связи Малфоя, я понял, что Драко на полпути в подземелья, а сосредоточившись и взглянув его глазами, что получалось у меня с каждым разом всё проще и легче, я увидел, что компанию ему составляют Блейз и Снейп. Судя по ощущениям, чувствовал себя Малфой не больно хорошо, но я списал всё на усталость, что в принципе, вполне соответствовало действительности.

Утро застало меня всё там же. Я спал, устроив голову на своей руке, и когда, проснувшись, выпрямился и попытался потянуться, – как я и думал, всё тело отозвалось вспышкой ноющей мышечной боли. Рука Сириуса, теперь накрывающая мою, во сне расслабилась, и я осторожно вытащил ладонь, стараясь не потревожить спящего. Альтаир задремал, как и был ночью, у стены – разве что уже не стоял, а сидел, вытянув ноги во всю длину и свесив голову набок. Убедившись, что крёстный всё ещё крепко спит, но выглядит уже немного лучше – или просто солнечные лучи, струящиеся через высокие окна, расцвечивали его лицо более жизнерадостными красками? – я неохотно поднялся и сначала тихонько разбудил слизеринца, а потом вместе с ним направился к двери, намереваясь найти мадам Помфри и выспросить у неё всё, что только можно о состоянии Сириуса.
Однако целительница была занята обходом своих пациентов, которых у неё после вчерашней заварушки в Хогсмиде было немало. Сказав, что сон, в который погрузили Сириуса Дамблдор со Снейпом, может продлиться довольно долго – от пары суток до недели, она одарила нас обоих сочувственным взглядом и посоветовала спуститься в Большой зал на завтрак, а там уже выспрашивать всё, что нам заблагорассудится, у директора, профессоров или однокурсников. Как мне ни хотелось начать уламывать её, я сдержался и, скрепя сердце, поплёлся прочь. Альтаир шагал рядом, раздосадованно засунув руки в карманы и недовольно пофыркивая.
Однако не пройдя и полпути, я услышал оклик, и, обернувшись, с удивлением уставился на приближающуюся знакомую фигуру в серой мантии. Люпин, собственной персоной, взволнованный и ошеломлённый одновременно, спешил ко мне со стороны главного холла. Я радостно улыбнулся: мы не виделись уже несколько месяцев, в последний раз – летом, на мой день рождения, когда он появился в Норе, чтобы поздравить меня с совершеннолетием.
- Ремус! – обрадованно воскликнул Альтаир, бросаясь крёстному навстречу и обнимая его. – Ты не поверишь!
- Это правда? – сразу же спросил Люпин. – Дамблдор связался со мной и сказал, что… Сириус…
Последнее слово Люпин выдохнул едва ли не шёпотом.
- Это правда! – Альтаир схватил его за руки повыше локтей и, тряхнув, счастливо улыбнулся. – Сириус жив, он спасён, он здесь!
- Мерлин! – Люпин закрыл лицо руками, и на какой-то момент я подумал было, что он плачет, но нет – через минуту он опустил руки, и следов слёз на его преждевременно состарившемся лице я не заметил. Альтаир сиял, как звезда, словно его радость только увеличивалась из-за того, что он может поделиться ею с крёстным. А впрочем, почему «как»? В самом деле, можно подумать, что он мог бы быть не рад этому… Через несколько секунд Люпин снова обнял Альтаира и улыбнулся мне.
- Как он?
- Он сильно измождён, но поправится, – сказал я. – Дамблдор сказал – худшее позади.
- Он был в плену у Волдеморта?
- Да. Под зельем подвластья и Империусом, – кивнул я, с трудом сдерживая дрожь. При одной мысли о том, через что пришлось пройти Сириусу, мне становилось больно. И я ничем не мог помочь ему!
- Они его пытали, – хрипло добавил я. Люпин прикрыл глаза на мгновение, словно пытаясь подавить то ли гнев, то ли слёзы.
- В следующий раз я убью Долохова, – пробормотал Альтаир.
- Где он? – спросил Люпин. – Сириус…
- В больничном крыле. Вы слышали, вчера было нападение, и… – я запнулся. Люпин смотрел на меня с удивлением и некоторым страхом.
- Нападение? Вчера? О небо… Дамблдор связался со мной только утром, а до этого я был… гхм, несколько оторван от мира, – отозвался он, и я понял, что он опять вёл свою «подпольную деятельность» среди оборотней. – Как это случилось, кто пострадал?
- Насколько я знаю, убито несколько жителей Хогсмида, ещё сколько-то ранены, так же, как и некоторые студенты. Вчера был поход… Мы смогли вывести большую часть младшекурсников, но не всех, конечно… Упивающиеся начали нападение с «Кабаньей головы», – начал более подробный рассказ я по мере того, как мы неторопливо двинулись обратно к больничному крылу. – Это дало нам небольшую фору, потому что большая часть учеников в тот момент сидели в «Трёх Метлах». Мы отправили девушек сопровождать малышню через подземный ход из «Сладкого Королевства», правда, пришлось пробиваться сквозь завал, но для Гермионы это не так уж сложно, к тому же Хогвартс признал своих студентов и охранные чары их пропустили. А потом мы – те, кто остался, приняли бой.
Я описал несколько стычек, время от времени передавая эстафету рассказа Альтаиру, и собирался уже перейти к самому главному – встрече с Антонином и Сириусом, – когда Люпин задумчиво почесал кончик носа и испытующе посмотрел на меня.
- А как твой шрам в этот момент? – спросил он. – Не болел?
- Нет, – отозвался я. – Вообще никаких признаков. Как будто… Как будто Волдеморта и близко нигде не было, а уж его чувства… Словно он самый спокойный человек на свете, если только его можно называть человеком. Я…
Да уж, не зови беду по имени! Я не успел даже договорить, как мой шрам взорвался адской болью, такой, что потемнело в глазах и подкосились ноги. Наверное, я упал бы, если бы сильные руки оборотня меня не подхватили. Буквально повиснув на своём бывшем профессоре, я едва нашел в себе силы застонать о боли, почти ничего не видя вокруг. Встревоженные лица Люпина и Блэка, склонившихся надо мной, и их обеспокоенные голоса – всё это я воспринимал словно сквозь толстый слой воды, будто сам лежал на дне озера, как тогда, на втором испытании Турнира Трёх Волшебников. Снова накатила волна боли, да такой, что меня затошнило, и вместе с ней пришёл гнев – чужой, но знакомый, яростный и неукротимый. Я вскинул голову. Перед глазами потемнело.

В следующий момент передо мной возникла незнакомая комната, обставленная тёмной мебелью в каком-то старинном стиле. На окнах были плотно задёрнутые тяжёлые бордовые занавески, через которые с трудом пробивались тоненькие лучики света. Однако, чтобы привыкнуть к полумраку помещения, мне понадобилось не более пары мгновений. Я оказался, как мне показалось, в гостиной какого-то поместья, целиком выдержанной в багрово-красных тонах. Цвет не был похож на наш факультетский алый, и соседствовал не с гриффиндорским золотом, а с потускневшей бронзой. Но всё это я мог отметить лишь мельком. Моё внимание – а точнее, внимание того, чьими глазами я видел, – было приковано к коленопреклонённому мужчине в чёрной мантии, покорно склонившемуся у его ног.
- Ты разочаровал меня, Антонин, – сказал я высоким, звенящим от ярости голосом. – Невероятно разочаровал. Я простил тебе твою ошибку в Министерстве, но то, что произошло вчера...
- Мой Лорд... – прохрипел Антонин. – Я... признаю свою вину. Мне нет прощения...
- Ты сам разрушил то, над чем мы упорно работали целый год, – яростно выплюнул я. – На сей раз я не намерен проявлять милосердие! Круцио!
Упивающийся Смертью закричал, рухнув на пол и извиваясь от боли. От его воплей, казалось, могут лопнуть барабанные перепонки, однако клокотавшая в груди ярость заставляла их звучать сладкой музыкой в моих ушах. Меня переполняли чужие эмоции – злоба, разочарование, гнев... Я задыхался от слепой, неудержимой ярости – ярости, прорвавшей плотину и затопившей душу.
- При всей моей полной с вами солидарности, мой Лорд, – вкрадчиво произнёс знакомый низкий бархатистый голос, – вы считаете разумными подобные меры? Не думаю, впрочем, что безумие как-либо скажется на нашем дражайшем Антонине, однако его функциональность несколько... снизится, я полагаю.
Бледная рука – моя? – опустила палочку, и я обернулся к вошедшему.
- Ты вовремя, Северус, – сказал я. Кипящий гнев, выплеснувшись на Антонина, несколько успокоился, видоизменившись в острую холодную ярость, от которой чуть ли не сводило челюсти.
- Боюсь, у меня мало времени, мой Лорд, – поклонился стоящий в дверях человек в чёрной мантии. – Я явился лишь за тем, чтобы... выразить своё недоумение по поводу вчерашней акции. Она была проведена без моего ведома и участия, и была несколько... неразумной, если позволите. Проводить подобные нападения сейчас, да ещё и под самым носом у Дамблдора – в высшей степени опрометчиво.
- Да, да, – раздражённо отмахнулся я – я? Но ведь... Голова странно закружилась, но я изо всех сил уцепился за картинку, не позволяя ей исчезнуть.
- Можешь себе представить, до чего распоясались мои слуги? – продолжал тем временем всё тот же холодный, звонкий голос, и я снова ткнул палочкой в стонущего, скорчившись в три погибели на полу, мужчину. Он вскрикнул и попытался склониться, ткнувшись лбом в пол, после чего вскинул взгляд – в нём пылала жуткая смесь ужаса и преклонения.
- Я приму от вас любую кару, милорд, – сиплым, точно сорванным голосом выдохнул он. – Моя жизнь и моя смерть в вашей воле...
- Прошу прощения, милорд, но что вчера произошло, что ваши планы так изменились? – полюбопытствовал новоприбывший, подходя поближе.
- Безмозглые идиоты Кэрроу решили попытать счастья в поимке Поттера, – ответил я, чувствуя, как снова закипает гнев в моей груди. – И не они одни. Кажется, идея многим показалась заманчивой, – я почти зарычал. – Вот и наш дорогой Антонин решил присоединиться к их «Рождественскому гулянию», не так ли, Тони? И, словно этого мало, он и своего... «воспитанника» взял с собой! – и я снова ткнул в него палочкой, накладывая невербальное проклятие мучения – не столь эффективное, как Круциатус, но всё же довольно неприятное. Антонин опять взвыл.
- Да, меня очень поразило появление Блэка, милорд... – вкрадчиво произнес Снейп. - Учитывая, что в Ордене полагали, что он мёртв. Я же считал его возвращение... нереальным.
- Оставь эти тонкости, Северус, – я взмахнул в его сторону рукой. – Возвращение Блэка было планом Лестрейнджей, наткнувшихся в своей библиотеке на одну старую книжонку... Они настаивали, что хотят держать его в строгой тайне и использовать в нужный момент, чтобы деморализовать Поттера. Антонин с удовольствием принял участие в этой затее, желая отомстить Белле и её щенку... И что? – снова зарычал я, опять вскидывая палочку. – Всё это только ради того, чтобы бросить его на произвол судьбы в этой никому не нужной вылазке? Круцио!
Снова вопли, от которых раскалывается голова, но на сей раз ярость не унимается, словно питаясь криками корчащегося мужчины. Она переполняет до краёв, выплескивается наружу всё новыми и новыми проклятиями...

- Гарри! Гарри! – знакомый голос, словно один из просвечивающих через тяжёлые занавески лучиков света, пробился сквозь охватившую меня пелену чужой ярости. Я потянулся за ним, усилием воли освобождаясь от гнёта чужого присутствия, от чужой ярости и агрессии, и, словно за спасительную соломинку, цепляясь за названное имя. Гарри! Я Гарри Поттер!
Гнев Волдеморта всё ещё накатывал на меня волнами, но я чувствовал, что он уже не в силах удержать меня. Усилием воли я рванулся прочь, сам толком не зная, как именно я это делаю. Однако в какой-то момент я вдруг ощутил – почти услышал, как словно щёлкнуло что-то внутри меня, будто оборвалась до предела натянутая струна – и в следующее мгновение я распахнул глаза, дрожа с головы до ног мелкой дрожью и судорожно хватая ртом воздух.
Я лежал на учительском столе в одном из классов. Кажется, это был кабинет трансфигурации, однако я не мог быть в этом уверен – зрение расплывалось, и я с запозданием сообразил, что на мне нет очков. Надо мной склонялись четыре головы, но я лишь смутно различал их – кажется, это Дамблдор – ну он-то точно, ведь именно его голос я слышал! Второй – это, наверное, Люпин, третий – Альтаир, а четвёртый… Я прищурился. Четвёртая. МакГонагалл, ну точно.
- Что… Что случилось? – спросил я, удивляясь тому, как хрипло звучит мой голос, и попытался сесть. Чьи-то руки – кажется, Люпина, – удержали меня на месте.
- Тише, Гарри, тише, тебе нужен покой, – пробормотал он. Я заморгал. Чувствовал я себя из рук вон плохо – голова кружилась, меня подташнивало от боли в шраме, а где-то очень глубоко внутри я всё ещё ощущал отголоски чужого гнева.
- Волдеморт… сердит на Долохова, – выдавил я, зная, что для Дамблдора это может оказаться важным. – Он упустил Сириуса… Волдеморт пытает его. Нападение вчера не было запланировано… Это самоуправство Кэрроу и… остальных, – силы изменили мне, и я уронил голову на стол, однако что-то ещё казалось мне важным, без чего я не мог позволить себе успокоиться. – Там был Снейп, – прошептал я. Чья-то прохладная ладонь коснулась моего лба.
- Всё хорошо, – успокаивающе сказал Дамблдор, отнимая ладонь. – Всё хорошо, ты молодец, ты справился, Гарри… Вот, ну-ка, выпей это.
К моим губам прикоснулось холодное стеклянное горлышко какого-то пузырька. Запах показался мне смутно знакомым – кажется, похожее снотворное мне давала мадам Помфри после моего возвращения с кладбища, где я наблюдал возвращение Волдеморта. Зелье для сна без сновидений. Я послушно глотнул, потом ещё и ещё, допив зелье до капли.
- Ну вот, молодец, – одобрительно проговорил директор.
- Мои очки… И палочка… – прошептал я, чувствуя, как меня охватывает тяжёлая сонливость, а боль в шраме притупляется и становится не более чем лёгким жжением, с которым я давно свыкся за прошедшие годы.
- Всё у меня, – отозвался Люпин. – Не волнуйся, отдыхай. Всё будет хорошо.
- Спасибо… – прошептал я, уже не понимая толком, кого и за что благодарю. Мои глаза окончательно закрылись, и я словно бы провалился в огромную мягкую подушку, окутавшую меня теплом и уютом со всех сторон.

Проснулся я уже вечером, в своей собственной постели, в гриффиндорской спальне седьмого курса. Пошевелившись, я прежде всего попытался проанализировать собственное состояние и результатом остался доволен – шрам больше не болел, и даже не зудел, что свидетельствовало о том, что Волдеморт вновь закрыл от меня своё сознание. Правда, голова была ещё тяжелой со сна, и мысли ворочались с трудом, зато меня больше не тошнило, и я ощутил зверский голод. Потянувшись, я с удивлением обнаружил, что переодет в свою пижаму, и невольно задался вопросом, кто именно меня переодевал. М-да, надеюсь, не Дамблдор. Вздохнув, я потянулся к тумбочке и привычно нашарил на ней свои очки. Надев их, я наконец получил возможность осмотреться.
За окнами уже стемнело, хотя, по зимнему времени, это вовсе не значило, что час поздний. К тому же Симуса и Дина не было, а Невилл что-то увлечённо читал на своей кровати – не иначе как опять что-нибудь о растениях, – значит, действительно ещё даже не время отбоя. Через проход от меня, на кровати сидел Рон. Признаться, я был слегка удивлён видеть его – в последний год, да и в предыдущий, он был здесь нечастым гостем. Даже когда мы не были в ссоре, и нам хотелось пообщаться, мы чаще предпочитали оккупировать его комнату, где никому не мешали, а не торчать в общей спальне.
Заметив мою возню с очками, Рон улыбнулся и пересел на край моей кровати.
- Привет, дружище, – сказал он. – Ну, ты как?
- Нормально, – зевнул я. – Жить буду. А как я здесь оказался? Я думал, меня перетащат в больничное крыло…
- Хм, ну, наверное, так бы и сделали, если б не вчерашняя заварушка. А так… Там и без тебя сейчас много народу, – пожал плечами Рон. Я кивнул.
- А, понятно. Так всё-таки, как всё было – ты что-нибудь знаешь? Я, признаться, мало что помню… – заметил я, оглядываясь в поисках своей одежды. Не найдя в пределах досягаемости ничего, что могло бы сойти за приличный вариант, я поморщился, но, хочешь не хочешь, пришлось вылезать из кровати и топать к сундуку. Рон забрался в изножье моей кровати и проводил меня взглядом.
- Ну… я, в общем, знаю всё только в общих чертах, по словам Люпина и Блэка – ну, того, который слизеринский, – ответил он на мой вопрос. – Они сказали, что ты потерял сознание в коридоре по пути из больничного крыла утром, когда вы встретились. Люпин сказал, это из-за… – Рон примолк и бросил опасливый взгляд на Невилла. Потом вытащил из-за пазухи волшебную палочку и, пробормотав «Муффлиато», указал на однокурсника, после чего решился продолжить. – Из-за шрама. Ты опять видел что-то, что связано с… Сам-Знаешь-С-Кем?
- Да, – нехотя ответил я, думая про себя, что Рон неплохо освоился с этим заклинанием, которое я показал ему всего лишь несколько дней назад. Сам я научился ему от Драко, но не спешил ставить в известность об этом Рона – для его же собственного спокойствия. Лучший друг тем временем продолжал выжидающе смотреть на меня, ожидая ответа. Деваться под его любопытным взглядом мне было некуда, но я почему-то поймал себя на том, что мне это неприятно, хотя интерес Рона был вполне понятен.
- Он был в ярости, – заставил себя сказать я, вытаскивая чистые джинсы, форменную рубашку, галстук и свитер. – Кажется, вчерашняя вылазка была… хм, «самоволкой» Упивающихся. А Долохов вдобавок упустил Сириуса…
- Хе, да уж, старина Вы-Знаете-Кто, наверное, был расстроен, – хохотнул Рон, и я невольно тоже улыбнулся, подумав, что слово «расстроен» применительно к той ярости, которую я испытывал на двоих с Волдемортом – это меньше чем пустой звук. – Выходит, план его с Сириусом не выгорел, а?
- Ну, вроде того, – согласился я. – Только не так он прост… Боюсь, что он всё равно что-нибудь придумает…
- Ну, это-то и нарлу понятно, – отмахнулся Рон. – Ну, зато Сириус больше не в его лапах.
- Как он, кстати, ты не знаешь? – поинтересовался я. Мой приятель пожал плечами.
- Пока всё так же. Люпин у него, наверное, и сейчас ещё сидит, и его… – Рон поморщился, – крестник тоже. Только тебя сюда притащили, и почти сразу ушли.
- Так это они меня… эээ… переодевали? – смущённо спросил я, не удержавшись. Рон хихикнул, и я, подхватив свои вещи, поспешно принялся одеваться.
- Нет, приятель, это мы с Невиллом, – отозвался он. – Люпин с Блэком только на кровать тебя положили. Люпин велел о тебе позаботиться и не особенно шуметь. Ну, я их, конечно, расспросил, что и как, но почему-то оба не очень горели желанием разговаривать. Люпин сказал только, что тебе стало плохо из-за шрама, и Блэк перенёс тебя в ближайший кабинет, к МакГонагалл, а сам он вызвал Дамблдора, и что тому удалось помочь тебе. А потом тебе нужен был отдых и сон, так что нам надо было дать тебе выспаться и не будить ни под каким видом. Так что цени мою заботу – я тут с самого утра торчу, так сказать, оберегая твой сон. Дина с Симусом пришлось уже три раза выпроваживать, а то они взялись рассказывать анекдоты и ржали, как ненормальные…
- Ясно, – кивнул я. – Спасибо. Кстати, а что, занятий не было?
- Ну ты даёшь, Гарри, ты что, не знаешь? – изумился он. – А, ну да, ты ж в башне не ночевал… МакГонагалл с утра пришла в гостиную и объявила, что в связи с нападением занятия на сегодня отменяются. А после завтрака нагрянули авроры и допрашивали всех, кто принимал участие в сражении. Кстати, опять схватили нескольких Упивающихся, никого особенно серьёзного, так, мелкие сошки… В основном – те, кто остался на ногах, при отступлении уволокли тех своих, кто был оглушён. Правда, хогсмидские ухлопали нескольких, сейчас выясняют, кого именно, но вроде никого знакомого.
Я кивнул. Часть рассказанного я уже знал из рассказов раненых в больнице, о пленных Упивающихся упоминал Альтаир, но кое-что оказалось для меня новостями.
- Ладно, Рон, а который час?
- Начало восьмого, а что?
- А то, что я есть хочу, как стая гиппогрифов, – буркнул я через свитер, который как раз натягивал через голову. – У меня со вчерашнего обеда ни крошки во рту не было. На ужин, стало быть, успеваем ещё?
- Ну, если поторопимся, – кивнул Рон. – Хотя можно особенно не волноваться. Даже если и опоздаем – наведаемся на кухню. Добби, как узнает, что ты голоден, половину замковых запасов тебе притащит, не меньше.
- Ну да, – хмыкнул я, заканчивая одеваться. – Но всё-таки как-то не очень хочется злоупотреблять его гостеприимством.
На самом-то деле мне просто не хотелось в очередной раз выслушивать серию воплей впечатлительных остальных домовиков о том, как они счастливы услужить великому Гарри Поттеру, и так далее, и так далее… Лучше уж иметь дело с одним Добби, однако на кухне это просто немыслимо.
- Ладно, пошли на ужин, ещё успеваем, – согласился Рон, слезая с моей кровати. – Невилл, ты пойдешь? Невилл? Невилл!
Долгопупс и не думал отзываться, с головой уйдя в своё чтиво. Я хмыкнул и, нашарив на тумбочке свою палочку, направил её на Невилла.
- Фините Инкантатем, – произнёс я вполголоса, одновременно отвесив Рону шуточный подзатыльник. – Сам же неслышимость на него наложил, балда! – всё так же полушёпотом сказал я. Рон состроил покаянную мину.
- Невилл, пойдёшь на ужин? – спросил он громко. Тот, вздрогнув, оторвался наконец от своей книжки.
- Ой, а что, пора? Ох, привет, Гарри, проснулся? Ты как? – затараторил он, закрывая книгу, действительно оказавшуюся справочником по каким-то пустынным растениям.
- Привет, я в порядке, – улыбнулся я. – Так ты идёшь с нами?
- Да, да, я сейчас, – отозвался он, поспешно слезая с кровати и нашаривая ботинки.

После ужина я снова наведался в больничное крыло, где обнаружил, как и предполагал Рон, Люпина и Альтаира. Увы, у Сириуса пока что дела шли всё так же, и мадам Помфри, и без того недовольная тем, что мы с Альтаиром проторчали в его палате всю прошлую ночь, довольно скоро вытурила за дверь нас обоих, велев приходить не раньше, чем завтра. Люпин, оставшийся дежурить в палате крёстного, впрочем, заверил, что немедленно сообщит нам обоим, если что-нибудь изменится, и я немного успокоился. Вернувшись в Гриффиндорскую башню, я неохотно вытащил сумку и взялся за повторение завтрашнего материала по трансфигурации, но скоро осознал, что битый час сижу и таращусь в книгу, не прочитав ни строчки. В голове было только одно – Сириус вернулся! Он жив!
Только теперь я осознавал, что всё-таки не верил до конца, что нам удастся освободить его. Я надеялся, и даже радовался, тревожился за миссис Блэк, которой предстояло отправиться на выручку своему двобродному брату, но… В глубине души жило сомнение, некая червоточинка. Я и в самом деле не рассчитывал снова увидеть его живым… Но теперь он здесь, теперь-то всё позади! Да теперь мне и сам Волдеморт не страшен!
Я ещё долго сидел и улыбался своим мыслям, мечтам, которые теперь словно осветились солнцем, потому что вдруг стали возможными. Сириус, поздравляющий меня с окончанием школы. Помогающий готовиться к поступлению в аврорскую академию, переживающий за мои экзамены… Играющий роль посаженного отца на моей свадьбе… Теперь всё это стало реальным – возможным, и даже вероятным, ну, правда, при условии, что удастся избавиться от Волдеморта. Однако такая «мелочь» сейчас казалась несущественной, а точнее, просто не хотелось пускать мысли о нём в свои мечты.

Следующие несколько дней прошли почти без изменений, с той лишь небольшой разницей, что занятия возобновились, и, несмотря на приближающиеся праздники, поблажек нам давать никто не собирался. Учителя привычно зверствовали перед каникулами, нагружая нас домашним заданием, а если кто-то пытался возражать или протестовать, ему непреклонно напоминали, что в этом году нам сдавать ЖАБА. Особенно усердствовал вернувшийся во вторник утром от Волдеморта Снейп. Потому, наверное, и лютовал. Никаких новостей кроме тех, что невольно подслушал я, он не принёс, разве что подробности, до которых мне не было дела. Я готовился к урокам, почти на каждой перемене бегал в больничное крыло, непрерывно пересекаясь с Альтаиром. Мы в считанные дни так успели надоесть мадам Помфри, что она уже, не дожидаясь вопроса, просто стала отвечать «всё без изменений», едва завидев наши лица. Люпин, оставшийся в замке, тоже большую часть времени проводил в палате Сириуса, только иногда, когда его удавалось уговорить, спускаясь, чтобы пройтись вокруг замка и размяться. Однажды я встретил в больничном крыле миссис Блэк – как выяснилось, узнав о произошедшем от сына, она прибыла проведать своего кузена. В своё время я слышал от Сириуса, что в детстве они, мягко говоря, решительно не ладили, но после того, как Альтаир на третьем курсе близко сошёлся со своим двоюродным дядей, Беллатрисе пришлось смириться с этим, тем более что к тому времени и она, и её муж уже давно отказались от службы Волдеморту. Мистер Блэк, кстати, тоже прибыл, но в больничное крыло не заходил, ожидая в коридоре. При виде меня он вежливо улыбнулся и кивнул, но ничего не сказал, а вот миссис Блэк, безмолвно побыв несколько минут рядом с Сириусом, вышла из его палаты, приглашающе кивнув мне, и уже снаружи подробно расспросила меня обо всём. Узнав о Долохове, миссис Блэк стиснула руки.
- Значит, он хочет отомстить мне… – как бы про себя проговорила она, глядя в окно. – И Альтаиру… Ну что ж, – на её скулах заиграли желваки, – посмотрим, кто кого. А ведь некогда я его знала… – и Беллатриса замолчала, тяжело сдвинув брови. Я не решался нарушить это молчание, чтобы спросить о подробностях, да я и сомневался, что мне бы их рассказали. Где-то через минуту миссис Блэк жёстко усмехнулась и снова повернулась ко мне.
- Значит, Альтаир обещал, что убьёт Долохова при следующей встрече? – спросила она.
- Да, миссис Блэк, – кивнул я.
- Тогда Антонин вправе считать себя покойником, – злая усмешка искривила губы матери Альтаира. – Если только мы с Барти не доберёмся до него раньше… Пожалуй, мне стоит перемолвиться словечком с Дамблдором. Спасибо за рассказ, мистер Поттер. Я рада, что мой сын подружился с вами.
Величаво кивнув мне на прощание, она грациозным, плывущим шагом вышла из больничного крыла. Раньше я не имел возможности пообщаться с родителями Альтаира, но теперь мне подумалось, что от своей матери он унаследовал не так уж мало.
Однако эта встреча оказалась лишь коротким всплеском разнообразия в унылой череде дней, заполненных уроками. Мне уже начало казаться, что до самого Рождества, которое наступало в следующую среду, так ничего и не изменится, но в ночь с четверга на пятницу произошло одно событие, снова поставившее мой мир с ног на голову.
Четверг был последним днём занятий, и в пятницу те, кому не терпелось, начинали разъезжаться по домам на каникулы. Некоторые, как, например, Дин и Симус, оставались почти до самого Рождества и уезжали только в понедельник. Но многие – в основном младшие курсы, – предпочитали провести дома и последние перед Рождеством выходные.
На ужине я не заметил за cлизеринским столом ни Блейз, ни Драко, с которыми в последние дни виделся только на уроках, и в сотый раз подумал, что не дело это. Надо бы выкроить время и поболтать с Малфоем по душам, тем более что мы так толком и не смогли продолжить разговор о крестражах. Да и вообще, честно говоря, разговор с ним помог бы мне немножко развеяться. К тому же я невероятно соскучился по Блейз, и мне не хватало коротких взглядов и улыбок, которыми мы обменивались на уроках и встречах в Большом зале. Я прождал до конца ужина, но ни Драко, ни Блейз так и не появились. Впрочем, за Малфоя я не волновался, – через связь я выяснил, что он застрял в подземельях с группой первокурсников, которым необходимо было объяснить, как именно проходят каникулы, и прочая, и прочая. Связь наша, видно, успела ещё более укрепиться, потому что Драко ощутил моё присутствие и даже передал мне что-то вроде картинки, объясняющей, чем он занят. Держу пари, сделал он это при помощи легилименции, что без зрительного контакта было, в общем-то, необычно. Впрочем, где Блейз, он не знал, и только передал ещё одну картинку-воспоминание, что она незадолго до ужина получила письмо из Бразилии от матери и собиралась прочитать его перед тем, как идти в Большой зал. Но я тщетно дожидался конца ужина – моя Слизеринская Принцесса так и не появилась. Когда, наконец, факультетские столы опустели, я выбрался со своего места и со вздохом поплёлся прочь, оставив надежду увидеться с Блейз ещё сегодня.
Время после ужина я провёл вместе с Люпином и Альтаиром в палате Сириуса. Крёстный всё ещё был погружен в магический сон, хотя выглядел уже намного лучше благодаря укрепляющим и восстанавливающим зельям, которые каждый день вливали в него Снейп и мадам Помфри. Наложив заглушающие чары, я воспользовался случаем поговорить с Люпином о своём последнем задании по ЗОТИ – магических тварей-Лордов мы заканчивали, и со следующего семестра должны были, по словам Дамблдора, взяться за активную магию. За разговором мы засиделись заполночь, и, когда Люпин взглянул на часы, у него вырвалось невольное восклицание.
- Мерлин мой, ребята, второй час ночи! О чём я думаю, вы оба давно должны быть в постели!
- Но я вовсе не хочу спать, и потом, завтра уже нет занятий! – запротестовал я.
- Завтра мы сможем отсыпаться, сколько угодно! – поддержал меня Альтаир.
Однако бывший профессор припечатал нас взглядом и с не меньшей решимостью и настойчивостью, чем мадам Помфри, выпихнул из палаты, велев не показываться раньше завтрашнего утра.
Я вздохнул и отправился в Гриффиндорскую башню, думая о том, как пройдёт Рождество в этом году. Примерно на полпути я, по уже установившейся привычке, распрощался с Альтаиром на развилке, от которой отходил спуск к подземельям. Настроение Блэка, слегка опустившееся после безапелляционной «депортации», успело снова подняться – впрочем, он вообще никогда на моей памяти не был склонен к долгому унынию по какому бы то ни было поводу. Альтаир уже успел сделать несколько шагов по лестнице, когда я вспомнил, что хотел у него кое-что спросить, и окликнул его.
- Да? – обернулся слизеринец.
- Ты на каникулы остаёшься или как?
Альтаир весело засмеялся в ответ.
- Ну а ты как думаешь? Конечно, остаюсь. Я вообще всегда оставался, кроме прошлого года. А нынче – Драко остаётся, Гермиона остаётся, Блейз остаётся… Ну и ты наверняка тоже.
- Ну да, – хмыкнул я. – Тем более что мне всё равно некуда было бы идти – не торчать же в одиночку в «Норе».
Рон и Джинни из-за напряжённой обстановки в стране оставались в Хогвартсе на каникулы, так же, как и Гермиона. Мистер и миссис Уизли обещали навестить нас всех в школе, когда сумеют выкроить время между делами Ордена, так что мы не особенно переживали по этому поводу. Тем более что это было последнее Рождество, которое мы встречаем студентами, и я ни за какие коврижки не согласился бы провести его не в Хогвартсе, даже будь у меня выбор.
- Да и… Я надеюсь, что к среде-то Сириус очнётся, – негромко добавил я. Альтаир кивнул и грустно вздохнул.
- Поскорей бы. Ладно, что уж тут… повлиять на это мы, увы, не можем.
- Увы, – согласился я. – Ну ладно, Альтаир, давай – доброй ночи.
- Доброй, – улыбнулся в ответ слизеринец, поднося два пальца к виску.
Я двинулся дальше, слегка убыстрив шаг – до нашей башни оставалось немного, и хотелось поскорей добраться до постели. Люпин, как всегда, оказался прав – там, в больничном крыле, мне и вправду было не до сна, но теперь я вполне уверенно ощущал, что скоро уже нахлынет серьёзная зевота.
- Поттер! – окликнул меня чей-то голос, и у меня аж всё подпрыгнуло внутри, когда я сообразил, что шатаюсь по коридорам среди ночи даже без мантии-невидимки, и меня запросто может застигнуть Филч или кто-то из профессоров. Загреметь на отработки и лишать факультет баллов не хотелось. Я обернулся и вздохнул с облегчением при виде Дафны Гринграсс, отделяющейся от подоконника, на котором она, очевидно, сидела. Кинув взгляд на её одежду, я невольно подумал, что любой из Стервятников, а особенно Малфой, не удержался бы от резкого словечка при виде подобного сочетания – форменная слизеринская чёрная мантия с зелёно-серебряной отделкой была наброшена поверх тёмно-бордовой пижамы, цветом напоминавшей перезрелую землянику.
- Гринграсс, что ты здесь делаешь? – поинтересовался я. – Не боишься, что тебя застукают профессора? Или Филч?
- Ох, Поттер, ну что ты в самом деле, как маленький, – фыркнула она. – Кому интересны эти дурацкие детские игры за кубок школы! В реальной жизни это не имеет никакого значения…
- М-да? – я не горел желанием продолжать разговор и думал лишь о том, как бы от неё отделаться. Но Дафна, видно, настроена была поговорить. Глаза её как-то странно блестели, а на губах играла лёгкая ухмылка, в которой то и дело мне чудилось скрытое злорадство.
- Конечно, – кивнула она. – Ты всё ещё живешь в каком-то детском мирке, который создаёт эта школа… Но кто-то должен открыть тебе глаза на жизнь!
- Ой, ой, ой. И ты хочешь стать той, кто это сделает? – скептически спросил я, закатив глаза.
- О, ну что ты, – хмыкнула она. – Я лишь хочу… добавить ложку дёгтя к бочке мёда, которой стала твоя жизнь. Крёстный вернулся чуть ли не с того света, друзья тебя обожают, даже твои враги ищут мира с тобой – я имею в виду Малфоя с Блэком, – и твоя девушка… Замечательная, очаровательная Блейз, которая так… искренна с тобой!
И Гринграсс насмешливо рассмеялась. Я нахмурился. Её слова мне решительно не нравились.
- Что ты хочешь сказать? – спросил я. Дафна снова посмотрела на меня, на сей раз с деланным сочувствием.
- Ох, Поттер-Поттер, – вздохнула она и вдруг, протянув руку, погладила меня по щеке. – Гарри… Бедный, маленький, глупенький, доверчивый Гарри… Видишь ли… Мне очень жаль рушить твою иллюзию счастья… Но… Блейз Забини не любит тебя, Гарри. Все слизеринцы знают это.
- Что? – фыркнул я. Драко предупреждал меня как-то, что Дафна, похоже, ко мне неравнодушна. Неужели это такой способ завоевать моё сердце? Оригинально, ничего не скажешь…
- Ты можешь не верить мне, – пожала плечами Дафна. – Но каждый первокурсник скажет тебе то же самое. Да каждая кошка в Слизерине знает, что Забини и Малфой – любовники!
- Что? – я не знал, плакать мне или смеяться от такой нелепости. – Что ты несёшь! Они же как брат и сестра! – воскликнул я, но она только снова насмешливо рассмеялась.
- Это они тебе сказали? Глупыш, да они же просто заключили на тебя пари!
- Что? Ты бредишь! – я раздражённо отдёрнулся от её руки, которую она опустила теперь мне на плечо.
- Мерлин, Гарри, нельзя быть таким наивным и доверчивым! Очнись, да весь Слизерин в курсе дела! Твоя драгоценная Блейз спит с Драко с начала пятого курса! А может, и раньше! И, скажу по опыту – они любители разнообразия… Вот почему Малфой спокойно гуляет на сторону! Потом они просто обмениваются впечатлениями в постели… А теперь и Забини решила пойти по его стопам, а может, просто хочет не ударить в грязь лицом перед любовником, – и Дафна фыркнула.
- Я тебе не верю! – выкрикнул я, встряхивая головой, словно это могло помочь отогнать этот бред, который она говорила. – Зачем ты это говоришь?
- Да затем, что мне жаль тебя, – ответила она, заглядывая мне в лицо с фальшивой искренностью. – Они просто играют с тобой, Гарри. Неужели ты поверил, что у Малфоя может быть хоть капля совести? Да они с начала года договорились сделать всё, чтобы уложить тебя в постель Забини, а потом посмеяться над твоими чувствами! Скажешь, о таком злодействе тебе бы немедленно доложила Грейнджер, узнавшая об этом от Блэка? Да Малфой ему дороже любого другого, он стал бы прикрывать своего друга, даже заавадь он поголовно всю больницу святого Мунго! Он спокойно молчит о его замыслах!
- Ты лжёшь! – крикнул я. Я готов был сейчас бежать куда угодно – лишь бы она заткнулась. Я ни за что, ни за какие блага не хотел ей верить и на кнат, но сомнения, зароненные в душу, я знал – ещё дадут всходы.
- Ты вправе не верить, – вдруг серьёзно согласилась Дафна. – Ты можешь называть меня лгуньей, но позволь дать тебе один маленький совет. Поинтересуйся завтра утром у своей ненаглядной, где она провела сегодняшнюю ночь… Говорят, ты можешь чувствовать ложь?
- Не могу, – отозвался я, сглатывая.
- Ммм… – разочарованно протянула она. – Ну что ж… Можешь спросить любую семикурсницу. Мы, знаешь ли, обычно спим в одной общей спальне. И трудно не заметить, что кроватка Блейз частенько пустует… А утром она появляется из комнаты Драко, как ни в чём не бывало. И это могут видеть все. Сказочка про брата и сестру очень удобна, не думаешь? Однако не стоит забывать, что родство у них если и есть, то о-о-очень дальнее… А молодой парень в семнадцать лет вряд ли может провести целую ночь в одной комнате с привлекательной девушкой и не воспользоваться этим… Особенно такой ловелас, как Драко Малфой…
- Я… Я тебе не верю! – выдавил я, чувствуя, как меня охватывает нервная дрожь. В её словах не было ни грамма правды! Не могло быть! И всё-таки… в них было какое-то зерно здравого смысла, логики. Правды…
Я затряс головой, отступая от неё, и на сей раз она не последовала за мной, только тихо засмеялась… А я, к бесконечному стыду своей гриффиндорской гордости, развернулся и бросился прочь во весь дух, почти не разбирая дороги. Куда я бежал, я почти не понимал, лишь бы подальше от неё и от тех жутких слов, которые она говорила…
Ноги сами принесли меня в Гриффиндорскую башню. Влетев в пустую гостиную, я рухнул в кресло, весь дрожа, и попытался успокоиться. Так. И чего я так разволновался? Предупреждал меня Малфой, что у Гринграсс на меня виды? Предупреждал. Может девушка – да тем более не простая, а слизеринка! – из ревности порочить удачливую соперницу? Сколько угодно. Как проверить её слова? Спросить слизеринцев – не выход. Во-первых, Дафна сама это предложила, а она не стала бы делать этого, не будучи уверена в успехе. А во-вторых, вообще, как можно в данном случае безоговорочно верить слизеринцам, что бы они ни ответили?
Я в отчаянии сжал руками ноющую голову, в ужасе понимая, что всё равно не смогу успокоиться, пока не удостоверюсь окончательно и бесповоротно, что россказни Дафны – вымысел. А значит, нужно придумать, как получить доказательства.
Итак. Что мы имеем? Во-первых, попасть в спальню слизеринского старосты можно только через факультетскую гостиную. Пароля я не знаю. Можно, конечно, пойти туда в мантии-невидимке и наудачу попробовать что-нибудь вроде «чистая кровь» или «честь Слизерина», но это настолько ненадёжный вариант, что лучше его отложить на самый крайний случай, если больше ничего не придёт в голову. Ждать, пока кто-нибудь из слизеринцев войдёт или выйдет из гостиной – тоже не выход. Кто будет шататься по замку в два часа ночи, да ещё перед каникулами? Дураков мало…
Может, воспользоваться мысленной связью? Но в голове царил полнейший сумбур, и, как я ни старался, у меня не получалось сосредоточиться на том, чтобы дотянуться до Драко. Стоило мне подумать о нём, как воображение услужливо подсовывало картинки его в обнимку с Блейз, или того, как они целуются, как тогда, на уроке Снейпа… Она ведь говорила, что он классно целуется, правда, утверждала, что это было лишь однажды… Лгала?
Я осмотрелся, скорее просто для того, чтобы хоть чем-то отвлечь перегруженный мозг, и взгляд упал на столик, где громоздились книги и свитки пергамента. Кто это, интересно, сегодня ещё и заниматься надумал? Если только Гермиона… Хотя, возможно, кому-нибудь просто назначили штрафное сочинение? Мой взгляд лениво скользнул по пергаментам, задержался… и тут меня осенило!
Ну как я сразу не подумал? Карта Мародёров! Дафна утверждала, что Блейз ночует у Драко? Отлично! Я прекрасно знаю, где расположена его комната – видел на Карте не раз, и даже успел составить себе приблизительное представление о том, как и что расположено внутри. Вот сейчас и проверим… Если Блейз там – тогда… Нет, додумывать, что будет тогда, было слишком больно.
Я вскочил, собираясь подняться в спальню и вытащить Карту из сумки, но тут вспомнил, что доставал её недавно и понятия не имею, куда положил потом. Слегка ругнувшись, я вытащил палочку.
- Акцио Карта Мародёров! – приказал я и упал обратно в кресло. Какое-то время казалось, что ничего не происходило, но я знал, что заклинание сработало, – те времена, когда у меня были трудности с Манящими чарами, давно и, надеюсь, безвозвратно прошли. Наконец послышалось шуршание, и свёрнутый в несколько раз лист пергамента упал мне в руки. Я вздохнул и прикоснулся к нему палочкой.
- Торжественно клянусь… – начал я, и вдруг слова комом застряли у меня в горле. Что же получается, я совсем не доверяю своему другу? Тому, кто несколько раз спас мне жизнь? Кто общался со мной, помогал, поддерживал – ничего не требуя взамен? А своей девушке? Ей я, выходит, тоже не доверяю? Разве Блейз хоть когда-нибудь, хоть раз давала мне повод в ней сомневаться? И чем же я отплачу ей – чёрной неблагодарностью? А Гермиона? Она выбрала Альтаира, лучшего друга Драко. Она доверяет ему, как никому другому… Что же, выходит, я ни во что не ставлю ум и чутьё лучшей подруги?
Я убрал палочку, отложил карту на диван и, встав в очередной раз, нервно заходил по комнате. «Всё в порядке», – твердил я себе. – «Я доверяю Блейз, я доверяю Драко… Ведь и Дамблдор сказал, что ему можно верить…»
Но ведь на самом деле Дамблдор сказал лишь то, что Драко не принял сторону Волдеморта. Он никогда не говорил, что слизеринец превратился в образец порядочности, или того, что он не может разбить мне сердце. И откуда я знаю, может быть, он на самом деле не так уж и равнодушен к Блейз? Ведь клеился же он к Джинни, а они очень похожи… Может, просто искал замену подружке, пока та занята намеченной жертвой – мной? И то, что Альтаир для Драко сделает всё, что угодно – в этом тоже сомневаться не приходилось, Блэк сам об этом не раз говорил прямым текстом…
Я покосился на лежащую на диване девственно-чистую Карту. Сделал шаг – и снова замер.
- «Не делай этого!» – шептал внутренний голос. – «Неужели они не заслужили доверия?»
- «Сделай это!» – возражал в подсознании другой голос. – «Если ты этого не сделаешь, ты так и будешь терзаться сомнениями, пока не свихнёшься! А тогда ты сорвёшься в самый неподходящий момент, не говоря уже о том, что можешь обидеть ни в чём не повинного человека!»
Я стоял посреди гостиной, тяжело дыша, словно пробежал несколько кругов вокруг школы. В висках оглушительно грохотал пульс. «Ну ведь они же не узнают, если я взгляну на Карту?» – чуть не плача, подумал я и прикусил губу. Стыд перед самим собой заставил мои щёки пылать. Я сделал шаг к лестнице…
И, не выдержав, резко обернулся к дивану, на ходу вынимая палочку.
- Торжественно клянусь, что замышляю одну только шалость! – произнёс я, касаясь палочкой пергамента. По нему послушно побежали знакомые, давным-давно выученные приветствия от Сохатого, Лунатика, Бродяги и Хвоста. При мысли о том, что двое Мародёров всё ещё здесь, рядом со мной, на душе потеплело, и я вдруг совершенно успокоился. Ничего страшного не происходит. Дафна просто попыталась заставить меня сомневаться в Блейз, рассчитывая, что мы поссоримся, если я выскажу свои сомнения. Она думала, что я никак не смогу проверить её слова. А вот я сейчас разыщу на Карте подземелья, найду спальни седьмого курса и старост, и смогу убедиться, что все эти россказни – чистый вымысел…
Так, вот спальня парней седьмого курса – ага, Теодор Нотт, Винсент Крэбб у стены, Грегори Гойл напротив, Альтаир Блэк у окна. Точка движется – видно, только вошёл, ещё раздеться не успел… Так, а вот девчоночья спальня. Дафны нет, видно, ещё не вернулась. Тэсс Хэмонд на месте, равно как и Миллисента Буллстроуд… но где же Блейз? Вот здесь должна быть её кровать, но девушки на месте нет… Моё сердце, казалось, пропустило удар. Я медленно, словно нехотя перевёл взгляд…
Спальня старосты юношей. Так часто в последние полгода я видел здесь точку «Драко Малфой» – я хорошо знаю, что по ночам она неподвижна и находится в левом углу комнаты… А теперь… теперь точка Малфоя тоже была там – но чуть правее, чем обычно, дальше от стены. А между ней и стеной помещалась ещё одна, с надписью «Блейз Забини». Несколько секунд, – может быть, минуту, – я молча смотрел на эти две точки, а потом глаза заволокла туманная пелена. Не снимая очков, несмотря на то, что солёная влага задерживалась под ними, я впервые за всё то время, что Карта была у меня, скомкал её и отшвырнул в угол, а потом обхватил себя руками, раскачиваясь из стороны в сторону. Слёзы лились по моему лицу – слёзы от лютой боли и предательства… зажав рот ладонью, я почти до крови закусил большой палец и тихонько завыл, словно смертельно раненый зверь.
Дафна сказала правду.