Вчера я встречалась с Блинчиком. Он собрал свою верную команду таких же наемников-головорезов, как он сам, и приходил занять денег. Денег, несмотря на его зловещее досье, которое дал мне почитать Гелла, я заняла взамен на обещание писать мне письма и высылать сувениры. И взять с собой в какую-нибудь заваруху, когда мне надоест спокойная жизнь. Сейчас Блинчик отправлялся за вознаграждение творить революцию против диктатуры чистокровных где-то на востоке, и меня так и подмывало натряхнуться в его компанию.

Только огромная сила воли и, как я подозревала, Конфундус Тома, остановили меня от этого порыва.



Я сильно удивилась, что Нумерологию как факультативную дисциплину выбрали очень немногие. Третьекурсников, пожелавших изучать основы основ, было так мало, что для занятий все четыре факультета объединили в одну группу. Я в очередной раз порадовалась за своих прекрасных друзей: на занятия записались Драко, Блейз и Гермиона. Впрочем, Гермиона, по-моему, записалась на все, кроме Прорицаний.

Противоположностью сложной и непопулярной Нумерологии была Боевая Магия. Кажется, заниматься с Сириусом пожелали вообще все. Летом Дамблдор разрешил перестроить несколько неиспользуемых аудиторий в западной части замка, превратив их в один просторный зал для тренировок. Парт здесь не было: короткие заметки студенты делали, сидя на матах или прислонившись к стене. А потом сразу переходили к практике.

Еще, проникнувшись летом ценностью подобного рода знаний, я хотела записаться на Руны. Но они пересекались с уроками Артефактологии, к которой со всей возможной страстью тянулась моя душа, и я с сожалением отказалась от четвертого факультативного предмета. Фиг с ним – за Руны в нашей семье пусть отвечает Хорхе. А я буду специалистом в крутых волшебных мульках.

Офигительные изменения претерпел предмет ЗОТИ. С появлением Гриндевальда он ожидаемо превратился в Расширенную Теорию и Практику Темных Искусств. Что могло бы вызвать негодование у некоторых слоев населения, не будь половина из них без ума от наставника. Впрочем, вторая половина, мужская, без особого восторга отзывалась о профессоре Гриндевальде.

— Я не хочу писать реферат на тему «Десять мощнейших уродующих проклятий»! – возмущался Рон Уизли после урока. – Я хочу знать, как от них защищаться, а не как применять!

Я украдкой поглядела на Панси Паркинсон, с лица которой почти сошло мое уродующее проклятие прыщей – впрочем, не входящее даже в тридцатку мощнейших.

— Ты не сможешь ничего поделать, если не будешь знать, что за чары к тебе применили, — спорила с ним Гермиона, моральные принципы которой капитулировали перед обаянием Геллы.

Гриндевальд обещал на следующем занятии практику: он нас будет проклинать, а мы – избавляться от проклятий. Я не была уверена, что это было законно.

Я уже трижды едва не спалилась со своей беспалочковой магией. И если на Чарах и Трансфигурации фейковая палочка не слишком мешала, то на ЗОТИ и Боевой Магии – очень даже. Куда удобней с разворота кидануть Ступефай и добавить кулаком, чем бестолково размахивать этой фигней, теряя драгоценные секунды. Поэтому я договорилась с Сириусом, что я буду в сторонке отрабатывать защитные заклятия, а боевую магию потренирую сама. Тем более, ставить меня в спарринг с кем-то из учеников было нечестно.



С Томом мы традиционно тренировались в тайных подвалах замка, где когда-то жил василиск. Пару раз со мной спускался Гелла – он был очень крут, прихлопывая меня в первые же тридцать секунд. Он, конечно, учил меня всяким интересным штукам, но случалось это крайне редко. Поглощенный уроками, второй работой в ВОВ, развратом и пирожными, он редко находил для меня минуту.

В то время как тренировки с Томом начали наскучивать. Нет, он был хорош, и даже очень. Но за два года мы успели отлично изучить друг друга. К тому же после веселенького лета я поняла одну вещь, которую, в принципе, должна была знать еще с босоногого детства: никакие тренировки в зале не сравнятся с реальным боем.

Я все чаще моталась в «Клык Василиска», с жадностью наблюдая за поединками вампиров, йети-полукровок, оборотней и магов. Том строго-настрого запретил мне даже думать об этом. И я лишь вздыхала, мечтательно глядя на арену, окруженную магическим куполом, и иногда на кого-нибудь ставила.



Летняя тусня в Бхогавати и на Темных тропах Паталы что-то сильно изменила во мне.

Знаете, со всеми однажды случается нечто, что делит жизнь на две части: до и после.

Так вот, пока что все, что было после – не казалось мне настоящей жизнью. После насыщенной движухи прозябание в Хогвартсе виделось мне пустой тратой времени.

Блинчик мутил революцию, Мигель зависал с нагами, а я сидела над учебниками.

И хотя время с близнецами, Драко, Гермионой и Сириусом было полно веселья, шуток-прибауток и приколов, я погибала.

Том с ужасом ждал, куда рванет моя метущаяся душа – в Бездну или на Арену, — и был готов на любое маломальское приключение, чтобы отвлечь меня.

И когда Блинчик прислал мне в качестве сувенира военный парашют, мы сразу поперлись на улицу.

Мы – это не только я и Том. Парашют я распаковывала в гостиной Гриффиндора, где помимо гриффиндорцев тусовались также Драко, Блейз, Седрик и оба брата Криви – в этом году малявка Деннис Криви, брат Колина, следом за братом поступил на Райвенкло. И нас набралось около дюжины. Из всех только Гермиона, как обычно, была против. Якобы меня могут исключить. Ха-ха!

Блинчик рассказывал, как пользоваться парашютом. И на крайняк я надеялась смягчить падение левитацией. На самый крайняк я могла попробовать превратиться в книззла.

То, что кошки тоже разбиваются в лепешечку, упав с большой высоты, тогда в мою голову не приходило.

Под веселые комментарии близнецов я облачилась в парашют, затянув все найденные ремешки, проверила, все ли колечки, за которые полагается дергать, на месте, помолилась и вскочила на метлу.

Метла подняла меня на уровень Астрономической башни, и я зависла в воздухе.

Страшно, блин!

Я перекинула ногу через древко и повисла, держась обеими руками за середину. Нимбус был хорошей метлой, какой-нибудь Чистомет бы давно потерял равновесие и…

А-а-а!

Я с воплем полетела вниз. Вниз головой.

А-а-а!

Земля приближалась, и я, вдруг собравшись и подавив панику, каким-то невероятным чудом и, думаю, стихийной магией, перекувыркнулась в воздухе, приняв правильно положение вниз ногами.

— Дергай! – завопил Том, на лице которого был написан ужас.

Я схватилась за кольцо, и меня рывком дернуло за плечи.

Уф!

И понесли же меня черти.

Я закрыла глаза, чувствуя дикую слабость в ногах. Нет, не зря этому надо учиться.

Я блаженно планировала в сторону озера и глядела на мою маленькую группу поддержки и бегущую от замка МакГонагалл.

— Расплескалась синева, расплеска-алась! – душевно затянула я.

Как хорошо-то.



— В чем дело, Минерва… Блэк?! – Снейп влетел в учительскую.

— Вот, Северус, передаю вам вашу ученицу.

Мне показалось, или в голосе МакГонагалл проскочили мстительные нотки?

Мы со Снейпом уставились на нее.

— Мисс Блэк только что прыгнула с маггловским парашютом, — сказала МакГонагалл.

— Мои поздравления, — произнес Снейп, даже не глядя в мою сторону.

— На школьном дворе. С метлы. С высоты Астрономической башни, — МакГонагалл приподняла брови.

Снейп скрестил руки на груди.

Мне одной этот разговор кажется странным?!

Она даже не сняла с меня баллы.

— Разбирайтесь, Северус, — определенно мстительно сказала МакГонагалл, выразительно на него поглядела и ушла.

Ого.

Снейп стоял истуканом, уперев взгляд в окно.

— Я могу не участвовать в ваших разборках? – спросила я.

— Идите, Блэк, — процедил Снейп.

Ого-го.

— Даже не назначите мне отработку?

— Отработка с Филчем, — бросил Снейп, резко развернулся и вылетел из учительской.