— Привет!

Не знаю, как она увидела меня под чарами незаметности. Вероятно, я все еще была расстроена и рассеяна после вчерашней ссоры с Томом и допустила брешь в заклинании.

— Мисс Дюсолей, — вспомнила я, вытаскивая наушники из ушей. Обычно я не позволяла себе бегать с музыкой, но сегодня настроение было крайне паршивое.

— Рита, — она открыто улыбнулась, протягивая руку в перчатке с обстриженными пальцами. На ней был спортивный костюм и кроссовки. – Не возражаешь, если я присоединюсь?

Сперва я хотела ее послать, но передумала. Я соскучилась по общению с живым человеком. Хорхе не в счет – днем он учился, а вечерами пропадал с группой или катал девчонок на своем… байке.

К тому же у Риты были обалденные кроссовки.

— Магглокровка? – спросила я.

— Как догадалась? – не обиделась она.

— Чистокровные консерваторы не признают спорта, кроме квиддича и шахмат, — я приглашающе кивнула головой. – Побежали.

Рита была в хорошей форме. Складывалось ощущение, что физические нагрузки для нее привычны. Мы навернули несколько кругов и повисели на турниках.

— Не хочешь позавтракать? Я знаю одну кофейню неподалеку – там делают облепиховые кексы, пальчики оближешь, — предложила она, когда мы вернулись на площадь Гриммо. Я пожала плечами. – Тогда зайду через час!



Кексы и правда были ничего. И Рита тоже. Она не лезла с дурацкими вопросами, как школьный и полицейский психологи. Мы вообще не обсуждали меня – просто болтали обо всякой отвлеченной чепухе.

Она закончила Хог семь лет назад – Гриффиндор — и стажировалась в Св.Мунго.

— Знаешь Лонгботтомов? – спросила я. Родители Невилла потеряли рассудок в войне. Из хроник я знала, что Беллатрикс Лестрейндж пытала их, пока они не сошли с ума.

— Знаю, — сказала она.

— Это сделала моя тетка.

Я уткнулась в чашку чая с корицей и медом.

— Ты боишься стать, как она?

Я боюсь стать, как Темный Лорд.

— Мое любопытство и страсть выходят за рамки того, что принято считать допустимым. Но я никогда не хотела причинять боль другим людям. Даже тем, кого ненавижу.

— Ненависть очень сильное чувство, — заметила Рита. – Оно разрушает душу.

— Ты права. Но она служит напоминанием.

— Ты говоришь о Том-кого-нельзя-называть?

Том сидел за соседним пустым столиком и не смотрел в нашу сторону. Делал вид, что не слушает.

— Я бы с удовольствием не слушал, — мрачно сказал он.

— Есть тот, кто причинил мне зла больше, чем Темный Лорд. Я говорю о Дамблдоре.

— Я заметила напряжение между вами, — сказала Рита.

Я хмыкнула.

— Почему они пригласили тебя?

— Они не могут с тобой справиться, — Рита мне подмигнула.

— А ты сможешь? – хохотнула я.

— Нет. Только тебе решать, как себя вести.

Я вскинула брови.

— Тогда зачем ты здесь?

— Поговорить. Когда-то и я была запутавшимся подростком. Мне просто нужен был кто-то, кто мог выслушать. В то время как взрослые только лишь воспитывали и поучали.

— Думаешь, мне не с кем поговорить?

— Думаю, ты умнее сверстников, чтобы они смогли тебя понять. А взрослым просто не доверяешь.

— Тебе я тоже не доверяю. Мне просто было скучно, — я скрестила руки на груди.

— Ну, сегодня у меня выходной, и мне тоже нечем заняться, — сказала Рита. – Как насчет магазинов? Знаешь, что Найк выпустил новую коллекцию зимних спортивных костюмов?

Я соскочила со стула. Сто лет не была в Найке!



— Я не против вернуться в Хог, — сказала я, когда вечером мы расставались у метро. – Но они ждут, что я буду соблюдать их правила. А меня коробит играть по-честному с жуликами. Дамблдор опять будет плести интриги, МакГонагалл ему подпевать. Сириус, как теленок, только хлопает глазами. А Снейп… Снейп слишком занят собственными переживаниями, чтобы поддерживать диалог.

— А как же твои друзья? Разве не стоит пожертвовать бессмысленным чувством вседозволенности ради лучшего школьного времени?

— Я не готова следовать всем правилам, но согласна не перегибать, как последний раз. Борзеть не буду, но и подчиняться тоже, можешь так Дамблдору и сказать.

— Тебе нужно что-то делать со своей ненавистью, Грета.

— Как раз думала отправиться в Тибет изучать дзен-буддизм, — фыркнула я. – Так что в следующий раз пиши, когда соберешься в гости – я могу свалить из Англии.

И ведь как в воду глядела.

Мы распрощались. А ночью мне явилась Норвегия.



— Нам не надо туда соваться, — категорично настаивал Том.

— Значит, он не убил его, — бормотала я, не слушая возмущение Тома и собирая теплые вещи. – Гриндевальд жив.

— Может, уже и нет, — заметил Том, не зная, как еще меня отговорить. – Я был там двадцать лет назад. Условий вообще никаких, а он стар и болен.

— Да-да, и он тебя прогнал, несмотря на все свои лишения. Назвал сопливым выскочкой и прогнал.

— Не смешно.

— Ты потому и не хочешь ехать, — едко сказала я, – что он задел твое самолюбие.

— И вовсе нет!

— И вовсе да. Нет, какая ирония! Какая подстава, я бы даже сказала – быть запертым в собственной тюрьме!

Я затолкала в рюкзак зимний спальник Регулуса.

— Вот чего ты ждешь, а? Двадцать лет назад он уже был спятившим стариком.

— А чего ждал ты?

— Что он поделится со мной мудростью. Раскроет тайны Темных искусств. Разболтает секреты Дамблдора, который заточил его в Нурменгарде.

— Каково же было твое разочарование, — издевательски протянула я.

— Он зарядил в меня Ступефаем и скинул в воду. Я едва не утонул и чуть не потерял палочку. Это было очень неприятно. Я мог стать отличным собеседником, но этот умалишенный предпочел провести остаток дней в компании чаек и собственного безумия!

— Утю-тю!

Я застегнула теплую куртку и закинула рюкзак на плечи.

Вперед, к Нурменгарду!