Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Когда она не твоя
Что ты будешь делать, повстречав девушку своей мечты, которая уже любит другого? Хватит ли у тебя сил перейти перейди дорогу старшему брату? И на что ты готов пойти ради своей любви?
Кай Вольтури отправляется в Штаты на учебу, но чем обернется для него эта поездка?

О драконе и любви
Беллу обвинили в колдовстве из-за того, что она была невероятно красивой и отклонила ухаживания главного пастора церкви. И решили принести в жертву лишь бы унять дракона, который терроризировал их земли... но что, Если дракон, совсем не дракон. И искал он ту, что снимет чары?

Поворот
Прошел почти год после расставания с Эдвардом, и вот уже наступило новое лето, но Белла так и не нашла счастья в жизни. Чтобы снова услышать голос вампира, она решает покататься на мотоцикле.

Дорогой мистер Мейсен
Она его поймала на несанкционированном использовании Интернета.
Завязавшаяся переписка меняет их жизни. А может, они просто сходят с ума?
Что будет, когда они наконец-то встретятся? Дорогой мистер Мейсен: приколы, флирт,
кулинарные изыски и события в Cullen.Inc.

Терпение – добродетель
Беллу ждет несчастливое замужество с богатым и развязным бароном. После того, как он причинит ей боль, сможет ли она жить дальше?
Италия 18 века, Белла/Эдвард

Parma High
Новый старт для новой учительницы, Беллы, которая приезжает в солнечную Парму, чтобы преподавать английский язык в местной старшей школе. Так привыкшая плыть по течению, она оставалась недовольна своей жизнью. Будет ли она продолжать довольствоваться Комфортом, или же найдёт нечто Потрясающее.

Отмеченные
Каждый человек рождается с уникальной татуировкой. Когда ты влюбляешься, вне зависимости от обстоятельств, татуировка того, в кого ты влюблён, появляется и на твоём теле. Не так уж просто носить своё сердце на коже. Но, в конце концов, любовь приходит, когда ей заблагорассудится. Неразделённая. Непрошенная. Неопровержимая.

Расплата
Спасение Беллы в Порт-Анджелесе от жестоких насильников кажется прекрасным поступком. Но каково было Лонни очнуться в полицейском участке? И что он сделал потом?
POV от лица Лонни.



А вы знаете?

... что победителей всех конкурсов по фанфикшену на TwilightRussia можно увидеть в ЭТОЙ теме?




... что можете заказать обложку к своей истории в ЭТОЙ теме?



Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Какие жанры литературы вам ближе?
1. Любовный роман, мелодрама
2. Фантастика, фэнтези, мистика
3. Детектив, военные, экшен
4. Драма, трагедия
5. Юмор, комедия, стеб
6. Сказки, мифы
7. Документальные труды
Всего ответов: 462
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 148
Гостей: 140
Пользователей: 8
Macrida, 77777Змейка77777, Ani, _Luca_, user1975, Nuka, Катерина15, erlella
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Фанфики по другим произведениям

Ложь, на которой строится жизнь. Единственная глава

2024-3-29
47
0
0
Метка на предплечье светлеет с каждым днем.

Гермиона дотрагивается до нее кончиками пальцев, проводит слабо по вытатуированному знаку, чувствуя, как тлеют черточки-линии, все еще очерчивая страшный силуэт.
Малфой молчит, когда она это делает. Он вообще почти ничего не говорит, прислонившись к стене и закрыв глаза. Гермиона опускается на колени напротив, выдыхает сквозь зубы — потому что страшно, потому что неправильно, потому что они не остановятся — и забирается ладонью под рубашку, ослабив узел галстука. Пуговицы поддаются не сразу, она ломает ногти об них, чтобы быстрее, пока не успела передумать или просто — подумать, и прижимает ладонь к метке — ей не надо видеть, чтобы чувствовать.

Малфой шипит что-то нечленораздельное и откидывает голову назад, зажмурившись сильнее.

Гермиона думает о том, что представляет из себя Метка теперь, когда нет Сами-Знаете-Кого? Как она реагирует на ее, грязнокровки, прикосновения? Не делает ли она Малфою хуже?

Хотя тот выглядит таким измотанным, что хуже, кажется, уже быть не может.

— Больно? — бормочет она, не понимая, что говорит. — Что мне?..

Он качает головой. Гермиона пересаживается ближе, убрав от него руки, и прижимается к теплому боку Малфоя. Его сердце стучится о ребра как сумасшедшее, и Гермиона чувствует это биение как свое собственное. Как и панику Малфоя, как и его усталость.

Иногда ей кажется, что она сойдет с ума. Свихнется от этого чувства безысходности, от страха, от отчаяния. Раньше она боялась за них всех: за родителей, Рона, Гарри, себя.

Теперь она боится только за Малфоя, но этот страх хуже. Он выматывает ее до полного истощения, потому что она не должна о нем волноваться — но она ничего не может поделать с собой. Им, вернувшимся в Хогвартс доучиваться, не по себе: их объединили с теми, кто действительно только перешел на седьмой курс. И если для гриффиндорцев, хаффлпаффцев и рейвенкловцев просто было странно учиться с теми, кто еще вчера был младше на год, то слизеринцы…

Рон говорит, они заслужили. Гермиона думает, что да, конечно, заслужили, когда вспоминает, что они с ними сделали, но потом видит Малфоя, дотрагивается до Метки, цепляется за него, чтобы вытащить, и вся ее старательно выстроенная схема ценностей рушится.

Ей кажется — сейчас они, победившие, ничем не лучше проигравших. Слизеринцам не дают прохода, каждый считает своим долгом выразить презрение по отношению к ним, и Малфою, как и следовало ожидать, достается больше всех.

Она знает, что он виноват — и помнит, как он их спас там, в Малфой-Меноре. Как его мать солгала Лорду, сохранив тем самым жизнь Гарри: пусть и ради Драко, это неважно.

Помнит, как смотрел на них Люциус Малфой во время суда, на котором решалась его судьба.

Он выторговал себе и своей семье свободу — на этом его спасение заканчивалось. И если он и Нарцисса могли укрыться в своей норе, свернуться в кольца, как змеи, чтобы переждать худшие времена, то у Драко не было выбора. Он на виду, и каждое острое слово, каждое оскорбление, каждое пожелание сдохнуть добирается до цели.

Гермиона находит ладонь Малфоя и сжимает в своей.

Она не знает, снятся ли ему кошмары — для этого надо заговорить, а она не решается: нужно что-то большее, чем посиделки в пустых классах по вечерам. Ей — снятся, она никак не может забыть о пытках, которые устроила ей Беллатриса. Стоит только вспомнить, как ее начинает мутить. Гермиона закрывает глаза и выдыхает, не замечая, как сильно вцепилась в Малфоя.

Когда понимает это, то ослабляет было хватку, но тот неожиданно едва заметно пожимает ее пальцы в ответ.

Сглотнув, Гермиона поворачивается к нему, но он рассматривает пыльную доску, и она опускает голову. Вопрос почти срывается с языка, но она до боли впивается зубами в губу, заставляя себя замолчать — вдруг Малфой уйдет?

Ей нужно находить его каждый раз в новом месте, нужно, усевшись рядом, слушать тихое дыхание, нужно чувствовать Метку под своими пальцами. Когда она видит Малфоя, когда она дотрагивается до него, смерть — Фреда, Снейпа, Грюма, Добби — почти обретает смысл, она почти начинает верить, что все было не зря. Что они кого-то спасли. Что это не будет так больно, что это пройдет.

Это не проходит, но Малфой все равно нужен ей.

Время то ли течет слишком быстро, то ли не течет вообще: Гермиона не знает, сколько минут прошло с тех пор, как она вошла в этот класс, когда Малфой, шевельнувшись, начинает подниматься. Ее руку он выпускает в последний момент.

Гермиона смотрит на него снизу вверх, откинув голову назад, и Малфой пялится на нее в ответ. В горле застревает комок, и Гермиона так хочет сказать ему что-нибудь вроде нелепых «тебе обязательно уходить?», «все будет хорошо» и «завтра новый день». Или что-нибудь похуже.

«Я с тобой, Малфой».

Она приоткрывает губы, и эти слова — ненормальные, невозможные слова — почти вылетают из ее рта, но Малфой начинает пятиться к двери, и ей приходится замолчать. Он прожигает ее взглядом еще пару секунд, а затем, крутанувшись на каблуках, выходит из кабинета. Гермиона изучает его сгорбленную высокую фигуру, пока дверь за ним не закрывается, и только тогда она встает и отряхивает юбку.

***

На следующий день профессор МакГонагалл громко отчитывает его за ненаписанное сочинение перед всем классом — перед огромным теперь классом — и снимает двадцать баллов.

Малфой бледнеет, и Паркинсон, уронив голову на скрещенные на парте руки, тихо стонет:

— Целых двадцать баллов! Мерлин, двадцать баллов…

Ее стенания превращаются в шепот, когда Малфой занимает свое место рядом, и она выпрямляется и, приподняв брови, зло смотрит на хихикающих гриффиндорцев.

Гермиона очень хочет оправдать Малфоя, сказать, что это из-за нее он не успел сделать домашнее задание, но тот кидает на нее быстрый предупреждающий взгляд, и она едва заметно кивает.

Храните свои скелеты в шкафах, и с миром будет порядок, думает Гермиона, пытаясь прочесть хоть строчку из конспектов. Правда никому не нужна.

Она знает, что означает снятие двадцати баллов для Слизерина: то, что у них на счету уже минус-очень-много. И волнения Паркинсон вполне ей понятны.

Только для нее видеть подобное — неприятно, а для всего остального факультета такое падение оказывается настоящим праздником. Браун все еще хихикает, когда Малфой вслед за Панси выбирается в коридор. Он презрительно кривит губы, но ничего не говорит, потому что МакГонагалл все еще следит за ним.

Вечером, когда Гермиона, собираясь отыскать его, заглядывает в карту Мародеров, то оказывается, что Малфой в гостиной Слизерина — и он остается там на протяжении всей ночи.

***

Утром, когда он, как и положено, приходит на занятия, то выглядит таким усталым, что Гермиона не решается подойти к нему — хотя она и так не решилась бы.

Зато Малфой четким и уверенным голосом отвечает на каждый вопрос, сдает МакГонагалл вчерашнее сочинение и варит зелье быстрее всех в классе. Паркинсон улыбается так гордо — и так неприятно — что напоминает Гермионе мать, чье чадо сделало первый шаг.

К концу дня Слизерин их совместными усилиями набирает сорок восемь баллов — два вычел Флитвик, когда Гойл уронил чернильницу на голову Невиллу.

Закончив с конспектом по травологии, Гермиона вытаскивает из рюкзака карту Мародеров, но Малфой опять в подземельях, и она, решив, что еще одну бессонную ночь она не переживет, ложится спать.

Заснуть ей удается в третьем часу ночи.

***

Желание дотронуться до Малфоя медленно превращается в наваждение.

Она говорит себе, что все хорошо — она видит его, она слышит, как он язвительно отвечает на каждую нападку, она смотрит, как Паркинсон его подстраховывает.

Правда, последний пункт ей не нравится, но Малфою нужен кто-то, кто будет ему помогать: и на людях в том числе, а Гермиона под эту роль никак не подходит.

Но если ему необходима Панси, то Гермионе — он.

Сначала это как зуд под кожей, неприятное ощущение, что чего-то не хватает.

Затем настойчивое «найди, найди, найди», превратившееся в личную мантру и никогда не покидающее мыслей. Гермиона читает — и слышит этот шепот. Гермиона зубрит ответы к тесту по зельям — и голос в голове уговаривает ее встать и отыскать Малфоя.

Гермиона спит — и ей снится Малфой.

Это всегда кошмары. Не было ни единого раза, чтобы ей приснилось что-то хорошее.

Она бежит по лесу, спотыкаясь о корни, ветки больно хлещут ее по лицу, дыхание срывается, в боку колет, но она бежит, как сумасшедшая, бежит, хотя знает, что ничего не может поделать.

Бежит, потому что ей надо найти Малфоя — и просыпается всякий раз, когда почти добирается до него.

***

— Ты в порядке? — Гарри тревожно смотрит на нее, и она заставляет себя улыбнуться.

— В полном.

Голос сиплый как спросонья: неудивительно, она молчала последние… А сколько времени прошло?

Гермиона оглядывается в ужасе, когда понимает, что понятия не имеет о том, какой сегодня день. Хорошо хоть, какое-то понятие о том, где она и почему, у нее сохранилось.

Потому что Малфой тоже обедает в Большом Зале.

Он сидит рядом с Паркинсон и улыбается, глядя на нее.

Гермиона моргает, когда до нее доходит смысл фразы, которую она прокрутила в голове.

Малфой улыбается.

Как ни в чем не бывало, спокойно и радостно — да, едва заметно, но она успела изучить его вдоль и поперек, она знает его.

И Малфой действительно улыбается. Не ей, а Паркинсон.

Гермиона с удивлением осознает, что ничего внутри нее не сломалось, не треснуло и не разбилось.

Просто что-то разошлось по швам, и теперь в груди странная дыра — Гермионе кажется, так должны чувствовать себя герои из маггловских боевиков, которых простреливают насквозь.

Она отворачивается и опять улыбается.

Чуть мстительно, потому что Малфой тоже наблюдает за ней.

***

Она как раз собирается уходить, когда в библиотеке появляется Малфой. Не глядя на нее, он идет к стеллажам, и Гермиона сердито опускает на пол сумку, в которую уже успела запихнуть свои вещи.

Помедлив пару секунд и искусав губу так, что она покрывается ранками, Гермиона решительно поднимается и быстро шагает в нужную секцию.

Малфой снимает с полки тяжелый фолиант, когда она негромко, но резко осведомляется:

— Что не так, Малфой?

Он возвращает книгу на место и неохотно поворачивается к ней. Во рту пересыхает, когда Гермиона понимает, что впервые за долгое время она так близко к Малфою — достаточно протянуть руку, чтобы дотронуться до него.

Она прячет ладони в карманах мантии.

— А что-то не так? — приподнимает он брови, и Гермионе очень хочется влепить ему пощечину.

Потому что с ней все не так, она разбита, опустошенна, вывернута наизнанку — и все из-за него. Она не собирается показывать ему, как ей плохо без него, вовсе нет.

Но это происходит само собой, глаза начинает подозрительно щипать, и она быстро опускает голову, чтобы он не видел.

Шумно выдохнув, Гермиона отвечает высоким, дрожащим голосом:

— А тебе так не кажется?

Малфой со свистом втягивает в легкие кислород.

«Найди, найди, найди» в ее голове превращается в навязчивое «прикоснись, прикоснись, прикоснись».

Ладони жжет.

А потом — обжигает щеку, по которой Малфой проводит пальцами. Он хватает Гермиону за подбородок, заставляя вскинуть голову, смотрит внимательно в лицо, и Гермиона замирает, едва заметно потянувшись ему навстречу, но остановившись на полпути. Неловко, стыдно, неправильно, и она краснеет, и закрывает от смущения глаза, и собирается вырваться, но так и стоит, пока Малфой не прислоняется лбом к ее лбу и не выдыхает тепло прямо в губы.

Его руки ложатся ей на плечи, пальцы больно стискивают, впиваясь в кожу, и Гермиона смаргивает слезы.

Если она двинется, то все закончится поцелуем.

Она не шевелится. Малфой — тоже.

Время, кажется, пропадает как явление, но, когда Малфой отпускает ее, так ничего и не сделав, Гермиона вдруг чувствует себя старой, очень, очень старой.

Все тело ломит, как будто она действительно пробежала весь тот марафон из своих снов.

***

Следующий вечер они проводят в неиспользуемом классе Истории, где пыли так много, что Гермиона чихает не переставая, а Малфой едва заметно улыбается, глядя на нее.

Кто-то накладывает швы на рану внутри Гермионы.

***

— Грейнджер.

Гермиона резко оборачивается и недоуменно смотрит на приближающуюся Паркинсон. Выключив воду, она вытирает руки об мантию и спрашивает:

— Что?

Панси молчит, внимательно разглядывая ее, а затем бросает короткое:

— Отвяжись.

— Я не… — начинает Гермиона и смущенно замолкает, когда понимает, что Паркинсон не о себе. — С какой это стати?

Она пытается не думать о том, что Малфой все рассказал Панси — потому что никак не может решить, хорошо это или нет.

С одной стороны, он придает их встречам какое-то значение, раз говорит о них.

С другой — он говорит о них Панси, и она не нравится Гермиона абсолютно.

— Потому что ему это не нужно, — хлестко замечает Паркинсон, усмехнувшись.

Ухмылка получается не злорадной, скорее вымученной.

— Он не домовик, чтобы создавать акции в его защиту, — продолжает она, и Гермиона опирается о края раковины позади. — Ему не надо ни твоей жалости, ни твоей помощи.

Панси ждет ответа, но Гермиона только молчит, и тогда она добавляет:

— У него есть мы, Грейнджер. Он не один. И никогда один не будет.

Гермиона неловко кивает, и Панси, пройдя мимо нее, выходит в коридор.

Вот теперь в Гермионе что-то ломается.

***

Вечером она не приходит в кабинет Трансфигурации, хотя видит, что Малфой там.

***

Утром он непонимающе — и чуть обиженно, если Гермионе не кажется, но, конечно, ей кажется, — смотрит на нее, но она отворачивается к Гарри и начинает говорить с ним об экзаменах.

На лице Малфоя появляется болезненная гримаса, но она этого не видит.

Видит Панси, которая легонько похлопав его по плечу, встает из-за стола и уводит Малфоя за собой.

***

Гермионе опять снятся кошмары.

Только теперь кто-то вынуждает ее убегать от Малфоя, хотя она знает, что он не опасен и что она, вообще-то, нужна ему.

Но Гермиона все равно бежит, потому что рядом с Малфоем маячит довольная, правильная и такая нужная Паркинсон.

«Найди, найди, найди» преследует ее теперь и по ночам.

***

Услышав шаги за спиной, Гермиона поспешно захлопывает книгу и говорит, не оборачиваясь:

— Я сейчас, Рон, возьми пока вон те…

— Грейнджер.

Гермиона оборачивается так резко, что грозит свернуть себе шею.

Малфой, замерев всего в десятке дюймов, смотрит на нее с непонятным выражением лица, и Гермиона испуганно замирает. Они смотрят друг на друга пару секунд, а потом Малфой, поколебавшись, собирается что-то сказать, кажется, но Гермиона качает головой.

— Сейчас придет Рон, — говорит она торопливо, облизнув губы. — Давай через полчаса в старом кабинете Истории?

Она протискивается мимо Малфоя, договаривая на ходу последние слова, — если она успеет убежать, Малфой не сможет отказать ей.

А она не сможет передумать.

***

В кабинете холодно, и Гермиона зябко ежится.

Малфой сидит за одной из парт, поставив на нее оба локтя, и изучает надписи, выцарапанные на парте.

Гермиона садится рядом, чуть отодвинув стул, и ждет, что Малфой что-нибудь скажет.

Малфой привычно молчит.

По коже начинают ползать мурашки, и она выдыхает дышит на ладони, чтобы хоть как-то согреться.

А потом, когда «прикоснись, прикоснись, прикоснись» снова заполняет собой все мысли, она вдруг решает, что если прижмется к Малфою, то будет не так холодно.

Она осторожно кладет голову ему на плечо, а руку обвивает вокруг шеи. Малфой вздрагивает, но ничего не говорит.

Гермиона решает, что скоро они оба превратятся в глухонемых — и это не важно, потому что она чувствует Малфоя.

Ей этого вполне достаточно.

Но, оказывается, она сильно ошибалась: потому что когда он неуверенно приобнимает ее в ответ, прижимая к себе сильнее, и выдыхает едва слышное:

— Ладно, — с ее сердцем происходит что-то неладное.

***

Слизнорт отчитывает Нотта так, словно тот единолично устроил пожар. Невилл стоит в стороне, смущенно отвернувшись, хотя ему никто не сказал ни слова.

Малфой наблюдает за Теодором и профессором так же внимательно, как и Паркинсон: оба вытянули шеи, чтобы были видно лучше, и Панси еще и постоянно машет рукой, призывая свой факультет молчать.

— Десять баллов со Слизерина, мистер Нотт, можете занять свое место, — заканчивает, наконец, Слизнорт и мягко говорит Невиллу: — Вы тоже садитесь, мистер Лонгботтом.

Тот краснеет до самых кончиков ушей, виновато смотрит на Нотта, шагающего к своей парте, и занимает свой стул.

— Наберешь обратно, — шипит Панси, и Теодор кивает с безразличным видом, хотя на щеках у него горят два ярких пятна. — Мы не будем на последнем месте.

Малфой исподлобья смотрит по очереди на каждого гриффиндорца, и дольше всех — на Гермиону.

И в его взгляде столько ненависти, что Гермиона не выдерживает и опускает голову, уставившись в книгу.

Она знает, что Малфой раздражен до безумия, что злится он не на нее, что он так не хотел — наверное — но ей все равно обидно и не по себе.

До конца дня она больше не смотрит на него.

***

Вечером, когда она входит в кабинет Зельеварения, Малфой уже там. Он мечется из угла в угол и, когда она замирает на пороге, подлетает к ней и хватает за локти. Втащив ее в кабинет, он закрывает дверь и поворачивается обратно к Гермионе.

— Мне жаль… — осторожно начинает она, но не успевает закончить, потому что он, в два шага преодолев расстояние между ними, с силой встряхивает ее и зло выплевывает:

— Тебе жаль? Вам всем всегда жаль, только пользы никакой.

— Мне действительно… — бормочет она, но он не слушает, продолжая стискивать ее плечи пальцами.

— Чего же вы тогда не заступились? — шипит он, и Гермиона жмурится. — Ты могла сказать, что это все ваш тупой Лонгботтом, и мы бы сохранили баллы. Ты знаешь, Грейнджер, с каким трудом мы их получаем?

Гермиона не решается ответить, но ему это и не нужно, кажется.

— Вам за правильный ответ — пять, нам — один, — продолжает он высоким, ломким голосом. — За несделанную домашнюю работу — гребаное наоборот! За ошибки с вас ничего, с нас — по десять, — последнее слово он буквально выталкивает из себя, тон снижается почти до шепота, и Гермионе приходится напрячь слух, чтобы услышать его. Зато следующую фразу он почти орет: — Так вам жаль, да, Грейнджер?

Она моргает и быстро качает головой — волосы больно хлещут по щекам, как во сне ветки:

— Малфой, я поговорю со Слизнортом, он вернет…

— Дело не в нем! — кричит Малфой и вдруг замолкает. Отпустив ее, он складывает руки на груди, как будто хочет отгородиться, и бормочет: — Ну, конечно.

Гермиона моргает, чувствуя, что ноги подгибаются. Ей очень важно, чтобы Малфой не закрылся, не ушел, не…

Последнее она уже не успевает додумать — просто делает шаг вперед и, глубоко вдохнув, как перед прыжком в воду, целует Малфоя.

Губы под ее собственными шершавые, твердые, и Малфой замирает не двигаясь, и Гермиона чувствует, как вспыхивает от стыда.

Она отступает назад, сдавшись — почти, потому что именно в этот момент Малфой отвечает на поцелуй.

Малфой целуется очень больно.

***

— Гермиона.

Каша, в которой она ковыряется ложкой уже битый час, на удивление безвкусная. Гермиона зачерпывает побольше и роняет комок из зерен обратно на тарелку.

— Гермиона.

Вообще, ни у чего из того, что она попробовала съесть или выпить, нет ни намека на вкус. Ни у тыквенного сока, ни у омлета, ни у чего.

Вздохнув, Гермиона морщится и отталкивает от себя миску.

— Гермиона!

Она вздрагивает и оборачивается к сердитому Гарри, за спиной которого маячит Рон.

— Что? — бормочет Гермиона, откидывая с лица волосы.

Поспать ей не удалось, голова болит со страшной силой, и она совсем не настроена на разговор.

Но Гарри, кажется, иного мнения.

— Что с тобой происходит? — прямо спрашивает он, и Гермиона удивленно моргает.

— А что со мной не так?

Это мир вокруг нее свихнулся. Это в нем каждый ведет себя так, словно произошло что-то исключительно хорошее. Это они с надеждой смотрят в будущее, построенное на крови тех, кто погиб — почитание не в счет.

Это они дышат ложью, на которой строится их жизнь, не замечая разбитый вдребезги людей, вроде Малфоя, Паркинсон или Нотта.

Ну как же. Они ведь заслужили. Особенно Малфой.

За то, что у него не было выбора.

— Все, — взмахивает руками Рон. — Ты ничего не ешь, ты выглядишь так, словно Хагрид скормил тебе одно из своих чудовищ, и ты все время молчишь!

— Даже на уроках, — весомо добавляет Гарри, и Гермиона чувствует необъяснимый приступ раздражения.

— Потому что, — чеканя каждое слово, говорит она, — все уже не так, как было. Я не такая, какой была, и вы тоже, даже если не хотите этого замечать. И я не собираюсь делать вид, что то, что происходит, это нормально!

Она срывается на визг — самый настоящий визг в духе рассерженной Лаванды. Подхватив сумку, она встает из-за стола и решительно направляется к дверям Большого Зала.

И вдруг останавливается рядом с Невиллом. Прищурившись, она внимательно смотрит на него, и он бледнеет под ее взглядом.

— Пять баллов с Гриффиндора, — во всеуслышание заявляет Гермиона и добавляет так же громко: — И пять баллов Слизерину. Справедливость восстановлена, не так ли, профессор Слизнорт? — поворачивается она к преподавателям и, вздернув нос, вылетает в коридор.

***

— Первокурсники объявили тебя героем.

Гермиона поднимает голову от книг и слабо улыбается Малфою.

— Спроси у гриффиндорцев — вот уж где я национальный герой. Они все меня ненавидят.

— Не привыкать, верно? — фыркает он, усаживаясь на соседний стул. — Зато слизеринцы готовы носить тебя на руках.

— Война пошла на польз… — начинает было Гермиона, но поспешно замолкает.

— На пользу, — эхом отзывается Малфой.

Он ставит локти на стол и, помедлив, подтягивает к себе один из конспектов Гермионы.

— Это я у тебя одолжу, Грейнджер.

Гермиона фыркает, приподняв брови, и нарочито недовольно интересуется:

— С какой это стати?

Малфой, вдруг посерьезнев, сворачивает пергамент в трубку и тяжело роняет:

— Потому что меня на Защиту не пускают.

Гермиона морщится, закрывает глаза и, помедлив минуту, отвечает:

— Я отдам тебе и остальные.

***

— Больно?

Метка под пальцами как живая: кожа кажется воспаленной, словно старая рана начала заживать.

Малфой не отвечает, он, как всегда, прижимается спиной к стене и молчит, не глядя на нее.

Гермиона почти отстраняется, когда он перехватывает ее запястье, заставляя остановиться.

— Легче, — неохотно отвечает он, и Гермиона осторожно поглаживает его по плечу.

Дыхание смешивается, она слишком близко, почти вплотную, кто-нибудь обязательно о них догадается, когда-нибудь они оба поймут, что то, что происходит неправильно, когда-нибудь случится что-то плохое — из-за них. Но до этого еще есть время.

А пока, когда они вместе, — пока легче.

Гермиона закрывает глаза и прижимается к Малфою всем телом.

Своими мыслями можно поделиться на форуме.


Источник: http://twilightrussia.ru/forum/200-11875-1
Категория: Фанфики по другим произведениям | Добавил: Shantanel (31.08.2012) | Автор: Melancholy
Просмотров: 3482 | Комментарии: 22


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 221 2 3 »
0
22 Vivett   (03.06.2016 06:53) [Материал]
огромное спасибо!

0
21 Bella_Ysagi   (22.11.2013 18:00) [Материал]
Замечательная история ! Спасибо! cry cry

0
20 Lenerus   (13.11.2013 14:55) [Материал]
Жестко конечно. Но можно понять и сторону победивших, которые в стремлении заглушить боль уже переходят границы дозволенного и начинают глумиться над проигравшими. Можно понять и сторону проигравших (по крайней мере, Драко), что он вроде как тоже внес вклад в победу, но это уже никто не помнит. Странно для меня то, что именно Гремиона поняла всю несправедливость положения. Я все-таки думала, что Гарри будет мучиться последствиями войны.

0
19 traum_al   (30.10.2013 16:47) [Материал]
Спасибо)

0
18 kateyreplies   (14.10.2013 18:53) [Материал]
Замечательная история!

1
17 LaMur   (07.05.2013 14:15) [Материал]
Очень понравился фик... большое спасибо...
Очень правильно расставлены позиции после войны...
Спасибо большое.... smile smile smile smile smile

1
16 СatRina   (11.04.2013 23:00) [Материал]
Отличная история.

1
15 Deruddy   (07.04.2013 22:05) [Материал]
Словно недостающая часть Поттерианы!

1
14 АнгелДемон   (06.10.2012 18:29) [Материал]
Готова заплакать... так трогательно cry

1
13 MoonSun   (23.09.2012 20:45) [Материал]
Восхитительно...

1-10 11-20 21-22


Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]