Рассвет застал их на диване: они полулежали лицом к камину. Гермиона уснула несколько часов назад. Она так тесно прижалась к Северусу, что он гадал, как она может дышать. Но, видимо, его прикосновение сейчас нужнее, чем воздух. Северус осторожно перебирал волосы Гермионы.

Она не заговорила о собрании Ордена. Не спросила, что произошло после ее ухода, хотя наверняка, как он думал, почувствовала его мощную магическую ауру.

Всплеск, разбивший все стекла, произошел случайно, и Северус с легкостью овладел своими эмоциями. Но он потерял контроль, а это не происходило уже более десятка лет. Значит, он настолько сильно разозлился на Орден, что сейчас ему лучше держаться подальше.

Это он изложил в письме директору, добавив несколько едких комментариев по поводу способностей Альбуса держать в узде стадо глупых гриффиндорцев.

«Хорошо, что эти стычки проходят по пятницам и воскресеньем», – с удовлетворением заметил Северус, с помощью магии подкидывая дрова в камин. Конечно, Волдеморт прекрасно знал, что частое отсутствие Гермионы на уроках может вызвать подозрение. Снейпа веселила мысль о том, что Темному Лорду приходится планировать собрания Пожирателей в соответствии с расписанием уроков в Хогвартсе. Это отвлекало зельевара от намерения покинуть комнату и убить Молли Уизли. Он уже давно не испытывал такого сильного желания применить непростительное.

Северус еще час раздумывал о смертельных ядах, которые можно подлить Молли Уизли, когда Гермиона заерзала в его объятиях. Он с удовольствием отметил, что приступы паники, которые девушка испытывала при пробуждении вблизи другого человека, практически прошли. О них напоминало лишь напряжение, исчезавшее слишком быстро, чтобы другие могли его заметить.

— Северус, – зевнула Гермиона.

Хмурость тут же растаяла, в душе будто наступила весна.

Гермиона выглядела невероятно мило: на лице отпечатались складки от одежды, а волосы были в диком беспорядке. Она снова зевнула, как котенок, чуть высунув язык, будто пробуя на вкус воздух.

— Всю ночь смотрел на меня?

Северус пожал плечами:

— Лучший способ провести бессонную ночь. С добрым утром, любимая.

— Знаешь, Северус, – сонно протянула она, медленно села, попыталась привести в порядок волосы, затем разгладить складки на рубашке Снейпа, — все эти планы по отмщению и убийству вредят твоему здоровью.

Северус не подал вида, что удивлен. Ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Почему ты решила, что я планировал месть? – спросил он, придав голосу нотку раздражения, удивления и веселья.

Она улыбнулась в ответ, затем трансфигурировала свою одежду в расклешенную юбку винного цвета и черную кофту. Это снова удивило Северуса. Когда девушка чувствовала себя неловко, она предпочитала черные или серые брюки, которые придавали ее внешнему виду больше возраста и профессионализма, а никак не мягкий женственный стиль. Она должна чувствовать себя достаточно защищенной, чтобы носить такую юбку.

— Потому что вчера я подслушала разговор Ордена после своего ухода, – просто ответила она. На этот раз Северус выдал свое удивление. — Я обнаружила, что можно сохранить тончайший просвет в гобелене. Ненадолго, но можно успеть применить заклинание передачи. Должна заметить, ты вчера впечатляюще выступил.

— Ты все видела и слышала, – повторил он, чувствуя, как злость снова поднимается. Единственным утешением вчерашнего вечера было незнание Гермионы; Снейп надеялся, что она не слышала, что говорят и думают о ней люди, знавшие ее много лет.

— Большую часть, – спокойно подтвердила она. — Конечно, я пропустила магический всплеск. Наверняка он всех поразил, судя по тому, как на тебя смотрели. Думаю, ты официально переступил черту: от «производящий впечатление» и теперь превратился во «внушающий ужас». Тонкс выглядела так, будто готова потерять сознание.

Северус вздохнул, ущипнул себя за переносицу и открыл было рот, чтобы спросить, как она себя после этого чувствует.

— Кто внушает ужас? – раздался голос Джейн.

— Северус, – ответила Гермиона и подошла к обеденному столу. — Вчера он был бравым героем, запугивающим Орден до смерти.

— И зачем же он это делал? – спросила Джейн.

На столе появлялся обильный завтрак.

Северус со вздохом поднялся, размял плечи, чтобы согнать напряжение, и стал наблюдать, как хозяйки дома обсуждают его так, словно он не стоит рядом.

— Потому что Орден стал спрашивать, а не нравится ли мне быть Пожирателем смерти и секс-игрушкой Малфоя, – сухо ответила Гермиона. Ее голос внезапно зазвучал устало. — Миссис Уизли не преминула заметить, что при таких обстоятельствах я являюсь не самым лучшим другом для Мальчика-Который-Выжил.

В мгновение ока Джейн замерла, и на ее лице появилось выражение ярости. Снейп пораженно смотрел на нее. Не секрет, что Джейн любила Гермиону и охотно приняла ее, как хозяйку, но она редко заботилась о судьбе других людей, кроме Северуса. И она ни разу не выражала свои чувства так открыто.

— Тогда я его поддерживаю, – так же сухо ответила она, только в ее голосе сквозила не усталость, как у Гермионы, а мрачная решимость. — Я принесу ему ингредиенты для яда.

Гермиона хихикнула.

— Прошу, никаких разговоров о ядах за завтраком, – пожаловалась она. — Я слишком хорошо знаю, что многие из них не имеют запаха и их невозможно обнаружить.

— Не для домашнего эльфа, дорогая, – возразила Джейн, она махнула рукой и отправилась на кухню. — Мы все замечаем. И ничего не забываем.

Это звучало, как угроза, и Северус не мог не улыбнуться: теперь Молли Уизли в списке самых ненавидимых людей для нескольких довольно опасных волшебников и волшебных существ.

Он подождал, пока Джейн исчезла в своей комнате за кухней, и подошел к Гермионе. Ее взгляд был устремлен куда-то вдаль.

— Как ты себя чувствуешь? – тихо спросил он.

Гермиона прижалась к нему, и он тут же ее обнял.

— Я устала, – так же тихо ответила она. — Ты был прав, Северус. Прав с самого начала. Все это время я старалась для них, а они все равно меня осудили. Я другая, но они наверняка никогда не поймут.

— Должно быть, это больно ранит.

Она кивнула:

— Ты знаешь это лучше других. Но вчера это было не самое важное. Вчера случилось нечто хорошее, лучше, чем их предательство и мое разочарование.

— Что же? – Северус прошептал свой вопрос ей на ухо, сильнее обнимая ее за талию.

Она снова улыбнулась и закрыла глаза: может, хотела насладиться ощущением, а, может, вспоминала события прошлого вечера.

— Вчера посреди всей этой злости и страха я заметила столько любви, – выдохнула она. — Как ты защищал меня, как Драко и Гарри показали свою поддержку. Разве не чудесно?

Она вздохнула и повернулась так, что встретилась с ним взглядом:

— Сколько помню, я всегда боялась, что я настоящая не понравлюсь людям. Это чувство только усилилось за годы учебы в Хогвартсе. Я никогда не знала наверняка: нужна ли я Рону и Гарри только, чтобы делать за них домашнюю работу, или им просто нужен сообразительный спутник в приключениях? Но сейчас... Вы трое все обо мне знаете. Вчера они услышали, что я убила девочку, и, как и ты, они меня простили. Они пытались защитить меня по-своему, как и ты.

Она снова улыбнулась.

— Разве не странно, что посреди всей этой ненависти и неприятия я почувствовала себя любимой гораздо больше, чем когда-либо?



— Гермионы нет. Она на уроках, – Снейп сообщил Гарри, когда тот вошел через волшебный гобелен в комнаты зельевара.

Гарри сглотнул. Он чувствовал себя более чем неловко, но необходимость совершить этот поступок преследовала его последние два дня. Гарри знал это чувство: пока ему не поддашься, оно не отпустит.

— Знаю, сэр. Я пришел сейчас как раз поэтому.

Это определенно привлекло внимание Снейпа. Гарри снова сглотнул. Теперь наверняка последует ухмылка и едкое замечание о гриффиндорцах, которые попусту тратят время, а затем его отправят прочь.

— Присаживайтесь, мистер Поттер. Хотите чая?

Только благодаря тренировкам с Драко и Гермионой Гарри не уставился на Снейпа или, того хуже, не развернулся и сбежал. Он ошибался. Воспитанный Снейп гораздо страшнее Снейпа-грубияна.

— Да, сэр, спасибо, – наконец выдавил он и сел. Как хорошо, что ноги не подкосились, и он не рухнул на пол.

Не подав вида, что заметил смущение Гарри, Снейп подошел к большому столу, налил чашку чая, добавил два кусочка сахара и самую малость молока.

И снова Гарри сглотнул. Снейп с точностью запомнил, как Гарри пьет чай, и это было не просто страшно, а прямо-таки жутко. А не сбежать ли, пока еще есть время?

Снейп протянул чашку, чуть склонив голову, и Гарри попытался дать достойный ответ:

— Спасибо, сэр.

— А теперь, мистер Поттер, – начал Снейп, устроившись в кресло напротив, — чем обязан вашему визиту?

Гарри попытался разглядеть презрение или хотя бы ухмылку, но бесполезно. Он и не ожидал. В конце концов, Снейп отличный актер.

Гарри уже давно и крепко задумался об этом и, когда решил, что пришло время встретиться лицом к лицу со Снейпом, раздумывал, как лучше это сделать. Слизеринец начал бы издалека, медленно продвигаясь к центральной теме разговора, осторожно прощупывая почву.

Но он не слизеринец. Уроки Драко были полезны и очень важны, когда он начинал разбираться в Снейпе, Гермионе или себе самом. Но сейчас не время пробовать приемы, которые он лишь частично понимал. Время быть гриффиндорцем, со всеми плюсами и минусами.

«Ну, началось!» – подумал он, глубоко вдохнув.

— Я считаю, что нам нужно кое-что обсудить, сэр. И нужно обсудить это сейчас, а не ждать еще пару лет.

— В самом деле? – Снейп приподнял одну бровь, его лицо оставалось бесстрастным. Гарри представлял, что Снейп мысленно покатывается со смеху над прямолинейностью гриффиндорца.

— Да, сэр, – он снова глубоко вдохнул и попытался унять дрожь. — Я пришел сказать, что считал вас засранцем большую часть времени, что я здесь учился. Мстительным, жестоким и несправедливым слизеринцем. И я ненавидел ваше отношение к Сириусу, Ремусу, да и любому гриффиндорцу.

Гарри остановился, предоставляя Снейпу возможность вышвырнуть его из комнаты. Но Снейп лишь едва приподнял уголки губ – единственный ответ на оскорбления. Вряд ли это можно было назвать улыбкой, но, по крайней мере, и не презрительная усмешка. Это вселило в Гарри надежду, и он продолжил:

— Несколько месяцев я размышлял и пришел к выводу, что не раз я и сам был засранцем. Я подозревал вас, оглушил на третьем курсе, заглянул в ваш омут памяти на пятом, не меньше вашего был скован предубеждениями, и мой возраст в данном случае не оправдание. Я не буду извиняться за то, что сказал и сделал, и не ожидаю, что вы меня простите, а вы в любом случае никогда не простите. Но я хочу сказать, что для меня все это в прошлом.

Гарри замолчал, глянул на Снейпа, чтобы определить его реакцию на эту маленькую речь. Снейп лишь поднял вторую бровь, больше ничего не изменилось.

— За последние месяцы я много узнал, я видел лучшую подругу такой сломленной, какой никогда не видел, и такой сильной, какой даже не мог представить. Я подружился со слизеринцем и разругался с гриффиндорцем. Я видел вас в действии, вас настоящего, а не профессора зельеварения, и я видел вас с Гермионой. Я видел столько перемен, что удивляюсь, как до сих пор не перепутал, где верх и где низ.

Хотя я по-прежнему считаю, что вы страшный, но я вас уважаю. Я уважаю ваши умения, ум и любовь, которую вы испытываете к Гермионе. Я подтверждаю свои слова, сказанные на собрании Ордена.

Гарри передернул плечами и усмехнулся.

— И если уж Гермиона вас выбрала, значит, вы не такой уж и плохой.

На мгновение Гарри показалось, что он неправильно истолковал знаки, и Снейп не хотел или не был готов для такой беседы. Но затем он заметил, как губы Снейпа практически изогнулись в настоящей улыбке, и понял, что принял верное решение.

— Вы правы, я никогда не извинюсь за свое поведение по отношению к вам, мистер Поттер, – спокойно произнес Снейп. В его голосе звучало уважение и, вместе с тем, сохранялась усмешка. – Но я признаю, что ошибался на ваш счет.

Гарри не сдержался и раскрыл рот от удивления. Улыбку тут же сменила ухмылка.

— Я считал вас безответственным, и хотя вы и правда безответственно вели себя в прошлом, но за последние месяцы показали, что можете исправить этот недостаток. Вы показали, что готовы учиться и упорно работать, а также заботу о друзьях и будущем этого мира, которые я от вас не ожидал.

Затем он искренне улыбнулся. Гарри никак не ожидал от зельевара такого проявления чувств.

— И правда в том, мистер Поттер, что, хотя, на мой вкус, в вас слишком много гриффиндорских качеств, я, тем не менее, уважаю вас. Вашу преданность друзьям, желание бороться и храбрость, которая привела вас сегодня.

«Драко был прав, – с восхищением подумал Гарри. — Он прямо-таки танцует со словами».

Он не пропустил, как Снейп повторил его речь, отплатив словом за слово, похвалой за похвалу и замечанием за замечание. Он повторил каждый шаг, а его улыбка – редкое проявление эмоции – вознаграждение за инициативу Гарри.

Сейчас они равны. Если он уйдет, они останутся равны, балансируя в этом хрупком положении.

Если Гарри захочет больше, ему придется снова сделать первый шаг.

— И кто мы теперь? – тихо спросил Гарри, не зная, как подытожить услышанное и сказанное. Но он точно знал, что искусной игре Снейпа можно противопоставить только гриффиндорскую прямолинейность.

— Союзники, полагаю, – подумав, ответил Снейп, будто пробуя слова на вкус. — Коллеги. Семья Гермионы.

Гарри кивнул; это отличное завершение вечера, и он рад его принять.

— Мне нравятся все три варианта, – сказал он, вставая и чуть склоняя голову в знак уважения.

Снейп, признав окончание разговора, тоже встал и чуть кивнул. Он проводил Гарри до гобелена, который вел в штаб-квартиру Ордена и привел заклинание в действие.

— Спокойной ночи, сэр, – сказал Гарри, готовый переступить порог.

— Спокойной ночи, – откликнулся Снейп и, чуть поколебавшись, кивнул, будто принял некое решение. — Мистер Поттер?

Гарри уже одной ногой прошел в гобелен.

— Да?

— Окажите честь называть меня Северус, – официально заявил зельевар,

Гарри улыбнулся:

— Хорошо, сэр. С удовольствием.



— На этот раз ты перестарался, Драко, – сурово отчитывала Гермиона, скрестив руки на груди.

— С чем это я перестарался? – спросил Драко, невинно хлопая ресницами. Он сидел на подоконнике, прислонившись спиной к окну.

— На пороге моей комнаты стояла делегация первокурсников из Пуффендуя. Они требовали твоего исключения из школы, потому что ты, цитирую, «сущее зло и дьявол».

— Ах, ты об этом, – так же невинно произнес Драко, будто и не он в ответе за нервный срыв бедных первогодок. — Ну, это их вина.

Уголки губ Гермионы дернулись.

— Интересно, в чем же их вина? – грозно спросила она.

— В их доверчивости, конечно! – обиженно ответил Драко. — В самом деле, нужно объявить доверчивость преступлением. И в любом случае я их мучил только для того, чтобы Гарри мог прийти на помощь и стать героем.

— Спасибо тебе большое, – сказал Гарри с порога в тренировочный зал Снейпа; он прекрасно слышал начало этой притворной ссоры. — Я очень ценю твою заботу. Если не спасу кого-нибудь пару раз, то день прожит зря.

— Вот видишь! – воскликнул Драко. — Настоящая жертва – я!

— Как же! И ты наверняка страшно страдал.

— Чудовищно, – серьезно поддакнул Драко.

Гарри усмехнулся. Подойдя к друзьям, он приветственно обнял Гермиону. Прошло пять дней с того вечера, и сегодня Гермиона вновь присоединится к собранию Ордена. Она хорошо перенесла стычку, лучше, чем ожидал Гарри, но он все равно испытывал отчаянную нужду защитить ее от бессмысленной жестокости миссис Уизли. Иногда казалось, что он никогда не знал, как много подруга для него значит, пока не обнаружил, насколько она хрупка, и какая опасность угрожает ее жизни изо дня в день.

— Как себя чувствуешь? – ненавязчиво спросил Гарри.

Гермиона улыбнулась и откинулась назад так, что одним плечом касалась Драко, а другим – Гарри.

— Защищенной, – ответила она через мгновение и посмотрела сначала на одного друга, потом на второго.

— Северус произнес импровизированную речь о ядах, которые распространяются по воздуху, затем проверил, насколько я усвоил заклинание головного пузыря. Честное слово, иногда его намекам не хватает тонкости.

— Надеюсь, Северус помнит, что я-то не силен в этом заклинании, – пробормотал Гарри.

Гермиона глянула на него с улыбкой.

— Не обращай внимания, – протянул Драко. — В последние дни он только и делает, что твердит его имя. Наверняка тренируется, чтобы это звучало естественно.

Гермиона хмыкнула, вспомнив, как сама много месяцев назад тренировалась произносить имя Северуса. Не очень-то хотелось заикаться при обращении к зельевару.

— Я помню, как ты сам называл его по имени при каждом удобном случае, – напомнила она Драко. — Так что, не критикуй своего ученика за старание. Лучше расскажи, как дела с нашей новой учительницей зельеварения.

Драко даже не скрыл широкой ухмылки.

— Вчера она сделала предложение, – объявил он, наслаждаясь важностью мгновения.

— Ах ты засранец! – воскликнул Гарри. — И даже не сказал!

— Я уже сказал тебе, что задумка блестящая, – свысока ответил Драко. — Если я тебя расхвалю, то ты совсем раздуешься от гордости. А я забочусь о том, чтобы ты сохранял спокойствие и невозмутимость.

— Рада это слышать, Драко, – сказала Гермиона, широко улыбаясь. — Теперь мы все можем спать спокойно.

Гарри фыркнул и вполне правдоподобно изобразил снисходительный тон Драко:

— Как будто я когда-либо терял сон из-за этого избалованного слизеринского принца.

Гермиона закатила глаза. Она слишком привыкла к их препирательствам, чтобы беспокоиться.

— А что на счет фальшивого пророчества? – спросила она.

— Обсуждаем детали, – ответил Гарри, тут же посерьезнев. — Сомневаемся по поводу нескольких мест. Может, ты посмотришь позже? Мы оставили записи у Северуса, – Гарри пропустил мимо ушей театральный вздох Драко, — в кабинете.

Гермиона кивнула. Упоминание о штаб-квартире Ордена напомнило о приближающемся собрании, и веселость улетучилась.

— Как Орден? Как они справляются с новостями? – спросила Гермиона, ее голос источал спокойствие.

Гарри опустил голову, предпочитая, чтобы ответил Драко. Хотя его мнение ценилось, потому что он тесно общался со многими членами внутреннего круга, однако способность Драко судить о настроениях в группе была гораздо лучше.

— Они сомневаются, – протянул Драко. Это была не та манера тянуть слова, чтобы разозлить Гарри. Это была задумчивая медлительность, как называл про себя Гарри, появлявшаяся, когда Драко был погружен в раздумья и пытался говорить одновременно. — Произойди стычка как-то по-другому, они требовали бы твоего исключения. Грюм на твоей стороне, как и Дамблдор, МакГонагал и Люпин. Шеклболт осторожничает, близнецы Уизли считают, что все это шутка, а ты – самый классный человек на земле, – Драко хмыкнул.

— Снейп, Гарри и Дамблдор в открытую тебя поддержали, так что наша группа – более влиятельная и, определено, более значимая. Орден может легко обойтись без наседки Уизли. Я вообще не понимаю, как ее допустили в Орден. Но они не обойдутся без своего спасителя, лидера и главы шпионов. Думаю, это дает тебе устойчивое положение.

— Тем не менее, – задумчиво произнесла Гермиона. — Мое поведение могло вызвать раскол, который невозможно было бы исправить. Они сейчас на грани, если я как-то нарушу хрупкое равновесие, это сильно нас ослабит.

— Согласен, – кивнул Драко. — Несмотря на отсутствие четкой власти, Уизли всегда были лучшим примером семьи. Если внутренний круг без них обойдется, то мы столкнемся с трудностями с внешним кругом. Вдобавок будет нанесен вред репутации Ордена. Мы не можем позволить этому случиться, тем более, сейчас, когда развиваем отношения с аврорами, и когда нам нужна их поддержка на Хэллоуин.

Гермиона согласно кивнула.

— Как мне себя вести? – спросила она Гарри. Она знала, что Гарри понимает миссис Уизли гораздо лучше, чем она сама или Драко.

— Не вступай с ней в конфликт, – тут же ответил Гарри. Он уже давно раздумывал об этом. — Глубоко внутри миссис Уизли чувствует стыд, как и Рон подсознательно чуял, что ведет себя, как дурак. Но любое столкновение приведет к еще большему взрыву, чем тот, который мы имели честь наблюдать.

Драко хмыкнул. Его забавляло, как Гарри подбирал слова. Очень по-слизерински.

— Думаю, ты должна вести себя так, будто ничего не произошло. Дай ей время принять неизбежное. Она сделает шаг, когда будет готова. Если ты ненавязчиво предоставишь еще больше доказательств своих умений, это только ускорит примирение. Вряд ли ты можешь сделать что-то еще.

— Доказательство моих умений, говоришь? – странный огонек заплясал в глазах Гермионы. — Это легко устроить.

Драко расплылся в ухмылке, представив, как Гермиона будет демонстрировать свои способности. Гарри решил, что пуффендуйцы не так уж ошиблись. В его выражении лица и правда было что-то дьявольское.

— Будет даже веселее, чем угрозы Снейпа всех убить, – произнес слизеринец.



— Есть новая информация о задании маленького Джона и причинах его смерти? – спросил Ремус после того, как обсудили основные вопросы.

Собрание шло неплохо, в основном благодаря Ремусу, профессору МакГонагалл и Дамблдору. Они изо всех сил старались, чтобы вечер шел гладко. К тому же все члены Ордена боялись перегнуть палку и всячески избегали хмурого взгляда Снейпа. Гермиона большую часть времени молчала, иногда вставляя комментарии или доводы, когда они казались полезны. Миссис Уизли не взглянула на нее ни разу; она сосредоточилась на своих отпрысках, которые сидели за столом в ряд.

— Конечно, есть, – ответил Дамблдор, и улыбнулся Снейпу; тот сидел в противоположном углу стола, погруженный в отчеты.

— Маленький Джон следовал за человеком по имени Клэренс Дугалл – американским волшебником, прибывшим в Великобританию две недели назад. Дугалл работает с магическим оружием и защитными механизмами, как законными, так и незаконными. Он поставлял восставшим оборотням в штате Висконсин броню, устойчивую к серебру, и продавал оборудование гоблинам, пытавшимся проникнуть в Форт-Нокс несколько лет назад. По слухам, он прибыл сюда с некой целью, и, когда маленький Джон увидел его в Косом переулке, то решил последовать. Мы по-прежнему не знаем, что именно произошло в Лютном переулке, но его мысленный отчет может дать зацепку.

— Мысленный отчет? – переспросила Гестия Джоунс. — И что за странные имена? Почему маленький Джон?

— Это еще одна гениальная задумка Северуса, – радостно ответил Дамблдор. Снейп только хмыкнул. — Конечно, мы не можем рассказать вам все.

По тону Дамблдора Гарри заподозрил, что директор сам не сильно во всем разобрался, но предпочитает об этом не распространяться.

— Но часть мы расскажем, – продолжил директор. — Северус сформировал и обучил группы шпионов, в которых собрано не более десяти человек. У каждой группы есть коды, имена, местоположения и способы связи, которые относятся к мифам или вымышленным историям.

— Как Робин Гуд и его веселые друзья из Шервудского леса, – вставила профессор МакГонагалл, в очередной раз показывая свои познания в маггловской литературе.

— Именно, – кивнул Альбус. — Также Северус научил шпионов каждые десять минут передавать мысленный отчет в магическое устройство, помещенное под кожу руки. Это магическое устройство извлекли из тела. Согласно мысленному отчету у Дугалла тайная встреча с кем-то очень похожим на Одена Стронга.

— Не к добру, – проворчал Грюм, отхлебывая кофе. — Ох, не к добру это.

Только тогда Снейп оторвался от свитков, которые изучал.

— И это еще преуменьшение, Грюм, – спокойно заметил он. — Стронг – известный сторонник Темного Лорда. Если он связался с Дугаллом, значит, Волдеморт рассчитывает не только на людей в предстоящей битве. Если Дугалл прибыл в Англию, это значит, что он наверняка заинтересован принять предложение. И мы не можем допустить, чтобы Пожиратели смерти заполучили в свое распоряжение неизвестное нам оружие. Это может перевесить чашу весов на их сторону.

— Я использовал свое влияние в Министерстве, чтобы как бы случайно встретиться с секретарем Дугалла, очаровательная женщина, между прочим, – продолжил Билл, широко ухмыляясь. — Мы разговорились, я пригласил ее на бокал-другой вина, и она рассказала о деятельности своего начальника в Англии. Вообразите мое удивление, когда в разговоре всплыло знакомое имя...

— Полагаю, мой брат Аберфорт пригласил мистер Дугалла на бал, и мистер Дугалл с радостью принял предложение, зная, что у моего дорогого брата хороший вкус на прекрасный пол, – сказал Дамблдор, его глаза задорно поблескивали. — Я тут же связался с братом, и, хотя сначала он немного колебался, но все же любезно предоставил шесть приглашений: для меня и моих коллег или учеников, которые захотят посетить бал. Ему очень любопытно встретиться с тобой, Гарри, – профессор улыбнулся.

Снейп подхватил объяснения, а Гарри тем временем пытался примириться с мыслью о новом бале. Он все еще помнил опыт Святочного бала на четвертом курсе. Вряд ли нынешний будет намного лучше.

— Так как мистер Дугалл питает слабость к привлекательным женщинам, нам нужна участница Ордена, которая займет его разговором и подберется достаточно близко, чтобы подсмотреть личные записи.

— Как Мата Хари? – спросил Гарри, посеяв замешательство среди не магглрожденных волшебников.

— Что за Мата Хари? – спросила Тонкс, явно приняв ее за подружку Гарри.

— Ну что, – вздохнула Гермиона, когда утихло обсуждение Второй мировой, женщин-шпионок в общем и Маты Хари в частности, — ни один Пожиратель смерти не попадет на бал, а, значит, я возьмусь за дело.

Снейп просто кивнул, а остальные члены Ордена обменялись удивленными и неуверенными взглядами.

— Не лучшая мысль, – наконец сказал Грюм. — Пусть Тонкс действует.

— Вы знаете, что у нас мало шпионок, – возразила Гермиона. — А Тонкс не продержится в образе и пяти минут. Прости, Тонкс, ничего личного.

Тонкс подмигнула Гермионе. Она явно была рада, что не пришлось самой убеждать Орден в своей неспособности выполнить задание.

— Если только вы не хотите предоставить эту роль профессору МакГонагалл или миссис Уизли, – обе женщины фыркнули, представив подобную перспективу, — то я – лучшая кандидатура.

В комнате повисла напряженная тишина. Когда стало понятно, что никто не выскажет обуревавшую всех мысль, Билл откашлялся.

— Ничего личного, Гермиона, – начал он, отчаянно ища поддержки у членов Ордена, — но для этой работы нужен кто-нибудь с... особыми талантами. Нужна девушка очень красивая, с виду глупая и... – Гарри заметил, как Снейп старательно прячет ухмылку. На лице Гермионы застыло полунасмешливое, полусердитое выражение. — И очень соблазнительная.

— Я могу быть такой, – просто ответила Гермиона и усмехнулась, заметив недоверие Билла. — Если не веришь, спроси Северуса.

В комнате послышался приглушенный звук: Молли Уизли поперхнулась чаем.

Если первоначально молчание было напряженным, то теперь оно стало смущенным. Гарри уставился на свои ботинки. Он еще не сошел с ума, чтобы начинать подобный разговор, и уж точно не скажет Гермионе, что мнение Северуса Снейпа о красоте и соблазнительности не обязательно совпадает с мнением всех остальных.

Тишина затянулась, пока не послышался бархатный голос самого Снейпа.

— Боюсь, им недостает веры в тебя, Гермиона. Очень жаль.

Все тут же повернулись к Гермионе. Она скрестила руки на груди.

— Ты – глава шпионов, это твое решение, – ответила она немного насмешливо и раздраженно в то же время. — Или тебе тоже недостает веры?

Он язвительно усмехнулся, как никогда раньше.

— Мерлин упаси, я же не безумец, – протянул он. — Я бы не предоставил эту работу человеку с меньшими талантами, чем у тебя.

Зловещая усмешка Снейпа вызвала удивленный шепот. Гермиона лишь ухмыльнулась в ответ и приподняла бровь, настолько точно подражая Северусу, что вера членов Ордена в ее актерский талант многократно увеличилась.

Но, повернувшись к сидящим, девушка тут же приняла серьезный тон.

— Итак, нам нужен список гостей. Мне нужен его рост, какие женщины ему нравятся: непокорные, глупенькие, жеманные, соблазнительные. Ни один Пожиратель не должен находиться даже поблизости от места бала. Я должна знать цвета убранства зала, одежды слуг, а так же, как он одевается, где хранит личные вещи: в кармане брюк, в кармане мантии, в сумке. Профессор Дамблдор, вам лучше связаться с братом и уточнить все подробности. Билл, случайно встреться с этой секретаршей еще раз. Спроси, приставал ли к ней босс, и она подробно опишет его любимый тип женщин.

— Зачем все это знать? – удивленно спросила Тонкс. Она бы точно не приложила к этому заданию столько усилий.

— Потому что, дорогая Тонкс, – широко ухмыльнулась Гермиона, — если хочешь соблазнить мужчину, нужно сделать это идеально.