МАЛФОЙ Я шагал по старинным улицам Баден-Бадена, довольно крохотного, по сравнению с Лондоном, немецкого городка. Казалось, неспешным шагом я смог бы пройти его всего за час с небольшим. Везде царил безупречный вкус, непогрешимая аккуратность и размеренное спокойствие. Даже названия улиц указывали на несуетность и умиротворенность жителей курорта. Попробуй выговорить «Маркграф-Кристофштрассе» или «Ротенбахтальштрассе», если ты куда-то спешишь или опаздываешь – язык сломаешь. Слова требовалось произносить медленно, словно смакуя.
Большинство домов были выдержаны в одном стиле. Город утопал в зелени и цветах. Повсюду били фонтаны. Не было ни шума, ни толкотни, ни суеты огромного мегаполиса. Прохожие никуда не торопились, разморенно сидели на скамейках под уличными пальмами и платанами. Баден-Баден был настоящим раем для людей в возрасте, среди которых и жила моя бабка - Регина Бауэр.
Я поискал глазами вывеску с названием улицы, по которой шел последние пять минут – Лангештрассе. Вероятно, она являлась одним из самых популярных мест для их «посиделок». Беззаботные пенсионеры почему-то предпочитали сидеть не на лавочках тихих тенистых улочек, а перед витринами элитных магазинов.
- Добрый день, - поздоровался я одним из таких старичков. – Не подскажете, как пройти на Зофиенштрассе?
Мужчина добродушно улыбнулся и принялся неторопливо объяснять, как добраться до необходимой мне улицы.
Довольно быстро нашел дом номер восемнадцать. Поднялся по небольшому крыльцу с коваными перилами и нажал на кнопку звонка. Меня не заставили долго ждать – дверь распахнулась, и передо мной возникла настоящая немецкая фрау: фигуристая, но не очень симпатичная блондинка лет сорока в темно-сером платье с деловито собранным на затылке пучком волос.
- Здравствуйте. Здесь живет Регина Бауэр?
- Да. Но ее нет дома.
- Жаль, - вздохнул я. – Зайду попозже.
Я повернулся и медленно направился по ступенькам вниз.
- Эй, герр, - окликнула меня немка. - Вы можете подождать фрау Бауер в гостиной. Она должна вернуться с минуты на минуту.
Экономку звали Луизой. Несмотря на несколько суровый внешний вид, она оказалась весьма доброжелательной особой. Убедившись, что я уютно устроился в кресле, женщина исчезла и вновь появилась с чашкой ароматного чая и свежеиспеченными пирожными.
Наслаждаясь предложенным угощением, я внимательно осматривался вокруг. Гостиная была выдержана в спокойных бежевых тонах, мебель недорогая, но вполне удобная, стены украшены огромными – в половину стены - гобеленами с живописными ландшафтами. Мастер, создавший их, был поистине волшебником – ему удалось удивительно точно передать первозданную красоту природы.
Допив чай, я поднялся и прошелся по гостиной. Мое внимание привлекла картина, висящая над камином. Издали пейзаж, изображенный на нем, показался знакомым. Я приблизился, чтобы убедиться, что не ошибся – на гобелене устремились высоко в небо белые башни Малфой-мэнора.
В прихожей раздался звонок, затем торопливые шаги Луизы и женские голоса. Я напрягся – меня ждала встреча с человеком, которого я всю свою сознательную жизнь считал умершим. И непросто с посторонним для меня человеком, а моей бабушкой – матерью Люциуса; с женщиной, чья жизнь и чье неожиданное воскрешение стали для меня одной большой загадкой.
Дверь в гостиную отворилась.
- Добрый день! Луиза сказала, что Вы меня ждете. Прошу прощения, что задержа…
На меня посмотрели знакомые пепельно-серые глаза, точно такие же, какие я видел в зеркале у собственного отражения.
- Драко?! – женщина схватилась за сердце. - Господи, неужели…?
Я слабо улыбнулся и выдавил из себя: - Да, это я. Здравствуйте, фрау Бауэр.
- Бог мой! – на мгновение показалось, что она потеряет сознание от нашей неожиданной встречи. Но дама перевела дыхание, и мгновение спустя я оказался в ее крепких объятиях.
- Я так рада, - прошептала она, отодвинувшись и внимательно вглядываясь в мое лицо. – Я предполагала, что ты однажды решишь отыскать меня и приедешь сюда. Но и представить себе не могла, что это произойдет так быстро! И не нужно называть меня столь официально, для тебя я просто Регина.
Женщина вновь порывисто обняла меня.
- Садись же, Драко, - Регина указала мне на диван, с которого я поднялся несколько минут назад. – Как ты нашел меня? Рассказывай. Я хочу знать все-все-все.
- На твоем письме обратным адресом стоял «Баден-Баден». Отыскать тебя в столь небольшом городе не составило труда.
- Фрау Бауэр!
Мы обернулись. В дверях гостиной стояла экономка: - Прошу меня простить, но стынет обед. Приглашайте внука к столу.
Бабушка покачала головой и рассмеялась: - От тебя, Луиза, ничего не утаишь.
Женщина смущенно пожала плечами: - В вас разве что слепой не заметит родство. А поскольку молодой человек не может быть Вашим сыном, то вероятнее всего он Ваш внук.
Регина довольно рассмеялась, и, полуобернувшись ко мне, спросила: - Драко, пообедаешь с нами?
- С удовольствием, - вежливо ответил я, стараясь забыть о только что съеденных пирожных и выпитом чае.
***** Уже было почти утро, когда мы разошлись по своим комнатам. Но и ложась спать в заботливо подготовленную Луизой постель, я чувствовал невозможность заснуть в эту ночь – время удивительных открытий и горьких разочарований.
Она была удивительным человеком – Регина Бауэр, бывшая Малфой. Дома, когда я мысленно пытался представить себе мать Люциуса, она являлась мне некой старухой, довольно сухой и чопорной, как многие в ее возрасте высокородные дамы, любящие высказывать свое мнение об испорченных нравах современной молодежи и постоянно всех поучающие. Я рад, что ошибался на ее счет.
Ей было где-то чуть больше шестидесяти, но ее нельзя было назвать старой. Более того, она все еще оставалась красавицей . Задорные лучащиеся глаза с легкими морщинками у уголков, звонкий заразительный смех, ямочки на щеках – и я уже не видел седины в ее волосах, устало опущенных плеч и судорожно сжатых кулаков, когда она рассказывала о своих взаимоотношениях с мужем и сыном.
- Прости, Регина, но я ничего о тебе не знал. И если бы не твое письмо…
Она грустно улыбнулась: - Неудивительно. Миссис Малфой исчезла много лет назад. Вместо нее появилась фрау Бауэр. А как на послание отреагировал Люциус?
Я задумался: - Он не столько удивился, сколько испугался. И, похоже, он предполагал, что ты жива, но не хотел, чтобы мы с Нарциссой знали об этом.
- Нарцисса – это твоя мама, – она скорее утверждала, чем спрашивала.
- Да. Регина, я много думал, но так не смог понять, зачем отцу нужно было обманывать нас все эти годы? И почему он отказался от тебя, своей матери?
Одетая в шерстяное домашнее платье с длинными рукавами, она сидела на кресле, поджав под себя ноги, словно девчонка, и внимательно смотрела на меня: - Драко, это твой дед – Абраксас - решил выкинуть меня из своей жизни и объявил всему миру, что я умерла. Люциус лишь поддержал его. Ответ на все твои вопросы один-единственный, и он на удивление прост – чистая кровь.
Я нахмурился: - Не понимаю. Объясни. Ты же чистокровная волшебница. Я знаю твою родословную наизусть – там нет ни сквибов, ни предателей крови. В чем же дело?
Регина сделала глубокий вдох: - А что ты скажешь на то, что… это именно я предательница крови?
- Ты-ы-ы?
- Да, Драко, я. Я полюбила магла, будучи замужней женщиной. Твой дед узнал об этом. За это он и превратил меня в «живой труп», за это я и лишилась сына. Одно упоминание о маглах вызывало у Абраксаса чувство ярости, а у Люциуса – презрение. Надеюсь, ты, узнав правду, не отвернешься от меня, как это сделал твой отец?
- Нет, - я покачал головой. Как я мог осуждать ее, если и сам полюбил маглорожденную девушку? – Расскажи мне о себе.
Регина спустила ноги вниз и выпрямилась в кресле: - Хорошо.
- Фамилия «фон Вестфаллен» - одна из древнейших чистокровных в Германии, - начала она. - Я была поздним и единственным ребенком в своей семье. Училась в Дурмстранге. Мой отец был ярым сторонником Геллерта Гриндевальда (ты слышал о нем?). Он всецело поддерживал идеи этого темного и могущественного мага – завоевание всего мира с целью провозглашения господства волшебников над маглами. Гриндевальд установил в Европе диктаторский режим, убив многих, несогласных с его теорией.
- Вольфганг фон Вестфаллен, мой отец и твой прадед, как и сам Гриндевальд, - рассказывала Регина, - после проигрыша финальной битвы с Альбусом Дамблдором в 1945 году был заключен в Нурменгард, где и скончался через три года. По завещанию, оставленному отцом, я сразу после наступления совершеннолетия должна была выйти замуж за сына одного из соратников отца. Поэтому, едва мне исполнилось семнадцать (отца к тому времени не было уже четыре года), как мать устроила мою свадьбу с Абраксасом Малфоем. Он оказался старше меня на целых десять лет. Я в сравнении с ним была совсем юной и неопытной девочкой. О каких-либо чувствах не могло быть и речи. А после первого года совместной жизни в моей душе не осталось ничего, кроме страха и ненависти к собственному мужу.
Регина задумалась, не зная, стоит ли продолжать. Я легонько коснулся ее руки, она подняла на меня печальный взгляд и попыталась улыбнуться: - Абраксас был тяжелым человеком. Чтобы я ни делала – все было не так. Ни разу за все годы я не смогла угодить ему. В один день его раздражало мое хорошее настроение, в другой – мой грустный вид. Он ненавидел, когда я пыталась спорить с ним, но еще больше его выводило из себя мое молчаливое согласие. Абраксас был недоволен мной постоянно. Все эти годы я жила как на раскаленной плите. Кроме того, у него иногда случались внезапные вспышки гнева, во время которых он не мог или не хотел контролировать себя. А я порой, и понятия не имела, чем вызвала его негативные эмоции. Даже после рождения Люциуса ничего не изменилось. Заниматься воспитанием сына он мне не позволил, заявив, что я плохая мать.
Слушая Регину, я вспоминал все, что сам помнил о своем предке, и то, что мне рассказывал о нем отец. Она ничего не выдумала - мой дед действительно был довольно жестким и требовательным человеком. Это же самое я слышал и от Люциуса. Абраксасу претило любое неповиновение или несогласие с ним. Он был легок на расправу. Немало эльфов-домовиков пострадало от его тяжелой руки. Люциус признавался, что и ему неоднократно попадало от отца. Но меня дед не обижал. Ему тогда было уже не до семьи – он заразился драконьей оспой, и собственное здоровье волновало его гораздо больше, чем наследники.
- Он манипулировал мной, как хотел, - продолжала бабушка, - издевался над моими материнскими чувствами. Более десяти лет он внушал мне, какое я ничтожество. Но что самое страшное - мой сын, подрастая, начинал относиться ко мне так же, как и его отец. Он, как и Абраксас, презирал меня за мою слабость и безволие.
Я попытался представить, как жилось в такой обстановке чувствительной и мягкой Регине, но не смог.
- Однажды, после его очередной вспышки, я не выдержала и сбежала. Мне захотелось побыть одной, подальше от мужа и сына, подышать свежим воздухом и хотя бы на мгновение почувствовать себя свободной. Нет, мыслей бросить семью у меня тогда не было. Я просто бесцельно бродила по улицам большого города и наслаждалась кратковременным ощущением покоя. Я понимала, что меня в замке ждет наказание, и пыталась как можно дольше оттянуть момент возвращения. Уже смеркалось, а я все никак не могла заставить себя подняться со скамьи и трансгрессировать домой. В тот момент ко мне и подсел молодой парень, который изменил всю мою жизнь. Его звали Фридрих Бауэр, он оказался моим соотечественником и очень хорошим человеком. Я, не задумываясь, пошла за ним.
Регина сделала глубокий вдох и продолжила: - Меня не было в Малфой-мэноре около полугода. Абраксас прикрыл мое исчезновение рассказом о моем слабом здоровье, будто бы я была вынуждена проводить много времени на морском курорте и именно поэтому не появлялась в обществе. А на самом деле я в течение всего этого времени жила в небольшом домике, принадлежавшем магловской семье Бауэров. Я влюбилась, и я была по-настоящему счастлива. И мне было абсолютно все равно, кем являются мои спасители.
- Через полгода я попалась, и меня силой вернули в Малфой-мэнор, - женщина проглотила подступивший к горлу ком и замолчала. Наступила неловкая тишина.
- Что было дальше? – не выдержал я.
- Абраксас с молоком матери впитал идеи превосходства чистой крови. Их он и поставил во главу своих жизненных убеждений. Поэтому после возвращения в замок, моя жизнь из более-менее сносной превратилась в сущий ад. Меня оклеймили предательницей крови. И муж, и сын отказались от меня, заперли в отдаленном зачарованном от побега замке, лишив возможности колдовать, и объявили всему волшебному миру, что я умерла. Никто в Англии не усомнился в правдивости слов Малфоя - старшего, а родственников, которые бы заинтересовались моим исчезновением, у меня не осталось.
Внезапно мне вспомнилось обещание отца поквитаться с Нарциссой, если я не соглашусь на брак с Асторией Гринграсс. История могла бы повториться один к одному.
- Более двадцати лет я прожила наедине с приставленным ко мне эльфом.
- Так долго?! – ее слова ошеломили меня. – Как же ты выжила?
- Не знаю, - пожала плечами Регина. – Теперь уже все забылось. Но когда мне было особенно плохо, я ткала гобелены, - она показала рукой на стены гостиной, - и мечтала о свободе.
- Как же тебе удалось выбраться?
- Я смогла сделать это только после смерти Абраксаса. Возможно, Люциус забыл обо мне, защита замка спала, а когда он вспомнил, я была далеко за пределами страны. Мне удалось отыскать Фридриха Бауэра. Он был уже в зрелом возрасте, но тоже не забыл меня. Мы поженились. Так осуществились все мои мечты – я стала счастливой женщиной. Правда, не такой молодой, как раньше. Знаешь, Драко, я полностью отказалась от магии, уже и забыла, как выглядит волшебная палочка. Мой второй муж так ни разу и не заподозрил, что я ведьма. Он умер в прошлом году. Но все восемь лет, что я провела с ним, были самыми лучшими годами в моей жизни. Я ни о чем не жалею.
- Но как ты смогла обходиться без волшебства? Это просто немыслимо!
Регина звонко рассмеялась: - Вовсе нет. Когда любишь – все получается само собой, безо всякого колдовства. Но парочка магических артефактов у меня все-таки осталась. Это семейные реликвии, уже несколько веков принадлежащие фон Вестфалленам. Одно из них перешло тебе, моему единственному наследнику.
Я покачал головой, не понимая, о чем идет речь.
- Перстень, который я прислала тебе на свадьбу, - напомнила бабушка.
- Он потерялся, - уныло признался я.
- Жаль, - огорчилась Регина. - Это магический амулет. Талисман. Он переходил из поколения в поколение в моей семье, и он не подойдет ни одному человеку, в котором не течет кровь фон Вестфалленов. Перстень позволяет своему владельцу не терять надежду в самые трудные времена. Думаю, что я выжила только благодаря тому, что носила, его не снимая.
- Ладно, не будем горевать, – утешила она меня. - Я верю, что в твоей семейной жизни и без амулета все будет хорошо.
- А как ты узнала о моей свадьбе?
- Подожди минутку, - женщина поднялась, вышла в соседнюю комнату и вернулась обратно, неся в руках небольшой альбом. Регина протянула его мне, я развернул и с удивлением увидел кучу рассортированных по годам газетных вырезок о себе, о Нарциссе и Люциусе.
- Я никогда не теряла вас из виду, - объяснила бабушка, - долгие годы собирала заметки обо всех без исключения Малфоях – от мала до велика. Я всегда чувствовала себя причастной к вашей семье. Так я узнала о тебе и Астории. И о твоем сыне.
- О сыне? – удивился я. - Но у меня еще нет детей.
- Как? - смутилась бабушка. – Не может быть. Я не могла ошибиться.
Регина начала судорожно перебирать собранные вырезки.
- Астория действительно беременна, но об этом нигде не писали.
- Нет?! Но я, же своими глазами видела, что у тебя сын. Драко, прошу, не смотри на меня, словно я сумасшедшая. С моей головой еще все в полном порядке. Ах, вспомнила…
Она вновь поднялась, подошла к небольшому комоду и открыла верхний ящик.
- Вот он, мой второй артефакт - магический свиток. На нем изображено генеалогическое древо семьи фон Вестфалленов. Здесь есть все, в ком течет наша кровь. Дети появляются на полотне сами собой в момент рождения.
Регина раскинула сверток на моих коленях: - Вот, смотри.
Она ткнула пальцем в середину древа: - Это мой отец. Это я. Это Люциус. Это ты. А эта линия ведет к твоему ребенку – к символу, обозначающему мальчика.
- Действительно, - я склонился над свитком. - Тут не может быть ошибки?
Она покачала головой: - Нет. И, что особенно важно, Драко, здесь появляются только родившиеся, а не будущие дети. Это абсолютно точно.
- Смотри, каждый символ подписан именем, - заметил я, - а в этом случае нет.
Женщина задумалась: - Так странно. Я уверена - древо не лжет. Тогда что же за всем этим скрывается?
У меня не было ответа. Вообще, вся история с магическим артефактом мне показалась какой-то нереальной и надуманной. Полная чушь, да и только.
- Знаешь, - загадка не давала Регине покоя. - Я думаю, что возможен еще и ребенок вне брака, незаконнорожденный - бастард. Поэтому у него и нет имени. У тебя были связи на стороне?
Я опешил от подобного предположения. Незаконнорожденный сын?! У меня?! Первое, что пришло в голову – последнее рождество в Хогвартсе и ночь с Паркинсон. Но…
- Нет, Регина. Ничего такого не было. Даже если бы подобное случилось, меня бы уже давно поставили перед фактом.
- Тогда не знаю, - она пожала плечами.
- Драко, - женщина не отводила от меня внимательного взгляда, - мне очень хочется верить, что ты не такой, как твой отец…
- Что ты имеешь в виду?
- Люциус так легко отказался от родной крови. Ты же не бросишь собственного ребенка на произвол судьбы, даже если он незаконнорожденный?
Именно ее вера в меня и не давала мне заснуть в ту ночь. Кто я такой? И какие мы – Малфои, ведь я всего лишь один из них? Чего я хочу от жизни? К чему стремлюсь? И чем я отличаюсь от Люциуса Малфоя, своего отца?
ГРЕЙНДЖЕР - Нам нужно в Хогвартс, - тихо сказал Гарри, - и как можно скорее.
Рон вытаращил глаза: - Что-о-о?
Гарри рывком поднялся с земли после очередного приступа боли в шраме, сел, потирая рукой лоб: - ОН знает, что мы ищем крестражи. И ОН решил проверить, на месте ли они.
Парень поднялся на ноги.
- Но зачем, же в Хогвартс? – Рон вскочил следом за ним. – Почему именно туда?
- Потому, что один из крестражей находится там. Но я не знаю, что это может быть. Возможно предмет, принадлежавший ранее Кандиде Когтевран. Темный лорд непременно придет за этой вещью. Поэтому мы должны его опередить.
- И как же мы попадем в школу? Вокруг Хогвартса установлена защита.
- Можно сначала переместиться в Хогсмид, - предложила я. - Конечно, там могут оказаться пожиратели, но мы что-нибудь обязательно придумаем, верно? Будем действовать по обстоятельствам.
- Да, Гермиона, - отозвался Рон. – В последнее время твоя голова работает в режиме сногсшибательных идей. Я еще не успел отойти от твоего супервзрыва в замке хорька. Прошло две недели, а у меня до сих пор заложены уши.
Поттер засмеялся и кивнул, соглашаясь с другом.
- Вам нужно чаще их мыть, - сделав вид, что обиделась, хмыкнула я и, взяв из рук Гарри мантию-невидимку, накинула ее на мальчишек.
- Вставай ближе, - Рон придвинулся к Гарри и дал мне место.
Друзья обхватили меня за талию, и мы провалились в давящую тьму сузившегося вокруг нас пространства.
***** Портрет, висящий на стене трактира, был не просто картиной, а дверью, ведущей в длинный тоннель. Когда она распахнулась перед нами, в открывшемся проеме мы увидели нашего однокурсника.
- Невилл? – ужаснулась я. – Что с тобой приключилось?
Он был весь изранен, его волосы обросли, изорванная одежда висела клочьями. Каждая деталь в его внешности указывала на постоянные лишения и невзгоды. Но на лице светилась радостная улыбка настоящего счастья. Парень с воплем восторга выскочил из отверстия за полотном и, словно не слыша моего вопроса, радостно воскликнул: - Гарри! Мы знали, что ты придешь! Мы всегда это знали! Пошли! Там тебя ждут.
Он потянул опешившего Поттера за руку в открывшийся проем. Рон с немного растерянным видом шагнул следом за ними.
- Похоже, - пробурчал он, - там, по ту сторону коридора, нас ждет не только школа и верные друзья-соратники, но, судя по Невиллу, и смертельная опасность. Как всегда!
Гарри резко остановился и оттолкнул руку Лонгботтома: - Невилл, иди вперед, а мы за тобой следом. Нам нужно пять минут, чтобы кое-что обсудить.
Парень кивнул и исчез в темноте коридора, а Гарри повернулся ко мне: - Гермиона, ты не должна идти с нами. Ты должна вернуться домой.
- Почему? – опешила я. – Ты думаешь, я разучилась справляться с опасностями?
- Я так не думаю, - ответил тихо Гарри, смотря мне в глаза. – И никогда подобная мысль не пришла бы мне в голову. Со мной и Роном ты прошла весь путь от начала до конца. Но есть еще один маленький человечек, о котором ты должна подумать, кому ты нужна больше, чем нам. Феликс – твой сын.
- Гарри, я … Я не могу уйти сейчас, когда предстоит самая главная битва.
- Можешь, - его голос был тверд.
- Гарри! Я должна остаться с вами. Вам, возможно, понадобится моя помощь.
- Послушай меня, Гермиона. Нам без тебя будет плохо – это верно, но твоему сыну, если ты погибнешь и не придешь к нему, будет еще хуже.
- Но, Гарри…
- Ты обрекаешь его на ничтожное существование. Он родился магом, и должен стать им в полной мере. А ты так давно не видела его. Тебе нужно заново привыкать к своему сыну. Ты должна научиться быть мамой. Ведь скитаясь с нами по лесам, ты так много потеряла, ты стала ему чужой. Сколько ему сейчас, Гермиона?
- Через месяц исполнится год, - прошептала я, с трудом сдерживая слезы.
- Значит, Феликс, вероятно, уже научился ходить, у него прорезались зубы, и он говорит свои первые слова. Вот только слова «мама» среди них нет.
Сомнения терзали меня. Одна половина соглашалась с Гарри, другая же напрочь отказывалась слушать его доводы. Было так сложно решиться, сложно выбрать. Ведь на весы было брошено самое дорогое – верность и преданность друзьям против маленького сына и материнского долга.
- Нет, Гарри, я остаюсь. И не смей разубеждать меня, - решение далось мне с огромным трудом. – Мои родители вырастили из меня неплохую волшебницу…
- Отличную, - тихо за моей спиной произнес Рон.
- … Они и Феликса поднимут на ноги. Мама и папа справятся, я уверена.
- Ему нужна ты, Гермиона.
- Если мы победим, я вернусь к нему и сделаю все, чтобы вырастить сына достойным человеком. Если же я погибну… то у Феликса есть ты, Гарри, и ты, Рон, и Джинни. Я знаю, вы не оставите моего малыша. А еще у него есть… отец.
Поттер тяжело выдохнул: - Значит, ты решила ему все рассказать?
- Нет. Но если со мной что-нибудь случится, именно вы расскажете Драко правду. Пообещайте, что сделаете это.
Мальчишки тревожно переглянулись, Рон кивнул первым, за ним и Гарри.
- Спасибо.
- Но и ты пообещай нам, что не будешь лезть на рожон и прежде, чем ввязаться в бой, ты подумаешь о Феликсе. Пока ты не дашь слова, мы не сдвинемся с места.
- Я постараюсь, Гарри. Честное слово.
И, шмыгнув носом, я отвернулась, чтобы не показать друзьям своих слез.
ПОТТЕР Спустя несколько минут мы шли по длинному узкому тоннелю в сторону Хогвартса. Я продолжал думать о трудном разговоре с Гермионой, а Рон подробно расспрашивал Невилла о тех событиях, которые произошли в школе в наше отсутствие.
Лонгботтом рассказывал нам о директорстве Снейпа, о брате и сестре Кэрроу и применяемых ими наказаниях, о странной смерти Чжоу Чанг, об отряде сопротивления, возглавляемом самим Невиллом и сестрой Рона. Я в пол-уха слушал однокурсника, пока в сознание не ворвалось знакомое, отдающееся болью в сердце, имя – Джинни.
- Где она? – не выдержал я.
- Где-то в школе, - улыбнулся Невилл. - Не волнуйтесь, с Уизли все в порядке, разве что выглядит она неважно, еще хуже, чем я.
- Почему? – испугался Рон.
А мое сердце сжалось от неприятных предчувствий.
- Джинни объявила личную войну Амикусу Кэрроу. Она, почему то решила, что в смерти Чжоу виноват именно он. Но так это или нет – мы не знаем, у нас нет доказательств, одни подозрения. Вообще-то пожирателям не разрешено убивать нас. Унижать и издеваться над нами, если мы дерзим – можно, пытать Круциатусом и заковывать в цепи – это, пожалуйста, посадить в карцер и мучить голодом – сколько душа пожелает. Но убивать…
Я не знал, что хуже – страшные вещи, о которых говорил Невилл, или будничный тон, которым он о них рассказывал.
- Так что же с Джинни?
- Ничего такого, что угрожало бы ее здоровью – лишь куча шишек, синяков и царапин. Но голова, руки и ноги на месте. Рон, ты должен гордиться своей сестрой – она такая мужественная. Джинни прошла через все возможные наказания, ее не единожды жестоко пытали, но она не сдалась, не сломалась. Мало того, она осталась все той же задорной и неунывающей девчонкой, что и раньше. Ее оптимизм заражает всех, а ее улыбка, не сходящая с лица, вселяет надежду в тех, кто начал слегка падать духом.
- Мы уже почти пришли, - сказал Невилл и показал рукой на приближающуюся дверь.
К ней вели несколько ступенек. Лонгботтом взбежал по ним, толкнул дверь ладонью, распахнул ее и вышел наружу.
- Глядите, кого я привел! – крикнул он вглубь комнаты.
Едва мы вступили в помещение, как перед глазами замелькало множество лиц. Нас с Роном и Гермионой обступили, обнимая, хлопая по спине, ероша волосы, пожимая руки, человек двадцать, не меньше. Расталкивая шумную толпу, вперед вырвалась светловолосая девушка и повисла у Рона на шее.
- Лаванда! - выдохнул тот.
Думаю, мир для него в этот момент перестал существовать.
Я обвел глазами отступившую толпу, ища девушку с рыжими волосами. Но Джинни Уизли в комнате не было.
МАЛФОЙ Мы прогуливались по парку, когда внезапная боль пронзила мое левое предплечье. Казалось, в руку вонзились тысячи острых лезвий и резали, рвали, кромсали ее на куски. Я напряг всю свою силу воли, чтобы не закричать и не испугать своим криком Регину и прохожих.
Но бабушка сама по моему участившемуся дыханию поняла всю серьезность ситуации: - Драко, давай присядем.
Она провела меня к стоявшей неподалеку скамье. Я сел, откинувшись назад, чувствуя, как ледяной пот нарастающей паники покатился вниз по спине между лопаток. Казалось, от боли я оглох и ослеп. Но в заложенных ушах вдруг явственно послышался хриплый призыв Темного лорда «Все в Хогвартс!»
- Что случилось?
Серые глаза внимательно всматривались в меня, Регина пыталась понять, что со мной происходит. Но я от боли не мог говорить. Трясущейся правой рукой оттянул вверх манжету рубашки, чтобы показать ей то, что причиняло мне столь невыносимые страдания.
Метка вздыбилась, напряглась, стала иссиня-черной, казалось, еще чуть-чуть, и она лопнет и начнет фонтанировать пульсирующей кровью.
- Бог мой! – вид волан-де-мортовской отметки вызвал у женщины ужас. – Так ты пожиратель?
- Об этом не пишут в газетах, верно? Регина, я должен вернуться в Англию. Прямо сейчас.
- Тебя вызывают? – догадалась она.
- Я возвращаюсь не поэтому. Я больше не служу Темному лорду, я сам по себе. Просто мне нужно понять, что там происходит.
Но более веская причина была в том, что по ту сторону пролива находились люди, за жизнь которых я беспокоился больше, чем за свою собственную, - две женщины, голубоглазая и кареглазая, с печальным взглядом и с дерзкими огоньками в зрачках. Им грозила опасность. И я должен был убедиться, что с ними все в порядке.
- Рада была с тобой познакомиться, Драко. Поверь, я не разочаровалась в тебе.
- А я рад, что тебя нашел. Ты помогла мне многое понять.
Регина погладила меня по плечу: - Будь осторожен.
Я поднялся со скамьи: - Как только смогу, вернусь за тобой. Ты будешь жить со своей семьей. Обещаю.
Она покачала головой: - Люциус будет против.
- Это мы еще посмотрим…
Источник: http://twilightrussia.ru/forum/44-9573-1 |