Гермиона нашла Гарри в гостиной Гриффиндора. Он сидел на диване, красный от смеха.

– А ведь не целился! – Гарри снова залился. – Само получилось!

– Класс! Гарри! Это было просто… просто супер! – Рон похлопал друга по плечу, пожал руку и снова хлопнул по плечу.

Гермиона ласково взъерошила ему волосы.

– Я тоже очень рада, что так получилось, но переживаю, что Снейп тебя накажет. Все-таки Малфой – его любимец.

– Да пусть делает, что хочет, – все ещё смеясь, ответил Гарри. – Зато как Дракошина честь запятнана!



– Слушай, Гарри, а как так получилось, что ты «Молнию» забрал у нашего верховного властелина? – спросил Рон, когда вдоволь насмеялся и почувствовал, что от смеха у него болят живот и щеки.

– Веришь, Рон, стащил, самым наглым и бессовестным образом! Украл свою метлу!

– Нет, на самом деле, Гарри! Даже от меня скрыл! – улыбалась Гермиона.

– Значит, дело было так, – Гарри понизил голос. – Я взял под мышку плащ-невидимку и попробовал преобразоваться. Наверное, от злости и решительности получилось. Потом полетел к Слизеринской башне, где находятся спальни, и влетел в первое попавшееся открытое окно. Потом превратился в себя, завернулся в плащ и отправился искать свою метлу. Как я и предполагал, она стояла возле кровати нашего господина и повелителя. Я её забрал и тихонько ушел через слизеринскую гостиную.

– Молодец, Гарри! – искренне похвалила его Гермиона.

– Ага! План простой и хитрый одновременно! – поддакнул Рон.

– Профессор Дамблдор был прав: анимагия дает огромные преимущества, – Гарри улыбнулся и подмигнул своим друзьям. – Но вы даже не представляете, что я обнаружил в Слизеринской башне.

– Что? – заинтриговано воскликнули Рон и Гермиона.

– Драко выселил из своей спальни Кребба, Гойла и … ну, не знаю, с кем он там ещё спал по соседству. В общем, перевел их в другие комнаты, потеснив остальных, и оборудовал себе любовное гнездышко – пять звезд, не меньше!

– Чего? – не понял Рон.

– Он спит один в своей спальне, вернее, очень редко один! – усмехнулся Гарри.

– Меняя слизеринок каждую ночь? – скривился Рон.

– Ну, вот тут уж не могу точно сказать, только догадки. Среди слизеринок мало по-настоящему симпатичных девушек. Я бы например с Милисент не лег в одну кровать даже под страхом смертной казни, однако Драко ходит с ней в паре уже… страшно сказать – с сентября!

– Да он уже её сто раз посылал. А она терпит все его измены, да ещё сама же к нему липнет, – презрительно фыркнула Гермиона. – Разве можно так себя не уважать!

– Блин, этот Малфой!.. – Гарри покачал головой. – Если и дальше так пойдет, то скоро в Хогвартсе Амбридж по его просьбе подпишет указ о праве первой ночи.



За субботу и воскресенье Гарри ни разу не встретил Амбридж, и настроение его улучшилось настолько, что воспоминания о выпученных жабьих глазах, выпоротой спине и табличке, висящей на шее, стали казаться дурным сном. Снейпа он не видел тоже, но морально готовился к наказанию, которое неминуемо последует в понедельник. В душе Гарри успокаивал себя тем, что каким бы ни был Снейп вредным и придирчивым, самое страшное его наказание не сравнится с изобретательностью новой директрисы Хогвартса. Хотя, все-таки так подпортить репутацию Драко!.. Школа второй день с хихиканьем пересказывает друг другу в подробностях, как это было. Гриффиндор уже раз пятьдесят благословил того удивительного неизвестного сокола, который так удачно попал в начальника Инквизиторского отряда. «Ну не отравит же он меня!» – размышлял Гарри, сидя рядом с кроватью, на которой лежала Джинни.

– Ну как ты? – Гермиона расставляла на тумбочке многочисленные открытки в поддержку раненого гриффиндорского ловца.

– Ребра поломал, кабан, – ответила девушка. – Но, к счастью, мадам Помфри уже все вылечила. Сейчас она мне велела лежать и набираться сил.

– Двадцать девять открыток, Джинни! Причем не только от наших. Вот парни из Рейвенклов тоже желают тебе быстрее выздоравливать.

– Рейвенкловцы – следующие, кто должен играть со Слизерином, – вспомнил Гарри.

– Они уже заранее знают, что их засудят тоже, – кисло заметил Рон.

– В квиддич так играть неинтересно, – проговорил Дин Томас.

– Совершенно верно, – ответила Гермиона. – Амбридж добьется того, что со Слизерином никто не захочет состязаться.

– И тогда, – хмыкнул Гарри, – Амбридж подпишет приказ, что все команды, отказавшиеся играть со Слизерином, будут наказаны, подвергнутся штрафу и принудительной игре.

Все невесело рассмеялись.

– Издала бы уже сразу указ, что кубком по квиддичу торжественно, блин, награждается команда Слизерина. Ура Драко Малфою. Славься, сын господина Министра! – воскликнул Рон.

– Пусть подписывает хоть сотню таких указов, – ответила Гермиона. – Ведь прелесть победы в том и заключается, чтобы за неё бороться честно и трудно. Уже давно никто не удивляется, что часы Слизерина ломятся от назначенных баллов, а в Гриффиндоре лежит всего лишь горстка рубинов. Да и то только потому, что учителя назначают по двадцать очков за каждый правильный ответ.

– Так, все, – Рон вскочил. – Я пошел писать письмо близнецам. Пусть зададут жару этой образине бородавчатой!

– Только чтобы осторожно, Рон, – предупредила Гермиона. – Я не хочу, чтобы Фред и Джордж пострадали!



Позже, уже вечером, Рон, благодушно улыбаясь и развалившись на диване в гостиной Гриффиндора, говорил Гарри:

– Все, сову близнецам отослал, они что-нибудь придумают. А то, ишь ты, кикимора с бантиком, распоясалась тут!

Гарри улыбнулся.

– Хорошо бы. У меня самого руки чешутся, как хочется напакостить этой мымре!

– Слушай, Гарри, а может, ты и ей, ну этого того, на голову? – предложил Рон и захохотал.

– О, я бы с удовольствием, но я ещё плохо контролирую свои птичьи инстинкты. С Малфоем это получилось как-то… само собой и от души! – Гарри прыснул. – Как научусь, так сразу!

– Она, небось, ничего и не почувствует, – Рон усмехнулся. – Это же ее стихия! Жаль, я не умею в кота превращаться. Пробрался бы вечером к ней в комнату и надул ей в тапочки! Говорят, от котов запах – зашибись!

– Нужно предложить профессору Макгонагал, – смеясь, ответил Гарри. – Она терпеть не может нашу Жабу!

– А, может, Криволапику Гермиониному предложить?

– Отличная идея! – подхватил Гарри. – Криволапик, кс-кс-кс, где ты?

Гарри взял на руки появившегося кота Гермионы и тихонько что-то прошептал ему на ухо. Криволапик согласно мурлыкнул и подошел к выходу из гостиной. Гарри выпустил его и обернулся, чтобы посмотреть, что делает Гермиона.

Девушка конспектировала «Волшебный голос правды».

– Гермиона спятила! – недоуменно пожал плечами Рон. – В субботу вечером конспектировать эту звезданутую газету!

– Она права, – ответил Гарри, – это мы с тобой ленимся. На неделе будет много других уроков, кинусь только в четверг вечером, устану так, что неохота будет все это делать, а Амбриджке, сволочи такой, только этого и надо! Я и Гермиона у неё на особом счету.

– Гермиона всегда права, если Гермиона не права, то это только кажется, досчитай до десяти и увидишь, что она права, – Рон захихикал.

– Ну, когда она права, то права, – пожал плечами Гарри, – но, бывает, что и не права, но редко. Гермиона, правда, очень умная и рассудительная.

– Гарри, ну ты и смешной! – Рон ещё громче захихикал.

– Почему? – Гарри обиженно напрягся.

– Эх, как ты жену свою слушаешься! – Рон встретился взглядом с Гарри и попытался угомонить вырывающиеся смешки. – Ладно, это твое дело. Я вот что хотел спросить… – Рон понизил голос. – Как у вас в постели?

– Рон, ты же сам недавно предполагал, что лучше всех, – Гарри выразительно посмотрел на него.

– Ну, тогда я имел в виду в самый главный момент, – Рон поморщился из-за того, что Гарри его не сразу понял. – Я имею в виду, ну… в общем, тебе не надоело, а?

Гарри перестал смеяться и удивленно вытаращился на Рона.

– Ну, у меня, понимаешь, такое с Парвати. Скучно… Три-четыре раза в неделю вяло трахаемся у меня за пологом кровати. Всегда одно и тоже. А ведь ты с Гермионой уже второй год…

– Знаешь, – Гарри странно посмотрел на него. Из той смеси чувств, которую Рон прочитал в его взгляде, он понял только сочувствие. – Похоже, Гермиона в очередной раз была права. Ты не любишь Парвати.

– Не люблю, – вяло согласился Рон.

– А заниматься любовью с любовью… хм, забавно получилось, ну так вот, это другое дело.

– Нет, без любви это тоже классно, – возразил Рон. – Просто Парвати… она какая-то неизобретательная.

Гарри прыснул.

– А чего ты смеешься? Она ещё и эгоистка к тому же, ее удовольствие – это хоть умри! Ну и все равно… надоедает как-то. Ложишься с ней и знаешь наперед, что будет.

– Как я понял, ты в поисках новой партнерши? Если это будет не Луна, то Гермиона будет ругаться, – Гарри рассмеялся.

– Далась ей эта Лунатичка! Нет, она, конечно, уже стала ничего, но все равно того, – Рон выпучил глаза, изображая затуманенный взгляд Луны. – А вот что с ней делать в постели, пусть твоя Гермиона хоть прибьет меня, я не знаю. Попробую к Лаванде как-нибудь подкатить. Она вроде бы свободна пока, а Лунатичка пусть подрастает. Она ещё маленькая. Так в случае чего и скажешь Гермионе.

– Ты полагаешь, что я отчитываюсь перед Гермионой за твою личную жизнь? – сквозь смех осведомился Гарри.

– Нет, но … вдруг попросит тебя повлиять там на меня или все такое. Ладно, ты не увиливай от ответа, скажи, какая Гермиона ну в… в общем, ты понял.

– Я её очень люблю и никого другого рядом с собой не представляю, – спокойно, но искренне ответил Гарри. – А насчет постели… Ну, Гермиона очень много кое-чего знает, так что с ней не соскучишься… – Гарри немного смутился от собственных слов.

Рон от зависти даже приоткрыл рот.

– Вот это да! Слушай, Гарри, это ж она в книжках маггловских вычитала! – взгляд Рона сделался умоляющим. – Попроси у неё, а? Для меня, Гарри?

– Ладно, – согласился тот.

– Я уже закончила конспект, – к ним подошла Гермиона. – То, что пишут, просто возмутительно. Наше новое правительство начало очень серьезную травлю магглов! Их хотят причислить в особый класс волшебных тварей, которые будут где-то на уровне домашних эльфов.

– Гермиона, – Гарри устало вздохнул. – Знаешь, наверное, лучше будет, если мы с тобой будем конспектировать эту голосистую макулатуру накануне политсобрания. Так, по крайней мере, ты будешь расстраиваться раз в неделю. Думаешь, меня не дергало от возмущения, когда я переписывал хвалебные слова о благотворительности прекрасного семьянина и верного мужа мистера Малфоя, который Люциус? Эта тварь когда-то едва не изнасиловала мою маму!

Рон тихо выругался в адрес Малфоя-старшего. Гермиона сочувственно посмотрела на Гарри.

– Никаких улучшений. Только все хуже и хуже в волшебном сообществе, – наконец, вздохнула она. – Я пыталась издать свою книгу «Хотят ли эльфы быть рабами», но профессор Дамблдор сказал, что пока это невозможно. Те, кто осмелится её напечатать, будут немедленно убиты.

– Может, на маггловском оборудовании, – предложил Гарри.

– Без применения заклинаний это невозможно, а если применить Обливиайте в маггловском мире, это сразу станет известно Министерству. Дамблдор не хочет, чтобы кто-нибудь пострадал из простых людей. Их и так ждет много неприятностей в связи с тем, что происходит у нас. Но профессор сказал, что обязательно что-нибудь придумает.

– Конечно, с его-то умениями, – бодро ответил Рон. – А я отправил сову близнецам с просьбой прислать мне кучу какобомб и спецпитания для спецсачкования. А то эта жаба забыла, что её место в болоте. Вот туда я её и отправлю под грохот канонады от Фреда и Джорджа!



В ванной был полумрак от наколдованных свечей. Были теплые струи воды, объятия, поцелуи, милые нежные глупости, произнесенные шепотом в ухо, ласки и полеты к звездам.

И Рон, дуралей такой, ещё спрашивал, не надоело ли это! Да свидания в комнате за сэром Кэдоганом стали едва ли не единственной отрадой с тех пор, как в школе появилась Амбридж! Только бы эта Жаба не догадалась в Гриффиндорской спальне поставить какого-нибудь Кребба или Гойла, который должен следить, спит ли Гарри на своем месте!

– Нужно перебраться на кровать, – сонно пробормотала Гермиона, укрываясь полотенцем.

– Угу, – согласился Гарри, прижимая её к себе. – Полотенца сюда я бросил. Добби… мерзавец, кажется, не подглядывает.

– Кажется, – кивнула Гермиона.

– Э-ге-ге! О-го-го! – донеслись до них приглушенные звуки.

– Что такое? – Гермиона узнала радостные восклицания Добби.

– Я убью его, – беззлобно пообещал Гарри, неохотно поднимаясь.

– О-хо-хо! – радовался где-то за стенкой эльф.

Гарри повязал полотенце на бедрах и вышел из ванной. Гермиона, завернувшись в халат, вышла за ним следом, чтобы в случае чего защитить эльфа или хотя бы сделать наказание справедливо-мягким.

– И-хи-хи! – ясно донеслось из-под кровати.

– Неужели напился? – спросила девушка.

– Может, у него день рождения? Ты не знаешь, Гермиона, когда у него день рождения?

– Я спрашивала. Добби не помнит, – ответила Гермиона.

– Ладно, – Гарри встал на колени и заглянул под кровать. Через несколько секунд он, зажав себе рот рукой, повернулся к Гермионе.

– Что? – заинтриговано спросила она.

Гарри закрыл лицо руками и скорчился. Через несколько мгновений Гермиона поняла, что от смеха. Девушка тоже заглянула под кровать.

– Ну… что ж, – Гермиона изо всех сил сдерживалась, чтобы не расхохотаться. – Мы стали свидетелями довольно редкого и мало изученного явления среди эльфов.

Гарри рухнул на пол, громко хохоча.

– Не спугни их, Гарри, – девушка, тихонько смеясь, поднялась и взяла с тумбочки волшебную палочку.

– Ой, я не могу, – Гарри застонал. – Я же не знал, что у них тоже такое бывает!

– А как, по-твоему, они размножаются? Почкуются, что ли? – укоризненно улыбаясь, ответила Гермиона. – Ты, кстати, не обратил внимания, кто избранница Добби?

Гарри, продолжая хохотать, помотал головой.

– Мне ужасно интересно, Добби ведь свободный эльф. Возможно, у него были проблемы, когда он искал себе пару, – Гермиона, смущенно покраснев, заглянула под кровать снова.

Гарри уже только всхлипывал, лежа на ковре.

– Винки, – радостно сообщила пунцовая Гермиона.

– Рад за неё, – с трудом выговорил Гарри, вытирая выступившие от смеха слезы.

– Ты не понял, НАСКОЛЬКО это важно, Гарри, – торжественно объявила девушка. – Эльфенок, который у них родится, будет первым по-настоящему свободным эльфом!

– О-ой, так и умереть от смеха недолго, – Гарри с трудом поднялся.

– Только что же нам теперь делать? – Гермиона озадаченно посмотрела на кровать. – Мне неловко слушать эти забавные любовные восклицания эльфов…

– Может, извинимся перед Добби и попросим его перебраться для любовных игр в другую комнату? – предложил Гарри.

– Нет, Гарри, это невозможно, пока брачный период не пройдет, Добби и Винки никого не видят и не слышат.

– Вот, блин, – огорчился Гарри. – И сколько у них эта любовь будет продолжаться?

– С неделю, – ответила Гермиона, – может быть.

– То есть как?!

– Я прочитала про эльфов все, что только нашла в библиотеке Хогвартса, но заносчивые волшебники не утруждали себя вопросом, как размножаются эльфы, им нужно было только, чтобы они работали. Когда эльфов было много, они как-то плодились. Потом, по моему глубокому убеждению, из-за рабства, их количество начало сокращаться. И тогда только господа чародеи озадаченно начали чесать себе затылки! – глаза девушки гневно сверкали. – Достоверно известно, что брачный период у эльфов бывает раз в несколько лет. Но от чего зависит его наступление – неизвестно. У многих семей оставалось по одному или два эльфа, поэтому часто возникали споры из-за потомства, рожденного от эльфов разных семей. Естественно, владельцы эльфинь оставляли эльфят себе. Тогда владельцы эльфов просто не отдавали своих работников на спаривание.

– Бред какой-то, – пожал печами Гарри. – Ведь так бедные эльфы могут и перевестись.

Гермиона с радостным изумлением посмотрела на Гарри – неужели поддерживает её мнение в эльфийском вопросе?

– Вот и я об этом, Гарри! – довольно воскликнула она. – Эльфов осталось не так уж и много. Больше всего их в Хогвартсе. Очевидно, для них здесь самые лучшие условия.

– Ладно, а мы своими разговорами этих влюбленных, – он кивнул на кровать, – не отвлекаем?

– Я наложила заклинание неслышимости, – ответила девушка.

Гарри выразительно на неё посмотрел. Из-под кровати доносились радостные повизгивания Добби и Винки.

– Ах да, – Гермиона покраснела, – неслышимости для них.

Девушка снова взмахнула палочкой и «Э-ге-гей!» оборвалось.

– Так лучше, а то смешно, в самом деле, – Гарри прыснул. – Что теперь? Нам из комнаты нужно выселяться?

– Если эльфы не уйдут, то да, – ответила Гермиона.

Гарри что-то невнятно проворчал.

– Мне тоже очень жаль уходить из комнаты, но… – Гермиона развела руками.

Гарри вернулся в ванную за своими вещами, оделся, накинул плащ-невидимку и, обняв Гермиону, вышел в коридор. По дороге они встретили Пивза, который парил над Филчем и миссис Норрис, и злорадно напевал ехидную песенку про то, что староста школы спит с Люси Луш. Филч злобно отмахивался от полтергейста и грозил директрисой и изгнанием из замка. Но Пивз только громче захихикал и приправил свою песенку парой непристойных выражений.

Гарри тихонько зашелся от беззвучного смеха, уткнувшись в плечо Гермионы.

– Неужели правда? – шепотом ахнула Гермиона.

– Гермиона, от лица мужчин всего мира я заявляю тебе, что это не может быть добровольно, – прошептал Гарри, давясь от смеха. – Надо будет рассказать завтра Рону, пусть похохочет.



– Спокойной ночи, – Гермиона обняла Гарри и поднялась по лестнице в спальни для девочек.

– Спокойной ночи, – понуро ответил Гарри.

Спать на своем старом месте ему совсем не хотелось. Он слишком привык чувствовать Гермиону рядом с собой. Гарри неохотно поднялся в свою спальню, разделся и лег в холодную постель. Он ощущал, что где-то рядом за пологом Невилл тайком читал купленный в Хогсмиде и чудом не отобранный Снейпом журнал для взрослых волшебников, крепко спал Шеймус и Дин Томас грезил о Джинни (хорошо, что Рон не знает!). Кстати, о Роне. Гарри удивленно поднял брови.

– Ну поласкай меня! – возмущался Рон. – Я же тебя уже ублажил!

– Слушай, Рон, я устала, давай делай свое дело, и разбегаемся, – раздраженно ответила Парвати.

– Но так нечестно! Я же выполняю все твои прихоти!

– Я тоже! Я уступила тебе, хоть ты мне и соврал: Грейнджер не знает, как вернуть мне девственность!

– Она просто не хочет тебе это говорить, я узнаю сам и скажу!

– Врешь ты все! Видел бы ты её физиономию, когда я её об этом спросила!

– Ну, ладно, все равно твою девственность уже не вернешь, поэтому живи дальше, – Рон хихикнул, – регулярной половой жизнью. Со мной!

– Что я и делаю, – фыркнула Парвати.

– Но почему ты меня не хочешь поласкать? – обиделся Рон.

– Давай завтра, – неохотно предложила Парвати.

– Завтра, завтра, а завтра будет опять давай завтра, – недовольно пробурчал Рон. – Я тогда тоже тебя ласкать не буду!

– То есть как! – возмутилась Парвати. – Я по-другому не умею получать удовольствие!

– А почему ты его не получаешь, когда мы … ну того?

– Не получается, – огрызнулась Парвати.

– Ладно, ну тогда давай хотя бы рукой, – попросил Рон. – Мне… ну завестись надо…

– Ну рукой ладно, давай… заводись, – милостиво согласилась Парвати.

Гарри вскочил, преобразовался в сокола и полетел в поисках спальни Гермионы.

Девушка уже спала, когда сквозь сон почувствовала, что Гарри удобно устроился рядом, обняв её.

– Гарри… – пробормотала она.

– Да ну их, спать невозможно! Я без тебя не могу!

– Угу, – девушка согласно прижалась к нему, – так лучше.
_______________________________________________________________________________________