Утром, когда Гарри и Гермиону разбудил Добби, Гарри чувствовал себя разбитым. Голова была тяжелая и болела.

При входе в Большой зал Гарри услышал, что его кто-то окликнул и поприветствовал. Обернувшись, он увидел Луну Лавгуд. Волосы девушки были заплетены в замысловатые косички, а в ушах висели сережки в виде разноцветных ракушек.

– Привет, – ответил Гарри. Гермиона ей тоже улыбнулась.

– Скоро матч по квиддичу, ваш факультет играет против Гаффелпафа. Я буду болеть за вас.

– Спасибо, – Гермиона снова улыбнулась и посмотрела, как на это известие отреагирует Гарри.

Но он молча и даже удивленно разглядывал Луну. Гермиона нахмурилась и слегка подтолкнула его в бок.

– Да, спасибо, – с опозданием кивнул Гарри. – Луна, я хотел спросить вот о чем… Как звали твою маму?

– Элис Лавгуд, – спокойно ответил Луна, немигающе глядя на Гарри.

Он кивнул и, повернувшись к Гермионе, тихо произнес:

– Она была подругой моей мамы. И как я раньше не догадался! Луна очень похожа на ту женщину, которую я видел во сне.

Гермиона едва слышно облегченно вздохнула и, слегка улыбнувшись, кивнула.



Как обычно, во время завтрака в Общий зал влетели совы с почтой. Малфоевский филин Маркиз едва не падал под тяжестью большого свертка.

– Я бы на месте Малфоя завела себе какого-нибудь летающего тяжеловеса, – усмехнулась Гермиона, отвязывая от лапки совы свернутую газету. – Бедный филин, каждый день то кучу журналов приносит, то подарки, которые господин Драко демонстративно при всех распаковывает и одаривает своих приближенных!

Сова, освобожденная от ноши, быстро улетела. Но тут же вместо неё села другая. Девушка снова отвязала газету и кинула в мешочек совы несколько кнатов.

– «Волшебный голос правды» бесплатно, «Ежедневный пророк» – за деньги, – прокомментировал Гарри.

– И охота тебе эту ерунду читать? – небрежно спросил Рон. – Пишут всякую фигню что тут, что там!

– Это не фигня, – ответила Гермиона, разворачивая «Волшебный голос правды». – Это способ борьбы за власть. И я хочу быть в курсе того, кто побеждает! Все это время я наблюдала за школьниками. «Волшебный голос правды» они читают с большим удовольствием. А вот «Ежедневный пророк» – наверное, только я, профессор Дамблдор и профессор Макгонагал!

Гарри развернул газету и в следующее мгновение прикипел взглядом к фотографии своих родителей, которые улыбались и махали всем рукой.

Тайна гибели Джеймса и Лили Поттеров до сих пор не раскрыта

Многие годы волшебное сообщество знало историю Поттеров в следующем виде.

У самых умных и талантливых волшебников своего выпуска Джеймса Поттера и Лили Эванс родился удивительный сын Гарри. И все было замечательно, пока не рассердился на них Сами-Знаете-Кто. Злодей преследовал эту семью и однажды, благодаря предательству Сириуса Блека или Питера Петтигрю (кто к какой версии больше склонен), нашел их и убил. Хотел убить и Гарри, но не получилось. Почему? Никто не знает. Однако, если присмотреться к этой истории повнимательнее, то можно увидеть много непонятного. Во-первых, до своей гибели Поттеры были обычной семьей. Во-вторых, какие существуют доказательства того, что было именно так, а не иначе? Джеймс Поттер действительно был талантливым и умным волшебником, он работал в Министерстве Магии в Отделе изобретений по маггловским технологиям, но для Воландеморта он вряд ли представлял интерес. Этого могущественного волшебника привлекали по-настоящему умные чистокровные маги, для которых превыше всего стояло понятие родовой чести. Джеймс Поттер был женат на магглорожденной волшебнице. Этим он продемонстрировал свое отношение к тем вопросам, которые были самыми важными для Воландеморта и его окружения.

Джеймс Поттер ещё в школе был любимцем Дамблдора, что неудивительно: Поттеры с Дамблдорами в родстве (прабабка Джеймса Поттера была урожденная Дамблдор). Джеймс быстро стал одним из главных и активных членов Ордена Феникса. В то время этот Орден был очень серьёзной организацией, которая боролась с Воландемортом и Упивающимися Смертью и пыталась в свою очередь захватить власть, сделав Альбуса Дамблдора Министром Магии. Таким образом, на вожделенное кресло было три претендента: Воландеморт, тогдашний Министр Магии и Дамблдор. Шансы были у всех. Только официальное правительство, используя террор во имя добра, сумело создать себе привлекательный образ, превратив Воландеморта в ужас и кошмар. Ряды Ордена Феникса стремительно редели, поскольку против Дамблдора был и Воландеморт, и официальное правительство. Джеймс Поттер и его жена Лили пытались уйти из Ордена Феникса, потому что, как и все нормальные люди, хотели жить. Они стали опасными для Ордена, поскольку знали многие его тайны, которые Дамблдор хотел бы сохранить любой ценой.

Кто добрался до Поттеров первым – до сих пор неизвестно. Не исключено также, что Лили и Джеймс были убиты аврорами Министерства Магии в числе прочих жертв. Ведь в те времена убивали и Упивающихся Смертью, и обыкновенных волшебников, которые вызывали подозрение у таких, как Аластор Муди. Быть может, Поттеры погибли от рук Упивающихся. Так или иначе, прямых доказательств того, что Поттеров убил Воландеморт, нет. Кто-то возразит: а как же шрам Гарри? Действительно, происхождение этого шрама до сих пор неясно. Ни один человек в мире не оставался в живых после заклинания Авада Кедавра. И Гарри Поттер жив до сих пор потому, что это заклинание в него не попало, а если уж быть совсем точным, то никто его не посылал вообще. Воландеморта обвиняли во многих грехах, но убивать годовалого ребенка такой могущественный колдун не стал бы. Его интересовали противники посерьёзнее. Вряд ли бы стали убивать ребенка и авроры, и мстители из Ордена Феникса. Это объясняет, почему Гарри Поттер осиротел, но остался в живых. Почему исчез Воландеморт? Точного ответа на этот вопрос тоже нет, существуют лишь версии и миф о Мальчике-Который-Выжил, созданный Министерством Магии, чтобы укрепить свои позиции.

– Ну, это же просто… ложь, наглая ложь! – от возмущения Гарри едва находил слова.

– Конечно, ложь! – возмутился Рон. – Такой бред написали! Откуда у тебя шрам – неизвестно! Да все знают, что ты остановил Того… Ну Кого–Нельзя–Называть!

– Да, Гарри, и эта статья не сможет так просто заставить людей перестать верить в твою историю.

Гарри с ненавистью смотрел на валяющуюся на столе газету. Есть ему резко перехотелось. Взгляд Гарри упал на фотографию родителей и сердце его болезненно сжалось – как ещё будет использовать Воландеморт их имена для того, чтобы дорваться до власти, показывая официальное правительство полными идиотами? Потом он неожиданно поймал себя на мысли, что такой фотографии у него, Гарри, нет. Значит, её нужно вырезать из этой мерзкой газетенки. Но кто дал этот волшебный снимок тем, кто выпускает Голос Правды? Неужели Петтигрю? Или кто-то ещё из бывших друзей перешел на сторону Воландеморта?

– Не огорчайся, Гарри, – Гермиона участливо погладила его по плечу. – Я уверена, что профессор Дамблдор даст достойный ответ на эту клевету в «Ежедневном пророке».

– Ага! – покивал Рон, уминая за обе щеки яичницу с беконом. – Помнишь, как тогда, летом! Ты и Дамблдор дали такое интервью, что это долбаный голос сразу притих!

– А я и скажу! – неожиданно решительно отозвался Гарри. – Скажу, что я лично выступаю свидетелем смерти своих родителей. Я это видел! Какие ещё нужны доказательства, если у убийства был свидетель!

– Правильно, Гарри! – поддержала его Гермиона.

Рон, жуя, кивнул.

– Да, я тогда был ещё маленьким, но все равно память сохранила эти воспоминания. И они ожили в присутствии дементоров! – скулы на лице Гарри напряглись.

Гермиона пододвинула к нему тарелку с яичницей.

– Да, Гарри, я думаю, что на это трудно будет что-либо возразить. Все знают, что дементоры вызывают настоящие плохие воспоминания. А пока поешь, у нас впереди много уроков. В том числе и сдвоенное зельеведение.

Гарри неохотно принялся за еду.

– О, Поттер! – услышал он сзади знакомый ленивый голос.

– Отойди отсюда, пока меня не стошнило! – зло ответил Гарри, резко обернувшись в сторону ухмыляющегося Драко, который стоял в окружении своей свиты и Милисент.

– Как грубо, – наигранно огорченно ответил Малфой. – А мы как раз хотели поделиться с тобой радостной новостью, – в его руках появился новый номер «Волшебного Голоса Правды».

– Заткни себе эту газету в… – Рон на секунду запнулся, – сам знаешь куда!

– Разве можно так старосте выражаться? – нехорошо улыбнулся Драко. – Какой ты пример нам показываешь! Мы вполне вежливо подошли, чтобы обрадовать всех любопытных известием о том, что мы узнали, наконец, откуда у Поттера взялся шрам.

Кребб, Гойл и Милисент громко захохотали.

– Это тебя мамаша в детстве уронила! – сообщил Драко и присоединился к ржущей компании.

Гарри вскочил. И в следующую секунду что-то невидимое швырнуло Малфоя с такой силой, что он едва не вылетел из Большого Зала.

– В чем дело? Что здесь происходит? – к ним подошел Снейп. – Это опять вы, Поттер! – глаза профессора недобро сверкнули. – Я, кажется, запретил вам пользоваться беспалочковой магией для ваших шалостей! Десять очков с Гриффиндора и взыскание после уроков.

– А Гарри здесь вовсе не при чем! – воскликнула стоящая рядом с Гарри Гермиона. – Это я швырнула Малфоя!

– Мисс Грейнджер? – в глазах Снейпа на мгновение мелькнуло удивление. –

– Да, – решительно ответила Гермиона. – Малфой оскорбил Гарри и его маму!

– Это не дает повода так себя вести, – ответил Снейп.

Только посмейте назначить ей взыскание! – Гарри, чувствуя, что у него дрожат руки, зло посмотрел на профессора.

– Итак, как я уже сказал десять очков с Гриффиндора и взыскание после уроков, вам, мисс Грейнджер, но если мистер Поттер возжелает отбыть его вместо вас, я не буду возражать, – произнес Снейп и направился к выходу из Общего Зала.

– Как думаешь, Гермиона, что мне будет, если я швырну эту страшилку для первокурсников на слизеринский стол?

Девушка испуганно посмотрела на Гарри. В его зеленых глазах горели опасно-отчаянные огоньки.

– Ведь не выгонят же меня из-за этого из школы, правда? Снимут баллов пятьдесят, но зато как отведу душу! Ведь видит же, что мне плохо! Что такое написали про родителей!..

– Гарри, – Гермиона схватила его за руки и посмотрела в его лицо.

Да, любимый, это несправедливо, но пока ничего страшного не случилось. Снейп, как всегда, несправедлив к тебе. Давай я пойду на взыскание, он не назначит мне ничего трудного…

Гарри почувствовал, что неприятная тяжесть в груди и дрожь в руках начали исчезать. Гермиона смотрела на него уже ласково. Злость уходила.

– Ещё чего, – тихо ответил Гарри. – Ни за что!

– А кто Малфоя швырнул? – к нему и Гермионе подбежали школьники.

– Класс! – восторженно восклицали парни и девушки.

– Это ты, Гарри?

– Молодец!

– А сколько с тебя баллов сняли?

– Да ну их, эти баллы! – перекрыл всех Рон. – Ещё заработаем! Зато какой был полет!

– Ага! – радостно покивал Невилл под одобрительное гудение гриффиндорцев.



Настроение Гарри немного улучшилось, но на уроках он был невнимательным: голова по-прежнему болела, почему-то бесконечно вспоминалась статья в «Волшебном голосе правды», и Гарри часто ловил себя на мысли, что готовит обвинительную речь. Гермиона мужественно спасала положение. На гербалогии девушка пересадила кусачую розу за себя и за Гарри, на проверочной работе по теории трансфигурации она заставила Гарри сосредоточиться и, тихонько подсказывая ему заклинания и описания движений волшебной палочки, помогла дописать то, что требовала профессор Макгонагал. Минерва несколько раз бросила сочувствующие взгляды на рассеянного Гарри и подсказывающую Гермиону, но ничего не сказала. На сдвоенном зельеведении Гарри кое-как приготовил настойку от угрей, и если бы не помощь Гермионы, то ему оставалось бы только посочувствовать несчастному, решившему попробовать его зелеье в действии.

– Вы уже определились, кто именно будет отбывать наказание сегодня вечером? – спросил Снейп у Гарри и Гермионы в конце урока.

– Я, – ответил Гарри.

– Прекрасно, – усмехнулся Снейп. – За полет Малфоя вы вымоете эти пробирки, а за то, что плохо приготовили зелье на сегодняшнем уроке, – полы в этом классе.

Лицо Гарри вспыхнуло о негодования.

– Чем мое зелье плохое?!

– Тем, что все ингредиенты за вас в котел сыпала мисс Грейнджер.

– Разве вы не чувствуете, что Гарри сейчас плохо? Как я могла ему не помочь?! – возмутилась Гермиона.

– Я не поощряю упивания своими обидами, мисс Грейнджер, – ответил Снейп, – а вы, как преданная жена, вели себя совершенно правильно, поэтому вам я не назначаю взыскание за подсказки, хотя обычно наказываю за это других учеников.

– Спасибо, господин профессор! – с сарказмом воскликнула Гермиона. – Идем, Гарри!

– Добрый день, Северус, – в кабинет вошел профессор Дамблдор.

Снейп почтительно поприветствовал директора.

– Ты, наверное, читал это утреннее безобразие, – Дамблдор вынул из кармана мантии газету. – Я хотел бы снова дать интервью «Ежедневному пророку». Я думаю, что и Гарри есть, что сказать.

– Я помню, как это было! – горячо воскликнул Гарри. – Родителей убил Воландеморт! На моих глазах!

Профессор Снейп назначил Гарри взыскание! – четко подумала Гермиона, глядя на директора.

– На интервью уйдет какое-то время, поэтому Гарри не придет отбывать наказание, Северус, а то он не успеет выучить уроки на завтра и снова получит взыскание. А это несправедливо! – мягко проговорил Дамблдор, укоризненно глядя на Снейпа.

– Разумеется, я не смею мешать, – ответил тот, едва дернув уголком рта. – Тогда я жду Поттера завтра.

– А завтра у Гарри урок анимагии, а это гораздо важнее наказания, – по-прежнему добродушно заметил директор. – А что там Гарри натворил, кстати?

– Натворила я, профессор Дамблдор, – отозвалась Гермиона. – Я швырнула Малфоя при помощи беспалочковой магии за то, что он оскорбил Гарри. Он сказал, что шрам у Гарри появился из-за того, что это мама его уронила в детстве. Я не смогла это вытерпеть!

– Так и сказал? – нахмурился Дамблдор.

– Да!

– Северус, но это действительно оскорбительно! Я полагаю, что надо было наказать Драко Малфоя! Пусть вымоет пробирки и подумает над своим поведением, – Дамблдор нравоучительно поднял палец.

– А кого наказать за то, что Поттер сегодня приготовил плохое зелье? – недовольно спросил Снейп.

– Поставь Гарри соответствующий балл, а лучше сделай вид, что ничего страшного не произошло. Насколько я понял, у Гарри была плохая ночь и не лучший день. Каждый бы расстроился на его месте, – Дамблдор качнул головой и едва заметно улыбнулся Гарри. Гермиона ответила директору благодарно-радостным взглядом. Гарри почувствовал, что тупая боль в висках ослабла, а на душе стало легче.



Вечером, подходя к своей комнате за сэром Кэдоганом, Гарри едва ноги волочил от усталости. Но его успокаивало то, что интервью он и профессор Дамблдор дали, и его обещали напечатать уже в завтрашнем номере «Ежедневного пророка».

Гермиона дописывала реферат по гербалогии в гостиной Гриффиндора. Видя, что Гарри выглядит неважно, девушка не стала настаивать на том, чтобы он доучил все запланированные на сегодня уроки, и даже не возражала, когда заметила, что Гарри переписал у неё конспект по волшебному праву.
Забравшись под теплое одеяло, Гарри с грустью ощутил, что рядом нет Гермионы. Спать, прижавшись к ней, стало уже привычкой. А ещё ему очень хотелось, чтобы сегодня ночью ему приснилось что-нибудь хорошее про его родителей.

Чьи-то пальцы ласково погладили волосы на виске. Стало приятно. Значит, Гермиона закончила уже этот дурацкий реферат. Гарри улыбнулся и приоткрыл глаза, ожидая увидеть улыбающееся лицо своей жены. Но на него с умилением смотрели зеленые глаза-мячики эльфа.

– Добби! – удивленно вскрикнул Гарри, резко усаживаясь на кровати.

– У Гарри Поттера болит голова, поэтому Добби очень грустит и хочет помочь хозяину, – ответил эльф и печально поморгал.

– Чем же ты мне можешь помочь? – настороженно глядя на Добби, спросил Гарри.

– Все волшебники любят, когда их гладят по голове. Добби хорошо умеет это делать, – серьёзно ответил тот, показывая Гарри свои длинные пальцы. – А ещё Добби умеет делать массаж.

– Э-э, спасибо, Добби, – Гарри озадаченно посмотрел па лапки эльфа. – Не надо. Я предпочитаю, чтобы это делала Гермиона, – добавил он.

Добби учтиво поклонился и ушел.

«Надо будет спросить у Гермионы, а не входит ли в обязанности домашних эльфов ублажать одиноких волшебников. Фу, ну и мысли! Гермиона меня убьет, если я такое спрошу!» – подумал Гарри, снова ложась на подушку, и едва сдержал готовый вырваться смешок.



– Мисс Эванс, не ожидала! – Макгонагал строго посмотрела на сидящую за партой Лили.

Класс удивленно наблюдал за этой сценой.

– Ваша контрольная написана очень слабо! Что с вами? – Макгонагал сурово блеснула очками. – Вы вполне способны написать работу на «отлично»! Но я вынуждена поставить вам «удовлетворительно».

Лили опустила глаза и тут же заморгала, чувствуя, что они наполняются слезами.

– Бедная Эванс, – Сириус сочувственно покачал головой. – Я же сам видел, как она сидела едва ли не до утра читала учебник. Сейчас будет плакать.

– Эх, Бродяга, дружище, сделай мне большое одолжение – загони Макгонагалку на дерево! – тихо проговорил Джеймс. – Нашла на кого наезжать. Если бы я учился с таким усердием, как Лили, то был бы умнее дедушки Дамблдора!

– Да, Эванс – трудяга! Отдаю ей должное, – кивнул Сириус.

Ремус обеспокоено посмотрел на Лили, тихонько вытиравшую слезы.

– Она, наверное, потому и написала работу плохо, что переутомилась, – сказал он Джеймсу.

***

– Нет, она чокнутая, – шепотом проговорил Сириус Джеймсу, – так плакать из-за оценок! – они наблюдали за сидящей на берегу озера Лили из-за кустов.

– Когда я начну с ней встречаться, я отучу Лили заниматься такой ерундой, – ответил Джеймс.

– Если бы я плакал из-за каждого снятого с меня балла или наложенного взыскания, то я бы превратился в Плаксу Миртл! – Сириус тихонько залаял.

– Ой, Бродяга, ну и смех у тебя, – захихикал Джеймс. Сириус, продолжая смеяться, толкнул Джеймса в бок.

Лили вытерла красные от слез глаза и спрятала мокрый платок в карман, когда к ней подошли три старшекурсницы. Джеймс насторожился. Сириус едва не шевельнул ушами.

– Что, Эванс, опять ревешь? – грубо спросила одна из девушек.

– Кто на этот раз поставил тебе пять с минусом? – насмешливо спросила другая.
Лили испуганно на них посмотрела.

– Что вам нужно? – спросила она. – Плакать или не плакать – это мое дело.

– Да реви сколько хочешь, дура ты рыжая, – одна из девиц толкнула Лили, и девушка вскочила на ноги. – Но если я тебя еще раз увижу возле моего Майкла, вырву патлы, поняла!

– Какой Майкл? – удивленно спросила Лили.

– О, у неё их так много, что она не знает, какого предпочесть! – насмешливо протянула подруга девицы.

– Ты уже скольких парней отбила, тварь рыжая! – девица снова грубо толкнула Лили.

– О, Берта, у тебя не надо отбивать парней, они сами от тебя сбегают! – громко произнес вышедший из своего укрытия Джеймс.

– А с тобой, Уоткинс, не согласиться встречаться даже бедный изголодавшийся Хагрид, – подхватил Сириус.

– Девочки, какие у вас проблемы? – осведомился Джеймс.

– Пришел защищать свою плаксу Эванс? – огрызнулась Берта.

– Мы все равно её проучим, потому что она пудрит нашим парням мозги! – пригрозила Уоткинс.

– Никому я ничего не пудрила. Я не виновата, что несколько парней строили мне глазки. Я не просила их об этом.

– Не оправдывайся перед ними, Эванс, – покровительственным тоном произнес Сириус, – просто нормальным парням нравятся красивые девушки, а не троллихи.

– Это кто троллихи! Мы? – вскрикнула Берта и выхватила волшебную палочку. Её две подруги последовали её примеру.

– Ой, я сейчас упаду от страха, – дурашливо сказал Джеймс.

– Девочки, если вы нападете, я буду вынужден защищаться. Но от моего заклинания слоновьих ушей мадам Помфри ещё не изобрела лекарство. Так что будете ходить первыми красавицами в школе! – усмехнулся Сириус.

– Ты придурок, Блек, ты и Поттер! Два дружка-неразлучника! – заорали на них старшекурсницы. – Ходите, два дебила, рот до ушей! Вам девушки, наверное, вообще не нужны!

– Ещё одно слово в таком духе, и будете висеть, как Слинявус прошлой весной, – сверкнул глазами Джеймс.

– Причем, я думаю, там будет чего-нибудь поинтереснее, чем Слиньковы грязные трусы, верно? – недобро улыбнулся Сириус.

– И если я ещё раз увижу вас возле Эванс!.. – но договорить свою угрозу Джеймс не успел, Берта выстрелила в него заклинанием Фурункулюс. Однако реакция ловца Джеймса не подвела, и он успел отбить выстрел. Сириус что-то быстро произнес и сделал выпад волшебной палочкой в сторону Берты. Та взвизгнула и схватилась за нос.

– Кто следующий? – осведомился Джеймс.

Берта отняла руки от лица, и все увидели, что вместо носа у девушки вырос пятачок.

Её подруги ахнули. Уоткинс неожиданно даже для самой себя захохотала. Лили едва сдержала смех. Джеймс и Сириус довольно улыбались. Берта хотела что-то закричать на них, но вместо ругательств из её рта вырвался поросячий визг. После этого от смеха покатились все.

Берта ткнула в хохочущего Сириуса волшебной палочкой и снова громко хрюкнула. Сириус зарыдал от смеха, а Джеймс повалился в траву.

Берта резко развернулась и побежала в больничное крыло. Её подруги кинулись за ней.

– Ну как, Эванс, классно я её? – Джеймс растянулся в самодовольной улыбке. – Ежели чего, обращайся! Я ещё могу накладывать заклинание-мычание и заклинание заячьих ушей! А хочешь, покажу тебе, как действует заклинание слоновьего хобота?

– Дурак ты, Поттер, – устало вздохнула Лили.

– Не, ну почему! – возмутился Джеймс. – Я же спас тебя!

– А за то, что спас, спасибо, – кивнула Лили и, повернувшись, ушла.

– Сири, ты чего-нибудь понял? – спросил Джеймс.

– Женщин не понимать надо, а… любить, – снисходительно ответил Сириус, и Джеймс прыснул.

– Ладно, пойду теперь с Макгонагалкой разберусь, – и он взъерошил волосы.
_______________________________________________________________________________________