– А что ж не уходишь к Гермионе? – Рон натягивал на себя пижаму, когда заметил, что Гарри расстилает соседнюю кровать.

– На сегодня мне дана отставка, – ответил Гарри.

– А ясно, – сказал Рон и подумал про завтрашнюю контрольную по трансфигурации.

Гарри не стал его разубеждать. В конце концов, почему Рон должен знать, что у бедняги Гермионы есть более важные проблемы.

– Я прижмусь к тебе во сне, и живот перестанет болеть, – уговаривал он Гермиону за полчаса до разговора с Роном.

– Дело не только в животе, – ответила Гермиона. – Я какая-то встрепанная, раздраженная. Да и контрольная эта! Я поучу перед сном. А ты иди спать в свою спальню. Заодно отметишься, что ты как будто спишь там все время.

– Гарри, слушай, друг, – Рон сел рядом с ним на кровать. – Я к тебе по такому вот делу… Ты же с Гермионой встречаешься?

– Да, – осторожно ответил Гарри.

– Ну ты понял, как я имел в виду? – яркие мысли Рона, неприкрытые никаким блоком, легко и просто считывались. Но, похоже, Рон забывал о способностях Гарри и изо всех сил старался выразить мысли словами.

– Ну, я сначала приехал в Хогвартс, и никакой личной жизни. А тут Парвати… В Хогсмид мы пойдем нескоро. Близнецов просить прислать я стесняюсь. Все презервативы, ну почти все, что привез с собой, продал. Ну, кончай ржать! Помоги лучше!

– Чем? – трясясь от сдерживаемого хохота, спросил Гарри.

– Скажи, чем вы пользуетесь? – обиженно спросил Рон.

– Гермиона пьет какое-то зелье. Я точно не знаю, оно сложное, целый месяц готовится.

Лицо Рона вытянулось.

– Так ты что, выходит, спишь с ней просто так? Ни о чем не думая?

– Выходит, что так, – согласился Гарри.

– Везет же тебе! – завистливо протянул Рон. – А я вот так … и ни разу!

Гарри сочувственно кивнул. М-да, он раньше не задумывался о таких вещах. А оно вот как оказывается!

– Близнецы говорят, что можно прерываться, – вздохнул Рон. – Но это тоже не всегда помогает.

– Какое прерывание?! – ужаснулся Гарри.

– Да, фигня, в самом деле, – снова вздохнул Рон. – А тебе повезло…Знаешь, что… попроси Гермиону, чтобы она сварила зелье для Парвати.

– Я?! – опешил Гарри.

– Ну у тебя же с Гермионой хорошие отношения, – ответил Рон и сам рассмеялся, услышав, какая забавная фраза у него получилась.

– Ты не понимаешь… Она не будет этого делать…

– Но почему?! – Рон даже вскочил от возмущения. – Ей можно, а мне нельзя!?

– Просто… Гермиона считает, что это нельзя делать без любви, – ответил Гарри.

– А я и люблю! – воскликнул Рон.

– Вот и доказывай ей это, – Гарри выразительно посмотрел на друга. – И вообще, почему ты не хочешь сам у неё попросить зелье?

– Ты что, не знаешь Гермиону!

– Знаю, поэтому боюсь просить. Но у меня есть другая идея. В Хогсмиде продается Зелье бесплодия для мужчин, оно, правда, дорогое, но у тебя уже есть деньги.

– Вот ещё, буду я пить эту гадость! – брезгливо скривился Рон. – А вдруг она мне навредит!

– А почему ты считаешь, что зелье не повредит Парвати?

– Потому что его сделает Гермиона, значит оно не будет вредным.

– Вот и попроси её, – ответил Гарри и лег в свою кровать.



Гарри, как учил его Снейп, постарался ни о чем не думать, даже о предстоящей контрольной по трансфигурации, и довольно быстро уснул.

Проснулся он от ощущения сильного возбуждения во всем теле. Ох уж этот папин темперамент! Гарри открыл глаза, мысленно подсчитывая, в какое самое ближайшее время он сможет быть с Гермионой, учитывая, что вечером у неё закончился второй критический день. Но нет, это возбуждение чужое, считываемое! Ну, конечно, Рон и Парвати за пологом соседней кровати! Если источник сексуального возбуждения так близко, значит нужен очень мощный блок. Но блок Гарри выставлять не хотелось, тело требовало разрядки, а внутренний голос спрашивал, почему его хозяин обязан только страдать за других. А другой голос совершенно неожиданно полюбопытствовал, как это происходит у других и напомнил, что блок ставить спросонья очень сложно.

Рон и Парвати наложили на кровать заклинание неслышимости, но разве может такая мелочь воспрепятствовать владеющему блокологией?
Рон крепко прижимал к себе Парвати и целовал её, одновременно пытаясь снять с девушки ночную сорочку.

«Все парни целуются слюняво, – недовольно подумала Парвати, – хотя прикольно. И чего это он елозит?».

Рон извлек откуда-то из-под подушки маггловский презерватив и продемонстрировал его девушке.

– Нет, – твердо ответила она, – я хочу выйти замуж девственницей.

– Кому это надо?! – едва не задохнулся от возмущения Рон.

– Мне, – гордо заявила Парвати, – я хочу, чтобы это случилось с тем, кто станет любовью всей моей жизни.

– А я что, не гожусь на эту роль?! – обиделся Рон.

– Не знаю. Я ещё думаю. К тому же я очень боюсь залететь.

– Так я же побеспокоился об этом! – Рон потряс перед ней яркой упаковкой.

– С ним не так приятно, – отмахнулась Парвати, но тут же добавила, – так все говорят.

– Так что, будем сидеть на сухом пайке? – осведомился Рон.

– Нет, давай, как в прошлый раз, поласкаем друг друга.

– Ладно, – согласился Рон.

– Ты первый, – Парвати сняла с себя рубашку и легла на помятые простыни.

Гарри честно попытался выставить блок. Но как же его выставишь, когда от эмоций и темперамента Рона нет никакого спасения. Даже зарывание под подушку не помогает!

Рон тем временем погладил Парвати по груди и подумал, что она маловатая, интересно, как с этим дела у Гермионы.

Гарри едва не вскочил от острого укола ревности.

Рон тем временем приступил к ласкам. Парвати довольно улыбнулась, растянувшись на его подушке. Сам этот процесс ему не очень нравился, но иначе не получишь ничего взамен. Парвати изо всех сил пыталась улечься так, чтобы ласки были наиболее приятны, но получалось это с переменным успехом. Затем она попыталась давать указания шепотом.

– Чего? – не расслышал её Рон.

Так вот они – преимущества встреч с одним, причем любимым партнером! Да и блокология помогает в сексе не хуже учебника с двигающимися картинками! Уж как доставить удовольствие Гермионе – Гарри знал!

«Быстрее бы она кончила, – думал Рон. – А то уже язык занемел. Давай, Парвати, доходи уже!».

Гарри уткнулся в подушку, заглушая приступ неожиданно возникшего смеха. Ну не выставляется крепкий блок, правда! А Рон – дурачок! Доставить удовольствие своей девушке – это же дело чести! Просто когда это происходит накануне какой-нибудь контрольной по волшебному праву, заклинаниям или трансфигурации, то нужно проявить немножко больше усердия или изобретательности (смотря по чем контрольная!).

О, а вот и удовольствие Парвати. Рон облегчено вздохнул, словно дописал слегка надоевшее сочинение, но именно оно было единственным препятствием для того, чтобы заняться чем-нибудь для души, например тренировкой по квиддичу, но это так, к примеру, если Парвати постарается, то это будет гораздо приятнее удачно забитого гола.
Парвати неохотно поднялась с подушки, которую тут же оккупировал Рон. Может, удастся уболтать его сделать это ещё раз? А то в прошлый раз сразу на бок – устал, видите ли!

Нет, все-таки правильно, что я не согласился просить у Гермионы зелье для этой парочки! У них точно не любовь! Гарри лег на спину. Блок не выставляется, тело страдает без Гермионы. Скорее бы суббота! То есть ночь на воскресение, ночь после выходного дня, когда Гермиона не думает про невыученные или недоученные уроки!.. Тогда!.. Это просто полет в стратосферу! Не то, что сейчас испытал Рон! Честное слово, ощущения, мало отличимые от съеденного в прошлом учебном году батончика от близнецов Уизлей! Короткая сухая вспышка, смешанная с чувством легкой брезгливости от Парвати (ой-ой, а Рон ей не нравится! Было бы просто ужасно, если бы похожее испытывала Гермиона).

– Рон, давай ещё, – предложила Парвати, едва произнесла Эванеско.

– Я уже устал, – ответил тот, зевая. – И вставать завтра рано.

– Я возбуждена, – капризно возразила девушка.

Рон подмял под себя подушку и снова извлек откуда-то из-под неё презерватив.

– Ладно, пока, – недовольно ответила Парвати, натянула ночную рубашку и выскользнула из спальни.

– До завтра, – зевнул Рон и вскоре сладко захрапел.



Гермиона ещё раз перепроверила, все ли уроки готовы к понедельнику. Все. Отлично. Значит завтра – в воскресение – целый день полностью выходной. Можно будет повязать немного для маленького барсучка, заодно и Тонкс помочь, затем поработать над брошюркой «Хотят ли эльфы быть рабами» – уже совсем немного осталось, где бы только достать денег для издания. Нужно будет рассказать родителям, что в мире волшебников существует рабство, они поймут и дадут нужную сумму, а если не хватит денег, то у Гарри попросить. Он не откажет, особенно когда прочтет рукопись. Гермиона посмотрела на сидящих возле камина Гарри и Рона. Гарри быстро что-то писал на пергаменте, Рон, выгибая шею, читал, морщил лоб, грыз перо и медленно записывал что-то в свой лист.

Кстати, не мешало бы и Рона потрусить, денег у этого бизнесмена теперь много!

Книга, несомненно, окупится, но это не главное. Самое важное, чтобы волшебники узнали, какого это быть бедным несчастным эльфом-рабом, безропотным работником, полностью зависящим от воли своего господина. Гермиона достала рукопись и скоростное перо – вот-вот, быстрее записывайтесь мысли, пока думается хорошо. А с завтрашнего дня, наверное, начну редактировать.

Гарри осторожно покосился в сторону Гермионы. Опять пишет эту дурацкую книгу. Нет, против сочинительства Гарри не имел ничего, просто у Гермионы после описания рабства настроение становилось каким-то патетическим, а это совсем не то, чего бы ему хотелось этим вечером. Тем более, что эти бесконечные критические дни у неё, кажется, закончились! Гарри пододвинул свой дописанный реферат Рону, сел поближе к Гермионе, прислушался. Ура, она тоже соскучилась! Вот только немного потерпи, Гарри, пока мысль не потерялась! Девушка слегка улыбнулась ему и снова углубилась в работу. Ну и ладно, пока книга пишется, Рон успеет скатать реферат, а он, Гарри, допишет конспект по истории магии. И все уроки будут выучены. А потом… потом любовь. Когда все выполнено и даже портфель сложен, любовью занимается особенно легко. О, предвкушаемый сегодняшний вечер! Во-первых, это будет продолжаться долго, а не раз – и готово. Во-вторых, с утра тоже будет любовь. Ах, да, завтра тренировка по квиддичу, но все равно вечером будет любовь! «Ой-ой, – Гарри беззвучно рассмеялся. – Что-то я совсем изголодался! Не иначе, как скоро начну преобразовываться – в Снейповом учебнике упоминалось, что у многих анимагов повышенная сексуальность, которая зависит от брачных периодов животных или птиц, в которых будет превращаться волшебник. А вообще-то, об этом нужно спросить у Гермионы. Она учебники Снейпа как-то внимательнее читает, и её пояснения гораздо понятнее, чем злобного зельеведа».

Гарри сложил дописанный конспект в портфель и посмотрел на Гермиону.

– Доброй ночи, Рон, – сказала она, поднимаясь со своего кресла.

– А вам бурной! – хихикнул Рон, продолжая списывать реферат Гарри.



Гарри накрылся плащом и, обнимая Гермиону, раскрыл Карту мародеров. Девушка с любопытством заглянула в неё.

– Филч с кошкой вышли делать ночной дозор, – тихо проговорил Гарри.

– Пойдем вот этим путем, – предложила Гермиона. – О! Что я вижу! Драко Малфой и Милисент Булстроуд – что называется в непосредственной близости.

– Я не настаиваю на том, чтобы мы заглядывали в этот пустой класс. А то меня снова профессор Снейп будет ругать за то, что я его любимчика Драко обижаю, – ответил Гарри.

Гермиона тихо хихикнула.

Стараясь идти неслышно, Гарри и Гермиона приближались к картине с сэром Кэдоганом.

– Гермиона, – прошептал Гарри, – а ты пароль помнишь? У этого чокнутого рыцаря они мало того, что дурнее дурного, так ещё и меняются каждый день!

– Я помню, – ответила она. – Ушастый придурок.

– Это Добби, что ли? – прыснул Гарри.

– Да, сэр Кэдоган терпеть его не может. А все потому, что Добби никогда не заходит в нашу комнату через пароли рыцаря, он, как домашний эльф, пользуется особой магией и может аппарировать даже на территории Хогвартса.

Гарри спрятал карту в карман мантии и обнял Гермиону.

– Я бы тоже хотел уметь аппарировать в Хогвартсе, – сказал он. – Уже давно бы был в нашей комнате, а не крался в темноте, мучимый желанием пнуть миссис Норрис под хвост ногой.

Гермиона снова тихонько хихикнула, позволяя Гариным рукам обвить свою талию.

– Попались, голубчики! – неожиданно раздавшийся пронзительный вопль заставил Гарри и Гермиону замереть.

Из пустого класса, дико хохоча, вылетел Пивз.

– Сюда, мистер Филч, сюда! Здесь семикурсники такими делами занимаются! Хо-хо-хо! Ха-ха-ха! Драко Малфой щупает девчонку! И не просто щупает! Ну где же вы, мистер Филч?! Где наш блюститель нравов с миссис Норрис?!

– Заткнись, придурок! – задыхаясь от злости, прокричал выбежавший из класса Малфой. Он на ходу застегивал штаны и поправлял мантию. За ним, испуганно вытаращив глаза, выскочила Милисент.

Гарри уткнулся в плечо Гермионы. Девушка крепко зажала себе рот.

– Это я придурок? – заорал Пивз. – Вот тебе за это охлаждающее зелье!

На Малфоя и Милисент вылилась вода. Очевидно холодная, поскольку оба завизжали так, что Гарри показалось, что проснулся весь Хогвартс.

Драко и Милисент побежали по коридору и вскоре Гарри и Гермиона услышали, как их злорадно отчитывал Филч.

– Пивз – это жестоко! – все ещё давясь от сдерживаемого смеха, с трудом проговорил Гарри. – Зато я понял, почему его ругают, но не выгоняют из замка. Если Снейп – ходячее охлаждающее зелье, то Пивз – летающее. Не хотел бы я, чтобы он залетел к нам в комнату.

– Профессор Дамблдор наложил на неё особые чары. Пивз у нас не появится, – ответила Гермиона.

– О, какое огромное спасибо профессору! – выдохнул Гарри.

– А ещё у близнецов Уизли и Рона можно купить пивзоотвлекалки. У шестого и седьмого курса они пользуются огромным спросом, – улыбнулась Гермиона.

– А что ж Малфой не купил? Ему бы они очень пригодились этим вечером!

– Фамильная гордость не позволяет!



– Мы пришли, – Гарри снял плащ, остановившись у картины с сэром Кэдоганом.

– Опять приперся, желторотик! Говори пароль или к барьеру, мерзавец!

– Ушастый придурок, – произнес Гарри.

– Сам такой! – ответил Кэдоган и открыл дверь.

– Все условия создал для нас профессор Дамблдор! – воскликнул Гарри, входя в комнату, где сегодня была широкая с богатым балдахином кровать и светло-серый ковер с длинным ворсом, – Но сторож нам достался чокнутый!

– Да, сэр Кэдоган очень своеобразный, – улыбнулась Гермиона. – Но я к нему привыкла.



– Подожди, Гарри, – Гермиона втолкнула его под струю теплой воды, – тебе нужно вымыть голову, если ты не хочешь быть похожим на профессора Снейпа.

– О нет, конечно, не хочу. Только мне кажется, раньше она у меня не загрязнялась так быстро, как сейчас, – Гарри закрыл глаза. Его растрепанные волосы быстро намокли.

– Возможно, у тебя волосы стали жирными. Но все равно их нужно мыть по мере загрязнения. И к тому же я знаю несколько рецептов отваров, от которых волосы не будут жирнеть так быстро.

– Хорошо, что я теперь попал в твои заботливые руки. Дурсли никогда не настаивали на том, чтобы я ходил чистым.

– Почему ты улыбаешься, Гарри? – Гермиона, стоя перед ним в ванной, намыливала его голову.

– Да так, вспомнил, что Дадли его мамочка до сих пор голову моет.

– Но это ненормально!

– Ещё бы! – хмыкнул Гарри. – Ты это делаешь очень приятно. И Дадлику давно пора купаться со своей девушкой. Если, конечно, ей, бедняжке, хватит места в ванной.

Гермиона ещё раз взбила пену и принялась смывать её. Когда Гарри открыл глаза, то увидел, что девушка сидела рядом с ним и с кокетливым ожиданием смотрела на него. Все-таки волшебная пена намного лучше маггловской. От неё и глаза не щиплет, и запах приятнее, и мягкая она по-особому. И по телу красивее сползает. А грудь у Гермионы очень даже классная, и Рону нечего думать об этом, пусть тискает дальше свою Парвати! И вообще, если он и впредь будет думать про грудь Гермионы, то получит незримый, но очень болезненный подзатыльник!



– Хорошо, что ты догадалась принести сюда полотенца, – Гарри удобнее улегся в объятиях Гермионы.

– Я думала, это ты, – сонно ответила девушка, прижимаясь к нему.

– Нет, это не я, – Гарри сел и осмотрелся.

Они все ещё были в ванной комнате. Когда они, раздеваясь на ходу, вошли сюда, этой большой мягкой кучи полотенец точно не было. А вот когда они, распаленные ласками, устраивались на этой куче, то Гарри мельком успел подумать, какая умная и предусмотрительная Гермиона, ведь знала, что после купания будет не до этого.

– Но если это не я и не ты, значит это… Добби! Добби! – Гарри позвал эльфа.

– Да, сэр, – Добби с готовностью появился перед ним и Гермионой. Девушка прикрылась полотенцем.

– Добби, это ты принес?! – строго спросил Гарри.

– Да, сэр. Добби что-то сделал не так, сэр? – испугался Добби.

– Нет. Все так, – ответил Гарри. – Просто я что-то не понял, ты подглядываешь за нами?

Лицо эльфа неожиданно шкодливо покраснело.

– Гарри Поттер не должен сердиться на Добби, Добби очень любит, когда его хозяевам хорошо!

– Что?! – потрясенно выдохнул Гарри.

– Добби безмерно счастлив, когда Гарри Поттеру и госпоже Гермионе хорошо, – Добби всплеснул лапками, а затем снова смутился и опустил глаза.

– Но я не разрешаю тебе подглядывать за нами! – Гарри едва не задохнулся от возмущения.

Добби взвизгнул и принялся биться головой об дверь ванной комнаты.

– Прекрати немедленно! – крикнул Гарри.

– Добби виноват! Добби – нехороший, но он ничего не может с собой поделать! Плохой Добби! Плохой! – эльф принялся выкручивать свои уши.

– Добби, перестань! – приказала Гермиона.

Эльф, громко всхлипывая, перестал себя наказывать и снова виновато посмотрел на Гарри и Гермиону.

– Не подсматривай, когда мы… ну, в общем заняты, ясно тебе! – произнес Гарри и, бросив взгляд на Гермиону, тоже прикрылся полотенцем.

Добби яростно закивал, потом помотал головой, так что его уши захлопали, и снова разразился рыданиями.

– Добби не может! Добби все равно будет смотреть, но Добби будет себя наказывать за это!

– Но это приказ! – возмутился Гарри. – Ты должен меня слушаться!

Добби завыл и снова ударился головой об дверь.

– Он что, чокнутый? – Гарри повернулся к Гермионе и с удивлением обнаружил, что девушка еле сдерживает смех.

– Добби перестань себя наказывать, – произнесла она, и Добби послушно прекратил самоистязание.

– Гарри, приказывать Добби не подсматривать за нами – бесполезно, – пояснила девушка. – Это природа эльфов. Они хотят быть в курсе всех дел и секретов своих хозяев, а в особенности любовных.

– Так ты знала, что он подсматривает за нами! – ахнул Гарри.

– Тонкс меня предупредила. И я, как и ты, сначала очень смутилась. Но потом решила, что с некоторыми вещами лучше смириться. Добби ведь не мешал нам все это время, а скорее даже помогал. Вот, полотенца принес…

– Но я-я так н-не могу! – Гарри от возмущения даже заикаться начал. – Как на съемочной площадке эротического сериала, честное слово!

– Все, что видел Добби, останется только в его голове. Эльфы не имеют права выдавать секреты своих хозяев или обсуждать увиденное с кем-либо, – ответила Гермиона.

– Напомни об этом Кричеру, – усмехнулся Гарри. – Этот старый эльфийский маразматик рассказал Скитер и Волдеморту про Сириуса и Тонкс!

– Теперь Кричер убирает в туалетах Хогвартса. Госпожа Тонкс так приказала, – доложил Добби.

Гарри неожиданно для самого себя расхохотался. Гермиона растерянно улыбнулась.

– Ладно, Добби, ну тебя, иди, – Гарри махнул на него рукой. – И не надоело тебе наблюдать за нами!

– О, нет, – протянул Добби, и его глаза счастливо увлажнились. – Гарри Поттер и госпожа Гермиона – прекрасная пара, у прежних хозяев все было не так. Мистер Малфой такое вытворял! – Добби запнулся и испуганно закрыл себе рот.

– Что же он такого вытворял? – Гарри спросил это скорее машинально, чем из любопытства.

– Гарри Поттеру лучше этого не знать, – неожиданно печально произнес Добби. – Гарри Поттер так молод и чист. Ему лучше не знать про такое. Но если Гарри Поттер прикажет, Добби все расскажет.

– Нет, спасибо, Добби, мне ещё нет двадцати одного, – Гарри покачал головой и выразительно посмотрел на Гермиону. – Как я понял, нам Добби лучше не увольнять, а то мне страшно представить, что про нас напишут в следующем выпуске «Чарующей плоти».



Лили сквозь сон услышала, что Гарри начал тихо плакать. Сначала это было едва слышное хныканье, потом плач усилился. «Его снова пора кормить», – вспомнила молодая женщина. Она хотела открыть глаза, но в них кто-то словно насыпал песку, а ресницы склеил волшебным суперклеем. Очень хотелось спать, но материнский инстинкт и боль в налившейся груди заставляли Лили просыпаться. Когда ей удалось приподняться и разлепить веки, она увидела перед собой сидящего мужа.

– Очень настойчиво просит есть, что называется, требует, – улыбнулся Джеймс и протянул ей плачущего ребенка.

Лили приняла его и благодарно вздохнула, почувствовав, что Джеймс поправил под её спиной подушку.

Вскоре плач прекратился, и Джеймс с любопытством принялся наблюдать, как ребенок сосет грудь.

– Тебе не больно, Лили? – наконец спросил он. – Я читал в твоей маггловской книге, что кормление очень часто доставляет женщине много хлопот.

– Нет, Джеймс, – Лили сонно улыбнулась. – Стыдно сказать, но мне даже приятно. И молоко малыш высасывает все. Ничего не надо сцеживать.

– Ах ты маленький эротоман, – Джеймс шутливо прищурился, – смотри Лили, как он ловко ещё и ручкой прихватил. Мое, да, Гарри? А кто маму нежно изнутри по животу гладил, а? У мальчика большое будущее!

– Джеймс, – укоризненно качнула головой Лили. – У тебя все шутки об этом!

– Извини, – Джеймс дурашливо поморгал, – у меня не только все шутки об этом, но ещё и мысли об этом. Например, я с нетерпением жду, когда я смогу унести в кроватку конкурирующую организацию.

– Джеймс! – на сей раз Лили это выдохнула с легким изумлением. – Откуда в тебе столько сил!

– Прости, Лили, это все из-за моей анимагии. Мой олень – неугомонный!

– А при чем здесь твой олень? – спросила Лили, прикладывая сына к другой груди.

– Как при чем? – переспросил Джеймс. – Анимагия открывает для волшебника новые возможности и ресурсы для магических способностей. Ну а повышенная сексуальность – это побочный эффект, в комплекте, так сказать.

– Кошмар, – шутливо ужаснулась Лили. – Насколько я помню, ты стал анимагом в пятнадцать лет. Как же ты пережил свое созревание?!

– Так я и Сириус всю «Чарующую плоть» у Филча покрали! Начали было есть горячих пчелок горстями, да тут Пит нас обогнал. Переел их и отбил у нас желание своим наглядным примером. К счастью, здорово выручали ночные вылазки: по лесу побегаешь, попрыгаешь, вроде бы и дурь немного растряслась. А потом я добился тебя, и все стало замечательно. Только Лили… почему ты не хочешь учиться анимагии? Это так здорово, я бы научил тебя!

– Меня?!

– Ну да, я уже давно посчитал твое анимагическое животное – ты будешь самой красивой на свете зеленоглазой ланью. Это очень редко бывает, чтобы у мужа и жены совпадали анимагические животинки! Я – олень, ты – лань, ночь, лес! Можно было бы такие брачные игры устроить!

– А потом у Гарри родится братик – маленький олененок! – хихикнула Лили.

– Ну нет, анимаги не рождают животных. Да и Сириус уже как-то получил наказание по полной за анекдот про Макгонагал и котят, которых она недорого раздает в хорошие руки.

Лили тихо взвизгнула от смеха.

– Какая-то гадость настучала профессорке, – Джеймс растянулся в улыбке. – Давай, Лили, соглашайся. Ночные вылазки в лес – это такой кайф! Классное развлечение!

– Но, Джеймс, учиться анимагии – это ведь трудно и долго.

– Нет, это не так трудно, как ты думаешь. Да и регулярный энерго-информационный обмен с анимагом очень помогает. Вот увидишь, твой олень быстро сделает из тебя чудесную лань!

– Джеймс, ты такой забавный, – Лили с улыбкой покачала головой. – Ты разве забыл? У нас ребенок родился! Я почти все время посвящаю Гарри, когда мне учиться?

– Ну, ладно, тогда давай займемся этим без анимагии, – Джеймс шутливо пожал плечами и осторожно забрал ребенка из рук Лили.



Гермиона уже просыпалась, когда услышала, что Гарри её будит.

– Что, Гарри? Уже нужно идти на завтрак? – сонно спросила она.

– Нет, ещё рано, сегодня воскресенье, можно понежиться, лежа в кровати, – ответил Гарри. Он неожиданно для самого себя вспомнил, что тетя Петуния редко разрешала ему вылеживаться в чулане, а впоследствии во второй спальне Дадли. Даже в воскресенье она будила Гарри, чтобы он помогал готовить ей завтрак или вымыл машину дяди Вернона. Потом, когда Гарри поступил в Хогвартс, он по привычке вставал довольно рано даже в выходные дни.

Гермиона удобно устроилась на его плече. Гарри принялся ласково водить пальцем по её плечу. Девушка прикрыла от удовольствия глаза и вскоре ощутила на своих губах теплый поцелуй Гарри.

– Я отправил Добби на кухню, – многозначительно произнес он. – Велел ему помогать другим эльфам готовить завтрак.

– Очень умно придумал, – хихикнула девушка.

– Теперь мне придется напрягать всю свою фантазию. Не могу я при нем! – Гарри выразительно расширил глаза, и Гермиона снова прыснула.

– Я бы посоветовала тебе просто не обращать внимания на Добби, у эльфов есть правило: хороший эльф – это незаметный эльф, – Гермиона снова улыбнулась и, обхватив руками спину Гарри, шепнула: – У тебя руки сильные.

Нет, сегодня удовольствие вместе не получится. Гермиона установила мысленный блок. После уже испытанного наслаждения в голову начали лезть какие-то совершенно неэротические мысли (к чему-то возник, например, дурацкий вопрос, почему этой кочерги возле камина вчера не было?), а девушке не хотелось мешать Гарри. Ну, подумаешь, кочерга! Она постоянно то исчезает, то появляется. Все в этой комнате меняется – профессор Дамблдор говорил, что наложил на неё очень сложные чары. Когда мы закончим школу, нам будет её очень не хватать. Гермиона гладила Гаррину шею – эта незатейливая ласка очень нравилась ему. И шкура медвежья тоже исчезла. А кочерга стоит неудачно, ой, кажется, она сползает и вот-вот упадет! Девушка непроизвольно напряглась. Нет, не падай, не сползай! Иначе грюк об пол – и можно поздравить Гарри с первой неудачей. Может, применить беспалочковую магию? Но это требует очень сильного напряжения и сосредоточения. Да и получается это лучше у Гарри, чем у неё, Гермионы. Ну, не падай, кочерга, подожди ещё совсем немного!..

Неожиданно возле камина появилась легкая дымка, из которой высунулась лапка Добби и, поправив кочергу, исчезла вновь. Гермиона облегченно вздохнула и услышала стоны Гарри.

– Почему ты смеёшься? – спросил он, глядя на девушку из-под полуприкрытых ресниц.

– Я просто улыбаюсь, – ответила Гермиона, – потому что мне хорошо. А ещё я думаю, куда отправить Добби вечером или когда у нас это будет в следующий раз.

– Что-нибудь придумаем, – беспечно ответил Гарри. – Сейчас у меня есть два желания… Есть и спать. Добби!

– Да, сэр! Добби к вашим услугам! – взвизгнул эльф, появившись возле кровати.

Гермиона уткнулась в подушку.

– Принеси нам что-нибудь поесть, – попросил Гарри.

– Сию минуту, сэр! – охотно и даже радостно ответил Добби и исчез. Вскоре он появился с подносом, полным разной вкусной еды.

– Чувствую себя каким-то избалованным господином, – довольно выдохнул Гарри.

– Добби очень балует нас, – согласилась Гермиона. – Но я не забываю про справедливость, – деловито добавила девушка и, взяв с прикроватной тумбочки волшебную палочку, пододвинула к себе портфель. Затем, порывшись в нем, достала галеон и протянула эльфу.

Добби восторженно пропищал что-то про своих добрых хозяев и с поклоном принял монетку.

– Он сейчас подумал о том, что отложил уже достаточно денег для подарков нам на Рождество, – сказал Гарри.

– Это его право. Мое дело, как хозяйки, вовремя платить Добби за то, что он хорошо работает, – ответила Гермиона. – Кстати, я уже закончила свою книгу «Хотят ли эльфы быть рабами». Может, прочитаешь её?

– Да, – ответил Гарри, с аппетитом поглощая яичницу с беконом, – потом…

– Вот, я оставлю рукопись на столе. Когда освободишься от тренировки, можешь почитать. Мне очень интересно твое мнение.

– Тренировки? – Гарри едва не перевернул поднос. – Который сейчас час?! Мне же в десять надо быть на поле, Рон нас собирает!

– Пять минут одиннадцатого, – ответила Гермиона.

Гарри застонал и стукнул себя по лбу. Он вспомнил, что на последней тренировке неудачно упал с метлы в лужу, а потом, сняв форму, забыл её положить в корзину для грязного белья, откуда хогвартские эльфы-домовики забирали одежду в стирку. Может, попробовать заклинание Эскуро? А каким заклинанием её разгладить?

Гарри быстро встал с кровати и принялся одеваться.

– Добби, принеси мою квиддичную форму!

– Она уже здесь! – довольно ответил эльф и указал на выстиранную и отглаженную форму, висящую на плечиках недалеко от кровати.

– Добби! – изумленно и радостно воскликнул Гарри.

Гермиона улыбнулась.



Гарри помчался по коридорам Хогвартса к выходу. По пути к полю для квиддича он забежал за своей метлой и едва поборол искушение прилететь на тренировку в прямом, а не в переносном смысле. Но мысль о том, что Рон все равно будет ругать за опоздание, а команда будет смеяться, если увидит, каким именно образом их ловец спешит на тренировку, заставила Гарри отказаться от этой затеи.

Задыхаясь, Гарри подбежал к гриффиндорской сборной, которая стояла возле трибун и мирно жмурилась под осенним солнышком.

– О, Гарри, вот и ты, – отозвался один из охотников – парень с шестого курса. – А где наш капитан?

– Разве Рона нет? – изумился Гарри.

– Не-а, чего-то опаздывает, – зевнул загонщик.

Гарри облегченно вздохнул и улыбнулся – не иначе как Парвати виновата. Затем повернулся в сторону раздевалки. Может, Рон уже спешит? О нет, Гарри сочувственно рассмеялся: растрепанный и помятый капитан гриффиндорской сборной стремительно влетел на стадион на своей «Молнии».

– Ну, в общем я того, кое-какие дела улаживал, – слезая с метлы, сообщил Рон. – Я же староста.

Команда лениво кивнула и приготовилась к полетам. Гарри тихо прыснул в перчатку – на лице Рона ясно виднелись следы Парвати.



Гермиона зашла на трибуны, когда тренировка гриффиндорской сборной шла полным ходом. Ещё издали она заметила сидящую Тонкс, рядом с которой играл маленький Сириус. Молодая волшебница была одета в темно-синюю мантию, гармонирующую с цветом иссиня-черных волос, собранных на затылке в замысловатый узел. На противоположной стороне трибун сидела группа девушек, а ещё дальше – несколько младшекурсников, которые заворожено следили за тем, как летают старожилы факультета.

– Профессор Тонкс, – Гермиона поприветствовала Нимфадору.

– Пока рядом нет посторонних, можно просто Тонкс, – улыбнулась она. – Знаю, что это непедагогично, но я не виновата, что мы сначала стали подругами, а потом уж я подалась в преподаватели!

Гермиона согласно кивнула и ласково заворковала возле Сириуса, которого Тонкс устроила на маленьких раскладных качелях. Малыш радостно заагукал и протянул к Гермионе руки.

– Мы с Барсучком пришли полюбоваться, как Гарри летает. Если честно, то просто класс! – искренне сказала Тонкс. – Рем говорил, что это у него от Джеймса.

Гермиона взяла Сириуса на руки и села рядом с Нимфадорой.

– Да, кстати, видела вчера, как летает слизеринский ловец Дракончик. Очень забавно, особенно когда манерно поправляет волосы и строит девчонкам-болельщицам глазки, а снитч спокойно пролетает мимо! – Тонкс весело рассмеялась.

– Ой, а что это с Роном? – Тонкс на минутку нахмурилась и снова рассмеялась. – Сразу видно, что у него нет девушки! Гарри у тебя вон какой ухоженный!

– Это не только моя заслуга, – скромно ответила Гермиона, усаживая выкручивающегося Сириуса назад на качели, – Добби нам очень помогает.

– Ах, да, я ведь совсем забыла, профессор Дамблдор подарил Добби вам на свадьбу! – кивнула Тонкс.

– Как подарил? – ахнула Гермиона. – Я думала, Добби пришел служить нам по собственному желанию!

– А ты разве не знала? – Тонкс тоже удивилась. – Добби твой хоть и свободный, а психология у него прежняя. После освобождения от Малфоев Добби долго искал себе нового хозяина, который бы платил ему, но все равно был бы хозяином, и нашел его в лице профессора Дамблдора. А когда тебя венчали с Гарри, профессор подарил, вернее, велел ему служить вам. Когда рождается новая семья, очень хорошим подарком считается домашний эльф. Добби с полным восторгом отправился служить тебе и Гарри, и, судя по его прикиду, неплохо устроился!

– Я стараюсь относиться к Добби хорошо, и не как к рабу! – воскликнула Гермиона. – Я много разговаривала с ним, когда работала над книгой.

– Ну и как успехи, закончила свою брошюрку?

– Да, хочешь почитать? – живо ответила Гермиона.

– С удовольствием почитаю, – кивнула Тонкс. – На ночь. Надеюсь, она получилась достаточно интересной?

– Я старалась. А что?

– А то, что у меня учебники и художественная литература, а также вой и хныканье Барсучка заменяют более приятную процедуру.

– Что случилось? – обеспокоено спросила Гермиона. – Ты поссорилась с Ремусом?

– Нет, что ты, с ним невозможно ссориться, Рем на редкость мягкий и дружелюбный. Просто мой Волчик сейчас в нокауте после полнолуния лежит, – Тонкс страдальчески поморщилась, усмехнулась и заговорщицким шепотом добавила, – у нас с ним циклы не совпадают!

– Это проблема для тебя? – сочувственно спросила Гермиона.

– Не самая страшная, – пожала плечами Тонкс. – Гораздо больше меня беспокоит то, что Ремус комплексует из-за своей бедности и ликантропии. Он боится потерять меня, но даже пальцем не пошевелит, если я надумаю уходить от него. Считает, что я достойна лучшего мужа.

– Но… – растерянно протянула Гермиона.

– Лучшего! – хмыкнула Тонкс. – Где же я возьму такого, как Рем, только без этой жуткой болезни? Знаешь, Герми, ведь он – такая душка, такой ласковый, добрый. Но эти превращения… Он мучается, и самое страшное, что от этого нет никакого лекарства. Да ещё и со Снейпом у Рема такие отношения… – Тонкс покачала головой. – Нет, он, конечно, по-любому сварит зелье, речь идет о безопасности людей, но… Мало я доставала этого специалиста по травам и зельям, когда училась в школе!

– Снейп плохо относится к Ремусу? – уточнила Гермиона.

– Это мягко сказано. Одно его подкалывает, а Рем… – Тонкс сделала невинное лицо, невероятно похожее на лицо Люпина, и подчеркнуто жалобно поморгала, а затем махнула рукой.

– Если так, я попробую сварить зелье для Ремуса, и пусть он даст отпор Снейпу! – горячо воскликнула Гермиона.

– Спасибо, Герми, – Тонкс искренне пожала ей руку. – Тогда тебе придется варить слишком много зелий для нашей семьи. А Снейп.. Это ничего не изменит. Он сейчас самый крутой в Ордене… Дамблдор его очень ценит. Так что Рем в любом случае будет уходить от конфликтов и дальше.

Молодая женщина немного помолчала, затем усмехнулась и снова махнула рукой.

– В конце концов, у каждой семьи свои проблемы. У меня муж – оборотень, а у тебя – красавец!

Гермиона удивленно поморгала.

– Вон фан-клуб твоего Гарри, – Тонкс указала рукой на группу девчонок, восторженно визжащих и наблюдающих за полетом гриффиндорского ловца. – Небось, надоело вытряхивать из карманов их дурацкие записки с признанием в вечной любви, просьбой о встрече или требованием жениться?

– Что?! – пораженно воскликнула Гермиона.

– Ой, а ты разве не знала? – Тонкс похлопала себя по губам. – Ой, ну и дура я, прости, Герми. Гарри их, наверное, выбрасывает, чтобы ты не видела. Ой, ну что за язык у меня! Извини, я не знала, что ты не знаешь…

– Нет, но я, конечно, видела, что они стреляют глазами и все такое, но я старалась не обращать на это внимания. Вернее, не обращала, – Гермиона кисло посмотрела на толпу девушек.

– Мне показалось, что Гарри только тебя любит, – поспешила добавить Тонкс. – Вы так славно вдвоем смотритесь! Кстати, а Рон в курсе про вас? – Гермиона почувствовала, что Тонкс уводит разговор в другое русло.

– Нет, он думает, что мы просто встречаемся, – девушка поддержала это начинание.

– Значит, кроме меня, Рема, Снейпа и профессора Дамблдора никто в школе не знает, что вы – муж и жена?

– Кажется, да. Профессор Дамблдор просил нас, чтобы мы об этом никому не говорили.

– И правильно. А то мало ли какую реакцию даст на это школьный народ!

Тонкс весело что-то говорила, изо всех сил стараясь ободрить Гермиону и отвлечь от неприятных мыслей. Девушка охотно кивала, но в ушах какой-то неприятный голос, подозрительно похожий на басок Рона, язвительно усмехался: «Пока ты допишешь свою книжку, какая-нибудь шестикурсница уведет твоего Гарри». Хорошо, что Тонкс не владеет блокологией. Гермиона снова взяла на руки Сириуса и, тетешкая его, делала вид, что внимательно слушает Нимфадору. Тренировка тем временем закончилась, команда слезла с метел и попала в окружение подбежавших девушек. Тонкс изо всех сил пыталась вспомнить забавные истории, успевшие приключиться с ней на уроках. Гермиона старательно весело кивала, сверля взглядом радостно щебечущих девчонок. Вскоре они разошлись. Гермиона присмотрелась к уходящим в сторону раздевалки квиддичистам – Гарри среди них не было.

– Добрый день, профессор Тонкс, – услышали Гермиона и Нимфадора.

– Привет, Гарри! – радостно воскликнула молодая женщина.

Гермиона обернулась – Гарри, немного растрепанный после тренировки, стоял, держа метлу на плече.

– А мы с Гермионой наблюдали, как ты летал! А потом ты куда-то исчез и мы испугались, что тебя съела та стайка девушек.

– Нет, Рон привлек их внимание анекдотом, а я увидел вас… Можно покатать Сириуса? – ответил Гарри.

– О, конечно можно! – охотно согласилась Тонкс. – Барсучок очень любит такой аттракцион!

Гарри взял на руки Сириуса, протянутого ему Гермионой.

– Будь осторожен, не урони его! – с легким беспокойством произнесла девушка.

Гарри кивнул.

– Ничего страшного! Если что, Гарри его поймает, правда? – подмигнула ему Тонкс.

Гарри рассмеялся, Гермиона удивленно прыснула. Тонкс поправила на Сириусе шапочку и одобрительно кивнула. Гарри, крепко прижав к себе ребенка, аккуратно улетел.

– Готовый квиддичист растет, – сказала им вслед Тонкс. – А бедный наш юный крестный папа попал! Барсучок теперь его долго не отпустит.

– А ты правда не боишься давать его катать на метле? – спросила Гермиона.

– Ну смотря кому. Гарри я доверяю, да и пусть потренируется для своих будущих детей. Ой, а правда, эта чокнутая предсказательница Трелони нагадала бедному парню аж целых двенадцать штук?

– Правда, – хихикнула Гермиона. – А предварительно она на каждом уроке рассказывала, как быстро Гарри умрет!

– Ну, Сивилла в своем репертуаре! – кивнула Тонкс, комично сведя брови, – мне она в свое время нагадала мужа-миллионера, так что все в порядке! А на счет записок – выбрось из головы, – неожиданно добавила она. – Эти глупые поклонницы быстро исчезнут, если какой-нибудь «Ежедневный пророк» напечатает про Гарри очередную гадость.

Гермиона кивнула.

– Ладно, пойдем ко мне, у меня есть очень вкусный волшебный чай и пирожные из черники, – Тонкс встала со скамейки и взмахом волшебной палочки убрала качели Сириуса.

– А Гарри?

– Как надоест нянчиться с Барсучком, пусть тоже приходит.

Тонкс и Гермиона спустились на поле и пошли к выходу со стадиона.

– Ух ты, Поттер, какой у тебя огромный снитч! Кидай его сюда! – услышали они голос Драко. – Пусть он летит на своих ушах!

– Пять очков со Слизерина за некорректное замечание в адрес моего сына, Малфой! – строгим голосом произнесла Нимфадора, явно подражая профессору Макгонагал.

Драко резко обернулся и смерил злобным взглядом Тонкс.

– Может, снять с него ещё пять очков за непочтительный взгляд, направленный на преподавателя Хогвартса? – тихо осведомилась Нимфадора у Гермионы.

– Хорошая идея! – улыбнулась девушка.

– Ладно, я сегодня добрая, – ответила Тонкс.

После чая с пирожными Гермиону и Тонкс лениво переговаривались, когда Тонкс неожиданно спохватилась:

– Ой, Гарри там, наверное, уморился катать моего Барсука.

– Не случилось ли чего? – спросила Гермиона.

В дверь постучали и вошел Гарри. На его руках мирно спал маленький Сириус.

- 1:0 в твою пользу, Гарри, ты его все-таки уморил! – воскликнула Тонкс.

– Ну, мы с Роном заодно решили его поучить забивать голы, – ответил Гарри.

– Но на самом деле Барсучок – это просто сгусток энергии! – устало выдохнул он. – Не хотел слезать с моих рук и метлы.

– В следующий раз будешь знать, как брать его на такое развлечение! Особенно когда он подрастет!



Вечером, засыпая в комнате за сэром Кэдоганом, Гарри подумал, что последние несколько дней прошли так спокойно и хорошо, что пребывание в Хогвартсе стало по-особенному приятным. Он крепче прижался к лежащей рядом Гермионе, и прежде чем окончательно заснуть, вспомнил, что в этот день ему удалось увильнуть от прочтения книги «Хотят ли эльфы быть рабами».
_______________________________________________________________________________________