Новость расползлась сама собой, хотя ни Белла, ни Барти не старались её афишировать. Но невозможно было не заметить, как изменилось их поведение. В осанке Барти появилась определённая степенность и значительность, которой не было раньше, а Белла теперь почти не появлялась на людях без него. Тот же, кто был немного внимательней остальных, быстро замечал и новую особенность молодой пары: теперь, прежде чем принять какое-либо решение, они сначала совещались друг с другом, а потом озвучивали своё мнение – одно на двоих. Впрочем, близким друзьям они сказали о перемене своего статуса открыто. Первым узнал обо всём Северус, молодожёны пригласили его на относительно скромный семейный праздник в первую очередь. Кроме него, приглашение получили Малфои, Лестрейнджи и родители Беллы. Барти жалел, что его мама не могла прийти при всём желании, но поделать было ничего нельзя. Крауч (Барти находил особое удовольствие в том, что мог называть его теперь именно так, не добавляя «-старший») ни за что бы не отпустил её, да и сам Барти сомневался, что она смогла бы нормально общаться здесь с кем-либо, кроме своей невестки и, возможно, Северуса. Но всё же праздник удался на славу. Главным пожеланием, высказанным при всеобщей поддержке Нарциссой, было укрепить род Блэков и завести детей. Сама Нарцисса была уже на втором месяце и просто светилась от счастья. Барти с Беллой не имели ничего против. Белла давно хотела ребёнка от своего любимого, да и обнадёжить тётю Вальбургу было нелишним. Барти руководствовался теми же идеями, но было и ещё одно обстоятельство, грозной тенью постоянно маячившее на краю сознания. После того рейда, во время которого они прорывались на площадь Гриммо, было убито около двух десятков Упивающихся, и вдвое больше схвачено и почти без проволочек отправлено в Азкабан. Такого поражения Тёмный Лорд доселе не ведал. Он был в ярости, но, увы, это не отменяло того печального факта, что воодушевлённые успехом авроры и фениксовцы усилили натиск на противника. Положение становилось угрожающим, особенно в плане потерь. Декрет Крауча о Непростительных заклятиях сделал своё дело – всё чаще даже после успешных операций Упивающиеся начали приносить в Ставку тела своих товарищей. Разумеется, это не давалось Министерству малой кровью, но в убыстрившейся кровавой круговерти Барти всерьёз начал опасаться того, о чём говорил отцу перед своим уходом: что он может погибнуть. Погибнуть молодым, в самом расцвете сил и надежд. Ему не хотелось даже думать об этом, но факультетская привычка к логическому мышлению действовала исправно, и волей-неволей приходилось признать, что последнее время эта опасность резко выросла. Барти отчаянно хотелось, чтобы, если очередной бой станет для него последним, он бы не ушёл, не оставив после себя ничего в этом мире. Сын или дочь стали бы его живым продолжением, знаком того, что, даже короткая, жизнь прожита не зря. Ритуал, проведённый Вальбургой для спасения Рода Блэков, оказался бы не напрасным, даже если ему самому и не доведётся этого увидеть. А самое главное – беременность Беллы позволила бы вывести её с линии фронта. После понесённых потерь Тёмный Лорд требовал увеличить усилия от тех, кто остался, и боевая нагрузка возросла вместе с риском. Но даже Лорд соглашался с тем, что детей чистокровных магов не должна затрагивать война. Узнав, что Белла ждёт ребёнка, он наверняка позволил бы укрыть её под надёжной защитой Родового Поместья. Другое дело, что самой Белле явно не понравилась бы идея отсиживаться на площади Гриммо, пока её муж рискует жизнью в боях с аврорами, но тут легко можно было настоять на своём, напомнив, что теперь на ней лежит ответственность не только за себя и супруга, но и за их ещё нерождённого ребёнка и будущее самого рода.
Однако Барти недооценил пылкий темперамент своей жены. Она собиралась не начинать отсиживаться дома как можно дольше и не обращала внимание на появившиеся задержки месячных, объясняя всем, начиная с себя, что в этом виновата дисфункция, развившаяся на фоне стресса. Вторым аргументом при этом было то, что её не тошнит, не мутит от резких запахов и вообще она прекрасно себя чувствует. Белла действительно расцвела, несмотря на непрекращающиеся боевые вылазки, но Барти знал, что это может просто означать хорошую переносимость беременности, и упрямство жены начало ему надоедать. В итоге он попросил Северуса приготовить зелье, определяющее наличие или отсутствие беременности. Зельевар принёс его в первый день весны. Оно было прозрачно, как вода. Для срабатывания зелья было необходимо добавить в него кровь тестируемой – при беременности зелье окрашивалось в ярко-алый цвет независимо от количества крови, при её отсутствии оставалось прозрачным.
Белла недовольно смотрела на мужа и его лучшего друга, но лица обоих были непреклонны. Наконец она со вздохом вытянула руку над колбой с зельем и слегка кольнула повыше запястья остриём заколки. Несколько капель скользнули по белой коже и упали вниз, быстро расплываясь в бесцветной жидкости. Все трое смотрели на колбу, затаив дыхание. И вот на месте падения капель мутно-розовая дымка стала стремительно алеть, расширяясь, подобно пожару. Через несколько секунд всё зелье в колбе словно превратилось в артериальную кровь.
- Ну что? – улыбнулся Барти. – Теперь-то ты наконец убедилась, что беременна?
Белла смотрела на зелье, словно зачарованная, потом осторожно положила себе на живот руку и нежно улыбнулась. Никому из тех, кто знал её раньше, кроме разве что родителей да сестёр, и в голову бы никогда не пришло, что грозная Беллатриса Блэк, одна из самых опасных бойцов Волдеморта, способна на такую тёплую улыбку. Она подняла взгляд на мужа и, всхлипнув, бросилась ему на шею.
- Барти… Так это правда… Я действительно беременна! Любовь моя, у нас будет ребёнок! Барти, это один из лучших дней моей жизни…
Со счастливой улыбкой Барти бережно прижал к себе жену и, взглянув на друга, тоже тепло улыбавшегося ему, поинтересовался:
- Северус, а нет ли зелья, с помощью которого можно было бы узнать, кто именно родится?
- Есть, – ответил зельевар. – Но пока оно всё равно не сработает, надо подождать. Срок ещё мал для точного диагноза.
- Ничего, – рассмеялся Барти. – Подождать не проблема.
Говоря это, он думал про себя совсем другое. Проблема. Ещё какая проблема. Теперь не только Белла, но и он сам не имеет больше права рисковать жизнью. Одно дело бесшабашно кидаться в гущу схватки, когда отвечаешь только за самого себя. Свою жизнь можно ставить на кон сколько угодно, но отныне он был обязан выжить ради того, чтобы не оставлять жену без мужа и ребёнка без отца. Ему отчаянно хотелось возместить своему сыну – или дочери? Пока неизвестно… – всё то, чего сам он был лишён в своём детстве. Помимо того, семье была необходима защита – Барти не мог поручиться, что озлобленные долгой войной авроры в случае обнаружения дома Упивающихся станут отличать вооружённого противника от малолетнего ребёнка. Скорее уж, ведомые приказами Крауча, не оставят в живых никого. Или в лучшем случае, отбросив мёртвое тело Беллы от колыбели, возьмут младенца и доставят в ближайший приют.
Всё большее количество чистокровных магов с обеих сторон начало гибнуть в этой войне, и Барти впервые почувствовал, что в нём зарождается сомнение по поводу идей Тёмного Лорда. Нет, он по-прежнему считал, что волшебным миром должны править чистокровные, но при нынешнем раскладе – даже в случае победы Волдеморта и Упивающихся, много ли их останется? Таких потерь чистокровные рода не знали со времён войн с гоблинами. Он ни с кем не стал делиться своими сомнениями, но задумывался над этим всякий раз, стоя над трупом аврора или залечивая рану товарища.
В связи с этим вставала ещё одна проблема. На случай самого худшего – гибели их обоих – хорошо было бы найти их ребёнку мага, который согласится стать его крёстным отцом. Опекуном, который сможет вырастить наследника рода Блэков, если тот останется сиротой. Проблема заключалась в том, что необходимо было для этого найти того, кому они смогли бы полностью доверять и быть уверенными в том, что забота будет неподдельной и своим положением крёстный воспользуется для защиты, а не для расхищения огромных богатств, накопленных Блэками со времён раннего Средневековья. Таким образом, требовался честный, добрый, умный и по возможности бескорыстный человек. Вся беда заключалась в том, что из всех знакомых Барти этим требованиям удовлетворял лишь один волшебник, которого звали Северус Снейп. А Северус был уже занят – он обещал стать крёстным для сына Малфоев. Но отказываться от замечательной идеи Барти не захотел и начал расширять круг поисков.
Настало лето, ознаменовавшееся затишьем в военных действиях. За зиму и весну было выбито много и авроров, и Упивающихся, в результате чего интенсивность боёв невольно пришлось снизить и использовать паузу для восстановления изрядно подорванных сил обеих армий. Благодаря этому Барти и его друзья получили передышку, которая оказалась весьма кстати. Пятого июня у Люциуса и Нарциссы родился сын, которого счастливые родители назвали Драко. Барти и Белла были искренне рады за них, но вместе с тем в их семье тоже нарастало тревожное возбуждение – не за горами было и время Беллы. На день рождения она получила замечательный подарок – зелье, сваренное Северусом, показало, что родится мальчик. Белла была в восторге – она с самого начала мечтала о сыне. Ну, а Барти вообще от эйфории несколько дней ходил как пьяный.
В начале июля произошло странное событие. Северус, выполняя разведывательное задание Лорда, подслушал в Хогсмиде разговор какой-то прорицательницы с Дамблдором, из которого следовало, что этим летом должен был родиться тот, кто сможет победить самого Волдеморта. Блэки отнеслись к этому известию со смехом, но, по-видимому, Тёмный Лорд расценил новость намного более серьёзно. Во всяком случае, разведка Упивающихся получила особое поручение внимательно отслеживать все случаи рождения детей у противников Тёмного Лорда, выпавшие на конец июля. Хотя у Лорда не было сомнений в преданности ни Блэков, ни Малфоев, и те и другие испытали огромное облегчение, узнав об этой дате. Их сыновья были точно вне подозрений – Белла должна была родить в середине августа.

* * *

Срок наступил поздним вечером тринадцатого августа. С утра Белла чувствовала себя напряжённо, хотя и не могла объяснить, почему. Встревоженный Барти, уже больше недели остававшийся дома и не отходивший от жены ни на шаг, приказал домовикам подготовить всё необходимое для принятия родов. Как оказалось, волнения были не напрасными – на закате отошли воды и начались схватки. Барти хотел помочь, но Вальбурга решительно отстранила его в сторону, сказав, что у неё в подобных вещах намного больше опыта. Барти оставалось только быть рядом с женой да предоставлять ей судорожно стискивать свои руки. Но Белла была благодарна ему и за это.
Ребёнок появился на свет в последнем часу суток, незадолго до полуночи. Крик новорождённого, огласивший спальню, возвестил о том, что у Рода Блэков появился наследник. Быстро закончив все необходимые процедуры, Вальбурга передала его Белле, и та приложила сына к груди. Друэлла не смогла присутствовать при рождении внука, поскольку вынуждена была находиться рядом с больным мужем – Сигнус был уже немолод и не отличался здоровьем. Но она обещала навестить свою дочь при первой возможности.
Барти и Белла счастливо смотрели на своего сына. Наевшись, он мирно спал на руках матери. Белле казалось, что затих весь мир и война кончилась, а Барти думал, что сейчас он мог бы сотворить Патронуса, который разогнал бы всех азкабанских дементоров. Вальбурга растроганно смотрела на двоюродного внука.
- Прошло столько лет с тех пор, как я сама качала детей… Белла, девочка моя, у тебя замечательный сын.
Белла тихо покачивала на руках ребёнка, но при этих словах вскинула голову и с гордой улыбкой обвела взглядом спальню.
- Да… Он самый замечательный малыш на свете!
- Как ты его назовёшь? – спросила Вальбурга.
Барти и Белла переглянулись.
- Согласно традициям рода Блэков, он получит имя звезды, – твёрдо произнёс Барти.
- Какой?
Бартемиус подошёл к письменному столу и взял с него древний фамильный астрономический атлас в кожаном переплёте. Раскрыв его, он заскользил пальцем по строкам. Губы его беззвучно шевелились. Женщины наблюдали за ним.
- Я думаю… Альтаир. Альфа созвездия Орла. Тут сказано: «…эта звезда даёт дерзость, решительность, блестящую карьеру, а также приносит жизнь, полную приключений, делает из человека воина, который ничего не боится». Что скажешь, любовь моя?
- Мммм… – задумалась Белла. – Я думаю, неплохо. Очень неплохо. Я согласна. А второе имя? Бартемиус?
- Нет, – качнул головой Барти. – Второе имя пусть тоже будет звёздным, как и подобает Блэку. Выбери на этот раз ты.
Белла задумалась. Медленно прикрыв глаза, она начала перебирать в памяти варианты. Хотелось дать сыну имя, которое носили славные предки. Имя, яркое, каким, как она надеялась, станет и её сын. Станет первой звездой на небосводе Слизерина, где Блэки учились испокон веков… Первая звезда. Первая звезда? Первая звезда! Ну конечно же!
- Сириус!
- Что?! – вскрикнула Вальбурга. Сияющие глаза Беллы обратились на неё.
- Тётя, во-первых, это имя – одно из самых распространённых в нашем роду. Во-вторых, если один Сириус ушёл, пусть другой придёт ему на смену. В-третьих, имя самой яркой звезды – это хорошее пожелание моему сыну, прекрасно подходящее к первому имени. И, наконец, в-четвёртых…– Белла не удержалась от смеха, укачивая проснувшегося сына. – Тётя, только представь, какое лицо будет у моего непутёвого кузена, когда он узнает, что в его честь назван сын Упивающихся Смертью!
От смеха не удержался никто.
- Хорошо, – утирая выступившие слёзы, согласился Барти. – Пусть будет так.
- Итак, – Белла посмотрела в глаза своему сыну, – отныне и навсегда твоё имя – Альтаир Сириус Блэк.
Вальбурга встала и приблизилась к кровати.
- А ведь действительно похож на Сириуса, – с грустью вздохнула она. – Я как сейчас его таким же помню, хотя прошло уже два десятка лет… У него такие же глаза. Жемчужно-серые.
Белла чуть приподняла Альтаира, вглядываясь в его лицо, и отсвет пламени камина скользнул по нему.
- Не совсем, – с улыбкой произнесла молодая мать. – На свету они отливают синевой. Словно луч солнца скользит по волнам моря, успокаивающегося после шторма.
- Ты права, – поддержал её Барти, вставший у Беллы за плечом. – Действительно, море после шторма. Красивый цвет.
- Что ж, – снова вздохнула Вальбурга, на этот раз с улыбкой. – Разница, даже такая, утешает. Я бы не хотела, чтобы Альтаир повторил судьбу своего двоюродного дяди.
- Не повторит, – заверила её Белла. – Мы с Барти сумеем его воспитать.
Барти немного усомнился в этом. Не в своих воспитательных способностях, разумеется, а в том, что их точно хватит. Можно подумать, Сириуса Ориона Блэка мало воспитывали.
- Кстати, Барти, – внезапно вспомнила Белла, – как там у нас с крёстным? Ты нашёл кого-нибудь подходящего?
Барти ощутил себя словно перед экзаменационной комиссией. Достаточно надёжного волшебника не удалось найти среди всех Упивающихся, и пришлось расширить зону поисков ещё дальше. В конце концов ему улыбнулась удача. Но вот где…
- Нашёл, – после паузы ответил он. – Но есть одна проблема. Точнее, можно сказать, особенность... Но никого лучше мне найти не удалось с марта.
- Та-а-ак. – протянула Белла, напрягшись. – Сказал «а», говори и «б»…
- Он оборотень, – наконец решился Барти, словно с головой бросаясь в ледяную воду. – Но я его проверил, он надёжен и из стаи, служащей Тёмному Лорду.
- Мерлин, Барти, – простонала Белла. – Оборотень! Оборотень – крёстный отец нашего сына, Блэка! Ты о чём думал, когда решался на такое?
- Белла! – воскликнул Барти. – Поверь, это было нелегко! Но я же сказал, лучшего выхода просто не нашлось. Я собрал по нему всю информацию, какую смог найти, и я тебя уверяю, если он согласится, то станет идеальным крёстным для Альтаира. Он умён, терпелив, храбр, немного беден, правда, но из-за политики Министерства – где ты видела богатого оборотня? При этом он на редкость порядочен, так о нём отзываются все без исключения. И, наконец, отлично образован. Белла, прошу тебя, доверься мне. Альтаиру нужен тот, на кого можно будет положиться в трудный час.
Белла покачала головой.
- Ну что ж, я поверю тебе. Но исключительно потому, что знаю тебя как умного, проницательного, внимательного и предусмотрительного человека. Если ты считаешь, что лучше нам не найти – я согласна. Можешь его приводить.
Через два дня Барти стоял у входа в дом №12 на площади Гриммо и ждал будущего крёстного своего сына. Что ж, учитывая воспоминания ещё школьных времён, можно было в самом деле надеяться на лучшее. Хотя былые связи вызывали сомнение, после проверки выяснилось, что они практически оборваны. Всё будет хорошо.
На площади появился человек в потрёпанной мантии и, осмотревшись, двинулся к Барти. Тот улыбнулся и, шагнув навстречу, пожал оборотню руку, встречая взгляд карих с золотистыми крапинками глаз.
- Ты ничуть не изменился с Хогвартса – всё так же пунктуален. Ну, здравствуй, Люпин.

Интерлюдия. На следующий день после описываемых событий.

Ремус Люпин быстрым шагом вошёл в дом в Годриковой Лощине. Все его друзья собрались сегодня здесь, и обычно скромному Лунатику сейчас не терпелось поделиться потрясающими новостями. Обычно на его долю редко выпадали самостоятельные приключения, но это было просто из ряда вон. Он повесил на вешалку свою мантию и прошёл в гостиную.
- Лунатик! – радостно заорал Сириус, вскидывая в приветственном жесте бутылку огневиски. – Ну наконец-то! Мы уж без тебя хотели начинать. Где тебя носило?
- О-о, Бродяга, ты себе даже не представляешь, – загадочно улыбнулся Ремус.
- Так-так-так, – вмешался Джеймс. – Кажется, у тебя есть что рассказать!
- Ох, Сохатый, – вздохнул оборотень, садясь в мягкое кресло. – Уж поверь, есть, я даже не знаю, с чего начать…
- Начни с начала. А когда дойдёшь до конца, остановишься!
- Ну хорошо, – фыркнул Ремус. – Вы знаете, что я шпионю среди оборотней Волдеморта по приказу Дамблдора.
- Знаем, – подтвердил Сириус.
- Так вот, я там, похоже, очень хорошо себя зарекомендовал, потому что мне пару дней назад сделали очень лестное предложение, от которого мне не хватило духу отказаться. Теперь вот даже не знаю, что из этого выйдет.
- Так что случилось? – спросил Питер.
- Если в двух словах, то… я стал крёстным отцом.
- Ух ты! – Сириус подскочил. – Моим коллегой, стало быть? Поздравляю, Рем, поздравляю! Но кто же решился взять тебя в крёстные? Ты уж прости, но твоя пушистая проблема…
- Это и для меня самого до сих пор загадка, – признался Ремус. – Тяжело думать, что, по-видимому, они оказались в таком стеснённом положении, что я стал лучшим выходом.
- Ну-ну, Лунатик, не стесняйся, – нахмурился Джеймс. – Если бы Сириус не смог стать крёстным Гарри, я бы сам тебя выбрал.
- Спасибо, Джеймс, – благодарно улыбнулся Ремус. – Но, похоже, мои… положительные черты тоже сыграли свою роль, как сказал мне сам отец моего крестника.
- Ну так кто он? – нетерпеливо вмешался Сириус. – Кого нам стоит поблагодарить за проявленное доверие?
Ремус неожиданно расхохотался. Остальные Мародёры удивлённо смотрели на него.
- Ох, Бродяга, ты сейчас упадёшь… Убери-ка лучше бутылку, чтобы не разбить от шока.
- Шока? – Сириус вытаращился на него, затем медленно поставил огневиски на пол. – Ну, говори, я готов.
- Я стал крёстным отцом сына Бартемиуса и Беллатрисы Блэков.
Раздался грохот.
- Похоже, тебе стоило и самому усесться на пол, – сокрушённо заметил Лунатик, наблюдая, как Сириус снова садится на диван, охая и потирая бок.
- Да-а, – изумлённо протянул Джеймс. – Удивил ты нас, Лунатик, так удивил. Постой, но с каких это пор Бартемиус Крауч-младший стал Блэком? И как такое вообще возможно?
- Ритуал, – послышался голос со стороны двери. Мародёры обернулись – там стояла Лили. – В среде чистокровных магов существует древний ритуал, при помощи которого, если я правильно помню, девушка может ввести жениха в свой род, чтобы предотвратить его исчезновение по причине отсутствия наследников мужского пола. Я читала об этом ещё в библиотеке Хогвартса.
- А я?!...
- Ты изгнан, если забыл.
- Ах да, точно… – лицо Сириуса омрачилось. – Но есть же ещё Рег!
- Прости, Сириус, – вздохнула Лили, – но, боюсь, уже нет. Чтобы ритуал сработал, надо, чтобы наследников мужского пола не было и они не могли родиться в роду. А это значит, что, если Крауч действительно вошёл в Род Блэков благодаря этому ритуалу…
- Рег мёртв, – прошептал Сириус. Его остановившиеся глаза смотрели в одну точку. – Мёртв.
В гостиной на несколько минут воцарилась тишина.
- Как его зовут? – наконец спросил Джеймс. – Твоего крестника.
- Альтаир Сириус Блэк.
- Что?!
- Да, ты не ослышался. Альтаир Сириус.
Бродяга потрясённо помотал головой.
- Она что – посмеяться надо мной решила? Сириус! Альтаир Сириус! У Упивающейся Смертью?!
- Сириус, – мягко заметила Лили, - если в твою честь назвали ребёнка, то радоваться надо, а не беситься. Даже если это сын Беллатрисы.
Сириус застонал.
- И на кого он похож, этот мой новоявленный… двоюродный племянник?
- Не знаю, – пожал плечами Ремус. – Я в младенцах плохо разбираюсь, для меня они все на одно лицо. Но вот глаза твои.
Сириус застыл как громом поражённый.
- Мои? – изумлённо прошептал он. – У него мои глаза?
- Ну, почти твои, – уточнил Ремус. – Серые, но отливающие синевой на свету. Красиво так, знаешь, похоже на море, когда волнение уляжется и на воду упадёт луч солнца.
Сириус невольно улыбнулся.
- А твоя мать говорит, что он вообще похож на тебя, – подумав, добавил Ремус. – Наверное, ей лучше знать, она же тебя в этом возрасте помнит.
Сириус вздрогнул.
- Моя мать? Она там, с ними?
- Ну да, – удивлённо ответил Ремус. – Ах да, ты же не знаешь. После того, как Бартемиус был принят в Род, он стал единственным дееспособным мужчиной в нём. Так что он теперь – Глава Рода, и живут они с Беллатрисой в доме двенадцать на площади Гриммо. Том самом. И Вальбурга тоже там.
- Вот оно что, значит, – прошептал Сириус. – Вот оно что… И что же ты теперь собираешься делать? Моя кузина служит Волдеморту, Бартемиус наверняка тоже. Как он сбежал от отца, помните?
- Ага, как тут не помнить, – весело отозвался Джеймс. – Прямо как ты.
Сириус покраснел.
- Не как я! Я больше не мог выносить их, сам же знаешь…
- Мы не знаем, каков отец Бартемиуса дома, – покачала головой Лили. – Если такой же, как на работе, то по-человечески я Барти-младшего вполне понимаю.
- Ну ладно… это сейчас неважно. Что ты будешь делать теперь, Лунатик? Сдашь их аврорам?
- Что?! – разом воскликнули Джеймс, Ремус и Лили.
- Да ты с ума сошёл, Бродяга! – возмутился Джеймс. – Предлагаешь Рему стать предателем?
- Предателем кого? Моей ненаглядной кузины и её муженька? За обоими уже тянется кровавый след.
- Идёт война, Сириус, – мягко произнесла Лили. – Кровавым следом сейчас никого не удивить. А ты подумал, что будет с их сыном, если они погибнут? Ты готов сделать собственного племянника сиротой?
- Двоюродного, – угрюмо буркнул Сириус. – Ну ладно, что-то в этом есть. Действительно, всё же как-то некрасиво выходит.
- Для того они и искали крёстного, – заметил Ремус. – На случай, если с ними что-то случится, – чтобы у их сына был опекун.
- То есть ты намерен честно исполнять свою роль крёстного.
- Именно так, Бродяга. Не потому, что боюсь их мести или польстился на их помощь в финансовом плане, а просто потому, что дети не должны оставаться без защиты. Ясно?
- Ну, ладно, – поднялся с дивана Джеймс. – Я сам недавно стал отцом, поэтому не желаю зла другим отцам. Давайте выпьем за Лунатика, за его крестника, и за то, чтобы всё у них было хорошо!
Повинуясь движению его волшебной палочки, бутылка огневиски взмыла с пола и разлила своё содержимое в пять бокалов на столе, которые затем подплыли по воздуху к каждому присутствующему. Сириус с видом глубокой задумчивости покачал головой, но спорить не стал. Ремус улыбнулся, поднося к губам бокал.
- За тебя, Альтаир, – прошептал он, выпивая содержимое до дна.