Я умею себя убеждать. Умею заставлять разум работать так, как удобно мне. Я умею забывать то, что не хочу помнить, не видеть, что не хочу видеть. Жить так, как хочу. Когда эта схема дает сбой, я теряюсь. Не люблю убеждаться, что не все в этом мире зависит только от меня. И ненавижу, когда мне наглядно это демонстрируют.

Вместо того чтобы посетить корриду по совету Розали, я отправляюсь в медицинский центр и устраиваю там свою корриду. Настоящий бой за ясность разума и трезвость рассудка. Потому что если я хотя бы еще одну ночь не посплю, то вероятней всего сойду с ума.

Медицинский центр, в который я держу путь, находится на окраине города, а запись к их врачам ведется за месяц. Они обеспечивают полную анонимность, которая мне совершенно неинтересна, однако дежурная по телефону несколько раз повторяет, что ни одна живая душа не узнает о том, что я их посещала. Мне это глубоко безразлично. Все что от них требуется это рецепт на снотворное. Не больше. Коротенький росчерк на фирменном бланке. Проще не придумаешь.

Проблемы со сном у меня начались с детства. На нервной почве. Стоит моему сердцу бешено забиться, в голове что-то щелкает и напрочь отключает функцию сна. Наверное, этому есть какое-то научное объяснение. Наверное, если бы я внимательней относилась к своему здоровью, то легла бы на обследование, после которого мне бы назначили курс лечения. Возможно, что в этом нарушении нет ничего страшного и справиться с ним проще простого. Но суть заключается в том, что я ничего не делаю из того, что «надо бы».

Эммет заводит машину на подземную стоянку и собирается пойти со мной. Я его останавливаю. Отрицательно качаю головой и прошу подождать здесь. Объясняю, что мне не нужны провожатые, что в помещении полном народу, со мной вряд ли что-нибудь случится. И о том, что вопрос деликатный. И что я просто устала от него и от его постоянного надзора.

Я убедительна и красноречива. После секундных раздумий, он остается, а я спокойно ухожу, не оглядываясь.

Поднимаюсь на лифте на шестой этаж, подхожу к стойке администрации и уточняю время своего приема. Очаровательная девушка в строгом костюме мило мне улыбается и просит подождать пару минут. На столе у нее покачивается антистрессовая игрушка перпетуум мобиле. Имитация. Вечный двигатель на невечных батарейках.

Зеркально копирую ее улыбку. Милостиво соглашаюсь и присаживаюсь на низкий диван. Интерьер здесь весь в теплых бежевых тонах. Цвета не должны вызывать раздражение. Они обязаны успокаивать и располагать на доверительную беседу. На стенах висят картины с умиротворяющими пейзажами. Восход на море, закат в горах. Золотая осень, солнечный день в лесу. Никаких резких линий, ярких оттенков. Все такое плавное, гладкое. Даже мебель без острых углов. Все одно к одному. Подогнано в соответствии со спецификой данного учреждения.

Когда я попадаю в кабинет психотерапевта… психолога… психиатра или кто мне там нужен, на меня обрушивается шквал вопросов. Не по теме. Не по делу. Ни к месту. Не вовремя. И мне абсолютно не хочется на них отвечать. Но стандартную процедуру надо выдержать до конца.

Передо мной за широким столом из красного дерева сидит мужчина. Он не вызывает доверия и не располагает к откровенной беседе. Взгляд у него въедливый как серная кислота. Того и глядишь разъест насквозь. Наверняка в уме добрый доктор уже давно прикинул, кто я. Скучающая дамочка, которой нечем себя занять или действительно его клиент.

- У вас проблемы с личной жизнью? – спрашивает он. Я смотрю за окно, откуда открывается вид на оживленную магистраль.

Сдержанно отвечаю:

- У меня проблемы со сном.

Я не замужем, не разведена и у меня нет детей. Я человек, который портит статистику по благополучию нации. Неприкаянный элемент без постоянной работы, твердых политических убеждений и ясных жизненных целей. У меня нет ничего из того, что следовало бы иметь. Зато есть сотенные купюры в сумке. Разбросанные в страшном беспорядке. Скомканные и свернутые в трубочки. На некоторых еще остались следы белого порошка. У меня есть кредитная карточка AmEx. Правда, размагниченная от постоянного использования не по назначению. Я «отдыхаю» в Испании в одном из самых дорогих отелей города, ко мне приставлен личный телохранитель, и меня преследует человек, готовый выложить за мою душу приличную сумму денег. Если не за душу, так за тело. Если не за тело, так еще за что-нибудь. В такой жизни есть свой шарм. Но нет хорошего снотворного, чтобы без ущерба для здоровья все это переносить.

- Если у вас нарушения сна, сначала стоит попробовать более консервативные способы устранения данной проблемы. Настойки целебных трав, ароматерапия.

Я молча смотрю на него. В моем молчании столько всего накопилось, что, кажется, оно сейчас взорвется. Пропускаю сквозь зубы холодный воздух, так что изо рта вырывается звук похожий на сдавленное шипение.

- Травки, которые мне нужны, - размеренно произношу я, тщательно следя за своими интонациями, - есть только у вас. А если не травки, то уж точно не ароматерапия.

В результате я выхожу от него без двухсот долларов, но с упаковкой ксанакса. Пока спускаюсь на лифте, глотаю две таблетки. Они дерут горло шершавыми краями, оставляют на языке горький привкус. Но воды, чтобы запить их, у меня нет. Поэтому я усиленно и быстро сглатываю. Прижимаюсь спиной к стальным дверям и закрываю глаза. Уже предвкушаю, как вернусь в номер, включу кондиционер, занавешу окна и заберусь в кровать.

Лифт останавливается на нужном этаже. Двери медленно разъезжаются в стороны, и я оказываюсь в гулкой тишине подземной парковки. Уверенно иду к месту, где осталась машина. Все звуки обнажены и предельно откровенны. Эхо моих шагов долбится о бетонные стены как шарик от пинг-понга. Сочно. Вкусно. Громко.

Нет, пожалуй, сначала приму ванну. Горячую ванну с морской солью. Но прежде налью шампанского и включу тихую музыку. Я живо представляю, как погружаюсь в мягкую воздушную пену. Как вода обжигает кожу. Как миллионы крошечных пузырьков лопаются с возмущенным шипением. И этот звук смешивается с нежной музыкой, льющейся из динамиков. В номере горят только настенные бра, их свет отражается в зеркалах, наполняя воздух матовым розоватым свечением. Я буду пить шампанское. Маленькими глотками. Не торопясь. Чтобы полностью насладиться вкусом. Чтобы проникнуться неторопливым ритмом момента. Под изысканный вокал Эроса Рамазотти. Такой волнующий и проникновенный.

Сворачиваю на очередной уровень. Яркие лучи прожекторов отражаются на полированных боках автомобилей. Где-то хлопает дверь. Очень далеко и очень тихо. Только сейчас замечаю, что нахожусь здесь одна. Подозрительно оглядываюсь по сторонам и прибавляю шагу.

Мысленно я уже в своем номере, в огромной ванной джакузи. В суровой действительности я одна на безлюдной парковке. Мой мозг начинает притормаживать из-за действия таблеток. Пока совсем незаметно. Как будто мне чуть подрезали нервные окончания, и теперь я не совсем остро воспринимаю происходящее.

Еще один поворот, и в стройном ряду автомобилей, я вижу свою. Облегченно выдыхаю, провожу ладонью по волосам. Но стоит мне сделать несколько шагов навстречу к моей цели, как я понимаю, что что-то не так. Бампер к бамперу стоит другая машина, загораживая выезд. Меня это смущает. Но не сильно. Не настолько чтобы развернуться и тут же уйти. Я подхожу ближе и заглядываю в салон. Никого. У меня нет ключей. У меня нет телефона. У меня никогда ничего нет, когда это больше всего необходимо.

Обхожу вокруг автомобиля и осторожно заглядываю во вторую машину. В тонированном стекле вижу свое отражение.

- Встреча не заставила себя долго ждать, правда? – от этого голоса я вздрагиваю, но не поворачиваюсь. Не отрываясь, смотрю в черное стекло. Только теперь мой взгляд направлен не внутрь салона, а на то, что происходит за моей спиной.

Наверное, его появление должно было пройти более эффектно. Наверное, я должна была запаниковать, броситься бежать или, на худой конец, истошно заорать. Кто ж знал, что к этому моменту я успею наглотаться снотворных таблеток. Однако я еще не в том состоянии, чтобы не почувствовать как спина покрывается холодной испариной. А ноги подкашиваются.

Одно дело встретиться с ним в зале, где полно народу. Или поговорить по телефону, когда рядом Эммет и еще тысяча посторонних людей. Быть в социуме и попасть в неприятное положение, не так противно, нежели когда ты находишься одна. На подземной парковке. Пусть и вполне оживленного медицинского центра.

- Простите? – я оборачиваюсь. – Это ваша машина?

Удивляюсь, как ровно звучит мой голос. Только предательская хрипотца выдает волнение. И страх. А еще в ней черным по белому вырисовываются нотки паники. На прозрачном фоне седативного препарата ксанакс. Широкого действия.

- Моя, - он кивает. – Присядешь?

Раздается короткий сигнал сигнализации, и с дверей автоматом снимается блокировка.

Я не шевелюсь.

- Внутрь, - поясняет он. – На заднее сиденье.

Я смотрю себе под ноги. На туфли с атласными лентами через щиколотку. Это очень хорошие туфли с кожаной подкладкой, мягкой стелькой и удобной колодкой. Когда ты идешь в них, чувствуешь себя королевой на подиуме. Они предназначены для непродолжительных прогулок соблазнительной походкой от бедра. От лимузина до дверей ресторана. От лимузина до клуба. Театра. Магазина. Каблуки у них такие тонкие, что стоит ускорить шаг и у тебя появляются все шансы сломать их. Или ноги.

- Я ничего тебе не сделаю. Мы только поговорим.

На меня это не производит никакого впечатления. Я не верю. И не собираюсь делать то, что он говорит. Это означало бы запереть саму себя в замкнутое пространство салона без каких-либо шансов разрешить ситуацию в свою пользу.

- У меня нет времени, - говорю я, растягивая слова. Речь у меня утратила эластичность. Стала вязкой и чуть заторможенной. С длительными паузами. Будто бы многозначительными.

– И желания, - добавляю я, немного подумав.

Он стоит напротив меня и внимательно следит за каждым движением, которое я имею глупость совершить. Его руки убраны в карманы брюк, галстук распущен, рубашка расстегнута на несколько пуговиц. Он расслаблен и небрежен. Словно находится в элитном клубе у барной стойки и собирается заказать очередной коктейль. И от этого становится особенно не по себе.

- Чтобы сбежать от меня, действительно сбежать, тебе надо было сменить имя и фамилию. Сделать пластическую операцию и поселиться в заброшенном доме в Техасе. Европа – это не выход. Телохранитель – это не выход.

Его взгляд скользит по моим ногам. Поднимается чуть выше, задерживается на широком ярко-красном ремне юбки. Взгляд, от которого подгибаются колени. Хлесткий и резкий взгляд. Как кнут.

Отступаю. Медленно отхожу в проход между двумя машинами. Шаг за шагом.

- Что ты от меня хочешь?

- Я сделал предложение, которое ты должна принять. Вернее, инициатива была твоя. Я лишь поддержал.

Он идет за мной. Улыбается одними уголками губ. Не торопясь обходит машину с другой стороны. Между нами блестящая крыша Фольцвагена Пассат. Две тысячи седьмого года выпуска. Цвета серебристый металлик.

У меня есть десять секунд на размышление.

- Это было ошибкой, - с трудом подбираю слова. С трудом улавливаю нить разговора. Смотрю на него как кролик на удава. И очень стараюсь сохранять самообладание. – Знаешь у скольких я сидела на коленях? Это ничего не значит.

- Со мной такого не будет.

- Я уже сказала «нет».

- У тебя было время передумать.

Я вроде как случайно задеваю боковое зеркало. Но мне не достаточно, что в данный момент брелок с обратной связью всего одного хозяина машины сейчас заливается пронзительным писком. Я перехожу к следующей. Повторяю манипуляцию. Смысл в том, чтобы сюда сбежалось, как можно больше народу. На худой конец, хотя бы еще несколько человек.

- У тебя будут неприятности, - фраза звучит вкрадчиво, по-приятельски. Как добрый совет старого друга.

- Хочешь мне их устроить?

Его голос меняется. Появляются резкие насмешливые интонации. А в глазах загорается презрительный огонек. Мне бы обратить на это внимание и сбавить обороты. Или, по крайней мере, прикусить язык. Зубами. До крови. Потому что в следующее мгновение я оказываюсь прижатой к темно-синему капоту. Субару Импреза. Год две тысячи девятый. Цвет мокрый асфальт.

Его ладони крепко держат мои запястья. Спиной ощущаю его тело. В непосредственной близости. Запах дорогой туалетной воды. Горячее дыхание.

- Давай, устрой, - тихо шепчет он мне на самое ухо. – Позвони ему и расскажи, что ты попала. Крупно попала, и никого нет рядом, чтобы тебе помочь. Я хочу посмотреть, в чем будет заключаться помощь.

Перед моими глазами появляется телефон. Я вижу его боковым зрением. И едва фокусирую взгляд. Каллен подталкивает ко мне аппарат и, отпустив одну мою руку, повторяет:

- Звони.

Он, конечно, не знает, что я не способна запомнить даже телефон службы спасения. Что у меня от природы отвратительная память. И что в худшие моменты жизни, это серьезно меня подводит. Молчу и смотрю на телефон как на врага. В голове крутятся сотни комбинаций цифр. Но ни в одной я не уверена. Мои ладони лежат по обе стороны от телефона. Кожей чувствую еще теплое дыхание мотора. Дышу коротко и часто. Как при смерти. Как в агонии.

- Не доставлю тебе такого удовольствия, - наконец, произношу я. Признаться в том, что я просто ни черта не помню, выше моих сил.

- Зато можешь доставить много других. Почему бы тебе просто не согласиться поехать со мной? - Он переворачивает меня лицом к себе. Рукой приподнимает край юбки. Пока не становится видна резинка ажурных чулок. Проводит ладонью по обнаженной коже.

- Мне нравится, - как бы между делом бросает он. Я отрешенно отмечаю, что прикосновения у него совсем не грубые. Не пошлые и не настойчивые. А осторожные. Даже бережные. От которых горит кожа и замирает дыхание. От которых легко отстранится, стоит только захотеть.

И это открытие никак не вяжется с самой обстановкой.

- А мне нет.

Это могло бы быть правдой. Но это неправда и это не выглядит как правда. Потому что я не делаю ничего, чтобы его остановить. Даже слабой попытки. Я только чувствую его ладонь на своей ноге. Неторопливую ласку, едва заметное касание. Кончиками пальцев по внутренней стороне бедра.

А в это время мое сознание тормозит как скорый поезд при экстренной остановке. Феерично, с красочными снопами искр.
У нас с ним явно разные скорости. Разные скорости передвижения во временном пространстве. Я минут на пять отстаю от реальных событий. Пока я решаю, что нужно начать сопротивляться, он прижимает меня к капоту так, что мне не удается даже дернуться.

- Боишься? Зря. Для тебя не произойдет ничего нового.

Наши взгляды встречаются, и я выдаю просто сногсшибательную улыбку. С привкусом наркотического психоза и нервного безразличия. Откидываюсь назад и несколько раз усиленно моргаю. Если бы я не находилась в кольце его рук, то непременно бы опустилась прямо на бетонный пол. С трудом контролирую свое тело. И мысли. А еще практически не улавливаю смысл фраз. Две таблетки было явным перебором.

Вижу себя будто со стороны. Разум еще остается в относительном сознании, в то время как тело погружается в приятную расслабленность.

- Где Эммет?- Звучит ни к месту, но меня очень интересует данный вопрос. Чтобы не произошло дальше, мне необходим кто-то, кто довезет меня до ближайшей кровати. Меньше всего мне хочется вырубиться прямо здесь.

- Его нет, и не будет, - слова доносятся до меня издалека. Словно их обернули в вату и затолкали в уши. Уже даже не пытаюсь изобразить устойчивое положение тела и держать глаза открытыми. – Я ему подарил шанс остаться в живых. Мужчина, который не может защитить женщину, долго не живет. В этом мире.

Хочу возразить ему. Объяснить, что, возможно, если бы на моем месте была Розали, то все сложилось по-другому. Но слова так и остаются на кончике языка. Скользят по нёбу и оседают на губах. Беззвучно.

Оседаю. Чтобы удержаться на ногах хватаюсь за его руку и быстро, пока еще в состоянии, произношу:

- Поехали ко мне в гостиницу. Ключи в сумке. От номера. Только, пожалуйста, быстрее.

Вряд ли он понял, что я хотела этим сказать. Но это уже неважно.

Чувствую, как он подхватывает меня на руки. Слышу короткий и резкий приказ кому-то в сторону. После чего окончательно прощаюсь с реальностью.