Soundtrack - A Whiter Shade Of Pale by Annie Lennox

Возвращение сознания было резким, похожим на внезапный порыв ветра. Сильный и неожиданный, он сорвал щеколду, и в распахнутое окно ворвался грохот урагана, бушевавшего снаружи.
Звуки и образы, меняющиеся картинки, вспышки яркий свет, резкая боль от посыпавшегося разбитого стекла - всего было настолько много, настолько сразу, что я, не выдержав, закричала.
Или показалось, что закричала.
Во всяком случае, мой крик не произвёл в окружающем мире никакого эффекта. Или окружающий мир не удосужился его услышать.

Мне пришлось закрыть глаза. Или открыть. Понадобилось несколько секунд, чтобы окончательно удостовериться в правильности определения своих действий. Я с удивлением обнаружила, что с открытыми глазами чувствую себя гораздо комфортнее. Я моргала, пытаясь сфокусировать взгляд на каком-нибудь предмете, но передо мной не было ничего, кроме тёмно-серого нечто. Какое-то марево, не колышущееся, но статичное, более яркое справа и утопающее в непроглядной темноте слева. Я попыталась повернуть голову к свету, но сделать это не удалось: шея была закована в панцирь, ограничивающий движение, что меня скорее удивило, нежели испугало.
Я попыталась как можно сильнее скосить глаза на источник света, но и эти усилия ни к чему не привели, разве что от напряжения разболелась голова.
Тогда я решила действовать по-другому и начала слушать.
Это было сложно. В голове нещадно шумело и заглушало все звуки. Лишь равномерное попискивание - далёкое, слабое, как надоедливый комар, - разбавляло этот рокот, но отнюдь не желанным разнообразием.
«Пи-пи-пи», - пищало где-то на верхушке сознания.
«Пи-пи-пи», - отдавалось внутри ритмичным постукиванием.
«Пи-пи-пи», - да выключите вы эту дебильную пипикалку, она мешает мне сосредоточиться…
… а сосредоточиться надо было. Ох, как надо было. Но кто бы сказал на чём.
Так бывает, когда упустишь что-то важное посреди обыденного разговора. А потом окажется, что вскользь упомянутая годовщина свадьбы подруги так и осталась неотмеченной в твоём телефоне, и ты забыла поздравить, и она, разумеется, нисколько не обиделась.
Пи-пи-пи…
Что же, что же, из-за чего, почему я здесь слушаю этот звук, лежу не в силах повернуть шею и пошевелить левой рукой? А правая?
Правая шевелится! Ого-го! Шевелится. Пальцы могут шевелиться. Вот так, вот так, осторожно, как пианист перебирает клавиши рояля. Ну, может, он и не так перебирает, но если бы я была пианисткой, то перебирала бы именно так.

- Белла, родная, я здесь. Ты слышишь меня? Это я…

Чей-то голос - добрый, взволнованный - врывается в голову, и я пытаюсь его идентифицировать, но тщетно. Он что-то постоянно говорит, всё с той же страстью, и я слышу даже повелительные нотки, но внутри меня только одно: пи-пи-пи… Успокаивающее, ровное, как дыхание, тёплое, поглаживающее мою руку пипиканье…
Я засыпаю…

Иногда сквозь сон я слышу голоса. Они что-то говорят… говорят… Я прислушиваюсь к этим разговорам, понимая, что они для меня важны, но быстро устаю от этого.



- Поезжай домой.
- Нет.
- Я подменю тебя.
- Я сказал нет.
- Эдвард, тебе надо отдохнуть. Поесть, принять душ, в конце концов! Что и кому ты хочешь доказать, изводя себя упорством?
- Я ничего и никому не доказываю. И никуда не поеду.
- Мама волнуется.
- Мама всегда волнуется. Элис, что ты хочешь от меня?
- Я хочу, чтобы ты отдохнул.
- Нет.
- Я буду здесь. Малейшие изменения в её состоянии - и я звоню тебе, согласен?
- Я не знаю…
- Знаешь, ещё как знаешь. Тебе надо поговорить с Максом. Ли собирается забрать его с Эбби в Форкс. Он заявляет, что останется здесь. Надо что-то решать.
- ...
- Так ты едешь?
- Да, всего на пару часов. Ты обещаешь, если что…
- Не волнуйся. Я сразу тебе позвоню.
- Спасибо, Элли.
- Не называй меня так, знаешь же, что не люблю…



- Она меня слышит?
- Конечно, слышит.
- Ма-ам… Мам, это я. Ты слышишь меня?
- Врачи говорят, что важен эмоциональный настрой. Если обращаться с радостью, то она её обязательно почувствует.
- Она в коме, да?
- Нет, малыш, мама просто отдыхает. Очень многое ей пришлось пережить в последнее время.

- Она здесь из-за тебя.
- Да, из-за меня.
- Я тебя ненавижу.
- Я знаю.

- Если хочешь побыть с мамой один, я могу выйти.
- Хочу…
- Я буду за дверью, хорошо?

- Ма-ам… мамочка… это я, Макс… Мам, я… Я так по тебе скучаю. И Эбби тоже. Просыпайся быстрее, а… Тётя Ли хотела забрать нас с собой, но я сказал Эдварду, что не поеду, и он не позволил ей нас увезти. И Розали нас не отдал, хотя она предлагала, потому что мне надо в школу. Ты не волнуйся, я всё нагоню потом, будь уверена. Я договорился с Джорджем, он будет мне присылать задания по электронной почте. Я всё буду делать, мам. И… ты знаешь… Мне так страшно… Эдвард сказал, что это из-за него ты здесь, и я сказал, что ненавижу его. Ты только не расстраивайся, я не это имел в виду. То есть, вообще-то, это, но я его не ненавижу. Они все молчали, ничего нам не говорили, но я рад, что его не было на том самолёте. Он… он, знаешь,.. он как папа… Ну, то есть он не как папа, но он ведёт себя так, будто он папа, понимаешь? Он очень переживает, я вижу. Он только вчера появился дома, его не было три дня. И сразу пришёл к нам с Эбби. Мам, она тебя зовёт всё время, но я говорю, что ты в поездке, как раньше бывало. И когда Эдвард вчера пришёл, то она заснула с ним, и я ничегошеньки не сказал. Я же понимаю… Мам… мамочка… ты… ты просыпайся давай! Чего ты всё спишь да спишь? Они говорят, что ты должна спать, но зачем так долго, голова будет болеть, ты же знаешь…

- Всё в порядке?
- Да.

- Ты очень любишь маму, да?
- Да, Макс. Очень люблю.

- Я читал… ну, там, в Интернете… знаешь, там много пишут всякого… Там писали, что ты любил маму даже тогда, когда папа был жив.
- Это так.
- Ты знал папу?
- Однажды я уже отвечал тебе на этот вопрос. Недостаточно хорошо.
- И ты сказал маме, что любишь её, когда папа был жив?
- Нет, Макс, не сказал…
- А если бы он до сих пор был жив, ты бы сказал об этом?
- Нет…

- А если у вас с мамой будут ещё дети, ты сможешь любить Эбби, как и их.
- Смогу.
- Это хорошо…

- А почему ты не спрашиваешь про себя?
- Про себя? В смысле?
- Смогу ли я любить одинаково новых детей и тебя?
- А-а. Да это неважно. Меня необязательно любить, я уже взрослый. А Эбби - ей пока это очень надо.
- Я люблю тебя, Макс. Люблю и всегда буду любить.

- Когда мама придёт в себя?
- Врачи говорят, это может случиться в любую минуту.
- Мне страшно. А если она так и будет лежать?
- Всё будет хорошо. У неё самые лучшие врачи. Просто она очень устала.



- Белла, это я, мама. Ты слышишь меня, малышка? О, детка… как же ты нас всех напугала! Фил передаёт тебе привет, но у него сейчас сборы, и он еле-еле меня отпустил. Чарли уговаривал меня не лететь, но я их не послушала! В общем, я здесь и очень рада, что с тобой всё более-менее в порядке. Они говорят, что так лучше. Что тебе нужен отдых, правда, я тоже так считаю: твоя ключица - о, малышка, она в панцире! А твой Эдвард - он всех здесь на уши поставил. По-моему, его все боятся. Эсми - она замечательная. И все остальные Каллены тоже. А дом какой! Это сказка, малышка, настоящая сказка! И я останусь ещё на пару деньков, пока ты не придёшь в себя.



- Белла… Белла… моя Белла… Девочка моя родная... ты слышишь меня?
…
- Я здесь. Я с тобой. Я рядом. Ты чувствуешь меня? Почувствуй! Вот я… здесь… целую твою руку… вот так…
…
- Белла… я… я так виноват перед тобой.
…
- Прости, что не уберёг тебя. Прости, что меня не было рядом.
…
- Ты так мне нужна, родная. Так нужна… Я… Мне очень страшно, Белла. Так страшно, как никогда не было раньше. Не знаю, как я буду жить, если…
…
- Ты спи, любимая, спи… Доктор Стюарт сказал, что сейчас сон - лучшее лекарство для вас обоих. Спи, радость моя… спи…



«Он в тысячу раз слабее, хотя кажется сильным. Ты нужна ему гораздо больше, чем мне, потому что однажды он тебя уже терял».



В следующий раз ничего не было.
То есть, я как-то сразу поняла, что лежу на кровати и смотрю в потолок. Именно он был тем тёмно-серым нечто из моего первого включения сознания. Сейчас он был светлым, окрашенным в нежно-розовые тона. Рассвет, догадалась я, хотя голову так и не удалось повернуть к источнику света. Окно находилось справа - это я уже поняла, но шея была зафиксирована, и мне оставалось лишь догадываться о природе света, заливающего комнату. А как красиво сейчас у нас дома! Подъездная дорожка, посыпанная белым песчаником, словно путь в сказочную страну, - розовая, сияющая, обещающая счастливые приключения. Закатная комната Элис - безусловный шедевр нашего дома, но рассветные краски всегда наполняли её теплотой. Недаром я попросила Эдварда устроить нашу спальню именно в восточном крыле - обожаю просыпаться, согретая ласковыми солнечными лучами.
Или поцелуями любимого, их заменяющими.
Его поцелуи.
Его руки.
Тяжесть его тела, напряженность его желания.
Я любила, когда он брал меня полусонную. Когда я выныривала из сна, разбуженная его прерывистым дыханием. Он входил в меня осторожно, делал несколько толчков. Скатав податливый шёлк моей ночной рубашки, его губы смыкались на моём соске, и я изгибалась, предлагая ему воспользоваться всем моим телом.
Он любил меня - дразнил, целовал, возбуждал… Какая же это радость - доставлять удовольствие своему мужчине и себе. Не заботясь о внешнем виде или о том, что не успела принять душ. Это привилегия любви, да. Всё что моё - твоё. Я - продолжение тебя. Ты - продолжение меня.

Ты - продолжение меня.

Но если я здесь, то где же ты?

Всё обрушилось на меня в одно мгновение: боль, удар, страх, дождь, дорога, Элис, умоляющая меня остаться… Голос Джаспера, прорывающийся сквозь шум: «Есть информация об одном погибшем»… Страх… самолёт, пожар, Сиэтл, Эдвард… Эдвард…

- Эдвард!!! - крик обжёг мои лёгкие.
- Ш-ш-ш, милая, я здесь, здесь…
- Эдвард! О нет, Господи, Эдвард! Эдвард!
Я билась на кровати, превозмогая боль в груди и руке.
- Белла, родная, успокойся. Я здесь!
Я задыхалась в рыданиях, слёзы застилали глаза. Я пыталась встать, но сильные руки держали меня, и, отбиваясь правой рукой, я кричала снова и снова:
- Пустите меня! Не трогайте! Мне надо к мужу.
- Белла, я здесь. Посмотри на меня!
Чьи-то ладони схватили моё лицо, а я пыталась оторвать их от себя, царапаясь, как тигрица.
- Нет, Эдвард! Эдвард! - Я била ногами по постели в попытке вырваться. - Н-е-е-е…
Чьи-то настойчивые губы, обрушившись на мой рот, заглушили крик.
Я замерла, ошеломлённая. Какого чёрта?!
Но через мгновение настойчивость сменилась нежностью, и, к своему удивлению, я начала узнавать эти губы. Знаю нежность, с которой они открывали мои. Знаю эти осторожные ласки языка. Знаю, что, прежде чем проникнуть внутрь, он пройдётся кончиком по моей верхней губе. Знаю, что, как только он коснётся моего языка, мне захочется большего. Видимо, поэтому сейчас он и не торопился. Он ласкает меня лёгкими прикосновениями, будто боясь испугать. Но я знакомым жестом поднимаю руку и запускаю её в волосы целующего меня мужчины, притягивая его голову ближе к себе. Он стонет, я чувствую его вибрацию во мне, я слышу в этом стоне боль. Медленно я открываю глаза и встречаюсь взглядом с изумрудными глазами своего мужа.

- Ты?..
- Любовь моя…
- Это ты…
- Да, родная.
- Ты здесь… живой…
- О, малышка…
- Ты здесь… здесь….

Почему-то на эти простые слова уходят все силы, и, закрыв глаза, я снова погружаюсь в сон. И мне снится счастье…

Продолжение
___________________________________________________________________________________

Отредактировано 17.04.2013