Автобус, как обычно опоздавший, подъехал к остановке на углу прямо тогда, когда я вышла из дома. Думала побежать, но передумала. Я учла, что придется подождать, пока планировала, когда выйти, и я не хотела показаться чересчур нетерпеливой, придя раньше. Но я также знала, что если не сяду в этот автобус, следующий придет черт знает когда.
Однако пробежка до автобуса казалась мне жалкой. Я положилась на удачу. Я спокойно прогуляюсь до угла, и если он все еще останется там, то это будет, несомненно, транспорт для меня. Я ожидала, что автобус отъедет от остановки, как только я подойду, но он ждал как послушная собака. Я вздохнула и поднялась по ступеням. Вселенная хотела, чтобы я проявила безрассудство. Прекрасно.
Я неровной походной направилась к свободному месту, поскольку автобус покачнулся. Закрыла глаза и прислонилась головой к прохладному стеклу. Я не могла избавиться от предвкушения и покалывания в пальцах. Дыши, Элис. Эк. Эк. Эк. Мысли колебались между техникой дыхания и моей пародией на Котяру Билла(2). Эк. Эк. Эк.
За закрытыми глазами промелькнула картинка, как однажды летом, когда мне было восемь лет, я первый раз нырнула с вышки в бассейн. Я поднималась и поднималась, казалось, до небес, но, добравшись до края, замерла. Это был один из тех знойных августовских дней, когда больше всего на свете хочется оказаться в воде. Но стоя там с согнутыми пальцами ног, уцепившимися за неровный край доски, я была парализована. Я не могла заставить ноги сделать следующий шаг. Солнце палило во всю силу. Люди позади меня в очереди стали злиться и, в конечном счете, выражать грубости вслух. Когда я услышала, что меня назвали ребенком, я отошла назад и с разбега прыгнула. И сразу же пожалела об этом, громко крича, как мне казалось, провисев в воздухе вечность. В конечном счете, сила тяжести активизировалась. Вода вышибла из меня дух, и я вынырнула на поверхность с ушибленными ногами и оскорбленным эго. Тем летом я больше не ходила нырять.
У меня возникло нехорошее ощущение в животе, когда здания делового центра Сиэтла пронеслись мимо. Взглянув на часы, я начала еще больше беспокоиться, что приеду слишком рано – я умру, если Джаспер решит, что я страшно нетерпеливая девушка. Я вышла из автобуса на остановку раньше, надеясь убить лишнее время медленной прогулкой до «Единорога». Я делала самые крошечные шаги, на которые была способна, впрочем, в этой паре туфель я не могла идти шире. Чувствовала себя так, будто иду по Зеленой миле(3).
Когда я подошла к «Единорогу», то заметила высокую фигуру, уже стоящую перед пабом. ПожалуйстабудьДжаспером, пожалуйстабудьДжаспером, взмолилась я в пространство. Как будто по команде высокая фигура развернулась. Увидев меня, он подарил мне улыбку, которая, стыдно сказать, вышибла из меня дух. Хвала Иисусу. Джаспер.
Весь день я пыталась вспомнить его лицо, но мы так мало говорили. Бар был столь переполнен, а разум столь одурманен. В автобусе я начала паниковать, что совершила ужасную ошибку. Почему вообще решила с ним встретиться? Что если он похож на Квазимодо? Но не на того облагороженного диснеевского Квазимодо, который много болтает, хотя версия Диснея была все-таки чертовски страшной.
Смотря на его лицо в оранжевом свете уличных фонарей, я поняла, что волновалась зря. Джаспер был красив, почти слишком красив. Безусловно, слишком красив, чтобы быть замеченным с такой, как я. Вчерашний маскарадный костюм уступил место темным джинсам и коричневому вельветовому пиджаку. Вязаная шапочка сильно съехала с головы. Золотистые пряди волос выглядывали по краям, и мне до боли захотелось снять шапочку и зарыться лицом в его шикарные волосы. Странно было видеть его без костюма. Но смешно предполагать, будто он всегда бродил в одежде соответствующих эпох, мой личный викторианский герой. Но я забежала вперед.
Я стремительно преодолела разделяющее нас расстояние. Не хотела так торопиться, но ноги зажили собственной жизнью, как только я увидела улыбку, заставившую замереть сердце.
- Ты пришла(4)! – воскликнул он, заметив, что я приближаюсь.
- Вот, что она сказала(5), - выпалила я, не задумываясь. О Боже. Я привыкла играть роль глупой девушки в баре с парнями из Вашингтонского университета, которые скитались по бару, что это уже вошло в привычку. Близость к месту работы выводила речевой фильтр из строя.
К счастью, Джаспер захохотал. Отправившись от смеха, он сказал:
- А рядом с тобой нужно следить за языком, да?
- Вот, что она… ох, черт. Прости. Прости, - от волнения я замахала руками, извиняясь. Серьезно, мне надо было убраться подальше от «Единорога».
- Эм, не возражаешь, если мы уйдем отсюда? Это место иногда порядочно достает.
- Mais oui, mademoiselle(6), - ответил Джаспер, протягивая мне ярко-розовые герберы, которые он прятал за спиной. Я удивленно распахнула глаза, стараясь скрыть улыбку. Я не могла вспомнить, когда мне в последний раз дарили цветы. Вряд ли похороны бабушки считались. В любом случае, думать об этом достаточно жалко.
Джаспер выпятил руку. Я непонимающе посмотрела на него:
- Что-то не так с локтем?
Джаспер переступил с ноги на ногу и потер шею другой рукой.
- Я просто предложил руку. Знаешь, - добавил он, не оставляя в покое шею, будто там был великолепно пахнущий стикер «потри и понюхай»(7), - для тепла. Как тебе должно быть известно, Январь – зимний месяц в северном полушарии, а млекопитающие – существа теплокровные.
- Только не говори мне про кормление грудью и вынашивании детей. Это точно не приведет меня в приподнятое настроение, - сказала я, робко беря его за руку и чувствуя себя идиоткой, что не поняла его простой добрый жест. – Итак, куда мы идем?
- Ну, мисс Элис, чтобы вам хотелось?
Где-то в глубине своего мозга я услышала звуки музыки мариачи(8).
- Как насчет мексиканской кухни?
- Ух, ты, чудеса какие-то – я как раз думал, что безумно хочу тамале(9), - ответил он, глядя мне в глаза с мягким любопытством.
Я вздрогнула, слишком смущенная, чтобы третий раз вставить «Вот, что она сказала» на его совсем легкую двусмысленную подачку. Я ни в чем не хотела быть необъяснимо права, особенно в присутствии Джаспера. Попыталась убедить себя, что это просто напросто совпадение – в конце концов, люди могут мечтать о разных блюдах? Не каждый же день есть гамбургеры, пиццу и тако? Настала моя очередь переминаться с ноги на ногу.
Джаспер продолжил тепло улыбаться:
- Есть прекрасное местечко на углу Четвертой авеню - Las Cuentapuertas?
Я поломала голову, пытаясь вспомнить испанский из средней школы.
- Ресторан назван «Билл Гейтс»?
- Да, его основала кучка умников, бывших сотрудников Майкрософта, которые продали свои акции, как только решили обосноваться в ресторанном бизнесе. Они готовят с сарказмом и любовью, которые реально обеспечивают правильное количество остроты. Как гордый техасец, я не могу с чистой совестью сказать, что наша кухня здесь хороша, но для Сиэтла - сносна.
Я похлопала его по руке:
- Тогда пойдем, Джас-Дафф(10).
Усевшись в кабинке Las Cuentapuertas, я притворилась, что мне нет дела до тех же переливов музыки мариачи, которые я ранее услышала в голове около «Единорога». В руке я держала герберу, подаренную Джаспером, рассеянно водя цветком по щеке. Смело смотря на Джаспера, я представляла, что мягкие лепестки, касающиеся моей кожи, на самом деле, губы Джаспера. Он понятия не имеет, что я делаю, подумала я, и тайна принесла некоторое удовлетворение.
Все, казалось, шло хорошо. Я все еще чертовски нервничала, но Джаспер выглядел спокойным и чрезвычайно симпатичным. Майкрософтские ботаники знали, как заставить девушку не чувствовать себя не в своей тарелке. Метрдотель был вылитым Милхаузом(11), только взрослым, одетым в большое сомбреро, клетчатую рубашку и белые кроссовки. В аккуратном ламинированном меню имелся видоизмененный скриншот «Летающих тостеров», только вместо тостов, оттуда вылетали соблазнительные, покрытые сыром начо.
Я чувствовала себя флиртующей с клиентом бара, когда спросила Джаспера:
- Так что привело гордого техасца на Тихоокеанский северо-запад?
- Чтение, письмо и математика, - ответил он, преувеличенно растягивая слова. Убрав акцент, он продолжил: - Я получаю степень кандидата наук по психологии в Вашингтонском университете, но, наверно, остановлюсь на магистре наук этой весной и лучше попытаюсь поступить в медицинскую школу, получу степень доктора, и, в конце концов, пойду работать в психиатрию.
Он наклонился ко мне и заговорщицки прошептал:
- Все это мозгокапательство становится веселым тогда, когда ты можешь выписать лекарства.
Бля! Бля, бля, бля! Где-то в голове гудок Студебекера(12) проорал «Бииии!». Почему психиатрия? Почему он не может быть безопасным биологом? Или лесхозником? Или бухгалтером? Или криминалистом, или историком по серийным убийцам? Или, черт, настоящим серийным убийцей?
Я сделала глоток воды, стараясь казаться спокойной.
- Интересно, - я зажала соломинку зубами. Нет, на самом деле, это чертовски ужасно. – Почему такой выбор?
- Не знаю. Просто мне нравится понимать людей, помогать им решать проблемы. В колледже я обычно курировал детей, многие из них жили в ужасной, угнетающей обстановке. Они, конечно, мне этого не говорили, но там не трудно было догадаться. Во время наших занятий моей целью было заставить их улыбаться, забыть себя и попытаться выяснить, нет ли чего Плохого с большой буквы, чем бы они могли поделиться. Я хотел спасти их всех. Ну, знаешь же, что некоторые женщины становятся сумасшедшими кошатницами. Когда мне будет семьдесят, я, вероятно, тоже стану сумасшедшей кошатницей, эм, кошатником.
Он делано нахмурился, без сомнения, предвосхищая комментарии на свой счет, которые бы я с удовольствием озвучила, но меня выбило из колеи случайно использованное им слово на «с». Я ощетинилась:
- То есть ты думаешь, что только из-за имеющихся проблем дети сумасшедшие?
Джаспер чуть побледнел:
- Нет, конечно, прости. Мне надо прекращать изъясняться условными обозначениями. Я имел в виду, что это я свихнулся бы от вязания салфеток или другой хрени, в окружении счастливых, мурлыкающих котят, гадящих мне в обувь.
Его ответ обезоружил меня, такой чертовски очаровательный, самокритичный и сладкий. Я засмеялась, сигнал «Биии» растворился в воздухе, Студебекер в панике заехал обратно в гараж. Сузила глаза и сказала:
- Уверена, ты просто хочешь собрать миллионную дьявольскую армию детей. «Идите, мои милые! Принесите мне ящик СоКо(13)!».
- Ты меня раскрыла, - признался он.
Официант, одетый в рубашку, украшенную майкрософтской скрепкой(14) (веселая усатая скрепка доблестно носила пончо, несмотря на отсутствие конечностей), подошел к нашему столу с моим рыбным тако и тамале Джаспера.
- Привет! Похоже, вы собираетесь отведать мексиканской кухни, - произнес официант, шевеля бровями как скрепка, от которой я приходила в убийственную ярость в колледже. – Вероятно, вам будет интересно знать, что блюда очень горячие. Наслаждайтесь! – я была вынуждена признать, что майкрософтские ботаники продумали тему до конца.
- Итак, - начал Джаспер, проглотив первую вилку риса и жареных бобов, - ты учишься в У-Дабе(15)? Ты кажешься знакомой.
- Я? Нет, - озадаченно ответила я. – Я ходила в Рид(16). Ты был когда-нибудь в Орегоне?
- Хах, нет, - Джаспер нахмурился, снова приобретая вид школьника, считающего в уме столбиком. – Ты бываешь в «Большой медведице»?
- Что это? Латинский Build-a-Bear(17)?
- Ха, буду считать, что ответ – нет. Это тренажерный зал моего приятеля Эммета, но латинский Build-a-Bear довольно точное определение, да. Блин, я точно тебя где-то видел, - кажется, сдавшись на данный момент, он пожал плечами и продолжил уплетать ужин.
Возможно, я была для него лишь головоломкой, которую хочется разгадать. Возможно, когда он поймет, кого я ему напоминаю, он оставит меня. На сердце появилась тяжесть. Я уставилась на жареные бобы, вилкой составляя из них грустную рожицу. Изредка поглядывала на Джаспера, видя, что он наслаждается своей едой, но сердце уже не радовалось чертовски вкусному рыбному тако. Неожиданно захотелось оказаться дома и свернуться калачиком в кровати. Даже гудение лучше каменного сердца. Моя ошибка - предположить, что с этим парнем что-нибудь будет по-другому. А я предупреждал, заворчал голос в голове.
Голос был прав. Что я могу предложить? Несомненно, я привлекала много внимания парней в «Единороге», желающих схватить готического эльфа за задницу, но они рассматривали меня только для перепиха, и я могла быть кем угодно. Просто перепих. И это единственное внимание, которое мне уделяли. А единственный способ, которым можно было бы получить это внимание, - делать вид, что я не так изувечена в душе. Может быть, мне остается лишь принять то, что вообще могу получить. Уменьшить потери. Пусть они хватают меня за задницу. Ох, я хочу домой. Черт, только не плачь перед ним. Не надо.
Казалось, я нахожусь на перекрестке. Я могла бы легко натянуть на себя маску и сделать вид, что ничего не произошло, продолжая трепаться. Или могла бы просто… чувствовать то, что хотела чувствовать. Я устала прятаться. Но игра закончится, если он увидит, что я плачу. Так что я нацепила на лицо улыбку и подняла взгляд.
Джаспер перестал есть – кто знает когда? – и изучал мое лицо. Великолепно, все еще пытается понять меня.
- Эй, все хорошо?
- Что? Да, конечно, - затараторила я. – Хорошая еда, хорошие люди, хорошие гребаные скрепки – что может не нравиться?
К моему удивлению, он положил вилку, встал и скользнул на сидение рядом со мной.
- Ты слишком далеко, - сказал он.
Джаспер продолжал смотреть на меня светлыми голубыми глазами как февральское небо перед метелью. Он протянул руку к моему лицу, но заколебался, прежде чем действительно коснуться меня. Его рука замерла в воздухе, а у меня возникло ощущение, что время остановилось. Я тоже замерла, внутри, замерла перед касанием, как бутон крокуса, пережидающий под снегом вечную зиму, зиму как в Нарнии под властью Белой ведьмы. В ожидании весны, которая никогда не придет. Губы задрожали, и пришлось задействовать все силы, чтобы сдержаться и не зарыдать.
Что-то мягко задело щеку, как лепестки герберы, но теплое, реальное. Ой. Ой, привет. Привет, пальцы Джаспера. Он наклонился ближе, и сердце екнуло, считая, что он действительно может меня поцеловать. Но нет.
Джаспер прошептал мне на ухо:
- Элис, я не знаю, как получить твое доверие, не знаю, нужно ли тебе это, но тебе не надо притворяться со мной. Ничего страшного, грусти, если хочешь.
Я задрожала от его близости, памяти о мимолетном прикосновении и его дыхании на моей шее. Он был неправ: нет ничего правильного в грусти. Но я полюбила его чуточку больше за маленькую ложь.

(1) Дар Уильямс – американская певица, специализирующаяся в поп-фолке.
(2) Котяра Билл – вымышленный персонаж комиксов и детских книг, чьей излюбленной репликой было «Эк», звук, имитирующий отрыгивание комка шерсти.
(3) Зелена миля - так называют сектор тюрьмы, где сидят люди, приговоренные к смертной казни.
(4) You came на англ. означает не только «ты пришла», но и «ты кончила».
(5) Вот, что она сказала – американский шуточный ответ на намеренную или случайную двусмысленную реплику, содержащую сексуальный подтекст.
(6) Mais oui, mademoiselle(фр.) – Да, мисс.
(7) Потри и понюхай - средство привлечения к активным действиям, используемое в рекламе; представляет собой поверхность, пропитанную ароматическим веществом, которое начинает благоухать, если ее слегка потереть
(8) Мариачи - жанр мексиканской народной музыки, является неотъемлемой частью традиционной современной мексиканской культуры.
(9) Тамал - мексиканское блюдо из толчёной кукурузы с мясом и красным перцем.
(10) Джас-Дафф – производное от имени Хилари Дафф, техасской певицы.
(11) Милхауз – персонаж из известного телесериала «Симпсоны», друг Барта Симпсона.
(11) Студебекер – марка машины.
(12) СоКо (SoCo, Southern Comfort ) – ликер.
(13) Скрепка компании Майкрософт.
(14) У-Даб (U- Dub) – сленговое название Университета Вашингтона.
(16) Рид (Reed College) – частный, независимый, гуманитарный колледж, расположенный на юго-востоке Портленда, штат Орегон.
(17) Build-a-Bear – американский магазин розничной торговли, где продаются медведи и другие плюшевые игрушки.

---

У перевода появилась новая обложка - прошу оценить
Жду вас на Форуме=)