Просыпаться с улыбкой – странно. Еще по-утреннему сонная, я даже не была уверена, в чем причина хорошего настроения. Я медленно села с закрытыми глазами, потягиваясь во фланелевой пижаме. За веками вспыхнула кривая улыбка, затрагивающая глаза, цилиндр, сексуальные перчатки. Внезапное воспоминание прошлось горячей волной по телу. Лицо покраснело, сердце забилось сильнее, а желудок сделал сальто. Ах, да. Я не могла справиться с усмешкой, как у Чеширского кота – видно только зубы. Щеки болели от всех улыбок с прошлой ночи. Боль наводила на мысль, что я улыбалась и во сне. О, нет, ужасно.
Я хотела быть предусмотрительной, осторожной. Чувствовала, что надо заколотить окна, готовясь к урагану. Ради безопасности. Так я делала каждый раз, как позволяла хоть кому-нибудь увидеть проблеск моей настоящей личности. Это почти механическое действие, как настоящий переключатель. Я называла это «сбросом параметров». Тело хотело принять кого-нибудь, впустить его или ее в душу, но разум резко активизировался, чтобы остудить меня, напомнить ничего не ожидать, кроме разочарования и предательства. И так было хорошо, потому что это был мой осознанный и обдуманный выбор. Я глубоко вдохнула и попыталась отыскать в воображении переключатель. Лоб прорезали морщинки от того, что я изо всех сил заставляла его появиться. Ну, давай, давай, это же просто.
Я не могла. То есть я была способна это сделать. Переключатель был на месте. Я могла бы очернить его в мыслях еще до того, как узнаю его получше – я всегда так делала. Могла бы сконцентрироваться на выражении его лица в тот момент, когда он заметил меня в парике. Могла бы увидеть это лицо, вообразив, что оно смеется надо мной. Так легко. Обезопасила бы себя. Мысленным взором пристально смотрела на переключатель, подергивая пальцами, желая потянуть рычаг. Зная, что это для моего собственного блага.
Но я просто не могла этого сделать. Не хотела, даже зная, что так лучше. Выражение лица прояснилось, и я просто некоторое время сидела на помятой кровати с закрытыми глазами, улыбаясь самой себе. Прижала тыльную сторону ладони к губам, пытаясь вспомнить ощущение губ Джаспера на них. Задрожала, возрождая тот момент прикосновения к коже. Действительно ли он… сделал так? Мы стояли, держась за руки, столько, сколько я могла себе позволить, пока очередь в баре не стала слишком длинной, и Розали не одарила меня угрожающим взглядом. Я боялась, что он попытается поцеловать меня в полночь, и была разочарована, когда он этого не сделал. Он к тому же понравился мне тем, что позволил нам быть, позволил положить голову ему на плечо в окружавшем нас хаосе. Будто он знал лучше меня, что в тот момент я наиболее всего нуждалась в безмолвии.
Нехотя отстраняясь от него, я испытала непреодолимый соблазн черкнуть свой номер телефона на салфетке и подсунуть его в карман его жилетки. Чуть не расхохоталась от того, что в голову пришла подобная мысль. Я никогда не вела себя так, даже когда была Другой Девушкой. Ни за какие деньги я бы не подверглась такому унижению ни тогда, ни, конечно, сейчас.
Он крепко держал меня за руку, даже когда я попыталась высвободиться, и чуть сжал ее при этом.
- Ты будешь здесь завтра ночью, красавица?
Я еле сдержала инстинктивное желание обернуться, чтобы посмотреть к кому он обращается, но он ни на секунду не отвел от меня взгляда. О, это я. Я красавица. Я прикусила губу, удерживаясь от улыбки, чтобы не выставить себя полной дурой.
- Хотелось бы, но Рози дает нам завтра выходной, - ответила я, мягко высвобождая ладонь из его хватки. – Но да, я здесь каждую ночь кроме понедельников, - я не сказала ему, чем занимаюсь по понедельникам ночью. Рановато для этого. И вообще, я никогда не говорила людям, куда исчезаю по понедельникам.
Его брови нахмурились, но он быстро оправился. Я настолько пристально за ним наблюдала, что фактически видела, как дернулся его кадык, когда он сглотнул.
- Ну, если у тебя еще нет планов – эм, я не предполагаю, что у тебя их нет вообще!
Его взгляд панически заметался – он сбросил ловкий образ негодяя на секунду. Насколько быстро я превращалась в лужицу перед этим Мистером Любезность, настолько же предпочтительнее было, если бы он стал этим смущенным маленьким мальчиком. Появилось желание схватить его и защитить от монстров под кроватью, и я печально засмеялась от идеи, что пытаюсь кого-то защитить.
- Эй, ты смеешься! Не смейся надо мной – ты обещала! - он притворно надул губы.
Я не была готова к двойному удару Мистера Любезность, преднамеренно изображающего из себя растерянного мальчика. Перегрузка схемы. Когда я вспомнила, как вдыхают и выдыхают нормальные люди, ухмыльнулась и произнесла:
- Я ничего такого не обещала, Торопыжка. И вообще, я думаю, что потребую от тебя танец в стиле Марты Грэм(2) в следующий раз, чтобы вернуть мое расположение после такого оскорбления, - Джаспер задумчиво уставился в пространство, без сомнения пытаясь поставить побыстрее танец. Решив простить его, я добавила:
- P.S. Я ничего не планировала на завтра.
Черт, слишком смело? Он попросит меня что-то сделать? Я приготовилась к унижению.
Он широко усмехнулся. Вот оно.
- Итак, тебе хотелось бы поужинать? Со мной? – поспешно добавил Джаспер. Ну, это было неожиданно.
Я не заметила, как сжала кулаки, готовя лицо к отказу. Расслабив руки, сказала:
- Конечно, будет нескучно. Наверно, - беспечная. Спокойная. Приветливая. Злобная? О, блин. Выдавила из себя улыбку, вроде бы дружелюбную, борясь с желанием хлопнуть себя по лбу. Почему я должна все обдумывать?
К моему облегчению, Джаспер снова широко улыбнулся:
- Отлично! Встретимся здесь в шесть?
Знал ли он, что я не собиралась давать ему свой адрес и что только около трех человек в мире, знали, где я живу? В любом случае, я ощутила прилив облегчения, что он даже не поинтересовался. Как он всегда узнает, что мне нужно?
Осторожнее, Элис. Снова голос в голове. Я скинула одеяло и вскочила с кровати, чуть пошатнувшись от головокружения. Нет. Я осторожна. Была бы осторожна. Но разве я не могла позволить себе чуть-чуть этим насладиться? Разве что-нибудь случиться от того, что я отпущу себя и позволю чувствовать? Ты не поворачиваешься спиной к океану, Элис. Да. Правильно, та жизнь не для меня. Сердце дрогнуло. Я устала от жизни в башне, которую сама же построила. Это твой выбор, пришлось напомнить себе. Ты променяла ту жизнь на безопасность. Тем не менее, я не могла ничего с собой поделать: тихо напевала под нос и кружилась по комнате, пока собирала одежду от вчерашней безумной подготовки к вечеринке. Танцевать – хорошо, если меня никто не видит. Тогда это не обман.
С каждым проходящим часом наше общение выцветало в памяти. Бабочки все еще порхали в животе, когда я думала о нем, когда осмеливалась бормотать под нос ДжасперДжасперДжаспер в то время, как обыскивала свой завал в комоде чтобы найти соответствующий наряд на сегодняшний вечер, но сомнения стали прокрадываться в голову. Возможно, я просто вообразила, что у нас связь. Он ни разу не сказал «свидание». Просто ужин. Ужин не обязательно что-то означает. Ужин - просто прием пищи с целью физического насыщения. Может он просто хотел зависнуть со мной, как друзья. Друзья, с горечью подумала я, будто я знаю, как это.
Я подозревала, что Розали и Белла считали меня подругой, и я была ей в некотором роде, но знала о них гораздо больше, чем они обо мне. Трудно считать людей друзьями, если ты никогда не показывала им, кем на самом деле являешься, и когда не уверена, что они примут тебя настоящую. Мне не нравилось общаться с людьми один на один, потому что было утомительно все время притворяться. Работа воспринималась нормально из-за минимальных разговоров. Я делала коктейль, трепалась ни о чем и спроваживала его или ее. Легко. Но часы разговоров с одними и теми же людьми, надеясь, что они не подберутся слишком близко к определенным темам, всегда имея наготове ложь? Легче быть одинокой, чем постоянно находиться под таким давлением. Снова, это мой выбор.
Поэтому, возможно, это не свидание. И что надеть на не-свидание? Или, точнее, что надеть на выход, чтобы выглядеть восхитительно на случай, если это все-таки свидание, и не попасть в неловкую ситуацию, если это окажется не-свиданием? Почему Мисс Манерность(3) не рассказывала про эту хрень? Боже, как хочется иметь грудь, выдающуюся грудь, как у Розали! Я могла бы показать «аппетитный вырез», который был бы прямо на границе свидания-не свидания, как гельштат-рисунок(4). Когда вы смотрите на вырез, вы видите утку или кролика? Парни любят декольте. Наличие выреза могло иметь большое значение. Вы могли бы придать декольте более строгий вид или наоборот.
- Ох, девочки, - печально обратилась я к своей небольшой груди, - почему вы столь плоские и обтекаемые? Было бы слишком с моей стороны попросить вас зарабатывать себе на содержание?
Я вздрогнула от ужаса, осознав, что разговариваю с грудью вслух. Кем я становлюсь? Почему из-за Джаспера я превращаюсь в сопливую девчонку? Расслабься, блять. Каюсь, я оделась бы скромно. Ну, или полускромно. Во все черное. Но обтягивающее, с сексуальными туфлями. Я бы произвела лучшее впечатление строгой, но горячей выпускницы литературного факультета. Возможно, я могла бы стать похожей на Одри Хепберн в битник баре(4) в «Забавной мордашке». Я могла бы помериться озорством с лучшими из них. Я натянула облегающую черную водолазку, мини юбку и темные колготки. Потом взглянула на часы и поняла, что они показывают только два часа. Четыре часа.
Чем, черт возьми, мне заниматься еще четыре часа? Я подобрала новый перевод Пивера и Волохонской(6) «Преступление и наказание», который я читала и не могла дочитать последний год, и плюхнулась на кровать, но из-за нервов не могла сосредоточиться. Находясь в лихорадочном состоянии, я не могла отличить одного русского парня от другого. Это не так книга, которую можно читать по пять минут из месяца в месяц. Честно, сколько Петровичей может быть в одной книге? Серьезно, это начинает бесить. Долой чтение. Мне нужен ручной труд.
Я решила сложить одежду в ящики, а не как раньше, просто запихнуть туда. Вытряхнула содержимое каждого ящика на пол. Уселась посреди потрепанного плетеного коврика и стала сортировать одежду по цвету. Нет, лучше по волокну. Да, вот так. И после того, как я рассортирую одежду по волокну (или по возрастанию процентного соотношения, если смесь тканей), можно расположить ее по алфавиту состава, а потом по цвету. Дело заняло бы меня на несколько часов и было бы успокаивающе монотонным.
Я отделила весь хлопок от смеси хлопковых волокон, а шерсть распределила на ангорскую, мериносовую(7) и кашемировую. Вытащила последний ящик с носками, перевернула его. И вскрикнула, когда небольшой деревянный ящичек свалился мне на ногу. О, нет. Теперь я вспомнила, почему обычно запихивала одежду не глядя. Мне нужно было держать эту коробку как можно дальше от себя. Я не видела ее около двух лет.
Коробка с секретом из красного дерева была немного длиннее ладони и немного массивнее пачки сигарет. Я знала, что должна засунуть ее обратно в ящик, где ей и надлежало находиться, но мои руки жили собственной жизнью. Они сдвинули крышку, открывая обшитые бархатом дно и стенки и пурпурный атласный мешочек внутри. Дрожащими руками достала мешочек и развязала шнурок.
Я знала, что не должна продолжать. Пожелала остановить руки, но они вытащили красивые и ужасающие карты – последнюю колоду Таро моей матери. Они все еще пахли ей: ванилью и пряностями. Я приблизила колоду к носу и глубоко вдохнула. Запах снова окунул меня в детство. Я почти слышала шепот мамы «Мэри Элис, моя милая, я прочитаю твое будущее». Она быстро бы развернула карты веером и предложила бы мне снять вновь перетасованную колоду.
Мы залезли бы под одеяло на большую двуспальную кровать, где спали вместе, с большим походным фонарем, неловко зажатым под подбородком, когда она стала бы раскладывать карты в виде креста. Мне бы захотелось закричать, если бы я получила Колесо, Смерть или Висельника, и радостно вскрикнуть, если бы выпало что-нибудь с Кубками. Я не знала значения всех карт, но помнила, что Кубки символизируют любовь и романтику. Но испуганная или взволнованная, я бы прикусила язык и затаила дыхание, стараясь издавать минимум шума. Нам обеим не поздоровилось бы, если бы бабушка нашла нас.
Мама не должна была прикасаться к тем картам – бабушка считала их мерзостью и действующим приглашением дьявола. Это была фактически третья колода, которую я могла припомнить, так как бабушка сжигала любые колоды, которые находила. Мама стала более осторожной к тому времени и, посчитав меня достаточно взрослой, чтобы читать карты, она сказала, что я ни при каких обстоятельствах не должна рассказывать об этом бабушке. Возможно, мне следовало увидеть страх в ее глазах; возможно, это имело бы значение. Но я была маленькой и достаточно глупой, что просто радовалась случаю разделить с мамой секрет. Я дорожила нашими встречами под одеялом, когда она шептала будущее, а я задремывала, прислушиваясь к дождю. Наши длинные светлые волосы переплелись бы на подушке, и если бы я взглянула на них краем глаза, то не смогла бы сказать, где чьи. Мы были одинаковыми. Она была моей Королевой кубков(8). Моим миром.
Я рассеянно разбросала карты по плетеному коврику, начиная тасовать их. Я давно не занималась этим, но руки помнили. Они жаждали делать то, что было естественным для них. Я была уже на середине раскладки карт крестом, когда поняла, что делаю. Сердце пустилось вскачь. Они увидели меня? При дневном свете я чуть меньше боялась гула, но это не означало, что оно не могло начаться в любую минуту. Я кинула колоду, будто она ударила меня током. Карты разлетелись по комнате. Я буду хорошо себя вести, хорошо, оправдывалась я, ни к кому конкретно не обращаясь. Ползая на четвереньках, старалась собрать их в аккуратную стопку.
Я должна была сжечь колоду в раковине, как только несколько лет назад появился гул, но не смогла заставить себя сделать это. Эта колода – одна из немногих вещей, имеющихся у меня, хранящая присутствие моей матери. Когда я касалась карт, я могла представить, что она со мной. Едва заметив иллюстрации в стиле Хогарта(9), глаза прошлись бы по разложенным веером картам и закатились бы под веки. Мне практически не нужно было видеть карты, чтобы прочитать их значение – они пели для меня. Мне просто надо услышать их песню.
Я напомнила сама себе, что Сирены тоже пели красиво. Я знала, что карты должны оставаться спрятанными. Не хотела приглашать тьму обратно в себя. Они не властвовали надо мной, если лежали в надежном месте. Когда я запихнула колоду в мешочек, а его в коробку, я почти ощущала, что руки сопротивляются. Повторно хороня коробку в самом дальнем углу ящика для носок, я представила их мольбы:
- Пожалуйста, не убирай нашу прелесть.
Я чуть не засмеялась от того, что подражала Голлуму.
Меркнущий свет снаружи напомнил мне взглянуть на часы. Пять часов. Самое время готовиться к моему… чему-то с Джаспером. Сняла майку от пижамы – я действительно провела в ней весь день? – и быстро переоделась. Поскольку я ополоснулась под душем сразу после прихода из «Единорога» в четыре часа утра, сейчас я туда не пошла. Я добавила немного воска в свое «птичье гнездо» на голове, чтобы волосы выглядели будто в нарочитом беспорядке, а не так, будто я провалялась в пижаме последние двенадцать часов. Глядя в зеркало, висевшее в ванной, я так покраснела при мысли о Джаспере, что отказалась от румян, предпочтя слегка подкрасить губы блеском. Карандаш для губ и помада не подходили, потому что в моем мире, помада плюс карандаш равнялись Свиданию. Не существовало гельштатской двусмысленности с карандашом для губ и помадой.
Уже в комнате я надела одну туфлю, нашедшуюся в шкафу, и стала искать ее пару. В одной туфле на платформе я протопала по комнате несколько раз, как пират на деревянной ноге. В отчаянии я плюхнулась на живот и всмотрелась под кровать. Эврика. Протянув руку под кровать, я нащупала пропавшую туфлю. Когда я вытащила ее, мое внимание привлек небольшой прямоугольник бумаги, зацепившийся за край ковра. Наверно, я пропустила одну из карт, когда поспешно собирала их обратно в мешочек. Схватив ее, я увидела знакомую гравюру с ударом молнии, огнем и людьми, выпрыгивающими из окон:
Карта XVI. Башня. Значение: разрушение изношенной системы ценностей. Внезапный шок, который, однако, является скрытым благословением. Свобода от старых, возможно, самоналоженных ограничений. Переносное значение: ложные обвинения, тюрьма, подавленность(10).
Теперь бы только узнать, что из этого выйдет.

(1) Братья Гримм, «Рапунцель», Сказки братьев Гримм
(2)Марта Грэм - американская танцовщица, создательница американского танца модерн, появившегося как развитие свободного танца.
(3) Мисс Манерность – настоящее имя – Джудит Мартин. Американская журналистка с 1978 года, выпускающая колонку советов, касательно этикета, манер и вежливости.
(4)Гештальт-рисунок – рисунок, включающее в себя сразу несколько изображений, часто абсолютно противоположных.
(5) Битник – "Стиляга", представитель субкультуры богемы, бросающей вызов традициям в одежде, поведении и образе жизни.
(6) Ричард Пивер и Лариса Волохонская - переводчики русской классики на английский язык.
(7) Мериносовая шерсть – шерсть мериносов - породы тонкорунных овец, наибольшее поголовье которых находится в Австралии.
(8) Королева Кубков – основные значения: доброта, счастье
(9) Уильям Хогарт - английский художник, иллюстратор, гравер и теоретик искусства.
(10) Джонатан Ди, «Таро»

---

Уважаемые читатели (я надеюсь, таковые все же остались), мы с бетой просим прощение за более чем месячную задержку - увы, обстоятельства мешали нам вывесить главу раньше.
Мы будем рады, если вы посетите нас на Форуме (даже можно поругаться )