Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Слушайте вместе с нами. TRAudio
Для тех, кто любит не только читать истории, но и слушать их!

Дверь в...
Не каждую дверь стоит открывать… Но если открыл, будь готов встретиться с последствиями.

Могу быть бетой
Любите читать, хорошо владеете русским языком и хотите помочь авторам сайта в проверке их историй?
Оставьте заявку в теме «Могу быть бетой», и ваш автор вас найдёт.

Parma High
Новый старт для новой учительницы, Беллы, которая приезжает в солнечную Парму, чтобы преподавать английский язык в местной старшей школе. Так привыкшая плыть по течению, она оставалась недовольна своей жизнью. Будет ли она продолжать довольствоваться Комфортом, или же найдёт нечто Потрясающее.

Звезда
Под Рождество возможны любые чудеса, и не всегда для этого нужны волшебство и сказочные персонажи. Иногда настоящим чудом оказывается то, что лучше всего тебя понимают не близкие люди, не коллеги и не твои крутые друзья, а простой парень в спортивном костюме.

Глубокие реки текут неслышно
Никто не знает, что таится на дне глубочайших рек, но еще меньше мы знаем о Вселенной и ее законах. Мы настолько слепы, что не видим, кто живет среди нас. Каждая душа может стать ИХ целью. Но не-святые забыли, что они не боги и что движение одной, на первый взгляд, незначительной жизни может привести к краху огромной гильдии, простирающей власть на весь мир.

Ветер
Ради кого жить, если самый близкий человек ушел, забрав твое сердце с собой? Стоит ли дальше продолжать свое существование, если солнце больше никогда не взойдет на востоке? Белла умерла, но окажется ли ее любовь к Эдварду достаточно сильной, чтобы не позволить ему покончить с собой? Может ли их любовь оказаться сильнее смерти?

Зимняя роза
Внезапно налетевшая снежная буря. Вернувшийся пропавший отец. Несколько дюжин роз на пороге дома. Во время каникул Беллы Свон произошли неожиданные события. Через год она, наконец, начинает понимать, что все это значит.



А вы знаете?

А вы знаете, что в ЭТОЙ теме авторы-новички могут обратиться за помощью по вопросам размещения и рекламы фанфиков к бывалым пользователям сайта?

...вы можете стать членом элитной группы сайта с расширенными возможностями и привилегиями, подав заявку на перевод в ЭТОЙ теме? Условия вхождения в группу указаны в шапке темы.

Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Мой Клуб - это...
1. Робстен
2. team Эдвард
3. Другое
4. team Элис
5. team Джаспер
6. team Джейк
7. team Эммет
8. team Роб
9. team Кристен
10. team Тэйлор
11. team Белла
12. team Роуз
13. антиРобстен
14. team антиРоб
15. антиТэйлор
Всего ответов: 8911
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 98
Гостей: 93
Пользователей: 5
katen0k, haolk, lakunat, Ritz, SDASHA1962
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Альтернатива

Вспомнить Всё: Start Again Глава 17 Прятки – Эдвард (Часть 1) NC-17

2024-3-29
17
0
0
Спустя три часа и пятнадцать минут мы садились в самолет. Даже я с трудом узнавал девушку, которую держал за руку. Ярко-рыжие волосы, карие глаза, в которых хотелось утонуть – линзы, – новый макияж, преобразивший лицо до неузнаваемости. Сам Чефалу не узнал бы дочь, даже находясь в метре от нее. Я вспомнил пораженное лицо Стефана, провожающего меня взглядом до дверей больницы. Надеюсь, у него не будет проблем – все же я не хотел, чтобы он пострадал. Но Элис уверила, что с ним все будет в порядке. А вот отец Мелиссы еще долго не отойдет от шока, снова найдя палату дочери пустой.

Мое настроение от отчаяния перешло к надежде, несмотря на омрачавший все мои мысли аборт. Доктор Каллен прописал Белле таблетки, которые помогут ей справиться с депрессией – он уверял, что за пределами палаты ей опять станет хуже, потому что наркотик еще остается в ее теле. Последствия будут наблюдаться в течение двух месяцев, прежде чем окончательно пройдут. Мы детально обговорили все, что делать, чтобы ее самочувствие как можно быстрее стало лучше.

Снова побег, снова дорога, снова ощущение дежавю. Только на этот раз мы не одни. У нас есть союзники, довольно могущественные, насколько я мог судить. Я не знал, чем обязан такому подарку судьбы, мог лишь благодарить Всевышнего за удачу. Я готов был на все, чтобы спасти Мелиссу.

Провожали нас Элис и Карлайл, Джаспер остался, как мне показалось, с сожалением. Но Белла смотрела на него с таким ужасом всякий раз, когда он говорил или двигался, что он вежливо отказался ехать в аэропорт.

Перед подачей документов на регистрационный пункт я радостно обнял Элис. Сейчас она не отстранилась и не напряглась, но тоже обняла меня в ответ.
- Скажи, у нас есть шанс? – прошептал я ей на ухо так тихо, как только мог. Я хотел подтверждения, что мы не совершаем ошибку. Что все это имеет смысл.
- Если будете в точности следовать моим инструкциям – то да.
- Спасибо, - я еще немного удержал ее в объятиях, намеренно проведя руками по спине. Что я хотел там найти? Может, крылья? Я посмеялся над собой.
- Не за что, - пропела Элис теплым сопрано, от которого хотелось таять. – Я рада помочь.

Я поблагодарил доктора Каллена коротким кивком и протянул ему руку. Он уверенно пожал мою, и я не мог не отметить, что его кожа такая же ледяная и твердая, как у Элис. Словно я жму ладонь мраморной статуи… Я подумаю над этим позже.

- Берегите себя, - прошептал он с чувством. – И прости, если что не так.
- Вам не за что извиняться, - удивился я. – Это вы помогаете мне, непонятно почему. Я благодарен.

Он не ответил, но кивнул.

Мы прилетели в Лондон поздней ночью. Нас ждал четырехчасовой переезд на такси в городок Блэкхит, пригород Лондона – Элис уверяла, что у нас будет минимум месяц спокойной жизни, если мы уедем из страны. Но мы очень сильно устали после всего, к тому же Белла плохо перенесла перелет, и я хотел, чтобы она передохнула.

Карта Элис позволяла ночевать где угодно, хоть в дорогом отеле, хоть снять дом, но я бы предпочел скромный вариант – мне не хотелось задолжать столько, чтобы я не смог отдать. Я все равно буду работать, и пользоваться картой только тогда, когда иначе невозможно. Поэтому мы заночевали в крохотном придорожном мотеле, а отправиться в Блэкхит решили утром.

Мы немного поговорили о Калленах, но было не то время, чтобы копаться в их причудах. Усталость буквально валила меня с ног. Прошлой ночью я не спал, пытаясь опередить время и спасти любимую от ее ужасного отца. Стресс, больница, снова перелет… Предел моих возможностей настал. Как бы мне ни хотелось продолжать ухаживать за Беллой, если она нуждалась в утешении, мои силы были на исходе. Подушка манила меня почти непреодолимо. Поэтому, убедившись, что Белла нормально себя чувствует, я попросил ее быстрее присоединиться ко мне и провалился в сон.

Мне снился кошмар. Душераздирающий женский крик потряс меня, я узнал голос Беллы. Я бежал на зов, зная, что она нуждается в моей помощи, но никак не мог достичь ее. Страх, что прямо сейчас с ней делают что-то ужасное, причиняют боль, был таким сильным, что сковывал все тело, заставляя его покрываться холодным потом. От звона разбитого стекла я вздрогнул и проснулся, и только тогда понял, что это не сон вовсе. В ванной что-то происходило: я слышал хрипы и рыдания, и звук падающих на пол осколков.

Холодный пот уже не был придуманным, ужас настиг меня, подорвав с кровати и бросив к ванной с быстротой молнии. Первой мыслью было, что в номер кто-то вломился и причиняет Белле боль, прямо сейчас. Ярость ослепила меня в ту же секунду. Я даже не остановился, с размаху выбив дверь плечом, отчего она с грохотом ударилась о косяк.

Повсюду была кровь. Это первое, что я увидел. Белла была одна. Ее лицо, искаженное болью, залито слезами. Из горла вырываются кошмарные рыдания. Глаза пустые, словно она совсем не осознает себя.

- Ненавижу! – рука поднялась, чтобы с размаху опуститься на зеркало, висящее перед ней. Трещины пошли по зеркальной поверхности, одна сторона стекла уже вывалилась из рамы, и осколки валялись на полу. По запястью Беллы струилась кровь. От удара рама покачнулась, и один осколок опасно наклонился вперед. Я в ужасе смотрел на следующий замах.
- Ненавижу! – кричала она, и я бросился вперед, сбивая Беллу с ног, едва успев перехватить ее руку перед острым стеклом. Мы приземлились в углу ванной, на мягкий коврик, где я немедленно скрутил девушку в жесткий захват. Мне было не до нежностей: абсолютно очевидно, что она в невменяемом состоянии. Я даже не мог начать волноваться за нее: это будет позже, гораздо важнее сейчас удержать ее от того, чтобы она повредила себе еще что-нибудь. Ее трясло, голова опасно запрокидывалась назад, грозя удариться о плитку. Глаза зажмурены, дыхание прерывистое, губы повторяют раз за разом это ужасное слово «ненавижу». Мне не хотелось даже думать, что она имеет в виду, я разберусь с этим потом.

Бесполезно было шептать ее имя, чтобы привести ее в чувство: она не отвечала. В дверь начали стучать. Сквозь рыдания любимой я не мог расслышать, что говорят, но несложно догадаться: пришли узнать, что произошло.

- Минутку! – крикнул я и поднялся, перекинув Беллу через плечо. Она уже почти не дергалась, лишь тихонько замучено подвывала, рыдания сменились горькими слезами. Кризис миновал.

Я открыл дверь, и портье уставился на меня, как минимум, как на маньяка-извращенца.
- Пожалуйста, помогите мне, - рассеял я его подозрения, пропуская в номер. – Моя жена случайно разбила зеркало. Мне нужен бинт, перекись и питьевая вода, если можно.
- Может, лучше вызвать врача? – с надеждой спросил портье, в ужасе разглядывая Беллу на моем плече.
- Не надо, - отказался я, мы и так уже привлекли много внимания, - я сам знаю, что делать. Я работаю в 911.
- О… - желание спорить исчезло, портье убежал за медикаментами.
- Больно… - стонала Белла, когда я сел на кровать, удерживая ее на коленях. Кровь почти остановилась: должно быть, ничего страшного. Слава Богу.
- Я знаю, милая, - шептал я, не совсем уверенный, что она слышит меня сейчас. Но я говорил с ней, и это, похоже, помогало. Ее слезы стали обычными, а тело почти перестало дрожать.

Вскоре вернулся портье. Придвинув ко мне столик, он поставил на него открытую перекись, положил марлю, бинт. Он не спускал с Беллы подозрительных глаз.
- Вы уверены, что не нужен врач? – он наблюдал, как я смываю с раны кровь, придерживая Беллу одной рукой. Ее лицо спряталось в районе моей шеи, и здоровой рукой она держалась за меня, постоянно всхлипывая и скуля. – Ей, кажется, очень плохо…
- Она пережила потерю… ближнего… - я не стал лгать, не видел смысла. – Это просто нервный срыв. Мы уехали, чтобы развеяться. Я не ожидал… что это произойдет. Идиот, оставил ее одну в ванной… - я прорычал это с бессильной досадой, затем посмотрел портье в глаза: - Посмотрите в сумке, там должны быть лекарства, которые прописал врач. Наверное, она просто забыла их принять.

Вместе с мужчиной мы заставили Беллу выпить таблетки. Ее зубы были сжаты, пришлось силой впихнуть в нее капсулы. Вода, влитая насильно, помогла Белле проглотить их. Она немного сопротивлялась, но мой голос и мягкие уговоры успокоили ее. Портье, которого звали Эштон, помог мне сделать перевязку: рана действительно оказалась несерьезной, всего лишь три неровных пореза, вены не задеты. Белле очень повезло. Если бы я не пришел вовремя, все могло закончиться гораздо хуже.

Эштон предложил прислать уборщиков, но я отказался. На самом деле, мне хотелось немедленно сесть в такси. Но телефон Элис молчал, значит, последствий у данного инцидента быть не должно. Я надеялся на это.

- Спасибо, Эштон, - поблагодарил я, когда спустя полчаса всхлипывания Беллы затихли, и ее голова начала сползать с моего плеча. – Теперь мы попробуем поспать. Спасибо за помощь.
- Если что, я внизу, - сказал портье, уходя. – Надеюсь, ей станет получше к утру, - добавил с сочувствующей улыбкой он и прикрыл за собой дверь.

И вот тогда на меня навалилась тяжесть поражения. Белла выглядела такой нормальной, когда я ложился спать… Как мог я поверить, что с ней все в порядке? Как мог забыть о том, что говорил доктор Каллен? Я должен был думать головой, должен был думать о Белле, не о себе. Эта девочка подвергалась насилию много лет, ее нервная система давно истощена. Слишком много свалилось на нее за сутки, чтобы она смогла пережить это без последствий. И я, болван, оставил ее одну, наедине с собой! Я должен был проследить, что с ней не случится ничего подобного! Но я предпочел завалиться спать, как последний кретин.

Мое сердце болело, когда я устроил безвольную голову любимой среди подушек. Ее красивые волосы разметались на белом фоне, подчеркивая бледность кожи ее лица. Она выглядела спокойной сейчас, но я знал, что это всего лишь действие таблеток. Утром истерика может повториться вновь. Я дал себе слово не спускать с нее глаз больше никогда. Я буду вставать первым и засыпать последним. Я всегда буду рядом. Вместе мы все преодолеем. Мне не впервой заботиться о ком-то настолько израненном. Любовь излечит душу. Время излечит тело. Все будет хорошо, когда-нибудь.

Я увидел кровь на майке Беллы и привстал, чтобы бережно раздеть ее. Это было трудно, потому что ее пальчики намертво вцепились мне в футболку – она не отпускала меня от себя. Пришлось попотеть, прежде чем я смог стянуть майку, и плотные джинсы с ее ног. Спать совершенно расхотелось.

Я укутал нас обоих одеялом, прижимая Беллу близко к себе, и она успокоилась, пальцы разжались. Ее лицо еще хранило следы слез, косметика размазана по векам и щекам, но я не осмелился смыть черные разводы, чтобы случайно не разбудить.

Мне так хотелось стереть из ее памяти все плохое, заменив только хорошими воспоминаниями. За что судьба наказывает столь беззащитных и хрупких существ, при этом давая безграничную власть монстрам, как ее отец? Никогда прежде желание видеть его мертвым не было таким сильным, как сейчас. Я никогда не замечал в себе склонности к насилию. Но, попадись он мне в этот миг, и я задушил бы его собственными руками. За покалеченную жизнь любимой, за убийство нашего ребенка, за его жестокость и хладнокровность, за его бездушие и потребительское отношение к собственной единственной дочери. Такой человек не достоин ходить по этой земле. Быть может, моя миссия – избавить от него мир?

Как жаль, что Белла все равно продолжает считать его отцом. Он утратил право называться этим словом! И когда-нибудь сукин сын мне за все ответит! Я тешил себя надеждой на это, прекрасно понимая, что, если Белла будет против, я никогда не смогу причинить ему вред. Хотя невозможность мести только подогревала мое желание сделать с ним что-нибудь ужасное – например, долго и мучительно пытать его прежде, чем убить.

Мне пришлось остановить себя, пока моя ненависть не зашла слишком далеко. Если Белла защищает его, мне придется смириться с ее выбором. В конце концов, он дал ей жизнь. Но, как я ни старался, не мог почувствовать благодарность даже за это. Мне хотелось вычеркнуть его из моей реальности. Он для меня – пустой звук. Его не существует.

Я понял, что почти заснул, только когда новый душераздирающий крик разбудил меня. Белла рядом со мной билась на подушке во власти кошмара. Ее лицо снова было влажным от слез, колени подтянуты к груди, а пальцы пытались выдрать локоны волос. Мне пришлось применить всю свою силу, чтобы разжать ее пальцы и после этого прижать девушку к себе.
- Ненавижу себя, ненавижу, - рычала она, сопротивляясь, но почти сразу затихла в моих объятиях и стала просто рыдать.
- Я убила его, - ком встал в моем горле, а глаза увлажнились. Она считает себя виноватой? Моя ненависть к ее отцу возросла многократно: его власть простиралась слишком далеко. Даже вырвав дочь из его алчных рук, я не смог бы искоренить внушенное им чувство вины за все. Почему она не обвиняет его? Почему себя?

Я медленно целовал ее, пока она снова не заснула. Прижав ее голову к своему плечу, я тоже стал погружаться в сон…

Это была тяжелая ночь. Кошмары мучили Беллу на протяжении многих часов. Она кричала и извивалась, умоляла простить ее и в то же время восклицала: «Ненавижу». Было больно слушать это. Иногда она рычала: «Не трогай меня!» и отталкивала меня от себя, но в следующую секунду начинала скулить и искать меня по кровати. В конце концов, мне удалось устроиться таким образом, чтобы у нее не было ни единого шанса ускользнуть из моих объятий. Истощенные, мы заснули под утро спокойным сном.

Я почувствовал ее пробуждение и, открыв глаза, увидел страх в ее лице. Она разглядывала свою забинтованную руку так, словно увидела привидение.
- Что случилось? – с ужасом прошептала она, внезапно побледнев.
- Ты порезалась… - я пытался подобрать самые правильные слова, способные успокоить ее, а не ранить сильнее. – Когда разбила зеркало…
- Я разбила зеркало? – в ее голосе звучало неподдельное изумление… и облегчение. Я внимательно наблюдал за малейшей реакцией на ее лице. Было похоже, что она действительно не помнит, что произошло. Но было ли ее целью навредить себе намеренно? Об этом она подумала сейчас? Повторится ли это вновь? Я должен следить за ней… пристально.
- Да, - прошептал я аккуратно, больше ничего не добавил. Я хотел знать, к каким выводам она пришла. Что думает прямо сейчас. Станет ли ей хуже в следующую минуту, или она сможет пережить страшный момент и оставить позади.

К моему облегчению, Белла оказалась сильнее, чем я предполагал. Я видел бурлящие эмоции в ее глазах, но это не было паникой или поражением, или ненавистью, о которой она так много твердила вчера. Вина, сожаление… и решимость – вот что читалось в ее лице, когда она с болью прошептала:
- Прости… Мне так жаль…

И я осознал, что она справится со всем. Возможно, даже сама. Моя помощь не понадобится, я должен дать ей возможность преодолеть боль самостоятельно, это поднимет ее в собственных глазах. Достаточно просто быть рядом, чтобы она знала, что не одна. Она сама не знает свой потенциал. Я покажу ей, насколько он глубок.

Белла обняла меня так крепко, словно в утешении нуждался я, а не она. Было удивительным почувствовать, что она способна на такое, особенно учитывая, что главной пострадавшей являлась здесь она. Но я сразу же решил: это отлично – дать ей ощутить себя сильной, сильнее меня. Возможно, это пробудит в ней ее собственные скрытые силы, поднимет желание бороться, стать лучше, уверенней, переступить через боль. Излечит быстрее.

Не знаю, откуда я знал, что нужно делать. Но словно все мои инстинкты обострились, подсказывая единственно правильный путь. Я никогда не был психологом, но умение разбираться в людях было мне присуще. И сейчас я тонко улавливал мельчайшие грани ее эмоций, словно читал ее душу, как открытую передо мной книгу. Словно что-то свыше направляло меня по едва заметной тропинке среди вязкого болота, и я знал, что никогда не оступлюсь. И я проведу по этой тропинке и ее.

- Не вини себя, - прошептал я, вспомнив ее непрекращающуюся ночную ненависть к себе. Я хотел напомнить, кто главный виновник. Пусть не забывает об этом, хотя и не верит в это… пока.

Я немного поторопился, она еще не была готова принять правду, и у нас произошел небольшой скандал. Белла вскочила, отвергая мои объятия, и я вновь увидел ненависть в ее лице, когда она упрямо обвиняла саму себя. Мои уговоры не помогали. Я слишком рано затронул эту тему. Должно пройти время, чтобы она смирилась… Но я удивился, как быстро ей удалось взять себя в руки. Секунду назад она кричала, едва подавляя слезы, но стоило ей увидеть мой испуг, и она постаралась мгновенно успокоиться. Я видел, как меняются ее глаза, и как она спокойно говорит:
- Правда, Эдвард, все в порядке. Мне просто нужно в ванную.

Она выдержала мой пристальный взгляд, почти не дрогнув, и меня настигло облегчение. Она сильнее, чем кажется, даже самой себе. Мне нужно только подтолкнуть ее к нужному пути. Показать тропу. Это станет моей высшей целью: научить ее бороться. Особенно теперь, после того, что произошло. Я больше не позволю ей оставаться слабой. Никогда. Слишком долго я откладывал это.

Я видел, как она вздохнула с облегчением, когда я поверил в ее фарс. Хочет скрыть от меня правду? Не ищет утешения? Не желает поговорить? Я приму это, если ей так легче. Пока.

Я оставил дверь приоткрытой, не спуская с Беллы глаз, пока собирал осколки зеркала и бросал их в мусорный пакет. Я видел горечь и боль на лице любимой, и чувство вины, а в следующую секунду она бросилась к своей сумке и выхватила таблетки. Облегчение, которое я испытал в этот момент, было неимоверным. На секунду я закрыл лицо руками, тяжело дыша. Она осознает проблему. Значит, она справится. Я приказал себе верить в это.

Мы уезжали из отеля в полдень. Эштон поприветствовал нас, когда мы сдавали ключи. Его взгляд был сочувствующим и внимательным, и этим он немало смутил Беллу, которая не понимала, что происходит. Несмотря на любопытство и явное желание поговорить с самой Беллой, Эштон оказался чрезвычайно тактичным человеком, и просто пожелал нам счастливого пути. Он ничего не рассказал.

Мы не задержались в Блэкхите надолго. Спустя месяц закончилась виза, и нам пришлось переезжать. Не думаю, что нам грозила опасность быть пойманными, но продлевать визу было риском, который Элис не могла допустить. Неделя в Дублине, затем Гавайи, в качестве туристов. Возможно, Элис считала, что море поможет Белле прийти в себя, но случилось обратное. Необходимость раздеваться причиняла Белле заметную боль: она наотрез отказалась надевать купальник и выходить на пляж. День за днем она лежала в номере, потеряв всякий интерес к жизни и ко мне, и я понятия не имел, каким образом вытащить ее из затянувшейся депрессии.

Следующим местом проживания был город Гриннстед, Дания. Погода была не очень, но Белла заметно оживилась, когда увидела сквозь стеклянные стены аэропорта дождь. Казалось, мрачное окружение должно усугубить ее подавленное состояние, но у нее, наоборот, появилась жажда жизни. Она настояла на том, чтобы снять квартиру, а не дом, чем немало меня удивила – мне казалось, что она захочет уединения. Затем Белла наотрез отказалась обедать в кафе, приняв на себя роль домохозяйки с таким рвением, что практически шокировала меня. Я пытался донести до нее, что она не должна себя насиловать, но встретил такой жесткий отпор, такую целеустремленность, что сразу сдался. День за днем она вынуждала меня к покупке обычных продуктов, проводя многие часы у горячей плиты. Я боялся новых срывов, но рутина, казалось, исцеляет ее. И… у нее получалось. Когда мы первый раз сели за стол, я потерял дар речи, попробовав то, что приготовила она. Какой-то там «involtini alla…», я даже выговорить не мог это название. [п/а: мясные тефтели по-сицилийски, с кедровыми орешками, ветчиной и лавровым листом]
- Что? – без улыбки, мрачно спросила Белла, увидев мое вытянувшееся лицо.

Я не знал, что сказать, я просто был потрясен. Это было… Нет, не просто вкусно! Это было великолепно! Я только не понимал, зачем… я никогда не ждал от нее изысков…
- Просто… ты меня поразила, - промямлил я, чувствуя себя неловко от того, что понятия не имею, как ее хвалить, когда она этого не хочет. В подтверждение Белла не улыбнулась и не покраснела, что означало бы, что ей приятен мой комплимент, хотя она и смущена. С совершенно серьезным и равнодушным лицом она пожала плечами.
- Хочу, чтобы ты ел нормально, - отрезала она, и я понял, что это ей действительно необходимо – чувствовать свою значимость, но не возводить обычное в ранг чего-то сверхъестественного. Это было важным для неё – уметь готовить. Я понял.
- Спасибо, очень вкусно, - так же серьезно, как и она, без каких-либо преувеличений сказал я.

Белла снова пожала плечами и принялась есть, как ни в чем не бывало, как будто это простые макароны и в этом потрясающем блюде нет никакой ее заслуги. Она не хотела похвалы за то, что считала обыденным делом. Она это серьезно. Ничего себе. Я даже не мог есть, смотрел на Беллу, восхищенно. Я еле заставил себя отвернуться в тарелку. Я подыграю, если она хочет. Хотя на самом деле мне хотелось засыпать ее комплиментами и повалить в постель.

Постель. Об этом мне пришлось забыть… на неопределенный срок. Я не хотел, чтобы она посчитала меня тем убожеством, которому нужно от женщины только это. Я любил Беллу, и не хотел, чтобы она чувствовала вину еще и за это. Я знал, она перенесла тяжелую операцию, и наркотик все еще бродит в ее теле, и не мог позволить себе даже думать о близости с ней. Кто знает, испытывает ли она до сих пор боль… если не физическую, то душевную точно. Когда она уходила в ванную, я слышал тихие всхлипывания каждый раз. Я едва удерживал себя от порыва направиться вслед за ней: если бы она хотела, то поговорила бы со мной сама. Так что я притворялся, что не слышу ничего. Кто знает, может уединиться и поплакать - было ей необходимо, и я только сделаю хуже… Кошмары мучили ее каждую ночь: иногда она кричала и рыдала, по-прежнему отталкивая меня от себя, словно я собираюсь ее обидеть. Иногда, наоборот, льнула к моей груди, ища утешения, и в такие минуты было чрезвычайно трудно не поддаться соблазну и не разбудить ее, чтобы предложить старый метод излечения от всех недугов. Я представлял себе, как она испугается и смутится, когда вынуждена будет отказать мне, потому что еще недостаточно оправилась после трагедии. Представлял ее слезы, когда она начнет просить прощения и умолять подождать… этого было достаточно, чтобы держать свои руки и мысли при себе. Я не мог быть таким подонком. Жил же я как-то без секса двадцать лет! И еще проживу – столько, сколько потребуется. Я никогда не посмел бы обидеть ее таким образом. Просто чуточку подождать, пока она не будет готова, пока она не скажет, что пора. Но я не мог предложить ей это сам: не тогда, когда она продолжает кричать по ночам; не тогда, когда при малейшем прикосновении к ее животу она съеживается, словно от удара электрическим током. Даже если я просто обнимал ее в течение дня, ее лицо мрачнело, теряло краски, словно мои прикосновения причиняли ей глубокую боль. Я должен был дать ей время самой справиться со всем этим. Я определил себе срок: если через полгода ей не станет лучше, мы обратимся к психологу. Но полгода я должен был ей подарить на самостоятельные попытки. Я доверял своей интуиции больше, чем любым врачам.

Мы даже целоваться учились заново. Поначалу мои попытки прижаться к ее губам вызывали потоки неудержимых слез, и я перестал настаивать. Только иногда я позволял себе коротко коснуться ее губ – перед сном, или при встрече, если мы ненадолго расставались. Белла оттаивала постепенно. Сначала она прекратила плакать по поводу и без, потом начала робко отвечать мне. Затем, когда мы преодолели и этот барьер, возникла новая проблема. К своему стыду, мое решение мужественно стерпеть отсутствие физической близости, чтобы доказать любимой, что она значит для меня гораздо больше, чем это, стало давать трещины. Было трудно удержаться и не перейти к большему, когда я чувствовал ее мягкие губы на своих, и пальцы, перебирающие мои волосы. Ее тело, такое соблазнительное, напоминало о том, чего давно не было, пробуждая мощное желание и разрушая благородные намерения. Возбуждение охватывало меня всякий раз, когда она оказывалась в пределах досягаемости моей руки, и особенно во сне, когда ее тело находилось слишком близко. Бывало, я не спал всю ночь только из-за того, что кошмар вынуждал ее льнуть ко мне, вызывая непроизвольную реакцию, от которой становилось стыдно. Любимой плохо, а я думаю черт те о чем!

Я искренне надеялся, что через пару месяцев эта проблема разрешится сама собой, но Белле внезапно стало хуже. Ее мрачное настроение снова начало расти, а истерики участились. Я знал, что она прячется в ванной даже ночью, чтобы поплакать в одиночестве, и это происходило чаще, чем мне бы того хотелось. Я позволял ей это, продолжая верить: ей просто нужно время. Я только слушал, чтобы она не сделала с собой ничего плохого. Напрасно она считала, что я не замечаю, как она покидает постель, думая, что я давно уснул. Я никогда не пропустил бы это, не после того, как она едва не убила себя, разбив то злосчастное зеркало. С тех пор не было ничего, что заставило бы меня спать, если Белла встает.

Но кое-что я все же пропустил. Я видел, как она принимает таблетки, но мне и в голову не пришло проверить, принимает ли она их все. Для меня явилось шоком, когда я обнаружил в сумке нетронутые пачки – все, кроме противозачаточных. Это разозлило меня. Я доверял Белле, посчитав, что это будет прекрасным стимулом для нее повзрослеть. Я позволил ей нести самой ответственность, надеясь, что это пробудит в ней скрытые резервы, вынудит бороться. Но я, похоже, просчитался, и это ужасно расстроило меня. То, что придется снова взять ситуацию под контроль, возвращало нас к тому, с чего мы начинали. И это ничуть не способствовало осуществлению моего плана по укреплению силы духа Беллы. Пришлось признать, что мой безупречный план потерпел некоторый крах…

Наш серьезный разговор, который был первым и единственным за три месяца, словно прорвал плотину. Быть может, наступил предел у нас обоих, а может, нам действительно стоило поговорить раньше, но мы, наконец, смогли выяснить некоторые важные вещи. Например, я и понятия не имел, что Белла страдает от недостатка близости, как и я. Я справедливо полагал, что ее сдерживает боль – неважно, физическая или боль от воспоминания, что с ней сделал отец. Но моей проницательности не хватило, чтобы догадаться – чувство вины мешало ей открыться! Мне и в голову не пришло, что она может посчитать, будто я не хочу ее! Какой абсурд!

Той ночью мы наконец-то занимались восхитительной, нежной и отчаянной любовью, не в силах оторваться друг от друга ни на минуту. Мы даже заснули во время поцелуя, не отнимая губ: наши дыхания смешивались всю ночь.

А наутро мир предстал в новом цвете. Белла смеялась и шутила, и выглядела нормальной, и я с опозданием осознал свою главную ошибку: она нуждалась во мне, и я это пропустил. В любом случае, я не собирался терять ни мгновения, и со рвением принялся наверстывать упущенное. Теперь она от меня никуда не денется. Больше я не позволю ей увиливать и скрывать. Я примусь за нее всерьез.

Это случилось впервые, когда она залезла ко мне в душ. Сначала погас свет, но, не успел я возмутиться, как тонкие руки обвили меня сзади. Ванную освещало только маленькое окошко у самого потолка.
- Мм… - простонал я восхищенно, нечасто Белла баловала меня подобным. Я оперся о стену обеими руками и стоял, не шевелясь, позволяя ей самой придумать, что делать со мной. Я чувствовал мягкие прикосновение губ к коже спины сквозь теплые струи воды, а руки Беллы неторопливо ласкали мою грудь и живот. Ее дыхание стало чаще, когда ее пальчики задели кое-что, весьма бурно отреагировавшее на такой неожиданный визит.
- Тебя помыть? – предложила Белла заботливо, оттягивая момент близости, и я зарычал, потому что ее руки так и не достигли того самого места, которое жаждало прикосновений. Белла засмеялась над моей реакцией, и я услышал щелчок колпачка. Она действительно собирается просто помыть меня и уйти? И она думает, я ей позволю такое издевательство?

В следующую секунду я был вознагражден мыльными ладошками, медленно скользнувшими в мой пах. Не удержавшись, я громко застонал, чувствуя отчаянное головокружение. Белла укусила меня за спину, заставив дернуться, но увеличив этим удовольствие раза в два, отчего я снова простонал.
- Помнится, ты боялась вообще мыть это место, а теперь с него начинаешь, - поддразнил я, чтобы отвлечься и не наброситься на нее тут же, терпеливо дожидаясь, когда она закончит меня мучить.
- Ты научил меня не бояться, - пробормотала она, и фраза прозвучала двусмысленно, хотя прерывистое дыхание говорило о том, что Белла, скорее всего, и не задумывается над смыслом своих слов. Зато задумался я. Черт, мне надо искоренить привычку включать свои мозги, хотя бы в такой момент.

Я медленно повернулся. Во-первых, Белла была в моей летней светлой рубашке, доходящей до середины бедра. Не то что бы я был против, ведь мокрая ткань так восхитительно облегала ее фигуру, став прозрачной и открывая моему взору практически все, что бы я хотел. Но сам факт, что она не сняла ее, меня удивил. Зачем нужна рубашка в ванной? А во-вторых, она выключила свет. Я уже говорил, что мне надо выключать мозги? Поздно, они уже заработали.
- Это надо снять, - наклонившись, я буквально облизывал ее шею, вкус ее кожи, смешанный с теплой водой, был просто потрясающим. Мои руки двигались вниз, медленно расстегивая пуговицу за пуговицей, губы и язык следовали за руками. Все было хорошо, пока я не тронул пуговицу на уровне солнечного сплетения. Вздрогнув, Белла вцепилась в края рубашки, не давая мне продолжать.
- Не надо… - выдохнула она.

Я замер.
- Это что еще такое? – напряженно спросил я и попытался продолжить, но Белла заупрямилась, удерживая ткань. Я поднял на нее глаза.
- Просто… оставь так… - прошептала она, избегая смотреть на меня, и нервозно закусила губу. Ее лицо пылало красным, и это явно не из-за горячей воды.

Ох… Я почувствовал в своем горле неприятный комок. Я уже догадывался, что у нее есть некоторые проблемы с принятием себя, но не знал, что они достигли таких высот. Ночью, под одеялом, в полной темноте, она вела себя раскованней. Хотя тоже вздрагивала и напрягалась, если моя рука случайно касалась живота. Сейчас я увидел масштаб проблемы во всей красе.

От автора: Ну вот, я тут как бы показала все проблемы Беллы, как они начинались, и как Эдвард помогал ей справиться с этим. Мы все знаем, что в итоге он добьется успеха (в конце главы от Беллы она уже вовсю загорала на пляже), так что не собираюсь расписывать ее страдания надолго. Во 2 части главы от Эдварда мы увидим уже другую Беллу, так сказать прогресс. Я думаю, это будет читать интереснее, чем снова одно и то же. Постараюсь не томить вас. После выхода главы Рассвета выложу тут 2 часть wink
- Белла, - позвал я. Она нехотя и очень медленно подняла на меня глаза, в которых плескался страх. Но я не собирался пускать это на самотек. Не в этот раз. – Мне это не нравится.
- Прости… - пискнула она, но рук не отняла.

Я через силу улыбнулся.
- Ты мне доверяешь?
- Да, - немедленно ответила она, немного обескураженная.
- Тогда убери руки, - выделяя каждое слово, попросил я тоном, не терпящим возражений.

Ее губы задрожали.
- Может, не сегодня…? – она бормотала и поглядывала на дверь. Я покачал головой: ей не удастся сбежать от меня.
- Сегодня, - я сильно прижал ее к стене душа, чтобы она поняла, что я не шучу. – Сейчас.

Белла отчаянно замотала головой, когда я крепко обхватил ее ладони, сжатые в кулаки и продолжающие цепляться за рубашку. Я начал медленно их отрывать от несчастной ткани.
- Пожалуйста… - пропищала она, ее глаза увлажнились.

Мне не нравилось делать ей больно, но я не хотел и дальше сталкиваться с этим. Как будто мне нужен еще один повод ненавидеть ее отца! Либо мы решим это немедленно, либо никогда.
- Отпусти, - приказал я тихо.

Она выпустила рубашку с тяжелым всхлипом, все ее тело было напряжено. Я нежно поцеловал ее в губы.
- Все будет хорошо, - уверил я. – Доверься мне.

Я видел слезы на ее лице, их нельзя было спутать с потоками воды, льющимися на нас сверху. Видит Бог, мне не хотелось так поступать, но иначе было нельзя. Этот урод, ее отец, виноват в том, что с ней происходит, а моя вина в том, что я не успел вовремя приехать за ней. Я исправлю это, чего бы мне это ни стоило.

Я поднял руки Беллы над головой, настойчиво ее целуя до тех пор, пока она не начала снова отвечать мне. Ее пальцы нащупали держатель для душа и ухватились за него.
- Прекрасно. Пусть там и остаются, - промурлыкал я, снова опуская свои руки к пуговицам. – Не смей мешать мне, - предупредил я.

Белла всхлипнула, но кивнула, ее глаза были зажмурены, когда я продолжил начатое. Я не собирался церемониться с этим новообретенным беспричинным комплексом, я просто распахнул ее рубашку, чтобы прижаться к ней всем телом.
- Ты такая красивая, - бормотал я, видя, как отчаянно Белла пытается не реагировать на прикосновения к ее животу. Она пытается. Это хорошо.

Не знаю, сколько раз я повторял, что люблю ее, пока снова проделывал тот же путь от ее шеи вниз. Мои руки мягко разглаживали влажную кожу. Белла сильно прикусила губу, чтобы не плакать, лицо искажено мучительной борьбой. Она не открывала глаз.

Черт возьми, это нечестно! Я тоже потерял ребенка, но не ищу себе повод пострадать! И моей вины в этом гораздо больше, чем ее!
- Белла… - мои губы путешествовали по гладкой и влажной коже вокруг пупка, и на секунду мне тоже стало трудно… не думать о том, что случилось… вспоминать, как я разговаривал когда-то… с ним… но я не позволил себе вспоминать дальше… - У нас еще будут дети, - пообещал я твердо и опустился на колени, раздвигая стройные длинные ноги в стороны. Мои губы скользнули ниже, и Белла забыла обо всем, что ее беспокоит, в тот же миг. Я наслаждался звуком ее прерывистого дыхания, а когда ее ноги начали дрожать, поднялся с колен.

Белла медленно подтянулась вверх, не спуская с меня глаз, и подняла ноги, обвивая ими мою талию. Ее взгляд обжигал огнем, заставляя меня воспламениться тоже. В нем читалось нетерпение. Дыхание было тяжелым.

Мы занялись любовью прямо у стены, под струями воды, глядя друг другу в глаза. Сильно прижав тело девушки к стене, я отдался чувствам, наслаждаясь каждой минутой, проведенной вместе. Мои руки поддерживали ее снизу, ощущение ее мягкой попки в моих ладонях почти заставило меня рычать, ускоряя темп. Электричество росло, кружа голову и заставляя забыться в удовольствии, и отчаяние придавало нашей близости особенный оттенок. Забыть о проблемах… Ни о чем не думать… Уединение… Свобода… Любовь… Страсть…

Голова Беллы запрокинулась, когда моя жадность вышла за границы нежности: несдержанные стоны наполнили маленькое пространство полутемной душевой, объятия стали сильнее, мир перестал существовать – только мы двое, только я и она. Влажные волосы на ее груди и плечах. Тело, во власти желания, красиво изгибается в моих руках. Звук голоса завораживает.
- Боже… - шептала она между потрясенными стонами, не открывая глаз. Побуждая меня действовать смелее… яростнее… Я хотел стереть все плохое, чтобы она забыла обо всем. Мы оба. Я не остановился, пока не заставил ее выкрикивать мое имя. И именно тогда, когда мощное наслаждение накрыло нас обоих, отключая мозг окончательно, и наши губы слились в глубоком , страстном, благодарном поцелуе, в душе закончилась горячая вода.
- Черт бы его побрал! – прошипела Белла, яростно сбивая его на пол. Я хотел рассмеяться, мгновенно придя в себя, но ледяная вода окатила мне ноги, и вместо этого я охнул, выскакивая из душевой кабины вон, подальше от потерявшей управление бьющей во все стороны холодной струи.

Смеясь, мы оба рухнули на диванчик в прихожей, не задумываясь о влажности наших тел. Плевать на полотенце; я подтянул Беллу к себе, укладывая так, чтобы моя щека скользнула на ее грудь и потом ниже, к животу, где я и замер, едва дыша. К концу путешествия из моего настроения исчез весь юмор: я тоже сожалел… но не собирался тонуть в этом, увлекая вслед ее. Я собирался вытащить нас обоих…

Белла напряглась. Так мы и лежали, успокаивая дыхание, пока пальцы Беллы робко не коснулись моих волос. Чувствует ли она то же, что и я? Понимает ли, что рано или поздно придется забыть об этом? Что нужно жить дальше?
- Прости меня… - с болью выдохнула она и перестала дышать.
- Мне не за что тебя прощать, - мой голос был ровным и уверенным. Я подождал минуту, но мои слова ничего не значили для нее: ее тело не расслабилось ни капли, дыхание сорвалось. Закрыв глаза, я нехотя добавил: - Хорошо, Белла, ты этого хочешь? Я тебя прощаю, - и тяжело вздохнул от необходимости произнести эти неправильные, чудовищные, на мой взгляд, слова. Я слышал слезы, но не осмелился взглянуть.
- Спасибо… - дрожащим голосом произнесла Белла, и ее пальчики в моих волосах зашевелились, нежно распутывая пряди. Она расслабилась, и я чуть не закатил глаза, поражаясь ее упрямству. Хотя в этом не было ничего смешного, абсолютно.
- Теперь ты перестанешь винить себя? – потребовал я невыразительно, расслабляясь тоже, считая одну проблему исчерпанной. Белла поперхнулась и вздрогнула. Я ждал ответа. Может, мы наконец поговорим?! И, словно услышав мои молитвы, Белла произнесла:
- Я чувствую себя виноватой… - ее голос был полон муки и дрожал от слез, - за то, что отбираю у тебя нормальную жизнь…
- Это не так, - возразил я предельно спокойно, не поддаваясь на ее не имеющую никаких оснований печаль. - Я люблю тебя, и все наладится. Впереди много времени. Я умею ждать.
- Но это неправильно… - теперь она в самом деле плакала. – Я порчу все. Если бы не я, тебе не пришлось бы жить в бегах…
- Мне все равно, как жить, - перебил я жестко, - лишь бы с тобой. – Она должна понять, что до встречи с ней я тоже жил в бегах, только убегал я от самого себя. Живя работой, я не видел ничего вокруг, мир не имел красок. Белла озарила его новым светом, привнесла смысл, которого не было до нее.
- Но ты бы мог пойти учиться, построить карьеру… жениться… - добавила она очень тихо, - на нормальной девушке.

Теперь я поднял на нее обиженные глаза. Лицо Беллы и правда было серьезным. Она в самом деле верила в то, что говорит!
- Белла, - проворчал я, хмурясь на нее, - мне не нужна другая девушка. Мне нужна ТЫ!

Она быстро вытерла слезы со щек. Упрямое выражение ее лица совершенно не нравилось мне.
- А как насчет безопасности? – шепотом выдохнула она, молчаливые слезы вновь покатились из ее глаз. – Это все моя вина. Я вовлекла тебя… И я не смогу жить, если ты умрешь…

Я беззаботно улыбнулся, строя из себя полного идиота, надеясь свернуть разговор в менее отчаянное русло.
- Значит, мне не стоит умирать, - весело пожал плечами я.
- Ты такой беспечный болван, - проворчала она, моя чересчур непринужденная улыбка заставила ее оттаять. Она сердилась, что я вынудил ее улыбаться сквозь слезы. – Это же серьезно!
- Я серьезно, - продолжая рушить ее мрачный настрой своим весельем, я поднял ее ладошку и, глядя прямо в глаза, поцеловал кольцо. – «Любовь сильнее смерти». Помнишь?

Белла закатила глаза.

- Пока ты меня любишь, я буду жить, обещаю, - поклялся я голосом бойскаута, и Белла снова закатила глаза, признавая поражение, потому что мой глупый юмор высушил все ее слезы.
- Если бы все было так просто… - вздохнула она, а в следующую минуту я уже целовал ее, закрывая разговор.

От автора: Ну вот, я тут как бы показала все проблемы Беллы, как они начинались, и как Эдвард помогал ей справиться с этим. Мы все знаем, что в итоге он добьется успеха (в конце главы от Беллы она уже вовсю загорала на пляже), так что не собираюсь расписывать ее страдания надолго. Во 2 части главы от Эдварда мы увидим уже другую Беллу, так сказать прогресс. Я думаю, это будет читать интереснее, чем снова одно и то же. Постараюсь не томить вас. После выхода главы Рассвета выложу тут 2 часть wink


Источник: http://twilightrussia.ru/forum/41-5717-1
Категория: Альтернатива | Добавил: Валлери (12.05.2011) | Автор: Валлери
Просмотров: 5109 | Комментарии: 53


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 531 2 3 4 5 6 »
0
53 Svetlana♥Z   (06.03.2016 23:53) [Материал]
Трогательная глава, но так тяжело перебирать эту боль снова и снова... cry

0
52 Pest   (14.06.2014 13:08) [Материал]
Спасибо)

0
51 Pest   (14.06.2014 13:08) [Материал]
Спасибо)

0
50 Kosy@   (13.10.2013 08:39) [Материал]
Спасибо за главу

0
49 rtti   (25.03.2013 19:08) [Материал]
Спасибо

0
48 rtti   (25.03.2013 19:07) [Материал]
Спасибо

0
47 СлАсТиК   (13.02.2013 00:14) [Материал]
спасибо:)

0
46 Sunny   (22.02.2012 13:13) [Материал]
Боже,какой идеальный парень!нет слов!особенно нравятся его методы для снятия стресса! biggrin а как они заснули во время поцелуя...

1
45 Fleur_De_Lys   (24.11.2011 20:01) [Материал]
Эдвард такой молодец и такой терпеливый с Беллой. Но видимо, только так можно ее вытащить из трясины вины и презрения к себе.

1
44 mdallas   (30.09.2011 10:20) [Материал]
спасибооо!))

1-10 11-20 21-30 31-40 41-50 51-52


Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]