Форма входа

Категории раздела
Творчество по Сумеречной саге [264]
Общее [1686]
Из жизни актеров [1640]
Мини-фанфики [2734]
Кроссовер [702]
Конкурсные работы [0]
Конкурсные работы (НЦ) [0]
Свободное творчество [4826]
Продолжение по Сумеречной саге [1266]
Стихи [2405]
Все люди [15365]
Отдельные персонажи [1455]
Наши переводы [14628]
Альтернатива [9233]
Рецензии [155]
Литературные дуэли [105]
Литературные дуэли (НЦ) [4]
Фанфики по другим произведениям [4317]
Правописание [3]
Реклама в мини-чате [2]
Горячие новости
Top Latest News
Галерея
Фотография 1
Фотография 2
Фотография 3
Фотография 4
Фотография 5
Фотография 6
Фотография 7
Фотография 8
Фотография 9

Набор в команду сайта
Наши конкурсы
Конкурсные фанфики

Важно
Фанфикшн

Новинки фанфикшена


Топ новых глав лето

Обсуждаемое сейчас
Поиск
 


Мини-чат
Просьбы об активации глав в мини-чате запрещены!
Реклама фиков

Меж явью и сном
Она любила не тело гениального музыканта, смотрящего на нее с постера, она любила его душу. Душу, сверкавшую бриллиантами в каждой его песне. А все его песни Элис Брендон знала наизусть.

Мой сумасшедший шейх
Когда ты становишься целью одного безумно сексуального шейха...

Испорченный эльф
Санта верит, что плохих эльфов не бывает. Беллу уволили практически из всех игрушечных лавок на Северном полюсе. Как же Санте найти ей правильное место, если все, что срывается с ее языка, звучит так двусмысленно? Санта, эльфы, шоколадные глаза и перевоплощающиеся олени.
Мини/юмор.

Краски вне линий / Coloring outside the lines
Да, это - продолжение "Красной Линии", наконец! Эдвард и его семья начинают новую жизнь в Вайоминге и это не будет легко. Сможет ли Эдвард оставить свое прошлое позади и начать все сначала, будучи отцом, любимым и ковбоем?

Рекламное агентство Twilight Russia
Хочется прорекламировать любимую историю, но нет времени заниматься этим? Обращайтесь в Рекламное агентство Twilight Russia!
Здесь вы можете заказать услугу в виде рекламы вашего фанфика на месяц и спать спокойно, зная, что история будет прорекламирована во всех заказанных вами позициях.
Рекламные баннеры тоже можно заказать в Агентстве.

Самое настоящее чудо
— Девочка моя, как я счастлива, — утирая слезы белоснежным платком с гербом Малфоев, шепчет растроганная Нарцисса. — Какой прекрасный подарок накануне Рождества, — радостная улыбка не сходит с губ твоей свекрови, и ты вторишь ей.
— Самое настоящее чудо.

Невеста дракона
Они оба подарили мне жизнь. Взамен потребовав с меня обещание.
Мини.

Реверс
…Леа вспомнила плавно летящие хлопья в мягком свете фонарей. Когда это было? Меньше суток назад. А кажется, что в другой жизни. В той жизни у Леа была работа, дом и любимый муж. Но вот ее ли это была жизнь?..



А вы знаете?

...что, можете прорекламировать свой фанфик за баллы в слайдере на главной странице фанфикшена или баннером на форуме?
Заявки оставляем в этом разделе.

...что можете помочь авторам рекламировать их истории, став рекламным агентом в ЭТОЙ теме.





Рекомендуем прочитать


Наш опрос
Оцените наш сайт
1. Отлично
2. Хорошо
3. Неплохо
4. Ужасно
5. Плохо
Всего ответов: 9646
Мы в социальных сетях
Мы в Контакте Мы на Twitter Мы на odnoklassniki.ru
Группы пользователей

Администраторы ~ Модераторы
Кураторы разделов ~ Закаленные
Журналисты ~ Переводчики
Обозреватели ~ Художники
Sound & Video ~ Elite Translators
РедКоллегия ~ Write-up
PR campaign ~ Delivery
Проверенные ~ Пользователи
Новички

Онлайн всего: 123
Гостей: 118
Пользователей: 5
Natashka0158, latuk, sobolevalena14071973@mail, Таша_Нюша, Ritz
QR-код PDA-версии



Хостинг изображений



Главная » Статьи » Фанфикшн » Все люди

Вспомни обо мне... Глава 7. Что это значит, быть половинкой...

2024-3-29
14
0
0
Глава 7. Что это значит, быть половинкой...

НАСТОЯТЕЛЬНО РЕКОМЕНДУЮ ПРОСЛУШИВАТЬ ПОДОБРАННУЮ
К ГЛАВЕ МУЗЫКУ С YOUTUBE ДО ИЛИ ВО ВРЕМЯ ЧТЕНИЯ!



Что это значит, быть половинкой...
Мыслями вместе, дышать в унисон…
Чувства, желанья, сплетать паутинкой…
Не прерывая их, даже на сон…
Чувствовать боль, когда близкому плохо…
Слезы под ветер бросать за него…
И до последнего самого вздоха…
Рядом быть с ним, не прося ничего…
Может кому-то покажется странным…
Что уставать от друг-друга - нельзя…
А, просыпаясь - желать? Быть желанным?
Нежность, с улыбкой любимым неся…
Ты еще спишь…Я не рядом, но вместе…
Чтобы был теплым твой утренний сон…
Солнце зажгу для тебя в поднебесье…
Светом укутаю с разных сторон…
Может на кухне, там хлопнула дверца?
Чайная ложечка звякнула в кружке?
Ты обнаружишь с утра мое сердце…
Рядом с тобою… Лежит на подушке...


Эдвард уехал почти месяц назад, сказав мне:
- Родная, я все устрою и тогда приеду за тобой!
Что и как он устроит? Я умирала от любопытства! Эдвард вплотную занялся обустройством нашей квартиры, снятой для нас Карлайлом, хотя любимый был полон решимости сделать все возможное, чтобы самостоятельно оплачивать аренду.
Мы постоянно созванивались, обменивались фото, а ночами болтали по скайпу. На одной из присланных фотографий Эдвард был весь перепачкан белой краской, так что узнать его можно было только по темно-серым глазам, смотревшим на меня задорно и с некоторой долей лукавства. На мой вопрос: что же он красил, хитрец лишь рассмеялся и сказал:
- Увидишь!
Дни тянулись невозможно медленно, я вся изводилась от любопытства и нетерпения, приправленных толикой тоски без столь необходимых мне объятий и поцелуев любимого. Я бы уже давно схватила чемодан, покидала в него первые попавшиеся вещи и поехать к нему. Но Эдвард даже не намекнул, где находится квартира, так что мне не оставалось ничего другого, как донимать его вопросами и с удвоенным вниманием вглядываться в монитор компьютера в тщетной надежде хоть что-то увидеть за спиной любимого. Единственное, в чем я точно была уверена – любимый все сделает так, что мне и придраться будет не к чему.
Когда мое терпение было уже на исходе, Эдвард, наконец, приехал за мной.
Я заранее собрала все свои вещи, не забыв взять милые сердцу безделушки вроде старого плюшевого мишки, с которым прошло мое детство, и стёганого одеяла, сшитого бабушкой.
Мама тихонечко, плакала, когда помогала мне укладывать чемоданы, в перерывах между всхлипами она грустно смотрела на меня и давала напутствия: говорила, чтобы я звонила в любое время, не забывала их, что если возникнут вопросы по ведению хозяйства, то она всегда у телефона.
Я не заметила, как тоже начала всхлипывать, а окончательно мы утопили все в слезах, когда вещи были упакованы, и моя маленькая детская спальня с трогательными обоями в цветочек стала пустой и какой-то одинокой. Она вдруг осиротела, как старая игрушка, которая когда-то в далеком детстве была очень любима, но потом ребенок вырос и забросил ее в дальний угол, где та тихо лежала и ждала, ждала… Вот и моя детская спальня говорила своей молчавшей пустотой: «Я буду всегда тебя ждать, моя любимая маленькая девочка».
Я с мамой еще какое-то время просидели на чемоданах в моей комнате, то плача, то смеясь забавным воспоминаниям из моего детства, то снова плача. Наконец, осушив слёзы, мы позвали папу, чтобы он помог снести вещи вниз.
Взглянув на своего всегда сдержанного отца, я с удивлением заметила, как подозрительно увлажнились его глаза. Чарли прокашлялся, смущенно отводя взгляд в сторону, и проворчал:
- Все, девочки, раз собрались, давайте спустимся вниз, скоро уже Эдвард приедет и нехорошо, если он увидит, как вы тут рыдаете! Еще, не дай Бог, подумает, что Белла не хочет ехать с ним! Папины слова подействовали на меня отрезвляюще, я вытерла слезы, подняла голову и пошла вслед за мамой. Выходя из комнаты, я на миг задержалась, в голове вихрем пронеслось воспоминание о первой ночи с Эдвардом, заставившее меня вспыхнуть румянцем.
- Я была здесь счастлива, - прошептала я, осторожно закрывая дверь в свою спальню, а вместе с тем и в свое детство.
Мы с родителями заранее договорились, что они не поедут с нами в аэропорт – это только болезненно оттянуло бы миг неизбежной разлуки, которая и так давалась с трудом, особенно Рене. Но все равно прощаться было очень тяжело. Единственное, что меня утешало, это теплая рука Эдварда, крепко держащая мою ладонь, будто говорящая: «Все хорошо, я рядом».
Обернувшись, я еще долго смотрела на ускользающий в прошлое дом , на фигурки моих родителей, прижавшихся друг к другу и машущих нам вслед.
Очутившись, наконец, в самолете после долгой езды на машине, я заснула, свернувшись, словно маленький уставший котенок. В полудреме я почувствовала, как Эдвард укрыл меня пледом, ласково прошептав:
- Спи, моя маленькая.
«Маленькая»… это прозвучало так нежно, что все тревоги отступили, став какими-то незначительными по сравнению с нашей любовью, и я отдалась во власть морфея.
- Белла, Белла, мы приехали, - мягкий голос Эдвард ворвался в мой сон, и я распахнула глаза.
В темноте было непонятно, где мы находимся, тело немного ломило, но было так тепло и уютно рядом с ним.
– Белла, мы прилетели, уже объявили посадку.
Оказавшись в машине Эдварда, предусмотрительно оставленной им на платной стоянке аэропорта, я снова погрузилась в тревожный сон, убаюканная нежной музыкой, льющейся из динамиков.
- Вот мы и дома, моя родная, - прошептал любимый, аккуратно отстегивая ремень безопасности, и протянул мне руку. – Я уже перетащил все вещи в квартиру, а ты все спишь. Какая же ты у меня соня!
Я сладко зевнула, потянулась и, схватившись за руку Эдварда, вылезла из машины. Держась за руки, мы поднялись на второй этаж высотного многоквартирного дома и остановились перед дверью с красовавшейся на ней табличкой «Добро пожаловать, Белла!»
Я взглянула на светившегося от предвкушения Эдварда и ласково улыбнулась ему. Могу поклясться, что внутренне он просто дрожал от возбуждения и нетерпения увидеть мою реакцию на плоды его трудов.
Неожиданно Эдвард подхватил меня на руки, распахнул дверь и вошел в квартиру. Свет везде был включен, и любимый неспешно шел со мной на руках, показывая и рассказывая, что да как. Поставив меня на пол, он замер и пристально посмотрел мне в глаза, ожидая моей реакции. Я была права, когда думала, что все будет идеально, все было таким нашим, таким родным, будто мы жили здесь уже много лет.
Квартира была небольшая, но очень светлая, с огромными окнами, задернутыми фисташковыми занавесками, ковром в тон, светлая мебель, книжные полки, и маленький стол-бюро у окна (Эдвард запомнил, что я мечтала о таком, и купил его в нашу гостиную!). Я молча и впитывала каждую деталь. Взгляд упал на стену, на которой висело несколько картин, и я застыла от удивления – это были картины, написанные моей мамой,- небольшие пейзажи с видом нашего дома и леса за ним.
- Спасибо! – посмотрев на Эдварда, прошептала я, едва сдерживая слезы.
– Тебе нравится? – уточнил он.
– Конечно, как мне может не нравится! Ты такой... такой, - я не могла подобрать слов, они путались в моей голове, мысли прятались друг за друга, и только немой восторг плескался через край, как сияющие на солнце брызги воды в фонтане на итальянской площади.
Эдвард обнял меня, и мы еще долго стояли посреди нашей первой общей гостиной, тихо переговариваясь. Любимый рассказывал, как делал ремонт, как пытался оттереть ту белую краску, покупал мебель, как старался угадать, что же мне понравится, и как боялся разочаровать меня.
Он был милым и очень домашним, уютным и бесконечно родным, он был моим, а я была его. И этот дом навсегда останется первым, олицетворяя начало нашей общей семейной истории, ведь для меня Эдвард и был семьей.
Дни бежали так быстро, что я не успевала их считать, было так много нового, что времени остановиться и подумать совершенно не хватало, плюс ко всему, я привыкала к абсолютно новому для меня образу жизни, что тоже требовало определенных усилий.
Раньше, живя дома с родителями, я не задумывалась над тем, как вести дом: уборка, стирка, глажка и приготовление еды – прежде это все происходило как-то само собой. Сейчас же я понимала, что дом на моих плечах, хотя надо отдать должное Эдварду, который старался во всем мне помогать, но чувство ответственности за бытовую сторону нашей жизни все равно лежало на мне.
Мы учились и работали, утром со звоном будильника наша маленькая квартирка оживала и напоминала сумасшедший дом. Я была жуткая соня, поэтому в ванну Эдвард практически тащил меня на себе, где под его неусыпным контролем я умывалась, и только благодаря любимому не засыпала в обнимку с раковиной.
Завтраки и ужины проходили дома, а обедали мы где придется. Нам легко жилось вместе, ведь мы знали друг с друга с детства, но в самом начале все же были сложности, которые позже моя мама назвала «притирка друг к другу».
Я, к примеру, открыла для себя, что Эдвард крайне педантичен и аккуратен, не любит, когда я оставляю недопитый чай или раскладываю вещи не в том порядке, который он для себя установил. Эдвард всегда учил экзамены в полной тишине, я же любила все проговорить себе под нос, чем в первое время злила его, но потом он привык, вернее, просто нацеплял на себя наушники от плеера и продолжал заниматься в столь желанной тишине.
Иногда требования любимого были просто смешными, и я, через силу сдерживая улыбку, покаянно говорила:
- Как скажешь, милый.
Правда, через какое-то время я опять забывала чашку на столе, и слышала недовольное бурчание Эдварда, доносившееся из кухни.
Любимый очень привязывался к вещам, это немного забавляло меня: я никак не могла понять, почему так трудно расстаться со старой рубашкой.
В одну из суббот я осталась дома одна, предоставленная сама себе, что бывало нечасто, поэтому решила посвятить день домашним заботам. Дел накопилось много, и я решила начать с уборки в ванной. Напевая себе под нос и водрузив на руки резиновые перчатки (видел бы меня сейчас Эдвард!), я с воодушевлением терла и мыла все, что попадалось под руку.
Когда все поверхности засияли, а в зеркало, казалось, можно было войти, я, довольная проделанной работой, села на край ванны и посмотрела на результат своих трудов. Что-то смущало меня в созданной мной идеальной картинке. Взгляд упал на старую мочалку, сиротливо свисавшую с крючка, которая была странного фиолетово-зеленого цвета и выглядела как осколок древности.
«Так, ее надо срочно выкинуть», - подумала я, и незамедлительно сделала это.
Потратив почти весь день, приводя квартиру в идеальное состояние, уставшая и крайне довольная собой я рухнула на диван, завернулась в любимый плед и погрузилась в безмятежный сон.
- Маленькая, котенок, золушка моя, - тихий нежный голос вкрадывался в мой сон. – Маленькая, я дома, - голос звучал уже настойчивее. – Котенок, я соскучился! Ну же, Белла, просыпайся! - голос стал требовательным.
Я с большим усилием распахнула веки и встретилась с теплым взглядом глаз любимого. Он выглядел уставшим, а его подбородок покрывала легкая щетина. Не удержавшись, я протянула ладошку и легонечко погладила его, Эдвард довольно замурчал и коснулся поцелуем моих губ.
- Добрый вечер, моя любимая соня, - улыбнулся он, отстраняясь от меня.
- Эдвард, я не соня! – притворно возмутилась я. – Просто сегодня я очень устала!
– Я тоже, – разминая свою шею, пожаловался мой дорогой.
– Пойдем ужинать? - спросила я, скидывая с себя плед.
Эдвард утвердительно кивнул и подал мне руку, помогая встать с дивана.
Мы сидели лицом к лицу, наслаждаясь пиццей, тишиной и друг другом. Удивительно, но с Эдвардом я любила даже молчать, тишина была наполнена нашими чувствами, переживаниями и радостью...
Было так уютно прятаться в раковине нашего маленького замкнутого мира, согретого мягким светом лампочек, тихим звоном фарфоровых чашек с дымящимся кофе, ароматом свежей зелени, растущей в горшках вдоль подоконника, и тем искрящимся, поющим в воздухе чувством гармонии, что витала вокруг нас.
Эдвард отправился в душ, а я включила негромкую музыку и принялась мыть оставшуюся после ужина посуду.
- Белла! Белла! - я услышала, что Эдвард зовет меня из ванной, что показалось мне странным, потому что прежде он никогда не звал меня к себе.
Любимый временами напоминал мне енота-полоскуна: мог часами лежать в теплой воде, читая или просто напевая себе под нос. В первое время я серьезно опасалась зайти в ванную и обнаружить, что он растворился в мыльной пене.
Я подошла к двери, постучала и, услышав приглашение (меня немного насторожил тон его голоса), вошла внутрь.
Эдвард сидел в мыльной воде и сосредоточенно смотрел на меня.
– Что случилось? – почуяв неладное, робко спросила я.
- Белз, а где моя мочалка? – нахмурившись еще больше, строго спросил он.
«Мочалка… мочалка… какая еще мочалка?!» - лихорадочно думала я.
- О чем, ты? - пискнула я, невинно хлопая ресницами.
- Белз, моя любимая фиолетовая мочалка, которую я привез из дома, она висела вон на том крючке! – Эдвард сел неестественно прямо и ткнул пальцем в сторону сиротливо опустевшего крючка.
Упс! Его любимая мочалка… господи, да она вот уже несколько часов, как покоилась с миром на дне мусорного контейнера. Я почувствовала, что начинаю краснеть, и через минуту уже напоминала мисс Свекла.
– Я… я… э… Эдвард, а в чем собственно дело? Я положила тебе новую, вон ту синюю, - попыталась я реабилитироваться в глазах любимого.
- Белла, зачем мне синяя, если мне нужна моя! Верни ее! – он шлепнул ладонью по воде, отчего во все стороны разлетелись мыльные брызги.
- Эдвард, понимаешь… я… в общем, я… - Мысли вихрем кружили в моей голове, дразня и подсказывая, как вывернуться из столь щекотливой ситуации. - Милый, я сегодня мыла ванну и на нее попала химия, я ее, конечно, полоскала, но потом подумала, что проще выкинуть…
На слове «выкинуть» лицо Эдварда вытянулось, а губы обиженно надулись, сейчас он был похож на маленького разобидевшегося мальчика, хм… правда, у «мальчика» было самое совершенное тело, которое лишь немного скрывала мыльная пена.
– Белла, как ты могла?! – тоном, полным горечи, растерянно пробормотал Эдвард. - Я же привез ее из дома, я привык к ней…
- Эдвард! Это всего лишь губка для тела! - начиная сердиться, перебила его я.
– Нет, это не просто губка! – упрямо возразил он. - Выкинув без спроса мою вещь, ты показала, как на самом деле относишься ко мне!
Такое заявление я уже не могла вытерпеть!
- Эдвард, не будь ребенком! Я подумала, что так будет лучше! – крикнула я.
- Белла, мы же договаривались советоваться во всем! – словно не слыша меня, продолжал гнуть свое Эдвард.
- Но я не думала, что надо советоваться по мелочам!- почти прорычала я.
– Это не мелочь! – Эдвард со всей силой шлепнул ладонью по воде, обдав меня мыльной водой.
- Нет, мелочь! - крикнула я и вылетела из ванной, как пробка из шампанского, громко хлопнув дверью.
Вслед мне неслись брызги воды и раздраженное рычание Эдварда.
Этой ночью мы впервые за все время лежали по разные стороны большой кровати. Тишина была гнетущей, и я никак не могла заснуть: привыкла, что Эдвард обнимает меня, шепча милые глупости, или просто гладит, тихонечко целуя мои волосы. Сегодня все было не так, и виной всему была дурацкая фиолетовая мочалка!
Бесконечно ворочаясь в кровати, каждый из нас пытался начать разговор, но дальше чем «а…» и «э…», мы не заходили, продолжая лежать и дуться, как двое детей, не поделивших игрушки в песочнице.
Отсутствие сна заставило меня сосредоточенно разглядывать нашу спальню. Я очень любила её кремовые занавески, большой общий гардероб, в котором с военной точностью были разложены и развешаны вещи Эдварда, в их военные стройные ряды нахально втискивались мои блузки, конечно, у меня была своя половина, но половина Эдварда была куда заманчивее. На крохотном туалетным столике гордо восседал мой старый плюшевый мишка, которого я иногда стеснялась, особенно в моменты близости с Эдвардом.
На светлых стенах играли тени, мне казалось, что даже они твердят мне о моей неправоте. Тени коварно перешептывались, споря между собой. Одна советовала мне: «Тебе же плохо, ты так близко к нему и так далеко!» Другая тень говорила: «Нет, ты не должна уступать, пусть он первый уступит!» Третья тень просто посмеивалась над нами, а четвертая жалела и журила нас. Под симфонию болтовни теней и наших с Эдвардом вздохов я провалилась в тревожный сон без сновидений.
Утро ворвалось в мое сознание, окно в спальне было распахнуто настеж, и теплый свежий воздух наполнил пространство. Солнечные нити лучей скользили по моему лицу, радостно звеня: «Просыпайся, соня просыпайся!»
Я перевернулась, желая обнять Эдварда, прижаться к нему, вдохнуть родной запах его волос и прошептать: «Доброе утро!», но с сожалением обнаружила, что любимый уже встал. Его половина постели была пустой и холодной, что заставило меня почувствовать себя одинокой и покинутой. Какое-то время я тихо лежала, обняв себя руками и вспоминала события вчерашнего дня. Мы никогда не ссорились, а тут какая-то мелочь, сущий пустяк – поссорились! Мне было обидно, и я злилась на себя: ну, почему я не смогла просто сказать, что не права?! Почему надо было засыпать, не помирившись, зачем я проснулась одна?
С такими невеселыми мыслями я встала, заправила постель и поплелась в ванну. Из зеркала на меня смотрело мое грустное личико, на нем были видны следы усталости и какой-то разбитости. Я еще немного пожалела себя, умылась и пошла на кухню: обиды обидами, а завтрак в воскресение готовила всегда я.
Каково же было мое удивление, когда, войдя на кухню, я обнаружила полностью сервированный к завтраку стол! В середине него стояла небольшая ваза со свежими палевыми розами, на которую опиралась записка: «Белла, я был не прав, прости! Меня срочно вызвали на работу, но я приношу свои извинения этими розами и твоими любимыми пирожными. Надеюсь, что шоколад и сливки смягчат твое сердечко и скрасят этот воскресный день. Люблю тебя, моя маленькая». Улыбка заскользила по моим губам, все вдруг запело, заискрилось, наполнилось теплом и светом, даже солнце, казалось, засветило ярче. Мне хотелось кружить по кухне и петь, как Джулии Эндрюс в «Звуках музыки», что я и сделала! Схватив тарелочку с пирожным и десертную вилку, я выделывала па, периодически засовывая в рот кусочки божественной сладости. Если бы кто-то увидел меня в этот момент, то точно усомнился бы в моем душевном здоровье.
Весь день я провела как на иголках в ожидании Эдварда. Моей ответной благодарностью был ужин и мое чудесное настроение.
Наконец, входная дверь скрипнула, оповещая о приходе моего любимого. Я подошла к нему, и в следующий миг уже была заключена в его теплые объятия. Замерев от полноты чувств, как после долгой разлуки, я вдыхала его запах, обнимая так крепко, как только позволяли мои худенькие руки, вглядывалась в его лицо, будто за один такой короткий и такой длинный день он мог измениться. Я с облегчением заметила, что это был все тот же мой Эдвард.
- Мир? – прошептал он, и в этот момент в его глазах плескалась радость.
- Мир!- удовлетворенно вздохнула я.
Ужин прошел в чудесной обстановке, мы смеялись, дразнили друг друга, вспоминали эту глупую ссору, договаривались, что больше никогда так не будем.
Я привычно таскала с его тарелки кусочки: мне казалось, что у него вкуснее. Он смеялся и пододвигал тарелку ближе ко мне.
В честь примирения Эдвард купил бутылку белого вина, которое мы неспешно пили, оно было легким, прозрачным, с приятным ароматом винограда и легким послевкусием. Вино оставляло сладостный след на губах любимого, и было так упоительно сцеловывать его с жаждущих ласки губ Эдварда!

Когда любовь жива,
Когда она парит над нами,
Давай красивые слова
Друг другу мы шептать ночами.
Ласкать, лелеять и любить
Чтоб сердце замерло от счастья,
Чтоб никогда не остудить
Друг в друге нежного участья.
Пусть между нами никогда
Не воцарится равнодушье,
Ведь это горькая беда,
Ведь равнодушье - как удушье.
Оно сжигает свежесть чувств,
Оно пылает чёрным цветом
И сколько всяческих безумств
Мы можем натворить при этом.
Давай красивые слова
Друг другу мы шептать ночами…

Алла Пекарская


В душе шумела вода, я слышала, как Эдвард что-то негромко напевал. Полностью скинув одежду, я на носочках подошла к ванной, тихо открыла дверь и проскользнула внутрь.
Все было окутано паром молочного цвета, было жарко, душно и волнительно. Я замерла, любуясь открывшимся мне видом: за полупрозрачной шторкой спиной ко мне стоял Эдвард, мой взгляд с ноткой самодовольства скользил вверх по его фигуре, я впервые так открыто любовалась им.
Я проследила контур удлиненных мышц его ног, переходящих в самые совершенные ягодичные мышцы на свете, ямочки над ними, и заворожено упёрлась взглядом в его абсолютно великолепную в своей эротичности спину, о которой я могла бы складывать поэмы, видимо кто-то наверху очень старался, сотворяя Эдварда.
Я стояла с открытым ртом, просто околдованная игрой мышц и переливами капель воды на чуть подернутой загаром коже. Взгляд зацепился за россыпь родинок у него под лопаткой, они были маленькими и едва заметными.
Вода шумела, пар становился все гуще, аромат пены и Эдварда витал в замкнутом пространстве, делая мои мышцы ватными, а мысли путанными. Единственное, что я точно знала, вернее, знало мое тело, это то, что я немедленно должна прикоснуться к Эдварду, почувствовать жар его кожи, ощутить упругость мышц, слизывая капли воды, раствориться в его руках.
Я тихо шагнула в клубящийся пар и прикоснулась к спине любимого. Он вздрогнул и выдохнул:
- Белла…
Звук моего имени вплелся в дымку пара, цепляясь за него, отражаясь и возвращаясь вибрацией в мое тело. Эдвард замер, позволяя мне касаться его обнаженного тела, исследовать его, наслаждаясь упоительным сочетанием силы и мягкости. Мои руки собственнически очерчивали изгибы, плавно повторяли контуры, замирая на ямочках и танцевали на возвышениях. Я пребывала в глубоком чувственном экстазе. Губы овладевали горячей кожей, порхающие поцелую, жалящие поцелуи…. Я пробовала его на вкус, на ощупь… Россыпь родинок под лопаткой застенчиво просила о ласке, мой пальчик очертил крохотные карминовые бусинки, бусинки были точно напротив моих губ, я легонечко поцеловала каждую, повторяя языком их контур.
Руки скользнули на твердый пресс Эдварда и решили, что там их законное место. Большая ладонь накрыла мои ладошки, полностью пряча их, Эдвард выдохнул, выдох вибрировал, призывал: «Еще… еще...»
Я встала на носочки, чтобы дотянуться до изгиба шеи любимого, туда, где сейчас по бронзовому завитку волос сбегала капля воды. Оставляя россыпи поцелуев на его шее, ловя губами капли воды, я была буквально вжата в Эдварда, от этого становилось все жарче и жарче….
Он расслабил руки, мои ладошки легко выскользнули и продолжили свое путешествие по карте тела любимого. Они кружили по изгибам его бедренных костей, очерчивая запретную линию низа пресса, ощущая как кожа его торса из плотной и упругой переходит в нежную, почти мягкую, чуть подернутую жесткими волосками.
Я чувствовала его напряжение, его возбуждение. Эдвард был весь в моей власти. Его возбуждение впитывалось в меня, вплеталось в нити, из которых я была соткана. Руки Эдварда вновь накрыли мои, поглаживая, надавливая, ведя, направляя.
– Что же ты творишь… - хрипло выдохнул Эдвард, разворачиваясь лицом ко мне.
Теперь я была во власти любимого, скованная кольцом его сильных рук. Я была окутана им подобно тому, как окутывает морская пена золотые песчинки на берегу. Теперь уже его руки исследовали меня… Искусные пальцы нежно поглаживали мою кожу, там, где его ладони задерживались немного дольше, кожа вспыхивала румянцем, превращаясь из алебастровой в дымчато-розовую.
Эдвард скользнул ладонями вниз, крепко обхватив мои ягодицы и прижав меня к себе так близко, что единственной границей между нашими разгоряченными телами были крохотные бусинки воды, которые стремительно впитывались в кожу, будто растворялись под чарами волшебства этого совершенного момента.
Одной ладонью Эдвард надежно удерживал меня, осознавая, что если он хоть немного расслабит руку, я не удержусь на ногах и соскользну к его ногам подобно струящемуся шелку, другой ладонью он поглаживал мою спину, изучал хрупкие изгибы позвоночника, кружил вдоль линии лопаток, задерживаясь у шеи, обхватывая ее, вынуждая меня откинуть голову так, чтобы она была точно в колыбели его ладони.
Он держал меня нежно, трепетно и в тоже время крепко, как держит мать своего младенца. Взгляд любимого был устремлен в мой, пронзая, изучая, исследуя. Казалось, что Эдвард смотрит не в мои глаза, а в глубину моей души.
– Изабелла… - шептал он, - моя Изабелла...
Горячее дыхание опалило меня, когда он стали мелкими острыми поцелуями покрывать мое лицо, шею, ключицы, обхватывая губами родинку, что пряталась за моим ушком. Эта родинка была его любимицей, он нежно очертил ее контур, слегка подул и запечатлел мимолетный поцелуй.
Все так же крепко и нежно удерживая мою голову, Эдвард наклонил меня, слегка прогибая в спине, будто мы танцевали вальс, мое бедро инстинктивно взметнулось вверх по его бедру, обхватывая его, предъявляя права, прижимая его к себе еще ближе.
Любимый прокладывал дразнящую мучительно-острую дорожку из поцелуев и едва ощутимых покусываний по моей шее, полукружиям груди, уделяя равное внимание каждой, не забывая поласкать розовую ягодку соска.
Я вся обратилась в стон, единый примитивный и бесконечно прекрасный стон удовольствия и желания. Я не заметил, как умолк шум воды, и Эдвард, подхватив меня на руки , осторожно вышел из горячей ванной. Поставив меня на пол, он взял махровое полотенце и быстрыми уверенными движениями пробежался по моему телу, распаляя меня еще больше.
Я стояла, слегка покачиваясь, не в силах открыть глаза, и могла лишь чувствовать, как Эдвард вновь подхватил меня на руки, тихонечко нашептывая мне слова любви, и понес меня в спальню. Простыни были желанно прохладными после горячего пара воды, они дарили болезненное облегчение, ласкали кожу, но прохлада сатиновых простыней не могла сравниться с мягкостью атласных губ любимого.
Я усилием воли распахнула глаза и замерла, очарованная открывшейся мне картиной: Эдвард, полностью обнаженный, склонялся ко мне, медленно, томно, так, что я могла почувствовать морок ,накрывающий нас. На его теле блестели капли воды, переливающиеся в приглушенном свете спальни, которые спешили, предъявляя свои права, отвоевывая у меня частичку внимания Эдварда, будто желали его так же сильно, как и я. Одна, особо шустрая капля скользнула вдоль его упругого пресса, устремляясь все ниже, акцентируя мое внимание на трогательной линии загара, кожа ниже этой пикантной линии была немного светлее… заманчивее.
- Изабелла… - выдохнул Эдвард, накрывая мое тело своим.
Я почувствовала его тепло и блаженную тяжесть, влагу бессовестных капель, которым пришлось потесниться, уступая всю полноту владения мне.
- Изабелла… моя Изабелла… - бормотал любимый, и мое имя, слетающее с его губ, звучало в каком-то особом, музыкальном ритме.
Я чувствовала Эдварда всем своим существом, ощущала всем своим телом, его губы, его руки… Губы любимого совершали кругосветное путешествие по мне, сейчас они упивались упругой плотью моей груди, то лаская поцелуем, то жаля острыми касаниями языка, то оставляя легкие укусы, то пробуя розовую жемчужину соска. Губы уступили ладоням, продолжая свое путешествие, задерживаясь на мягкости живота, устремляясь все ниже и ниже.
«Поцелуй… поцелуй… поцелуй… еще… еще…» - стонало и пело мое тело, сердце отбивало аллегретто, сменяясь на стокатто и вновь ускоряясь в аллегретто. Поцелуи кружили, большие ладони Эдварда гладили мои бедра, властно удерживая их, приподнимая, разводя, подчиняя его желанию.
Моих сил хватало лишь на то, чтобы иногда приоткрывать глаза и затуманенным взором смотреть на то, как любимый, дирижируя, творит оркестром моего тела симфонию желанных ему звуков. Вот он обхватил мою щиколотку, приподнимая ногу, поглаживая большим пальцем костяшку, пробегая вдоль стопы, слегка царапая, срывая с моих губ хихиканье. Мне хотелось выдернуть ножку из крепкого браслета его рук, но Эдвард не позволил мне этого. Вот восхитительный браслет скользнул выше, поглаживая вдоль всей ноги, задерживаясь под коленом, гладя перламутровую кожу. Вдруг оковы сжались сильнее, любимый рывком притянул меня ближе к себе, согнул мою ногу в колене и прижал к моей груди, раскрывая меня как диковинную раковину, распахивая для себя.
– Обними меня, Изабелла… - прохрипел Эдвард.
Я расцепила пальцы онемевших рук, которые, оказывается, все это время судорожно сжимали сатин простыней, комкая и сминая их, и обхватила спину Эдварда, приподнимаясь, устремляясь навстречу единственно желанной цели.
- Еще, обними еще... – слетело с его губ.
Я с силой обхватила его бедро той ногой, что не была прижата к моей груди, вплетаясь в него. Мы были подобны кусту шиповника, сцепленные шипами, спутанные молодыми салатовыми веточками, наполненные дурманящим ароматом сотен крохотных полупрозрачных роз. Шипы царапались, оставляя тонкие красные нити, соединявшиеся в причудливый узор, завязываясь в единый тугой узел.
Эдвард создавал наш общий ритм, слаженный, ровный, идеальный, где не было ведущего и ведомого, мы были равны, шли в унисон к нашему общему краю, падая в пропасть вместе.
В комнате было так тихо, что можно было услышать, как за окном весенняя листва подпевает легкому ветру, как ведут неспешную беседу ночные мотыльки, сетуют на жизнь сонные птицы - ночь жила своей единственно ей известной таинственной жизнью.
В этой волшебной тишине мы лежали вплетённые друг в друга, заботливо укутанные в тонкую простынь, которую обернул вокруг нас Эдвард наподобие кокона, так что из-за голубого сатина выглядывала лишь моя голова, плечи и руки, которые я сцепила на шее любимого.
Я могла четко слышать биение его сердца: «Стук-стук, стук-стук…» - воистину самое прекрасные звуки из всех, что я слышала на этом свете!
Когда я робко целовала обнаженную грудь Эдварда, его сердце ускорялось, и ровное сердцебиение вмиг сменялось на громкое и частое стаккато, спокойное «стук-стук» начинало отбивать веселое «тук-тук-тук-тук!!!» Это приводило меня в трепет, заставляя мое сердце подпевать в унисон!
Эдвард тихо целовал мои влажные после душа волосы, перебирал спутанные каштановые пряди, пропуская их сквозь пальцы.
- Твои волосы пахнут так дурманяще! – прошептал он мне на ушко. - Так сладко и так тобой!
– Да, это мой шампунь! - кивнула я, тихонечко засмеявшись.
- Нет, маленькая, это только твой аромат, я даже помню, когда впервые почувствовал его, - улыбнувшись, возразил Эдвард, а после паузы добавил: - Это произошло, когда ты упала в столовой, нам было тогда по одиннадцать лет.
Я удивленно подняла голову с груди Эдварда, заглядывая ему в глаза.
- Я тогда подал тебе руку, – продолжал меж тем любимый, - поднимаясь, ты встряхнула головой, и я почувствовал аромат твоих волос. Он не изменился с тех пор, я узнаю его из сотен других!
Я с немым восхищением смотрела на любимое лицо. Я так и не привыкла, что Эдвард знает все обо мне, знает всю меня, помнит все, предугадывает.
Подтянувшись так, чтобы мое лицо было точно напротив лица Эдварда, я коснулась кончиком пальца его колючего подбородка, чтобы он посмотрел мне в глаза.
– Ты удивительный, ты единственный, я навсегда и полностью твоя! - исступлённо прошептала я. Я продолжала поглаживать щетину, покрывающую его подбородок, пальчик коснулся того места, где пульсировала вена, я накрыла поцелуем это местечко, замирая, вдыхая его запах, обнимая Эдварда руками все крепче, так, будто он мог ускользнуть.
Отчего-то мне вдруг стало страшно и тревожно на душе, я прижалась к любимому так, как прижималась в детстве к маме, когда боялась чего-то.
– Эдвард, ты нужен мне, - едва слышно прошептала я.
Мне не надо было повторять просьбу дважды: Эдвард тут же погладил мою щеку большим пальцем, обхватил ладонью мое лицо и притянул к себе ещё ближе, распахивая кокон простыней, обнажая меня для него.
Когда его тело накрыло мое подобно ангелу, закрывающему белоснежными крыльями от всех невзгод, я почувствовала себя так хорошо, тепло, дома, полностью растворившись в объятиях любимого, тая в его ласке, страсти, любви.
Наше второе неспешное воссоединение было чувственным и наполнено упоительной нежностью и негой...
Утро ворвалось в наш новый день звенящими солнечными лучами, которые стучали в окно, напрашиваясь впустить их в комнату, солнечные зайчики скользили по лицу, заставляя жмуриться и улыбаться. Было так чудесно лежать в объятиях Эдварда! Он еще спал, и это дарило мне радостные мгновения, когда я могла просто любоваться им. Я тихонечко погладила колючую щеку и прошептала:
– Доброе утро, мой родной!


Источник: http://twilightrussia.ru/forum/37-10223-9
Категория: Все люди | Добавил: lelik1986 (11.03.2012) | Автор: lelik1986, rebekka1258
Просмотров: 2983 | Комментарии: 23


Процитировать текст статьи: выделите текст для цитаты и нажмите сюда: ЦИТАТА






Всего комментариев: 231 2 »
1
18 Concertina   (01.11.2021 16:22) [Материал]
Бытовое составляющее совместной жизни молодых, унесло меня в первый год брака. Все практически один-в-один

1
19 lelik1986   (04.11.2021 17:21) [Материал]
Ага, у меня тоже примерно так же было. biggrin Думаю, у многих молодых пар так было, когда первый раз в жизни начинаешь с кем-то делить быт и личное пространство.
До сих пор помню, как меня больше всего выбешивала привычка мужа сушить ботинки на батарее. Он их поставит - я уберу, он обратно поставит, а я снова уберу. biggrin

1
20 Concertina   (04.11.2021 17:41) [Материал]
У меня был трепет от того, что я - молодая хозяйка, вью гнездо, все была настолько в радость, тем более для мужа, которого пылко люблю!
Длился он почти до рождения дочки (трепет), потом перерос в труд, приносящий радость, увлеклась американской системой ведения домашнего хозяйства - fly lady, занималась системой чуть больше 1,5 лет. Остаточным принципам следую до сих пор.
Но чем старше, тем больше взваливаю работы, а от домашней - отмахиваюсь.

1
21 lelik1986   (04.11.2021 18:10) [Материал]
У меня тоже был трепет до того момента, как всё полностью не обустроила в квартире: ремонт, мебель, всякие милые декоративные штучки. Мне нравилось приучать мужда к тем блюдам, которые, по его утверждению, он не любит. И нравилось, как он говорил: "А это, оказывается вкусно! Вкуснее, чем у моей мамы!" biggrin
Спустя время, многое поменялось. Теперь, если в раковыине гора посуды, амне очень хочется почитать классную книгу, я пойду читать, а посуду оставлю до лучших времён. biggrin
Про эту систему я никогда не слышала даже, как в общем-то и про любую другую систему. Пошла ознакамливаться. cool

1
22 Concertina   (04.11.2021 21:08) [Материал]
система хороша, но я не смогла ее писать в график работающего человека. В декрете зашла отлично!

0
23 lelik1986   (04.11.2021 22:45) [Материал]
Да уж, когда работаешь, тут уж не до систем - просто делаешь что можешь и когда можешь. biggrin

1
17 GASA   (30.01.2013 09:21) [Материал]
волшебство любви,когда все недоразумения можно решить одним взглядом,у вас автор очень эротичное описание семейной жизни и это здорово,если бы все ещё так чувствовали, у людей бы не было проблем с личной жизнью

1
16 dasha2020   (28.08.2012 17:13) [Материал]
Добро пожаловать в семейную жизнь!!! biggrin Спасибо за главу!!!

0
15 chanterelle   (03.06.2012 12:48) [Материал]
Спасибо!!!!))))

2
14 mhd   (06.04.2012 03:02) [Материал]
Влюблённые ссорятся всегда из-за пустяков tongue

2
13 Нася38   (20.03.2012 09:19) [Материал]
Необыкновенное примирение и чудесное новое утро:она проснулась первой.

2
12 Vitalana   (19.03.2012 21:04) [Материал]
Музыка, спойлер, стихи - это все так красиво, чувственно и романтично. Спасибо за главу !!!

1
11 Daria@love   (19.03.2012 16:15) [Материал]
замечательная глава!Спасибо большое!

1
10 МакКайла   (19.03.2012 13:11) [Материал]
Волшебно и восхитительно !!
Спасибо за главу !

1
9 глобус   (14.03.2012 23:34) [Материал]
Спасибо большое за главу и музыкальное сопровождение, всё прекрасно

1-10 11-18


Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]