ГЛАВА 32
От лица Эдварда

Она казалась мне чем-то нереальным, волшебным. Я даже не подозревал, что женское тело может быть настолько прекрасным. Её совершенство затмевало рассудок, мысли путались, руки дрожали, сердце бешено колотилось. Я никогда не видел такого нижнего белья. Да это и бельём-то сложно было назвать - крошечные, полупрозрачные кусочки ткани, практически ничего не скрывающие. Она стояла передо мной и что-то говорила, а я никак не мог сконцентрироваться на её словах, только жадно поедал глазами каждый совершенный изгиб. Я изо всех сил прижимал руки к телу, борясь с соблазном. Видит бог, как же я хотел к ней прикоснуться, почувствовать ладонями холодный бархат её кожи. Моё лицо горело огнём, даже волосы на затылке шевелились. Разыгравшееся воображение рисовало умопомрачительные картинки, полные греховного разврата, и мне никак не удавалось избавиться от этого наваждения.

Я еле устоял на ногах, едва она скрылась за дверью. Дрожащей рукой я вытер пот со лба и сделал слабый вдох. Никакие молитвы мне не помогут избежать страшной кары - гореть в аду. Святые угодники, я посмел возжелать свою Госпожу! Но она быстро вернула меня с небес на землю, предельно ясно объяснив, что последует за каждым моим промахом. Я понял, что мне доступно лишь дышать и то, по возможности не громко. Но смогу ли я пережить ещё хотя бы одну порку? Я чувствовал, что, несмотря на превосходное лечение, я всё ещё был очень слаб. Вряд ли я смогу долго доставлять удовольствие моей Госпоже своими криками. Но даже страх, ледяными клещами сжимающий моё бешено колотящееся сердце не унял моего возбуждения. Стоило ей хоть на шаг приблизиться ко мне, я тупел и терялся, но хуже всего было то, что мой предательский организм реагировал соответственно моим чувствам и желаниям. Я был ужасно смущён и неловко переминался на месте, что только ещё больше забавляло её. Не помогало ничего, ни глубокие вдохи, ни попытки думать о чём-то постороннем, всё было бесполезно, я был твёрд как камень. Её руки, блуждающие по моему животу, пальчики, играющие с пуговицей моих джинсов, резинкой боксёров, всё это едва не подвело меня к позорной разрядке, когда неожиданно я был спасён появлением её родственников.

Моё сердце замерло, колени задрожали от страха, когда я в панике наблюдал за тем, как она уходит, оставляя меня наедине с её братьями, которые собирались меня помыть.

Господин Джаспер аккуратно помог мне раздеться, и я уже собрался встать под душ, когда за моей спиной раздалось приглушённое рычание.

- П-простите, я чем-то прогневал вас? - дрожащим голосом спросил я, оборачиваясь и лихорадочно перебирая в памяти, что же такого мог натворить.

- Прекрати, Эммет, ты пугаешь его! - зашипел Господин Джаспер, и я с ужасом заметил, как быстро потемнели его глаза, когда он смотрел на меня.

Обезумев от страха, я нервно осматривал своё тело в поисках порезов, которые могли так взбудоражить этих вампиров, но ничего не обнаружил. Может, я забыл поклониться, может, дотронулся случайно, но их явно что-то разозлило.

- Господа желают меня наказать? - еле выдавил я, опуская голову. Страх от ожидаемой расправы был так силён, что я почувствовал стремительно подступающую тошноту, которая была признаком того, что я вот-вот потеряю сознание.

- Кто, мать твою, сотворил с тобой такое, парень? - ошеломлённо спросил Господин Эммет, и я увидел, как сжались его огромный кулаки.

Дыхания вдруг стало не хватать, голова закружилась, и я почувствовал как меня усаживают куда-то.

- Давай же, Эдвард, дыши! Ну же, парень, дыши! - словно издалека доносился до меня чей-то обеспокоенный голос, пока я послушно делал вдохи, один, другой, третий. - Эммет, успокойся, перестань рычать, он же напуган до смерти!

- Просто скажи мне, Эд, это она с тобой сделала? И что означает эта грёбаная цифра, почему одиннадцать?

- Пожалуйста, пожалуйста, не говорите ей об этом! Она очень рассердится, она не любит то, что напоминает о Вольтерре! - я скулил и вырывался, мечтая заползти в какой-нибудь уголок, чтобы меня не трогали.

- Да ты весь - сплошное напоминание о Вольтерре! - выпустив меня, Господин Джаспер отошёл в сторону, запустив пальцы в волосы.

- Пожалуйста, не говорите моей Госпоже об этой татуировке. Она выпорет меня! - как я мог забыть об этом, теперь они точно ей расскажут и мне несдобровать.

- Посмотри на меня, парень! - Господин Эммет внезапно оказался рядом, присев передо мной на корточки и взяв меня за плечи. - Я могу закончить это прямо сейчас, это будет просто страшный сон. Позволь мне освободить тебя, Эдвард! Я обещаю, что тебе никогда больше не будет больно, всё останется в прошлом, твои шрамы исчезнут и тебе больше не придётся плакать! Ты навсегда забудешь то, что пришлось пережить. Больно будет не долго, позволь мне обратить тебя!

Слёзы отчаяния брызнули из моих глаз, когда я понял, что меня снова обманули. А мне так хотелось верить им, ведь они обещали помощь и защиту.

- Умоляю, Господин, не поступайте со мной так! - плакал я. - Накажите меня, но только не лишайте крови! Я буду не нужен ей, не забирайте у меня её!

- Господи, парень, ведь она убьёт тебя, неужели ты не понимаешь!

- Если такова будет её воля! Я её раб, и она вольна делать со мной всё, что угодно! - еле проговаривая слова, я забился под раковину и тихо всхлипывал от бессилия. - Я не должен забывать то, что со мной было! Память - это всё, что у меня осталось.

- Мне тяжело это говорить, Эдвард... Белла всё-таки моя сестра... но я думаю, она потеряла себя безвозвратно. Она больше не человек, она зверь, она же наслаждается твоими страданиями, неужели ты не видишь?

- Как раз моя боль и помогает ей стать человеком! - не знаю почему, но в этот момент я был уверен в своих словах как никогда. - Я много терпел, потерплю ещё чуть-чуть. Так надо, я знаю, я верю в неё! Лучше страшная смерть, чем вечность без неё...

Мой разум будто отключился тогда, я даже не помню, как меня помыли, одели. Пришёл в себя я только в комнате, когда Господин Джаспер застёгивал на мне толстовку.

- Не обижайся на Эммета, Эд, и не бойся его. Он действительно хотел помочь, думал, что так будет лучше для тебя. Он никогда не сделает чего-то против твоей воли, и никто из нас не сделает. Мы уважаем твои решения, даже если не согласны с ними! - желтоглазый вампир как будто извинялся за своего брата.

- Та татуировка, Господин... - чуть слышно пробормотал я, - это мой порядковый номер в отсеке. Её набивают за месяц до того, как приводят первого партнёра. Если моя Госпожа узнает о ней... она больше никогда... ну, вы ведь понимаете меня?

- Я понимаю, Эд... но рано или поздно она всё равно узнает, - уверенно сказал он.

- Рано или поздно она узнает обо всём... - выдохнул я, пошатнувшись от слабости и заметил, как Господин бросил на меня удивлённый взгляд, вопросительно вскинув брови, но ничего не спросил.

Я до смерти перепугался, когда меня снова куда-то повели. Я даже не помню, шёл я сам или меня тащили. Казалось, что воздух стал раскалённым, и грудь обжигало от каждого вздоха, немного кружилась голова, и я плохо соображал, что происходит. А потом я увидел её, она ждала меня внизу, но её взгляд... он был другим. Она смотрела на меня с нежностью, сочувствием и пониманием, но почему-то это испугало меня ещё больше. Я не привык, чтобы на меня так смотрели, тем более она. Я даже не сразу обратил внимание, как их много, вампиров. Ноги отказывались подчиняться, и Госпожа помогла мне добраться до стола, который сразу же окружили со всех сторон. Восхитительный запах еды вызывал спазмы в желудке, рот наполнился слюной, а голова закружилась ещё больше. Я слышал гул голосов, но плохо понимал смысл. Единственное, чего я хотел - это спрятаться. Еле переборов страх, в постоянном ожидании удара, я отщипнул крохотный кусочек необыкновенно вкусной булочки. Может, для кого-то в этом не было ничего страшного, но для меня... В последний раз, когда я протянул руку к предложенному хлебу, мне сломали пальцы. И сейчас я снова ошибся. Почувствовав на голове чью-то руку, я инстинктивно отшатнулся, свалившись со стула на пол. Я будто вновь очутился в подвале, ощущая затхлую влажность и почувствовав такой знакомый запах крови. Сильный удар по боку привёл меня в чувство, и я увидел над собой разгневанной лицо Госпожи. Всё, что от меня требовалось, это смотреть в глаза и отвечать на вопросы, но такой жалкий идиот, как я, оказался не способен даже на это. Мне столько лет приказывали смотреть в пол, били по лицу за нечаянно брошенный любопытный взгляд, что я так и не смог справиться с собой.

Разве я мог сомневаться в моей Госпоже, не верить ей, если она и на этот раз меня не наказала, великодушно простив мне очередной промах. Господин Эммет ошибался, когда говорил, что она зверь. Зверь не пощадил бы меня, не давал бы мне раз за разом ещё один шанс. Селия рассказывала, что у каждого человека есть ангел-хранитель, и мой стоял за моей спиной, пока я ел. Вилка плохо держалась в моих больных пальцах и я, отложив её в сторону, начал есть рукой, набивая рот всем подряд, кидая настороженные взгляды по сторонам. Я чувствовал её нежные прикосновения к своей спине и почти не боялся, зная, что она защитит меня, не даст в обиду. Я даже не подозревал, как жестоко она обманет меня спустя какое-то время. Так быстро её нежные и ласковые руки, аккуратно и заботливо втирающие гель в моё изуродованное тело, сначала робко и стеснительно, дрожа от волнения и жажды, а потом уже страстно и несдержанно, заставляющие меня задыхаться от желания, сменили совсем другие руки. Она обещала не делать мне больно, и я ей поверил, но зачем же тогда она сотворила это с моей бедной ногой, едва не переломив её пополам? Её рассердило то, что я закричал от боли, наверное, это кажется позорным и недостойным для того, кто почти не знаком с физическими страданиями. Рыдания душили меня и я начал проваливаться в темноту.

Страшнее всего было то, что мы не понимали друг друга. Я плохо понимал иной раз, что же Госпожа от меня хочет. Она задавала вопросы, а я не знал, что ответить, как ответить. Я так боялся ошибиться и разгневать её, но неосознанно совершал один промах за другим. Я был готов к худшему, когда совершил в отношении её самый тяжкий грех. Она просто не могла простить мне такое, ни при каких обстоятельствах. Да я и не рассчитывал больше на её милость. Я намеренно к ней прикоснулся, нет, не случайно, я безумно хотел этого. Настолько сильно, что не смог сдержать свои грязные руки, даже не подумав при этом, что намеренно оскверняю её. Я был потрясён до глубины души, когда понял, что ей это понравилось, то, как я водил пальцами по её тонкой и нежной ручке, на которой теперь благодаря мне появился небольшой шрамик. Она укусила себя, стараясь сдержаться и не причинить боль мне, хотя я как никогда заслуживал этого. Я - мерзкий раб, недостойный своей Госпожи, вынудивший её сделать себе больно, опозоривший её. И я снова не понял её. Я был уверен, что за такой тяжкий грех она запорет меня на смерть, но её яростный гнев был вызван отнюдь не моим грехом, а как раз моей готовностью понести наказание. То, что случилось потом, наверное, с моей стороны это не было страхом, это было чем-то иным, каким-то давлением, убивающим мою душу. Меня словно затягивало куда-то, я не хотел уходить, но бороться не мог, я был слабее этого. Последнее, что я помню, это ремень, мелькающий перед моим лицом и сверкнувшие алым глаза. Такие же глаза, безжалостные, испепеляющие, я видел в течение последних лет и я знал, что если вижу их, значит пришёл тот, кого я боялся больше всех на свете, тот, кто жестоко избивал меня, держа на грани, не давая умереть, только для того, чтобы вернуться снова.

Я словно очутился в каком-то странном месте, где кроме меня никого не было. Иногда появлялся Господин Карлайл и протягивал мне руку, предлагая пойти с ним. Потом он начал приходить чаще и всегда звал с собой, наверное, он хотел забрать меня из этого места. Появлялись и другие, но моей Госпожи никогда с ними не было. Я чувствовал её, знал, что она поблизости, моё сердце и душа тянулись к ней, звали её, но разум не принимал. Страх сковывал меня, когда я чувствовал её присутствие, конечности отказывались двигаться, и я снова куда-то проваливался. А потом она перестала приближаться, но я всегда знал, что она не далеко, она пока ещё не бросила меня, ждёт и, значит, мне нужно возвращаться.

ГЛАВА 33
От лица Эдварда

Следующие дни протекали легко и непринуждённо, хотя я и был постоянно настороже. Я ел столько, что начинал болеть живот, но меня не ругали за это. Казалось, они радовались моему отменному аппетиту. Я решил для себя, если дают, надо есть до упора, никогда не знаешь, что ждёт тебя завтра. Меня постоянно старались чем-то увлечь. Господин Джаспер читал мне очень интересную книгу, Госпожа Элис наряжала в красивую одежду. Я много времени проводил с Господином Карлайлом в его кабинете. Он каждый день давал мне лекарства, наблюдал моё состояние, попутно рассказывая интересные истории. Я действительно чувствовал себя намного лучше, хотя всё ещё был очень слаб. Ходить стало легче, и я почти не пользовался костылями. Правда, сгибать ногу было ужасно больно, и часто мне не удавалось сдержать стон. Но никто не ругал меня за это, наоборот, около меня сразу кто-то оказывался и помогал дойти. Моё тело выздоравливало, но душа... я чувствовал внутри себя какую-то пугающую, леденящую пустоту. Моё сердце вдруг ни с того, ни с сего начинало колотиться как сумасшедшее, я в панике оглядывался по сторонам, словно надеясь найти что-то не так давно потерянное, но не находил. Чем больше я приходил в себя, тем больше понимал, кого жду и ищу - мне не хватало моей Госпожи. Такое ощущение, что всё это время я вообще не знал о её существовании, она как будто затерялась на границе моего сознания, но теперь я вспоминал её, чувствовал присутствие, но она почему-то скрывалась от меня.

Легче всего мне давалось общение с Господином Эмметом. Он с самого начала стал мне ближе, чем другие и если бы он не был вампиром, я бы, наверное, мог назвать его своим другом, которого у меня никогда не было. Я почти перестал бояться его, несмотря на то, что он был таким огромным. Он всегда был весел со мной и, словно чувствуя моё душевное состояние, оказывал поддержку. Я не боялся сказать ему, что у меня на душе, он всегда внимательно слушал, объяснял и никогда не сердился, помогая освоиться в новой жизни. Последние несколько дней я ночевал в их с Госпожой Розали комнате, и мы часто разговаривали.

- Эй, чувак, как делишки? - я сидел на кровати и с увлечением рассматривал картинки в книге, когда в комнату вошёл Господин Эммет, а за ним и Господин Джаспер.

- Что за хрень ты там рассматриваешь? - он заглянул в книгу и недовольно сморщился. - Ой, да ладно, это же полная фигня! Не советую тратить на это время, парень. У меня есть кое-что получше картинок с цветами и собаками, - он хитро улыбнулся и, покопавшись в шкафу, достал оттуда какой-то журнал и бросил мне на колени.

Наверное, я выглядел забавно со стороны с выпученными глазами и открытым ртом, потому что они оба оглушительно рассмеялись. На обложке была довольно симпатичная девушка, но дело в том, что она была полностью раздета. И эта поза, в которой она сидела, блестящее, загорелое тело... у меня оборвалось дыхание и по привычке я нервно запустил пальцы в волосы и, наткнувшись на короткий ёжик, прерывисто вздохнул.

- Ну как? Я знал, что тебе понравится! - хохотал он, а я почувствовал жар на своих щеках.

- Это... не надо... мне и так... - нёс я какую-то чушь, не зная как правильно подобрать слова и не в силах оторвать глаз от соблазнительной картинки.

- Что «и так»? - не унимался он. - Твоя распрекрасная Госпожа и так тебя разогревает не на шутку?

- Она? Понимаете, она иногда... я не знаю... - мысли путались, и я совершенно растерялся, не зная как описать те невероятные эмоции, тот огонь, который разгорался во мне в присутствии моей Госпожи. Я не знал, мог ли доверить им то новое и неизведанное, что со мной происходило. Что если это будет для них слишком?

- Расслабься, Эд, - хмыкнул Господин Эммет, заметив мой испуг и не сильно хлопнув меня по плечу, - то, что ты постоянно в... хм... напряжении, - коварно подмигнул он, - здесь нечего стесняться, парень. Это нормальная реакция молодого, растущего организма в присутствии несколько раскрепощённо ведущей себя девушки. И не надо краснеть, - добавил он, с улыбкой глядя на мой румянец, - мы с Джасом тоже мужики и прекрасно понимаем, что ты только и думаешь о том, как залезть в трусики Госпожи Изабеллы! - я съёжился от стыда и ужаса, от того, что они так легко прочитали все мои мысли и желания, хотя я так тщательно скрывал их. Всё дело в запахе возбуждения, который раз за разом выдавал меня с головой. И с этим я ничего не мог поделать.

- Полегче, Эмм, ты его совсем в краску вогнал, - услышал я обвиняющий голос Господина Джаспера.

- Чего смущаться-то? Я только назвал вещи своими именами! - возразил Господин Эммет, поднимаясь с кровати. - Хватит трястись, Эд. Ничего страшного, парни часто обсуждают такие вещи. Если хочешь, в следующий раз позовём на наш мальчишник и Карлайла, если в его присутствии тебе проще будет?

- Что вы, Господин! Пожалуйста... - если бы здесь был ещё и Господин Карлайл и все они обсуждали моё неприличное состояние, я бы, наверное, точно под кровать заполз.

- Да пошутил я, - прыснул он со смеху, - я сейчас вернусь, - и он скрылся в дверях.

- Послушай, Эдвард, я согласен с Эмметом, - заговорил Господин Джаспер, - он конечно иногда пошлит в своих изречениях, но всё же, я думаю, нет ничего плохого в том, что тебя возбуждает девушка.

- Она не девушка, она моя Госпожа! - с благоговением прошептал я, подняв глаза на Господина Джаспера. - Разве вы не знаете, какой это великий грех - испытывать плотские желания к своей хозяйке. Это грязно, низко, порочно, - я опустил голову, со страхом ожидая его реакции.

- Ты не прав, Эдвард, - возразил он, присаживаясь рядом со мной, - твои ощущения и эмоции, они абсолютно естественны и ничего грязного в них нет. Но мне действительно кажется странным, что ты можешь испытывать что-то к Белле... она так жестока к тебе.

- Всё совсем не так, Господин, - нахмурившись, в раздумьях возразил я, - это не жестокость, поверьте. Она борется с собой и для неё это испытание. Но я знаю, что она не хочет причинять мне боль, я это чувствую. Она очень старается быть нежной со мной, просто у неё не всегда получается, - сердце сжалось от тоски по моей Госпоже, которую я так давно не видел. - Её улыбка стоит моей боли. Я потерплю, Господин, не волнуйтесь за меня, - напряжённо вздохнул я, и мы помолчали какое-то время, думая каждый о своём.

- Ну, чего носы повесили? - я даже подскочил от голоса внезапно вошедшего Господина Эммета, в руках которого было несколько бутылок и пакеты.

- Эммет, я не думаю, что... - неуверенно начал Господин Джаспер.

- И правильно, брат, много думать вредно, - хмыкнул он, ставя на стол бутылки и сваливая пакеты.

- А что это, Господин? - робко спросил я, с подозрением косясь на стол.

- Это пиво, дружище! Напиток настоящих мужчин!

Растянувшись на кровати, я довольно допивал третью бутылку, ощущая давно забытую лёгкость в теле.

- Ну, так что насчёт Беллы, Эд? - неожиданно спросил Господин Эммет, и улыбка сползла с моего лица.

- Что я должен сказать, Господин? - прошептал я, не понимая сути вопроса.

- Да ладно, парень, мы же друзья! Нам-то с Джасом ты можешь сказать, - Господин Эммет плюхнулся рядом на кровать, обнимая брата. - Так и будешь дальше без толку слюни по ней пускать? - чуть не подавившись пивом после этих слов, я кинул испуганный взгляд на дверь.

- Не переживай, Эд, она с Розали и Элис на охоте, - успокоил меня Господин Джаспер.

- Она ведь нравится тебе, так? - моим ответом послужил мгновенно приливший к лицу жар. - Тебе пора начать смотреть на неё как на девушку, а не как на Госпожу, - подмигнул мне Господин Эммет.

- Я смотрю на неё как на девушку с тех пор, как впервые увидел, - упавшим голосом ответил я, - но она навсегда останется моей Госпожой, а я её рабом. Она выпорет меня, если узнает.

- А ты никогда не замечал, как она на тебя смотрит, Эдвард? - я удивлённо вскинул глаза на Господина Джаспера, а сердце сбилось с ритма. - Я знаю, что для тебя это серьёзный шаг - попытаться изменить свою жизнь. Я даже не представляю, что ты пережил в Вольтерре и не хочу будить в тебе эти страшные воспоминания, твои крики по ночам говорят о твоей боли. Но ты должен решить сам, Эдвард, человек ты или раб, - прошептал он, глядя мне прямо в глаза и вдруг приложил ладонь к моей груди. - Слышишь? Я думаю, этот стук говорит сам за себя! - его глаза сверкнули, а я почему-то задрожал.

- Я никогда не смогу её опорочить, Господин, - выдавил я.

- Я и не предлагаю тебе этого, но ты можешь согреть её своим теплом, своей человечностью. Только ты можешь заставить её увидеть в тебе человека. Мне больно это говорить тебе, Эдвард... я знаю, как ты боишься её гнева, боишься, что она тебя ударит, но тебе не кажется, что больше нечего терять? Мы сами творим свою судьбу, и я уверен, что твои руки способны на это!

Этот разговор поднял во мне много страхов и волнений. Я долго думал о словах Господина Джаспера и не верил, что Госпожа смотрела на меня как-то по-особенному, но решив, что терять мне действительно нечего, хотел попытаться стать для неё чем-то большим, чем раб. Но вся моя решимость испарилась, когда я, спросив у Господина Эммета, что же значат слова «шлюха» и «проститутка», наконец-то понял кого же видела во мне Госпожа, кем считала. Тогда я впервые узнал, что такое горечь и обида. Неужели она не понимает, что у меня не было права выбора. Я ведь не торговал своим телом, оно даже мне не принадлежит. И не в моих силах всё исправить, стать чище для неё. Единственное, что я мог в этой ситуации, это не дать Госпоже осквернить себя, прикасаясь ко мне. Я не мог стать другим как бы сильно не хотел этого.

Не выдержав больше разлуки с ней, дрожа от страха и волнения, я решил вернуться, хотя Господин Эммет уговаривал меня не торопиться. Я долго настраивал себя держаться с Госпожой как можно более почтительнее и по возможности не подходить ближе, чем положено, но почти сразу ошибся. Я слишком долго не видел её, и весь мой настрой мгновенно иссяк. Я, не отрываясь, смотрел в её глаза, впервые увидев то, чего не замечал ранее, то, о чём говорил Господин Джаспер. Страсть, похоть, жажда... всё смешалось в этом таком родном для меня взгляде. Я видел тысячу раз, как хозяева смотрят на своих рабов. Бегло, не заинтересованно, безразлично, так, как они каждый день смотрят на мебель в своих покоях. Холодные и бесчувственные взгляды, часто полные гнева и ненависти. Но в глазах моей Госпожи не было даже намёка на недовольство. Я мог поклясться чем угодно, но я был уверен, что всё это время она ждала меня и скучала. Никогда ранее я не замечал в её взгляде такой надежды, веры в собственное сердце, которое она считала безнадёжно разбитым. Я видел, как заблестели её глаза в тусклом освещении комнаты, и моё сердце с этого момента стало биться за нас двоих. Её душа, такая нежная и ранимая, почти прозрачная, вдруг засверкала для меня яркими красками. Я понял, насколько она боялась потерять её навсегда, и я поклялся себя, что никогда этого не допущу. Я сохраню её истерзанную и измученную душу даже ценой собственной души, не менее израненной и покалеченной. Ради такого взгляда стоило жить и терпеть. Я был нужен ей, так же как и она мне, ведь не зря я её певец. Возможно, это не только кровавая связь, но и непостижимое ни для кого другого родство душ, которое не каждый вампир способен сохранить, не убить в зародыше. Я всегда знал, что она особенная. Первозданная, дикая сила, необузданная в своей звериной природе, но при этом такая настоящая и всепрощающая. В любую минуту она могла притащить меня обратно в комнату, но не сделала этого, предоставив мне выбор. Я сделал свой выбор уже давно. Дрожа от холода, страха и боли в её подвале, когда звал её, уже готовясь к смерти, в операционной Господина Карлайла, когда в очередной раз протягивал ей ремень в ожидании наказания и сейчас, когда сделал то, о чём ни один раб не может даже помыслить - назвать своего хозяина по имени. Я сделал свой выбор, когда впервые назвал её Беллой.