Pov Изабел

«Этого просто не может быть! – пойманной птицей билась в голове паническая мысль, когда я, влетев в свою ванную комнату, скинула с себя мокрые остатки платья и стремглав бросилась в душ. – Это просто невозможно!» – пальцы излишне резко вывернули вентиль, и мне в лицо ударили обжигающие тугие струи, напомнившие совершенно другие потоки воды, еще недавно омывавшие наши слившиеся воедино тела…
Перед внутренним взором, как кадры какого-то эротического фильма, замелькали разрозненные картины произошедшего этой ночью. Я застонала сквозь зубы и отчаянно затрясла головой, пытаясь загнать обратно во тьму небытия эти будоражащие кровь видения. Но они, как будто в насмешку, стали лишь еще ярче и реалистичнее. А по коже пронеслись фантомные ощущения страстных и нетерпеливых прикосновений сильных рук, нежных губ… У меня подогнулись колени, и я, судорожно хватая ртом вдруг ставший раскаленным воздух, обессиленно сползла спиной по влажному кафелю на пол душевой кабинки. От переполнившей меня невообразимой смеси отчаянного стыда и сладостного наслаждения кружилась голова, а внизу живота как будто скручивался тугой огненный клубок, распространяя по телу непривычный, запретный жар болезненного возбуждения…
Я судорожно всхлипнула и спрятала в ладонях лицо.
«О Господи! Что же я натворила?! Ведь я сама… сама…» – в памяти услужливо всплыло, как я дрожащими от нетерпения пальцами пыталась расстегнуть на Аро рубашку, а потом, так и не справившись с непокорными запонками, просто разорвала ее в клочья, чтобы ничто не мешало мне прикоснуться к его обнаженной коже, ощутить на языке пряную сладость его запаха, прижаться к нему еще сильнее, почувствовать его внутри себя… Тело содрогнулось от поднявшейся откуда-то изнутри горячей тянущей волны мучительного наслаждения. С губ сорвался хриплый стон, в котором я не смогла узнать собственного голоса – слишком много было в нем новых, странно волнующих обертонов. Зато всколыхнувшееся темное море моей памяти выбросило на поверхность сознания еще несколько бессвязных, но чрезвычайно ярких воспоминаний: нетерпеливый звериный рык, с которым я впивалась в губы Аро, полный сладкой боли вскрик, когда он впервые вошел в меня, глухие стоны, слетающие с моих губ, наше учащенное хриплое дыхание…
Я испуганно закрыла рот ладонью, с силой зажмурилась, словно боясь взглянуть в глаза собственному отражению в запотевшем мутном стекле душевой кабинки, и в отчаянии стукнулась затылком о стену. Послышался тонкий звон, по плечам заскользили мелкие осколки разбитого кафеля, быстро увлекаемые вниз струями воды. Какая-то часть сознания, как будто со стороны наблюдающая за моей истерикой, равнодушно зафиксировала этот факт, в то время как в воспаленном мозгу пульсировала лишь одна обжигающая мысль: «Как я могла?! Это же Аро! Аро!»
Но при этом в ярких, болезненно резких, словно выхваченных из тьмы вспышкой фотоаппарата, картинах, мелькавших перед внутренним взором, я почему-то видела не холодного безжалостного старейшину, а ироничный взгляд глубоких глаз и грустную усмешку на немного усталом лице моего ночного собеседника в библиотеке; застывшую возле окна одного из залов фигуру высокого стройного мужчины, рассеянно смотрящего куда-то в даль и задумчиво потирающего подбородок; напряженно замершего под холодными струями дождя незнакомца, от которого темными волнами исходило хлещущее по оголенным нервам бесконечное одиночество…
А в груди, рядом с истерично бьющейся о ребра паникой, мягким пушистым котенком шевельнулось какое-то странное чувство, доверчиво потерлось о сжимающееся от боли и отчаяния закаменевшее сердце и запустило в душу крохотные коготки сомнений…
Совершенно обескураженная и запутавшаяся в собственных эмоциях, я с силой провела ладонью по лицу, словно пытаясь стереть липкую паутину странных ощущений, и запустила пальцы в спутанные мокрые волосы.
«Да что же со мной?!»
«Может, все-таки стоит прекратить обманывать себя? И признаться наконец… - как-то устало и обреченно прозвучал в ушах немного язвительный голос, напоминающий мой собственный, – хотя бы самой себе… тебя же тянет к Аро... Или не его ты со страхом и затаенным предвкушением постоянно искала глазами, едва переступив порог библиотеки? Или ты не почувствовала неожиданного злорадного удовлетворения, когда пару месяцев назад Бьянка получила полную отставку и убралась восвояси? Ведь, положа руку на сердце, не так уж и сильно она тебя доставала… Или ты можешь как-то иначе объяснить странное смущение, что не в силах побороть в присутствии Аро?.. А сегодня на приеме?.. Когда к нему подошла та расфуфыренная мымра и начала оплетать его щит какой-то омерзительной липкой дрянью, ты, видя, как эта пакость сгорает в накинутой тобой дополнительной защите, ощущала удовлетворение только из-за хорошо выполненной работы?.. или это все-таки была ревность?..»
«Нет! Неправда! Это не так! Этого не может быть! - я замотала головой, стремясь избавиться от смущающего меня навязчивого ехидного голоса и высказанных им нелепых предположений. – Или может?..»
Невидящий взгляд бессмысленно уперся в запотевшее стекло двери душевой кабины, за которой с трудом угадывались теряющиеся в клубах пара очертания просторной ванной комнаты. Я в отчаянии закусила губу и постаралась хоть как-то проанализировать тот кавардак, что творился сейчас в моих мыслях и чувствах. Все это было слишком… слишком…
«А как же Эдвард?! – внезапно заставила меня содрогнуться вспыхнувшая в мозгу обжигающая чувством вины мысль. – Ведь я предала его! Предала…» Сознание вновь накрыла волна мучительного стыда и отчаяния, но внезапно взявшаяся непонятно откуда злость не позволила мне окончательно утонуть в их темной пучине. «Он бросил меня! Я ему не нужна!». Меня затрясло от резкой боли, словно электрическим разрядом пронзившей сердце. В тщетной попытке ее унять я обхватила себя руками, как делала это когда-то давно, еще будучи человеком, желая удержать ширившуюся в груди огромную черную дыру… И почувствовала разливающуюся в душе едкую смесь разочарования, вины и обиды.
Захотелось завыть от раздирающих меня на части противоречивых болезненных мыслей, чувств и желаний. Но я, собрав волю в кулак, заставила себя сделать глубокий вздох, медленно выдохнула, с трудом подавляя рвущиеся из горла судорожные всхлипы, и честно постаралась успокоиться и здраво оценить произошедшее.
Получалось откровенно плохо. В воспаленном сознании то и дело мелькали разрозненные смутные образы, еще сильнее выбивая меня из колеи и заставляя отчаянно сжимать грозящую взорваться голову. И в них, к моему стыду и отчаянию, бледные, подернутые дымкой несовершенного человеческого восприятия и отравленные горечью обиды воспоминания об Эдварде меркли по сравнению с новыми, болезненно яркими и насыщенными ощущениями… Это было совершенно, абсолютно неправильно! Но я ничего не могла с этим поделать…
«Надо просто взять себя в руки!»
«В любом случае, - твердо сказала я себе, немного опомнившись, - то, что произошло сегодня ночью – огромная, чудовищная ошибка. Внезапная вспышка безумия… Какое-то невероятное обоюдное помутнение рассудка. И ничего больше! Аро это тоже наверняка прекрасно понимает...»
В дверь моей комнаты настойчиво постучали.
«Аро!» - тут же мелькнула в голове паническая мысль. Внутри все оборвалось. Мне мучительно захотелось провалиться сквозь землю, только бы не попадаться Аро на глаза. Встречаться с ним, а тем более говорить о случившемся я была совершенно не готова…
- Кто там? – спросила я дрожащим, срывающимся голосом.
- Изабел, с тобой все в порядке? Можно войти? – раздался чуть приглушенный дверями обеспокоенный бас Феликса.
С плеч как будто свалилась многотонная глыба, позволив мне облегченно вздохнуть и чуть расслабиться.
Конечно, незапланированный визит Фела был совершенно некстати, но, во всяком случае, это не самый худший вариант... Не Аро...
Да даже будь на месте здоровяка та же Джейн, она сразу бы поняла, что со мной что-то произошло, и не успокоилась бы, пока не вытрясла из меня все подробности… или душу… А Феликс, возможно, ничего не заметит. К тому же выходить все равно придется - друг не уйдет, пока не убедится, что со мной все хорошо… Правда, совершенно непонятно, с чего вдруг такая чрезмерная забота…
- Да, да! Конечно! – крикнула я, спешно закрывая воду и нашаривая на вешалке полотенце. – Присядь пока, я сейчас.
Я услышала звук открывающейся внешней двери – и, практически в ту же секунду, жалобный скрип кожаного кресла под тяжелым телом.
И пока я торопливо вытирала волосы, натягивала на голое тело большой и уютный махровый халат и, смущенно отводя глаза, задвигала ногой в самый дальний угол ванной мокрую груду разорванного платья, в голове моей крутились не дающие покоя мысли: «Зачем он пришел? Почему спросил, все ли со мной в порядке? И откуда тревога в его голосе? Неужели Феликс что-то знает?»
Так и не найдя ответа, я мельком глянула на себя в запотевшее зеркало, проверяя насколько прилично и непринужденно выгляжу и не слишком ли заметен лихорадочный блеск моих глаз, потуже затянула пояс халата и, выдавив из себя как можно более беззаботную улыбку, решительно открыла ведущую в комнату дверь.
- Из! – воскликнул Феликс, сверля меня возмущенным и обеспокоенным взглядом. – Где тебя черти носили?! И почему ты, дьявол тебя задери, не отвечала на вызовы?! За последние четыре часа я позвонил тебе, наверное, раз сто!
- Я охотилась, - как можно беззаботнее ответила я. - А вызовы… - я рассеянно взглянула на обхватывающий левое запястье серебристый ободок универсального браслета связи. Это чрезвычайно полезное миниатюрное устройство за прошедшие годы стало настолько неотъемлемой частью моей жизни, что я просто перестала обращать на него внимание. И теперь с удивлением разглядывала покрытый паутинкой трещин крошечный дисплей и четкие отпечатки пальцев, явственно проступавшие на сверхпрочном сплаве оправы. В памяти мгновенно вспыхнули воспоминания о совершено неуместной, раздражающе настойчивой вибрации, в какой-то момент пробившейся сквозь заполнившее сознание горячечное марево, и о том, как быстро она захлебнулась под сжавшими запястье нежными пальцами Аро… Я быстро и совершенно по-детски завела руку за спину и виновато посмотрела на Феликса: - Кажется, я случайно сломала браслет, - здоровяк недоверчиво взглянул на меня и скептически хмыкнул, явно предположив какую-то скабрезность. И на этот раз оказался как никогда близок к истине…
Я смущенно отвела взгляд, но быстро справилась с собой и, вызывающе вздернув подбородок, решительно перешла в наступление:
- А в чем, собственно, дело?
- Да Аро велел никому не покидать своих апартаментов или не возвращаться в замок до утра, - нервно взъерошив короткий ежик волос, ответил Феликс.
Внутри зашевелились смутные подозрения: «К чему этот странный приказ? Неужели…»
- Давно? – стараясь не выдать своего напряжения, безразлично спросила я.
- Как раз около четырех часов назад, - Фел пожал могучими плечами, как бы извиняясь, что не смог меня вовремя предупредить. У меня отлегло от сердца: «Значит, это никак не связано с произошедшим на крыше. Но тогда я вообще ничего не понимаю…»
- Что ж, - губы сами собой сложились в язвительную усмешку, - можно считать, что я в точности выполнила приказ – уже утро, - я кивком указала на поднимающееся из-за горизонта солнце, окрасившее алым невесомое белое кружево занавесок.
А в голове тем временем беспокойным, жалящим роем злых пчел крутились десятки вопросов, которые, наверное, стоило задать себе гораздо раньше, но я была слишком увлечена попытками разобраться в безумной мешанине непонятных чувств и путаных мыслей. И вот теперь все эти вопросы обрушились на меня, мгновенно оттеснив на задний план лишние эмоции и заставляя мозг мыслить более четко и рационально.
«Неужели Аро заранее предполагал что-то подобное? Как он вообще оказался на крыше? Тем более, в таком состоянии? И что, черт возьми, это было?! – краем глаза я поймала на себе задумчивый, оценивающий взгляд Феликса, - Он явно знает больше, чем старается показать…» - тут же с невероятной четкостью поняла я.
- Утро? Да, ты права, - немного натянуто улыбнулся здоровяк, быстро отводя глаза и начиная медленно подниматься из мягких глубин кресла. – Ну, раз с тобой все в порядке, я, наверное, пойду.
«Ну уж нет! – воинственно пронеслось в голове. Я не собиралась так просто отпускать единственный доступный источник информации. - Мне нужны ответы! И я их получу! Не Аро же мне спрашивать, в самом деле…»
Я мгновенно оказалась перед Феликсом, не позволяя ему встать в полный рост, внимательно посмотрела в глаза друга и, окончательно решившись, произнесла несколько напряженным голосом:
- Фел, ты ничего не хочешь мне сказать? – выдержав его вопросительный, полный фальшивого изумления взгляд, я нервно облизнула губы и продолжила: - Уходя из замка, я кое с кем столкнулась…
Выражение лица моего старшего товарища мгновенно изменилось: исчезла привычная беззаботность, уступив место серьезности и сосредоточенности. Теперь передо мной сидел не легкомысленный, добродушный здоровяк, а умудренный жизнью взрослый мужчина – мой наставник.
- Изабел, - устало произнес он, виновато отводя глаза и глядя на следы чужих пальцев на серебристом металле моего универсального браслета связи, который я неосознанно нервно теребила все это время, - поверь, для всех будет лучше, если ты просто забудешь об этом.
- Феликс, - я настойчиво взглянула на друга и умоляюще протянула: - Пожалуйста. Я боюсь того, чего не понимаю…
Он устало потер лоб:
- Это не моя тайна.
- Ты же знаешь, я буду молчать, - я еще раз просительно заглянула в глубоко посаженные багровые глаза, в которых уже явно читалось сомнение, и, добавив в голос жалобных интонаций, повторила: - Пожалуйста. Иначе мне будет очень трудно и дальше оставаться в замке…
Феликс на мгновение задумался, напряженно сдвинув густые брови, бросил на меня быстрый оценивающий взгляд и, обреченно вздохнув: «Аро меня убьет…» - кивнул на соседнее кресло, как бы предлагая не стоять у него над душой. Я осторожно примостилась на самом краешке, боясь, что он сейчас все-таки изменит свое решение и уйдет. Но наставник, откинувшись на высокую спинку, на несколько секунд прикрыл глаза, собираясь с мыслями, а потом тихо заговорил, задумчиво глядя куда-то мимо меня:
- Понимаешь, у каждого были свои причины, чтобы стать Вольтури. Даже у старейшин… Кайус жаждал силы, Маркус – покоя и стабильности, а Аро – мести. Не знаю, что и как произошло в его жизни. Да и никто, наверное, не знает. Но именно Аро стал тогда вождем и движущей силой восстания. Он сумел сплотить коалицию, заставить вампиров забыть о собственных мелочных интересах и сражаться единым фронтом. Как будто заразил всех своей ненавистью… Он стремился уничтожить Дракулу во что бы то ни стало, рвался в его замок, как безумный, даже лично участвовал в штурме. А потом, когда все закончилось… - мой собеседник на мгновение замолчал, но тут же, словно отмахнувшись от собственных невеселых дум, тенью пробежавших по его лицу, заговорил вновь: - Знаешь, месть – очень разрушительное чувство. И особенно это становится очевидным, когда твой враг уже повержен и жить оказывается совершенно незачем. А тут еще такой дар… - гигант зябко передернул плечами, как будто представляя себя на месте старейшины. - Первые два-три столетия Аро держался скорее по инерции. Да и некогда тогда было особо рефлексировать: не все были рады новому порядку, восстания непокорных кланов следовали одно за другим, не говоря уж о постоянных покушениях. Слава Богу, хотя бы с русскими тогда удалось достаточно быстро договориться – Влад меньше чем за пару столетий своего правления успел их конкретно достать. Но они честно предупредили, что им не нужны проблемы и что если на нашей территории начнется хаос, они придут и сами наведут здесь порядок. Станет тихо, как на кладбище, - Феликс криво ухмыльнулся своим воспоминаниям и продолжил: - Когда же все более или менее успокоилось… - друг помолчал, раздумывая, стоит ли мне это говорить, но наткнулся на мой требовательный вопросительный взгляд и все-таки сказал: - В общем, у Аро периодически случаются такие вот приступы. Конечно же, он это скрывает и пытается свести к минимуму любые возможные последствия, но пару раз мне приходилось убирать за ним. И скажу прямо, тебе очень повезло, что ты осталась жива и так легко отделалась, - Феликс кивнул на сломанный браслет.
Я слушала слова друга, чуть прикусив нижнюю губу, и потрясенно молчала. Я пыталась осмыслить новую информацию, обрушившуюся на меня неумолимой, грозящей погрести под собой горной лавиной. Это все настолько сильно перекликалось с моими собственными болезненно яркими впечатлениями и воспоминаниями, что становилось страшно. И многое из того, что подспудно дразнило мое любопытство последние месяцы, теперь вставало на свои места, складываясь в цельную и довольно логичную картину.
«Четверо вампиров – это слишком мало для полноценного клана, но что если изначально их было значительно больше?.. Возможно, Аро потерял кого-то близкого?.. Или, может быть, его предал тот, кому он полностью доверял? Или все это вместе?.. - перед внутренним взором встало лицо мужчины, с усталой злостью смотрящего на рыжие языки пламени, в ушах зазвенели его язвительные, горькие слова, и мне показалось, что мои предположения не так уж далеки от истины. - Подобное вполне способно если не сломать, то уж точно основательно исковеркать душу. И месть, ставшая смыслом его нового существования, лишь довершила свое черное дело – окончательно выжгла его изнутри. А его замкнутость на собственной боли, гордость и нежелание подпускать к себе кого бы то ни было не позволили начать все с чистого листа… - в памяти, вызвав чувство сожаления и досады, всплыло ощущение захлопывающейся перед моим носом незримой двери. - Ну нельзя же так! Зачем Аро держит все это в себе? Неужели не понимает, что это убивает его?!..»
Мне стало нестерпимо жаль этого сильного, жесткого, волевого, но, как оказалось, невероятно страдающего мужчину. Я вспомнила тот ужасающий, сбивающий с ног шквал обреченности, тоски и отчаяния, что ощутила сегодня на крыше. Будто отражение моих собственных боли и одиночества, только многократно усиленных, выдержанных, как старое вино… И эти чувства словно резонансом тронули какие-то перетянутые, мелко вибрирующие от страданий струны моей души, вызывая глубоко внутри мучительно долгий, томительный отклик…
Я вздрогнула и постаралась утихомирить вновь поднявшуюся внутри бурю сумбурных, противоречивых эмоций.
«Я должна взять себя в руки! Сейчас не время и не место думать об этом!»
В отчаянной борьбе с самой собой я, словно маятник, устремилась в противоположное творящемуся в душе смятению состояние отстраненно-холодного спокойствия, закутавшись в него, как в непроницаемый ватный кокон. Но это слабо помогло, когда последние слова Феликса наждаком царапнули по поверхности сознания, вновь пошатнув мое с таким трудом достигнутое равновесие. Губы искривились в горькой ухмылке.
- Значит, ты явился сюда «убирать»?.. – не понимая, на кого больше злюсь – на себя, на друга, или на всю ситуацию в целом – язвительно процедила я.
- Дура, – беззлобно ответил здоровяк, снисходительно глядя на меня с почти отеческой заботой, - Я, между прочим, волновался, телефон обрывал, замок осторожно обшаривал… А когда услышал звуки льющейся воды из твоих апартаментов, решил удостовериться, что все в порядке, и задать трепку одной безответственной девчонке, - Феликс настолько заразительно усмехнулся, что я не смогла удержаться и несмело улыбнулась в ответ.
- Извини, - тихо сказала я, прося прощения за свои несправедливые, жестокие слова, и нервно провела рукой по уже практически высохшим волосам. – Я просто слегка перенервничала и к тому же понятия не имею, что теперь будет.
- Да ничего не будет, - пожал могучими плечами Фел, стремительно теряя остатки серьезности и вновь превращаясь в привычного мне заботливого старшего брата, - Аро, я уверен, сегодня даже не вспомнит о том, что столкнулся с тобой в коридоре. Он вообще обычно довольно смутно помнит то, что происходит с ним во время приступов. А браслет я тебе новый принесу, сама настроишь. И никто ничего не узнает. Окей?
Я рассеянно кивнула, думая о том, что Аро вряд ли так легко забудет ночное происшествие. При таком-то «пробуждении»… И никуда нам друг от друга не деться, придется хотя бы поговорить. Но это уже не вызывало той паники, что возникала еще недавно при одной только мысли о возможной встрече с Аро.
А вот оставшиеся на крыше туфли и мантия, не говоря уж о других свидетельствах ночного происшествия, способных многое рассказать внимательному взгляду, вызывали отчетливое беспокойство. Ставить в известность о случившемся между мной и Аро весь замок совершенно не хотелось. Поэтому надо срочно прибрать за собой. А потом уж думать, что делать дальше.
Я вскочила, как ужаленная, ободряюще улыбнулась обеспокоенному моим молчанием Феликсу и проводила его до двери, клятвенно пообещав не переживать и держать рот на замке. Потом быстро переоделась в привычные брюки и блузку и направилась в сторону восточной башни.