Pov Изабел

«М-да… Теперь понятно, почему Аро решил затаиться в городе, а не пытаться сразу уйти лесными тропами, - подумала я, брезгливо морщась от висящего в воздухе едкого смрада, в котором в какой-то безумной мешанине слились воедино запахи дыма, навоза, пригоревшей пищи, скисших овощей, прелого сена и содержимого ночных горшков, выплескиваемого прямо из окон на узкие немощеные улочки. - Подобное амбре любой ищейке нюх отшибет!.. И как они здесь живут?!..»
Проводив взглядом проворно шмыгнувшую мимо меня тощую крысу, я зябко передернула плечами, чувствуя себя крайне неуютно в этой грязной сырой подворотне и с тоской вспоминая теплые и такие надежные объятия… Поймала себя на этих совершенно неуместных мыслях, недовольно тряхнула головой, поглубже надвинула на лицо капюшон, словно в попытке отгородиться от негостеприимной действительности, поплотнее запахнула полы потрепанной мантии и, гадливо ступая по противно чавкающей под сапогами зловонной жиже, поспешила догнать Аро.

Он с таящейся в глубине темных глаз усмешкой посмотрел через плечо на мои маневры и остановился возле неприметной маленькой дверцы, практически сливающейся с серой стеной какого-то стиснутого между многочисленными пристройками двухэтажного дома. Решительно постучал по рассохшимся доскам, с определенной периодичностью изменяя частоту и силу ударов, и замер в ожидании. Я настороженно застыла за его плечом, жадно прислушиваясь к доносящемуся из-за двери еле различимому даже для чуткого вампирского уха невнятному гулу голосов и какому-то неясному шуму, не забывая, впрочем, на всякий случай держать под контролем и все окружающее пространство.
Через пару показавшихся невероятно длинными минут с той стороны послышались суетливые шаркающие шаги, лязгнул засов, тихо скрипнули петли. Дверь чуть приоткрылась и в образовавшуюся узкую щель, слабо подсвеченную изнутри тусклым красноватым светом, высунулась голова старика с большим крючковатым носом и торчащими из-под бурого вязаного колпака неопрятными сальными патлами неопределенного цвета.
- Кого еще черти принесли? – недовольно проскрипел он, подслеповато щурясь в напрасной попытке разглядеть незваных ночных гостей.
- Открывай, Йохан, - тихо, но уверенно приказал ему Аро и добавил с явственно чувствующейся снисходительной издевкой: - Или ты меня уже не ждешь?
- Аро?! – на неприятном, словно сошедшем с какого-то шаржа лице мужчины на мгновение мелькнуло удивление, тут же вновь сменившееся выражением усталого, приправленного ворчливым недовольством безразличия: - Признаться, и впрямь не ждал… Тебя не было почти седмицу.
- А ты уже и рад, старый пройдоха, - усмехнулся мой спутник, уверенно оттесняя собеседника от двери, чтобы тот не смог захлопнуть ее перед нашим носом. - И вещи мои наверняка уже пристроил…
- С чего бы?.. - с видом оскорбленной добродетели поджал тонкие губы Йохан, пропуская нас в тесный, слабо освещенный мерцанием одинокой масляной лампы и пробивающимися из соседнего помещения рыжими всполохами коридорчик. - Ты заплатил за месяц вперед, а я свое слово держу. Так что все в полной сохранности. Можешь сам убедиться.
- Ладно, не брюзжи, - примирительно взмахнул рукой Аро. Выудил из висевшего на поясе кошеля, оказавшегося в нашем распоряжении после аккуратного потрошения одного хитро устроенного тайника в паре кварталов отсюда, золотую монету и начал рассеянно крутить ее между пальцами. - Лучше скажи, сможешь раздобыть к утру пару лошадей и мужскую одежду для моей спутницы?
Йохан с трудом оторвал зачарованный взор от порхающего в руке собеседника тускло блестящего кружочка, словно впервые обратив внимание на присутствие за спиной ночного гостя еще одной закутанной в плащ фигуры, окинул меня цепким, ощупывающим взглядом на удивление живых и подвижных для его возраста черных глаз, и утвердительно кивнул.
Аро скептически изогнул бровь и вложил золотой в узкую темную ладонь Йохана, одновременно, судя по затуманившемуся на мгновение взгляду, считывая его мысли.
- Получишь еще столько же, если сделаешь все быстро и без шума. - Масленые глазки старика алчно блеснули. - А пока вели принести ужин на двоих в комнату наверху. Она ведь свободна, не так ли? – Аро чуть приподнял бровь и вопросительно посмотрел на трактирщика. Тот ловко спрятал монету где-то в складках своей неопрятной одежды и ощерил в подобострастной улыбке мелкие желтые зубы:
- Конечно. С тех пор как ты ушел… Я велел ничего там не трогать.
Аро в ответ лишь скептически ухмыльнулся, показывая степень доверия словам «старого пройдохи». Но тому, похоже, было все равно. Или это ожидание грядущей наживы столь благотворно сказалось на уровне его радушия…
Йохан затеплил от закопченной лампы толстую оплывшую свечу и, поминутно оглядываясь, чтобы убедиться, что мы следуем за ним, засеменил вперед, ведя нас какими-то невообразимыми извилистыми ходами мимо утопающей в чаду кухни и наполовину заполненного крайне подозрительными личностями темноватого зала небольшой таверны. Вверх по узкой и обманчиво ненадежной, но, как ни странно, ни разу не скрипнувшей под нашими ногами лестнице на второй этаж. С усилием толкнул тяжелую дверь в конце небольшого коридорчика, нервно оглянулся на нас и, приглашающе махнув рукой, нырнул в пахнущий пылью влажный сумрак давно не топленной комнаты. Аро, чуть пригнувшись, вошел следом. Я скользнула за ним и, едва перешагнув высокий порог, с любопытством огляделась.
«Да… Не отель «Плаза», конечно, но в сложившихся обстоятельствах…»
Узкая каморка поражала своим аскетизмом и суровой правдой здешней жизни, совершенно обыденной для местных, но буквально режущей мне глаза своей чуждостью…
Серые стены. Низкий потолок с тихо колышущимися под порывами сквозняка клочьями черной от копоти паутины. Крохотное, едва кошке протиснуться, окно, закрытое потемневшими от времени ставнями. Массивный, грубо сколоченный стол в центре и примостившийся под ним колченогий табурет. Пара узких лавок, служащих, судя по всему, заодно и постелями, с громоздящейся на одной из них неопрятной кучей каких-то вещей… И стоящий в углу, небрежно прислоненный к стене меч-полуторник в простых кожаных ножнах, не способных скрыть безыскусного, но при этом не менее впечатляющего смертоносного совершенства великолепного клинка…
Мой спутник, окинув внимательным взглядом представшую перед ним картину, лишь хмыкнул и кивнул Йохану, который, оставив на столе принесенный огарок, торопливо ретировался.
- Располагайся, - Аро указал мне на свободную скамью и, повернувшись вполоборота, начал сосредоточенно проводить ревизию в наверняка не раз переворошенных в поисках чего-нибудь ценного вещах.
Чувствуя себя немного скованно, я рассеянно кивнула и послушно села, облокотившись спиной о теплую стену.

Усталость тут же навалилась на плечи тяжелым ватным одеялом, мгновенно отсекая меня от мира мутной пеленой апатии. Внутри образовалась сосущая пустота, будто все чувства и эмоции кто-то выключил… или они сами отступили куда-то вглубь сознания, словно океанские воды в преддверии разрушительного цунами… Скорее второе… Потому что, чуть прикрыв глаза, я отчетливо ощутила, как где-то глубоко внутри зарождается тяжелая темная волна всепоглощающей боли, отчаяния и безысходности, густо замешенных на самых страшных и тяжелых мгновениях этого бесконечного дня… На всем том, что я столь безжалостно заталкивала вглубь, откладывая на потом, когда уже не надо будет сосредотачивать все силы на выживании и попытках достичь намеченной цели… когда не придется больше принимать непростые решения и опасно балансировать на лезвии бритвы...
А теперь все это, спрессовавшись в одну огромную монолитную массу, угрожающе нависло надо мной, грозя в любой момент обрушиться гибельной лавиной, погребая под собой разум и ввергая в темную пучину разрушительной истерики.
«Как не вовремя!.. - я нервно покосилась на Аро и решительно поджала губы. Показывать собственную слабость мучительно не хотелось. - Я должна быть сильной! Нельзя сдаваться! Надо как-то отвлечься…»
Я бросила еще один короткий взгляд на своего спутника и, решившись, с вызовом спросила напряженным каркающим голосом, с преувеличенной враждебностью уставившись на захлопнувшуюся за трактирщиком дверь.
- Думаешь, ему можно доверять?
- Относительно, - равнодушно пожал плечами мужчина, не прерывая своего занятия, и продолжил все тем же размеренным тоном, словно маленькому ребенку объясняя мне причины нашего пребывания в этом не слишком гостеприимном и подозрительно смахивающем на притон месте: - Во всяком случае, Владу он нас точно не выдаст. Йохану совершенно не с руки связываться с властями – мгновенно растеряет всех клиентов…
Спокойный бархатный голос Аро доносился до меня как сквозь толщу воды, то истончаясь почти до комариного писка, то приобретая непривычные зловещие обертоны. «Не помогло», - обреченно подумала я, чувствуя, как медленно, но неумолимо сжимается мир вокруг, все туже затягивая меня в какой-то темный туманный кокон, с каждой секундой становящийся плотнее, застилая взор и пробуждая к жизни страшные в своей правдоподобности видения. Яростно сопротивляясь наваждению, я подняла взгляд на лицо своего спутника, с болезненным вниманием отслеживая каждое движение его губ в безуспешной попытке понять ускользающий смысл продолжающих слетать с них слов:
- Йохан здесь что-то вроде посредника. Может свести с нужным человеком, если необходимо тихо провернуть что-то противозаконное. Ну и сам промышляет по мелочи: контрабанда, скупка краденного, различные услуги… - руки Аро неторопливыми, четкими движениями раскладывали вещи по нескольким отдельным кучкам: оружие, одежда, какие-то непонятные мелочи… А я, словно в зыбком отражении на расположенном непосредственно перед моими глазами мутном стекле, видела эти руки безобразно изувеченными, с вырванными ногтями и неестественно вывернутыми в массивных железных колодках, залитыми кровью кистями… - такими, какими они были в том пыточном подвале… Тогда я старалась не обращать на это внимания, но оказалось, что та кошмарная картинка намертво впечаталась мне в мозг… Меня передернуло от ужаса и жалости, и жуткое видение тут же исчезло. Я вновь, как сквозь вату, услышала спокойный уверенный голос своего спутника:
- Он быстро достанет нам все необходимое и лишних вопросов задавать не будет - чересчур любопытные в его профессии долго не живут. Ну а если решит потом продать кому-нибудь столь интересную информацию… Утром нас здесь уже не будет, загадывать же на более длительный срок в нашем положении довольно самонадеянно…
Аро закончил разбирать вещи, выпрямился и практически отвернулся от меня, устремляя задумчивый взгляд на стоящий чуть поодаль меч.
Я видела все это как будто со стороны, одновременно с ужасом наблюдая, как полупрозрачный, но от этого не менее угрожающий, раскаленный до оранжевого цвета металлический прут медленно входит в незащищенный живот распятого на дыбе пленника… Мне даже казалось, что я слышу зловещее шипение остывающего от соприкосновения с плотью металла и полный муки стон, снова ощущаю тошнотворный запах, стоявший в пыточном застенке. Я с силой зажмурилась и резко тряхнула головой, отчаянно борясь с очередным страшным наваждением. Видение расползлось, подобно клочьям тумана… Я робко открыла глаза.
«Вроде помогло, - облегченно выдохнула я, - Вот только надолго ли?..»
Опасаясь повторения кошмара, я с силой прикусила нижнюю губу и отчаянно впилась взглядом в худощавую фигуру напряженно замершего в нескольких шагах от меня мужчины, полностью сосредотачивая на нем свое внимание, жадно ловя каждый его жест, каждое движение… как будто он стал последней ниточкой, связывающей меня с реальностью…
Рука Аро словно случайно коснулась гарды прислоненного к стене меча и задержалась на секунду, будто в раздумьях, чуть подрагивая от нетерпеливого предвкушения и глубоко запрятанного страха. Наконец решившись, сильные пальцы любовно скользнули по массивному набалдашнику и сомкнулись на оплетенной потертым кожаным ремешком рукояти. Меч, словно заждавшийся хозяина верный пес, радостно выскользнул из ножен, сверкнув в робком свете единственной свечи морозным узором узкого обоюдоострого клинка. Привычное, едва уловимое движение кисти – и серебристое лезвие легким и стремительным росчерком распороло полумрак комнаты… одновременно словно разрубая на части сковывающий меня толстый кокон. Я вздрогнула, на мгновение сбрасывая оцепенение, и удивленно посмотрела на Аро, который, невидяще скользнув взглядом по полоске стали в своих руках, на минуту прикрыл глаза и замер, будто вспоминая что-то давно забытое. На его губах появилась теплая и немного грустная улыбка…
- А зачем меч? – мой вопрос, словно брошенный в окно камень, разбил звенящую тишину комнаты. Я чувствовала себя мерзким чудовищем, бесцеремонно топчущимся грязными сапогами по чему-то очень личному и неприкосновенному. Но тяжелая темная волна, угрожающе нависшая надо мной и грозящая в любое мгновение прорвать чудом восстановленную, но чрезвычайно хлипкую, буквально трещавшую под ее напором плотину моего самоконтроля, просто не оставляла мне иного выбора.
Я не хочу, чтобы Аро стал свидетелем моей слабости… моей боли… моих кошмаров. Я должна остаться одна! Хотя бы на пару минут…
Лицо мужчины мгновенно закаменело, губы сжались в тонкую линию, а темные глаза недовольно блеснули раздражением, когда он, решительным движением загнав клинок в ножны, ответил на мое глупое и неуместное замечание:
- Дворянин, путешествующий без оружия, выглядит подозрительно и вызывает много ненужных вопросов.
Он небрежно опустил меч на место, подхватил с лавки один из свертков и, сухо бросив мне: «Скоро вернусь», - вышел из комнаты.

Дверь закрылась за ним с глухим, болезненно ударившим в виски стуком, словно крышка захлопнувшегося над головой склепа, оставляя меня наедине с самой собой. Внутренние демоны страшных воспоминаний, так долго удерживаемые на привязи, нетерпеливо рванулись вперед, мгновенно заполнив собой все пространство комнаты, и алчно впились острыми зубами в сердце. Перед внутренним взором беспорядочно замелькали мучительно яркие и реалистичные картины, каждая из которых словно вгоняла раскаленную иглу в корчащийся от боли окровавленный ошметок моей души… многократно усиливая все негативные эмоции, чудовищным эхом гуляющие по темным коридорам моего сознания…
Злая досада, сменившаяся ощущением собственной беспомощности и никчемности, когда мой кулак проходит сквозь тело одного из громил, удерживающих пленника на той злополучной поляне…
Накрывающие меня удушливой волной паника и отчаяние в момент, когда запястье Аро выскальзывает из моих судорожно сжатых пальцев и нас разделяет темный беснующийся поток времени и пространства…
Кружащиеся в стремительном хороводе лица погибших друзей… Чередование, словно в изуверской насмешке, счастливых и трагических моментов… и огромное, всепоглощающее чувство потери, разрывающее душу…
Вот Олаф и Клавдий, после очередной тренировки беззлобно подтрунивающие над моими безуспешными, но от этого не менее упорными попытками освоить еще один боевой прием… и терпеливо объясняющие мне его до тех пор, пока мне наконец-то не удается свалить одного из учителей той самой коварной подсечкой…
И полные бессильной ярости глаза Клавдия, отбивающегося от наседающих на него врагов, но не сумевшего вовремя сбросить с плеч неожиданно прыгнувшего со спины новорожденного… Отчаяние Олафа, так и не успевшего на помощь другу… и его смерть в жестокой схватке с пятью вставшими на пути полными свежих сил противниками…
Феликс, сжимающий меня в своих медвежьих объятиях… со снисходительной нежностью старшего брата взъерошивший мои волосы в ответ на какую-то нелепую выходку…
И могучая фигура гиганта, медленно отступающего под напором навалившихся на него новорожденных…
Крепкие руки Сантьяго, подкидывающие меня в воздух… ощущение надежности и защищенности за его широкой спиной… и острая, пронзившая призрачным кинжалом сердце боль от оборвавшегося «поводка» его щита…
Кислотой разъедающая внутренности вина… Это все из-за меня!.. Они специально оттягивали на себя основной удар, стараясь вовлечь в схватку как можно большее число врагов, чтобы дать мне шанс… чтобы сохранить мою никчемную жизнь…
Зачем?.. Я этого не стою!.. Что я могу?.. От меня одни проблемы…
Я вновь почувствовала себя крошечной букашкой, затягиваемой безжалостным черным водоворотом в холодные жадные глубины отчаяния…
Мне казалось, что я падаю в бездонную темную пропасть и даже уже вижу внизу острые камни, хищно ощерившиеся в предвкушении встречи… Как вдруг меня подхватили сильные теплые руки…

«Тихо, тихо, - зашептал в ухо знакомый голос, - Все хорошо. Я здесь. Я рядом… Ну… что случилось?..» - он обволакивал мягким бархатом, успокаивая, даря надежду и чувство защищенности.
Я прижалась к широкой и такой надежной груди. Отчаянно, словно утопающий, вцепилась скрюченными пальцами в грубую шероховатую ткань и, судорожно всхлипывая и захлебываясь рыданиями, стала что-то сбивчиво говорить, стремясь не столько объяснить причины своей истерики, сколько выплеснуть накопившуюся внутри боль. Будто прорвав невидимую плотину, по щекам, прокладывая мокрые дорожки, катились обжигающие горькие слезы.
Кто-то ласково гладил меня по голове, нежно перебирал волосы. Все тот же мягкий бархатный голос шептал что-то успокаивающее. И я с облегчением ощущала, как тает, словно лед под солнцем, давящая на грудь темная глыба вины и отчаяния. Как на место разрывающей душу боли потери приходит теплая грусть и замешенная на бесконечной благодарности спокойная уверенность, что я никогда не забуду погибших друзей, но смогу жить дальше, неся в сердце память о них. Чувство безысходности позорно ретировалось, уступив место злой решимости бороться до конца и победить во что бы то ни стало.
Все будет хорошо. Я смогу. Мы справимся.

Борясь с медленно затихающими всхлипываниями, я глубоко вдохнула и открыла глаза. Взгляд тут же уперся в смуглую кожу в низком вороте мокрой от моих слез льняной рубашки, которую я все еще продолжала судорожно стискивать. Мгновенно сообразив, чей голос слышала в полузабытьи и к кому столь бесстыдно прижималась все это время, я почувствовала, как щеки опалила жаркая волна стыда. Не смея поднять глаза на сидящего рядом мужчину, я торопливо разжала сведенные пальцы и отпрянула, едва не свалившись с узкой лавки.
Аро, впрочем, и не думал меня удерживать, мгновенно убрав с моих плеч свои горячие руки. Я едва сдержала тут же появившееся внутри желание вновь прильнуть к его груди – слишком неприятным оказалось ощущение потери молчаливой поддержки и чувства надежности, что дарили его объятия. Но все же смогла сдержаться и, парой нервных, излишне резких движений стерев со щек следы недавних слез, коротко бросила как можно более нейтральным тоном: «Извини», - так и не решившись поднять на Аро глаза.
- Ничего, - несколько напряженно ответил он, судя по звукам, поднимаясь и делая шаг к стоящему в центре комнаты столу.
Я бросила на него короткий взгляд, отмечая, что за время своего отсутствия Аро, похоже, успел переодеться и даже наскоро сполоснуться. Во всяком случае, волосы, стянутые шнурком в привычный хвост, были еще влажными, а добротный дорожный костюм, состоящий из накинутого поверх несколько помятой моими усилиями льняной рубашки темно-синего дублета, штанов из плотной темной ткани, широкого кожаного ремня и высоких сапог, явно был ему впору и выглядел гораздо лучше, чем снятая мной с палача одежда. И теперь Аро с непроницаемым выражением лица как ни в чем не бывало деловито закреплял в специальных петлях на поясе нож, кошель и еще какие-то мелочи, назначение которых я не смогла сходу определить. А я, чувствуя себя крайне неловко, сидела на скамье, не зная, что сказать в оправдание своего недавнего поведения и как себя теперь вести, нервно теребила края и без того потрепанной мантии и бросала на него осторожные взгляды.

К счастью, через минуту-другую напряженную тишину нарушил скрип открывающейся двери. В комнату вошли две женщины в длинных платьях серо-коричневого цвета, хитро завязанных платках, практически полностью скрывающих волосы, и не слишком чистых передниках. Та, что постарше, неодобрительно покосившись на мой комбинезон, виднеющийся из-под распахнувшейся мантии, протянула мне объемный мягкий сверток с какой-то одеждой. Вторая начала сноровисто выгружать с подноса на стол тарелки с поздним ужином, то и дело стреляя по сторонам любопытными черными, как у Йохана, глазами и посылая стоящему рядом мужчине весьма многообещающие улыбки. Но, не дождавшись какой бы то ни было реакции на свои ужимки и заслужив ворчливый оклик от своей спутницы, торопливо подхватила опустевший поднос и поспешно ретировалась.
Аро криво ухмыльнулся ей вслед и, бросив короткий взгляд на накрытый стол, повернулся ко мне.
- Переоденешься так, или мне выйти? – с едва уловимой насмешкой в голосе спросил он, кивнув на сверток, который я все еще бестолково сжимала в руках, даже не попытавшись полюбопытствовать, что там.
Чувствуя, что краснею, я отрицательно качнула головой:
- Можешь остаться, - и торопливо добавила, стараясь скрыть собственное смущение: - Я все равно вряд ли сама смогу разобраться, как все это надевается.
Аро лишь равнодушно пожал плечами и, усевшись за стол, невозмутимо приступил к трапезе.

Я же развернула увесистый тюк и принялась с интересом изучать доставшийся мне комплект одежды.
Что ж, на первый взгляд все было не так уж плохо. Рубашка, практически такая же, как та, что была на Аро, хоть и отличалась достаточно непривычным покроем – без пуговиц, с глубоким вырезом, который при желании можно было стянуть шнуровкой, и длиной до середины бедра, – похоже, должна была подойти мне по размеру. Как и колет – приталенный стеганый жилет из плотной шерстяной ткани с кожаными вставками и шнуровкой, позволяющей подогнать его по фигуре. Правда, и то и другое было отнюдь не новым, а плохо застиранные подозрительные бурые пятна и следы аккуратной штопки говорили о том, что прежний хозяин мог расстаться со своим костюмом не вполне добровольно… Но в сложившихся обстоятельствах выбирать явно не приходилось, а в одежде Аро, даже если у него и был еще один запасной комплект, я бы попросту утонула.
Но вот с сапогами, похоже, возникли проблемы, потому что предложенная мне пара обуви была велика мне размера на четыре. А поскольку принесли именно их, то других вариантов, видимо, не было или они были еще хуже. То же самое и со штанами. И хотя теоретически я могла бы попытаться их обрезать и утянуть на талии ремнем, мысль о том, как я во всем этом буду в итоге выглядеть, вызывала уныние.
Немного подумав, я решительно надела через голову рубашку прямо поверх комбинезона, затянула шнурки на запястьях и воротнике и подпоясала получившееся подобие туники широким кожаным ремнем с металлическими бляшками, служившими, как я помнила, не столько для украшения, сколько для дополнительной защиты живота. Потом накинула поверх рубашки колет, постаравшись самостоятельно подогнать его по фигуре, и критически осмотрела получившийся костюм.
«Жаль, конечно, что зеркала нет, - раздосадованно подумала я, но потом, вспомнив в каком месте и времени нахожусь, лишь обреченно махнула рукой – вряд ли в этом городке вообще есть подобная роскошь. - Но вроде вышло вполне терпимо».
Достаточно длинные полы рубашки прикрывали бедра, из-за чего оставшаяся видимой часть комбинезона вполне могла сойти за приемлемые штаны. Мои собственные сапоги тоже не слишком отличались от обычных, а на шнуровку и рифленую полимерную подошву с небольшим каблуком, стоит надеяться, никто не обратит внимания. В крайнем случае можно будет сказать, что они попали ко мне откуда-то издалека и через третьи руки. Ведь в это время еще не существовало какого-то определенного стандарта и каждый мастер мог изощряться в меру своей фантазии и желаний клиента.

Закончив ревизию, я в последний раз нервно одернула подол рубашки и вопросительно посмотрела на Аро:
- Ну как? – неуверенно улыбнулась я и замерла в ожидании его вердикта.
Мужчина окинул меня оценивающим взглядом.
- Повернись, - коротко приказал он, и я послушно крутанулась вокруг своей оси.
- Нормально. Сойдет, - заключил он, и я облегченно выдохнула.
Тем временем Аро, немного покопавшись в небольшом кожаном мешочке, который мы вытащили из тайника вместе с кошелем, извлек из него слегка помятый пергаментный свиток и пару каких-то небольших предметов, один из которых тут же бросил мне. Я машинально поймала летящую мне в руки вещицу и, разжав ладонь, с недоумением посмотрела на лежащий на ней серебряный перстень с печаткой. Подняла вопросительный взгляд на Аро.
- Чтобы сбить со следа ищеек Влада, нам надо как можно быстрее покинуть город, в то же время стараясь все время оставаться в окружении как минимум десятка человек, - я понимающе кивнула. Местные жители, видимо, из-за пренебрежения частым мытьем, источали весьма сильный и не слишком приятный даже для непривычного человека, не говоря уж о вампире, обладающем тонким обонянием, запах, который вполне мог замаскировать как достаточно слабый аромат Аро, так и мой собственный, наверняка оставивший свой след в коридорах недавно покинутого нами замка. В лесу же у нас просто не было бы шансов скрыться от ищеек, которых разъяренный потерей пленника Влад обязательно пустит по нашему следу. Вот только…
– Поэтому на рассвете мы присоединимся к одному из торговых караванов, выходящих из города. Им всегда нужны вооруженные люди для охраны, особенно если за их услуги не приходится платить, - Аро снисходительно скривил губы, потом неторопливо надел на палец такой же, как у меня, перстень, развернул свиток, и, бросив на его содержимое беглый взгляд, продолжил, настойчиво глядя мне в глаза: - Запомни, я – Аро Кандильери – наемник из Милана, возвращаюсь на родину после пяти лет службы на границе с валахами. Ты Изидоро - сын моей младшей сестры, которого я после смерти родителей взял к себе в качестве оруженосца. Хотя вряд ли тебя будут о чем-то спрашивать…
- Но я же вампир! - протестующе перебила я его, - Моя кожа будет сверкать на солнце, привлекая к нам ненужное внимание. Да и лошади наверняка будут от меня шарахаться… - и просительно, словно извиняясь за собственную наглость, взглянула в глаза мужчины, - Может, я просто буду сопровождать караван вдоль дороги? Поверь, я смогу двигаться незаметно…
- И в чистом поле? – саркастично поднял бровь Аро, - Двести метров – довольно существенное ограничение, - я смущенно потупилась, мысленно проклиная собственную глупость. Ну как я могла об этом не подумать! И что же теперь делать?
- К тому же, с чего ты решила, что ты вампир? – услышала я ироничный голос Аро и подняла на него изумленный взгляд. Что он имеет в виду?
– Насколько я знаю, вампиры не плачут… - он выразительно посмотрел на меня и добавил с усмешкой: - И не краснеют.
Я тут же почувствовала, как щеки заливает предательский румянец, совсем как в школе….
Но когда до меня окончательно дошел смысл сказанных Аро слов, я оторопела. Сосредоточенно нахмурившись, я начала суматошно перебирать в памяти события последних часов. С одной стороны, привычные скорость, сила и ловкость, которые я продемонстрировала, бегая наперегонки с охранниками замка Дракулы, имели явно вампирское происхождение – человеку такое точно не под силу. С другой же - еще каких-то полчаса назад по моим щекам катились настоящие слезы… А то и дело вспыхивающие, как у первоклассницы, щеки?!.. Все это совершенно не укладывалось у меня в голове.

- Но как?.. - растерянно пробормотала я, недоуменно глядя на мужчину.
Он хмыкнул и приглашающе хлопнул по скамье рядом с собой:
- Сядь. Думаю, будет гораздо понятней и нагляднее, если я тебе кое-что покажу.
Я послушно опустилась на лавку, чувствуя себя не в своей тарелке от этой фантасмагорической ситуации и странного поведения Аро.
- Закрой глаза, - приказал старейшина. Я удивленно посмотрела на него, не понимая, зачем все это.
- Ты мне доверяешь? – вкрадчиво спросил он. Я торопливо кивнула. – Тогда закрой глаза.
Я повиновалась, чувствуя внутреннее напряжение от непривычной обстановки и предательской реакции собственного тела на этого мужчину, находящегося настолько близко, что я ощущала исходящее от него тепло и тонкий пряный аромат его кожи.
Горячие пальцы вложили мне в ладонь какой-то чуть шершавый цилиндрический предмет, в котором я, к собственному изумлению, узнала одну из стоящих на столе оловянных кружек, и уверенно легли сверху, заставляя сжать руку и поднести сосуд к самым губам.
- Это вино. Прекрасное barbaresco из предместий Neive, - услышала я совсем рядом обволакивающий, словно бархат, голос Аро, мягко вливающийся мне в уши и проникающий, казалось, прямо в душу. Он завораживал, гипнотизировал, заставляя забыть обо всем кроме этой звучащей, словно музыка, речи, и вслушиваться в каждое произнесенное слово: - Вдохни поглубже, - прошептал он, и я послушно втянула носом воздух. - Чувствуешь его густой чарующий аромат, вобравший в себя нежную сладость клубники и благоухание спелой малины, с легкими пряными нотками специй и эвкалипта? – Я медленно кивнула, действительно ощущая волшебный аромат, точь-в-точь как описывал звучащий в ушах завораживающий голос.
– А теперь попробуй, - искушающе предложил Аро, осторожно подталкивая край чашки к моим губам, - Почувствуй на языке его нежный бархатистый вкус, с изысканными нотками фруктов, мяты и пряной сладостью налитого на солнце спелого красного винограда, - я сделала осторожный глоток и ощутила, как густая терпкая жидкость прокатилась по языку, нежно лаская небо и оставляя после себя сладковатое ягодное послевкусие, чуть опалила горло и теплым клубком опустилась в желудок, чтобы через долю секунды мягко ударить в голову легким опьянением.

- Потрясающе, - ошеломленно прошептала я и, изумленно распахнув глаза, в безотчетном стремлении поделиться своим восторгом повернулась лицом к источнику волшебного голоса и встретилась взглядом с лучащимися какой-то необыкновенной теплотой черными глазами.
Желание поднялось откуда-то из глубины, пробежало по позвоночнику и ударило в голову не хуже вина. Чувствуя легкое головокружение, я нервно облизала внезапно пересохшие губы. Теплые пальцы, все еще сжимающие мое запястье, чуть заметно дрогнули и мягко скользнули по коже, вызывая разбегающиеся по телу, словно искры, огненные мурашки. В темных глазах вспыхнуло пламя. На мгновение мне показалось, что в следующую секунду Аро властно притянет меня к себе и накроет мои губы своими…

Но этого не произошло…

Аро внезапно отстранился, отпустил мою руку и, сделав большой глоток из собственной кружки, сказал с холодной пренебрежительной ухмылкой:
- Наверное. Но вообще-то, это всего лишь дрянное местное пиво, к тому же изрядно разбавленное.
Я непонимающе посмотрела на мужчину, все еще ошеломленная столь внезапно оборвавшейся близостью, поэтому слова Аро с трудом достигали моего сознания.
- Но почему?.. – потерянно спросила я, сама не до конца понимая, что именно меня интересует сильнее: мои странные ощущения или причина его неожиданной холодности.
- Ты почувствовала то, что ожидала, во что поверила, - ответил Аро, равнодушно пожав плечами. – То же самое и со слезами… В этом мире ты сама определяешь собственное состояние.
Я недоверчиво взглянула на мужчину: «Как это сама? Такого просто не может быть!?..» Но следующие слова Аро расставили все по своим местам:
- Не забывай, это… - он взмахнул кистью, словно очерчивая пространство комнаты, или не только ее, - всего лишь иллюзия. Своеобразная «матрица», построенная на основе моих воспоминаний. - Я встрепенулась, уловив знакомое слово, которое совершенно не ожидала услышать из уст Аро. На ум сразу пришли кадры хорошо знакомого фильма… Неужели Аро тоже смотрел его? Но, придя к выводу, что этого просто не может быть и он наверняка имел в виду что-то другое, я выкинула из головы свои нелепые предположения и вновь сосредоточила внимание на том, что говорил мне старейшина. Хотя возникший в сознании образ помог легче понять и, главное, принять его объяснения:
- И мы присутствуем здесь как проекции собственных сознаний на ткань этой реальности, тогда как наши тела, скорее всего, до сих пор находятся где-то в Карпатах. И если я жестко привязан к тому состоянию, в котором меня захотел видеть Влад, создавая этот иллюзорный мир, - уголок губ мужчины чуть дернулся в каком-то подобии горькой ухмылки, - то ты, попав сюда самостоятельно и будучи изначально экранированной от дара Дракулы, сохранила в этом плане определенную долю свободы. Сейчас ты выглядишь и чувствуешь себя так, как подсознательно сама себя воспринимаешь.
- Вампиром? – неуверенно пролепетала я, с надеждой глядя на Аро. Он задумчиво посмотрел мне в глаза и отрицательно покачал головой:
- Не совсем, - и продолжил, в ответ на мой умоляющий взгляд: - Ты была обращена сравнительно недавно и находишься сейчас как бы в пограничном состоянии. С одной стороны - к хорошему быстро привыкаешь, поэтому вампирские ловкость, сила, скорость, неуязвимость и другие преимущества остались при тебе. С другой - ты не смогла до конца изжить в себе некоторые человеческие привычки. Такие как дышать, плакать или краснеть. Раньше это никак не проявлялось – организм вампира просто не предназначен для чего-то подобного. А сейчас – другое дело… - я задумчиво кивнула, вспоминая события этой ночи и признавая правоту своего собеседника. Я действительно совершенно забыла о том, что вампиры не плачут, когда поливала слезами рубашку Аро, да и потом…
- Но не это главное, - Аро пренебрежительно махнул рукой. - Главное – ты можешь изменять свое состояние по собственному желанию. Нужно только искренне поверить. Как с вином… - он изогнул соболиную бровь и испытующе посмотрел на меня, как бы спрашивая, поняла ли я его.

Я сосредоточенно прикусила губу, пытаясь осмыслить слова старейшины. Конечно, факты говорили сами за себя, особенно последний эксперимент Аро, когда мне удалось столь ярко почувствовать вкус и аромат несуществующего напитка… Вот только поверить в собственное всемогущество было очень непросто…
Но, с другой стороны, был ли у меня выбор?
Нам необходимо убраться из города как можно быстрее. И единственный способ сделать это, избежав внимания ищеек Влада, – присоединиться к торговому каравану. А это невозможно, если я не смогу убедить саму себя в том, что я человек. Сильный, ловкий, выносливый, неуязвимый – от этих безусловно полезных качеств я совершенно не хотела отказываться, чтобы не стать вместо помощницы и защитницы бесполезным балластом, – но все-таки человек…

Я прикрыла глаза и глубоко вдохнула. В груди, словно яркий костер от подброшенных на едва тлеющие угли свежих веток, разгоралась зародившаяся сразу после истерики яростная готовность идти до конца и уверенность в собственных силах.
«Я смогу. Я справлюсь».
«Что там надо?! – с вызовом спросила я саму себя, - Искренне поверить в исполнение собственных желаний? Ощутить себя новым воплощением Нео? Легко!..» - бесшабашная, отчаянная решимость вскипела в крови, кружа голову и сметая все внутренние барьеры.
- А летать я тоже смогу? – с каким-то озорным задором спросила я у несколько ошарашенного моим странным вопросом Аро.
- Это вряд ли, - облегченно рассмеялся мужчина, во время моих мучительных раздумий не сводивший с меня напряженного взгляда. И добавил серьезным голосом, строго глядя мне в глаза: - Связываться с Владом я бы тебе тоже не рекомендовал. Все-таки он создатель этого мира и имеет здесь практически неограниченные возможности.
- Хорошо. Не буду, - легко согласилась я, решительно надевая на указательный палец перстень, который я, оказывается, все это время рассеянно сжимала в кулаке, и заинтересованно оглядывая накрытый стол:
«На чем бы потренироваться? Вино – это, конечно, хорошо. Но я пила этот напиток раза два в своей жизни, и то, что я смогла почувствовать его вкус, - скорее, заслуга Аро и его дара убеждения…».

В памяти невольно всплыл бархатный голос, звучавший в моих ушах… теплые пальцы, сжимающие запястье… горящий огнем взгляд черных глаз…
Я сцепила зубы и привычным усилием воли выбросила из своей головы предательские мысли.
«Хватит! Не время!»

«Мне надо научиться самой контролировать свое состояние. А со всем остальным можно будет разобраться потом… Сейчас же на первом месте – тренировка! У меня всего пара часов до рассвета».
Я еще раз скользнула взглядом по расставленным на столе тарелкам. Ни сыр, ни серый комковатый хлеб аппетита не вызывали. А вот одна из лежащих на блюде жареных птичек – то ли крупных куропаток, то ли мелких кур – выглядела вполне прилично…
Я представила ароматного, покрытого хрустящей золотистой корочкой цыпленка, которого готовила для Чарли, вспоминая все оттенки его вкуса, и почувствовала, как во рту скапливается голодная слюна. Удовлетворенно улыбнулась и решительно оторвала поджаристую куриную лапку.
- Вообще-то, это был мой ужин, - услышала я ироничное замечание Аро, но лишь виновато пожала плечами, как бы предлагая не обращать внимания на подобные мелочи и делиться с ближним, и с наслаждением впилась зубами в сочное мясо, радостно ощутив на языке ароматный сок.
У меня получилось!

Pov Аро

Пряный аромат ее возбуждения ударил в ноздри, словно тараном сшибая последние барьеры самообладания, которые мне все еще удавалось сохранить, несмотря на настойчивый шепоток подсознания и соблазнительную близость доверчиво прижавшегося ко мне девичьего тела.
Огонь пробежал по венам, кружа голову и разливаясь тяжелым требовательным жаром в паху.
Едва оторвавшись от затягивающих, словно бездонные омуты, черных глаз со вспыхивающими в них золотыми искрами неприкрытого желания, я увидел маленький розовый язычок, скользнувший по соблазнительным алым губам. И это стало последней каплей…
Я понял, что еще мгновение – и я наброшусь на Изабел, как дикий зверь. Возьму ее прямо здесь – на жесткой лавке жалкого номера грязной таверны… И ничто меня не остановит. Как тогда, на крыше восточной башни…
Воспоминание о нашей единственной ночи, а главное, о полных ужаса от осознания произошедшего глазах Изабел на следующее утро, отрезвило меня, будто кто-то вылил мне на голову ведро холодной воды.
Нет! Так нельзя!
С неимоверным трудом, словно разрывая невидимые путы, я отвел взгляд от приоткрытых в ожидании поцелуя манящих сочных губ, отпустил чуть подрагивающее под моими пальцами запястье и, решительно отстранившись, с отчаянием утопающего схватился за стоящую на столе кружку. В напрасной попытке успокоиться и усмирить бушующий в крови пожар, сделал большой глоток дрянного местного пойла, надеясь, что эта короткая передышка позволит мне наконец взять себя в руки, а широкое дно скроет мое перекошенное лицо, выражение которого я был просто не в силах сейчас контролировать…
Вроде бы помогло.
Я выдавил из себя пренебрежительную ухмылку и, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно холоднее и безразличнее, начал разъяснять Изабел тонкости нашего положения и ее собственного состояния, при этом ощущая горечь от растерянности и разочарования, мелькнувших в ее глазах и пытаясь привычным холодно-рациональным голосом разума заглушить бурлящие в душе противоречивые эмоции.
Конечно же, девочку неосознанно тянет ко мне. Ведь сейчас я единственный знакомый и близкий ей человек в этом чужом и враждебном мире, единственный, на кого она может опереться, на чью помощь и поддержку может рассчитывать. Приложи я минимум усилий, она вскоре стала бы моей. И не только телом - Изабел просто не способна делать что-то наполовину – но и душой…
Я мысленно усмехнулся, чувствуя, как тоска и горечь ржавой пилой вгрызаются в сердце.
А как велико было искушение…
Немного ласки, чуть-чуть романтики, капелька откровенности… и я мог бы в полной мере ощутить, каково это – быть любимым… И пусть это была бы только иллюзия, пусть Изабел любила бы не меня, а созданный мной образ, но это все равно было бы гораздо больше того, что я привык получать от женщин за всю свою жизнь. А там… кто знает…
Но…
В памяти всплыли полные непролитых слез, горящие беспросветным черным отчаянием глаза Изабел и ее сбивчивый, захлебывающийся рыданиями шепот: «Ну почему?! Зачем они умирают?!.. Клавдий погиб первым… новорожденный запрыгнул ему на плечи и… А потом Олаф… Его просто разорвали на части! Навалились толпой, как стая шакалов! И Феликс все отступал и отступал под их напором… А щит трещал по швам… И я не знала, что делать… Сантьяго… Он прикрывал меня до последнего, когда я пробивалась к вам… Это я виновата! Они хотели меня перехватить, но он принял удар на себя… и погиб!!! Все наши мертвы! А я жива… Зачем?.. Зачем?!..»
Трудно сказать, что именно я испытал, слушая откровения рыдающей на моей груди девушки. Досаду от того, что и в этот раз оказался прав в своих самых мрачных прогнозах?.. Сожаление, что клан лишился столь сильных бойцов, на подготовку которых ушло не одно десятилетие?.. Возможно, даже горечь потери… Я давно воспринимал Феликса не просто как одного из подчиненных, а, скорее, как старого, преданного дому слугу, пережившего своего хозяина и теперь «присматривающего» за молодым господином… И хотя меня порой безумно раздражали его неуклюжая опека и немного покровительственная, почти отеческая любовь, но, зная безграничную преданность и недюжинный ум этого притворяющегося беззаботным балагуром тертого вояки, я всегда был уверен, что могу на него положиться… И до последней минуты мне казалось, что этот отличающийся невероятной везучестью и чрезвычайно высоким «порогом выживания» матерый волк сумеет как-то выкрутиться и сделает все возможное, чтобы вытащить нас отсюда…. Что ж, похоже, и на старуху бывает проруха… По крайней мере, все они погибли в бою, до конца исполнив свой долг. Достойная смерть…
Но я даже не мог представить себе, что Изабел, знавшая большинство членов группы лишь по паре незначительных боевых операций или случайных тренировок, может так переживать из-за их смерти. Испытывать столь ошеломляющую, выворачивающую наизнанку боль, языками адского пламени лижущую мои ладони через тонкую преграду внутреннего щита, пока я пытался успокоить трясущуюся в беззвучной истерике, буквально захлебнувшуюся в своем горе девушку…
Что же тогда будет с ней после потери того, кто ей действительно дорог? Того, кого она успеет полюбить?
И стоит ли пара дней фальшивого, украденного счастья ее боли?..
Наверное, нет…
К тому же у меня все равно нет шансов!
Слова Изабел развеяли последние призрачные надежды на спасение.
Отряд полностью уничтожен, и никто не сможет выйти на связь с Вольтеррой и вызвать помощь. Да просто сообщить об инциденте! А с учетом того, что я узнал из мыслей Влада… В этом иллюзорном мире время течет гораздо быстрее. Ну сколько мы еще сможем здесь скрываться? Сутки? Двое? От силы неделю… А в реальности пройдет всего лишь пара часов. Нас просто не успеют хватиться…
И хотя я совершенно не собираюсь сдаваться, ведь каждая минута увеличивает шансы Изабел на спасение, не стоит питать глупых иллюзий – мне не пережить этой авантюры.
Так зачем напрасно привязывать к себе девочку, обрекая ее на боль неминуемой потери? Ради собственных амбиций?.. или удовлетворения низменных желаний?..
Еще недавно я не задумываясь сделал бы это. Но сейчас… с ней…
Это будет неправильно.
Изабел и без того слишком много сделала для меня, чтобы так с ней поступить.
Вот только хватит ли у меня сил и выдержки, чтобы держать ее на расстоянии?..