Переступив порог нашей небольшой съемной квартирки, Кевин сразу стал стаскивать с меня мокрое насквозь пальто:
- Даю голову на отсечение, что ты заболеешь, - бормотал муж.

Я уже давно привыкла, что он нянчиться со мной как с ребенком, когда дело доходит до моего здоровья. И всякий раз я пыталась вновь и вновь остановить его руки или ворчание, но, к сожалению, пока безрезультатно.

- Кевин, - с укором произнесла я, глядя, как он опускается на колени, чтобы снять сапоги.

Сняв их, он попытался согреть мои насквозь промокшие ноги руками. Такое нежное и бессмысленное прикосновение было как раз в стиле моего мужа. В последние годы он буквально восхищался моими ногами, независимо от того босая я или обута. При этом совершенно неважно во что обута: балетки, туфли для выступления, кроссовки. Всегда комплимент, если ему нравится, всегда ворчание, если ему кажется, что мне неудобно.

- Кэмми, ты же знаешь как я это люблю, - сказал парень, поднимаясь на ноги и стаскивая с себя куртку.
- Всегда удивляюсь твоему странному фетишу, невесть откуда появившемуся, - покачала я головой.

Пока муж снимал свою обувь, я отправилась на кухню, чтобы поставить чайник. Мокрая кофта липла к спине, вызывая дискомфорт, с волос капала дождевая вода, а следом за мной тянулась немного кривоватая цепочка следов.

- Камилла Майлс! Немедленно в горячую ванну! - кричал муж, провозившийся дольше обычного в коридоре.
- Я только поставлю чайник, - ответила я недовольная его приказным тоном.

Я уже возилась с огнем, точнее с поиском спичек, когда Кевин вошел на кухню:
- Ты решила сделать вид, что не слышишь меня, принцесса? - приподнял он бровь, глядя, как я пытаюсь достать запасной коробок с верхней полки.
- Чем дольше ты просто наблюдаешь за мной, тем дольше я не в ванной, - прокряхтела я, стоя на носочке.
- Даже чайник без меня поставить не можешь, - ухмыльнулся муж, целуя меня в шею и приподнимая над полом, чтобы я достала заветный коробок.

Я поставила чайник, все еще находясь в теплых и нежных объятьях любимого. Затем медленно повернувшись, оказалась с парнем лицом к лицу.

- Ну, а как же? Ты же в доме хозяин, - томно прошептала я в ожидании поцелуя.
- Лиса, - рассмеялся Кевин.

Когда его губы коснулись моих, я забыла обо всем. Муж дразнил меня, то углубляя поцелуй, то отстраняясь. Его руки блуждали по моей спине под кофтой, вызывая дрожь в коленях. Уже через минуту я забыла о мокрой одежде, чайнике и намерении идти в ванну.

И тогда он легонько оттолкнул меня, простонав:
- Быстро в ванну!
- Кевин! - захныкала я.

Он сделал шаг назад, словно говоря, что разговор закончен. Я насупилась. Быстрый взгляд на мужа позволил мне ехидно улыбнуться — он тоже не хотел размыкать минуту назад объятий. В глазах парня горела неподдельная страсть, с которой я уже была знакома.

- Ну, и ладно, - наигранно равнодушным тоном произнесла я, направляясь в ванну.

По пути я привычным движением завязала волосы в узел и стянула мокрую, из-за недавно спадавших на спину волос, водолазку. С удовольствием я услышала судорожный вздох Кевина, но не остановилась. Плотно прикрыв дверь за собой, я включила горячую воду. Спустя несколько минут я с наслаждением опустилась в белоснежную пену.

Уже вечером, когда доклад для профессора Ллойда был написан, Адриана, обрадованная нашим согласием пойти на вечеринку, сообщила мне, что завтра помимо магазинов мы идем ещё и в салон красоты. Кевин, по обыкновению, ушел в головой в какую-то игру-бродилку, а я поначалу не знала, чем себя занять. Мне наскучило разбираться в философских суждениях Иммануила Канта, и я отправилась на кухню с любовным романом в руках.

Меня очень обрадовало, что муж проследил-таки за мной взглядом. Мои ноги все еще могли отвлечь его от компьютерной игры, благо старая рубашка едва прикрывала ягодицы, и обзор был прекрасный. Прежде чем скрыться за дверью кухни, я подмигнула любимому, а он усмехнулся, поворачиваясь к монитору.

Налив себе бокал сухого белого вина и сев с ногами на небольшой угловой диванчик, я неспешно окунулась в мир жестокий ко всем влюбленным. Кевин зашел на кухню как раз тот момент, когда герои были вынуждены расстаться, поскольку их сил не хватило сопротивляться родителям. Я сидела, закусив губу, сдерживая готовые сорваться в любой миг рыдания.

Муж умиленно улыбнулся и сел рядом, притянув к себе. В теплых объятьях любимого не было желания читать о том, как было плохо героине во время прощания, и, отложив книгу в сторону, я уткнулась носом в его грудь. Сильные руки оградили меня от непрошенных мыслей о снах, где мы были врозь, и постепенно я успокаивалась.

- Что за книга? - спросил меня Кевин, смахивая последнюю слезинку с моей щеки.
- Дурацкая, - всхлипнула я.
- Это я понял, - с улыбкой произнес парень.
- Как? - Заинтересованно спросила я, глядя на своего мужа.

Уже привычные черты все также прекрасны. Кажется, с тех пор, как мы впервые взглянули друг на друга влюблено, прошло так много времени, а я все также восхищаюсь его красотой. Я, наверно, немного сумасшедшая.

- Моя любимая жена рыдала над ней, - пояснил он, игриво посматривая на меня, но потом добавил серьезно, - Я не люблю, когда ты плачешь, принцесса.
- Я тоже не люблю, когда я плачу, - вздохнула я, прижимаясь к нему.

Какое-то время мы просто сидели, не размыкая объятий. Каждый молчал о своем и в то же время друг о друге. Я размышляла о том, насколько было бы больно расстаться с ним, если бы наши родители, подобно персонажам книги, ненавидели друг друга. Смогли бы мы когда-нибудь противостоять этой ненависти? Скорее всего, нет — мы ведь были еще детьми. А потом? Сохранили ли бы мы свою любовь? Смогли бы принять и простить друг друга за малодушие?

О чем молчал Кевин, я не знаю, но его объятья порой становились невыносимо крепкими, даже слегка удушающими. В эти мгновения в его глазах была паника. Мне казалось это немного странным. Но мне было страшно спросить, что так волнует любимого. Я надеялась, что это что-то малозначимое. Быть может, он просто ревнует, представляя меня в обновке от Ади на вечеринке Редфлая?

- Принцесса, потанцуешь со мной? - Вдруг спросил Кевин.
- Потанцуешь? - удивленно переспросила, я, глядя на мужа.

Мне вспомнились мои детские попытки научить любимого танцевать вальс, и отдавленные ноги - небольшой ощутимый результат. С тех пор лишь на выпускном вечере мы вальсировали. Но тогда Алекс подготовил брата, и все прошло относительно благополучно. Если, конечно, не считать, что на подоле моего голубого платья остался след его ботинка. Я тогда не стала ничего говорить ему, чтобы не расстраивать. Ведь он был так горд, что оступился лишь раз. И неважно, что он сбился настолько, что я полетела в вальсирующую пару одноклассников, а он, в попытке удержать, немного прошелся по моему наряду. И тогда и сейчас это вызывало улыбку, а не обиду.

- Да, - прошептал парень.

Странная просьба. Я поначалу растерялась, но, все же поразмыслив, что страх за отдавленные ноги не стоит того, чтобы не выполнить просьбу мужа — согласилась. Кевин провел меня в комнату, а затем включил какую-то медленную композицию на компьютере. Если честно, я даже не ожидала, что в его сборнике мелодий есть подобные. Что-то тяжелое и кричащее почти нецензурными словами обычно было в его наушниках, но никак не флейта.

- Не знаю почему, но когда я ее услышал, то мне представилась ты, - тихим голосом сказал муж, обхватывая меня за талию и прижимая к себе. - В тот день, когда мы помирились после твоего бегства от моих поцелуев. Твои глаза наполненные смущением и виной.

Он приложил свои пальцы к моим губам, чтобы я не перебила его. Мы стали медленно кружиться на месте, глядя друг другу в глаза. Тем временем мелодия сменилась, и из динамиков стала доноситься какая-то смутно знакомая композиция для фортепиано.

- В тот момент, когда ты спускалась с лестницы перед выпускным, в моей душе играл подобный этому мотив. Нежно голубое платье, - он улыбнулся уголком губ. - Теперь я понимаю, почему твоя мать впервые настояла на столь дорогом платье, когда отец был против — ты была подобно ангелу. Я до сих пор не знаю, за какие заслуги ты досталась мне.

Легкое прикосновение его губ к моим остановило готовое сорваться возражение. Кевин делился тем, что никогда не произносилось. Сколько еще загадок хранит мой муж? Какой он видел меня все эти годы? Закрыв глаза, я пыталась увидеть саму себя в те моменты, которые он описывал. Но я увидела лишь угловатого подростка, чуть нервного и безоговорочно влюбленного.

Фортепиано сменила скрипка. Меня удивило то, что надрывное соло может ассоциироваться со мной у мужа. Я вопросительно взглянула на него, ожидая пояснений.

- Это было в церкви, - улыбнулся он, но глаза были грустны. - Понимаешь, именно в тот момент, когда ты в своем принципиально не белом, - подчеркнул муж с усмешкой, - платье шла к алтарю, я наконец-то понял, насколько был одинок без тебя, насколько моя душа жаждала быть только с тобой и ни с кем больше...

Мелодия с минорного лада устремилась к чему-то более радостному. К одинокой скрипке присоединились другие струнные, духовые и ударные инструменты. Мелодия нарастала с каждой секундой все больше и больше, передавая целую бурю различных эмоций. Казалось, что каждую секунду, каждый инструмент играет разные произведения, создавая при этом причудливую композицию, на удивление звучавшую гармонично. Пока в один момент звук скрипки, а потом и струнных не пропал за диссонансом и намеренным разладом других инструментов. Разом перестали играть все инструменты, словно были ведомыми и потеряли ориентир.

В комнате повисла оглушающая тишина. Я, наконец, заметила, что мы перестали кружиться и лишь крепко сжимаем другу друга в объятьях.

Спустя несколько секунд заиграли две скрипки. Вместе они создавали какое-то радостно-светлое чувство вместо той тревоги, которая возникла из-за неожиданной паузы. Вскоре, они словно бы стали уходить от нас, пока совсем не затихли.

Я улыбнулась и взглянула на мужа. Он стоял, стиснув зубы, и смотрел в пустоту.

- Хей, ты чего? - окликнула я Кевина.
- Ничего, милая, - нежно улыбнулся он и провел большим пальцем по нижней губе.
- Почему ты мне рассказываешь это сейчас? - спросила я обеспокоенно.
- Мне показалось, что сегодня самое время, - пожал плечами Кевин.
- Самое время для чего? - нахмурилась я.

Мне не нравилась тема нашего разговора, но что-то тревожило любимого, и я должна была выяснить что. Но видимо муж был другого мнения. Нежно прикоснувшись к моим ногам, а затем поднимаясь всё выше, он приподнял рубашку.

- Выяснить, почему ты не надела нижнее белье после ванны, - горячо прошептал Кевин, приподнимая меня над полом.

Лишь далеко за полночь, где-то на границе между сном и явью, я услышала ответ на вопрос, заданный ранее. Целуя мои волосы, он прошептал:
- Мне кажется, что очень скоро все изменится. Я боюсь, что не успею рассказать тебе, как сильно ты мне дорога, принцесса.
- Не бывает все безоблачно, любимый, - пробормотала я, поворачиваясь и приоткрывая один глаз.

Кевин вздрогнул, услышав мой ответ:
- Я думал, ты спишь, - сказал он, притягивая меня к себе поближе.
- А я и сплю, - ответила я, уютно устраиваясь в его объятьях, припоминая невысказанный вслух вопрос, - Ты всегда пользуешься тем, что я сплю и разговариваешь со мной?

Он тихо рассмеялся, рисуя круги на моей обнаженной спине:
- Всегда.
- Надо почаще так спать — глядишь, много чего узнаю нового о собственном муже, - хихикнула я, игриво целуя его нос.
- Не уверен, что тогда ты сможешь говорить, - улыбнулся любимый, накрывая мои губы страстным поцелуем и вызывая стон удовольствия из моей груди.