- Мама, привет! - прокричала Тиана в трубку.
- Привет, солнышко, - улыбнулась я, устало потирая переносицу.
- Мама, ты придешь пить молоко с булочками? Бабушка принесла целую корзину!
- Нет, милая. Я сегодня не смогу, - грустно прошептала я, чувствуя, как к горлу подкатил комок.

Я так скучала по нашей малышке. Я впервые покинула ее так надолго. Три дня назад Тиша, энергично махая рукой, провожала меня в аэропорту. Девочка была одета в яркое желтое платьице, которое выбрала сама. Она так любит ездить в город — кататься на плечах Дэна, бегать по городскому парку и кормить уток на пруду. Вот и в то утро она была в предвкушении клубничного мороженного, который пообещал папа.

Для нее понятие «неделя» было чем-то схожим с «позавчера» и «завтра», поэтому на круглом личике моей принцессы печали не было.

Дэниэл же был темнее тучи.

Мы были неразлучны больше четырех лет, несмотря на то, что наша работа этого почти не позволяла. Мы нашли выход. Даже для заключения договоров с поставщиками Дэн посылал своего помощника Леона Смита. Саманта же брала на себя все выездные дела нашего адвокатского агентства. И, откровенно говоря, мне было совершенно наплевать, что серьезные клиенты требовали именно моего непосредственного участия в их делах.

Я боялась расставаться с мужем. Мне всегда казалось, что если Дэн не со мной, то он может в любой момент исчезнуть, как и друг детства когда-то. Глупо, наверное, но страх порождал во мне маниакальное желание видеть его, касаться его, говорить с ним постоянно.

Когда мы проводили дни не вместе, а точнее, я вела себя как последняя дура во время беременности: неизменно звонила ему, чтобы не столько поворчать и поругаться, сколько услышать его голос и убедиться, что муж не покинул меня.

Единственная разлука, которая была в нашей жизни, длилась ровно двенадцать дней. Обстоятельства этого расставания были не самыми облачными - меня готовили к операции. Врачи клиники отобрали мое единственное средство передвижения — коляску, а, кроме родственников, в палату никого не пускали. Однако именно родственников у меня тогда не было вообще. Если бы не Алекс, я бы так и проплакала те дни в одиночестве.

Майлс приходил ко мне несколько раз в день, чаще всего - в перерывах между операциями. И мы говорили о прошлом и будущем, как будто бы и не было его бегства с родителями после смерти Кевина, как будто мы всегда были так близки в общении.

Вечерами Алекс засиживался подолгу и чаще всего засыпал в кресле у моей постели. Медсестры приносили плед и укрывали парня, работавшего на износ. Они улыбались мне и доверительно шептали, что у меня самый замечательный жених. Только они ошибались. Мой жених в те дни наматывал круги по вестибюлю больницы, жалея о том, что поддался моим уговорам и не затащил, точнее - не закатил, меня под венец до операции.

Только я хотела идти к нему по проходу, ведомая мистером Лейнаром, а не быть парализованной. И, если честно, я собиралась отказаться от брака, если операция прошла бы неудачно...

С тех пор много воды утекло, но сейчас разлука стала для нас какой-то неожиданной, безумно опасной. Казалось, что частичка души покидает тело на время, но неизвестно вернется ли она назад. Мы оба очень переживали приближение моего отъезда. Каждую ночь отчаянно прижимаясь друг к другу все сильнее, мы шептали слова любви и строили воздушные замки совместного будущего.

Представлять саму себя без Дэниэла было больно. И вряд ли я бы покинула его и Тишу на столь долгий период, если бы не волнение за Ади. Один из нескольких человек, оставшихся со мной из прошлой, другой жизни, в которой так жестоко прервались жизни и моих родителей, и моего лучшего друга, нуждался в помощи. Отказать в которой я не могла, просто не имела права.

Мы много разговаривали с мужем о предстоящей поездке. Всякий раз мы приходили к одному и тому же — ехать надо! Однако даже сейчас я с содроганием вспоминаю едва различимые тени недоверия и боли, которые отразились в его глазах при прощании.

Я задавалась разными вопросами, когда вспоминала мужа и дочь, так одиноко стоявших в аэропорту Трали, от самых печальных: «Неужели он не верит мне до сих пор? Неужели он в самом деле думает, что я могу не вернуться к нему и Тиане?» до самых обычных: «Что бы такого купить моей принцессе в столице Англии?»

- Папа, она молчит! - прозвенел голос моей малышки в трубке.

Негромкое шебуршание говорило о том, что трубка передавалась из рук в руки. Однако негромкий стон мужа и глухой стук опровергли мои предположения, и трубка передавалась не совсем в руки.

- Все в порядке? - улыбнулась я.
- Да, эта проказница ударила меня телефонной трубкой по носу. Иди к бабушке, Тиша, мы пока с мамой поговорим.
- Мама, я тебя люблю! - услышала я жизнерадостный крик дочурки из трубки, за которым последовал громкий топот ее маленьких ножек.
- Как же я по ней скучаю! - вздохнула я.
- Она тоже по тебе скучает, Кэмми, - ответил мой муж, но тут же поправил себя: - мы по тебе скучаем.

Небольшое промедление в нашем разговоре говорило, насколько сложно нам находиться вдали друг от друга. Мы оба понимали, что не можем бросить бизнес Дэниэла и мое агентство, одновременно уехав в другую страну, тем более на неделю.

- Как продвигаются твои дела? - спросил Дэн.
- Наконец-то все сдвинулось с мертвой точки.

В Лондоне меня встретила Адриана. Без косметики, в помятом плаще и нечищенных туфлях она больше походила на тень моей всегда ухоженной подруги, нежели на ее саму. Не могу сказать, что девушка была рада меня видеть. По коротким и довольно грубым ответам было ясно, что она не хотела, чтобы я вмешивалась в ее семейную жизнь. И вообще я зря приехала.

Огромный дом Кингов встретил меня холодным безразличием. Он был словно нежилой, отталкивал всех заходящих в него людей мрачностью и отсутствием уюта. Когда-то - еще до рождения Тианы - мы с Дэниэлом часто гостили в этом доме. Но тогда повсюду слышался смех прислуги, по дому же витал аромат живых цветов, а Адриана не выглядела как зомби.

Лишь миссис Стенфорд, домоправительница Кингов, встретила меня словно спасительницу. Она, не глядя на свою хозяйку, отрешенно стоявшую на пороге, повела меня сразу в гостевую комнату. Если бы не эта женщина, то я бы и не узнала всей правды, последствия которой мне нужно было как-то исправлять.

Она рассказала, как Кинг-старший явился в дом своего сына, намереваясь застать свою невестку в одиночестве. Уже заметно округлившийся животик Ади сразу привел его в бешенство. В отличие от матери Ричарда, отец никогда не одобрял выбора сына. А теперь, когда всегда такая уверенная в себе и всегда идущая наперекор всем семейным традициям Кингов невестка собиралась родить ему внучку, мужчина просто потерял контроль над собой.

Адриана попыталась уйти от прямой ссоры. Прокричав, чтобы тесть убирался из ее дома, она в слезах побежала вверх по лестнице, пытаясь спрятаться в своей комнате. Мужчина схватил ее за руку и, намереваясь остановить и развернуть к себе, резко дернул. Девушка не удержалась на ногах и упала с лестницы.

Даже увидев лужу крови под невесткой, мужчина не растерялся. Вместо того чтобы проверить пульс или вызвать скорую, он набрал номер телефона семейного врача и сообщил, что именно нужно написать в заключении. Кинг-старший даже не удосужился дождаться доктора. Он просто уехал, пригрозив жестокой расправой испуганной прислуге, столпившейся у лестницы.

С тех пор все изменилось. Ричард приказал перенести его вещи в дальнюю спальню, оставив Ади в одиночестве переживать потерю ребенка. Адриана пыталась поговорить с мужем о случившемся, но тот попросту вытолкал жену из комнаты. А потом он стал пить. Несколько раз в месяц он врывался в комнату подруги и кричал, что она убийца. Девушка соглашалась или молчала, что выводило Кинга из себя еще больше.

На мой вопрос: бил ли Ричард Ади, домоправительница возмущенно ответила, что ее мальчик никогда не ударит девушку, тем более любимую. Было, наверное, нетактично с моей стороны спрашивать об этом у женщины, ведь она относилась к нему как мать. Но это казалось мне очень важным: если Ричард до сих пор видит в Адриане девушку, если он не настолько обезумел, чтобы поднять на нее руку, значит - не все потеряно.

Я удивлялась, почему прислуга до сих пор молчала, ведь уныния в этом доме можно было избежать. Но миссис Стенфорд говорила, что все слишком опасаются гнева старшего Кинга. Лишь она дважды пыталась поговорить с «убитым горем» Ричардом, но тот был постоянно пьян и отказывался слушать доводы домоправительницы.

После моего приезда я видела Адриану лишь лежащей в спальне на кровати, которую она когда-то делила с мужем. Она смотрела в потолок и отвечала односложно на все мои вопросы. После тщательных допросов миссис Стенфорд созналась, что поездка ко мне в Ирландию была полностью подстроена ею - подруга вела себя так постоянно: и до, и после недолгого пребывания в моем доме. Она надеялась, что Ади придет в себя, но ничего не вышло.

Ричарда трезвым мне не удавалось застать. С утра он похмелялся, потом шел на работу, приезжал заполночь... опять же пьяный. И так два дня к ряду! Не знаю, как долго продолжался его загул, но вчера мне показалось, что узнал он меня с трудом. Это было что-то наподобие: «Не знал, что от виски бывают видения!» После этого он заснул моментальным глубоким сном.

- Я заперла в его комнате, предварительно забрав все расставленные по комнате бутылки с алкоголем.
- Будь осторожна, Кэмми. Никто не знает, во что превратился Ричард за дни запоя, - попросил Дэниэл.
- У меня есть опыт общения с пьяными, - проговорила я.
- Да, и, насколько мне помнится, не очень удачный, - расстроено ответил Дэн.
- Зато у меня теперь есть ты, - улыбнулась я. - Не волнуйся, я буду осторожна. Тем более он сейчас скорее трезв, чем пьян.
- Почему его отец еще не вмешался?
- Он не знает. Они с матерью Ричарда отправились в путешествие сразу поле выписки Ади из больницы.
- Не везет их компании. Оба босса вне зоны доступа.
- Вот это уже не моя забота! Мне главное вытащить этих двоих из тупика, в который они сами себя загнали.
- Кэмми, позвони мне сразу же после разговора.
- Но вдруг ты будешь уже спать? Я бы не хотела тебя будить.
- Прекрати выдумывать. Я уже две ночи не могу спокойно спать.
- Дэн...
- Что?
- Ты ведь знаешь, что я люблю тебя?
- Ну... - растерялся от моего вопроса муж, - да.
- Я вернусь к тебе и Тише.
- Кэм, я...
- Я знаю, любимый. Знаю...