Глава 15: Порт-Анджелес

Следующий день тянулся очень скучно. Мне не оставалось ничего иного, как слушать музыку и пытаться выключить мысли членов семьи. За окном ярко светило солнце, поэтому никто из нас не рисковал выйти из дома, если только не направлялся на охоту.

Мой диван находился вне досягаемости прямых солнечных лучей, но свет отражался от ковра и мерцал на моей коже. Это не всё, на что способен солнечный свет при прямом попадании на кожу, но этого было достаточно, чтобы я выглядел ярче.

Такое происходило с нами всегда, когда на улице светило солнце. И после сотни лет немного утомляло видеть, что при солнечном свете кожа не выглядит нормально. Но мне нравилось тепло, несмотря на то, что солнечный свет отражался от моей кожи как от зеркальной поверхности.

Сегодня я не был на поляне, но сделал это скорее, чтобы не причинять беспокойства семье, нежели из-за нежелания покидать дом. Я бы провел там весь день до окончания учебного дня Беллы и ее отправления в Порт-Анджелес, если бы вчера кое о чем не проговорился.

Сейчас все были гораздо спокойнее, даже несмотря на мысли о том, что я мог соврать. Но подобные мысли всегда отгонялись, когда тот, в чьей голове они возникли, находил какие-то аргументы для подтверждения того, что я бы не стал врать.

Тем не менее, это был замкнутый круг, поскольку ранее я на самом деле соврал семье– и невозможно было выяснить, действительно я вру или нет. Все надеялись лишь на видения Элис.

Она не видела, что я причиняю себе боль, поэтому все поверили моим словам и оставили всё как есть, по крайней мере, внешне так казалось. Она сказала, что не видела ничего, что могло бы быть связано с моим самоубийством или чем-то подобным, и они поверили, что я этого не сделаю.

Чувствовал ли я вину за ложь? Да, и Джаспер постоянно мне повторял, что я больше не должен чувствовать вину за свои слова. А я тем временем раздумывал над своими собственными решениями – им не следует знать, лучше им ничего не знать в случае, если я попробую довести задуманное до конца, так будет лучше…

Я не любил показывать свои эмоции, именно поэтому мое откровение стало неожиданностью даже для меня. В результате того, что тогда гнев взял надо мной верх, довольно простая задача – убедить семью в том, что Белле лучше оставаться человеком, превратилась в паутину запутанной лжи и правды.

Просто-напросто, это было мучительно.

Музыка отражала мою потребность в умиротворении и спокойствии в течение того времени, которое я провел в комнате, а за окном светло солнце. Один диск легкой классической музыки за другим и лишь немного современных исполнителей – вот, что я выбрал сегодня, и ничто не содержало в себе даже отдаленного намека на что-то темное или унылое.

Это скорее походило на представление. Я искусно создавал иллюзию счастья и довольства в мыслях членов семьи, слушая такую музыку – никому выбор музыки не казался подозрительным, за исключением Джаспера.

И снова, он концентрировался лишь на том, что я слишком сильно корю себя за то, что на короткое мгновение позволил себе потерять самообладание. Он полагал, что мой выбор музыки связан с попыткой избавиться от вины, которая засела глубоко во мне.

Конечно, в чем-то он был прав. Я пытался избавиться от мысли, что не должен бы ничего говорить – это уже сделано. Я не могу изменить тот факт, что они все об этом знают, и мне нужно все это прекратить.

Я закрыл глаза, откинувшись на диван в ожидании часа, когда смогу направиться к дому Беллы. Уроки скоро закончатся, может быть, через десять минут – я бы узнал точно, если бы утрудился открыть глаза и посмотреть на настенные часы.

Но я не стал, и расслабился под действием тепла, исходящего от солнца, которое светило в окно спальни. Я растянулся на диване, мои ноги свисали с подлокотника, а голова находилась на подушках. Я чувствовал такое спокойствие, что не хотелось даже шевелиться, даже несмотря на то, что хотел увидеть Беллу.

Эдвард! Эдвард, тебе нужно выходить! Напомнила мне Элис, в ее мыслях промелькнули часы. Уроки закончились несколько минут назад, но времени было достаточно, так что к тому моменту, как я достигну дома Беллы, она уже будет выходить.

Спрыгнув с дивана, я устремился вниз по лестнице, схватил ключи и накинул куртку. Эммет и Розали были в гараже – Розали работала над машиной, а Эммет с ней разговаривал – Джаспер и Элис смотрели телевизор в гостиной вместе с Эсме. Карлайл находился в своем кабинете, просматривая какие-то медицинские книги.

Эсме встала, как только я спустился в комнату, и сейчас внимательно на меня смотрела. Я взглянул в ее глаза, пытаясь выразить невинность и доверие. Будь осторожен ради вас обоих, Эдвард. «С тобой все будет хорошо, и с ней тоже, даже если тебя бы там не было».

«Надеюсь», - ответил я, положив мобильный телефон в карман, «но я не собираюсь ни на секунду оставлять без присмотра её или связанные с ней мысли».

Джаспер нахмурился. Мысли? «Ты же не можешь слышать ее мысли».

«Знаю. Но она едет с двумя подругами – Анжелой Вебер и», я сморщил нос в отвращении, зная, что вторая девушка не была настоящей подругой Беллы «Джессикой Стенли».

Джессикой Стенли? «Не могу поверить, что она притворяется, что они с Беллой подруги – она тут одна из самых легкомысленных!» Брови Элис разочарованно изогнулись. Она заслуживает лучшей подруги!

Ее мысли опасно переместились в ту область, где Белла становится сестрой и лучшей подругой для двух моих «сестер» – мне с трудом удалось сдержаться. «На самом деле. Мне нужно идти – ты же сама сказала мне поторопиться, Элис. Сейчас мне можно идти?»

Она улыбнулась и засмеялась, взмахнув руками с того места, где все еще сидела рядом с Джаспером. «Иди, иди! Желаю хорошо провести время!» Не вижу, чтобы сегодня что-нибудь произошло, но важное решение еще не принято – будущее туманно. У тебя есть телефон, так что, если что, я смогу тебе позвонить.

«Да, Элис», - вздохнул я. Мне хотелось получить хоть какое-то подтверждение того, что с Беллой все будет в порядке после этой поездки в Порт-Анджелес, но сейчас казалось, что мне придется это пережить, не зная, куда приведут мои решения. «Мой телефон включен. Звони».

С последней мимолетной ухмылкой – которая поразила их троих, к моей досаде – я вышел из дома и направился к автомобилю, припаркованному на подъездной аллее и готовому к поездке. Вольво был чистым как и всегда – благодаря любезности постоянных форкских дождей – и сухим, благодаря солнцу, которое палило даже сейчас.

Моя кожа начала сверкать, когда я вышел на солнечный свет; я поспешно проскользнул в машину, почувствовав себя в безопасности в ее тени. Длинные рукава и джинсы покрывали большую часть тела; я надел кожаные перчатки, чтобы закрыть руки на руле, который все еще находился на солнце.

Когда я выезжал с аллеи, я услышал ядовитые мысли Розали из гаража, где Эммет пытался занять ее беседой. Да что он делает? С этой девчонкой всё будет в порядке, пока она будет за городом! Это только на один вечер, и она с двумя подругами! Он глупый, это безумие…

Я вздохнул и попытался проигнорировать ее, насколько позволяла мне моя способность, едя по дороге по направлению к дому Беллы. Розали ужасно раздражала моя заинтересованность Беллой – с каждым днем она становилась все более завистливой.

Больше всего на свете Розали хотела быть человеком, даже несмотря на то, что у нее был Эммет и наша семья. Но с учетом того, что я проявляю интерес к человеку, она была напугана, что наша семья может быть разоблачена, и в ярости от того, что я могу подвергнуть нас опасности, борясь с искушением убить Беллу.

Но сейчас Розали не стоила моих переживаний. Я добрался до дома Беллы и припарковал машину чуть подальше, чтобы понаблюдать за ней с дороги. Вскоре показался ее красный пикап, за которым следовал белый Меркури, за рулем которого сидела Джессика.

Джессика притормозила напротив дома Беллы. Я наблюдал за тем, как ароматная девушка устремилась к двери, боясь, что может запутаться в собственных двух ногах, и исчезла в доме. Джессика барабанила пальцами по рулю.

Я заполучила свидание с Майком, и очевидно, что Белле он не нравится – она все еще увлечена Эдвардом Калленом. Ее губы скривились в насмешливой ухмылке, которую я видел через лобовое стекло своего собственного автомобиля. Чтобы он там в ней ни нашел, мне все равно – мне нравится Майк. Но ей лучше приготовиться, потому что Тайлер рассказал всем в школе, что идет на бал вместе с Беллой. Вот повезло этой сучке – ее добиваются сразу три парня.

При мысли о Тайлере мое горло сжалось. На этот раз Белла приняла его предложение? Когда он ее спросил? Конечно – два последних учебных дня были солнечными. У него было много времени, чтобы с ней поговорить, когда меня не было поблизости.

Невольно мои руки сжались в кулаки. Я очень рисковал, пытаясь добиться…этого, что существовало между нами. Как простому человеческому парню удалось воспользоваться моментом, когда меня не было поблизости?

Поспешно, я постарался успокоиться. В конце концов, слух – это ведь не неоспоримый факт – я не должен верить всему, что слышу в мыслях человека, и полагать, что это правда. Тем не менее, мучительное ощущение угрожало побороть то разумное обоснование, которое я пытался найти, чтобы успокоиться.

А потом показалась Белла, у нее на плече висела сумка, школьный рюкзак остался дома. Я спокойно переключил передачу и внимательно наблюдал за тем, как Джессика сделала то же самое и вырулила на улицу.

Я следовал за ними на расстоянии так, что они не могли меня увидеть из машины. Тем не менее, я мог слышать каждую мысль в машине и концентрировался на том, куда они направлялись.

Джессика заехала домой за Анжелой Вебер, и теперь они втроем ехали в Порт-Анджелес. Я следовал за ними – слава богу, дорога не была слишком загруженной, иначе мне бы было сложно сфокусироваться только на мыслях, исходящих от людей в этом автомобиле.

Они говорили – как обычно делают женщины – о мужчинах и одежде. В какой-то момент они начали подпевать, когда заиграла какая-то песня – я сразу же узнал рок-группу. Не то, чтобы мне это нравилось, но я слушал практически всё. У меня есть целая вечность, чтобы слушать музыку.

Ничего особенно интересного у них не происходило, а вождение стало для меня второй натурой – но я не мог погрузиться в свои собственные мысли. Всякий раз, как мне удавалось хоть немного расслабиться во время наблюдения за их машиной, вмешивались еще чьи-то мысли– хотя и скудные – на дороге.

Мне приходилось концентрироваться, чтобы их блокировать, и так я проехал весь путь, то концентрируясь, то вновь расслабляясь. Мне также приходилось следить за тем, чтобы скорость была достаточно низкой, чтобы следовать за ними – поэтому я ехал гораздо медленнее по сравнению со своей обычной скоростью.

Мне казалось, я еду на черепашьей скорости. Они добрались до Порт-Анджелеса до меня, и к тому времени, как я достиг города, они уже скрылись, мне пришлось искать для своего Вольво парковку на темной улице.

Зная, что они зашли в магазин, я припарковался как можно ближе к одному из двух входов. Я с трудом мог слышать мысли Джессики и Анжелы – и конечно же, совсем ничего от Беллы.

Моя напряженная сосредоточенность на мыслях девушек помогла мне заблокировать практически все остальные мысли, поэтому я мог фокусироваться на том, что происходило в магазине. Просто они находились слишком далеко, чтобы я мог спокойно слушать их мысли, я барабанил пальцами по рулю.

Тем не менее, я знал, что даже если припаркуюсь с другой стороны магазина, я все равно буду с трудом их слышать. Так что придется смириться с тем, что я могу разобрать лишь направление их мыслей, я снова сосредоточил на них всё своё внимание.

Я не мог различить слова, которые они произносили, и из-за такого напряженного внимания мысли других людей в магазине практически кричали в моей голове. Это никак не помогало услышать только некоторые голоса, но я позволил себе еще немного поупражняться в концентрации внимания.

Очевидно, там было несколько мужчин – я уловил много образов различных женских частей тела со стороны некоторых особенно грубых мужчин – женщины в основном думали об одежде, и изображения самых разных предметов одежды, проносились в моей голове на невероятной скорости.

Было около пяти, и небо стало темнеть – было начало года, ближе к зиме, нежели к лету. Я заметил, как небо заволокло облаками, и позвонил Элис, чтобы спросить о погоде– это может усложнить задачу, слушать и следить за тремя девушками будет труднее.

Мои брови взметнулись вверх, когда я увидел, что открыл телефон, но экран не засветился. Я нажал на кнопку включения, и удивился, когда увидел сообщение «Батарея разряжена». Припомнив, я осознал, что не заряжал его вот уже четыре дня.

Тяжело вздохнув, я повернулся обратно к большому зданию. Я потерял мысли, за которыми следил, пока искал телефон, и сейчас вновь их нашел – мысли стали гораздо яснее. Джессика, Анжела и Белла шли с покупками к машине, с другой стороны здания.

Я не хотел, чтобы они увидели меня, поэтому оставался на том же месте, вслушиваясь в беззаботную болтовню девушек. Сейчас я слышал их гораздо лучше, даже несмотря на то, что другие голоса были такими же громкими в моей голове.

Я ничего не подозревал на протяжении нескольких минут, пока не услышал от Джессики, Надеюсь, Белле понравится книжный магазин, в который я ее отправила. Этой идиотке следует быть осторожной, а не шататься по этим шаманским местам, если бы она была отсюда, она бы это знала. Здесь не продают нормальных книг – одно барахло. За словами последовала картинка.

Я сразу же завел машину и быстро выехал с парковки. Если то, что говорила Джессика, правда, то она умышленно отправила Беллу на свой страх и риск, когда та спросила ее о книжном магазине.

Я опасался самого худшего, когда поворачивал за угол, и мой страх оправдался, когда я увидел только Анжелу и Джессику, отдаляющихся от машины, куда они сгрузили все свои покупки. Беллы с ними не было.

Чувствуя беспокойство, я вывернул на улицу и стал думать о книжном магазине, который видел. Он казался незнакомым; придется поискать. Надеюсь, с ней всё будет в порядке – если только она будет находиться в людных местах.

Несмотря на мое долгое существование, в Порт-Анджелесе я был впервые. Я не знал, куда направляюсь, но я знал, как найти книжный магазин. Белла шла здесь – и я могу последовать за ней, несмотря на мучительные ощущения в горле, которые я почувствовал, как только об этом подумал.

Спасибо всем, кто комментирует и оценивает;)