Я интенсивно сверлил ее взглядом, в очередной раз пытаясь проникнуть в ее голову. Я никогда не изучал, как использовать свою собственную силу; это было естественно, как у Элис и Джаспера. Это было что-то такое, что я получил в момент своего нового «рождения».

Способность слышать мысли человека в его голове, проецируемые по направлению ко мне и звучащие так, словно они произносятся непосредственно для меня, постоянно меня сопровождает. До этого я никогда не предпринимал попыток контролировать свои возможности, и я не был полностью уверен в том, что знаю, что делаю.

В действительности я скорее всего не знаю, поскольку я просто не способен услышать ни единой мысли в ее голове. Поэтому мне придется довольствоваться наблюдением за ее движениями. Она взглянула на стол, открутила крышку с бутылки лимонада и сделала небольшой глоток.

Внезапно я осознал, что перед ней на столе был лишь лимонад и совсем никакой еды. Разве ей не нужно сейчас есть? В конце концов, обеденный перерыв. «Ты не голодна?»

«Нет», - ответила она небрежно. «А ты?» И снова, какая ирония. Добыча спрашивает охотника, не голоден ли он, при этом сама воздерживается от еды.

«Нет, я не голоден». Моя улыбка стала еще шире от такой иронии другого утверждения насчет голода. Слишком много шуток по этому поводу, а мой голод растет с каждым мгновением, проведенным рядом с Беллой. Нужно будет поохотиться сегодня.

Но мне было все проще себя контролировать по мере того, как я проводил время с Беллой. Наблюдать за ней, за тем, как она размышляет о чем-то, не наносило особый урон моему сопротивлению. Оно слабело, но мне удавалось его сохранять.

«Можно попросить тебя об одолжении?» Ее неуверенный вопрос встревожил меня; она и так уже знает больше, чем следует. О каком одолжении она просит?

«Это зависит от того, что ты хочешь». Это оказалось самым безопасным, что я мог придумать в ответ. Мои братья и сестры, также как и я, беспокойно ожидали ее ответа.

«Не так уж и много», - заверила она меня. А я просто сидел и ждал, когда она скажет мне, что ей нужно. Как бы сильно я не доверял ей, несмотря на предупреждения моей семьи – которые продолжали настигать меня даже, когда я разговаривал с Беллой …независимо от того, насколько сильно я ей доверял, мне нужно услышать, что она хочет.

Когда она говорила, ее взгляд был опущен на бутылку с лимонадом. «Просто хотела попросить…не мог бы ты предупредить меня заранее в следующий раз, когда решишь игнорировать меня, для моего же блага. Ну чтобы я подготовилась». Мизинцем она вырисовывала круги, словно вводя меня в транс, когда я наблюдал за тем, как она лениво водила вокруг крышки бутылки.

Ее просьба вызвала во мне желание рассмеяться – не знаю даже, почему. Может быть, из-за того, что она хотела знать, если я приму решение о чем-то для ее же блага. Все, что она хотела, это знать, что я больше не буду ее целенаправленно игнорировать; она больше не спрашивала ничего ни обо мне, ни о моей семье.

«Это будет справедливо». Я могу попытаться сделать это для нее, без сложностей, возникающих в связи с тем, что я … кем я являюсь. И вдруг мне пришла мысль, что я могу воспользоваться случаем, чтобы получить ответ, который я так отчаянно хотел услышать – да и не только я, но и вся моя семья. Я подавил смешок, когда она взглянула на меня.

«Спасибо», - сказала она спокойно.

Я спросил: «Могу ли я за это задать тебе один вопрос?» Будет проще, если она согласится прежде, чем узнает, что мне от нее нужно. Я ждал ее ответа.

«Только один». Замечательно. Она даже не посмотрела на меня, а сидела, уставившись на стол на протяжении большей части нашего разговора; но я мог видеть, что она поднимает глаза и смотрит сквозь свои длинные ресницы. В некоторой степени я был рад, что она смотрит вниз– так я не видел ее горла. Но с другой стороны, мне хотелось, чтобы она смотрела на меня, даже несмотря на то, что я знал, что могу представлять для нее опасность.

Ее шея, которая каким-либо образом оказывалась открытой, представляла соблазн для демона, притаившегося внутри меня, а я хотел, чтобы она была в безопасности. Если она не расскажет, что знает обо мне, то моя семья будет представлять для нее угрозу. «Скажи мне одну версию».

Я знал, что она умна, но все же немного удивился, когда она без промедления выпалила в ответ: «Нет». Я не ожидал, что это будет просто, и знал, что мне придется выманивать то, что мне нужно.

«Ты не конкретизировала, ты просто пообещала мне один ответ», - мягко напомнил я ей. Если я буду упирать на это, возможно, она скажет мне, что думает по поводу того, чем я отличаюсь от нее.

Но она очень сообразительна, этого у нее не отнять. Избегая моего вопроса, одновременно отвечая на него, она напомнила мне: «Ты сам не выполнил своих обещаний».

Об этом мне не хотелось думать – до этого я всегда выполнял свои обещания, а тут, я чувствовал себя виноватым в том, что ничего ей не рассказал после того, как согласился все ей объяснить.

Но я связан другими обетами, есть другие вещи, которые я должен хранить в тайне. Поэтому мне необходимо выяснить, знает ли Белла секрет, который я оберегаю, и не только ради меня, но и ради нее тоже – если она знает, она в опасности. И опасность исходит не только от моей семьи, но и от самого могущественного клана вампиров – Волтури.

Они пошлют сюда своего представителя, чтобы разузнать, под угрозой ли наш секрет – и я знаю, они не всегда убивают людей, которые узнают о них. Иногда они обращают их в вампиров.

Одна только мысль о том, что Беллу могут вынудить пройти через эти три мучительных, наполненных огнем дня, причиняла мне страдания: то, что они могут заставить этого ангела потерять душу и стать такой, как мы, непростительно. Я надавил, пытаясь разузнать, известна ли ей тайна или нет. «Всего лишь одну версию – я не буду смеяться».

Предполагалось, что смеяться –это поддразнивать ее, но она восприняла все всерьез. «Нет, ты будешь». А это интересно – неужели это означает, что она не хочет мне говорить из-за смущения, потому что думает, что я буду смеяться над ней?

Даже если я засмеюсь над какой-нибудь бредовой версией, я же не буду высмеивать ее саму. Скорее всего нет, но тем не менее, она это воспримет именно так. Если дело только в смущении, которое ее останавливает, задумался я, то мне придется отвлечь ее от этого.

Как же отвлечь ее от ее стремления подавить свои чувства, к тому же я уже пробовал это сделать, осознал я. Но когда я использовал свою внешность и способности вампира, чтобы заставить ее ответить, эффект не был достаточно сильным. Поэтому, поразмыслив некоторое время, я решил попробовать кое-что другое.

Мои близкие с беспокойством наблюдали за тем, как я глубокомысленно опустил взгляд на стол. А потом, неожиданно, взглянул на Беллу, моя голова была слегка наклонена, когда я подался вперед, перед этим глубоко вдохнув. И выдохнул простое «Ну пожалуйста?» вместе с воздухом, который плавно пересек стол и достиг ее носа.

Было забавно наблюдать за произведенным эффектом – ее глаза помутнели, а дыхание стало медленным и глубоким. Она безучастно посмотрела на меня, казалось, в данный момент в ее голове действительно не было ни единой мысли. Она застыла подобно статуе, уставившись на меня и, очевидно, пытаясь пробиться сквозь туман, который окутал ее мысли.

Я постарался сдержать триумфальную ухмылку – за этим интересно наблюдать. Эммет смеялся за столом в другом конце помещения; мои близкие колебались между желанием меня упрекнуть за использование подобных талантов, и изумлением, что я на это способен. В конце концов, я ведь каменный, молчаливый, неприступный Эдвард – когда я научился ослеплять девушек подобным образом?

Она издала мягкое: «Эмм, что?», когда поняла, что я что-то спросил. Я поборол ухмылку и снова выдохнул, надеясь, что она и дальше будет покорной.

«Ну пожалуйста, скажи мне хотя бы одну маленькую версию», - я снова попытался выудить ответ прямо из ее головы, но напрасно. Она вот-вот ответит, я видел, ее губы слегка разомкнулись, и она посмотрела на меня. Прежде, чем до меня дошло, что она ответила.

«Эмм, ну ладно, тебя укусил радиоактивный паук?»

Что за абсурд! «Не очень-то изобретательно», - усмехнулся я, борясь с приступом смеха, бурлящим внутри меня, но так и не вырвавшимся наружу, как и в случае с моими близкими. На ее щеках вспыхнул легкий румянец, и она потихоньку начала выходить из гипнотического состояния.

Она фыркнула. «Извини, это все». Она извиняется за то, что не придумала еще какую-то причину моей странности – и это мне показалось еще более странным. Белла на самом деле уникальный человек.

Не в силах отказать себе в веселье – в виде единственного исключения за всю свою вечную«жизнь» – я поддразнил ее: «Ты очень далека». И правда пауки? Это же из комиксов! А я-то подумал, что она приблизиться к истине, ведь обладает незаурядным умом.

«Никаких пауков?»

«Нет».

«И никакой радиоактивности?» Об этом она не упоминала. Это еще смешнее – она думает, что я супергерой? Это же совершенный абсурд, что она сравнивает меня, вампира, с супергероем, я старался подавить приступ смеха.

«Нет».

«Проклятье», - вздохнула она, выглядя немного унылой – видимо из-за того, что ее далекие от истины идеи не подтвердились. Не в силах больше сдерживаться, я осторожно засмеялся, чтобы не заполнить столовую мощным рычащим звуком.

«Криптонит меня тоже не беспокоит», - сказал я ей, продолжая опровергать возможность того, что тема супергероев может явиться объяснением.

«Ты обещал не смеяться, помнишь?» Она немного надулась, и я попытался подавить смех, который наполнял меня. Не в силах уйти от комиксов, я вновь вернулся к этой теме, когда она с серьезным видом предупредила меня: «В конечном счете я все выясню».

Ей не следует этого делать. Для нее опасно уже находиться в одном городе с нами, а не то, что пытаться преследовать нас, преследовать меня, чтобы получить ответ, который ей лучше бы не знать. «Лучше не пытайся».

«Потому что…?» Она бросала мне вызов, стараясь выявить причины, кроящиеся за моими словами. Я задумался. Она делает то же самое, что и я, пытаясь найти смысл в моих словах.

И из-за этого Белла представляет большую опасность. Если она догадается об истинном смысле моих предупреждений, она подвергнется опасности только за то, что смогла выявить то, что я на самом деле имел ввиду.

Она подвергнется опасности из-за меня – я уже знал это, но никогда до этого об этом фактически не думал. Даже с учетом того, что у меня было много времени для размышлений, я говорил, не обдумывая заранее свои слова, чтобы убедиться, что она ничего не сможет из них узнать. «Что если я не супергерой? Что если я злодей?»

Элис начала ругать меня за то, что я сказал, что злой, но прикусила язык, когда послышался резкий вдох Беллы. В ее глазах мелькнула искра, а потом…

«Да, я понимаю».

Неожиданно я осознал, что сделал то, что вовсе не хотел делать – произнесенные мною слова можно было легко истолковать, слишком легко можно было обнаружить их истинный смысл. В течение некоторого времени я пристально смотрел на нее, ожидая, что она вот-вот убежит. Но она не убежала – она просто взглянула на меня. «Поняла?» - спросил я, испуганный, что она на самом деле все поняла.

«Ты опасен?» Ее пульс участился, сердце забилось быстрее, она немного напряглась, глазами изучая меня в поисках чего-то, чтобы – чтобы что? Опровергнуть свою догадку или наоборот подтвердить ее?

В это мгновение, наблюдая за Беллой, я почувствовал невыносимую печаль. Она боялась меня; именно этого я и хотел, именно на это рассчитывал, хотел даже держаться подальше от нее – но сейчас, когда я добился своего, я не хотел этого.

Я не хотел, чтобы она меня боялась, чтобы она избегала меня. Это было мучительно, ждать, когда она что-нибудь скажет, она продолжала изучать мое лицо в поисках скрытого ключа к чему-то, что я не мог выявить, просто поглядев на нее. Она хочет о чем-то узнать, а я не знаю ответа.

Следующие слова, слетевшие с ее уст, привели в шок мою семью – хотя Элис просияла от счастья. «Но не плохой», - прошептала Белла, качая головой и уставившись на меня. «Нет, я не верю, что ты плохой».

Эти слова были произнесены для того, чтобы я почувствовал себя лучше – такова была цель – и до некоторой степени они сработали. Я не ожидал, что она не будет меня бояться; я думал, она будет в ужасе. Но сейчас, я видел, она хотела мне сказать, что не думает, что я злой.

Как только облегчение улетучилось, его место заняла грусть, я знал, что мои близкие видят, как она распространяется во мне. И она заполнила меня всего. Тихо, я ответил: «Ты ошибаешься».

Потому что она действительно ошибается. Я бездушный вампир, обреченный одиноко скитаться по миру на протяжении вечности. Разве это не зло? Я убивал людей, я забрал много жизней, непростительно много. Убийца, вампир, без души… эти слова подходят, чтобы меня описать.

Быстрым движением я схватил крышку от бутылки и начал вертеть ее в своих пальцах. Я зловещее существо, кровопийца, пиявка…так нас называют оборотни, и все это правда, мы заслуживаем осуждения.

Белла думает по-другому, потому что она не знает, кто я. С одной стороны, мне очень хотелось ей рассказать, чтобы она знала, что я злодей – но с другой стороны, я воспротивился этой мысли; это не только подвергнет опасности мою семью, но также и…Я не хочу, чтобы она узнала.

Я не хочу, чтобы она узнала, почему я жесток, беспощаден, бездушен…все это смешивалось с чувствами, которые я испытывал к ней. Она ничего не узнает – и здесь не может быть никаких исключений. Она ведь интересная для меня, сказал я сам себе. Она ведь интересна мне, как человек, о котором я пытаюсь узнать.

Она неожиданно дернулась, вскочив со стула. «Мы опоздаем», - сказала она. Большинство учеников покинули столовую, я это слышал, казалось, что в помещении осталась только моя семья.

Не пошевельнувшись, я ответил: «Я сегодня не иду на урок». Вертя крышку в пальцах, я чувствовал, как Белле наблюдает за мной. Но я не взглянул на нее – ее горло сейчас так легко достичь. А поскольку в помещении больше не осталось людей, монстр внутри меня подумал, что сейчас самое время, чтобы напасть, укусить и испить.

«Почему нет?» В ее голосе я услышал заинтересованный тон.

Я выдавил слабую улыбку, пытаясь сдержаться от нападения, поскольку я видел бледную кожу ее горла. «Время от времени прогуливать уроки полезно для здоровья». Сегодня это особенно полезно для ее здоровья.

«Ну, тогда я пошла», - сказала она тихо. Казалось, что она хотела сказать еще что-то.

Мне было тяжело сидеть, когда она возвышалась надо мной – сражаясь с существом внутри меня, которое хотело добраться и схватить ее горло, чтобы укусить, я бросил взгляд обратно на крышку, которую крутил в руках. «Тогда увидимся».

Такое прощание было резковатым – но мне необходимо было, чтобы она ушла. Прямо сейчас я почти все время сглатывал яд, и в данный момент было чрезвычайно неудобно слышать, как бьется ее сердце. В мыслях своих близких я увидел, что она открыла рот, как будто собираясь что-то сказать.

Прозвенел звонок, и она быстро ушла – в дверях оглянувшись на меня. Я сидел в том же положении; с прямой спиной и в напряжении.

Я тоже наблюдал за ней. За тем, как она двигалась, нерешительно и вместе с тем с уверенностью, что говорило о ее неуклюжести и характере. Но я понял, что наблюдаю за ней не только из желания узнать о ней больше – а потому что мне этого хочется. Отогнав подобные мысли, я стал ждать, когда ко мне подойдут мои братья и сестры.

Элис первая подскочила ко мне. «Ну что ж, Эдвард…» Что ты думаешь о Белле? Она значит для тебя нечто особенное?

Прищурившись, я осторожно ответил: «Что ты имеешь ввиду?» Ее вопрос смутил меня – как будто она ожидала какой-то конкретный ответ. Не зная, как это понимать, я поспешно поднялся; поколебавшись долю секунды, я положил крышку от бутылки в карман и схватил рюкзак, лежавший около моих ног.

Она хихикнула, наблюдая за моими действиями. «Значит что-то особенное, да?» В конце концов, не замечала, что ты до этого увлекался крышечками от бутылок, Эдвард. Она тебе интересна.

«Конечно интересна, Элис», - ответил я спокойно, выходя из столовой. Остальные члены семьи шли прямо за нами, у каждого были свои мысли по этому поводу. «Уж не хочешь ли ты сказать, что она не интересна тебе?»

«Не совсем также…» Ты хочешь нечто большее, чем просто дружба, Эдвард. Я видела твой взгляд, когда она спросила, друзья ли вы.

Эммет похлопал меня по спине, когда мы сворачивали в коридор, ведущий к выходу из здания. Я устремил на Эллис неодобрительный взгляд, не понимая, что она хочет этим сказать. Я сам не знаю, чего хочу! «Эдди-». Я низко прорычал. «Ладно, ладно…Эдвард, как прошел обед, увлекательно?» Интересно, что он на самом деле о ней думает?

Мы направились к зданию, из которого можно было попасть в два других здания – я шел туда, где сейчас находилась Белла. «Даже несмотря на то, что я пытался создать для нее некое подобие уединенности, ты слышал все, о чем мы говорили. Что еще ты хочешь узнать?»

Мы остановились около входа в здание – за исключением Розали. Она гордо прошествовала мимо нас, и после непродолжительного мгновения нерешительности, во время которого Эммет размышлял над тем, что именно он хотел бы узнать и будет ли Розали сердиться больше на него или на меня, он последовал за ней. Джаспер и Эллис постояли некоторое время, наблюдая за ними, в то время, как я нетерпеливо ждал, когда они начнут говорить.

Эллис заговорила первой. «Эдвард, я очень надеюсь на то, что ты осознаешь, что она является для тебя особенной». Неужели, он действительно не понимает, о чем я? Неужели он и правда так долго был один, что не может представить, что с ним что-то происходит?

Вздохнув, я устало ответил: «Элис, я знаю, что я в смятении, и я знаю, что что-то притягивает меня к ней – но это все, что я знаю. Пожалуйста, перестань меня донимать». Если она на самом деле хочет узнать, что творится в моей голове из-за Беллы, тогда ей придется подождать, пока я не разберусь со своими чувствами.

Я размышлял над этим и понимал, что для меня это новая неизведанная территория. Мои шаги нетверды, направление моего движения и мой путь неясны и туманны. Мне не над чем работать, у меня нет ни малейшего понятия, какова моя цель: бессмысленно пробираясь сквозь туман, мне следовало бы попросить о помощи.

Но это, однако, шло вразрез с моим характером – я Эдвард, молчаливый «старший» брат, который большую часть времени проводит в уединении, закрывшись в своей комнате. Я никогда об этом особо не думал; для моих близких я казался именно таким. И только сейчас я осознал, насколько я уединен. Белла всегда заставляет меня ощущать, насколько я одинок.

Джаспер похлопал меня по плечу и произнес: «Ты голоден». Я пойду с тобой после школы, если хочешь. Хотя я знаю, что вы с Эмметом уже договорились... Как бы трогательно не звучало предложение Джаспера, я почувствовал некоторую неохоту – он хотел поговорить, а я как-то не расположен к откровенным беседам.

Однако, я ему кивнул. Этим жестом он показал, что ему более уютно с нашей семьей; предложение поохотиться было чем-то таким, что я никак от него ожидал. Джаспер, лишь недавно присоединившийся к семье, никогда до этого не отправлялся на охоту с кем-либо и, в общем, не пытался проводить время с кем-либо помимо Элис. Это был небольшой шаг вперед.

Элис просияла и взяла его за руку. «Ну тогда иди в машину. Увидимся после школы!» Они ушли, Элис думала о том, как замечательно, что Джаспер действительно пытается стать ближе к семье – я ухмыльнулся и направился к машине, включил музыку и начал размышлять.

Белла – это своеобразный новичок в жизни Форкса. Из наблюдений за ней и из нашего первого разговора, я узнал, что она переехала сюда к отцу, Чарли, в то время, как ее мать находилась в Джексонвилле с мужем, Филом.

Я не мог полностью понять решение Беллы о переезде. Она была настолько непреклонна, что сама сослала себя сюда, чтобы дать матери возможность жить так, как ей хочется, но меня подобное решение приводило в замешательство. Как можно быть настолько бескорыстной?

Вампиры по определению не являются бескорыстными существами, но я все же верю в то, что Карлайл бескорыстен. Для меня никогда не имели значения причины того, что он обратил меня – для меня важно то, что он сделал это не со злости. Ему нужен был товарищ, и я стал для него таковым. Я его сын, почти во всех смыслах этого слова.

Но я видел, что этого не достаточно – а потом, он нашел Эсме. Я словно обрел мать и был очень рад, что он встретил ее. Когда он обратил Розали, чтобы та стала для меня спутницей, я отказался, зная, что я буду воспринимать ее исключительно как сестру.

Она встретила Эммета, потом к нам присоединились Элис и Джаспер. Все это время я оставался один. Даже в те мрачные годы, когда я странствовал сам по себе и охотился на людей, я никогда никого не встречал. Хотя я особо не пересекался с другими вампирами – я старался держаться от них подальше.

Мне было проще одному, чем с другими на протяжении этих мрачных лет моей жизни. Напоминания о том, кто я, кем я был, кем могу стать…в конечном итоге, вот, что заставило меня вернуться к Карлайлу. Темнота, окружающая меня повсюду, не обязательно должна быть такой – он предложил мне небольшое освобождение, убежище, хотя бы от убийства невинных людей.

Почему Белла хочет находиться рядом с таким, как я, - совершенная тайна. Я демон для ее ангельской чистоты, для ее невинности, потому что именно я олицетворяю темноту и зло.

Почему я так настойчиво стремлюсь быть с ней, удивился я, взглянув на здание школы; она была там, скорее всего разговаривала с Майком Ньютоном – при этой мысли мое мертвое сердце яростно содрогнулось – или с любым другим парнем, которому она может доверять, который не способен съесть ее в любую минуту.

Мне следует держаться от нее подальше, ради нас обоих. Сейчас она, должно быть, в полной безопасности и живет нормальной человеческой жизнью – я видел интерес в ее глазах, когда она села напротив меня в столовой, ее выражение лица во время нашей беседы. Интерес, но никак не страх за свою жизнь.

Может, уехать сейчас, подумал я. Я уже собирался выехать с парковки, когда услышал чьи-то мысли. Так, я помог ей выйти из класса, может быть, она благодарна мне за это. Интересно, о чем она говорила на обеденном перерыве – все-таки надо было подойти к ней и Каллену. Ого, она выглядит не очень.

Мои глаза устремились на двигающиеся фигуры, появившиеся на дороге – и направляющиеся к кабинету медсестры. Я почувствовал удивление и смятение; Майк Ньютон не на уроке? Ведет кого-то к медсестре? Если это так, то почему второму человеку нужно на него опираться, чтобы идти?

Она хочет сесть? Ну, ладно, прямо на тротуаре? Интересно, что с ней – это всего лишь тест на определение группы крови. Значит, этого человека затошнило при виде крови? Я заглушил двигатель, заинтересованный их беседой, не желая отвлекаться на музыку в машине.

Люди, которым становилось плохо при виде крови, меня изумляли; вампир забирал ее у других организмов, чтобы жить, я привык к этому. Но жидкость, которая вызывает отвращение у людей, течет в них самих – почему их тошнит?

Я наблюдал за тем, как Ньютон помогал другому сесть на тротуаре – и они облокотились на бетон. Это неправильно; я нахмурился – почему они предпочли сесть на ледяной тротуар? Холод может помочь? Из своих медицинских исследований я знал, что это не является обычной привычкой людей, которые испытывают отвращение к крови.

Выбравшись из машины, я решил подойти поближе. Ох, она выглядит ужасно. Я услышал, как Майк произнес вслух: «Ух ты, Белла, ты зеленая».

Белла. На земле лежала Белла, именно ее тошнило при виде крови; ее нужно было отвести к медсестре. Я не раздумывая направился к ней – думая лишь о том, что могу помочь ей гораздо эффективнее, чем Ньютон.

Я видел, куда он смотрел, его глаза были сфокусированы на нескольких частях ее тела, она скорее всего сочла бы его извращенцем за подобные мысли. Сначала у меня возникло желание зарычать на него, чтобы его отпугнуть, но это привело бы к большим проблемам, он того не стоит. «Белла?» - окликнул я, подходя.

Так вот почему я слышал мысли только одного человека, осознал я; ее мысли по-прежнему непроницаемы. В голове же у Майка при моем неожиданном появлении закружился целый водоворот мыслей. Черт, опять этот Каллен. В чем его проблема? Я сам могу со всем справиться; ему вовсе не нужно быть тут.

«Что случилось – она ранена?» Мое беспокойство росло по мере приближения к ней, она не сделала ни единого движения, не издала ни единого звука. Что с ней случилось; если бы ей стало плохо при виде крови, она хотя бы шевелилась. Я внимательно осматривал ее, пытаясь найти признаки того, что она дышит.

Майк напряженно произнес: «Думаю, она упала в обморок. Я не знаю, что случилось, она даже не уколола палец». Скорее всего она упала в обморок, но я не знаю почему; какая же она слабая. Ну хотя бы она горячая – это многое компенсирует.

Так, значит, она испытывает отвращение к крови – и у меня есть подтверждение того, что Ньютон ужасный человек. Какой прекрасный день, подумал я саркастически, становясь на колени, чтобы взглянуть ей в лицо. По крайней мере она дышит, но неужели она ничего не может сделать, чтобы не попасть в какую-нибудь историю? Я рассматривал этот случай именно так. «Белла? Ты меня слышишь?»

Она поморщила нос и проворчала: «Нет. Уходи». При этих словах я засмеялся и облегченно вздохнул: с ней все в порядке.

Он не может просто веселиться и разговаривать с ней таким образом! «Я провожал ее к медсестре, но она не захотела идти дальше». Ньютон начинал действовать мне на нервы своей нелепой болтовней, которая велась в его голове.

Все еще улыбаясь Белле, я сказал ему: «Я отведу ее. Можешь возвращаться в класс». Я знал, что ему это не понравится, но честно говоря; в данный момент меня это абсолютно не волновало. Отвести ее к медсестре означало, что мне придется нести ее, но я не был уверен в том, смогу ли терпеть, если она будет находиться так близко ко мне.

«Нет, это должен сделать я», - он свирепо взглянул на меня, несмотря на то, что мне было абсолютно на него наплевать, я даже не посмотрел на него. Но он не может просто прийти и взять ее с собой! Ненавижу Калленов; они все считают, что могут делать все, что им вздумается. Он ворчал по этому поводу даже, когда я взял ее на руки; он знал, что не изменит моего решения. Тупица. Нет, ответил я мысленно Розали.

Поднять ее было для меня абсурдно легко, но я старался держать ее подальше от своего тела, держа ее исключительно руками и не прижимая ее к своей груди, что, я с удивлением понял, мне очень хотелось сделать. Отогнав это желание, я стоял, держа ее в своих руках; смотря ей в лицо, я видел, что она выглядела действительно очень бледной.

До этого момента я игнорировал ее запах – но когда она находилась так близко, гораздо сложнее было себя контролировать. Монстр внутри меня яростно зарычал, но я не обратил на него внимания и сохранил свой контроль. Посмотрев на ее слегка зеленоватые щеки, я увидел, как ее глаза распахнулись, в глубине этих карих глаз замелькало неистовство. «Опусти меня!»

Перейдя на шаг прежде, чем она успела договорить последние слова, я услышал последнюю мысль Ньютона: «Эй!» и Ублюдок; она хочет, чтобы ты опустил ее на землю, чтобы быть со мной! Конечно, она хочет именно это, прося его опустить ее на землю. Ненавижу его. Я ухмыльнулся, опустив взгляд на нее. «Ты ужасно выглядишь».

«Опусти меня обратно на тротуар», - простонала она; ее лицо было очень бледным, но я решил, что поскольку она сейчас так близко, на данный момент это нормально.

Произнося слова, я кое-какое время посмаковал их. «Значит, тебе стало нехорошо при виде крови?» Как интересно; еще один факт о Белле, которого я не знаю. С учетом того, какая она необычная, меня не должно удивлять, что ей становится плохо при виде того, что мне необходимо для существования.

Ирония, буквально в каждой частичке: меня привлекает тот, кому станет плохо, если она узнает о моих привычках в еде – или скорее охоте. В этот момент она сжала губы – словно услышала мои мысли – и крепко зажмурила глаза.
Я не смог удержаться от еще одной подколки в ее адрес, когда мы приближались к кабинету медсестры. «И даже не своей крови», - я ухмыльнулся сам себе; да, будет проблематично, если она узнает, как я «живу» и что ем.

Но она не узнает, поспешно напомнил я себе – в ее же интересах ничего не знать о нашем секрете.

Заходите на форум, пообсуждаем!