POV Белла
Вода практически полностью поглотила меня, позволив панике завладеть сознанием. Я уже не знала, куда деться от этого леденящего душу страха. Бурлящие волны накрывали с головой, не позволяя отдышаться, и в легких уже давно было полно воды.
Я задыхалась.

Каждый новый удар пенистой волны приближал меня к смерти. Я прекрасно понимала, как сглупила, не дождавшись Джейка и выбрав самый высокий утес, но, кажется, ни о чем не жалела. Передо мной каждую секунду было его лицо, а прекрасный голос звучал в ушах и призывал бороться, но сил больше не было. Я поддалась стихии...

Падение...
Долгое и томительное… и я вдруг оказалась на земле, рядом с тем самым обрывом, с которого только что прыгнула вниз. А может, я так и не сделала этого? Может, это был кошмарный сон? Что если я нашла новый, вполне безобидный способ вызывать свои спасительные галлюцинации? Теперь я могла бы быть с Эдвардом всегда!

Мимо пробежал Джейкоб. Он куда-то торопился и даже не заметил меня. Его лицо выражало величайшее потрясение, как будто случилось что-то страшное, непоправимое, что-то, что он не смог предотвратить. Я испугалась: Виктория в погоне за мной могла причинить боль кому-то из моих близких, Чарли... Нет! Мне показалось, что вот-вот мое тело начнет сковывать холодный липкий страх, а сердце разорвется от бесчисленного количества ударов, но все, что я почувствовала — леденящий душу ужас и странную пустоту в груди...

- Джейк!

Он никак не отреагировал.
Тогда я решила подойти к нему, но сразу же об этом пожалела. В глазах моего лучшего друга отражались ужас, боль и бесконечное горе, когда он смотрел, как Сэм и его товарищи вытаскивали чье-то тело на берег океана… кто-то очень дорогой сердцу моего друга утонул. Девушка, совсем молодая, моего возраста... Бледное, практически синее лицо, раскрытые под собственной тяжестью губы… Ее голова безвольно болталась, руки мальчишками скрещены на груди...

А Джейк, мое личное солнышко, внезапно упал на берег, и я впервые увидела, как по щеке его потекла слеза.
- Ты знал ее? - спросила я.
Ответа не последовало, Блэк даже не обратил на меня внимания!
- Джейк!
Он молчал.

Тогда, разозлившись, я захотела стукнуть его, но моя рука почему-то попала в пустоту.
- Белла... - сорвалось с его губ, и он спрятал лицо в ладонях.

Я оставила его и подошла к утопленнице.
Сотня эмоций и страхов, тысяча воспоминаний, миллионы вопросов всплыли в моей голове. Почему она одета в мою одежду? Почему у нее мои черты лица? Догадка стала слишком очевидной…
Сознание медленно отключилось, словно я заснула. Было такое чувство, что меня потянуло куда-то далеко, прочь от Джейка и мальчишек, прочь из Форкса... Моя душа и тело больше не принадлежали друг другу — я это слишком хорошо ощущала...
Открыв глаза, я попыталась понять, где нахожусь. Вокруг ходили люди, бегали, суетились, тащили на спинах рюкзаки, везли огромные чемоданы. Матери, хватая своих детей за руки, куда-то шли с огромными котомками. Что-то пищало, что-то шумело, что-то непрерывно происходило. Жизнь продолжала свой непрерывный круговорот, люди, как это водится, были слишком сосредоточены на себе, чтобы заметить происходящее вокруг...

Немного оглядевшись, я поняла, что нахожусь в аэропорту. У стоек регистрации стояли длинные извивающиеся очереди — люди спешили улететь прочь из... а где я?
Я хотела подойти к одной из них, понять, что привело меня сюда, какое незавершенное дело держит до сих пор на земле? Буду ли я теперь вечно скитаться или все-таки обрету покой? Смогу ли увидеть своих близких вновь?
Новая жизнь, если можно ее так назвать, пугала меня с каждой минутой все больше и больше... Как можно просуществовать хотя бы один день в мире, где меня никто не видит и не слышит, где я даже не материальна! А моя смерть! Ведь это наверняка убьет Чарли! И я даже не могу сейчас быть рядом с ним...
Решив не паниковать, а попробовать разобраться хоть в чем-то, я попыталась сделать шаг к очереди из людей, уезжающих во Франкфурт, но меня внезапно потянуло в другую сторону. Я не могла ничего сделать, словно огромный магнит тащил мое тело или то, чем я теперь являлась, прочь, не давая ни единой возможности сопротивляться.
Я и не стала.

И тогда я увидела его. Любимый силуэт я узнала со спины, почувствовав, как в груди что-то сильно стянуло. Где-то в глубине моего сознания замаячил теплый лучик надежды, стирающий все тревоги и невзгоды. Всю меня начала заполнять неземная любовь, растапливающая каждую льдинку отчаяния и безысходности, сковывающих тело до сего момента. Мне показалось, что за спиной вот-вот вырастут крылья, и я смогу улететь на них высоко-высоко, порхая в голубом небе среди пушистых белых облаков, даря миру каждую каплю своей любви. Неужели мертвые чувствуют такое?

Эдвард отходил от стойки итальянской авиакомпании, отправляющей пассажиров в Рим. Его отдаляющая фигура зажглась для меня, как путеводная звезда. Семь месяцев разлуки — и вот я уже не могла наглядеться на его великолепную фигуру, спутанные бронзовые волосы, несмотря даже на то, что любимый шел, слегка ссутулившись, словно чем-то расстроенный...

Неведомая сила тянула меня к нему, и я даже не замечала, как проплываю по воздуху прямо сквозь ничего не подозревающих людей...

- Эдвард, - я назвала его имя без единой надежды, что он услышит, но он, в отличие от Джейка, замедлил свой шаг.
Я позвала еще раз, и тогда он оглянулся. Мне бы не хватило даже вечности, чтобы налюбоваться этим идеальным лицом, выбраться из плена его глаз, которые не мигая смотрели прямо на меня, точнее в пустоту... там, где я стояла. Черные, как никогда прежде. Под темными глазницами проступили бардовые круги, придающие ему еще более голодный вид. И это меня сильно удивило — Эдвард никогда не позволял себе появляться на людях в таком состоянии.
Мне стало не по себе.

- Эдвард, - прошептала я снова, почувствовав его страдания, и он вздрогнул.
Его лицо исказила страшная мука, в глазах застыла невыносимая боль вперемешку с агонией. Что-то как будто прожигало его тело, заставляло страдать, и я снова ощутила непонятное стеснение в области сердца. Разве мертвым положены такие ощущения?
Мне было так больно смотреть на него, что хотелось подойти и прижаться, спросить, что не так, но увы, ему уже не нужны мои объятья. Да и я теперь лишена такой возможности, я же дух, бесплотный и невидимый... Я, кажется, просто буду всегда рядом , а это намного лучше разлуки...

POV Эдвард
Страшная новость от Розали была кошмарным ударом, возвестившим о том, что мое дальнейшее существование бесцельно и бессмысленно. Земля больше никогда не завертится вокруг солнца, мир никогда опять не станет цветным и ярким. Все померкло, все исчезло. Пустота и темнота победили, отобрав у меня Беллу. Навсегда.
Никто больше не увидит, как на ее щеках вспыхивает яркий румянец, не услышит мелодии тихого голоска. Ее шоколадные глаза больше не подарят миру свое тепло и доброту.
Нет.
Ее больше нет.
Мое сердце, остановившееся девяносто лет назад, умерло вместе с ней. Дыхание, такое ненужное, перехватило... Я больше не мог сделать ни вдоха. Я хотел скорей исчезнуть, превратиться в ничто, умереть, если это так называется...
Девушка в авиакассе слишком долго подбирала мне билеты. Наконец, она нашла вариант с пересадкой в Риме. Значит, меньше чем через сутки, я смогу просить Аро выполнить мою единственную просьбу.
Каждое мгновение, прожитое без нее, было пустым, сейчас же вообще все казалось бесполезным. Как может та компания у стойки регистрации смеяться и радоваться? Неужели они еще не знают, что Беллы нет?
Нет...
Глаза щипало от невыносимой сухости. До боли хотелось плакать, но я даже слезу своей любимой подарить не мог! Мерзкий, проклятый монстр! Зачем было вмешиваться в ее человеческую жизнь? Неужели нельзя было просто промолчать, не начинать говорить и общаться? Неужели нельзя было оставить ее в покое, когда все еще только начиналось? Прикрыв глаза, я плотно стиснул зубы, стараясь не думать о своих ошибках. Но в голову так и лезли отчаянные мысли.
Очередь на регистрацию еле продвигалась, девушка работала с рекордной медлительностью, что начинало сильно раздражать. Ведь можно же работать быстрее! Дайте мне уже обрести свой ад и забытье!
Наконец, я получил свои посадочные талоны и смог отойти от стойки. Ноги едва передвигались, тело делало все на автомате.
Нет, ее больше нет...
Я звал ее, мысленно звал каждую минуту, каждую секунду с непонятной надеждой, поэтому мой разум, наверное, и сошел с ума, но я вдруг услышал тихий шелест ее голоса, произносящий мое имя...

Я замедлил шаг, недоумевая, бывают ли у таких, как я, галлюцинации. И тогда ветер шепнул мое имя во второй раз. Обернувшись на звук голоса, я поймал глазами пустоту. Белла словно была рядом, но я никого не видел. Я даже готов был поклясться, что услышал свое имя в третий раз!
Невольная дрожь пробежала по моему телу, и боль вместе с захлестнувшими эмоциями практически выжгла внутри все дотла. Я попытался сглотнуть, но мышцы лица больше не слушались - они больше не принадлежали мне.
Собрав последнюю волю в кулак, я развернулся и пошел к накопителю. Пора было покончить с этим жалким существованием.

POV Белла
Эдвард долго смотрел прямо на меня, но, я уверена, видел лишь пустоту. Несколько томительных секунд он всматривался, пытаясь разглядеть невидимое, но потом сдался и, медленно развернувшись, пошел к накопителю, где уже собирались пассажиры. И снова меня магнитом потянуло вслед, словно мы были связаны невидимыми нитями, такими прочными и нерушимыми, что даже после моей смерти они остались целы. Вот только ему я давно уже не нужна...
Эдвард прошел весь зал ожидания и сел в самом укромном уголке, подальше ото всех. Теперь он казался совсем одиноким и несчастным, как будто на людях старался хоть как-то скрывать … печаль? Что же не так? Что стряслось? Кто-то из членов семьи в беде?
Он поставил локти на колени и, согнувшись, уронил лицо в ладони, закрыв его и свои эмоции от окружающих.
Я подошла поближе.
- Эдвард... – снова тихо позвала я.
Он, подняв голову, посмотрел прямо на меня.

POV Эдвард
Сплошной балаган и дурдом. Меня раздражало все: мысли персонала и случайных прохожих, разговоры проклятых итальянцев, через каждые три секунды вспоминающих о красоте (прим: созвучно с именем Беллы). Мне хотелось скорей оказаться подальше от всего этого, уйти из темного, застывшего мира, мира, в котором не осталось больше ничего святого, только жестокость и несправедливость.
Я нашел укромное местечко в самом углу зала ожидания и занял его. Время, тянувшееся как резина, теперь и вовсе показалось неподвижным. Я больше не мог ничего сделать, не мог никак приблизить свое избавление, окончание всего безобразия, поэтому я просто бессильно закрыл лицо ладонями, пытаясь хоть как-то оградить себя от мира, которому больше не принадлежу.
Люди медленно наполняли зал. Теперь гул их голосов становился и вовсе невыносимым. Так и хотелось встать и попросить всех замолчать… Одновременно пытаясь заблокировать весь это шум, я старался услышать вновь столь желанный голосок. Меня все не покидала мысль, что же это было такое. Мне казалось, что Белла рядом, что я чувствую ее незримое присутствие, слышу тихий шепот ее голоса…
- Эдвард… - снова услышал я ее голос.
Я знал, что если подниму глаза и увижу пустоту, то навсегда пожалею об этом. Знал, что боль будет слишком невыносимой даже для такого бездушного камня как я, но любопытство, подпитываемой хрупкой надеждой, пересилило, и я посмел посмотреть.
- Белла… - тихо вырвалось у меня.
Она стояла передо мной, едва заметная тень, прозрачная, практически незримая, невидимая для человеческих глаз, такая красивая и… несчастная.
- Белла… - я сполз со стула на пол.
Она осторожно опустилась рядом с легкой улыбкой на лице. Ее тонкая ручка потянулась ко мне, но, внезапно, остановилась, и Белла, ссутулившись, тихо вздохнула.
- Почему ты такой несчастный?
Я не был уверен, что действительно слышу и вижу все это, но найти происходящему хоть какое-то объяснение не мог. У вампиров не бывает галлюцинаций, мы не сходим с ума…
- Белла, - я снова и снова повторял ее имя, опасаясь, что мое видение исчезнет. Я бы не пережил больше разлуки, я бы не смог отпустить второй раз!

POV Белла
Эдвард повторил мое имя два раза, не отрывая взгляда от меня. И когда он тихо спустился на пол, у меня уже не оставалось сомнений в том, что он видит меня – мне словно часть жизни вернули. Рука сама потянулась к его щеке, чтобы дотронуться до фиолетовых кругов вокруг черных глаз, но после небольшого замешательства вспомнила, что он уже давно не нуждается в моих прикосновениях, а потом и вовсе пришло осознание того, что физический контакт между нами больше невозможен.
На плечи словно взвалили огромный груз отчаяния. Мое сердце разрывалось от горя и тоски, но оно молчало, а, значит, могло это вынести. Впереди ждала сплошная неизвестность, от мыслей о которой мне хотелось кричать. Я хотела заплакать, но, наверное, мертвые лишены такой роскоши, поэтому пришлось просто заставить себя вздохнуть.
- Почему ты такой несчастный? – спросила я его.
Его присутствие в эту секунду в моей теперь уже «нежизни» было единственным положительным моментом, ради которого я готова была вынести все. Пусть я не нужна ему, но, кажется, те нити, что связали нас, больше не позволят нам быть порознь. Я всегда буду рядом, где бы он ни находился. И самым главным во всем этом для меня было его счастье. Только тогда я смогу найти свое.
- Белла... – он продолжал снова и снова повторять мое имя.
Застывший и недвижимый, идеальный... и такой грустный.
- Что случилось, Эдвард? Что-то с семьей?
Несколько томительных секунд он молча смотрел мне прямо в глаза, а потом тихо произнес:
- Она еще спрашивает...

POV Эдвард
Мы сидели на коленях друг перед другом, разделенные всего несколькими десятками сантиметров.
- Что случилось, Эдвард? – ее слова коснулись меня легким дуновением ветерка. – Что-то с семьей?
Я долго смотрел на любимую прежде, чем ответить. Само воплощение моего кошмара, доказательство ужасного события было прямо перед моим носом!
- Она еще спрашивает...
- Не понимаю... – тихо прошелестела она и вздрогнула.
Воспоминая о том, как я нес ту чепуху и смотрел ей прямо в глаза в темном лесу, я ссутулился, будто придавленный стыдом и отчаянием . Неужели она все еще верит?
Законченный лгун! Я слишком хорошо владел этим искусством, чтобы произнести те нелегкие слова! Слишком убедительно они прозвучали, раз Белла даже сейчас после всего того, что я ей говорил, не поняла происходящего.
- Белла... – я попробовал проглотить ком. – Ты разве не помнишь, что я говорил тебе о Вольтури?

POV Белла
- Не понимаю... – раздосадованно произнесла я.
Неужели его плохое настроение как-то связано со мной? Неужели это я его испортила? Что я сделала не так? Мое сердце по привычке хотело сжаться и заболеть, но эфемерное тело больше не позволяло такой роскоши. Да и ситуация не позволяла думать о себе. Я хотела стереть боль с его лица во что бы то ни стало!
Эдвард несколько секунд молчал, а потом, наконец, ответил:
- Белла... Ты разве не помнишь, что я говорил тебе о Вольтури?
Я попыталась вернуться в те дни. Кажется, это был тот самый злополучный День Рождения, послуживший началом моего конца. Добраться до этих воспоминаний было слишком непросто. Я словно плыла ко дну сквозь что-то вязкое и тягучее, ежесекундно сопротивляясь архимедовой силе. Память как будто не хотела подчиняться мне вовсе, но я упорно пыталась добраться до нужной информации...
«Без тебя я жить не собирался», «может, направиться в Италию и каким-то образом спровоцировать Вольтури?», - как сквозь вату слышались его слова.
И все...
Стена...
Дверь в прошлое захлопнулась, и я больше не могла пробраться к тем ячейкам памяти. Но и этих двух фраз хватило, чтобы начать что-то понимать. Эдвард все еще держал в руке билеты с эмблемой «АлИталия», вокруг то и дело слышали голоса европейцев, и я медленно сложила все детали головоломки. Я была не нужна ему, но он винил себя в моей смерти, и этого ему хватило, чтобы сделать то, о чем он говорил...
- Эдвард, - я вздохнула, - ты не виноват. – Моя рука снова потянулась к нему, и опять мне пришлось себя одернуть... не без боли... – Ты не причем. Это было ради развлечения!
Его глаза загорелись еще сильней, отчего я просто возненавидела себя. Что я такого сказала?
Чем сделала еще больней?

Объявили посадку.
Эдвард тихо встал и двинулся в сторону ворот, ведущих к автобусу. Меня, как привязанную, потянуло следом. На этот раз неведомая сила позволила нам держаться еще на меньшем расстоянии, чем до разговора.
- Не делай этого, прошу! – закричала я, готовая заплакать. – Умоляю, Эдвард!
Он медленно обернулся, снова поразив меня теми чувствами, что скрывали его глаза.
- Не надо... – практически потеряв надежду, шепнула я.
- Это не чувство вины, Белла... Я... я просто не хочу больше существовать в этом мире без тебя...
Казалось, его не волновали люди, проходящие мимо и оборачивающиеся на разговаривающего с самим собой парня. Он стоял на полпути к воротам и не сводил с меня глаз. Прошло немало времени, пока я смогла переварить сказанное, пока я смогла понять смысл его слов.
- Но ведь... тогда в лесу...
- Ложь, - отрезал он.
- Ты сказал, что...
- Ложь... – снова ответил он.
- Но зачем...? – я снова перестала что-либо соображать.
Эдвард вздохнул и сделал несколько шагов в моем направлении. Его рука осторожно протянулась к моей щеке и остановилась в нескольких миллиметрах от нее. Готова поклясться, меня пронзил электрический ток, а потом я почувствовала холод его кожи – и в моей груди затеплилась надежда. Я попробовала осторожно пошевелить головой и прижаться к его ладони, но она прошла сквозь меня.

- Я всегда любил тебя, - печально произнес Эдвард, посмотрев на свою руку. – Люблю и буду любить до последней секунды. Прости меня! Хочешь... хочешь, я встану на колени? Только прости.
Его голос дрожал, рука, потерявшая возможность прикоснуться ко мне, безвольно опустилась, глаза горели страшным пламенем, а адамово яблоко несколько раз совершило пробег по идеальной шее.
Если бы я была жива, то мои щеки вспыхнули бы красным пламенем, дыхание бы перехватило, а сердце бы сошло с ума. Если бы я была жива, то смогла бы его остановить, зная теперь причину его горя. Но, увы, я отнеслась к своей жизни слишком беспечно, сдалась, с легкостью променяла ее на нечто иное.
В груди что-то отчаянно сжималось, становилось все больней и больней. Что же я натворила?
- Просто не делай этого, прошу. Если бы что-то случилось с тобой, ты бы ведь не захотел, чтобы я...
Он не отвечал. Просто снова смотрел на меня своими наполненными горем темными глазами. А потом, спустя несколько минут, он прошел к хвосту очереди на посадку.
На верную смерть.
Мой мир раскалывался по частям с каждым его новым шагом... И без того застывшее сердце замирало и требовало освобождения от этой муки... Я любила, и мой любимый собирался сделать с собой что-то ужасное!
- Пожалуйста... – Я пыталась скрыть боль за шепотом. - Я не хочу это видеть. Я не смогу смотреть спокойно, как кто-то причиняет тебе боль!
Сработало. Он остановился.
- Эдвард, - пояснила я, - мы связаны не только тем, что было... Ты этого не чувствуешь, но меня постоянно тянет за тобой. Стоит тебе сделать шаг, как я уже невольно двигаюсь следом... Это что-то невидимое, но очень-очень прочное.
Словно пытаясь проверить мои слова, Эдвард сделал осторожный шаг назад, и я увидела, как расширились его глаза, когда меня в очередной раз сорвало с места и притянуло к нему...
- Видишь? – тихо прошептала я. – Я не просто не хочу это видеть... я не хочу, чтобы тебе делали больно... Пожалуйста...
Он был в замешательстве. Я видела, что он начал обдумывать сказанное мной, видела, как шатаются две чаши весов...
Его колебания длиной в бесконечность изводили меня неведением и ожиданием. От бессилия становилось невыносимо горько, но я приказывала себе не отчаиваться. Я не знала, какая чаша весов перевесит, но не могла никак повлиять на его решение. Моим единственным аргументом были всего лишь слова...
Женский голос по громкоговорителю известил о том, что посадка на рейс Эдварда заканчивается. Всех оставшихся пассажиров просили немедленно подойти к нужному выходу.
Эдвард колебался.
- То, как мы связаны... – ухватилась я за последнюю соломинку. – Убив себя, ты погубишь нас обоих. Не надо, пожалуйста! Ради нас!
Конечно же, я блефовала. Какая мне была разница, что будет со мной, если Эдвард исчезнет с лица Земли? Но мысль о том, что он может действительно умереть, по-настоящему, навсегда, пугала так сильно, что я искала любой способ остановить любимого. В конце концов, если я и правда что-то для него значу, то это должно сработать!
Он молчал еще несколько секунд.
- Сэр, вы идете? – позвала сотрудница, проверяющая посадочные талоны...
Эдвард долго переводил взгляд с меня на нее и обратно, пока, наконец, не ответил:
- Нет.

POV Эдвард
Легким ветерком ее голос ласкал мой слух, возвращая к тем дням, когда я был счастлив. Белла думала, что мной движет чувство вины, и я признался ей, что дело вовсе не в этом. Я был и остаюсь слишком большим эгоистом, чтобы пойти на смерть из-за кого-то, безразличного мне. Только Белла была дороже всего это себялюбия и гордости. Только ради нее я принял то непростое решение в сентябре. И только из-за нее сейчас ехал к Вольтури. Я не видел больше смысла в этом безрадостном существовании, не хотел больше и дня прожить без нее...
Полный отчаяния и боли ее голосок раз за разом просил меня остановиться, но я не видел смысла в ее словах. Она уйдет, покинет меня, и я снова кану в непроглядную бесконечную ночь без звезд и луны. Я не хотел оставаться без Беллы опять. Я бы не смог!
- Эдвард, - умоляла она, - мы связаны не только тем, что было... Ты этого не чувствуешь, но меня постоянно тянет за тобой. Стоит тебе сделать шаг, как я уже невольно двигаюсь следом... Это что-то невидимое, но очень-очень прочное.
«Любовь», - подумал я, но осекся. Она не может меня любить, не после того, что я с ней сделал, не после смерти.
Скорей всего, Белла просто пытается меня уговорить, и я готов был показать, что это неправда. Осторожно сделав шаг назад и почувствовав невыносимую боль даже от такой разлуки, я с удивлением заметил, как Беллу притянуло ко мне, будто магнитом.
Бедняжка, мало того, что застряла в этом мире, так еще и вынуждена провести остаток вечности рядом со мной! Груз вины и ненависти к себе свалился на плечи и потащил к земле. Мне было слишком тоскливо, и я отчаянно хотел вернуть все на свои места, сделать все, лишь бы она снова могла жить нормальной человеческой жизнью.
- То, как мы связаны... – отчаянно молила она. – Убив себя, ты погубишь нас обоих. Не надо, пожалуйста! Ради нас!
Я пытался найти в ее глазах справедливую ненависть, но видел только отчаяние и боль, терзающую мою совесть. Я ведь просто хотел, чтобы она была счастлива, а получилось все наоборот...
- Сэр, вы идете? – спросила девушка у дверей.
Несколько секунд я смотрел то на нее, то на Беллу. Она могла преувеличивать свою невольную привязанность ко мне, но я не могу быть в этом уверен, а взять на себя столь большую ответственность и погубить ее светлую душу, которая даже после всего этого пытается спасти меня...
В конце концов, пока Белла рядом, я смогу найти, за что зацепиться в этом мире...
- Нет, - таков был мой ответ.
Белла, наконец-то, улыбнулась и тихо прошелестела: «Спасибо». На ее полупрозрачном личике появилось облегчение, а из глаз исчезло отчаяние, появился восторг.
- Ты... – я не знал, как правильно сформулировать свои мысли. – Ты хочешь, чтобы я... попасть куда-то? Чтобы я пошел...
Уж если я больше не смогу никогда быть счастливым, то, по крайней мере, попробую искупить свою вину перед Беллой, посвятив вечность ей и ее интересам. Теперь, хвала небесам, у меня есть на то все основания...
Она покачала головой.
- Ты голоден. Тебе надо поохотиться, а потом домой. Я давно не видела Элис и очень по ней соскучилась, - Белла улыбнулась.
Я снова попытался найти на ее лице хотя бы малейшие признаки ненависти или чего-то иного, но Белла теперь была абсолютно спокойна. Ничто больше не выдавало ее тревог и сомнений, ничто не говорило о боли и терзающих чувствах. Все было в порядке. Почти.
- Домой? – переспросил я.
- Домой, - кивнула она. – Только тебе сначала надо...
- Хорошо, - улыбнулся я с одной единственной мыслью: никаких споров, делать все, как она скажет.
Чувствуя себя виноватым за произошедшее с Беллой, я готов был выполнить любое ее желание, повиноваться каждому слову. Только бы это помогло хоть как-то исправить ситуацию.
Медленно продвигаясь к выходу, я то и дело в страхе оглядывался. Мне была невыносима даже мысль о том, что я могу ее потерять. Белла, казалось, не замечала того, что проходит сквозь людей и другие препятствия, двигалась за мной на расстоянии в несколько шагов. Ее глаза были прикованы ко мне, и я никак не мог смириться с тем, что вынужден постоянно отворачиваться и смотреть, куда иду.

POV Белла.
Несколько часов Эдвард пробирался сквозь лесной массив в сторону своего дома. Он то и дело оглядывался, проверял, иду ли я следом.
И я шла.
С молниеносной скоростью мой любимый мчался сквозь зеленые заросли, ловко уворачиваясь от веток, встающих на пути. И я, полностью погрузившись в созерцание этого великолепия, позволяла тем же веткам проходить сквозь меня. Наконец, спустя вечность, мой любимый остановился.
- Уже близко, - пояснил он. - Дом всего в нескольких милях отсюда.
- Охота, - напомнила я.
Мне по-прежнему не нравились его темные глаза и круги под ними. Как долго он изводил себя, сколько уже существует без крови?
- Если ты это увидишь... - попробовал возразить он.
- Я хочу это увидеть! - твердо ответила я, и память снова стала впускать меня. Дверь чуть-чуть приоткрылась, и я вспомнила, как однажды просила, чтоб Эдвард взял меня на охоту.

POV Эдвард
Я выпил двух безвкусных оленей и морально обессиленный уселся прямо на землю, привалившись спиной к широкому стволу.
- Как я могу помочь тебе? - вздохнул я.
В голове не укладывалось происходящее. Разве должна столь чистая душа после смерти скитаться по свету вслед за грязным монстром? Разве не должна она была уйти и обрести покой, а не оказаться привязанной к чудовищу, погубившему ее? Меня терзало чувство вины за все мои ошибки, и я отчаянно надеялся, что смогу хоть что-то исправить.
Белла присела напротив меня и нахмурила лобик. Даже сейчас меня позабавило ее столь гневное выражение лица, хотя внутри все разрывалось, и отчаянно хотелось плакать. Я мечтал свернуться калачиком и... проснуться. Пусть будет так, что каким-то непостижимым образом все происходящее лишь сон. Пусть окажется снова тысяча девятьсот восемнадцатый год, а я проснусь и уже, наконец, умру от испанки!
- Мне не нужна помощь, - ее слова донеслись ветром до моего слуха. - Я знаю, почему здесь, и мне это нравится...
- Правда?
Она не успела ответить: в этот момент вечернее солнышко пробилось сквозь верхушки деревьев, и моя любимая засияла в его лучах. Никогда прежде я не видел такой красоты. Она сверкала, как невиданный прежде драгоценный камень, столь редкий и красивый, в то же время хрупкий и желанный. Рядом с ней моя кожа меркла и даже в солнечном свете казалась тусклой и блеклой.
Для сравнения я снял футболку, и Белла, словно не замечая собственного великолепия, уставилась на меня широко распахнутыми глазами.
Глупая, ее красота заставила померкнуть весь мир, погрузив его во мрак.
- Закрой глаза, - вдруг шепнула она.
Я повиновался.
- Я люблю тебя, слышишь, - заговорила она, - всегда любила и буду любить, куда бы меня дальше не повела судьба. Я готова провести вечность подле тебя даже в таком состоянии, если это то, что мне уготовано.
Легкий наэлектризованный воздух, сродни слабому ветерку, коснулся моей груди и пробежался вниз к животу.
- Я здесь, я с тобой, потому что мы любим друг друга несмотря ни на что, - продолжала Белла. - Меня никто не видит, но ты смог, меня никто не может осязать, но ты, я уверена, чувствуешь мои прикосновения прямо сейчас.
И снова по моей груди пробежался тот разряженный воздух, что практически сводил с ума.
Я кивнул.
- Я чувствую, у меня мало времени. Пообещай мне кое-что, пока я здесь.
- Все, что угодно, - пообещал я.
- Не ищи смерти, не езди в Италию, живи!
- Но, Белла! - я хотел возразить, объяснить, что мне нет жизни без нее.
- Дослушай, - ветер слегка усилился и снова стих. - Я хочу, чтобы ты жил, ради себя, ради меня, ради нас. Я обещаю, что вернусь, просто дождись, живи!
Я кивнул.
И мы отдались своим чувствам, снова и снова признаваясь друг другу в любви... Ее слова — шепот ветра, ее касания — его дуновения. И сколько бы времени нам ни было отведено, его все равно было бы мало. Солнце зашло за горизонт, уступив место луне и непогоде. То ли близился ураган, то ли просто усиливалась непогода, но вскоре я мог все меньше и меньше чувствовать прикосновения Беллы... Спустя несколько секунд она дотронулась моих губ и исчезла...
- Дождись. Я вернусь, - унес ветер ее последние слова.
Я снова остался один...