Глава 8. Приготовления.

Я не успела раздеться и наполовину, а Элис уже принялась забрасывать меня вопросами, которые она, без сомнения, хотела мне задать.

- О чем вы говорили? – начала она, а потом ее словно прорвало, не успела я и слова вставить. - Он пригласил тебя снова? Он будет приходить еще? Что вы делали на прогулке? Он поцеловал тебя на этот раз? Скажи мне, что он вел себя уважительно, или мне придется переговорить с ним! Он весь ужин улыбался, вы поговорили с ним о будущем?

Я уже собиралась побранить ее за бесконечный поток вопросов, как вдруг дверь приоткрылась, и в спальню прошмыгнула Розали в одной сорочке с фонарем в руке и распущенными за спиной волосами. Я издала шумный вздох и свернула платье.

Кажется, сегодня у нас намечается девичник.

Понятия не имею, что это означает. Ни в моем мире, ни в их.

Я устроилась на кровати и достала Библию, которую мне дал Эдвард. Это был такой значимый подарок, что я сначала даже не решалась его показывать. Но широко распахнутые глаза Элис и ухмылка на лице Розали подсказали мне, что они все поняли.

- Он подарил тебе Библию тетушки Элизабет? – ахнула Элис.

Я кивнула и аккуратно раскрыла ее, улыбаясь мысли о том, что всего несколько часов назад Эдвард держал ее в своих руках и читал мне. Пока я осторожно пролистывала страницы, из книги выпал маленький клочок бумаги.

Я была недостаточно проворна, чтобы схватить его, и даже ахнуть не успела, как он оказался в руках Розали. Я узнала листок – на таком же несколько дней назад Эдвард писал мне стихотворение. Розали развернула старательно сложенную бумажку, и ее глаза широко распахнулись от увиденного.

- Что там написано? – взволнованно спросила Элис, прикрыв рот ладонью оттого, что заговорила так громко.

Розали подержала записку в руках еще с мгновенье, а потом ее щеки окрасил румянец, и она с широкой улыбкой, наконец, отдала ее мне.

- Прости, - прошептала она. – Не смогла удержаться. Но это предназначено только для твоих глаз, если только ты не захочешь поделиться.

Я неторопливо забрала листок из ее рук, и сердце бешено заколотилось у меня в груди от мысли о том, что она прочла стихотворение, которое он написал мне той ночью. Я знала, что она не хотела вести себя грубо, но все же мне пока хотелось держать эту часть наших отношений в тайне.

- Все в порядке, Розали, - пробормотала я, но моя улыбка дрогнула, едва я прочла первые строки.

Столько красоты в твоем существе
Конечно, ты ангел посланный мне.

Я моргнула и тихо ахнула, прочтя строки.

- Это другое стихотворение, - выдохнула я.

- Другое? – хором переспросили девушки с отчетливо слышимым волнением в голосах.

Я покраснела и отвела взгляд от стихотворения, которое отчаянно хотела прочесть.

Еще одно!

- Он написал кое-что несколько дней назад. Я видела его на столе, когда прибиралась в его доме, - взволнованно пояснила я. Я была не уверена, что они скажут о том, что я копошилась в его личных вещах.

- Изабелла! Не держи меня в напряжении! Прочти, что он написал! – яростно прошептала Элис.

- Элис, это личное, - пожурила ее Розали.

- Ты читала его, - возразила Элис.

- Ладно! – прошипела я. – Я прочту его вслух, только чтобы я и сама смогла прочесть!

Элис подпрыгнула на кровати и радостно хлопнула в ладоши. Розали лишь издала преувеличенный вздох и прилегла на бок у подножия кровати. Сглотнув, я прокашлялась, зная, что мой голос не сравнится по красоте с этими прекрасными словами.

Столько красоты в твоем существе
Конечно, ты ангел посланный мне,
Такие теплые глаза,
Конечно, чтобы заманить меня в свое сердце, чистое как слеза.
Такая сладость твоего голоса,
Конечно, создали тебя Небеса.
Такие нежные объятья,
Конечно, чтобы Его силу в них мог взять я.
Такие мягкие уста,
Конечно, чтобы познать любовь Христа.
Такая доброта,
Конечно, чтобы во мне жила правда.
Такое счастье, что частица Рая при мне,
Конечно, чтобы напомнить о мирских делах на земле,
Такую потрясающую красоту
Я вижу в тебе,
Белла.

Я молча перечитала его снова, и на моих губах расплылась широкая улыбка.

Он написал мне еще одно стихотворение.

Он так хитро улыбался мне сегодня вечером, когда я спросила его, много ли он еще написал, потому что припрятал записку в Библию своей матери. Вздохнув, я оторвала взгляд от записки и встретилась с мечтательным взглядом Элис. Она довольно промычала и закрыла глаза со вздохом.

- Он снова пишет, - радостно прошептала она и откинулась на спинку кровати.

Я искоса посмотрела на нее.

- Раньше Эдвард писал самые красивые речи для служб, - пояснила Розали. Ее печальная улыбка подсказала мне, что он бросал писать.

Смерть его семьи так сильно изменила его.

И мое сердце раздувалось в груди оттого, что я могла вернуть ему частичку былого счастья.

- Изабелла, - прошептал Розали, вырывая меня из моего приятного оцепенения, и я посмотрела в ее задумчивые глаза. - Он написал тебе стихи. Он подарил тебе Библию его матери. Ты должна понимать, что это серьезно, - прошептала она, а Элис согласно кивнула, сидя рядом.

Я тяжело сглотнула и снова посмотрела на клочок бумаги, исписанный красивым почерком Эдварда и его полными значения словами. Я знала, что это серьезно. Я чувствовала это нутром. Разговор с Розали снова всплыл в моем сознании.

Он намерен сделать тебя своей женой…

Очень серьезно.

Это то, чего я хочу?

Я знаю его всего несколько дней, откуда мне это знать?

Но это другой мир. Возможно, именно так у них устроено. Я не знала.

От мысли о том, чтобы попытаться произвести впечатление на него или на старейшин, у меня сводило живот.

Я понятия не имела, что делаю.

Паника, отразившаяся на моем лице, встревожила их, и Розали с Элис пододвинулись ближе ко мне, простирая руки, чтобы заключить в успокаивающие объятья.

- Что мне сделать, чтобы все получилось? – беспомощно спросила я.

Мои слова, должно быть, удивили их, потому что Розали отстранилась с широко распахнутыми глазами, а Элис издала счастливый смешок.

- Я знала, что он нравится тебе так же сильно, как и ты ему! – радостно воскликнула она.

- Но что мне делать? – раздраженно повторила я.

Если бы это происходило в моем мире, то мы бы сходили на свидание еще раз, продвинулись бы дальше в прикосновениях и ощущениях и, наверное, стали бы считаться парнем и девушкой друг друга. У них это так же называется?

- Мы поможем тебе, Изабелла. Все будет хорошо, - успокоила Элис.

- Так что мне теперь делать? – спросила я, начиная волноваться все больше и больше от мысли о том, чтобы произвести впечатление на Эдварда.

И не вызвать при этом никаких проблем.

Розали откинулась на кровати и задумалась на мгновенье.

- Ухаживать за девушкой – забота парня. Это он должен предлагать темы для разговора и места для общения. Но с большинством парней нам нужно рискнуть и дать им стимул побегать за нами, - сказала она, с улыбкой глядя на бумажку в моих руках.

- Я бы сказала, что ты дала ему верный стимул, - добавила она и тихо рассмеялась вместе с Элис, а я заерзала в углу, заливаясь румянцем.

Когда они успокоились, Элис склонилась ко мне и обняла.
- Завтра, Изабелла, когда мы справимся с работой, мы поговорим о том, что ты должна узнать, если хочешь произвести на Эдварда еще большее впечатление. Мы научим тебя, как это делается по нашим обычаям, - сказала она.

- Завтра, - повторила я, вздохнув и глядя на книгу в одной руке и на листок со стихом, лежащий в другой.

Даже не представляю, как засну.

Розали пожелала нам доброй ночи, и Элис забралась ко мне под одеяло, а я открыла книгу на первой странице. Я знала, что их мир вращался вокруг этой книги.

Мне нужно было хорошо с ней ознакомиться.

Чтобы я смогла познакомиться с жизнью Эдварда.

Я открыла ее на первой странице, и написанные там слова дались мне легко. Пожалуй, одни из самых известных слов этой книги:

В начале сотворил Бог небо и землю…

Возможно, я что-то знала, но все же понимала, что мне нужно узнать гораздо больше.

Завтра.


- Значит, тут бывают общественные сборища только ради ухаживания? – спросила я, выдергивая морковку из земли.

- Да, мы пойдем на одну из таких встреч сразу после следующей службы. Розали с Эмметом поженятся через пару дней, и ожидается, что все соберутся здесь, чтобы отпраздновать, но еще это отличная возможность для парочек провести время вместе и пообщаться, - пояснила Элис, вытирая грязь с пальцев.

Она надергала в три раза больше моркови, чем я. Мне еще учиться и учиться.

- Значит, сами вы не часто ходите на свидания? – спросила я, вставая и потягиваясь. Мое платье было все в грязи там, где я ползала по земле на коленках.

Элис помотала головой.
- Нет, это не разрешается, Изабелла. Только во время Окольника. Но об этом не говорят, - громко прошептала она, будто это был секрет, что парочки могут улизнуть во время свидания.

Так мы провели несколько дней. Элис и Розали все время были со мной, пока мы занимались делами, и рассказывали мне об обычаях амишей.

Сначала азы.

Дела были распределены по дням недели.

В понедельник – стирка.

Во вторник – приготовление выпечки для продажи на местном рынке. Иногда нам приходилось отправляться туда и вставать за прилавок, за которым продавались наши пироги и прочая выпечка.

В среду первейшим и важнейшим делом была тщательная уборка дома.

Четверг был днем размышлений и многочисленных праздников: таких как свадьба и причащение. А еще это был день помощи соседям, например, в возведении амбара.

Пятница была днем сбора урожая и всего того, что делалось не каждый день.

В субботу делались заготовки и еда для воскресного обеда.

В воскресенье был день отдыха. Каждую неделю по воскресеньям семьи собирались вместе на службе.

Обязанности были в той или иной мере закреплены за каждым членом семьи. Я начинала понимать, почему в семьях амишей было так много детей. Исключение составляли Эсми и Карлайл. Им, должно быть, нелегко приходилось только с двумя дочерьми. Карлайл управлялся с урожаем с помощью Эммета и при временной помощи незнакомого мне мужчины. Но, как и в случае с Эдвардом, это была борьба. Сколько амишских жизней сводились к тому, чтобы свести концы с концами?

Я так много узнала всего за неделю, но понимала, что была еще далека от того, как они жили. И любили.

Ухаживания, судя по всему, было тайной. Пара не заявляла о себе, пока мужчина не получал одобрения епископа. От этой информации мне стало дурно.

Епископ спрашивал у девушки, хочет ли она выйти замуж за парня?

И епископ просил одобрения у ее отца?

Что ж, с этим проблем не возникнет.

У меня не было ни малейшего намерения получать согласие Чарли, чего бы оно ни касалось. Он уже проделал отличную работу.

Элис, должно быть, уловила мою реакцию на ее слова. Наклонившись ко мне, она ободряюще обняла меня.

- Все будет хорошо, Изабелла. Отец, безусловно, даст согласие. Я в этом не сомневаюсь, - сказала она и ушла на кухню, оставив меня наедине с захватившими меня эмоциями.

Карлайл даст согласие.

Какой же гостеприимной была их семья, что они сделали меня ее частью, даже не задумываясь. Столько доброты, которая потрясала вкупе со всей той любовью, что была в этой общине. И предполагать, что Эдвард захочет жениться на мне и пойдет к епископу, чтобы тот спросил моего согласия, было бы слишком. Карлайл даст за меня ответ вместо моего отца. Здесь было слишком много любви, к чему я совсем не привыкла.

А потом встает вопрос о епископе.

Позволит ли он мне выйти за своего ученика?

Позволит ли Чужачке стать частью общины?

Позволит ли мне стать частью жизни Эдварда?

Есть ли у него выбор? Конечно же, любовь важнее обязанностей.

Что такое любовь? Я не знала. Я знала лишь, что испытываю неоспоримое притяжение к Эдварду.

Да и его симпатия казалось очевидной.

Да, Карлайл даст свое согласие.

Казалось, он был серьезно намерен позаботиться о том, чтобы его семья была счастлива. Было просто удивительно испытывать на себе столько заботы от людей, которые вовсе были не обязаны это делать.

Я вытерла лицо сухими ладонями, не беспокоясь о том, что могла размазать грязь под глазами. Я не хотела, чтобы они видели, что я плакала. Я хотела доказать им, что я сильная. И все то, чему я научилась за последние полторы недели, найдет свое применение.

Я заставлю их гордиться тем, что я их дочь.

Это такое странное чувство. Испытывать внезапную решимость сделать так, чтобы все получилось. Принять твердое решение, что это то, чего я хочу.

Я хочу жить здесь, в этом простом мире. Я хочу жить с Эдвардом, мужчиной, которого я едва знала, но чувствовала что-то столь сильное, чему суждено было быть.

У этих людей очень сильные убеждения. У меня они тоже будут.

Я вернулась в дом с высоко поднятой головой, преисполненная решимости научиться всему.

И решимости прочесть Книгу, чтобы все понять.

Она была неотъемлемой частью их жизни. Важной частью жизни Эдварда.

Я всему научусь.


Всю неделю мы упорно трудились, готовясь к свадьбе Розали. Наша рутинная работа обрела большее значение оттого, что мы готовились к особенному событию. Мы должны были подготовить дом для соседей и гостей, которые придут к нам в грядущее воскресенье. Дни, казалось, пролетали незаметно, и я была рада почувствовать, наконец, ритм повседневной жизни в общине. Женщины показали мне, какова их повседневная жизнь здесь, и я со временем все больше убеждалась в том, что выпечка становилась моей сильной стороной. Мои пироги хорошо продавались на рынке, и я постепенно училась готовить для всей семьи.

Я училась жить здесь.

Я доставала последние пироги с бойзеновой ягодой из духовки, когда он вошел. Всякий раз, когда он входил в дверь, словно разряд проходил через мое тело. Его мягкая улыбка и попытки спрятать ее, опустив голову, всегда вызывали у меня ответную улыбку. Можно было бы подумать, что за две недели, проведенные у Калленов, в течение которых он приходил на ужин и вечерние посиделки, я могла бы привыкнуть к его улыбкам и взглядам.

Но всякий раз они вызывали у меня румянец, а у Розали хихиканье.

Розали и Элис проводили со мной каждую свободную минуту, обучая меня своим обычаям ухаживания. Казалось, они были решительно настроены позаботиться о том, чтобы я знала, чего ожидать от Эдварда, даже если он сам того не ожидал. И Эдвард, конечно же, тоже учился. Казалось, что он никак не мог подобрать слов каждый раз, когда мы только садились на качели, и мы неловко мялись, теряя драгоценное вечернее время, чтобы узнать друг друга.

Или поцеловаться.

Целоваться с Эдвардом стало моим любимым занятием с тех пор, как я приехала к Калленам.

Даже когда он был потным и грязным с поля.

Было что-то невероятно привлекательное в мужчине, который усердно зарабатывал себе на жизнь. От него пахло землей, настоящим человеком. И в этом не было ничего отвратительного, думала я вечерами, когда он возвращался с поля чистым, очевидно, умывшись перед этим, боясь что, отвратит меня после особенного изнурительного дня.

Я не могла признаться ему, что меня устраивало в нем абсолютно все.

Потому что, честно говоря, мне больше нравилось, когда он приходил на ужин чистым, а не измазанным в грязи.

Это означало, что он пытался угодить мне. И мне это нравилось. У меня никогда не было ничего подобного в жизни. Эдвард хотел порадовать меня так же сильно, как и я его.

Поэтому когда он входил, улыбаясь мне украдкой, пока я помогала Эсми накрыть на стол, я делала все, чтобы убедиться, что он счастлив. Видеть его улыбку действительно было для меня важнее, чем испечь хороший пирог.

Розали и Элис хихикали и потешались надо мной по вечерам после его ухода. Было непривычно иметь семью, которая знала о нашей заинтересованности друг другом, но уважала наше желание уединиться, когда мы ходили на прогулки. В конце концов, мы должны были хранить это в секрете. Гуляя по вечерам, мы в основном разговаривали, узнавая друг о друге и о мире друг друга. Но всякий раз, когда в поле зрения возникал амбар, наши чувства обострялись, и мы прятались за ним от любопытных глаз.

Эдвард, казалось, умел точно рассчитать, сколько времени должна занимать наша прогулка, и какую ее часть мы можем посвятить поцелуям. Он всегда отстранялся, едва у меня возникало ощущение, что я вот-вот потеряю сознание от силы чувств. Каждый раз одно и то же: как только он чувствовал, как я прижимаюсь к нему и открываюсь перед ним, надеясь на что-то больше, чем руки, ласкающие мой затылок или обнимающие спину. Каждый раз он отстранялся с протяжным вздохом и отодвигал меня на расстояние вытянутой руки.

И не скажу, будто не знала, что ему это тоже нравится.

Я провела достаточно времени за душной возней с Джейком в его «Volkswagen Rabbit», чтобы понимать, когда парень возбужден. Но вместо того, чтобы наслаждаться ощущениями и двинуться дальше, как всегда делал Джейк, Эдвард отодвигался и брал меня за руку, чтобы возобновить прогулку, которая заканчивалась на качелях за тихим разговором. Это немного раздражало, пока я не напоминала себе, что мы знаем друг друга всего пару недель. Даже меньше, если вспомнить игру в прятки, которую Эдвард устраивал в первые дни. С этими мыслями я делала глубокий вдох и наслаждалась ощущением его руки в своей, когда только могла, и улыбалась от силы наших ощущений.

Мне нравилось это неторопливое развитие событий. Приятная перемена после давления, которое я всегда испытывала со стороны Джейка. Эдвард был нежным и нерешительным, и мне это нравилось. Даже если мое тело жаждало большего, мне нравилось то, что с Эдвардом я чувствовала себя в безопасности. Вот как развивались наши отношения. Вечерние посиделки за разговорами, поцелуи тайком и нежный жар его ладони в моей. Все развивалось естественно. В конце концов, произойдет что-то большее, когда наступит время.

А пока я наслаждалась простыми вещами. Вечерний отдых после долгого дня был лучше, когда я была с ним.

Если позволял свет близящегося вечера, Эдвард читал мне отрывки из Библии. Я наслаждалась, слушая, как он читает, особенно, когда он зачитывал отрывки, которые я сама недавно прочла. Я читала книгу его матери, как только мне выпадала минутка покоя. Истории казались мне увлекательными. И связывая их с жизнью амишей, я чувствовала, будто лучше понимаю их образ жизни.

Не зная многого о религиозных учениях, я все же знала, что большинство из них велят жить согласно слову Библии. И я была уверена, что многие пытались. Но в те редкие случаи, когда я бывала в церкви, мне казалось, что большинство пришедших лишь соблюдают формальности под видом богобоязненных людей. По крайней мере, в тех церквях, в которые ходила моя мать. Наверное, именно поэтому я стала безмолвным созерцателем религии. Я во многих смыслах была как чистая страница. Отчего мне будет легче приноровиться к образу жизни Калленов.

Амиши жили, опираясь на слова, написанные в книге, которую я держала в своих руках. Можно сказать, буквально. Как только я натыкалась на что-то, что казалось мне знакомым, я тут же находила пример этому в повседневной жизни окружающих меня людей. Жить простой жизнью, не привлекать к себе внимания, не быть тщеславным. Уважать Старейшин, с добротой относиться к чужакам.

Так много правил, которыми они жили.

Амиши воистину были Боголюбивой общиной.

Каждый вечер, слушая Эдварда, зачитывавшего слова мудрости, я начинала все больше слышать смысл произнесенных им слов, нежели тембр его голоса. Я начинала замечать, что он выбирал отрывки с определенной целью. Как истинный лидер веры, а я его прихожанин. Он зачитывал мне отрывки, которые имели значение для моей жизни.

Сегодня речь шла о прощении.

Мы совершили прогулку, проведя за амбаром чуть меньше времени, и уселись на качели. Он слегка нахмурил брови и прокашлялся, теребя в руках книгу своей матери. Он прочел отрывок про себя, словно его огорчало то, что он читал. Я нежно прикоснулась к его руке, привлекая к себе его внимание, пока он не начал.

- Ты в порядке? Ты выглядишь взволнованным? – спросила я, глядя, как он закусил губу.

Он заправил прядь волос за ухо и вздохнул.
- Мне нужно кое-что сказать тебе. Кое-что, что изводит меня уже несколько дней. Я беспокоюсь, что ты будешь волноваться по этому поводу, - пробормотал он, коснувшись моей руки всего на секунду.

Меня тут же захватило волнение.

Это как-то касается Джейка?

Его заметили неподалеку?

Он приходил и пытался добраться до меня?

Эдварду уже начало становиться скучно со мной?

- В чем дело? – в ужасе выдохнула я.

Он посмотрел мне в глаза и сильнее сжал губы.
- Я еще ничего не сказал, а ты уже расстроилась, - сказал он, печально качая головой.

Я тяжело сглотнула и стала ждать, когда он продолжит.
- Встреча со Старейшинами, они изъявили пожелание, Белла, - прошептал он и опасливо на меня посмотрел.

- Какое пожелание? – спросила я, пытаясь придумать, что они могли хотеть от меня.

- Старейшины хотят поговорить с тобой. Они беспокоятся о том, как ты обучаешься нашим обычаям, - сказал он, поерзав рядом со мной.

- Но, - начала я, - я живу по вашим обычаям с самого приезда. Я стараюсь. Я делаю что-то не так?

Я думала, что хорошо справляюсь. Я всего лишь раз выругалась, думая, что я одна, когда меня напугали курицы по утру.

Он тут же кивнул, успокаивая меня.
- Нет, Белла. Ты очень хорошо справляешься, - быстро заверил он.

- Тогда я не понимаю, - запинаясь, проговорила я.

- Старейшины хотят убедиться, что ты понимаешь Порядок и Писания. Они хотят быть уверены, что ты понимаешь и уважаешь наши обычаи, - сказал он, закрывая глаза, словно от смущения.

Я сидела, глядя на него и держа в руках Библию его матери.

- И когда я должна поговорить с ними? – спросила я, подумав, что, наверное, должна буду пройти какую-нибудь инициацию, чтобы мне позволили присоединиться к общине амишей.

Он вздохнул и устремил взгляд в ночь, сжав губы, когда заговорил.
- Завтра, - пробормотал он.
____________________
Перевод: RebelQueen
Редактура: Rob♥Sten

Вот так, Белле даже не дали толком освоиться и подготовиться, и теперь ей придется встретиться с не самими дружелюбно настроенными старейшинами, да еще и в присутствии всей общины и соседей... Ей предстоит, пожалуй, самое сложное испытание. Не облажается ли?
Пы.сы.: в дополнительные материалы в шапке добавлен возраст персонажей
С нетерпением жду вас на ФОРУМЕ!