Глава 5. Стальная хватка и легкое прикосновение.

Я проснулась еще до рассвета.

Проснулась раньше Элис, что удивительно.

Я встала так рано, что даже напугала Карлайла, столкнувшись с ним в коридоре, когда вышла из спальни. Я поежилась от его негромкого восклицания и прикрыла рот ладонью, чтобы не выкрикнуть что-нибудь неподобающее. Он пропустил меня вперед к лестнице и вслед за мной спустился на кухню, где Эсми уже варила кофе. Она обернулась, и ее глаза расширились, когда она увидела меня.

- Изабелла, ты так рано встала! Тебе не спалось? – спросила она, нежно прикоснувшись ладонями к щекам мужа, проходя мимо него.

Я чувствовала, что, возможно, нарушаю момент их уединения, пока Карлайл не занял свое место и жестом не велел мне сесть рядом. Эсми принесла три чашки дымящегося кофе и присела рядом со мной, поглаживая рукой мою шею, там, где были заплетены волосы. Одно долгое мгновение они оба молчали, переглядываясь у меня над головой, пока Карлайл, наконец, не издал тяжелый вздох.

- Я думаю, нам пора узнать, от чего ты сбежала, Изабелла. И что все это значит для нашей общины, - мягко сказал он, наконец-то, посмотрев мне в глаза своим отеческим взглядом.

Я сглотнула, внезапно ощутив сухость в горле, и кивнула. Я задолжала им объяснение. Особенно, если чуть позже сегодня они обнаружат, что я ушла.

Или еще хуже: осталась, злоупотребляя гостеприимством.

- Вы встретили Джейкоба в тот день, когда нашли меня в кузове своей повозки, - начала я, пытаясь решить, как бы описать события моей жизни так, чтобы они поняли меня и, возможно, не судили бы слишком строго.

- Да, - ответил Карлайл. – Он, казалось, беспокоился о тебе. Но я увидел что-то в его глазах. Что-то опасное, быть может.

- Это тот, от кого ты убегаешь? – тихо спросила Эсми, сидя рядом со мной.

Я кивнула, сжав челюсть от мысли о том, что мне пришлось убегать, словно испуганной овечке от большого злого волка.

- Он обидел тебя? – спросил Карлайл.

Эсми уже знала часть моей истории, так что я коротко пересказала ее Карлайлу, поглядывая на Эсми, качающую головой. Я не могла смотреть им в глаза, пока описывала страх, который я испытывала в ту ночь, когда сбежала. Я старалась поменьше думать об этом, воспоминания о прикасающихся ко мне руках оседали в моих мыслях только по ночам.

Я нервно переплела пальцы, шепотом пересказывая события, вынудившие меня бежать.

Немного пьяный Джейк, с которым мы сидим у костра среди его друзей на Первом Пляже.

Джейк, притягивающий меня к себе для собственнического поцелуя, и я, пытающаяся отстраниться, потому что вкус дешевого пива вызывает у меня тошноту.

Друзья Джейка, смеющиеся над моими попытками вырваться из его хватки.

Его темные глаза, пылающие злобой от того, что я ставлю его в неловкое положение перед друзьями.

Грубые прикосновения больших рук под одобрительные выкрики его друзей.

Смыкающиеся тени, руки повсюду.

Пытаюсь вырваться и слышу звук рвущейся на плече ткани.

Крик.

Мой.

Вырываюсь, когда мой удар ногой приходится по мягкому телу.

Бегу в темноте вслепую под лунным светом.

Бегу.

- Изабелла.

Моя рука дернулась вверх от звука голоса Карлайла. Он тихо шептал, спокойствие в его голосе помогло мне сосредоточиться.

Дышу.

Я в безопасности.

- Изабелла, - начала Эсми, накрыв мою ладонь своей, когда та начала нервно дергаться на столе.

- Все хорошо, - пробормотала я. – Я пойму, если вы захотите, чтобы я ушла.

- С чего бы нам просить тебя уйти? – тихо спросил Карлайл. Я посмотрела в его полные сострадания глаза и покачала головой.

- Я не вписываюсь в ваш мир. Я не гожусь. Я.. - я замолчала, когда Карлайл замотал головой и опустил руку на ладонь своей жены, накрывавшей мою ладонь.

- Изабелла, мы не судим. Здесь нет ничего, кроме любви и принятия. То, что произошло, не было ни твоим деянием, ни твоей виной. Что бы ни происходило в твоем мире, это осталось позади. Тебе решать, куда ты хочешь идти дальше. А до тех пор тебе рады в нашем доме как дочери. Ты нашла нас не без причины, - сказал он, глядя мне прямо в глаза.

Эсми крепко прижала меня к себе, кивая в согласии с мужем.

- С отъездом Розали у нас появится комната для еще одной дочери. Ты можешь оставаться у нас, пока решаешь, что хочешь делать дальше, Изабелла, - прошептала она и поцеловала меня в висок.

Обняв ее, я вздохнула и кивнула, радуясь тому, что они не осуждали меня за мою прежнюю жизнь. И что не хотели прогнать меня или вернуть к моей жизни в отрешении. Я убежала, пока не произошло что-то еще хуже. Я не хотела дважды искушать судьбу. Встреча с Джейкобом в городе, казалось, только подтвердила, что вернись я сейчас домой, больше я оттуда никогда не выберусь.

- Давайте очистим головы от дурных мыслей и подумаем о том, что принесет сегодняшний день, - сказал Карлайл, и его голос стал более оживленным, когда он отстранился, чтобы сделать глоток кофе.

- Спасибо вам за все, - тихо поблагодарила я. – Вы добрее ко мне, чем все, кого я знала в своем мире.

Улыбка на лице Эсми стала шире, и она поднялась, намереваясь вернуться на кухню.
- Мы живем в добре и мире, Изабелла. Иначе мы не умеем, - сказала она и занялась делами на кухне. Карлайл задумчиво смотрел на меня пару мгновений, словно обдумывал что-то серьезное.

- Так почему же ты так рано встала, Изабелла? – спросил он.

Я и сама не знала почему, разве что хотела начать свой день и получить ответы на некоторые из своих вопросов.

Особенно от одного мужчины, живущего на том конце поля.

- Мне не спалось, - вместо этого сказала я.

Карлайл кивнул с улыбкой.
- Тебе многое пришлось переварить за последние дни. Возможно, сегодня Элис сможет лучше показать тебе общину, - сказал он.

Словно зная, что мы говорим о ней, Элис, одетая в яркое голубое платье, влетела на кухню как ураган.

- Я с удовольствием покажу ей окрестности, Отец! – воскликнула она и едва ли не вприпрыжку помчалась на кухню, чтобы помочь Эсми с приготовлением завтрака.

- Отлично. Но сначала – домашние дела, - ответил Карлайл и, поднявшись, пошел к задней двери, ведущей к амбару. Я помогла с завтраком, ощущая легкость на сердце, зная, что у меня есть временное пристанище.

Но на задворках сознания я понимала, что нуждаюсь в ответах, которые не получу сию же секунду.

Кажется, нашему с Эдвардом разговору придется подождать.

Я помогала Эсми мыть посуду и убирать ее в шкаф, как вдруг до нас донесся шум голосов и тяжелых шагов в коридоре, и, обернувшись, мы увидели вошедших в кухню Эммета и Карлайла. Эммет пропустил завтрак, так же как и другой мужчина, которого я надеялась увидеть.

Но, судя по озабоченному выражению лица Эммета, он был занят.

Карлайл схватил сумку, стоящую у двери, и повернулся к Эсми.
- У дочери епископа начались схватки, и, похоже, что ребенок идет ногами вперед. Мне понадобится твоя помощь, Эсми. Мы должны выходить сейчас же, - торопливо проговорил он.

Эсми тут же засуетилась, хватая свою шляпку и снимая фартук. Собрав корзину, она повернулась к нам.
- Простите, но закончить вам придется самим, девочки. Саду нужен уход, да и курицам тоже. Мы можем задержаться. Вы должны обо всем позаботиться, пока нас нет, - сказала она и ушла вслед за мужем.

Нежно коснувшись щеки Розали, Эммет пошел за ними, оставив нас троих в тишине после их ухода. Послышался звук отъезжающей повозки, и Розали хмуро посмотрела на нас.

- Я не намерена делать сегодня всю работу. Займитесь животными, а я присмотрю за садом, - выплюнула она и вышла через заднюю дверь, оставив нас с Элис смотреть ей вслед.

Она вздохнула, с грустью качая головой.
- Я хотела показать тебе окрестности. Полагаю, с этим придется повременить. Я позабочусь о курицах. Мама приготовила Эдварду поесть, ты можешь отнести ему. Уверена, он голоден, - сказала она, заулыбавшись при виде моих сконфуженно нахмуренных бровей.

- Эсми велела мне не ходить к нему, - возразила я.

Элис простонала и подошла к холодильнику, доставая оттуда тарелку и пихая ее мне в руки.
- Это было той ночью, Изабелла, - пояснила она. – Она бы взяла тебя к нему с собой, если бы ее не позвали. К тому же тебе есть что обсудить с Эдвардом.

От ее слов у меня отвисла челюсть, и округлились глаза. Она рассмеялась и подтолкнула меня к двери.

- Элис, как ты узнала? – спросила я, сомневаясь в том, что мне когда-нибудь удастся хоть что-то утаить от этой семьи.

Она снова засмеялась и крепко сжала меня в объятьях, пока мы вместе выходили на улицу.
- Я умею читать людей, Изабелла. Когда они принимают решение, язык их тела меняется, - пояснила она. А потом захихикала и покраснела. - А еще ты говоришь во сне, - подколола она и умчалась в курятник, оставив меня в изумлении стоять на ступеньках крыльца.

Может, она и не была такой одаренной, как я думала.

Но все же она неплохо читала людей.

Я покачала головой, удивляясь этим поразительным людям, и начала взбираться на холм, у подножия которого стоял дом Эдварда. Среди травы и кукурузы я заметила тропинку, хорошо протоптанную от частых переходов между домами. Интересно, всегда ли Эдвард ел вместе с Калленами?

По крайней мере, до моего появления.

А с тех пор как я здесь, его нет. И это раздражало Эсми.

Она, должно быть, поняла, что с ее племянником что-то неладно. Что-то напрямую связанное с ее гостьей. Возможно, я одна была такой непроницательной. Технологии и достижения современной цивилизации, казалось, лишь притупляли восприятие. Но тяжелый физический труд делал свое дело. Может быть, пребывание здесь поможет мне четче увидеть мир.

Я достигла вершины холма и тут же заметила Эдварда, чья черная шляпа послужила мне своеобразным маяком, пока я наблюдала, как он вытаскивает из повозки тюки сена и бросает их у входа в амбар. В руках он держал странные металлические крюки, которыми он хватал тугие пучки, и с которыми было легче захватить их и подбросить в воздух.

Сглотнув вставший от волнения ком в горле, я поплелась по лужайке, мои глаза вновь занялись разглядыванием его спины, напрягавшейся и расслаблявшейся с каждым броском.

Казалось, мой взгляд всегда возвращался к напряженно работающему Эдварду и его спине, влиявшей на меня, как колокольчик на собаку Павлова.

А его спина определенно стоила того, чтобы по ней пускали слюни.

Он заметил меня, когда я подошла ближе, и, отбросив последний тюк сена и вытерев лоб, швырнул крюки в повозку. Он запрыгнул в кузов повозки, чтобы подтащить далеко лежащие тюки ближе к краю, откуда он мог с легкостью сбросить их. Я отошла в сторону и молча ждала, наблюдая за его работой.

Он молчал, его брови были нахмурены, пока он брал и бросал тюки, а его глаза лишь раз метнулись в мою сторону, после чего он нахмурился и вернулся к работе.

Его мимолетного хмурого взгляда было достаточно, чтобы я засомневалась в причинах своего появления.

Его молчание словно бы подтверждала то, о чем я думала вчера.

Епископ не одобрял меня, о чем и сказал Эдварду.

И Эдвард его послушал.

Пропали мягкая улыбка и нерешительные взгляды.

Им на смену пришли сжатые в тонкую линию губы и нахмуренные брови.

Сегодня меня ждали напряженная спина и решимость игнорировать меня.

Я подумывала пойти к крыльцу и оставить тарелку там, чтобы я снова смогла сбежать. Но я устала убегать. Бросив взгляд в сторону крыльца, я задумалась, пойдет ли он за мной, как вдруг услышала, как он прокашлялся рядом со мной. Обернувшись, я увидела его, стоящим предо мной, потупив взгляд своих темный глаз, в которых, казалось, шла борьба с водоворотом эмоций.

- Доброе утро, Изабелла, - проговорил он низким голосом.

Изабелла.

Вот к чему мы пришли.

- Доброе утро, Эдвард, - ответила я голосом, звучащим сильнее, чем была я сама. Внутри я вся дрожала.

- Тебя прислала Эсми? Я уже позавтракал. Ей ни к чему беспокоиться обо мне, - сказал он, его голос был сиплым, будто ему непросто давалось, чтобы слова звучали сдержанно.

- Ее позвали. Но она хотела принести тебе это, - ответила я, решив, что сказать частичную правду было бы наилучшим вариантом.

Он казался совершенно незаинтересованным в тарелке в моих руках и явно не был взволнован моим появлением. Он отвел взгляд в сторону, туда, откуда я пришла, и кивнул, плотно сжав губы.

- Я ценю твое самоотверженное стремление позаботиться обо мне. Пожалуйста, поблагодари от меня Эсми, когда в следующий раз увидишь ее. Оставишь тарелку на кухне? Ты, несомненно, знаешь, где ее найти, да? – спросил он, демонстративно уставясь на свои руки, скрытые перчатками.

Я моргнула от резкости его слов, разительно отличавшихся от того, что он говорил мне вчера. А еще от его колкости начет того, что мне известно местоположение его кухни.

- Конечно, - пробормотала я и, развернувшись, зашагала обратно к дому, с трудом совладав с дыханием, пока поднималась по лестнице.

Я прошла прямиком на кухню и поставила тарелку в холодильник, чтобы еда не испортилась. Оглядываясь на обратном пути, я заметила, что с моего последнего визита мало что изменилось.

Не было неубранной посуды, на столе не было ни крошки. Я задумалась, не врал ли он мне о том, что уже поел.

Пока я проходила мимо небольшого столика, мое сердце ухнуло вниз при виде пустой столешницы. Ни записки, лежащей не к месту, ни бумажки, валявшейся на нем. Он выбросил стихотворение?

Я не стала задерживаться, чтобы выяснить это.

Когда я вышла из дома, он был там, где я его и оставила; его взгляд был прикован ко мне, пока он наблюдал, как я иду ему навстречу. Когда я подошла ближе, его пронизывающий взгляд дрогнул, и он опустил его на руки. Мы молчали пару мгновений, неловкая тишина, казалось, тянулась вечность, пока он, наконец, не выпрямился и не отшагнул назад.

- Мне нужно многое сегодня сделать. Приятного тебя дня, Изабелла. И, пожалуйста, передай Эсми мою благодарность, - заявил он и пошел обратно к тюкам сена, хватая близлежащий и направляясь с ним в амбар, не желая слышать моего ответа.

Я оторопело стояла на месте, пока он не вышел за вторым тюком и не понес его внутрь, так и не взглянув в мою сторону.

Видимо, я получила ответ на свой вопрос.

Отвернувшись от развернувшегося передо мной зрелища, я пошла в противоположном направлении, к дому Калленов. Вместе с надеждой на возможность остаться с Калленами я внушила себе мысль о том, что между мной и Эдвардом действительно что-то есть. Только вот ничего не было. Ему напомнил о наших различиях тот, к кому он, вероятно, относился с уважением. Я была чужаком, и конечно, он увидел ошибки в своем поведении, когда ему открыли на них глаза.

И все равно это убивало меня.

Мне следовало быть осторожнее.

Я была на полпути к вершине холма, когда услышала позади себя громкий шорох. Я обернулась, как раз когда из зарослей кукурузы слева от меня вышел Эдвард.

- Белла, пожалуйста. Подожди, - задыхаясь, проговорил он.

Я развернулась обратно и снова пошла в гору, сражаясь с подолом юбки и высокой травой, цеплявшейся за ноги, пока я пыталась прибавить шагу.

- Ты предельно ясно изложил свое мнение, Эдвард, - сказала я, изо всех сил стараясь бежать впереди него.

- Белла, пожалуйста, всего минуту, позволь мне все объяснить, - взмолился он.

Запутавшись в складках юбки, я выставила руки вперед, готовясь к падению, но вместо этого ощутила тепло рук, обхвативших меня за талию и тянущих вверх. Я почувствовала его тело, прижатое к моему - горячее, твердое тело, прижимающееся к моей спине, пока он нежно обнимал меня. Его дыхание овевало кожу моей шеи, запах сена и пряностей вызвал легкое жжение в носу, когда я глубоко вдохнула. Он тоже сделал вдох, сопровождаемый тихим звуком, раздавшимся возле самого моего уха, после чего он слегка отстранился, чтобы развернуть меня лицом к себе. Его пальцы держали меня так свободно, словно он боялся схватить меня слишком сильно.

Если бы он только знал, как на меня влияло его легкое прикосновение.

Такое непохожее на мощную хватку Джейка.

Он словно ласкал.

А в его глазах крылось так много эмоций, пока он смотрел на меня, просил меня.

Просил меня о чем?

- Белла, прости меня, - прошептал он и прикрыл глаза, делая очередной глубокий вдох.

Быть может, это все мольба в его голосе и вопрос, застывший в глазах перед тем, как он закрыл их. Или же его притягательные объятья заставили меня отреагировать.

Я не знаю.

Я лишь знаю, что меня тянуло к нему как магнитом. А его прикосновения заставляли мое тело жаждать быть ближе к нему. Я наклонилась вперед, мыслями все еще пребывая в чарующем помутнении. Он стоял, делясь со мной жаром своего тела, и я потянулась к нему. Мои руки взметнулись вверх, прикасаясь к его щекам, а губы дотянулись до его полураскрытых губ, жадно глотающих окружавший нас воздух.

Едва мои губы коснулись его губ, а тело испытало первую волну трепета, он ахнул и задрожал меж моих ладоней, словно в попытке отстраниться.

Почувствовал ли он тот же разряд, что и я, когда мои губы прикоснулись к его губам?

Его глаза, во тьме которых бушевало смятение, метнулись от моих глаз к губам. Посмев рискнуть, я снова потянулась к нему, прикасаясь к его дрожащим губам с чуть большим напором. Эдвард снова задрожал, и на этот раз с его губ сорвался тихий стон, и они нерешительно задвигались в такт с моими губами, подражая мне, пока я осторожно пробовала его на вкус. Мои пальцы поглаживали линию его челюсти, гладкую после утреннего бритья, после чего пробрались выше, вплетаясь в волосы у него на затылке. Я легонько прикусила его нижнюю губу, нежно посасывая ее, прежде чем неторопливо отпустить.

На вкус он был как яблоки.

Запретный плод?

В данном случае, вполне возможно.

Он снова простонал и, пошатываясь, шагнул ближе ко мне, чуть более властно обхватывая меня руками за плечи и цепляясь за меня, словно он мог упасть. Его полные и мягкие губы, захватывавшие мои в поцелуе, казалось, быстро усваивали урок, и вскоре он нежно всосал мою нижнюю губу между своими. Выпустив ее, он вздохнул и придвинулся, чтобы с большей жадностью атаковать мой рот, отчего его дыхание становилось все более рваным. Я притягивала его ближе к себе, пока он не прижался ко мне вплотную, а стук его бешено колотящегося сердца не начал эхом отдаваться у меня в груди.

Он издал еще один стон, когда я нерешительно коснулась языком его губ, ощущая новую волну дрожи, прошедшую сквозь его тело, и он охотно распахнул рот. Он снова подражал мне, кончик его языка скользил по моему, будто пытаясь попробовать меня. Его руки обхватили меня, и он крепко прижал меня к себе, его губы раскрылись, захватывая мои в страстном поцелуе, разрядом пронесшемся сквозь мое тело и заставившим колени подкоситься. Он помог мне устоять на ногах, прижимая к своему твердому телу, и от волны его тепла в голове забренчал колокольчик тревоги от того, что я оказалась так близко.

Но его сильное тело, горело и дрожало, прижимаясь к моему, и он позволил моим губам доминировать. А потом, неровный стон, и он отрывается от меня, отталкивая меня, словно я обожгла его. Он отшатнулся назад, зажимая рот ладонью, и зажмурившись в попытке совладать с дыханием. Я удержала равновесие, упираясь руками в колени, чтобы не упасть, борясь с рваным дыханием. Когда я выпрямилась, его глаза широко распахнулись, и он отшагнул назад, решительно качая головой.

- Это не… - запнулся он. – Мы не можем… Я… Ты должна уйти. Белла. Я не могу.

Я шагнула ему навстречу, чтобы извиниться за то, что только что натворила, уверенная, что преступила грани дозволенного их строгими обычаями. Он отшатнулся назад и вскинул руку, останавливая меня.

- Пожалуйста, Белла, - выдохнул он. – Ты должна уйти. Я не могу…

Он развернулся и помчался к своему дому, споткнувшись на ступенях крыльца, и шмыгнул в дом, с силой захлопывая за собой дверь.

И не оставляя у меня сомнений в том, что я была наихудшим вариантом для него.

До того ужасным, что ему пришлось меня прогнать.

Я развернулась и побежала.

Побежала прочь.

В этом я была хороша.

Когда я ворвалась в дом Калленов, там не было никого, за что я была благодарна. Я бы не вынесла выражения лица Элис, когда она услышала бы, что я уезжаю. Она бы уговорила меня остаться, и я была бы вынуждена снова увидеться с Эдвардом. И видеть боль в его глазах, когда он будет стыдливо на меня смотреть.

Зачем я его поцеловала?

Почему он все время от меня отворачивается?

Порывшись в рюкзаке, я достала оттуда свою старую одежду, торопливо снимая платье. Слез все не было, что лишь сильнее расстраивало меня, пока я боролась с кнопками на шортах, что было непросто спустя несколько дней, в течение которых я привыкла управляться с крючками и петельками. Накинув спортивный топ, я залезла под кровать в поисках кроссовок, в считанные минуты завершая свое перевоплощение в прежнюю меня.
Я аккуратно сложила платье и положила его на кровать, и в последний раз окинув взглядом комнату, в которой я чувствовала себя дома, как больше нигде, я, не оглядываясь, закрыла за собой дверь.

Я тихо прокралась вниз, боясь, обернувшись, наткнуться на Элис, готовую остановить меня. Но в доме было тихо. Прошмыгнув через парадную дверь, я прокралась вдоль дома, подальше от амбара, и очутилась в конце сада. Я была уже на полпути к дороге, когда неожиданно заметила, что кто-то наблюдает за мной из ряда виноградных лоз, возвышающихся под солнечным светом. Белокурые волосы Розали свободно обрамляли ее лицо, а глаза внимательно изучали меня.

Но больше всего меня встревожило выражение ее лица.

Я полагала, что Розали будет ликовать в день, когда я уйду из ее семьи.

Но в ее глазах была тревога, губы изогнулись не от неодобрения, а от беспокойства. Я покачала головой и отвернулась от нее, не желая больше видеть еще больше адресованного мне сожаления.

Я выбрала свою жизнь.

И больше никого не должно касаться то, как я решу ее разрушить.

Повыше закинув рюкзак на плечо, я пошла вдоль дороги, ведущей обратно в город, где я впервые встретила Карлайла всего несколько дней назад. А казалось, будто прошли месяцы.

В хорошем смысле. Чем больше я думала о нескольких прошедших днях, тем сильнее расстраивалась из-за своей бесстыдной попытки вынудить Эдварда на ответную реакцию.

Зачем я его поцеловала?

Чего я ожидала?

Сказочного «они жили долго и счастливо»?

Что он встанет на одно колено и попросит моей руки?

Просто смешно!

Я его даже не знала!

Неужели я думала, что впишусь?

Я в голос рассмеялась над мыслью о том, чтобы провести здесь всю жизнь, доя коров в окружении нескольких детей и с этим амишем, улыбающимся мне, как Карлайл улыбался Эсми.

Но смешок застрял в горле, и я сглотнула вставший в нем ком, осознавая, что эта жизнь была отнюдь не так плоха, как то, к чему я шла.

На самом деле, каждодневная улыбка Эдварда, адресованная мне, стоила всей предрассветной работы и простого уклада жизни.

Я прибавила шагу, спотыкаясь о гравий на обочине дороги и удивляясь тому, что мне на пути не встретилось ни машины, ни повозки. Казалось, я несколько часов шла под палящими лучами солнца, святившего прямо у меня над головой. Я уже начинала думать, что иду в неверном направлении, когда вдали, наконец, показался перекресток и несколько зданий, мерцающих, словно мираж в жаркий день. Имея перед глазами конечный пункт маршрута, я ускорила шаг.

Через несколько минут я вошла в магазин, изменивший всю мою жизнь. Порывшись в рюкзаке, я выудила оттуда последнюю мелочь и купила бутылку воды, настойчиво игнорируя маленькие кукурузные кексы, с которых и начались мои проблемы. Мужчина за кассой улыбнулся, внимательно глядя на меня, когда я попросила разрешения воспользоваться уборной, указывая в конец магазина. Я улыбнулась и скрылась в уборной, раздражаясь от непрекращающегося мерцания флуоресцентных ламп, и принялась смывать с себя дорожную грязь.

Вода была прохладной и облегчала зуд на обгоревших под летним солнцем плечах и щеках. Я впервые за последние дни посмотрела на себя в зеркало и поморщилась от представшей передо мной картины. Из отражения на меня смотрела раскрасневшаяся и перепачканная в песке девушка со связанными в простой узел волосами.

Я была такой невзрачной, поправляя волосы и проводя руками по щекам. Я знала, что я простушка. Джессика Стенли позаботилась о том, чтобы напоминать мне об этом каждый день, пока я была в школе. Каштановые волосы, карие глаза и бледная кожа. Ничего захватывающего.

И теперь, пожив простой жизнь, я чувствовала себя еще более непримечательной.

В этот момент я почувствовала, что глаза начало жечь от слез.

Мне было не место в своей жизни и не место в его.

Яростно закрутив кран, я полезла в рюкзак, ища расческу, пока мои пальцы не наткнулись на телефон.

Вздохнув, я достала его и нерешительно открыла, чтобы набрать номер.

Мне придется позвонить.

Попросить денег.

Признать, что я была не права, сбежав.

И найти способ вернуться назад.

Четыре гудка спустя трубку, наконец, сняли.

- Беллз? Это ты? – ответил Чарли с отчетливо слышимой в голосе тревогой.

- Привет, пап, - прошептала я, чувствуя, как горло сдавило от мысли о том, что я заставила его волноваться.

Он издал протяжный вздох.
- Беллз, я волновался. Почему ты не звонила? От тебя несколько дней не было никаких вестей, - сказал он с ноткой тона, свойственного шефу полиции.

- Прости, пап. Там, где я была, не было связи. Я только сегодня добралась до города, чтобы позвонить и сообщить тебе, что со мной все хорошо, - смиренно ответила я.

- Где ты? Пожалуйста, скажи, что ты возвращаешься домой. Джейк звонил и сказал, что ты так и не вернулась на тот автобус после поломки. Он всюду искал тебя. Он волнуется, Беллз. И я волнуюсь, - сказал Чарли уже окрепшим голосом.

Я вздрогнула при упоминании об ищущем меня Джейке.

- Почему ты позволил ему поехать за мной, пап? Я пыталась сбежать от него, - прошептала я.

Он помолчал мгновенье, а потом ответил.
- Я знаю, что он боготворит тебя, Беллз. Порой он может перебарщивать, но убегать лишь потому, что он хочет перевести отношения на новый уровень, это уже чересчур, Беллз. Я знаю, что в этом отношении ты совсем не похожа на мать, но убегать тоже не дело, - тихо сказал он.

Я закрыла глаза, борясь с приступом тошноты, подступившей при упоминании о переводе наших с Джейком отношений на новый уровень.

- Пап. Я сбежала не от обязательств, - сказала я, с трудом подбирая слова.

- Он просто хочет, чтобы ты подумала о будущем, Беллз. И пусть я считаю брак и свадьбу серьезным шагом, я думаю, что у него доброе сердце, - возразил он.

- Я не его сердца боюсь, - выплюнула я.

- Что это значит? – спросил он.

Я покачала головой и снова посмотрела в зеркало. На ничем не примечательную девушку.

Я должна быть счастлива от того, что кто-то любит меня пусть и собственнической, всеподавляющей любовью.

Почему мои чувства к Джейкобу вызывали во мне желание умереть, а провальные попытки с Эдвардом – жить незнакомой мне жизнью?

- Беллз? Чего ты боишься? – спросил Чарли заметно смягчившимся голосом.

Начал ли он, наконец-то, понимать?

- Я не должна бояться, когда я с кем-то, кто любит меня. Джейк не тот, кто ты думаешь, папа, - прошептала я, изо всех сил стараясь, чтобы голос не сломался.

Я услышала, как он вздохнул на том конце провода и издал звук, похожий на протяжный стон. С минуту он молчал, прежде чем заговорить снова.
- Скажи мне, где ты. Я могу выслать тебе денег на автобусный билет домой. Или Джейк может подобрать тебя. Ему тоже нужно возвращаться домой. Таким злым я Билли еще никогда не видел. Он разгромил его грузовик в день, когда Джейк позвонил и сообщил, что не вернется домой, пока не найдет тебя. Вы оба упрямцы. Вам просто нужно сесть и обсудить это. Я уверен, что как только вы обо всем поговорите, все станет нормально, - сказал он.

Я ощутила, как по спине пробежал холодок, когда я услышала, что Джейк по-прежнему разыскивает меня, решительно настроенный найти.

- Папа, где он? Ты говорил с ним? – спросила я с бешено колотящимся в груди сердцем.

- Я говорил с ним вчера. Кажется, он сказал, что направляется обратно в Дрейксвиль. Туда, где сломался твой автобус. Он клянется, что ты где-то там. Это так, Беллз? Он лишь хочет привезти тебя домой, - сказал он.

Но у меня были проблемы с дыханием.

Джейк мог быть в городе прямо сейчас, искать меня.

Мне нужно выбираться из города.

Нужно бежать.

- Мне пора, - брякнула я.

- Беллз, скажи мне, где ты, и я вышлю тебе деньги на проезд.

Я тяжело сглотнула, пытаясь припомнить ближайший крупный город, в котором я смогла бы затеряться. Но я не знала Айову. Я даже не знала, где именно в Айове я нахожусь.

- Беллз?

- Я не могу сказать тебе, пап. Ты расскажешь Джейку, - ответила я и снова вздрогнула, услышав его ворчание.

- Ладно, я не буду ему говорить, но мне нужно знать, где ты. Я заберу тебя сам, если придется, - проговорил он с напором.

- Я позвоню тебе позже и сообщу, куда можно выслать деньги. Мне пора, - ответила я и повесила трубку, волнуясь из-за того, что он, несомненно, мог отследить мой звонок и рассказать Джейку.

Что если Джейк сейчас здесь?

Я подумывала спрятаться на весь день, но была уверена, что продавец уже начал подсчитывать, сколько времени я здесь нахожусь. Умывшись водой, я начала мерить комнатку шагами, взвешивая все варианты.

Остаться прятаться в уборной или снова убежать.

У меня действительно больше не оставалось вариантов.

Сделав размеренный вдох, я вышла из уборной, пытаясь решить, куда бежать дальше. У меня не было денег, зато была угроза того, что Джейк сейчас где-то в городе. И не было никакой возможности получить деньги от Чарли, не сообщив ему о своем местоположении, что впоследствии приведет Джейка прямиком ко мне.

Если бы только я с самого начала смогла рассказать Чарли о том, как Джейк обращался со мной.

Он бы убил его.

Мирного разрешения вопроса не последовало бы.

Мне придется сообщить Чарли, где я, и надеяться на то, что Джейк был достаточно далеко, чтобы я успела сесть на автобус и сбежать снова. По крайней мере, пока я не доберусь до дома. Может быть, тогда Чарли меня услышит. И поймет. Я достала телефон и снова набрала номер Чарли. Гудки все не прекращались, и я вышла на крыльцо магазина.

Один гудок.

Взглянув вдаль дороги, я заметила одну из многочисленных повозок, к которым я привыкла, едущую оттуда, откуда я пришла.

Второй гудок.

Посмотрев в сторону закусочной, я приметила пожилую пару, входящую внутрь мимо пыльной машины, припаркованной в аллее возле ресторана.

Третий гудок.

У меня сердце остановилось, когда я узнала машину, красную под слоем грязи.

Четвертый гудок.

- Белла.
____________________
Перевод: RebelQueen
Редактура: Rob♥Sten

Ай, да Белла. Ай, да Эдвард. Хотя, конечно, лучше рискнуть и жалеть о том, что сделал, чем о том, чего не сделал. Или, может быть, Белле и не придется жалеть, что она его поцеловала? =) очень=очень жду всех на ФОРУМЕ! Глава, можно сказать, решающая! :)