---

Часть I

г. Диллон, штат Южная Каролина

Расположившийся в ста двадцати милях от Колумбии*, маленький провинциальный Диллон изнывал от нестерпимой духоты. Когда Эдвард Каллен вышел из конторы, узкие улицы городка пустовали. В такое время суток местные жители предпочитали не покидать свои дома, ожидая вечерней прохлады и хоть какого-нибудь ветерка.

Несмотря на усталость, вызванную не столько деловыми переговорами, сколько адской жарой, которая давила на мозги, Эдвард пребывал на седьмом небе от счастья. Ему, обычному торговому агенту «Дженерал моторс», ещё никогда так не везло. Результатом переговоров с мистером Робинсоном стал предварительный договор на покупку минивэнов и чек на десять тысяч долларов. Чек предстояло обналичить в банке Колумбии, поскольку мистер Робинсон именно там предпочитал хранить свои активы. Но обналичка в банке это уже мелочи, там всё произойдёт быстро и беспроблемно. Подумать только: десять тысяч долларов – это тебе не кот наплакал! Благодаря договору и чеку от диллонского богача, Эдвард получит достойные комиссионные и, возможно, постоянную работу в компании.

Подходя к своему шевроле, Эдвард ликовал. Это был его звёздный час!

Несмотря на кондиционер в машине, езда в таком пекле сильно утомляла. Недурно было бы сейчас отдохнуть, покемарить где-нибудь пару часиков. На выезде из Диллона внимание Эдварда привлекли два милых коттеджа, зажатых между бейсбольным полем и персиковой рощей. Коттеджи выглядели настолько маленькими, что производили впечатление игрушечных. На одном из них красовалась табличка: сдаётся внаём.

Эдвард заглушил мотор и прошёл мимо тщательно ухоженной клумбы к кирпичным домикам. Тут ближайшая к нему входная дверь распахнулась. На пороге застыла пожилая женщина, вопросительно глядя на молодого человека, ожидая, когда он сообщит, зачем явился. Смотрела она настороженно, но не враждебно. Хозяйка коттеджей Эдварду сразу понравилась: маленькая, худенькая, лет семидесяти. Седые волосы, уложенные в каре, и скромное льняное платье, сшитое по фасону, модному лет сорок назад, довершили общее приятное впечатление.

– У Вас можно остановиться на ночь?

– Конечно, мистер, если вы покажете документ, – доброжелательно отозвалась хозяйка усадьбы.
Каллен протянул ей водительское удостоверение.

– Я здесь по делам. Приезжал по приглашению мистера Робинсона.

– Ах, Вы знаете мистера Робинсона! – обрадовалась женщина. Очевидно, знакомство с владельцем персиковой плантации давало незнакомцу некий кредит доверия.

– Обращайтесь ко мне: мисс Дарт. В одном из домов я живу, другой – сдаю.

– Очень приятно. Эдвард Каллен.

– Сейчас я Вам покажу, – мисс Дарт засеменила мимо малюсенькой лужайки к домику в глубине усадьбы.

Женщина открыла коттедж и с чувством превеликой гордости показала гостиную, спальню и крохотную кухоньку. Несмотря на то, что мебель не менялась уже несколько десятилетий, стены домика были недавно отштукатурены, в комнатах чисто прибрано, и всё выглядело достойно. Больше всего Эдварду понравилась гигантская железная кровать в спальне. Судя по её виду, кровати исполнилось полвека, но это неважно – большая и прочная – на такой удобно спать. Почему бы не заночевать в апартаментах мисс Дарт? Сегодня уже все банки закрыты, а завтра он уедет утром, пока солнце ещё не такое жгучее, и вполне комфортно доберётся до Колумбии.

– У меня нет кондиционера, – сокрушалась мисс Дарт, – зато стены дома кирпичные, толстые и не пропускают жару.

– Отлично, самое то в сорокоградусное пекло.

В домике действительно было прохладно по сравнению с улицей.

– Бельё свежее, в холодильнике есть лимонад и содовая, – продолжала рекламировать свои домовладения старушка. – В прихожей имеется полное снаряжение для бейсбола, если Вы, конечно, захотите…

Нет, к бейсболу Эдвард был равнодушен.

– У меня семейный капитал и потому…

Семейные ценности достопочтенной мисс Дарт молодого человека тоже не интересовали.

Цена была смехотворной, потому Эдвард быстро договорился с хозяйкой об оплате аренды. Неувязка получилась только с ужином, который предлагала гостеприимная женщина. Несмотря на любезность мисс Дарт, Эдвард предпочёл посмотреть ночную жизнь Диллона.

Мисс Дарт явно не одобрила Эдварда, однако смягчилась, когда он заказал у неё завтрак.

– О! Обязательно, мистер.

– Завтра в девять утра я должен быть на ногах, мне надо в банк в Колумбию. Вы успеете к девяти приготовить завтрак?

– Молодой человек, – с достоинством ответила пожилая леди, – Я каждый день поднимаюсь в шесть и ухаживаю за цветами на клумбе до того, как взойдёт солнце. Завтрак я могу вам приготовить и раньше, чем к девяти часам.

Усмехнувшись серьёзности, с которой мисс Дарт относилась к своим обязанностям, Эдвард принялся расспрашивать о местных кафе и барах.

– Пойдёте прямо и увидите центральную площадь Диллона. По её периметру расположены «Голубая лагуна» и «Бинго». «Бинго» – для цветных.

Миссис Дарт поджала губы, как истинная южанка при упоминании об афроамериканцах, которым ненавистные янки дали свободу полтора столетия тому назад.

– Можете пойти пешком, это в двух кварталах. Городок у нас тихий. Даже если и случаются инциденты, то только в негритянском квартале… Автомобиль можно оставить здесь, – и гостеприимная леди указала маленькую площадку для авто, расположенную во внутреннем дворе коттеджа.

Эдвард принял душ, поспал три часа на кованой железной кровати, надел свежую рубашку и покинул коттедж.

Наступивший мрак не принёс ожидаемую прохладу, но всё равно хотелось побыть на воздухе. Шевроле остался возле дома мисс Дарт.

***

Спиртное в «Голубой лагуне» было так себе. Эдвард подозревал, что в сортире курили травку. Зато музыка оказалась вполне сносная: громкая, ритмичная, танцевальная. Диск-жокей старался – сейчас, как по заказу, поставил медляк «California». Вкрадчивый, обманчиво нежный голос Милен Фармер запускал волны мурашек вдоль позвоночника. Это не по-детски заводило, отдаваясь во вполне конкретном месте.

Несколько девочек в коротких мини и платьях вобтяжку уже зажигали на танцполе. Эдвард сидел за маленьким столиком возле бара, лениво попивая коктейль и пытаясь рассмотреть танцующих, но мигание огней светомузыки мешало. Каллен прикидывал, с которой из аборигенок можно познакомиться, но так, чтобы не нарваться на её местного поклонника. Разборок не хотелось.

Неожиданно Эдварда кто-то толкнул в плечо.

– Сдохнуть можно от этой от скуки! – прокричала в ухо блондинка.

Через минуту она уже сидела за столиком, а Эдвард подзывал официанта. Блондинка была хорошенькая, а мистер Каллен сегодня был самым щедрым посетителем «Голубой лагуны». Молодые люди выпили по коктейлю и пошли танцевать.

Девушка назвалась Розали. Высокая, слегка полноватая, но полнота не портила её, а придавала ещё больше чувственности. Несомненно, главным козырем блондинки являлась грудь. Пышная, округлая, она выпирала из тесной футболки и не могла остаться незамеченной.

На танцполе Розали оказалась настоящей секс-бомбой: копна белокурых волос, приоткрытые яркие губы и призыв в глазах. Эдвард старался не отставать в быстром танце от этой возбуждающей штучки и надеялся очутиться с ней на большой кровати мисс Дарт, если Розали, конечно, согласится.

Молодые люди выпили ещё по одному «Грейнтс Хайболу», диск-жокей крутил хит за хитом всё зажигательней и зажигательней, а танцы становились всё раскованней и раскованней. Время от времени Розали что-то кричала в ухо Эдварду, он не мог разобрать, но соглашался. В общем, между ними установилось полное взаимопонимание.

Вскорости блондинка вытащила Эдварда из танцевальной зоны, и к неописуемому восторгу кавалера они поспешно покинули «Голубую лагуну», прихватив с собой «Джек Дэниэлс». Розали кратко объяснила: для куража.

– Ты клёвый! – отвесила комплимент блондинка, когда они в обнимку вывалились из бара, и добавила: – Я без ума от тебя!

Эдвард постарался вернуть комплимент, отметив, что у Розали классная грудь, длинные ноги и он её до ужаса хочет прямо сейчас.

– Пойдём ко мне, малышка! Я сделаю тебе хорошо, – сознание туманилось от выпитого и от жары, но Эдвард понимал, что деликатничать незачем – Розали была согласна. Он жадно захватил полные красные губы своим ртом. От горячих губ блондинки пахнуло чем-то приторным, но мужчине было всё равно. Острое желание уже напоминало о себе сладкой болью в паху, отодвинув на задний план все остальные ощущения.

– Да, – выдохнула знойная красавица после страстного поцелуя. – Я готова идти с тобой хоть на край света.

Что ни говорите, а в Диллоне Эдварду поразительно везло!

Когда Эдвард с Розали ввалились в коттедж, ночная духота достигла своего апогея. Влажная рубашка противно облепила тело молодого человека, но ему было не до душа. «Быстрее бы уже, хватит церемоний», – возбуждённая плоть посылала настойчивые сигналы мозгу.

– Включи освещение, – капризным тоном потребовала Розали. Эдвард послушно щёлкнул выключателем прикроватного светильника, надеясь, что процесс ухаживания подходит к концу и можно приступать к решительным действиям.

– У тебя есть стаканы?

Эдвард сунул в руки Розали стаканы и на минуту задержался у холодильника, пока искал содовую. Когда возвратился в спальню, блондинка уже ожидала его с наполненными виски бокалами и совершенно голая.

В нетерпении Эдвард залпом осушил бокал, и тут Розали снова поразила его своей раскованностью. Она быстро справилась с брюками кавалера и опустилась на колени…

– Чёрт!

Блондинка сосала так умело, что грех было сдерживаться…

– Теперь ты, – прохрипел Эдвард, всё ещё находясь под впечатлением от охрененного минета. – Как ты хочешь?

Плюхнувшись на огромную железную кровать, Розали заявила:

– Хочу жёстко!

Ремень от брюк оказался у неё в руках.

– Привяжи меня!

Эдвард на секунду опешил, но желание дамы для него закон. Затянул узел на одном запястье.

– Нет! – запротестовала Розали. – Это ты понарошку! Завяжи потуже!

– Будет больно.

– Говорю тебе, затягивай! А другую руку к другому краю кровати привяжи галстуком. У тебя же есть галстук? – распятая на кровати блондинка бросила призывной взгляд.

Эдвард сделал, как та просила.

– Я потом быстро развяжу, а то завтра будешь с синяками…

– Аха-ха-ха!– нестерпимо звонко рассмеялась Розали. – Иди уже ко мне.

– Сейчас, у меня есть резинки.

Чёрт, где презервативы? В машине что ли? А где машина? От духоты мутилось в голове. Хмельной угар накатывал, унося всякую способность думать.

– Ты дурачок! – хохотала Розали. – Не надо резинок.

Он повалился на неё сверху, намереваясь трахнуть так, чтоб ей стало не до смеха. Свет от прикроватной лампы покачнулся, как при землетрясении. Или это чья-то тень? Показалось? Кружится голова? Неразбавленный виски ударил в мозг?

– Ты копаешься как столетняя бабка!

«Как же меня злит эта девка в кровати. Но пофиг, сейчас она заткнётся…»

Пухлые губы напротив его губ.

– Начинай уже, дерьмо собачье!

Он вошёл в неё резко, безжалостно, как она того хотела, а она впилась в его губы, как изголодавшийся зверь. Её язык извивался в него во рту как змея.

Потом стоны Розали, крики...

– Быстрее!

Яркая вспышка ослепила… или это была молния… И Эдвард разрядился…грубо, примитивно… Голова сделалась свинцовой, потом всё тело...

***

Солнце стояло уже высоко в небе. Нестерпимо-жаркие лучи заливали спальню и кровать. Вдалеке раздавался противный вой полицейской сирены. Именно его услышал Эдвард, когда попытался разлепить тяжёлые веки после бурной ночи. Лицо горело, пить хотелось невыносимо. Казалось, что голова расколется, если сделать хоть одно резкое движение.

Эдвард с трудом поднялся с постели и, задев что-то на полу, едва удержался на ногах. Чёрт, рядом с кроватью валялись осколки прикроватного светильника.

«Что тут вчера было, если светильник разбит?»

Стараясь не пораниться о стекло, Эдвард натянул плавки и поднял стальной корпус светильника – на руке ощущалось что-то липкое. В этот момент в дверь постучали.

– Открывайте, полиция!

Комната моментально наполнилась людьми в форме.

– Вы Эдвард Каллен? – уточнил светловолосый полицейский. – Я сержант Райли Бирс. Отдайте мне лампу.

Эдвард послушно протянул металлический корпус полицейскому. Тот слегка замешкался. Корпус от светильника не просто забрали, а подсунули большой целлофановый пакет и приказали положить его туда.

– Вытяните руки.

Эдвард не успел опомниться, как на руках щёлкнули наручники.

– Вы задержаны по подозрению в изнасиловании, а также причинении телесных повреждений гражданке Розали Хейл. Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может и будет использовано против вас в суде. Ваш адвокат может присутствовать при допросе. Если вы не можете оплатить услуги адвоката, он будет предоставлен вам государством. Вы понимаете свои права?

– Да, – механически согласился Эдвард, таращась на происходящее. Разум отказывался принимать реальность. Это какой-то нелепый розыгрыш?

– Ничего не трогать руками! Мы находимся на месте преступления, – резко чеканил сержант Бирс, не обращаясь ни к кому конкретно.

– Подождите, какого преступления? Розали Хейл – это блондинка, с которой мы вчера ушли из бара? – пытался сообразить Эдвард.

– Розали - моя дочь.

Это изрёк высокий, седовласый мужчина мощного телосложения с суровым лицом и холодными серыми глазами. Он был на голову выше всех присутствующих, а на его рубашке блестела эмблема шерифа.

Шериф Хейл смерил Эдварда полным ненависти взглядом.

– Ты, сукин сын, ответишь за это. Сгниёшь в тюрьме. Уж я об этом позабочусь.

– Вы ошибаетесь! – воскликнул Эдвард и тут же скривился от боли. По голове будто лупанули стальным молотом, но он всё же постарался объясниться. – Вся дискотека видела, как мы с Розали уходили по взаимному согласию. Я её не насиловал.

– Он ещё смеет оправдываться! Подонок! – взревел шериф.

Защищаться Эдвард не мог из-за наручников. Шериф точно сломал бы ему челюсть, если бы не помощь сержанта Бирса.

– Мистер Хейл, пожалуйста, отойдите от задержанного, – попросил Бирс.

Сержант понимал чувства шерифа и даже сочувствовал ему. Именно Райли Бирс брал показания у Розали, когда её сегодня утром привезли в больницу. Рентген показал, что у девушки сломаны несколько рёбер и перелом правой лодыжки. И это не считая сотрясения мозга, многочисленных ушибов и изнасилования. Изнасилование местный доктор подтвердил сразу. Результаты всех медицинских экспертиз будут получены позже, но сержант Бирс не сомневался, что именно в этом коттедже произошло немыслимое злодеяние.

Райли Бирс прослужил в полиции Диллона уже много лет, но настолько дерзкого преступления ещё не видел. Самопальное виски, азартные игры, семейные разборки на пьяную голову то и дело всплывали на поверхность в этом, на первый взгляд, спокойном городке. Бывали и драки с поножовщиной, как правило, в негритянских улочках. Но чтобы такое ужасное изнасилование, к тому же жертвой преступления стала дочка всеми уважаемого в городе человека. С подобной наглостью Райли сталкивался впервые.

Сегодня утром сержанта Бирса поразила не только изувеченная, плачущая Розали, но и состояние шерифа Хейла, который потемнел от горя. Да, Райли сочувствовал шерифу Хейлу, но была и ещё одна сторона в нынешней ситуации. Поскольку шериф Хейл являлся отцом потерпевшей, официально он не имел права руководить расследованием. Потому следствие поручили ему, сержанту Бирсу. Такой шанс выпадает раз в жизни! Если он проведёт расследование правильно, то ему обеспечено не только всякое содействие шерифа, но и почёт от жителей Диллона. Добропорядочные христиане города ещё долгие годы будут молить бога о здоровье Райли Бирса, за то, что он спас их от рыжеволосого маньяка. Тщеславие было ахиллесовой пятой сержанта Бирса, потому допускать ошибки в следственных действиях он не мог. Непонятно ещё, какой адвокат будет у Каллена. А вдруг этот адвокат поднимет шумиху о давлении на подозреваемого и неспособности местных органов вести расследование? Нет, такой исход событий Райли Бирсу не нужен. Потому сержант сосредоточился на исполнении профессионального долга и повторил:

– Мистер Хейл, Эдвард Каллен получит по заслугам. Об этом позаботятся сначала в суде, а потом в тюрьме.

– Райли, ты что не видишь? Этот мерзкий насильник держит нас за идиотов! – не замолкал шериф. – И откуда на простынях кровь, если ты не насиловал? А ремень и галстук на спинке кровати тоже просто так висят?!

Эдвард растерянно глядел на оранжевое пятно на белой простыне. «Откуда взялась кровь?!» – ужаснулся он. Посмотрев на болтавшиеся ремень и галстук, Эдвард едва не застонал вслух.

– Розали сама захотела…

– Грязный подонок! Он хочет оклеветать мою невинную девочку! – прогремел шериф.

Эдвард хотел возразить и пояснить, что вчерашняя блондинка никак не подпадала под определение «невинной девочки», но благоразумно промолчал.

Наручники ему сняли лишь на пять минут, позволив одеться. Кто-то из более-менее лояльных помощников шерифа даже принёс бутылку с водой, и Эдварду дали попить. Всё содержимое холодильника мисс Дарт старательно упаковали в пакеты, наклеили стикеры и отправили на экспертизу.

Эдварда, наконец, вывели из коттеджа, и он механически отметил, что трава и аллеи блестели от капель – очевидно, ночью прошёл дождь. Жара не спала, а дышать стало ещё труднее из-за влажного воздуха.

Когда он садился в полицейскую машину, к сержанту Бирсу подошёл полицейский и что-то быстро ему сообщил.

– Где твой автомобиль, Каллен? – хмуро взглянул на задержанного сержант Бирс.

– Стоит за коттеджем, в глубине двора. Я его не видел со вчерашнего вечера.

– Не ври. Ты ездил на нём ночью, сосед тебя заметил. Повторяю вопрос: где ты оставил машину?

«Какой резон мне врать?!» – досадливо подумал Эдвард. И тут его осенило!

– Спросите мисс Дарт. Она поднимается каждое утро в шесть и наверняка могла видеть, что я не выезжал. Мисс Дарт сможет подтвердить, что я не брал автомобиль даже вечером.

– Хорошо, – согласился сержант Бирс. – Мы, конечно же, опросим мисс Дарт.

Поехали в больницу, – приказал он шофёру. Полицейский автомобиль тронулся.

– Мы едем к Розали? Она в больнице? Она сразу же подтвердит, что я не насиловал…

– Розали уже дала показания. Сейчас мы везём тебя в больницу на экспертизу.

Эдвард слабо разбирался в полицейских экспериментах, но вдруг во время экспертизы установят, что он трахал Розали? А он её действительно трахал. К тому же без презерватива. К тому же имеется разбитая прикроватная лампа. А вдруг полицейские посчитают, что он силой привязывал Розали к кровати? Есть ремень и галстук, висящие на кровати; синяки на запястьях блондинки, по всему видать, тоже в наличии. Откуда взялось рыжее пятно на кровати? Непонятно. Но оно точно есть и оно чертовски напоминает засохшую кровь. Дьявольщина! Абсурдность происходящего зашкаливала. А если у Розали есть сестра близнец? И вчера он был с одной блондинкой, а кто-то неизвестный в эту же ночь изнасиловал другую, похожую на неё как две капли воды?

– Сержант Бирс, а у Розали Хейл есть сестра блондинка?

Сидевший рядом с ним Бирс, посмотрел на Эдварда как на психа, но всё же ответил:

– Нет у неё сестры. У шерифа Хейла одна дочь.

«Что же мне делать?»

– Мне нужен адвокат.

– Без проблем, – беспристрастно согласился сержант. – Мистер Кройнер прибудет в течение полчаса. Последнее время он в завязке, так что тебе переживать нечего.

– Кто такой Кройнер? В какой ещё завязке? – не понял Эдвард.

– Кройнер – единственный адвокат в Диллоне, и он уже настолько долго не пьёт, что…

– Нет! – с Эдварда достаточно услуг жителей Диллона. В данный момент он искренне желал всему Диллонскому округу гореть в аду. – У меня будет мой адвокат.

***

– Я имею право позвонить? – первое, что спросил Эдвард, оказавшись в полицейском участке после посещения больницы.

– Да, у тебя есть право на один звонок. Мы можем ещё раз зачитать права задержанного.

– Не надо. Дайте телефон.

– С кем ты намерен разговаривать? – уточнил сержант Бирс.

– Со своим другом и коллегой по работе – Джаспером Уитлоком.

Личным адвокатом Эдвард пока что не обзавёлся. Тревожить многоуважемого Фила Дуаера, который долгие годы вёл дела семьи Каллен, тоже не хотелось. Точно также, как не хотелось сообщать родителям, в какую передрягу он попал. Оставалась надежда на Джаспера, на его оперативность и платежеспособность.

Эдварду расстегнули один наручник, другую руку пристегнули к стулу. «Пожалуй, в глазах местных стражей порядка я жуткий маньяк. Эдакой Джек-потрошитель местного разлива, – со злой иронией думал Эдвард.– Не только шериф, но и полицейские совершенно не хотят услышать, что я им говорю. Моя вина с их точки зрения давно доказана, оставалось только спровадить в тюрьму».

– Джаспер! – Эдвард как никогда рад был слышать своего друга. – Мне срочно нужен адвокат.

– Дорожно-транспортное происшествие? – деловито уточнил Уитлок.

– Изнасилование и избиение девушки.

Такой ответ очень позабавил Джаспера.

– Ты кого-то изнасиловал? В жизни не слышал ничего смешнее!

– Джас, мне не до шуток! Перестань ржать! Я сейчас нахожусь…

Полицейский забрал у Эдварда трубку и продиктовал Джасперу полное название полицейского отделения и ещё какие-то данные Диллонского округа. Больше говорить по телефону Эдварду не полагалось.

***

Утром к задержанному в камеру зашёл уже знакомый сержант Бирс. Из мебели в камере стояли две жёсткие деревянные кровати. Эдвард сидел на одной из них, Райли Бирс присел на другую напротив. С минуту сержант в упор смотрел на заключённого: может, тот не выдержит и сразу же начнёт каяться? Бирс видел такое в кинофильме. Но Каллен вёл себя спокойно, и сержант отметил, что сила воли у этого преступника колоссальная.

– Мы нашли, мисс Дарт, – хмуро поведал полицейский.

«Ну, наконец-то, вы хоть что-то сделали!» Эдварду захотелось съязвить вслух: «Не прошло и суток, как полиция Диллона смогла разыскать пожилую женщину, которая и не выходила дальше собственной усадьбы!» Но слова застряли на языке, когда Бирс продолжил:

– Твой шевроле обнаружили недалеко от юго-западной трассы. И тело мисс Дарт в нём.

– Тело? Она что: мертва?!

Сержант проигнорировал вопрос.

– Мы дождёмся прибытия адвоката и тогда предъявим тебе официальное подозрение в убийстве. Если ты раскаиваешься в содеянном и хочешь помочь следствию, говори сейчас.

Эдвард был настолько обескуражен, что даже не попытался ответить.

Сержант Бирс тоже не располагал временем для дальнейших разговоров. Его ожидала масса работы с протоколами и свидетелями. К тому же осмотр тела несчастной оставил слишком тягостное впечатление. На несколько минут в камере воцарилась тишина.

Сержант Бирс внимательно разглядывал подозреваемого – сейчас Эдвард Каллен выглядел растерянным и подавленным. В какой-то момент Райли даже засомневался в его причастности к убийству, однако факты – вещь упрямая. Мисс Дарт убили с помощью тупого предмета, ударом в голову. Таким предметом вполне мог послужить тяжёлый стальной корпус старой прикроватной лампы. На корпусе обнаружены отпечатки пальцев Каллена и кровь. Экспертиза уже установила, что кровь принадлежит не Розали Хейл. Значит, это кровь мисс Дарт. Ещё одна несложная экспертная оценка – и прокуратура получит готовое обвинительное заключение.

– Чем ты так напугал мисс Дарт, прежде чем её убить? – спросил сержант Бирс, задержавшись у двери камеры.

«Что же всё-таки увидела несчастная перед смертью, если на её лице застыло выражение неописуемого ужаса?» – ответ на этот вопрос очень интересовал полицейского.

– Я её не убивал, – тихо возразил Каллен. – Я даже не видел мисс Дарт после того, как примерно в шесть вечера оставил автомобиль у её коттеджа.

Сержант Бирс раздражённо хмыкнул. По всему видать, Каллен не собирался признаваться в содеянном. Что тут сказать? Это осложняло следствие и его, Райли Бирса, работу, но решающего значения не имело. Так или иначе, но в перспективе у Каллена маячила газовая камера. Высшая мера наказания в Южной Каролине – это смертная казнь; убийства в совокупности с жестоким изнасилованием вполне достаточно, чтобы в неё угодить.

***

Адвокат у подозреваемого появился только поздно вечером.

Эдвард ожидал увидеть высокого дородного мужчину, настолько сильного, что он сможет противостоять всей правоохранительной системе проклятого Диллона. Шкура его заступника должна быть толстой, как у носорога.

Адвокатом оказалась совсем молодая женщина, примерно одного с Эдвардом возраста. Вьющиеся каштановые волосы, стянутые на затылке в строгий узел, из которого выбивались локоны, обрамляли классически красивое лицо со скульптурными чертами. Эта худощавая брюнетка выглядела хрупкой и нежной. Казалось, одно неверное движение – и она сломается, словно фарфоровая кукла.

– Изабелла Свон, – представилась адвокат, протянув Эдварду руку.

– Эдвард Каллен, – перед тем, как пожать её ладонь, задержанный вытер свою руку о штаны. Впрочем, это бесполезно. Он не мылся и не брился несколько суток. Не было даже элементарной расчёски, чтоб хотя бы пригладить волосы, не говоря уже о том, что одежда насквозь пропиталась мерзким зловонием камеры, где его держали.

– Присаживайтесь, – адвокат указала на стул.

После камеры этот угрюмый кабинет с серыми стенами казался Эдварду настоящим раем. Несмотря на металлические решётки на окне, оно было открытым. Из улицы задувал лёгкий ветерок.

– Хотите пить?

Мисс Свон указала Эдварду на графин с водой и стаканы.

Он выпил воды, чтобы успокоиться. При виде своего адвоката, Эдвард испытал настоящий шок. «Как такая хрупкая леди сможет раскопать всё это дерьмо и помочь мне? Да её саму надо защищать».

– Мистер Каллен, я нахожусь в Диллоне в течение часа и ещё не успела прочесть материалы дела, потому первое, что мне надо, чтобы вы сами изложили ситуацию.

Эдвард поведал, что его приезд в Диллон из Мичигана связан с тем, чтобы продать мистеру Робинсону минивэны. Начало рассказа получилось несколько путанным, поскольку вслед за горьким разочарованием персоной адвоката, у Эдварда появилась навязчивая идея хорошенько врезать Джасперу. Его друг вместо того, чтобы помочь в беде, прислал невесть кого. Сложно пересказывать события мисс Свон и одновременно соображать, насколько реально можно надеяться на помощь бесплатного защитника, если отказаться от её услуг. Очевидно, адвокат заметила рассеянность её подзащитного.

– Мистер Каллен, постарайтесь сосредоточиться и максимально чётко передать события, предшествующие сегодняшнему дню. Не торопитесь. Чем больше фактов, тем лучше.

«Не знаю, сколько времени понадобится, чтобы в эту дыру приехал бесплатный защитник. Они ведь обязаны его предоставить максимально быстро, если я прямо сейчас откажусь от помощи мисс Свон.»

Неожиданно Эдвард вспомнил, что просил Джаспера об адвокате ещё до того, как узнал про убийство мисс Дарт. В нынешней ситуации ему мог помочь только адвокат высочайшего класса. Эдвард прервался на полуслове:

– Мисс Свон, у вас есть опыт защиты при убийствах?

– Мистер Каллен, вы хотите отсюда выйти? Если да, то помогите мне. Пожалуйста.

У мисс Свон были огромные карие глаза, решительность в голосе и упрямый волевой подбородок, а Эдвард Каллен слишком устал от беспочвенных обвинений, недоверия диллонской полиции и чудовищной жары.

– Я попытаюсь, мисс Свон, – поддался Эдвард её напору.

Он рассказывал долго, стараясь не упускать никаких деталей. Мисс Свон что-то быстро черкала в своём блокноте, время от времени задавая уточняющие вопросы:

– Кто явился инициатором вашего знакомства с Розали?

– Она сама подошла ко мне познакомиться, но я не возражал.

– Кто первым предложил уйти из бара?

– Тоже она – я согласился.

– Какой у вас был секс?

– Обычный случайный секс, – пожал плечами Эдвард. – Я был нетрезв, Розали тоже. Из необычного только то, что она потребовала привязать руки к кровати.

Нынешние воспоминания о пьяном экстриме вызывали тошноту.

– И всё-таки, мистер Каллен, – вагинальный, анальный, оральный?

– Вагинальный и оральный.

– Презерватив был?

– Нет. Мисс Свон, что-то подобное у меня спрашивал сержант Бирс. С презервативом или без – это какая-то существенная разница?

– Если вы не пользовались презервативом, следствие без труда установит наличие полового контакта. В теле или на теле девушки останется сперма. Установить, что сперма ваша – легко. Как и кровь, сперма беспроблемно идентифицируется.

«Да, я влетел по полной!»

– Чем закончился секс с Розали?

– Я вырубился.

– Как вырубился? Вы уснули?

– У меня закружилась голова. Всё поплыло перед глазами. Было такое чувство, будто я слепну, а потом как-будто падаю. После этого ничего не помню.

– Похоже на сопорозное состояние, – пробомотала мисс Свон и принялась ставить какие-то пометки в своих записях. – Что произошло непосредственно перед тем, как ваше сознание отключилось? Расскажите ещё раз и поподробней. Мне важно иметь целостную картину.

Целостная картина блудняка с Розали получалась гадкой. А в глазах мисс Свон она, по-видимому, выглядела ещё отвратительней. Приходилось думать и подбирать правильные слова для пересказа. Будь адвокатом мужчина, Эдвард сказал бы прямо, что у Розали торчащие сиськи, она отменно сосала и вообще, почему бы не трахнуть девку, если она сама вешается на шею? Мужчина бы понял, а вот мисс Свон… Глядя на своего адвоката, Эдвард мог только представлять, что думала сейчас о нём эта утончённая леди, пахнущая свежестью и дорогими духами. Было ясно как божий день, что мисс Свон никогда в жизни не напивалась до потери сознания и не опускалась до животного траханья, невесть с кем… Но хватит сантиментов! Эдварда обвиняли в убийстве, и мисс Свон была его единственным спасением в этой скверной истории.

– Как вы относитесь к алкоголю?

«О, да, конечно! В её глазах я ещё и алкаш!»

– Употребляю только в небольших дозах и, как правило, в компаниях, – хмуро признался Эдвард.

– Ранее привлекались к ответственности? Приводы в полицию были?

– Штраф за превышение скорости. На этом моя преступная деятельность завершилась, – криво усмехнулся Эдвард, надеясь, что адвокат ему поверит. – Мисс Свон, я ни к чему не принуждал Розали. Все посетители бара видели, как мы вместе покидали заведение. Разве можно говорить об изнасиловании, если девушка сама пошла с парнем?

– Можно, – разочаровала Эдварда мисс Свон. – Ваш совместный уход ещё ничего не означает. Согласно положений Уголовного кодекса штата, изнасилование не всегда сопряжено с физическим насилием. Достаточно установить угрозу со стороны насильника или использование беспомощного состояния потерпевшей.

– Мисс Свон, я не насиловал Розали Хейл и не убивал мисс Дарт! – в сердцах восклицал Эдвард. – Вы мне верите?

Мисс Свон подняла взгляд от своих бумаг на подзащитного. В зелёных глазах Каллена читалось отчаяние.

– Это не имеет значения. Я профессиональный адвокат и буду защищать вас в любом случае.

«Она мне не верит,»– с болью подумал Эдвард.

***

Эдвард почти не спал ночью, несмотря на то, что на улице похолодало и в камере появилась возможность дышать. Он не верил в помощь мисс Свон, хотя и пытался убедить себя в обратном. Мисс Свон обладала хрупкой внешностью, правда, показалась ему девушкой решительной и умной. Но можно ли умом и решительностью пробить неприступную броню диллонского правосудия, которое не занималось ничем иным, кроме как искало доказательства причастности Эдварда к изнасилованию и убийству? В конце концов по дороге из коттеджа к себе домой пьяная Розали сама могла грохнуться сто раз об асфальт, сломать себе ногу, рёбра и ещё много чего. Смерть мисс Дарт могла быть и не связанной с тем, что он развлекался с Розали. Неожиданно он вспомнил: мисс Дарт говорила ему про семейный капитал. Может, старушку ограбили в ту ночь, а потом подложили труп в его машину, чтобы обвинить его в убийстве? О боже, он рассказал мисс Свон, что мисс Дарт упоминала о богатстве? Нужно попросить поработать над этой темой. Небось, полиция Диллона даже не усомнилась в том, что убийца не он, а кто-то, кто завладел богатствами старушки.

Охранник прервал размышления Эдварда, открыв дверь камеры.

– Это передала твой адвокат.

Кроме одежды, в пакете имелось мыло и другие туалетные принадлежности.

– Мисс Свон требовала улучшения условий твоего содержания.

Эдвард невольно усмехнулся, когда другой охранник внёс таз и кувшин с водой. В тюрьме не было душевой, но требования адвоката по содержанию подозреваемого предпочли соблюсти.

– Мисс Свон уже с утра была в участке и сказала, что поговорит с тобой позже. Сейчас она поехала к судье.

***

Эдвард увидел своего адвоката только после обеда. Мисс Свон выглядела по-прежнему безукоризненно. Эдвард помылся, побрился, переоделся в новую одежду и посему выглядел сносно. Он с нетерпением ожидал, пока охранник оставит его и мисс Свон вдвоём в сером кабинете, чтобы поделиться идеей про убийство мисс Дарт с целью завладения её богатством.

– Такой мотив убийства вполне возможен, – согласилась мисс Свон, выслушав Эдварда. – Но из коттеджа мисс Дарт ничего не пропало, потому кража исключается. А вот, что касается наследования имущества мисс Дарт, я проверю. Но пока что у нас есть дела и поважнее.

– Что может быть важнее?! – возмутился Эдвард.

На мисс Свон, похоже, не произвела впечатления его вспыльчивость.

– Посмотрите вот это.

Адвокат положила перед Эдвардом какой-то документ. Подозреваемый принялся читать, но вникнуть в суть написанного было сложно.

– Это писал доктор?

– Это копия заключения эксперта, подтверждающая изнасилование. И там, среди всего прочего, значится грубое анальное проникновение. Я уже спрашивала вас о сексе с Розали, но задам вопрос ещё раз: анальный секс был?

Мисс Свон затаила дыхание, не отводя взгляда от своего подопечного. Если бы кто-то наблюдал со стороны, он точно бы определил, что адвокат нервничала, но Эдварду сейчас было не до наблюдений.

«Чего она прицепилась ко мне с этим аналом? В её глазах я жуткий извращенец?»

– Нет, в задницу я блондинку не трах… – Эдвард поперхнулся под взглядом больших карих глаз и быстро исправился, – анального секса не было.

– Я так и думала.

Изабелле показалось, что с её плеч спала гора. Даже Эдвард заметил, что мисс Свон понравился его ответ.

– Вы полагаете, я извращенец? – кисло предположил Эдвард. – Или полиция Диллона пришла к заключению, что я не обычный насильник, а ещё и развратник?

«Фиг пойми, что думает эта леди голубых кровей, когда задаёт ему такие каверзные вопросы».

– Я вам позже объясню, сейчас нет времени.

Адвокат быстро убрала показания судмедэкспертизы в сумочку.

– У нас новости. Как хорошие, так и не очень.

– Давайте начнём с «не очень», – предложил Эдвард.

– Я ознакомилась с делом и переговорила с окружным судьёй. Неприятное известие состоит в том, что судья напрочь отказывается выпустить вас под залог.

– Сумма залога непомерная?

– Нет, дело не в деньгах, – покачала головой мисс Свон. – Здесь очень плохо относятся к чужим, к приезжим. К тому же залог – это не просто деньги, это соглашение о том, что вы будете сидеть под домашним арестом и по первому зову являться в полицию. Ваше место регистрации находится за тысячу миль отсюда, в Мичигане. Вас никто не выпустит из Южной Каролины.

– Присяжные, которые будут меня судить, тоже изберутся из достопочтенных жителей Диллона, которые не любят приезжих. Потому присяжные единогласно возложат вину на меня…

Утреннего энтузиазма Эдварда как не бывало.

– Мистер Каллен, не будьте столь пессимистичны. Вполне возможно, что вы выйдете отсюда раньше, чем состоится суд.

– Хорошая новость состоит в том, что через полчаса мы едем на следственный эксперимент в коттедж, где было совершено преступление.

– Вот видите, – криво усмехнулся Эдвард. – Вы верите, что я преступник.

– Вы ошибаетесь, – спокойно ответила мисс Свон. – Я не сказала, что преступление совершили вы.

Мисс Свон ободряюще улыбнулась. Это была чудесная открытая улыбка, тёплая и дружеская.

***

Коттедж мисс Дарт был опечатан. Когда привезли Эдварда, один из полицейских срывал пломбы. В середине помещения, с точки зрения задержанного, ничего не изменилось, за исключением того, что на спинке кровати отсутствовал кожаный ремень и галстук. Их отдали на экспертизу.

Кроме Эдварда Каллена и мисс Свон, во время следственного эксперимента присутствовали двое полицеских, шериф Хейл, девушка в штатском и заместитель окружного прокурора – Аро Вольтури. Несмотря на то, что следственный эксперимент всецело был инициирован адвокатом, процессом руководил сержант Бирс.

– Мисс Денали, пожалуйста, лягте на кровать, – велел он девушке в штатском.

«Денали примерно одного роста с Розали, но более худощавая и, на первый взгляд, более физически выносливая», – отметил Эдвард.

Девушка легла на кровать, и сержант Бирс уточнил у подозреваемого:

– В таком положении была Розали?

– Немного влево, ноги разведены в стороны, – пояснил Каллен.

Девушка переместилась в указанном направлении, а шериф Хейл бросил на подозреваемого ядовитый взгляд.

С Эдварда сняли наручники и дали в руки кожаный ремень, напоминающий его собственный, и галстук из такой же ткани, как отосланный на экспертизу.

– Привяжите руки так, как вы это сделали потерпевшей.

Эдвард воспроизвёл два узла на одной руке и два на другой. Подёргал, проверяя их на прочность.

– Я сначала завязал на каждой руке по одному узлу, но Розали сказала, что это несерьёзно, и тогда я зафиксировал руки двойными узлами.

Даже спиной Эдвард ощущал ненависть шерифа. Он готов был задушить его собственными руками, если бы не присутствующие здесь свидетели.

– Мисс Денали, – обратился к девушке, что лежала на кровати, сержант Бирс. – Попытайтесь освободить руки.

Попытка длилась минут пятнадцать. Мисс Денали пыталась освободить руки, выворачивая их в узлах. Сначала она старалась вытащить обе руки одновременно, потом попробовала освободить по одной.

– Розали смогла это сделать зубами. – Шериф Хейл даже не старался скрыть враждебность, звучащую в его голосе. – И вообще этот ублюдок мог привязать её и не так крепко, как сейчас.

– Следов от зубов на ремне не было, иначе о них бы указал судмедэксперт в заключении,– отозвалась мисс Свон. Её голос прозвучал негромко, но уверенно. – Мистер Хейл, не вмешивайтесь в течение следственного эксперимента, иначе я буду вынуждена просить вас оставить помещение.

Если бы Эдварду позволили, он точно бы встал между мисс Свон и шерифом Хейлом. Видя испепеляющий взгляд шерифа, Эдвард уже не знал, кого шериф ненавидит больше: его или мисс Свон? Складывалось впечатление, что его адвоката сильнее.

Хейл что-то злобно процедил сквозь зубы, но прокурор Вольтури неожиданно поддержал мисс Свон.

– Действительно, мистер Хейл, мы понимаем, что вам тяжело, что изнасилована ваша дочь, потому не настаиваем на вашем присутствии во время следственного эксперимента.

Отец пострадавшей не покинул коттедж, но в дальнейшем не издал ни звука.

Ирина Денали сделала очередную попытку подтянуться на руках, чтобы зубами дотянуться до узлов на запястьях. Но руки были завязаны слишком высоко, и дотянуться ртом до узлов ей не удалось. Девушка покраснела от напряжения, на лбу выступил пот, но освободиться она не смогла.

– Спасибо, Ирина, – поблагодарил сержант Бирс, развязывая помощницу.

– Согласно протоколу, Розали Хейл утверждает, что она сама развязала узлы, с помощью которых её привязал к кровати мой подзащитный? – переспросила мисс Свон.

– Да, именно так, - подтвердил прокурор Вольтури.

Бирс бросил смущённый взгляд в сторону молча лютующего шерифа Хейла. Всё-таки зря он пошёл на уступку шерифу и разрешил ему присутствовать во время эксперимента. Прокурор Вольтури с интересом рассматривал мисс Свон, что вызвало странное неодобрение у подозреваемого.

Прокурор подошёл к адвокату.

– Мисс Свон, вы полагаете, что одновременно с потерпевшей и подозреваемым в коттедже находился кто-то третий?

– Я утверждаю это!

– В принципе, Розали Хейл могла развязать и хозяйка коттеджа, покойная мисс Дарт, – задумчиво протянул Аро Вольтури.

– Нет, – возразила Изабелла Свон. - Интересно, как могла добраться домой Розали, если у неё оказалась сломана нога?

Дальнейшую беседу адвоката с прокурором Эдвард не слышал, поскольку его вывели из коттеджа.

Садясь в полицейскую машину, подозреваемый подумал, что явно недооценил возможности своего защитника.
__________________
*Имеется ввиду г. Колумбия, столица штата Южная Каролина.