Боялась.

Не пускала любовь дальше порога, оставляла замерзать на холодном ветру. Смотрела в любящие глаза Калеба и до внутренней дрожи опасалась того момента, когда он произнесет те самые слова. Ведь в моем сердце уже ощущалась самая сильная на свете привязанность к высокому молодому парню с прекрасными темными волосами и точно такими же глазами.

И устоять я не смогла. Нет. Никогда. Слишком все было идеально, словно Калеб был создан именно для меня. Без всяких сомнений.

И я, позволив сердцу править Бал, отпустила себя на волю. Наслаждалась каждой секундой нашего искрящего счастья, купаясь в лучах любви. До тех пор, пока реальность не обрушилась на меня, как снег на голову. Всего несколько слов лишили меня надежды на будущее. Разделили мою жизнь на «до» и «не знаю, что дальше».

Обычным утром, прямо посреди недели, я узнала самый страшный приговор для любой женщины.

Детей. Не. Будет. У. Меня.

На тот момент, когда я смогла прийти в себя после такой новости, всегда холодный и расчетливый разум уже был готов сменить на посту любящее сердце. Внутренний голос рассудка без умолку твердил, что я никчемная. Что не смогу никогда сделать Калеба по-настоящему счастливым. Зачем ему рядом женщина, не способная подарить ему сына или дочь? И мысли не может быть о том, чтобы плакаться ему в жилетку. С этим я должна была справиться сама. Слово «никогда» настолько сильно отпечаталось в моей голове, что я никуда не могла от него деться. Помню, как истерично я рыдала, корчась на нашей кровати, как кусала губы, чтобы хоть как-то заглушить всхлипы. Но даже миллионы слез не помогали убрать из груди эту ужасную черную дыру. Казалось, она росла в геометрической прогрессии, грозя в любой миг меня раздавить под своими каменными стенами. Выхода не было. Это точка, которой ни за что не превратиться в запятую.

И была безмерно благодарно Богу, что Калеб сейчас на работе. Потому, что все, в чем я нуждалась прямо сейчас, так это в одиночестве. Привычка решать все проблемы самой никуда не исчезла, она немного видоизменилась с появлением в моей жизни любимого мужчины. Но все же она осталась.

Самым тяжелым стал наш первый вечер после того, как я посетила врача. Натянув на лицо улыбку, я спокойно ответила любимому, что все хорошо. И тут же перевела тему разговора в другое русло. Так будет лучше. Для достоверности еще раз попыталась по-настоящему улыбнуться. Даже нашла в себе силы поцеловать дорогого сердцу мужчину.

Калеб чуть наклонил голову набок, значит, задумался о чем-то. Тогда я и подумать не могла, что он легко прочитал меня, как открытую книгу. И что принялся думать далеко не о работе, а о моем состоянии. Возможно, просто не хотела думать об этом, просто плывя по течению.

Желание притворяться, что все по-прежнему, отнимало все больше моральных сил. С каждым разом становилось все труднее заставлять себя нагло обманывать возлюбленного, шутить о том, как много у нас будет детей. Но хуже всего было то, что я сама начинала верить в собственную ложь. Это походило на лабиринт обмана, без надежды на поиски выхода. Я увязла в этом болоте настолько глубоко, что не было смысла пытаться поведать жениху всю правду.

Проходили дни, а слово «никогда» постоянно находилось рядом со мной. Разум то и дело подсказывал мне выход из этой ситуации. Он был единственным – порвать любые контакты с любимым, пока он не понял, что я никогда не смогу родить ему прелестного малыша.

Никогда…

Жесткий приговор врачей убил в то утро не только меня, но и молодую, невинную любовь в моей душе. Ей с каждым днем становилось все меньше места для «проживания», злость и досада завоевали все больше территорий. А полем сражения были моя душа и сердце.

И вот тогда я впервые задумалась, что же такое выбор? Что стоит за этими несколькими буквами, что нависли над моей головой? И как точно определить, что то или иное решение было правильным? Верным? Как? Уверена ли я на самом деле, что смогла безошибочно расставить свои приоритеты и отбросить все-все сомнения?

Никак, подсказал мне здравый смысл. Пока не примешь решение, не узнаешь, что последует за ним, не увидишь последствия. Мне ничего не оставалось, как согласиться с таким доводом внутреннего голоса разума. А сердце, словно предчувствуя нависшую над собой беду, забилось в груди раненной птичкой. Дышать стало невероятно трудно, глаза нещадно защипало от подступающих слез.

И словно в наказание за глупые ошибки прошлого в памяти снова всплыло это злосчастное «никогда».

Решение было принято.

Я приготовила завтрак для Калеба, немного пошутила с ним по поводу своего сонного вида, поцеловала на прощание, провожая на работу. Крепко обняла, не сумев обуздать рвение любящего сердца, горячо зашептала, как сильно люблю, цеплялась изо всех сил за его сильные плечи.

Удержи меня. Не надо, не отпускай, так сильно хотелось мне крикнуть, чтобы он услышал. Чтобы все понял. Я уже открыла было рот, мечтая разорвать порочный круг лжи между нами, но тут же его закрыла. Нет, я не была готова увидеть боль в любимых глазах от осознания моей никчемности. Все это только моя ошибка, Калеб тут не при чем.

И мои губы так не смогли произнести таких простых, но очень нужных слов. Вместо это сердце вновь сильно забилось в груди, причиняя мне физическую боль. Слезы хлынули из моих глаз неожиданно, я даже не поняла, в какой именно момент.

Радостное до того любимое лицо изменилось в мгновение ока. Оно превратилось в растерянное – он никогда не знал, как правильно реагировать на мои слезы. Сильные теплые ладони обхватили мои плечи и прижали крепко к широкой груди. Тонкие, музыкальные пальцы ласково поглаживали по спине, принося с собой небольшую дозу успокоения.

Но, отлично зная, что ждет меня в дальнейшем, я зарыдала горше. Боже мой, как он без меня будет? Как сможет встречать каждое утро? Сможет ли? Как я без него?

Я подняла голову, из последних сил сопротивляясь самому сильному своему желанию – если бы могла бы, то всю жизнь пробыла бы только в его крепких руках. Чуть отстранилась от высокой мужской фигуры и несмело посмотрела в его глаза, тут же утонув в темной бездне мужских бездонных глаз. Он с тревогой взирал на меня.

- Тише, Кейт. Я рядом. Хочешь, я сегодня с тобой останусь. Малыш? – он без слов давал мне защиту и опору, ничего не требуя взамен. Пока не требуя, язвительно вставил свои пять копеек холодный голос разума. Я поежилась в любимых объятьях.

– Милая, я сейчас позвоню Марку и попрошу меня подменить. Ты только представь, целый день только я и ты. Посреди рабочей недели, как самые настоящие бездельники. Я тебя свожу в одно очень красивое место, - он нежно поцеловал меня в губы, одной рукой уже доставая сотовый.

НЕТ, закричал внутренний голос разума. Нет. Нет. Нет.


И я остановила его, прикасаясь в последний раз к чуть шероховатой ладони. Сердце отозвалось жгучей болью. Чуть скривилась. Рано. Как бы не было заманчивым на самом деле предложение. Не нужно из-за моей плаксивой натуры еще и работы прогуливать ему. Тем более, меня уже вечером в городе не будет.

- Все хорошо, - прошептала чуть осипшим от слез голосом, вдыхая полной грудью его неповторимый аромат. Запоминая его. – Калеб, я что-то в последнее время совсем эмоциональная стала, - продолжила я, поглаживая его плечи. Невольно отметила, как он чуть нахмурился. Мой хороший, как же я буду скучать…

- Ты уверена? – спокойнее, чем до этого, спросил мой мужчина, с моей помощью возвращая телефон обратно, в карман брюк. Я вновь поежилась и попыталась взять себя в руки.

- Конечно же, - постаралась улыбнуться. – Я же женщина, а нам нужно иногда поплакать, - почувствовала, как губы вновь растянулись в некое подобие улыбки.

- Хорошо, - как-то немного неуверенно ответил Калеб, но уходить явно не спешил. Я слегка подтолкнула его к выходу, напоминая про Марка. Любимый тут же согласился, но обещал позвонить мне сразу же, как только окажется на работе.

- До скорого, - отозвалась я, а на душе скребли кошки. Не будет никакого «до скорого». Ничего. Не. Будет.

И лишь закрыв дверь за ничего не подозревающим любимым, дала волю эмоциям. Щелкнул замок, а я сползла по дверному полотну на пол, закрывая двумя руками рот, чтобы не закричать что есть мочи от собственного бессилия перед Судьбой.

Спустя пару часов собрала вещи, несколько раз порывалась взять нашу общую фотографию. Но каждый раз останавливала себя, сетуя на глупую женскую натуру. Звонка от Калеба не было – видимо, Марк его загрузил настолько, что не было и пары свободных минут. Малодушно мелькнула мысль, что побег-отъезд можно отложить на один день. Ничего же не будет всего от одного денечка? Всего-то двадцать четыре часа..

Нет. Нельзя. Мотнула головой. Иначе будет еще больнее. Куда еще-то, простонало сердце, без устали гоняя по моим венам наполненную обжигающей болью кровь.

- Как же больно, - прошипела я, уже не пытаясь сдержать злых слез. Стянула волосы в хвост, но потом передумала и распустила их, как символ своей свободы. Поправила кофточку. Прошлась медленно по нашей общей квартире и застыла на пороге в гостиную. Сколько счастливых моментов я пережила тут. Не сосчитать. Замотала головой, ощущая вновь и вновь катящиеся слезы на щеках. Боже мой, как же больно. Сквозь ужасную душевную боль и крики любящего сердца, что так поступать нельзя, я схватила ручку чемодана и вышла в коридор. Тишину квартиры нарушали лишь мои хриплые вдохи и звуки от колесиков чемодана.

В коридоре я вновь остановилась. Прислонилась лбом к двери, что несколько часов разделила навсегда уже меня и Калеба, хрипло выдохнула сквозь зубы. Но не успела сделать и последующего вдоха, как в замочной скважине повернулся ключ. Сердце испуганно затрепетало в груди. Неужели вернулся? Не может быть…

Так быстро, что я даже отойти не успела, дверь распахнулась. Запыхавший Калеб смотрел на меня через порог, словно одновременно мечтал расцеловать и задушить мою персону. В руке держал телефон.

- Кейт, я тут в спешке схватил и твой телефон тоже. Вот, вернулся, чтобы его тебе отдать. Вдруг будет еще важный звонок, - на выдохе произнес он, все еще шумно дыша. – Ведь один уже был, - мужская фигура закрыла полностью весь дверной проем. Его губы сложились в одну тонкую линию, в следующую секунду темный взгляд упал на стоящий позади меня чемодан. Черные глаза расширились, когда он сложил в голове все в единую систему. Мотнул головой, будто не верил тому, что происходило сейчас на самом деле. И все-таки спросил, не сводя с меня внимательного взора:

- Я вернулся, чтобы сказать… Но тут… - он никак не мог подобрать нужных слов. И все же нашел. Я до леденящего ужаса боялась именно этого вопроса.

- Ты уходишь? – слова повисли между нами, замерли. – Сбегаешь от меня? За что, Кейт? – как удары хлыста, каждое слово достигло желанной цели. Я обняла себя руками, ругая саму себя за слезы. Чуть отступила в квартиру, что позволило Калебу тихонько закрыть дверь. Но ко мне не подошел – я видела, как он пытается изо всех сил справиться с тем, что свалилось на него. И просто не может понять, почему.

Соври ему, приказал разум.

Правда, только правда, шептало сердце. Ложь ничего не решит, - набирая силу, уже громче говорило оно.

- Молчишь, - как-то странно спокойно произнес он, не сводя с меня взгляда. – Малыш, я же.., - Калеб осекся, прервал наш зрительный контакт и откашлялся. Стянул с широких плеч пиджак и бросил в сторону небольшого пуфика. Машинально я отметила, что он никогда не промахивается.

Мой чемпион, гордо отозвалось сердце. А разум лишь фыркает в ответ.

И мы молчим. Так долго и мучительно больно от этого, что хочется выть. А мысли в моей голове роятся, как перепуганные маленькие птички.

Почему же все так? Если в моей системе координат все было рассчитано настолько дотошно, что места для меня самой даже не оставалось? Но почему тогда такой глупый поступок, как огромное детское желание сбежать от проблем, стал основой меня новой? Но так будет лучше всех, но ведь я все равно чувствовала себя, словно в математической ловушке, вокруг одни цифры и графики, а меня – нет…

Тщетно пытаюсь разобраться в том мизерном кусочке себя прежней, что остался внутри меня после того ужасного утра. Выходит очень и очень трудно, осколки былого сердца никоим образом не собираются помогать. Насмехаются над глупыми попытками, ранят беззащитные перед ними пальцы. Мне бы склеить кусочки паззла, прижимая каждый элемент плотно к бумаге. Но нет.

Виновата сама.

Одна… До слепоты… До глухоты… До немоты и чудовищного безразличия где-то глубоко внутри. Да так, что я сама уже не в состоянии выйти из этого коматозного состояния. Да что там выйти. Уже выползти не могу – настолько потеряла себя, что последние силы уходят на то, что держать маску хотя бы перед самой собой. Как же малодушно все это выглядит со стороны, уверенности в этом хоть отбавляй.

Плевать.

Иногда мне кажется, что внутри меня идет извечная борьба между добром и злом. Но эта грань стирается с каждым днем все больше, становясь едва различимой на фоне внутренних высоких кирпичных стен. Потому что я ни то, ни другое. Я – никто. Уже никто. И нет во мне ни светлого, ни темного. Выдыхаю воздух из своих легких, буквально выталкиваю его из себя. Напоминаю себе, что людям нужно дышать. Им это свойственно, иначе наступит нечто не очень-то и хорошее. Горькая усмешка искажает мои губы, делая из прекрасного лица уродливую маску. Все. Это точка. Дальше нет пути.

Калеб как-то странно реагирует на такое проявление эмоций с моей стороны. Он словно становится на пару сантиметров меньше, морщины на любимом лице проявляются еще сильнее, а жизнь из темных глаз будто и вовсе ушла. И причина этому только одна – Я.

А что я могу дать такому красивому и успешному мужчине? Правильно, все. Кроме самого главного.

Детей.

Больше не выдерживаю. Вылетаю из коридора в гостиную и резко подлетаю к окну. В мгновение ока распахиваю его и жадно пользуюсь дневной прохладой. Как странно, сегодня же обещали солнечный день. А на улице, как назло, тяжелые серые тучи. Свежий воздух, словно нежный любовник, нежно касается оголенных плеч и несмело забирается тоненькими ниточками под лиф платья. И я в первый раз за последнее время дышу на самом деле. Полной грудью, без всяких там «но» и «после». Потому что именно сейчас я чувствую себя живой, и это не иллюзия. Лодочки не спасают от ветра, поэтому ноги уже начинает немного покалывать от холода, но разве это важно сейчас? И уже не страшно.

Совсем. Все уходит на второй план, я впервые за последние пару месяцев счастлива. Душа моя ликует, рождая в грудной клетке все новые и новые светлые эмоции. Похоже, я совсем сошла с ума.

- Я жива, - одними губами, не смея нарушать такой волшебный момент глупыми звуками. Невольная улыбка появляется на губах, вызывая подозрение в здравом рассудке. Ну и пусть, зато хоть на пару мгновений все плохое отступило на задний план – я же сумела поймать мечту за ее ужасно короткий и изворотливый хвост.

Неожиданный порыв ветра откидывает мои длинные волосы назад, но я стою на месте. Убираю с чуть вспотевшего лба прилипшие прядки волос и прикрываю на секунду глаза. Все не то. Уже не то. Его не хватает, приходится признать мне.. Ужасно хочется развернуться и броситься прямо на его шею, жадно целуя и до хрипоты шептать, как люблю его.

Больше жизни. Только его. Но смелость куда-то испаряется под набирающими силу порывами ветра. Видимо, будет дождь, отстраненно думаю я. Легкий стук слышу сразу. А за ним несколько тихих неуверенных шагов. Но обернуться не могу – слишком силен стыд мой. Стук больше не повторяется, вместо него слышу до боли знакомый голос. Тот самый голос.

Его голос.

Внутренности сводит болезненной судорогой, она мешает мне полноценно вдохнуть. Измученный переживаниями организм явно работает на пределе своих возможностей, не давай ни грамма для лишнего. Перед глазами плавают страшные черные точки, затмевая все вокруг. На секунду я прикрываю веки, чтобы собраться с духом. Пальцами медленно обхватываю себя за плечи, чуть впиваюсь в нежную кожу. Ужасно хочется проснуться от слишком глупого сна. Кусаю нещадно губы и чуть качаю головой. Нет, это все происходит не со мной. Так просто не бывает.

- Кейт, милая… - мужской голос срывается, за ним следует глубокий вдох. – Прошу тебя, я…

Нет, закрываю уши руками, не надо! Не замечаю, как по щекам начинают катиться слезы, обжигая кожу. Который раз за сегодня? Но я не стою таких слов и громких речей. Это не по-настоящему, это просто сон, мысленно говорю сама себе. Калеб сейчас на работе, а я просто в самолете уснула. Вот и все. Но реальность не желает просто так сдаваться. Отзвук шагов в абсолютной тишине гостиной слишком настоящий и похож на гул от взрыва атомной бомбы. Барабанные перепонки едва не разрывает от этого. Тело на уровне инстинктов реагирует, разворачивается на сто восемьдесят градусов, глаза теряют ориентир в пространстве. Больше я не вижу перед собой ни неба, ни улицы.

Ничего.

Он.

Только он.

Такой родной и горячо любимый, что пальцы тут же начинает покалывать от невозможности прикоснуться к его чуть небритому подбородку, как несколько часов назад, чуть коснуться приоткрытых алых губ. Боже... Как же я успела соскучилась…

Душа рвется вперед, наплевав на все доводы рассудка. Кажется, я даже невольно делаю несколько шагов навстречу, преодолевая расстояние по деревянному паркету. Да и какая разница, когда он совсем рядом? Но внезапная здравая мысль заставляет меня остановиться. Замереть. Нет, я не имею никакого права так поступать с ним. У него должно быть будущее. Пусть без меня. Но это мой крест.

Его черные глаза с мольбой смотрят в мои, но он молчит. А нужны ли слова на самом деле? Наверно, точно так же боится нарушить то шаткое равновесие, что повисло между нами. Пронзило каждый предмет в этой комнате. Не нарушая умиротворенной тишины, он делает еще два шага ко мне!

Вижу все. И одновременно ничего. То, каким усталым стал его всегда живой взгляд. От него веет такой обреченностью, что у меня тут же скручивает все внутренности. Я начинаю переживать за его здоровье, почти позволяя себе подойти еще ближе. Нечто мелькает в мужских глазах, и это вынуждает меня остановиться. Не двигаться. И я понимаю, что никто из нас никогда уже не забудет этот миг.
Можно назвать эти несколько секунды различными словами. Правда, на самом деле, у них только одно настоящее название.

Единение душ. И слова не кажутся громкими, нет. Это самое лучшее определение из всей гаммы описаний, что когда-либо была на этом свете, в этом мире.

Для меня он – все. Если не больше. Но никоим образом не меньше. Не нужно слов, я и так слышу все, что он хочет мне сказать.

Моя религия. Моя жизнь. Моя смерть. Мое – все.

И именно по этой причине я сделаю все, лишь бы он был бы счастлив.

И все же такой же родной и любимый. Ничего не изменилось. Поменялось все. Но меня так же неимоверно тянет к нему, словно самым сильнейшим магнитом к куску металла. Невозможно сопротивляться такому рьяному притяжению. Я и это вижу в его глазах. Но все же боюсь. Что же ждет нас дальше?

- Кейт, - мое имя, произнесенное тихим бархатным голосом, одновременно убивает меня, и тут же воскрешает. Во мне и свет, и мрак. Эти два противоречия разрывают на части. – Моя хорошая, - рассыпаюсь на части от внутренней агонии, а слезы все катятся и катятся. Не могу больше. Хочу к нему. Уткнуться лбом в широкую грудь, услышать любимое биение его сердца, и никогда не отпускать.

Нет, встревает здравый смысл, ты же сама почти что сожгла все мосты. Собственными руками едва не перерезала все нити, что связывали вас. Что же теперь? Решила пойти на попятную? Нет, милочка, так дело не пойдет! Приняла решение, так следуй ему до конца. Иначе грош цена твоим словам.

Но влюбленному сердцу глубоко безразлично на все доводы рассудка. Оно стучит в грудной клетке, словно отбойный молоток, и кричит о том, как скучало. Как же стремиться оно к вон этому любимому мужчине всего в паре шагах.

Мое тело реагирует быстрее, чем разум понимает, что случилось. Горячие сильные руки обвиваются вокруг моей талии, укачивают меня, как ребенка. И я уже не в силах сдержать хриплый стон.
Удивительно адская смесь боли и наслаждения.

Как же приятно…

Как же больно…

Хочу заорать, чтобы он поставил меня на место и убрался куда подальше. Чтобы дал мне возможность позорно сбежать. Открываю рот, чтобы объявить вердикт, но слова буквально повисают в воздухе, так и не достигнув цели. И я понимаю, что не смогу их сказать. Никогда уже.

Слишком уж слаба я. Слишком сильна любовь во мне. К нему.

Зеленый галстук становится для меня на пару мгновений центром вселенной – не могу оторваться от него свой взгляд. Плачу, но именно этот элемент твоего гардероба вижу четко. Кончиками пальцев бездумно касаюсь материи, не в силах прекратить глупые поглаживания. Все еще не в силах поверить, как посмела так легко сдаться и позволить любимому поставить на своей жизни точку, молчу. Правда, вместе с тем отчаянно собираю ошметки той уверенности, что была во мне всего пару минут назад.
Странно, но ни нахожу ничего в себе. Словно ничего и не было. Как будто все это привиделось мне.

- Глупенькая моя, - шепчет он мне в волосы, нежно-нежно целуя их. Я мотаю головой, не в силах поверить. Несколько секунд мы снова ведем молчаливый диалог, а потом Калеб немного наклоняется вперед. На его лице борьба, но в глазах уже зреет принятое решение. На меньшее не согласен. Вижу.

И лишь когда его губы невесомо касаются моих, я умираю. Это похоже на взрывы килотонн атомных бомб. Прикосновение чуть шероховатых губ обжигает мои уста самой прекрасной болью, что когда-либо существовала на свете. Мои глаза закрываются в неземном блаженстве, я не в силах справиться с лавиной накативших на меня чувств. Тону в них, не желая спасаться. В ушах стоит такой нестерпимый гул, что все остальные звуки и чувства исчезают из моего восприятия. Похоже на возрождение из пепла, словно я Феникс, а он – мой огонь. Без него нет меня.

Только он.

Он.

Моя жизнь и моя смерть.

- Я люблю тебя…

Контрольный выстрел. Прямо в мое сердце. Мне уже не выжить, тут без вариантов. Подняв заплаканные глаза, смотрю в его омуты и замираю. Сердце стучит о ребра так рьяно, что я начинаю побаиваться теперь уже и за собственное здоровье. Кажется, оно сейчас вырвется на свободу, чтобы явить ему себя. Чтобы он увидел, насколько сильна моя любовь. И как глубоко пустила в меня свои корни. Опутала каждую клеточку, что даже дышать без него нет никакой возможности. Это сильнее меня. Такая сильная боль.

- Как же я соскучился по тебе…

Нет больше ничего. Да и не было. А он все нежно-нежно целует меня в губы, иногда касаясь уголков губ, щек. Опять волос. Что-то хрипло шепчет о том, какая я дурочка, как посмела додуматься до того, чтобы бросить его одного. Как только догадалась все решить за вас двоих. Что мне обязательно требуется отменная порка!

Но все слова уходят на второй план – я жадно ловлю любое движение губ, каждое новое прикосновение. Впитываю, как губка, крепкие объятья сильных рук. И понимание приходит так быстро, словно ответ всегда лежал на поверхности. И тихо-тихо шепотом, обвив мужскую шею руками, я произношу:

- Прости меня… Всегда ты. Только ты.

Калеб меняется в лице, оно становится белым. Желваки тут же проступают, отрезвляя меня. Неужели я сказала что-то не то? Снова? Я успеваю заметить мелькнувшую в его глазах злость. Потом гнев. После чего любимый глубоко выдыхает и поправляет мои волосы, убирая их с лица. Скрывая от меня истинную причину появление такой негативной эмоции.

- Я тут тебе подарок небольшой привез, - как-то невпопад говорит он, доставая из внутреннего кармана небольшой прямоугольник. Сморгнув слезы, я различию в этом предмете тот самый шоколад, что и стал причиной нашего знакомства. Калеб так невинно улыбается, что я не в силах сдержать ответной эмоции. И так горячо любимый мною зеленый галстук, что чуть съехал в сторону, уже не имеет значения. Растрепанные черные волосы и пронзительные темные глаза. В них столько любви и нежности, что слезы вновь молниеносно катятся по моим щекам. А в груди моей так тихо и спокойно, что становится абсолютно плевать на все, что происходит вокруг.

Он рядом со мной. Это главное. А остальное не столь важно. Теперь уже все будет по-другому, я почему-то уверена в этом. Я дома. Ведь мой дом там, где он. Теперь и я на меньшее не согласна.

- Калеб, - неуверенно начинаю я, но меня перебивает твердый тон, сообщающий:

- Я же случайно взял твой телефон. И, конечно же, взял трубку, как только прозвучал сигнал. Это звонили с клиники. И.. Я все знаю.

Как? Смотрю на него, не веря в только что услышанное. Сердце замирает в груди, вдох неверия врывается наружу. Не может быть. Мои глаза в неверии смотрят на любимого мужчину, шок парализовал каждую клеточку. А в груди так сжалось сердце, что стало нечем дышать. Знает?

Но…

- Кейт, любимая, я с тобой. Мы справимся, - уговаривает он меня, поглаживая плечи. Пытается достучаться до меня. – Я тебя никуда не отпущу, - нежно-нежно целует в губы, подтверждая свои слова. – Мы обязательно справимся, - повторяет снова. Закрепляя слова негласно. Несколько минут уходит на то, чтобы ко мне вернулся дар речи. Не может быть, чтобы он знал. Но это правда. Истина.

И я отчего-то верю, повинуясь Судьбе, что почти уже раздавила меня. Но все же я смогла выстоять, благодаря Калебу и нашей любви. Потому что так и должно быть. Правильность такого выбора даже не нуждается в проверке. Вот что такое выбор. Это решение, принятое твоим сердцем. Не больше, не меньше. И я согласна с таким выбором. Потому что все так и должно быть. Идеальное решение.

Возможно, наша с Калебом дальнейшая жизнь будет не так безоблачна, как хочется всем любящим людям. Но у меня есть главное – я вижу в его глазах любовь и готовность прийти в любой момент прийти на помощь. А с остальным мы справимся. Главное, что мы вместе.