Глава 15. Слишком поздно

POV Эдварда

Я поймал рейс из Рио-де-Жанейро до Мехико. К счастью, день был пасмурный. Я бы всё равно полетел – не важно, было бы солнечно, или нет, но облака, спасшие меня от разоблачения, упростили дело. Я бы пробежал по улицам Рио с солнцем, отражающимся от моей “бриллиантовой кожи”, как это называла она, и выставил себя на всеобщее обозрение – лишь бы увидеть ее еще хоть раз.

Из Мехико я успел поймать транзитный рейс через Хьюстон, который доставил меня в Портленд. В Хьюстонском аэропорту* было солнечно, свет потоками лился через окна. Я купил в киоске куртку с капюшоном и надписью “Техас, Штат Одинокой Зведы”, кое-как прикрыл лицо и упрятал руки поглубже в рукава.



Никто ничего не заметил. Пассажиры вообще ни на что не обращали внимания. Единственное, что их заботило – их рейсы. Аэропорт - самое лучшее место, чтобы затеряться, как когда-то в Финиксе доказала Белла. Никого тогда не заинтересовала семнадцатилетняя девушка, бежавшая так, словно адские псы** гнались за нею по пятам. Никто не заметил ее тогда, и никто не заметил меня сейчас.

Был вечер, когда я приземлился в аэропорту Анкориджа на Аляске.

Я не стал брать автомобиль. Я помнил, что мои родные собирались бежать до Барроу – дороги были то ли занесены снегом, то ли что-то еще. Я кинулся прочь от аэропорта, проносясь сквозь лес, сквозь снег, скользя по льду. Я не замечал ничего на своем пути. Я должен попасть в Барроу. Я уже столько раз в своей жизни чуть не потерял Беллу - я не позволю случиться этому вновь. Не сейчас, не таким образом.

Я понятия не имел, что скажу ей, когда мы встретимся. Я понятия не имел – пожелает ли она меня видеть. Может быть, она уже всё забыла, как я ей и советовал. Я так пытался доказать всем, что сам этого хочу. Но я не хотел на самом деле. Я никогда не желал, чтобы Белла ушла и забыла меня – нет. Часть меня надеялась, что она тоскует по мне так же отчаянно, как и я по ней. Это было больно. Это было жалко. В конце-то концов, я же сам оставил ее. Но я любил. И всегда буду. Эгоистичное чудовище, которым я был, хотело, чтобы и она любила меня вечно.

Я бежал и бежал, пока мои ноги не начали подкашиваться. А я всё продолжал бежать. Я не останавливался – ни для еды, ни для размышлений. Меня не интересовало, насколько иррационально то, что я делаю – мчусь через безмолвные просторы Аляски для встречи с семьей, которой, как я знал, причинил столько боли… И все это ради спасения девушки, которая ненавидит меня. Но останавливаться я не собирался. Я не остановлюсь, пока снова не увижу ее.

Я знал, что Карлайл и Эсме примут меня обратно с распростертыми объятиями. Они и вправду любили меня родительской любовью. Я был их блудным сыном – уже столько раз. Может, однажды я наконец выучу свой урок и перестану убегать по любому поводу. Печально, что я осознавал, насколько ничтожна моя реакция. Но не мог удержать себя.

Тогда в лесу, когда я так убедительно лгал Белле, а она без вопросов мне поверила, я знал, что должен остановиться. Я знал, что должен послушать Элис и позволить себе быть счастливым. Я знал, что не должен был разбивать сердце Белле. Но я всё равно это сделал, потому что был напуган. Я боялся за нее - боялся, что сделаю ей больно или убью. И за себя – потому что я никогда не был так близок ни с одним живым существом. Я никогда не позволял моему счастью так сильно зависеть от кого-то другого. Отпустить ситуацию означало отдать свою жизнь в чужие руки – и это было самым пугающим.

Я пробивался сквозь дым несколько миль, пока наконец достиг Барроу. Дым был густым и чёрным. Воздух пах нефтью. Мое сердце дрогнуло, когда я увидел пламя. Весь город был объят огнем. Дома рушились, рассыпаясь грудами гари и пепла. Это было так, словно всё исчезло, кроме огня.

Я втянул в себя воздух, пытаясь почуять запах моей семьи. Но я не смог почувствовать ничего, кроме горящей нефти. Никого. Я ничего не понимал. Я сказал им, что приду сюда. Что могло заставить их уйти? Я проверил свой телефон, но в нем не было ни одного нового сообщения. Я опустился в снег на колени, внезапно охваченный страхом. Неужели я опоздал? Что, если Белла ранена... или еще хуже? Что, если они ушли, потому что никого тут не обнаружили? Что, если они не успели вовремя? Если б я мог разрыдаться, слезы залили бы в тот момент мое лицо. Если б мое сердце могло биться, оно бы вырвалось из грудной клетки. Я был охвачен вампирской версией неконтролируемой паники.

Некоторое время я не мог двигаться вообще. Всё, что я мог видеть – это лицо Беллы. Видение ее - разбитой, истекающей кровью, умирающей – пронеслось перед моими глазами.

- Нет! – зарычал я, выплескивая весь свой гнев в окружающую меня тьму.

Я упал в снег, содрогаясь от сухих рыданий, сжавшись в комочек. Это было так похоже на то, как лежала Белла, когда ее нашел Сэм Улей в лесу, в день, когда я ее оставил. Я не чувствовал холода, но не мог справиться с дрожью. Всё мое тело, казалось, онемело. Я не нуждался в подтверждениях Элис, что Белла умерла – я знал это. Я это чувствовал. Здесь, в Барроу, ничего больше не осталось. Здесь ничего не осталось от нее.

Наконец дрожь прекратилась, и мне показалось, что я снова могу дышать. Понятия не имею, сколько я лежал на снегу. Моя одежда заледенела. Я заставил свое тело вновь подняться. В городе не осталось никаких средств связи, поэтому я вновь побежал назад путем, которым пришел, пока на экране мобильника не появились признаки жизни.

Я остановился и долго смотрел на телефон, и только затем набрал номер Элис. Раздалось два гудка, прежде чем она взяла трубку.

- Хэлло? – ответила она, и я едва ее расслышал. Было похоже, будто Элис находится в аэродинамической трубе***.
- Элис? – позвал я мертвым голосом. – Элис, где вы? Что происходит? Я в Барроу.
- Чёрт, - услышал я, хотя не был уверен, что это адресовано мне. Когда она заговорила, ее голос был очень тихим – настолько, что я еле смог понять. Как будто она не хотела, чтобы кто-то еще услышал наш разговор. – Эдвард?
- Да, это я.
- Я и забыла про тебя, - вздохнула она, похоже, что всё-таки с облегчением. – Так ты всё же пришел?
- Конечно, я пришел, - сердито огрызнулся я. – Я же сказал, что уже в пути. И что значит “ты обо мне забыла”? Что вообще тут творится? – спросил я, оглядываясь на клубы дыма на горизонте. Барроу был далеко позади меня. Я находился поблизости от Уэйнрайта, где сотовая связь работала.
- Всё закончилось, - она запнулась. – Ну, и... всё закончилось не очень хорошо.

Я не понял, о чём она. Обычно Элис была очень подробна в описании мельчайших деталей происходящего. А сейчас она едва-едва смогла закончить фразу.

- Элис, - позвал я, голосом намекая, что мне не до шуток. – Я должен знать!
- Просто... - в ее голосе слышалось разочарование. – Отправляйся в Фэйрбэнкс. Мы движемся туда. Я напишу тебе сообщение, когда буду знать название отеля.
- Отеля? – изумленно переспросил я.
- Слишком долго объяснять, - отрезала она.
Я сжал зубы: ее уклончивость действовала мне на нервы.

- Что Белла? – спросил я.
- А что Белла? – попыталась она уклониться от ответа.
- Почему ты просто не скажешь? Чёрт, Элис! Она – моя пара, скажи мне, что происходит? - потребовал я ответа.
Элис фыркнула.

- О, так ты наконец признал, что она тебе пара? А как насчёт последних шести месяцев? Как насчёт всего того времени, когда ты утверждал, что Белла никогда не будет той, кем она хотела быть для тебя? Кем мы все хотели ее видеть? – она швырнула в меня эти слова, чтобы напомнить, как моё необдуманное решение оставить и никогда не видеть Беллу отразилось на остальных членах семьи.
- Я был неправ, - просто ответил я.
- Ты идиот, Эдвард, - прошипела она в трубку.
Я услышал, как кто-то застонал на другом конце линии. Голос Беллы? Каждый нерв в моем теле вспыхнул, когда я его услышал. Надежда всколыхнулась в груди, но мне пришлось подавить ее. Я мог ошибиться. Это мог оказаться и кто-то другой.

- Элис, - прошептал я, всё вокруг меня, казалось, исчезло в тот момент. – Кто это был? Это Белла?
Она молчала несколько бесконечных мгновений прежде, чем ответить:

- Да, - мягко произнесла она.
- Она жива? – спросил я, позволив надежде вырваться наружу и затопить мои чувства. Я ощутил, как она пронзила всё мое тело, напрягая каждый мускул. Не имело значения, что мне придется бежать еще раз обратно, до самого Файрбэнкса. Белла жива!
- Просто приходи - и сам всё увидишь, - сказала Элис. Ее голос прозвучал устало. Она скрывала что-то, но я не мог понять, что именно. Да и мне было не важно это. Белла была жива – вот всё, что имело значение.

- Я скоро буду, - пообещал я и предупредил: – На этот раз не уходите без меня.
- Мы бы не покинули Барроу, не дождавшись тебя, если бы ты всё это время был с нами, – коротко бросила она. Обычно Элис никогда не была так лаконична со мной. Что-то было не так. Но я знал, что мне не удастся ничего вытянуть из нее по телефону.
- Я прямо за вами, - сказал я, складывая мобильник, и снова побежал. Путь назад показался намного длиннее. Я любил бегать, но после сегодняшней пробежки я буду сильнее наслаждаться неторопливыми пешими прогулками. Никогда еще за все долгие годы я не оставлял так много миль под своими ногами.

Наконец я достиг Фэйрбэнкса. Был поздний полдень, но тучи обложили солнце. Элис прислала мне название отеля, и я легко отыскал его.

Как только я остановился, оглядывая двухэтажное здание****, я почувствовал нервное напряжение. Я понятия не имел, как Белла среагирует на то, что я здесь. Возможные варианты и пугали, и волновали меня. Будет ли она рада? Зла? Печальна? Безразлична? Последнее пугало меня больше всего. Я нуждался в том, чтобы она хоть что-нибудь ощущала ко мне. Я мог поработать с ее гневом: любые страстные чувства я мог обратить в свою пользу, но не безразличие.

Я почувствовал свою семью в одной из комнат. Я смог ощутить нежный цветочный запах Беллы. Но я не услышал ее сердцебиения. Я мог слышать стук множества сердец вокруг меня. Но ее сердца не было. Я не понимал, что это значит. Не мог представить такого. Когда я смог заставить себя сдвинуться с места, я остановился напротив нужной двери и без стука распахнул ее.

Я бы не смог сказать, кто еще находился в комнате, и как они выглядели. Белла – вот всё, что я видел. Всё остальное расплылось и исчезло. Я смутно осознал, что в комнате всё замерло, и стало очень тихо. Я почувствовал волну спокойствия, посланную мне Джаспером, но этого было слишком мало, чтоб удержать меня над пропастью, в которую я начал стремительно соскальзывать по спирали, когда мои глаза остановились на ее лице. Вся правая часть ее тела была черна, словно побывала в костре. Ее одежда была изорвана в клочья, обнажая потрескавшуюся обгоревшую кожу. Даже ее лицо, ее прекрасное лицо было сожжено. Ее правый глаз был припорошен пеплом и опух, и, даже если бы глаза ее были открыты, я сомневался, что она могла ими что-то видеть.

Но ее глаза были закрыты, а сердце молчало. А мое разлеталось на миллионы мелких осколков. Я не мог двигаться. Я не мог дышать. Целый мир рухнул для меня. Я чувствовал, что хочу кричать, хочу плакать, хочу проклинать Бога. Но я не мог произнести ни слова. У нее не было сердцебиения. Она не дышала.

Медленно, осторожно я приблизился к ней. Я наклонился так, что мое лицо оказалось в нескольких дюймах от ее лица, и нежно коснулся щеки. Ее кожа была совершенно холодной. Такой же, как моя. Она была мертва. Я опоздал. После всего, что случилось, я всё-таки потерял ее. Эта ошибка останется на моей совести до конца моих дней, который – я знал это – не заставит себя ждать.

Я поставлю всё на веру в то, что Белла всегда пыталась мне доказать. Она верила, что у меня есть душа. Я - нет. Но поверил теперь. Я пойду к Вольтури и попрошу их убить меня. Если они откажутся, я сделаю это сам. Она была убеждена, что во мне есть что-то хорошее. Может быть, этого хорошего будет достаточно, чтобы встретиться с ней вновь после смерти. Пусть даже это будет только на мгновение. Она была мне так нужна!

И вдруг произошло чудо. Белла открыла глаза. В тот момент я подумал, что у меня галюцинации, но мне бы ни в каких галюцинациях не почудилось такое. Ее глаза были тускло-багрового цвета, как у долго голодавшего вампира. Я уставился на нее, не способный осмыслить, что произошло. А затем всё встало на свои места. Она всё еще пахла фрезией и клубникой, но ее запах больше не вызывал прилив яда во рту. Я не слышал ее сердцебиения – потому что его не было. Она действительно умерла. Но не в обычном смысле. Нет, она стала вампиром. Белла, моя Белла. Она вампир.

Она открыла рот и сказала единственное слово, одно короткое слово, заставившее дрогнуть мое долго молчавшее сердце:

- Эдвард.
Она не была удивлена. Совершенно не была. Она просто произнесла мое имя - так, будто то, что я находился здесь, было самой обычной вещью.

- Белла, - прошептал я. Ее имя так естественно слетело с моего языка… Я удивился, как я мог лишать себя счастья произносить и слышать ее имя такое долгое время. Она слабо улыбнулась мне, но ей было больно улыбаться.
Она приоткрыла рот, чтобы сказать что-то еще, но прежде, чем ей это удалось, в дверь вошел Карлайл. Он нес двух лисиц.

- Эдвард? – произнес он, останавливаясь в дверном проеме. Казалось, он удивился тому, что я здесь. Я не хотел отводить глаз от Беллы, но должен был ответить тому, кого считал отцом.
- Карлайл, - обернулся я к нему. – Я пришел, как только смог.

- Ты всё пропустил, - послышался голос Эммета. Его голос охрип, словно от рыданий. До этого момента я не замечал, что он в комнате. Я перевел на него взгляд и увидел его, стоящего на коленях у соседней кровати. Кто-то лежал там. Но я не понял, кто это. Я вгляделся в очертания, и догадка обрушилась на меня, словно кто-то ударил меня в живот. Это была Розали. Она обгорела ужасно – так, что я еле смог узнать ее.
- И что же тебя задержало? – спросил Эммет, глядя на меня. Он держал одну руку Розали в своих ладонях – так нежно, словно это было что-то самое драгоценное в мире. Для него так оно и было.
- Я был в Южной Америке, - начал я, но мои оправдания прозвучали жалко даже для моих ушей. Я должен был быть с ними. Я никогда не должен был покидать свою семью. Я никогда не должен был оставлять Беллу. Тысячи всевозможных сожалений обрушились на меня лавиной.
- А мне плевать, - рявкнул Эммет, тряся головой. – Взгляни на них.
Он мне приказывал. Он выпустил руку Розали, осторожно уложив ее на простыню. Он выпрямился в полный рост, и это было пугающее зрелище.

- Смотри на них, Эдвард, - крикнул он. – Смотри на них. Это твоя вина. Всё, что случилось – твоя вина. Если б мы не ушли, этого бы никогда не произошло.
Эммет обогнул кровати и остановился передо мной прежде, чем я успел моргнуть. Его действия застали всех врасплох. Эсме вскрикнула. Карлайл бросил лис, пытаясь удержать Эмметта. Лисицы были еще живы, и они тут же попытались удрать, но Джаспер и Элис мгновенно их настигли.

Эмметт схватил меня за горло и припер к стене, таща за собой Карлайла, словно тот был лишь слабым человеком. Вся комната, казалось, заходила ходуном. Я не мог отвести глаз от его лица. Он был так зол. Я никогда не видел его таким. Его глаза были абсолютно черными.

- Эмметт, - я поднял вверх руки, защищаясь. Но он не слушал. Он даже не понимал, что я говорю.
- Они стали такими из-за тебя, - кричал он. – Ты – самое эгоистичное, тупое гребаное дерьмо, которое я видел в жизни! Какого хрена ты приперся сюда сейчас? Ты не видишь, что ты сделал с ней? – я не понимал, о ком он говорил – о Белле или Розали, или о них обеих. Его голос сломался.
- Ты видишь, что ты наделал? – спросил он снова, и гнев в его глазах начал угасать, замещаемый глубочайшей печалью, которая, казалось, пронизывала каждую клетку его тела.
- Ты это видишь? – повторил он снова, тряся головой. Его лицо запрокинулось, словно он хотел заплакать, но не мог.

Он повис на мне. Джаспер, пошатываясь, вернулся в кресло, пытаясь справиться с эмоциями, наполнявшими комнату.

- Эмметт, - медленно произнес я. Он уткнулся лицом мне в плечо, его массивное тело сотрясали конвульсии, словно он рыдал, а вернее, пытался. Я обнял его.
- Прости, - прошептал я, не зная, что еще сказать. Мне было совершенно нечего сказать. - Мне очень жаль. Вы правы. Это я во всём виноват. Простите.

Краем глаза я заметил Карлайла, забравшего одну из лис у Элис. Он направился к кровати Беллы. Я знал, что он собирался сделать, и это – всё, что происходило сейчас - разбивало мое сердце. Он перерезал лисью глотку и осторожно прижал ее к губам Беллы. Кровь лучше пить теплой. Она вкуснее, пока животное еще живо.

- Пей, - прошептал он, поглаживая ее по голове. – Тебе надо поесть, Белла. Ты не поправишься, если мы не сможем дать тебе немного крови.
Ее взгляд был прикован ко мне, сторожа каждое движение. Было что-то новое в ее пристальном взгляде – обвиняющем и каком-то пустом. Она не хотела потерять меня из поля зрения, но казалось, что мой вид приводит ее в ярость или причиняет боль, и она старается оградить себя от этой боли. Белла приоткрыла рот без вопросов и позволила крови проникнуть в ее горло. Она смотрела на меня всё время, пока пила. Это было невероятно эротично. Я сразу же возненавидел себя за эту мысль.

Эммет оттолкнул меня от себя и потер глаза руками, хотя там нечего было вытирать.

- Прости, - пробормотал он. Я поднял на него глаза: он выглядел таким потерянным.
Я слабо кивнул.

Эммет подошел к Джасперу и взял у того лисицу. Он разрезал ей горло так же, как до этого Карлайл, и протянул ее Розали. Он действовал очень нежно. Он держал лису у ее губ так, чтоб ей не нужно было двигаться. И, как и Карлайл, он поглаживал ее волосы, пока Розали пила.

- Всё хорошо, детка, - шептал он, - ты поправишься, Рози.
Я почувствовал себя, словно подглядываю за ними в очень интимный момент. Мой брат мог быть очень разным, но я никогда не видел его таким нежным. Розали была всем его миром, так же, как Белла - моим.

Белла закончила пить свою лису, и Карлайл отдал зверька Эсме, чтобы выбросить. Глаза Беллы вновь закрылись. Я хотел приблизиться к ней, но тут Элис поднялась, и когда я взглянул в ее лицо, то примерз к своему месту. Она была смертельно бледной. Ничего, кроме ярости, не было в ее глазах. Ее сжатые в кулаки руки были прижаты к телу, и она выглядела так, словно, если я лишь вздохну, то она меня убьет.

- Что? - спросил я, потрясенный эмоциями на ее лице. Я пытался прочитать ее мысли, но ум ее был совершенно пуст. Она так разозлилась, что не могла даже думать.
- Снаружи, - прорычала она. - Прямо сейчас. Нам нужно поговорить.

____________________________________________________

*Как оказалось, в Хьюстоне по меньшей мере два аэропорта. Который из них посетил Эдвард, неизвестно, поэтому я выбрала тот, в котором окна шире и света больше – это Межконтинентальный Аэропорт имени Джорджа Буша.

**«Адские псы» упоминаются в легендах и мифах многих народов мира, но особенно часто они фигурируют в фольклоре Великобритании. Гоняются за грешниками, охраняют сокровища и сильно смахивают внешне на трехголового Цербера, охраняющего Аид, царство мертвых в древнегреческих и древнеримских легендах.

***аэродинамическая труба – это установка в виде длинной пустой трубы, через которую с разной силой продувается воздух. Используется – если очень просто – для исследования моделей самолетов и других летательных аппаратов. Понятно, что в такой трубе во время испытаний стоит гул и свист ветра.

**** Гостиница, в которой остановились Каллены – это может быть A Taste of Alaska Lodge, трехзвездочный двухэтажный отель в 13 км от центра города, стоящий прямо в лесу. Очень удобно таскать туда мертвых оленей. Все другие отели Файрбэнкса в этом отношении выглядели неубедительно: или не двухэтажные, или слишком далеко от леса. Фото отеля снаружи и номера изнутри – в материалах к главе в шапке фика.

Это мне одной показалось, что Эдди – тормоз, и вообще малость туповат? Ну хорошо, у него стресс. Вампирский стресс, и поэтому он даже сильнее человеческого – так, что напрочь отшибает мозги. Своими впечатлениями по поводу теплого воссоединения вампирской семьи можно поделиться на Форуме, а посмотреть виды Фэйрбэнкса и номер Калленов – в шапке фика.