«Нужно бы сменить мелодию звонка», - подумал Лукас, разлепляя сонные веки. Желание поспать подольше было громадным, но настырный телефон никак не хотел оставить детектива в покое, продолжая громко трезвонить. Раздраженно вздохнув, Лукас посмотрел на часы, что стояли на прикроватной тумбе. Девять утра. Какого черта кому-то понадобилось от него в такую рань в воскресенье? Нащупал на полу рядом с кроватью мобильник и, не удосужившись посмотреть, кто звонит, приложил телефон к уху.

- Алло.
- Люк? – послышался из трубки осторожный вопрос.
- Да.
- Слава Богу. Люк, это Миа Росси. Вы говорили, что я могу звонить в случае чего, - взволновано тараторила девушка.
- Да-да. Я вас слушаю, Миа.

Подавив зевок, Лукас потряс головой и сел на кровати, привалившись к спинке. Детектив даже не надеялся, что пострадавшая вдруг вспомнит нечто важное, что может пролить свет на ее дело. Поэтому он просто прикрыл глаза и слушал, стараясь вновь не отправиться в страну грез.

- Ник. Мой хореограф. Вот уже почти сутки он не отвечает на звонки и не перезванивает.

«Только и всего?» - пронеслось в голове у Скотта. Ради этого нужно было будить его в единственный законный выходной? Но выказывать своего возмущения он не стал – вдруг Росси вновь разнервничается, а иметь дело с разгневанным бугаем-телохранителем Лукасу хотелось меньше всего.

- И вы думаете, с ним случилось нечто серьезное?

- Я не могу назвать Ника своим лучшим другом, но он достаточно близок мне и никогда меня не игнорировал. Вчера мы должны были обедать вместе, но он не пришел. Если бы он не мог, то обязательно бы предупредил меня. Я хорошо знаю его.

- Может, у него просто нет возможности сделать это? В конце концов, планы иногда могут меняться.

- Я не верю. Я набирала его тысячу раз – телефон включен. Значит, он просто не может взять трубку.

- Вам не приходило в голову, что Ник мог потерять сотовый? А вы просто накручиваете себя.

- Почему вы опять мне не верите, Люк? – слезливо спросила Миа, и Лукас открыл глаза. Неужели ему с утра пораньше еще и истерики избалованной певички придется выслушивать? – Я понимаю, что в больнице вы не обнаружили подтверждения моим словам, но сейчас-то совершенно иной случай. Может, Нику угрожает опасность.

- Я верю вам, - сухо сказал Люк.
- Но ничего не хотите делать.
- И что вы предлагаете? Его нет всего сутки, говорите? Сейчас у нас нет оснований объявлять его в розыск – еще не прошло трех дней. Вдруг он завис у какой-нибудь своей пассии?

Напряженное молчание повисло на том конце провода. Послышалось странное шуршание, за которым последовали тихие слова:

- А что, если это из-за меня?
- Что именно?
- Что, если Ника убил тот, кто покушался на меня?

Лукас не смог сдержать смешка. Он потер бровь.

- С чего вы вообще взяли, что Робертс мертв? Миа, ну что вы, в самом деле? – успокаивая, спросил Скотт. – Вы ведь сами сказали, что он не был вашим лучшим другом. Так зачем бы он сдался покушавшемуся на вас? Извините, но его цель – вы, а не ваши друзья.

Миа вздохнула.

- Просто у меня плохое предчувствие.

Что? И Лукас должен жертвовать свободным временем из-за мнительности распереживавшейся кисейной барышни?

- Посмотрите хорошую комедию или какую-нибудь мелодраму. Ну или что вам там нравится… Сходите на прогулку, погода сегодня отличная, - посоветовал Люк, глянув за окно, где все цвело и пахло. – Расслабьтесь, в конце концов, и не думайте о плохом. Уверяю, ваш хореограф просто занят.

- Вы просто не хотите мне помогать, так?

Осуждение, сквозившее в голосе Росси, неприятно резануло слух детектива. Ему даже стало стыдно. Совсем чуточку. Но Лукас действительно не хотел помогать в деле, которое не стоит выеденного яйца. Он промолчал.

- Хорошо, тогда я сама найду его. До свидания, - отчеканила Миа и бросила трубку, не дожидаясь ответа от Скотта.

Лукас раздраженно вздохнул, сжав зубы. Черт бы побрал глупых блондинок с их бурной фантазией! Но хуже всего оказалось возникшее, словно ниоткуда, чувство вины. Как-никак Росси нехило досталось… Детектив выругался, гневно нажав на кнопку вызова, но через три гудка дозвон прекратился – девушка отклонила звонок. Недолго думая, Лукас вновь набрал ее номер.

- Что вам нужно? Я же сказала, что со всем разберусь сама.

- Не глупите, Миа. Вы даже не знаете с чего начать.
- Зато я не буду сидеть, сложа руки.
- И что вы собираетесь делать?
- Поеду в дом Ника и осмотрю его. Что-нибудь еще?

Между Мией и Лукасом повисла напряженная пауза. Скотт задумался, и ему самому не понравилось то направление, которое приняли его мысли. Он ведь планировал с утра понежиться в постели подольше, и что теперь? А теперь совесть не позволяет ему отпустить молодую, совершенно несведущую в детективном деле девушку в дом, где возможно произошло преступление. Вдруг там действительно что-то произошло. В таком случае Росси может и помешать, по незнанию уничтожив важные улики. Но это было скорее предлогом, чтобы скорее приступить к работе. Хотя в этом Лукас не решился бы признаться даже самому себе.

- Вам не стоит ехать. Я сам. Только напомните, пожалуйста, адрес.
- Нет, Люк. Я поеду с вами.
- Есть хотя бы крохотная возможность отговорить вас? – заранее догадываясь, каким будет ответ, спросил Скотт.
- Ни единой.

По голосу детектив понял, что Миа улыбнулась.

- Тогда дайте меня время хотя бы зубы почистить и душ принять.
- Да, конечно. И… извините за ранний звонок, - попросила прощения девушка, но того, что она действительно ощущает вину, Лукас не почувствовал.

Спустя три часа Лукас в сопровождении Мии и ее телохранителя уже стоял у двери очаровательного двухэтажного домика из бежевого кирпича. Детектив в который раз надавил на кнопку звонка, безуспешно пытаясь вызвать пропавшего хореографа. Но изнутри не донеслось ни единого звука, будто там и вовсе никого не было. Краем глаза Лукас наблюдал за Росси. Девушка, сойдя с дорожки из разноцветной плитки, по ярко-зеленому газону прошла к окну. Судя по всему, она намеревалась обогнуть дом и проверить, нет ли Робертса там, но остановилась. Несмотря на высокие шпильки, ей пришлось встать на цыпочки, чтобы заглянуть в окно, расположенное слишком далеко от земли.

Когда Люк позвонил в дверь десятый раз и снова не получил ответа, он окончательно убедился, что дом абсолютно пуст. С самого начала детектив не был склонен верить в предчувствия, но пообщавшись с Мией, мужчина постепенно стал ощущать волнение девушки так, будто бы оно было его собственным. Развернувшись, Лукас засунул руки в карманы джинсов – сегодня он решил не облачаться в строгий рабочий костюм. Наметанным глазом детектив изучал небольшой дворик с одиноко возвышающейся над домом пальмой. Взгляд остановился на двух белых свертках, при ближайшем рассмотрении оказавшихся газетами за последние пару дней. Люк нахмурился и посмотрел на почтовый ящик. Флажок был опущен, значит, либо почту не доставили, либо Робертс уже ее забрал. Но почему тогда он не тронул газеты?

- Все. Его нет дома. Вернемся позже? – предложил Макс, но Миа сразу отмела этот вариант.
- Нет, нам нужно войти. Вдруг Ник внутри и ему нужна «скорая»?

Девушка подошла к двери, положила ладонь на круглую чугунную ручку, явно собираясь проверить, не заперт ли дом на ключ.

- Синьорина Миа, не стоит. Это вторжение в частную собственность.
- Не пори чушь, Макс. Мы не вторгаемся, а проверяем.
- Не спешите, Миа, - задумчиво произнес Люк, разглядывая дома ближайших соседей.
- Что?

Росси обернулась.

- Если Робертс был дома, то кто-то из соседей должен был видеть его.

Поместив газеты подмышку, Лукас двинулся через дорогу к респектабельному дому с маленьким белым заборчиком. Миа последовала за ним, оставляя на какое-то время жилище Ника в покое. К входу вела узкая ухоженная дорожка из мелкого гравия. Поэтому, когда Миа несколько раз едва не потеряла равновесие, детектив вовремя пришел на помощь. Скотт, уже смирившийся с тем, что заскучавшая певица станет совать нос не в свои дела, взял ее под локоть.

Им повезло – хозяева оказались дома. Практически сразу же после того, как Лукас позвонил, из-за двери показалась сухонькая женщина лет сорока с ужасной прической. Она неприветливо глянула на Люка, осмотрев его всего от носков поношенных кроссовок до головы. Мию она не удостоила и взглядом.

- Здравствуйте. – Лукас достал из заднего кармана удостоверение и раскрыл перед лицом хозяйки дома. – Детектив Скотт, полицейский департамент Лос-Анджелеса.

Прищурившись, женщина чуть ли не вплотную приблизилась к удостоверению. Несколько секунд переводила цепкий взгляд с фото к лицу Люка и обратно, затем вышла на крыльцо, закрыв за собой дверь, и сложила руки на груди.

- Добрый день. Чем я могу помочь?
- Вы знаете своего соседа напротив?

- Еще бы, - женщина хмыкнула. – Этот тип и его вечеринки раздражают всех в округе. Неужели, наконец, пришли его арестовывать? Что он натворил, если это не тайна следствия, конечно?
- Не знаю – к сожалению или к счастью, но он ничего не сделал, за что его можно было бы упрятать за решетку. Когда вы видели его в последний раз?

- Разве похоже, что меня интересует жизнь посторонних людей?
- Нет, что вы. Но, может быть, вы все же сталкивались с ним или что еще?

- Не сталкивалась. Пару дней назад он заявился домой с какой-то девкой. На вид – силиконовая кукла. Не успев добраться до дома, они начали целоваться. Никакого стыда у современной молодежи! А потом у него всю ночь грохотала музыка. После визита развязной особы стало тише. Что-то еще?

- Вы не могли бы описать девушку?
- Я ее не разглядывала.
- Во сколько она ушла?
- Я не видела. Еще какие-нибудь вопросы, или я могу идти?
- Да, конечно, спасибо. Если вдруг что-то вспомните, позвоните мне.

Из того же кармана, где находилось удостоверение, Лукас вынул визитку и протянул возможной свидетельнице преступления. Немного подумав, она приняла ее.

- Какая неприятная особа, - прошептала Миа, стоило женщине скрыться за дверью своего дома. - Думаете, эта девушка может быть связана с исчезновением Ника?
- Еще не знаю. Вполне возможно, что с ним все в порядке.
- Но…
- Давайте не будем делать поспешных выводов, пока не поговорим с остальными соседями.



К вечеру Лукас чувствовал себя выжатым лимоном. Это, называется, так он отдохнул. Почитал хорошую книгу, посмотрел захватывающий боевик с погонями и перестрелками, полежал на пляже, греясь под лучами калифорнийского солнца, окунулся в теплое море, как планировал. Ага, как же. Вместо этого Скотт очередной бесконечный день потратил на допросы, никак не относящиеся к порученному ему делу. А если они и были каким-то образом связаны с покушением на Мию Росси, то отнюдь не проливали свет на загадку, лишь подкидывая новые вопросы.

До сегодняшнего утра Скотт подозревал в покушении на Росси Мелани Льюис. Он даже наводил о ней справки, но, исходя из официальных источников, она ни в чем преступном замечена не была. Родилась в Далласе, штат Техас. С отличием окончила школу, став королевой выпускного бала. Затем – колледж и университет. Диссертация по криминальной психологии – единственное, что каким-то образом имело отношение к уголовным делам. Однако СМИ, кишащие фотографиями обеспокоенного мистера Льюиса, прибывшего в госпиталь Святого Иоанна на следующий после покушения день, подкинули Лукасу возможный мотив – ревность. Да и время для возвращения в Лос-Анджелес женщина выбрала весьма подходящее. Не вязалось лишь одно – Робертс. На что ей сдался несчастный хореограф? Хотя под описание девушки, которую последней видели соседи пропавшего, миссис Льюис подходила. Все, как один твердили о высокой брюнетке с фигурой фотомодели, каковой и была женщина, сидящая напротив него за обеденным столом в доме Уордов.

Пристальный взор Лукаса был прикован ее лицу. Полицейский думал о том, как обманчива порой бывает внешность. Фарфорово-бледная кожа, маленький нос, светло-голубые глаза, самая очаровательная улыбка, какую только видел Скотт, и хрупкая для ее высокого роста фигурка никак не вязались с образом безжалостной убийцы, сошедшей с ума на почве ревности. Лишь мелькавшая время от времени жесткость во взгляде выдавала в ней настойчивость и целеустремленность. Сегодня перед ним сидела совершенно другая женщина – уверенная в себе, сильная, веселая. Она разительно отличалась от той раздавленной и убитой горем, какой предстала перед ним несколько недель назад в коридоре полицейского участка. При других обстоятельствах Мелани Льюис даже понравилась бы ему, но…

Должно быть, Лукас неприлично долго разглядывал ее, не принимая участия в общей беседе, потому что детектив не сразу заметил, как все сидящие за столом замолчали. А когда все же обратил на это внимание, то обнаружил, что Малкольм, его жена Бриджит и сама Мелани смотрят на него. Чета Уордов – заговорщически ухмыляясь, Льюис – вопросительно вздернув угольно-черные брови. Скотт вдруг ощутил неловкость и, чтобы скрыть это чувство, промокнул губы салфеткой.

- Извините, Мелани, - виновато улыбнулся Люк, - я слегка задумался.
- Ничего страшного.

- Надеюсь, о чем-то более приятном, чем работа. Видишь ли, Мел, - мельком глянув на брюнетку, Малкольм доверительно наклонился к ней, но при этом продолжал смотреть на друга, - Люк из тех, кого принято называть трудоголиками.

Мелани внимательно слушала Уорда, словно ей это было действительно интересно, хотя Лукас подозревал, что это далеко не так. Заметив, что полицейский до сих пор не отводит от нее взгляда, женщина повернулась к нему и улыбнулась, а Лукас с притворным недовольством закатил глаза, кивнув в сторону Малкольма. Мел вновь обратила внимание на Уорда.

- Уймись, Уорд, - сказал Люк.

Бриджит, сидевшая по правую руку от Лукаса, встала и начала собирать со стола грязные тарелки. По веселым искоркам, пляшущим в ее больших карих глазах, всем вмиг стал понятен внезапно вспыхнувший интерес к посуде. Она обогнула стол, положила свободную руку на мускулистое плечо мужа и с заметным каждому из присутствующих намеком улыбнулась ему.

- Дорогой, не поможешь мне?
- Бридж… - чуть ли не застонала от досады Мелани.
- Еще более тонкого предлога оставить нас наедине вы придумать, конечно же, не смогли? – спросил Скотт.

Переплетя пальцы, Люк сложил руки на животе и откинулся на спинку стула. Они с Мелани проследили взглядами за тем, как супруги скрылись за кухонной дверью. На прощание Малкольм ребячески подмигнул другу, и Бриджит, схватив мужа за ворот рубашки в мелкую коричневую клетку, утянула его за собой. Мел и Лукас остались наедине. Детективу стало еще более неуютно, за что он непременно придушит нахального афроамериканца. Сидеть рядом с женщиной, которую подозреваешь в покушении на убийство и похищении человека, и не сметь сказать ей об этом… Да о чем он вообще мог говорить с ней?

- Неловко получилось, - сказал Лукас, чтобы заполнить паузу, и отпил из бокала красное вино.
- Да.

- Эти двое уже третий год устраивают мне смотрины, надеясь, наконец, погулять на моей свадьбе, - усмехнулся Лукас.

- Со мной они прогадали. – Мел пожала плечами. - Ничего не подумайте, вы видный мужчина, но у меня есть муж, которого я очень люблю.

- Все в порядке. Я в курсе.

- Да? - Сцепив руки в замок, Мел поставила локти на край стола. - Малкольм сказал? Тогда почему вы согласились на этот ужин? - вздернув бровь, улыбнулась женщина уголками губ.

- Скажем так, я хотел узнать вас получше.

- Интересно… И с какой целью? – дружелюбно спросила Мелани.

- Знаете ли, мне не так часто выпадает возможность встретиться с женой звезды Голливуда, - рассмеялся Лукас, совершенно не расположенный выкладывать все карты на стол. Не время и уж тем более не место для обвинений, писанных вилами по воде. Кроме догадок у полицейского ничего не было на Льюис, а портить вечер друзьям в отсутствии весомых оснований он не хотел. О подобных вещах лучше говорить в более формальной атмосфере.

- Вот как. Только не говорите, что вы поклонник моего мужа.

Мелани тихонько хихикнула и с наигранной укоризной посмотрела на Скотта, тут же поспешившего оправдаться.

- Нет, что вы. Более того, не видел ни единого фильма с ним – не интересуюсь мистикой и исторической драмой.

- Для человека, не знающего Дженсена, вы неплохо знакомы сего фильмографией, - подозрительно заметила женщина, намекнув на жанры, в которых Льюис был особенно хорош и поэтому постоянно снимался.

- Наслышан.

Взглянув на рубиновую жидкость, искрящуюся кроваво-красными огоньками в приглушенном свете маленькой столовой, Лукас кивнул и поджал тонкие губы. Держа пальцами бокал для вина за тонкую ножку, он вертел его и наблюдал тем, как напиток переливается, на несколько секунд окрашивая алым прозрачные стенки посуды.

Краем глаза детектив заметил, как напряглась и настороженно прищурилась сидящая напротив него женщина.

- О ней вам тоже Малкольм рассказал?

- Не совсем. Совершенно случайно как-то наткнулся на вашего супруга. Но давайте не будем сейчас об этом? – примирительно улыбнулся Лукас, отрывая взгляд от вина.

- Отчего же? Мне очень интересно, зачем человеку, которому совершенно плевать на актера, узнавать его фильмографию. Вы со мной не согласны?

- Для общего развития.

Лукас немного отпил из бокала.

- Еще никто не смел считать меня дурой, мистер Скотт, - без тени былого дружелюбия сказала Мел.

От ее колючего взгляда, которым она, словно насквозь, пронзала мужчину, веяло льдами Арктики. Легкий морозец тонкой змейкой скользнул вдоль его позвоночника. Сейчас Мелани Льюис не казалась такой безобидной и беззащитной, какой была всего несколько минут назад. Эта женщина, думал Скотт, с легкостью могла бы лишить жизни человека, вставшего на пути к ее счастью.

- Советую и вам этого не делать, - с нотками металла в голосе добавила она после короткой паузы.

- Послушайте, миссис Льюис, я и не думал делать из вас дуру. Просто не хочу портить вечер неуместными разговорами. Давайте…

- Неуместными разговорами?

- Давайте договоримся о встрече, скажем, в понедельник. Ну, или завтра. И обо всем поговорим. Не будем портить вечер.

- Давайте вы не будете увиливать и прямо скажете, что у вас на моего мужа, и чем обусловлен повышенный интерес к его персоне со стороны полиции?

Рассмеявшись, Люк отставил бокал в сторону и хмыкнул.

- Вы находите в этом что-то веселое?
- Ничуточки, миссис Льюис. Просто я вдруг понял, как себя чувствуют подозреваемые во время допроса с пристрастием. Вы не думали стать детективом?

В воображении Скотта мелькнула яркая картинка, на которой хрупкая Мелани, опираясь ладонями о железную поверхность стола в комнате для допросов, нависает над татуированным лысым громилой-преступником. Почему-то это показалось ему забавным, и мужчина подавил очередной смешок.

Дверь в кухню распахнулась, впуская в столовую Малкольма, из-за плеча которого выглядывала Бриджит.

- У вас все в порядке?
- Так что заставило вас заинтересоваться Дженсеном, детектив? – проигнорировав вопрос Уорда, спросила Мелани.

- О, Боже! Скотт! Ты мог хотя бы на вечер забыть о работе? – влез афроамериканец, уничтожая все пути к отступлению.

- Я и не хотел о ней вспоминать. И так весь день провел в обществе сумасшедшей блондинки, мнящей себя новоявленной мисс Марпл. Дело в том, что Мелани довольно-таки проницательна.

- Конечно же… - пробормотал Малкольм, но Мел не дала ему продолжить.

- Каким образом ваша работа связана с Дженсеном? Если вы думаете, что я отстану, то очень ошибаетесь. Только попробуйте тронуть моего мужа. Обещаю, вас ждут крупные неприятности, я найму лучшего адвоката…

- Меня интересует не он, а вы, Мелани.
- Кто? Я?
- Именно.
- Вот как. И в каком качестве – свидетеля или подозреваемого?
- Подозреваемого.

Мел рассмеялась с преувеличенной веселостью.

- Ваши шутки отвратительны, детектив.
- Я и не думал шутить.

Лукас пожал плечами.

- И что же я такого сделала? Проехала на красный свет или забыла сдать книгу в библиотеку? – усмехнулась подозреваемая. - Так как в библиотеки я не хожу, а предпочитаю покупать литературу, то, наверное, первое?

- Я наслышан о ваших семейных неурядицах.
- Это не ваше дело! – вспылила Льюис, вскакивая со стула так резко, что тот с грохотом упал и ударился деревянной спинкой о паркет.

- Было бы не мое, если бы не одно «но». Вы, должно быть, ненавидите Мию Росси.

- Господи! Кого? Она-то причем?! Мне плевать на нее и на все, что связано с ней.

- И даже на то, что, возможно, чувства вашего мужа к ней не остыли, раз он сломя голову бросился навестить ее в больнице, как только узнал о покушении?

- К чему вы клоните?

Ее блестящие глаза сощурились, превращаясь в узенькие щелки. На щеках заиграли желваки.

- Думаю, здесь все очевидно, миссис Льюис. Ваше появление в городе так подозрительно совпало с этим самым покушением, вам не кажется? А ещё вы уходите от мужа, чего не бывает в действительно счастливых семьях. Ревнуете его к мисс Росси?

- Скотт! – слишком поздно вмешался Малкольм.

- Вы хотите сказать, что я причастна к покушению на нее? – уточнила Мел.

Лукас согласно кивнул.

- Да что же это такое?! Вы хоть понимаете, что несете полнейшую чушь?

Мелани резко сорвалась с места, схватила сумочку и быстрым шагом направилась к выходу, не удостоив взглядом хозяев дома, замерших около кухни.

- У вас есть мотив, - бросил ей в спину Люк.

- Я не буду говорить с вами без адвоката. Что же это… эта дрянь будет постоянно портить мне жизнь? – донесся приглушенный голос Мел перед тем, как раздался громкий хлопок входной двери.


В эту ночь Миа снова проснулась от своего собственного крика. Это становилось чем-то обычным для нее. Там, во сне, ее сковывало цепями дикого ужаса, но сказать, чего она боялась, девушка не могла. Стоило распахнуть веки, страшные образы стирались из памяти Мии, оставляя после себя лишь саднящее ощущение в горле. Как только солнце начинало клониться к закату, к Росси наведывалось странное предчувствие очередных кошмаров, которые разбудят ее в холодном поту. Из-за этого она начинала не любить ночь и боялась засыпать. Миа даже пыталась писать песни. Девушка никогда особо не дружила с рифмой, но это занятие хотя бы немного отвлекало ото сна. Но не спасало.

«Неужели это никогда не кончится?» - думала она, сжимая ладонями болезненно пульсирующую голову и вслушиваясь в приближающиеся шаги за дверью. Массимо. Сейчас он войдет, сядет рядом с Мией, обнимет крепко-крепко, как делает это каждый раз, и станет успокаивать, перебирая слипшиеся пряди.

- Я хочу уехать отсюда, Макс, - хрипло сказала девушка, как только дверь распахнулась, и на пороге показался темный силуэт телохранителя. – Иначе я просто сойду с ума.



Страх. Им был пропитан каждый миллиметр маленькой комнаты. Он сочился из щелей обшарпанных временем стен. Кляксами застарелой грязи он отпечатался на потолке. Его неповторимый мускусный аромат витал даже в воздухе, перемешиваясь с запахом плесени, поедавшей сырые углы темного помещения. Он был везде. Такой непобедимый и неотвратимый, как сама смерть, очи которой неотрывно глазели на связанного пленника.

Прочные веревки опутали запястья и лодыжки мужчины, намертво приковывая его к железному стулу, ножки которого были привинчены к холодному бетонному полу. На вид пленнику было не больше двадцати пяти, но после стольких дней нескончаемых мук он чувствовал себя на все девяносто. Нечто, что когда-то было белоснежной майкой и свободными спортивными штанами, изодранными лохмотьями свисало с исхудавшего тела, испещренного множественными порезами. Из-за них мужчина не мог шевельнуться. Стоило ему двинуться в попытке поменять положение или размять затекшие мышцы, все его тело пронзало тысячью мелких кинжалов. Каждая клеточка пульсировала. Боль ощущалась даже в костях, каким-то чудом оказавшихся нетронутыми. Мучительная жажда склеивала горло. Мужчина не знал, как долго находится здесь, но за все это время, даже скудная капелька воды не попала ему в рот. Да он и не нуждался в ней, проводя практически все время в спасительном забытье. Лишь изредка к нему возвращалось сознание.
Взгляд пленника лихорадочно блуждал вдоль стен и наткнулся на тяжелую железную дверь. Там, за пределами комнаты, монотонно падали капли воды. Ударяясь об пол, они разъедали нервную систему молодого человека, заставляли до боли втягивать голову в шею, тщетно пытаясь спастись от назойливого звука. Мужчина напряженно вслушивался, страшась услышать шаги, которые стали предвестниками очередной порции страданий. Он не понимал - за что? Что такого он сделал этому человеку? Чем заслужил подобное?

Первые несколько часов стали часами проклятий в адрес виновницы его мучений. Один Бог знал, с какой силой Ник тогда желал смерти почтеннейшей Мие Росси. Он клялся себе, что отомстит ей за каждую каплю крови, пролитую им по ее вине. Представлял, как сделает то, что мечтал сделать уже очень давно – отвесит смачную оплеуху. Мужчина буквально лелеял эту мысль, жил ею. Но теперь даже это его не интересовало. Он хотел только одного – чтобы все наконец-то закончилось.

Тяжелый сон вновь окутал Ника своей целительной дымкой, когда дверь резко распахнулась, впуская крепкого мужчину в черном смокинге с бабочкой, привносящей его скучному образу нотки дьявольской праздничности. Деловито нажав на кнопку на стене у двери, вошедший зажег тусклый свет. Он лился из одинокой засаленной лампочки, свисающей на проводе с потолка. Ник поднял голову, не обращая внимания на пронизывающую боль во всем теле. Взгляд его был наполнен неистовой мольбой, когда он смотрел на своего мучителя, вжимаясь в спинку стула.
Тюремщик с наслаждением вдохнул пропитанный агонией воздух, закрывая глаза. По его лицу растеклась блаженная улыбка. Он любил это. Любил ощущать страх и отчаяние своих жертв. Ему нравилось видеть ужас в их глазах, слышать, как бьются их сердца. А вот мольбы его смешили. Жертвы, эти загнанные в силки кролики, полагали, что их слезные речи тронут его сердце. Это было так глупо, так наивно… Но мужчине это даже нравилось. Можно сказать, даже вдохновляло, если подобное слово здесь вообще уместно.

- Почему вы просто сразу не прикончите меня? – простонала жертва.

Мужчина открыл глаза и обратил на нее взор. И этот ублюдок еще смеет спрашивать?! Он, который все это время работал на его врагов? На тех, кто так безжалостно отнял у него единственную любовь? Этот земляной червь, Ник Робертс, считал себя вправе вершить судьбы двух влюбленных, разлучив их на долгие годы, запугивая бедную беззащитную девушку, которая всего лишь хотела быть счастливой! Мужчина не мог ошибиться - страх в глазах Алессии, когда она натолкнулась на него на стоянке аэропорта, невозможно было подделать. Бедная девочка, ей пришлось сделать вид, что она его не узнала. Будто такое вообще возможно…

- Ты считаешь, что это будет равноценной платой за то, что ты сделал? – спокойно спросил мужчина с едва различимым итальянским акцентом, блеснув лезвием скальпеля, который с ленивой медлительностью достал из внутреннего кармана пиджака.

Узник крепко вцепился в ручки стула, застыв в напряжении. Лишь сверкающий паническим блеском взгляд лихорадочно перемещался с инструмента пыток к лицу мучителя. За время, проведенное наедине с этим человеком, Ник успел изучить его и знал, что мольбы не подействуют, но что-то неведомое толкнуло хореографа сделать последнюю попытку спастись.

- Пожалуйста. Пожалуйста, мистер. Я ничего не знаю и ни в чем не виновен, - дрожащим голосом взмолился он.

Мужчина скептически вздернул бровь, исподлобья взглянув на пленника.

- Не виновен? Тогда может ты, наконец, объяснишь мне, почему девушка, которую я считал мертвой, оказалось живой?! – последнее слово он выкрикнул.

- Но я действительно не знаю, о чем вы!

- Не знаешь? Не знаешь?! А не ты ли прятал ее от меня столько лет?! Это из-за вас, тебя и твоих сообщников, я чуть не отправил на тот свет единственную девушку, которую люблю, которую считал мертвой. Ты, жалкий ублюдок, и каждый, кто причастен к этому, отправятся кормить червей, если ты не расскажешь мне, как вам удалось меня одурачить!

Грозная фигура мучителя нависла над Ником. Он практически вплотную приблизил лицо к лицу своей жертвы, заглядывая ей в глаза и ожидая ответа. Его губы были сжаты, а толстые черные брови сошлись на переносице. По щеке Робертса стекла крохотная слеза.

- Я не знаю, - покачав головой, протянул пленник. – Я ведь говорил вам тысячу раз, что ничего не знаю. Прошу вас…

Мужчина хмыкнул и выпрямился, сложив руки на груди. Он пренебрежительно глянул на Ника, который тщетно пытался разжалобить его. Но ему было плевать на полный страдания взгляд, плевать на слезы, тонкими струйками стекавшими по испачканным кровью щекам. Мужчина ощущал лишь огромную дыру в груди, образованную предательством людей, которым он доверял. И наслаждение муками своего пленника.

Замахнувшись, он нанес жесткий удар по его лицу, рассекая бровь, из которой хлынула кровь. Она потекла вниз, заливая глаз, оставляя на щеке красную дорожку, и, срываясь с подбородка, крупными каплями падала на изодранную майку. Жертва сдавленно всхлипнула.

- Что это? Ты плачешь? – мужчина вновь склонился над Ником, вцепившись свободной рукой в волосы пленника. Подняв лицо Робертса, он стал придирчиво изучать его. – Тебе больно? – Мужчина театрально всхлипнул и едко продолжил: – О, Боже! Я ужасный человек. Я настоящий изверг. Нормальный человек не станет так издеваться над другими людьми. Так ведь? Но ты же простишь меня, если я пообещаю так больше не делать? – Ядовитый смех эхом отразился от стен. – Как же ты жалок, Николас Эрик Робертс! Мне даже не хочется выяснять, на кого ты работаешь.

- Что? О чем вы? – сбивчиво спросил Ник.

- О-о-о, ты прекрасно все понимаешь, ублюдок. Сколько тебе заплатили, чтобы ты забрал у меня Алессию? Кто это был? Феррери? Но ведь он мертв, ему она больше не нужна. Почему ты не вернул ее мне? – нервно затараторил мужчина, сильнее сжимая волосы и скальпель в руках. На его вспотевшем лбу проступили вены, а взгляд нездорово заблестел.

- Я ни при чем…

- Почему? Ты ведь знал, как она мне дорога, как я ее люблю!

Ярким пятном в памяти мужчины всплыл тот день, когда ему сообщили, что Алессия погибла. Он не хотел верить, пытался гнать от себя эту мысль, думал, что ему лгут. А потом увидел ее тело. Такое холодное и бледное. Она безмятежно лежала на диване в комнате, где он оставил ее. Живую, здоровую и счастливую. Мужчина помнил, как его животный крик затопил все вокруг, бросая в пучину боли и безотчетного гнева. Он злился на судьбу, которая бесцеремонно отобрала у него любимую именно в тот день, когда она, наконец, стала принадлежать ему. На глаза навернулись слезы. Он опустился на колени перед нею и крепко сжал в объятиях мертвое тело, уткнувшись носом в копну светлых волос. Несколько часов мужчина никого не подпускал к ней в надежде, что девушка откроет глаза. Но все оказалось так же бессмысленно, как ожидание дождя во время засухи.

И вот, спустя столько лет, он вновь испытал то чувство. Мужчине показалось, будто он очутился в прошлом, только местом действия теперь была не его вилла, а госпиталь Святого Иоанна. И все это произошло по вине сукиного сына, который теперь сидел перед ним и корчил свою жалкую морду в порыве мучительной боли.

- Ты знал, чего мне стоило добиться ее расположения!

- Я говорил вам, что вы путаете меня с кем-то, - пролепетал пленник, но его слова остались без внимания.

- Ты знал, что она согласилась выйти за меня? – скрипнув зубами, прорычал мужчина и приставил скальпель к горлу Ника.

Ярко-красная капля окрасила серебристое лезвие.

- Прошу вас. Пожалуйста, - взмолился Ник, ощутив жгучую боль в том месте, где кожи на шее коснулась холодная сталь.

- Конечно же, ты знал об этом. Но тебе было плевать!

- Пожалуйста…

Тонкое лезвие прорезало кожу. Теплая струйка сбежала по груди, скрываясь под майкой, испачканной засохшей кровью. Ник поднял голову и отклонился назад в попытке спастись от боли, которая мешала думать, мешала дышать, сжимая легкие в тугой ком. В панике пленник задыхался, шепча единственное слово – «пожалуйста».

- Тебе было плевать, - сквозь зубы процедил мучитель, медленно прочерчивая кровавую линию на шее Робертса. – Теперь ты понимаешь, что я тогда чувствовал? Как мне было больно…

Пальцы Ника намертво вцепились в ручки стула. Лицо покраснело, глаза округлились, стекленея. Молодой человек лихорадочно хватал ртом воздух. Из его горла вырывался сдавленный хрип, в котором уже ничего нельзя было разобрать. Тьма постепенно поглощала его сознание, стальными когтями вырывая из мира живых. Сведенное судорогой тело выгнулось в предсмертной муке. А скальпель продолжал чертить красную черту поперек горла, стремясь вверх.

- Я думал, что умру, когда увидел ее безжизненное тело. Но теперь я нашел ее, слышишь? – нагибаясь к самому уху, прошептал мужчина. – Теперь ты отправишься туда, куда хотел отправить ее. Гори в аду, ублюдок, - прорычал он, вонзая скальпель в шею до середины рукоятки.



- Эта или эта? – донесся из ванной голос Джея.

Брайан едва не уснул на огромной кровати четы Льюис в их спальне. Он битый час ждал, когда же франт-Дженсен, наконец, соизволит из вороха одежды выбрать ту самую рубашку, которая будет соответствовать такому пафосному месту, как ночной клуб «Эссо». По мнению Брая, Джей создавал проблему на ровном месте, но, как бы то ни было, спустя полчаса упорных поисков, Льюис стоял перед Лански с двумя практически идентичными рубашками. Отличались они разве что насыщенностью голубого.

- Любая, - безразлично бросил Брайан, желая, чтобы друг быстрее определился.

- Было бы куда проще, если бы мы снова отправились в бар. Не припоминаю, чтобы среди наших общих знакомых были любители гламурных тусовок, - задумчиво сказал Джей, стоя у зеркала и попеременно прикладывая рубашки к себе. – Так какая?

Закатив глаза, Брайан мученически выдохнул и с изрядной долей сарказма сказал:

- Та, что слева, красавица.

Пропустив замечание друга мимо ушей, Дженсен скрылся за дверью в ванной. Что ж, это было хорошим знаком – значит, Льюис в прекрасном расположении духа. А это, в свою очередь, на руку Брайану – Джей даст ему пару секунд форы, прежде чем снести голову с плеч, когда поймет, что его подставили. Брайан хорошо знал Дженсена и без труда мог предположить – первая реакция на встречу с бывшей девушкой будет бурной и лишенной даже тени благодарности. Скорее всего, друг захочет его прикончить самым изощренным способом, какой только сможет выдумать. Да и Миа не погладит Брая за это по головке. Разве что битой и со всей возможной силой. Но позже, когда они поймут, какую ошибку совершили год назад, эти двое еще скажут спасибо. В конце концов, какими бы довольными жизнью Росси и Льюис не хотели казаться, Брайана обмануть им не удавалось никогда. Ведь если бы Миа выбросила давнюю любовь из головы, то давно была бы счастлива с тем же Джереми Уотсоном, а Льюис не думал бы о том, как вернуть домой обиженную жену. Своей твердолобостью Миа и Дженсен мучили себя и окружающих, которым не повезло всего лишь полюбить их. Поэтому Брайан решил примерить на себя роль парня в подгузниках со стрелами в руках.

В это же самое время в десятках миль от дома, который снимало семейство Льюис, в отеле «Ритц» Миа, завернутая в одно лишь полотенце, уже накрашенная и завившая локоны, крутилась перед зеркалом. Решение о выборе платья давалось с огромным трудом. Надув губки, она застонала от безысходности. Сузив круг возможных вариантов до двух платьев, девушка схватила их и вышла в просторную гостиную съемного номера, где Массимо углубился в чтение сонетов Шекспира.

- Это или это?

Макс, сняв очки, по-отечески придирчивым взглядом окинул оба наряда, показавшиеся ему чересчур откровенными.

- Я бы сказал: ни одно из них. Но ведь ты начнешь со мной спорить. Поэтому без разницы, - заключил он и вернулся к чтению.

- А все-таки? Это, - Миа приложила к себе коралловое до середины бедра с рискованно глубоким декольте платье, - подчеркивает мою грудь. - А с этим, - посмотрела на короткое ярко-голубое, полностью закрывающее выдающуюся часть тела девушки, при этом приоткрывая спину, - цвет моих глаз кажется ярче.

Поджав губы, телохранитель вновь посмотрел на платья. Тщательно взвесив все «за» и «против», Коста выбрал из двух зол наименьшее – то, что наиболее закрыто. Безразлично ткнув пальцем в голубое платье, Массимо поправил очки на переносице.

- Я бы на твоем месте не заморачивался по поводу одежды, - сказал он достаточно громко, когда Миа уже скрылась в спальне. – Джереми ты понравишься и в лохмотьях. Дай ему шанс. Парень ведь достойный. Из вас получится отличная пара. Я знаю, что ты сейчас начнешь ворчать, что я лезу не в свое дело…

- Именно!

- … и что Джереми не интересуется тобой, как девушкой, и бла-бла-бла.

Миа вернулась в гостиную с крохотным клатчем в руках, останавливаясь у зеркала, которое висело около выхода из номера. Подкрасив губы и прыснув немного сладковатых духов, она еще несколько раз оглядела себя со всех сторон и, хмурясь, поправила слишком короткое, по мнению Макса, платье.

- Я не хотел вмешиваться в ваши отношения, но все же будь повнимательнее к нему. Я мужчина и вижу, как смотрит на тебя Уотсон.

- Вот поэтому ты сегодня остаешься дома, - сказала Миа, поправляя подкрученные локоны. Макс нахмурил седеющие брови. – Ты слишком озабочен моей личной жизнью. Между прочим, синьор Коста, вы вполне симпатичный мужчина. Так сказать, в самом соку, и женщины тебя едва ли не пожирают глазами.

- Синьорина Миа, я вам уже говорил, что это не обсуждается – я никуда не отпущу вас одну. Тем более теперь, когда Робертс исчез.

- Я буду не одна. Вокруг меня будет целая куча народу…

- И все же я настаиваю.

- И все же наниматель тут я, - безапелляционно перебила Миа и вызывающе вздернула бровь, глядя в глаза отражению Массимо.

На миг она замерла, шаря взглядом по небольшому изящно резному двухъярусному столику, уютно расположившемуся под зеркалом. Девушка искала ключ-карту от номера и надеялась, что телохранитель не разгадает ее затеи раньше, чем она воплотит задуманное в жизнь. Миа была уверена – просто так Коста не позволит ей уйти без его сопровождения, а так у нее есть хотя бы призрачная надежда на то, что она успеет очутиться в лифте, прежде чем телохранитель откроет дверь и догонит ее.

- Синьорина Миа, я понимаю, что надоел вам…

- Я тебя очень люблю, Макс, но вот уже две недели ты меня разве что в туалет не провожаешь!
- Это нужно для вашей безопасности.

- Я все прекрасно понимаю, но ничего со мной не случится. К тому же, Люк говорит, что исчезновение Ника может быть и не связано с покушением на меня. Это же нелогично – зачем убийце похищать не очень уж и близкого мне человека, если он хочет прикончить меня?

- Данная тема обсуждалась уже сотни раз, синьорина Миа, поэтому давайте на этом закончим? – предложил Массимо и задержал немигающий взгляд на подопечной, отложив книгу в сторону, когда услышал трезвонящий в его комнате телефон.

«Отлично! Как вовремя!» - едва подавив улыбку, подумала Росси. Сегодня, определенно, ее день.

- Оставайтесь на месте, - ткнув в ее сторону пальцем, сказал Макс, а Миа, дождавшись, когда охранник окажется за дверью смежного номера, сняла туфли и, прижав их к груди, на цыпочках выбралась в коридор.

Спустя час Миа, покачиваясь в такт медленной музыке, стояла в центре танцпола ночного клуба «Эссо», где она и Брайан договорились встретиться. Девушка сгорала от нетерпения увидеть друга. Не его фотографию или видеозапись с ним, а живого. Настоящего. Осязаемого. Ей хотелось броситься ему на шею, обнять и ощутить, как его сильные руки сжимают ее талию в медвежьих объятиях. У нее даже покалывало подушечки пальцев от волнения. Миа сходила с ума от нетерпения и нервно покусывала губу, съедая помаду.

Где-то здесь находились и Джереми со Стивом и Лекс. По ним девушка тоже скучала, но эта тоска не шла ни в какое сравнение с желанием увидеть старого друга. Хотя нет… Брайан для нее был кем-то большим, нежели просто друг. Он был ей братом. Как Стивен, а, быть может, и ближе. Лански стал для нее родственной душой, с которой Миа делилась всем, о чем не могла рассказать Массимо, Мэри и уж тем более Дженсену, когда они еще были парой. Именно поэтому девушка хотела встретиться с Брайаном наедине, а уж потом присоединиться к остальной компании.

Приводя мысли в порядок, Миа закрыла глаза и отдалась на волю до безумия красивой музыки, названия которой не знала.

А в каких-то футах позади нее Брайан протискивался между танцующими парочками, ведя за собой Дженсена, которого больше интересовала барная стойка.

- Может, сначала пропустим по кружечке пива, раз твои знакомые задерживаются?

- Нет, у меня для тебя сюрприз.

- Какой еще сюрприз? Ты ведь знаешь, что я терпеть их не могу, – проворчал Дженсен, но по голосу, лишенному обычного металла, которым был наполнен, когда друг действительно злился, Брайан понял, что сейчас он сделал это скорее для вида. Но чем ближе становился тот момент, когда Льюис поймет, что задумал его друг, тем больше неловкости он ощущал.

- Знаю, уж поверь, - хмыкнул Брай, предвкушая расправу над собой. – Сейчас.

Словно в кино, парочки расступились, пропуская Брайана и Дженсена вперед, но Льюис застыл на месте. Невысокая хрупкая блондинка стояла к нему спиной, но не узнать ее Джей не мог. Миа. Чуть склонив голову вбок, она плавно двигалась и не обращала внимания ни на что вокруг. Мужчина растерялся. Он не знал, как поступить – уйти прочь? Но – черт возьми! – его ноги, будто вросли в пол. Волны ее волос струились по груди девушки, предоставляя возможность обескураженному взгляду Дженсена блуждать по открытой спине Мии, перемещаясь к тонкой цвета спелого персика шее.

Его разрывали противоречивые чувства – злость, предвкушение, возможно, даже радость от того, что он вновь столкнулся с бывшей возлюбленной, но в тот момент, когда Миа стала медленно поворачиваться к нему, Дженсен забыл, как дышать. Он просто стоял и, весьма успешно стараясь взять себя в руки, бесстрастно смотрел на то, как поднимаются ее веки, а глаза постепенно наполняются немым изумлением, сменяющимся колючим холодом. Их взгляды встретились, и Дженсен почувствовал, будто Миа бросила ему вызов. Они стояли друг напротив друга, словно два дуэлянта, не в силах разорвать зрительный контакт. Нечто, напоминающее землетрясение, внезапно выбило твердую почву из-под ног, как бы говоря: «Спокойной жизни пришел конец».