ГЛАВА 3
Все это походило на дурной сон, до боли реальный, но сон. Дженсен шел по коридору к палате «808», где лежала Миа Росси. И хотя снаружи мужчина оставался абсолютно спокойным, ему казалось, что он физически ощущет, как колотится сердце о грудную клетку. Рядом с ним, плечом к плечу, шагал Брайан. Они молчали. Чем больше сокращалось расстояние между ними и дверью палаты, тем сильнее они сжимали челюсти. Оба понимали чувства друг друга без слов.
«804». Что-то внутри заставило Дженсена замедлить шаг. Это что-то настойчиво требовало повернуть, не идти туда. Ведь тогда можно сказать себе, что все это неправда.
«805». Льюис до боли прикусил внутреннюю сторону щеки, стараясь привести сердцебиение в норму. Нужно всего лишь повернуть, всего лишь зайти за угол. Но это казалось непосильной задачей. Дженсен выдохнул и, кинув короткий взгляд на Брайана, почти сделал последний шаг в тот самый коридор, где расположилась нужная палата.
Неожиданно Льюис налетел на огромную фигуру, выворачивающую из-за угла. Высокий загорелый брюнет с серым от недосыпа лицом и седой щетиной устало потирал переносицу. Подняв на Джея темно-карие глаза, он извинился и на секунду замер, нахмурил брови. Недоумение в его взгляде сменилось холодным гневом. Губы сложились в напряженную линию. Мужчина вздернул подбородок, смерив Дженсена суровым взглядом.
- Ты? Что тебе здесь понадобилось, щенок? – выплюнул он.
- Макс. - Льюис уверенно расправил плечи. – Я всего лишь хотел узнать, как она.
- Плохо. А теперь убирайся. – Массимо посмотрел на Брайана. – К тебе это не относится. Привет, Брай.
- Привет, Макс.
Лански улыбнулся охраннику уголками губ и пожал ему руку. Несмотря на то, что Брайан на съемочной площадке считался гигантом, возвышаясь над всеми, ему самому приходилось поднимать голову, чтобы смотреть в глаза Косте.
- К ней пускают только близких, но там есть окно…
Дженсен сделал шаг по направлению к палате, но в его грудь уперлась большая рука с толстыми пальцами. Подняв глаза, Дженсен решительно встретил предостерегающий взгляд телохранителя. Их отношения всегда были сложными. Массимо не одобрял отношения своей подопечной с мужчиной на девять лет старше нее. Но тогда он молчал, уважая чувства Мии. Только изредка, когда девушка этого не видела, Коста позволял себе нравоучительные беседы с ее избранником и угрозы стереть его с лица земли, если Джей причинит боль его крошке. Теперь же нелюбовь Массимо к Льюису только возросла, подпитываемая страданиями Мии.
- Макс, я не хочу ссориться, - примирительно сказал Дженсен.
- А я и не собираюсь с тобой ссориться, потому что ты сейчас развернешься и уйдешь. И больше никогда не появишься в ее жизни. Ты меня понял? – Макс ткнул указательным пальцем в грудь Джею.
- Я тебя понял. – Дженсен откинул в сторону руку Массимо. – Но загвоздка в том, что мне плевать на твое мнение. Тебе ли этого не знать, здоровяк? А теперь просто уйди с дороги.
- Нет, ты, видимо, плохо меня понял, - сложив руки на груди, произнес Коста. – Ты – никто. Ты - пустое место. Миа давно выкинула тебя из головы, и теперь никто и ничто не помешает мне подправить твою смазливенькую мордашку.
- Эй-эй, парни, угомонитесь.
Брайан попытался развести Массимо и Дженсена, встав между ними, но мужчины, словно два разъяренных тигра, продолжали сверлить друг друга пропитанными яростью взглядами. Лански посмотрел сначала на одного, затем на второго и мысленно выругался.
- Макс, мы не задержимся долго. Миа даже не узнает, что мы были здесь. – Каре-зеленые жалостливые глаза Брайана задержались на лице охранника, на котором едва заметно дрогнул мускул, но взор продолжал оставаться холодным. – Пожалуйста.
- Я сказал – нет. Ты, если хочешь, проходи, но он ни на шаг не приблизится к моей малышке.
- Так, мне все это надоело, - вздохнув, разъяренно прошептал Дженсен и двинулся с места, отталкивая Брайана и Массимо в сторону.
Но он не успел сделать и пары шагов, как его остановили. Макс вцепился в ворот рубашки Дженсена и резко потянул на себя. Край белоснежной ткани впился в горло Льюиса, сдавливая его и не давая вдохнуть. Не растерявшись, Джей развернулся и схватил Макса за запястье. Массимо разжал пальцы, и Льюис, пользуясь случаем, попытался вывернуть руку телохранителя за спину. Но многолетняя практика Косты не дала о себе забыть. Мужчина мгновенно отреагировал, парируя нескладный боевой прием актера, который сам не понял, как оказался на полу. Массимо наклонился к нему, до боли выворачивая руку.
- Парни, успокойтесь, - тщетно пытаясь оттащить Косту от Льюиса, снова призвал к примирению Брай. – Это ведь больница!
- Я сейчас на взводе, щенок. И я буду только рад любой возможности выпустить пар. Я бы тебе не советовал предоставлять мне такую возможность, - ядовито прошипел Макс.
- А вот я бы с удовольствием тебе ее предоставил, - в тон ему ответил Джей.
- У вас все в порядке? – послышался осторожный мужской голос.
Первым на него обернулся Брайан. Вопрос задал голубоглазый блондин примерно одного с Дженсеном ростом. Облаченный в строгий костюм, он должен был бы создавать впечатление серьезного офисного работника, но этому мешали взлохмаченные волосы, отсутствие галстука и расстегнутая верхняя пуговица рубашки. Если бы Брайану было дело до внезапно возникшего рядом мужчины, он бы подумал, что у этого человека явные проблемы с начальством. Полные губы блондина скривила насмешливая улыбка, одна бровь изогнулась. Он ожидал ответа, засунув руки в карманы брюк и наблюдая за парочкой, жаждущей начистить друг другу физиономии.
- Да, все отлично, - ответил Брай. – Мы разберемся.
Массимо разжал пальцы и выпустил руку Дженсена, выпрямляясь. Он изучающе осмотрел мужчину. Дженсен поднялся на ноги и отряхнул костюм. Блондин поспешил изобразить соболезнование и протянул руку охраннику, мельком глянув на актеров.
- Лукас Скотт, полицейский департамент Лос-Анджелеса. Мне поручили вести дело мисс Росси. А вы, должно быть, Массимо Коста?
Холодный взгляд карих глаз Макса обратился к руке детектива, но Макс проигнорировал жест со стороны Скотта. Телохранитель горделиво вздернул подбородок, всем своим видом показывая неприязнь, моментально возникшую по отношению к блондину. Он показался Максу наглым выскочкой, который не понимает всю серьезность ситуации, в которой оказалась Миа. А поэтому он не имеет морального права вести ее дело.
- Да, я – Массимо Коста, - нехотя ответил охранник.
Лукас посмотрел на свою протянутую руку. Едва заметно поморщившись, сжал ее в кулак и спрятал за спину. Дженсен и Брайан переглянулись.
- Я хотел бы задать вам несколько вопросов. Не могли бы вы пройти со мной в более спокойное место? – покосившись на Льюиса, спросил детектив.
- Да, конечно. Пройдемте в кафе. – Прищурившись, Макс глянул на Джея и, не заботясь о том, что подумает Скотт, сказал: – А ты убирайся отсюда. И чтобы духу твоего не было рядом с ее палатой. Другого предупреждения не будет. Идемте, детектив, - более дружелюбно добавил он, переведя взгляд на Лукаса.
Не удостоив внимания Льюиса и Лански, Коста двинулся к лифту, который должен был доставить его на первый этаж, где расположилось маленькое уютное кафе. Брайан проводил его сочувственным взглядом, а Дженсена больше заинтересовал Лукас, задержавшийся рядом с ними. От Джея не укрылось абсолютно обоснованное любопытство детектива по отношению к их с Массимо стычке.
- Лукас Скотт, - представился блондин, протянув ему руку.
- Дженсен Льюис.
- Брайан Лански.
Джей и Брай ответили крепким рукопожатием.
- Чуть позже я хотел бы задать вам пару вопросов.
- Да, конечно, но, видите ли, мы сегодня вечером улетаем в Атланту.
- Это не займет много времени. Просто никуда не уходите. – Лукас улыбнулся и повернулся в сторону, куда пошел Массимо. – До скорого.
Стоило Скотту скрыться за серебристыми дверьми лифта, Дженсен потерял к нему всякий интерес. Позже он задаст детективу возникшие вопросы, но сейчас думать о нем Джей не желал. Развернувшись, он пошел к палате. Краем уха актер услышал ворчание друга, недовольного тем, что теперь им заинтересовалась полиция. Его же самого вновь захлестнуло волнение, отозвавшееся бешеным пульсом в висках.
Вот оно – это окно с полуопущенными жалюзи. В щели между светлыми тканевыми пластинами Дженсен разглядел кровать и аппараты жизнеобеспечения. Мужчина прищурился, вглядываясь в больничную постель. Первое, что он увидел, была бледная рука, лежавшая поверх плотного одеяла. Медленно взор Льюиса пропутешествовал к локтю, к груди, размеренно вздымающейся под действием аппарата для вентиляции легких. Дженсен поднял глаза к утонченному профилю девушки. Такая спокойная и безмятежная, ее словно сковал крепкий сон. Дженсен едва поборол в себе порыв распахнуть дверь и встряхнуть Мию. Он сделал глубокий вдох, опустив веки и уткнув лоб в стекло. Сжатый кулак опустился рядом с головой. В этот момент мужчина не думал, как он выглядел со стороны. Ему было больно. Тяжелая ладонь друга легла на его плечо и ободряюще сжала его.
- Брайан? Дженсен? – с легко различимыми слезливыми нотками в голосе произнесла Мэри, появления которой Джей заметил только после этих слов.
Льюис оторвался от стекла и краем глаза увидел высокую плотную женщину. В ее глазах, несмотря на произошедшую трагедию, блеснули радостные искорки при виде Брайана и Дженсена. Слезы на ее щеках уже высохли, но она продолжала сжимать в кулаке белый платок.
- Мэри, - выдохнул Брайан и крепко прижал ее к груди.
Женщина грустно рассмеялась и отстранилась от молодого человека, задержав ладони на его внушительных бицепсах. Она по-матерински придирчивым взглядом смерила Брайана с ног до головы и не смогла не отметить, какими могучими стали его мускулы за прошедший год. Ее взор остановился на чересчур длинных волосах Лански, концы которых едва ли не касались широких плеч. Мэри неодобрительно покачала головой, но не стала делать мужчине замечание по этому поводу. Женщина всегда любила этого несносного мальчишку, как собственного сына, которого судьба так и не подарила ей. И теперь она была безумно рада видеть Брайана. Несмотря на то, что ее любимица находится на грани жизни и смерти.
- Ты так изменился. Стал настоящим рыцарем.
Мэри слабо улыбнулась Браю и перевела взгляд на другого, не менее дорогого ее сердцу, мужчину. Дженсен потеряно смотрел на Мию и перебирал в памяти страницы многотомных учебников, которые ему пришлось прочесть в медицинском колледже. До того, как однажды он совершенно случайно столкнулся в кафетерии театра Уайли со своим теперешним агентом, Дженсен успел окончить медицинский колледж. Он никогда не задумывался об актерской карьере, всегда мечтал стать физиотерапевтом, чтобы помогать людям. И сейчас Дженсен пытался вспомнить все, что он когда-либо слышал о коме. Но чем больше Льюис пробовал, тем больше он ощущал свою беспомощность.
- Дженсен, - позвала Мэри и протянула к нему пухлые руки.
Моргнув, Джей обернулся в ее сторону и улыбнулся одними уголками губ. Льюис заключил женщину в объятия и поцеловал в щеку. Она поморщилась, ощутив на своей коже его колючую щетину, которую так любил носить его киногерой. И Дженсен кстати тоже.
- Рад встрече, Мэри.
- Внизу видела Макса. Он был зол как черт. Надеюсь, этот старый макаронник не покалечил тебя? – проворчала ассистентка Мии.
- Будто я позволил бы ему, - усмехнулся Джей. – Расскажешь, как это произошло?
Он кивнул в сторону Мии и заметил приближающегося к палате мужчину в белом халате с бейджиком на нагрудном кармане. Не глядя под ноги, доктор задумчиво изучал документы в папке. Он остановился у двери рядом с Мэри и актерами и положил руку на ручку. Лишь потом он заметил присутствующих и посмотрел на них.
- Доктор… э… - Джей прочитал на бейджике фамилию врача и приветливо улыбнулся ему. – Сойер. Доктор Сойер. Здравствуйте. Я – Дженсен Льюис.
- Очень приятно, мистер Льюис. Чем я могу вам помочь?
- Вы лечащий врач мисс Росси? Как она? Что вы можете сказать про ее состояние?
- Да, я лечу ее, но… - Сойер запнулся и посмотрел на Мэри. - Кем вы приходитесь мисс Росси?
Сначала Дженсен хотел соврать – назваться ее парнем. Он так нервничал, что мог бы с легкостью сойти за сходящего с ума от волнения бойфренда. Врач явно не узнал в посетителе знаменитого актера, лицо которого каждый пятничный вечер мелькает по центральному каналу. Это могло бы сыграть на руку, если бы не одно «но»: скорее всего один из предполагаемых парней Мии уже мог появиться здесь. На выручку пришла Мэри:
- Все в порядке, доктор, Дженсен и Брайан – близкие друзья.
Доктор Сойер поочередно посмотрел на актеров и захлопнул папку, убирая ее подмышку.
- Как вам известно, мисс Росси в коме, - начал он. – Пуля прошла по касательной, повредив черепную кость, которая и задела левую височную долю. Пока я не берусь давать дальнейшие прогнозы, но у Мии нет каких-либо повреждений, несовместимых с жизнью. Остается только ждать.
- Почему тогда она до сих пор без сознания? – нахмурился Джей. Его абсолютно не устраивал подобный пространный ответ, который совершенно не проливал света на состояние Мии.
- Я не могу пока ответить на этот вопрос. Мозг человека – загадка, - пустился в разъяснения о несовершенстве медицины доктор Сойер, но Джею это было абсолютно неинтересно.
- Да-да, я все понимаю, но давайте не будем об этом. Состояние. Меня интересует только ее состояние. Симптомы, степень, результаты диагностических обследований.
На какое-то время врач растерялся, удивленно посмотрев на посетителя. Обычно близкие пострадавших спрашивали только о прогнозах. В общем. Без подробностей.
- Как бы вам проще объяснить…
- Объясняйте как есть. Думаю, я вас пойму. Я - медик.
Доктор недоверчиво посмотрел на него.
- Эм… как я уже сказал, у мисс Росси нет повреждений несовместимых с жизнью.
Дженсен кивнул.
- Но, тем не менее, у нее наблюдается полная арефлексия и атония мышц, гипотермия, нарушение функций продолговатого мозга с прекращением спонтанного дыхания, резкое снижение артериального давления.
- Чего? А теперь можно нормальным языком? – Для Брайана медицинские термины были сродни китайской тарабарщине.
- Ее мозг продолжает функционировать, все внутренние органы, не считая коры головного мозга, целы. Поэтому ее выздоровление – дело времени, - покосившись на Мэри, сказал доктор Сойер.
Дженсен заметил нотки лукавства в его голосе, но при женщине не решился озвучивать своих сомнений. Он знал, что значат эти туманные понятия. Кома четвертой степени. Самая опасная своими последствиями. И головные боли в первые месяцы после возвращения сознания – а другого варианта Дженсен не принимал – это лучший из возможных вариантов. Льюис поймал на себе вопросительный взгляд Брая, но заметным только другу кивком попросил сейчас ничего не спрашивать.
- Слава Богу, мозговая активность не снижается. Я понимаю, что в данной ситуации это сложно, но прошу вас не волноваться и довериться нам.
- Да, спасибо, доктор. Мы так и поступим.
Врач улыбнулся и собрался уходить, вновь повернувшись к двери в палату. Глядя на спину в белом халате, Дженсен впервые пожалел, что не стал дальше изучать медицину. Вместо мечты всей своей жизни – спасть людей, теперь он занимается совершенно бесполезным делом, которое никак не может помочь девушке, которую он любил в прошлом. Он был абсолютно бесполезен. Когда доктор уже ступил за порог палаты, Джей окликнул его.
- Не могли бы вы дать мне ручку и листочек?
- Да, конечно.
Медик вынул из кармана небольшой блокнот с прицепленным к нему карандашом и протянул его Льюису.
- Это мой номер, - выводя корявым почерком цифры, сказал Дженсен. – Если будут какие-либо изменения, позвоните мне, пожалуйста. В любое время суток. Если, конечно, вас не затруднит.
***
- Я не могу заниматься этим делом, шеф, - безапелляционно заявил Лукас, бросив кипу документов на письменный стол перед седовласым мужчиной с кустистыми усами. Он смерил Скотта недовольным взглядом из-под стекол очков.
- Назови мне достаточно вескую причину? - вздернув подбородок и сцепив лежащие на столе руки в замок, спросил мужчина.
- Мистер Паркер, вы обещали, что дело Кавенаса будет последним, и я отправлюсь в отпуск. Но оно зашло в тупик, и вы вешаете на меня новую работу, - стараясь не вспылить, ответил Лукас.
- Что-то еще?
- Я не отдыхал два года.
Два года, в течение которых один за другим перед его глазами мелькали тела мертвых, слившиеся в единый поток. Лукас устал, чувствовал себя изможденным и в любую секунду готовым лопнуть, как мыльный пузырь. Все эти люди – пострадавшие, свидетели, подозреваемые и преступники – потеряли для него личность, стали обыкновенными бездушными оболочками. Он при всем желании не смог бы их сосчитать. Как и бесчисленной горе улик, мертвым грузом покоящихся теперь на бесконечных полках полицейских хранилищ. Каждый день был похож на предыдущие: мужчина просыпался под надоедливый писк будильника, пил свежесваренный кофе, читал газету и отправлялся на работу, где его ожидали свидетели, криминалисты и снова свидетели. Иногда в эту бессменную череду вмешивались перестрелки и задержания. А потом он снова шел домой. Или в бар, где он знакомился с симпатичной девушкой, но дальше пары страстных ночей их отношения не заходили – у него попросту не было на это времени.
А ведь между тем годы шли. Лукасу стукнуло тридцать два в прошлом октябре. И в тот день он впервые ощутил одиночество, которого ни до, ни после не чувствовал. Скотт всего лишь хотел расслабиться, лежать на берегу Атлантического океана и пить освежающий коктейль. Но благодаря юной певичке подобная возможность выпадет Люку еще очень и очень не скоро. Он готов был скрипеть зубами от досады. Нет, это ведь надо было покуситься на ее жизнь именно сейчас, когда он был так близок к своей цели! Лукаса никогда не интересовала эта особа – подумаешь, очередная малолетняя звездочка! – теперь же он готов был ее возненавидеть лютой ненавистью.
Возвышаясь над капитаном Паркером, детектив оперся ладонями о заваленную бумагами столешницу и ждал вердикта от шефа. Хотя это было и не нужно. Лукас уже заранее знал ответ: «Это последнее дело». Такое же последнее, как дело Дженкинса, распотрошившего двенадцать проституток. Оно было до Сейвиджа, питавшего особую слабость к могилам и их обитателям. Или до Дженны Игл, обиженной на всю мужскую половину человечества? Скотт запутался в последовательности этих дел и уже успел возненавидеть тот день, когда стал лучшим детективом, раскрыв дело, в котором разводили руками самые опытные следователи.
Как бы то ни было, но где-то в глубине души еще теплилась слабая искорка надежды, что босс смягчится и поставит подпись в приказе об отпуске. Но безразличная ухмылка на лице капитана и скучающий взгляд говорили об обратном. Паркер откинулся на спинку своего удобного кожаного кресла.
- Это, конечно, весомая причина, - притворно устало вздохнул он, покачав головой. – Но почему-то мне плевать на это. Ты не знаешь, почему? – Шеф вопросительно поднял брови.
- Может, потому что вы наглая зажравшаяся задница, которая не вылезает из своего кабинета и давно забыла, каким выматывающим может быть расследование? – не удержался Лукас, на что босс наигранно оскорбился. Подобный тон детектива не был в новинку, Скотт позволял себе и не такое. Но он был лучшим, а лучших терять не выгодно.
- Выпустил пар? А теперь покинь мой офис и берись за дело. В твоих же интересах закончить его побыстрее. – Паркер ухмыльнулся и добавил: - Чем раньше распутаешь этот клубок, тем раньше отправишься на заслуженный отдых.
Прищурившись, Лукас расправил плечи и сжал руки в кулаки.
- То есть вы не собираетесь подписывать бумаги? – уточнил Люк.
- Именно, - кивнул шеф.
- Тогда я подпишусь под своим заявлением об уходе.
Паркер задумчиво поджал губы, посмотрев на свои руки, и поднялся с кресла. Он сделал несколько шагов вдоль занавешенного жалюзи окна и остановился, глядя на ночную улицу.
- Лукас, я понимаю, что ты устал, - примирительным тоном начал он. – Мы все устали. Но посмотри вон туда, на улицу. Видишь всех этих людей? – Начальник развернулся к подчиненному. – Они улыбаются. Ты помнишь, как хотел сажать за решетку плохих парней, чтобы наш город был в безопасности?
- Я до сих пор хочу этого, но мне нужен отдых!
- Хорошо. Если ты хочешь, то можешь написать заявление об уходе, но я не подпишу его. Это особое дело. К нам приковано внимание СМИ, а мне не нужно проблем с прессой.
Стальной взгляд Лукаса насквозь пронзил капитана. Скотт с трудом поборол в себе все возрастающее желание начистить физиономию своему боссу. Да какая ему разница, что напишут газетчики? А уж они постараются приукрасить реальность. В этом детектив не сомневался. У него уже был опыт общения с ними. Да, он хотел убедить себя, что ему плевать на мнение общественности, но это было не так. Несмотря ни на что, Люк любил свою профессию, и честь мундира все еще стояла для него превыше всего. Мужчина вдохнул и, схватив бумаги со стола, быстрым шагом направился к двери.
- Но это действительно последнее, за что я берусь, - бросил он напоследок, распахнул дверь и, выйдя, громко хлопнул ею.
Снедаемый гневом усталый детектив совершенно не обращал внимания на происходящее вокруг. Он знал, что нужно успокоиться и навестить криминалистов. Надежды на то, что преступник оставил на пистолете отпечатки пальцев или сколько-нибудь важные улики, не было. Но подобная формальность была частью его работы.
Скотт пересек заставленное письменными столами помещение, где трудились на благо безопасности Соединенных Штатов его коллеги. Свернув в коридор, ведущий к экспертным лабораториям, мужчина налетел на нечто высокое и хрупкое. Оно распласталось на полу в окружение сотен листов формата А4 и удивленно смотрело на Лукаса огромными зелеными глазами. Женщина. Он столкнулся с женщиной, которую определенно раньше не видел в отделении. И, возможно, если бы в данный момент он не был в бешенстве, то обратил бы на нее внимание, извинился и попытался бы пофлиртовать. В конце концов, она была весьма хороша собой. Но Люк был зол, а эта неуклюжая курица, которую непонятно каким ветром занесло в полицейский участок, только еще больше распаляла ярость внутри него.
- В следующий раз смотрите, куда идете, - буркнул Люк и перешагнул бумаги, собираясь покинуть место происшествия.
- Это вы мне? – недоумевая, спросила женщина и пристально посмотрела на Скотта.
Детектив остановился и развернулся к ней, усмехнувшись.
- А вы видите здесь кого-то еще?
- Вам бы самому не мешало смотреть на дорогу. А еще научиться разговаривать с женщинами.
На ее лице мелькнула слабая тень обиды, которую женщина попыталась скрыть за судорожными попытками собрать с пола документы. Жгуче-черные волосы скрыли от взора Скотта ее лицо.
- Если бы вы были настоящим мужчиной, то извинились бы и помогли мне.
- Ну, извините, мадам, - развел Люк руками. – Нет времени на вас. Может как-нибудь в другой раз?
Лукас вновь развернулся, но успел пройти лишь пару метров. В глухой тишине коридора, нарушаемой шуршанием разбросанных по полу страничек, послышался грустный смешок. Вздох и слабый всхлип, который Скотт постарался оставить без внимания и продолжал идти к своей цели. Снова шорох и снова всхлип. Но более отчетливый и громкий. Замечательно! Плачущая красотка – об этом Лукас и мечтал весь день! У него свело зубы в приступе гнева, он закрыл глаза, остановившись и откинув голову назад. Скотт сделал было шаг вперед, но тихий плач женщины отразился ударом в его сердце. Ему стало неловко за свою грубость. Мужчина поморщился, ощутив сквозь призму раздражения жалость.
- Ладно. Я действительно был груб.
Детектив посмотрел на женщину через плечо. Где-то внутри него стало медленно пробуждаться чувство вины, стоил ему увидеть, как она привалилась спиной к стене и опустила голову на ладони. Распущенные волосы легли на вздрагивающие плечи. Лукас снова тяжело вздохнул, всем телом поворачиваясь к ней.
- Мисс…
- Миссис, - поправила она.
- Миссис… не знаю как вас там. В общем, я ведь извинился.
- Нет-нет. Вы тут не причем. – Она подняла на него глаза с блестящими слезинками на ресницах и шмыгнула носом. – Мне действительно нужно смотреть, куда я иду. Вы меня извините.
От слов брюнетки Лукас немного опешил, сведя брови на переносице. Он думал только о своих проблемах, поэтому не мог и предположить, что кому-то кроме него может быть плохо. Мужчина осторожно подошел к женщине, достал белоснежный платок из нагрудного кармана и протянул ей.
- Вот держите.
- Спасибо, - пробормотала она, принимая.
- Давайте, я вам помогу, - смущенно предложил Скотт и неловко начал сгребать бумаги. – Не хотите рассказать, что вас расстроило? Может у нас в управлении не только я грубиян? Кто вас обидел?
- Вы совсем не грубиян, - сквозь слезы улыбнулась брюнетка и громко сморкнулась в платок. – Я постираю и обязательно верну.
- Не стоит беспокойства. - Собрав бумаги, Лукас протянул их ей. – Мне сейчас действительно некогда, но что, если мы встретимся… - он взглянул на часы, - через час? Вы могли бы рассказать, почему сейчас пытаетесь устроить всемирный потоп.
Женщина снова рассмеялась и обратила на него взгляд зеленых глаз.
- Спасибо, но я вынуждена отказаться. Хотя это очень мило с вашей стороны. Со мной все в порядке.
- Точно?
- Точнее не бывает. Но будет не в порядке, если я сию же секунду не окажусь в офисе Паркера.
- О, да. Я вас понимаю. Он тот еще засранец. Ну, тогда я пошел?
Брюнетка кивнула.
– Удачи вам, - попрощался Лукас.
Скотт дружелюбно улыбнулся и поспешил пойти к старику Гарри, одному из самых опытных криминалистов в их отделе. Его цепкий взгляд мог выудить нужную информацию оттуда, где ее казалось бы и не было вовсе. Поэтому в глубине души Лукас не переставал надеяться, что он быстро распутает дело Росси и отправится, наконец, в отпуск.
Скотт не был близко знаком с миром шоу-бизнеса, но детектив никак не мог отделаться от мысли, что все дело в конкуренции. В памяти Лукаса то и дело вспышками мелькали истории со страниц старых криминальных хроник. Сразу на ум приходили имена Мэрилин Монро, Шарон Тейт и Джорджа Ривза, смерти которых до сих заставляют гадать о подлинных причинах. Сейчас далеко не гангстерские тридцатые и не шестидесятые, но мир шоу-бизнеса, каким бы не был технический прогресс, был и остается развращенным деньгами и грязью, скрытой под глянцевой оберткой. Пусть все близкие Мии Росси и твердили, что девушка была чистейшим ангелом - во что, кстати, Лукас не верил - но, помимо всего прочего, существовало и такое понятие, как зависть.
Поглощенный своими мыслями и подозрениями, Лукас толкнул стеклянные двери и вошел. Большое помещение щедро освещалось лампами дневного света. По всему периметру и рядами в центре расположились столы с приборами, о функциях которых Скотт мог лишь смутно догадываться. Над одним из них склонил голову седовласый мужчина с вьющимися волосами, торчащими из-под белой шапочки. Он что-то разглядывал под микроскопом.
- Тебя-то я и жду, Скотт, - не отрываясь от своего занятия, подал он голос. - Где тебя черти носили?
- Пытался выбить себе отпуск, - ответил Лукас, подходя к столу, за которым сидел Гарри. Скинув пиджак, он облокотился на край столешницы.
- И как?
Старик выпрямился и, уперев руки в бока, взглянул на детектива.
- Не спрашивай. Лучше порадуй меня хорошими новостями. Скажи, что обнаружил отпечатки пальцев злоумышленника, и дело практически раскрыто.
- Как же. Держи карман шире, приятель, - усмехнулся криминалист. - Более того, думаю, ты не удивишься, если я скажу тебе, что и серийный номер отсутствует.
- Да, действительно. На что только я рассчитывал, спрашивая об этом? - Лукас покачал головой.
- Но!
Поправив очки, косо сидящие на широкой переносице, Гарри кивнул на микроскоп и вздернул бровь. Скотт нахмурился.
- Но?
- Но не забывай, что перед тобой лучший специалист в своем деле! - Гарри гордо расправил плечи.
- Ближе к делу, парень.
- Иди сюда, сынок, - подозвал мужчина Лукаса, освобождая место у стола.
Скотт продолжал хмуриться, занимая место криминалиста. Он мог бы свести во едино тысячи нитей, ведущих к разгадке, или совершать ежедневные задержания с перестрелками, но все, что касалось науки, было для него темным лесом. Детектив бросил на Гарри хмурый взгляд и наклонился к окуляру микроскопа. Честно, Лукас не знал, на что рассчитывал криминалист, подпуская его к прибору. Может быть, на то, что в нем так внезапно пробудился ученый? Или на неожиданное озарение? Но ни первого, ни второго с Лукасом не случилось. Прищурив глаз, блондин смотрел через увеличитель на странного вида переплетенные ниточки.
- Очень интересно, но что конкретно я там должен увидеть? - выпрямляясь, спросил Скотт.
- Улика, друг мой. Улика! Наш мистер икс умудрился оставить на рукояти ворсинку. Не весть что, но теперь мы точно знаем, какие у него были перчатки. Судя по плотности, это лайкра.
Лукас посмотрел на Гарри, ожидая продолжения.
- Ну, что ты так на меня смотришь? - буркнул эксперт. - Ты же понимаешь, что конкретно что-то сказать вот прямо сейчас я не могу.
Тупик. Это очередной тупик, ведь ни осмотр места происшествия, ни баллистическая экспертиза, ни опрос свидетелей ничего не дали. Разве что марку и модель пистолета. Пулю так и не удалось пробить по базе, а это, в свою очередь сулило неприятную перспективу искать иголку в стоге. Преступник тщательно готовился, просчитывая каждый свой ход на несколько шагов вперед. Несомненно, и на съемочной площадке у него был сообщник, подменивший оружие. Но кто? В списке рабочих Лукас насчитал едва ли не два десятка нанятых впервые. Но ведь и проверенных временем Скотт не мог сбрасывать со счетов. Убийцей мог быть кто угодно. Даже тот странный тип, бывший парень мисс Росси.
Лукас узнал его. Дженсен Льюис, популярный актер, с которым девушка встречалась много месяцев назад и рассталась по причинам, которые никто из пары не стал комментировать. Это и драка в коридоре больницы казалась Скотту странным совпадением. Да и каким ветром его вообще занесло в Лос-Анджелес именно в то время, когда его бывшую возлюбленную решили прикончить? Но у него есть стопроцентное алиби, поэтому Льюис вне подозрений.
Как не может быть под подозрением и тот парень, которому не повезло держать пистолет во время выстрела. За внушительной наружностью прятался напуганный молодой человек, страшащийся перспективы быть наказанным за то, чего он не совершал. Он словно мантру повторял слова о своей невиновности. А реквизиторы в один голос клялись, что несколько раз проверили оружие перед съемками. Оставалось надеяться только на саму пострадавшую. Если, конечно, она придет в себя. Но прогнозы доктора были неутешительными: даже если Росси в ближайшее время очнется, никто не исключает последствий. Велика вероятность того, что девушка будет страдать от нарушений памяти и просто-напросто не сможет вспомнить последних дней перед покушением.
Лукас не смог сдержать тяжёлый вздох, он почесал затылок и едва слышно прорычал ругательства себе под нос. Гарри похлопал детектива по плечу и поджал губы.
- Но все же один совет у меня есть, - сказал криминалист. - Отправляйся домой и выспись, как следует.
***
Жаркое калифорнийское солнце нещадно палило вот уже несколько дней, не позволяя температуре опуститься ниже отметки в сто пять градусов по Фаренгейту*. Кабину старой бетономешалки ни производитель, ни владелец не удосужились оборудовать кондиционером, и теперь, несмотря на открытые окна, воздух в ней раскалился. Мигель изнемогал от невыносимой духоты. По спине, вискам и лбу ручьем стекал липкий пот. Засаленной майкой мужчина протирал лицо, но уже через минуту на коже выступали новые бисеринки влаги.
Повернув ключ в замке зажигания, Мигель высунул голову из окна и собрался сдать назад, к яме, около которой стоял его коллега в форме и строительной каске. Он махал рукой, командуя Мигелю ехать к нему. Мужчина надавил на педаль газа, и машина оказалась рядом с ямой, которую нужно было заполнить цементом.
- Опускай!
Мигель сделал то, что сказал коллега, и уже через несколько секунд бетономешалка заработала. Звук от нее слился в единую какофонию с громким шумом стройки, мешающим строителю слышать что-либо еще. Он промокнул лоб краем майки и оперся локтем о руль, положив голову на ладонь. Рабочий день только начался, а мужчина уже с нетерпением ждал его окончания.
Усталый взгляд упал на зеркало заднего вида. Мигель не сразу разглядел в беспорядочных взмахах руками, движении губ и взгляде коллеги испуг. Он нахмурился, обернулся, высовываясь из окна и отключая машину, чтобы расслышать слова второго строителя.
- Стоп! Стоп! - орал рабочий.
- В чем дело, Пол? - вылезая наружу, спросил Мигель и быстрым шагом направился к яме, над которой уже успел склониться Пол. - Что там?
Коллега медленно поднял голову и посмотрел на Мигеля. В глубине его глаз плескалось неприкрытое удивление пополам с шоком. Подобная реакция казалась, по крайней мере, странной. Не став дожидаться ответа, Мигель бросился к яме. Только тогда он понял причину растерянности друга. На дне из-под сухого слоя глины к ним тянулась скрюченная рука с огромным перстнем на безымянном пальце.
________________________
* 45 градусов по С